Пионер, 1949 № 04

Пётр Яковлевич Чаадаев.

Он хотел быть поэтом и только поэтом.

Хотя шестилетнее пребывание в Лицее Пушкин и называл «годами заточения» и как будто и рвался на свободу, но вместе с тем он с грустью расставался с Лицеем.

В Лицее он узнал первую дружбу, первую любовь. Здесь впервые посетила его Муза и впервые слава осенила его кудрявую голову. Здесь горячо любили его, восхищались им, верили в его блистательную будущность, и он горячо любил своих друзей. Тогда же перед выпуском он написал прощальные стихи в альбом Кюхельбекера:

«Прости…

Где б ни был я: в огне ли смертной битвы,

При мирных ли брегах родимого ручья,

Святому братству верен я!»

9 июня 1817 года состоялся выпуск лицеистов тихо, скромно, без тени той торжественности, с которой шесть лет назад открылся Лицей.

Директор прочитал короткий отчёт о шестилетнем обучении лицеистов. Так же коротко царь поблагодарил его и весь лицейский штат. Лицеисты хором спели прощальную песню, сочинённую Дельвигом, и выпускной акт кончился.

Да, не так, не так открывался Лицей! Шесть лет прошли - и переменили многое и многих. Царь давно уже снял с себя маску и открыто почитал просвещение злом, которое ведёт народ к революции. Ему нужны были держиморды, типа Аракчеева, которые бы твёрдой, беспощадной рукой сдерживали народные порывы к свободе.

Лицеисты выросли и возмужали. Многие из них глубоко возмущались реакционной политикой царя и горели желанием свято выполнить тот долг гражданина - служить не царю, а народу, - о котором так смело говорил Куницын в день открытия Лицея.

Пущин, Кюхельбекер и Вальховский выходили из Лицея вполне созревшими к тому, чтобы вступить в тайное общество, собиравшее силы для борьбы с царским деспотизмом, и принять потом самое деятельное участие в восстании декабристов, а Пушкин покидал Лицей вполне готовым, чтобы «вслед Радищеву» написать оду «Вольность»:

«Питомцы ветреной Судьбы,

Тираны мира! трепещите!

А вы мужайтесь и внемлите,

Восстаньте, падшие рабы!»