Пионер

Глава 1

Я не знал что за тем окном в которое выпрыгнул, но приземлился удачно, ничего не сломал, хотя и прилично ударился. Встал, отбежал в сторону, и кувыркнувшись, скатился за кучу битого кирпича.

Замер, прислушался. Выстрелы поутихли, зато появилось отчётливое жужжание. Кто хоть раз этот звук слышал, ни с чем уже не спутает. Дрон-камикадзе, небольшой и очень шустрый «самолётик», используется с обеих сторон. И если ещё год назад встретить такого «товарища» было редкостью, то сейчас наоборот, редкость не встретить. Пока жужжит однотонно, можно головой покрутить, поискать его в небе, но если звук нарастает — беги. Почти гарантировано сбить его можно только патронами с дробью, обычными же шансы не высоки. Когда один дрон, ещё как-то, но сейчас они чаще летают стаями, и тут уж без вариантов достанут. Маховик войны раскручивается всё сильнее, военная промышленность выходит на конвейерный уровень, и если в двадцать третьем тратить дрон на одинокого пехотинца никто бы и не подумал, то теперь и роя целого не жалеют, лишь бы поразить цель. Я не Нострадамус, но ещё год-другой такого противостояния, и мы увидим бои дронов исключительно меж собой, и не только в воздухе.

Сейчас же, дождавшись когда жужжание стихнет, я перекинул автомат на спину, и резко поднявшись, рванул к подвалу. Успею, значит поживу ещё, ну а нет, орден получу посмертно. Хотя это не точно.

Половину пробежал, и вот он, тот же противный звук. Похоже что потеряв меня, операторы «мух» своих посадили, а когда я дёрнулся, снова подняли. Но мне не привыкать «делать ноги», опыт имеется. Добежав до стены полуразрушенного дома, щучкой сиганул в подвальное окошко, приземлившись во что-то мягкое. Пошарил руками — тряпье какое-то. Ну и отлично. Сегодня мне фартит с прыжками, мог бы и на кирпичи, или вообще на стекла напороться. Ужом заелозив по тряпкам, отполз в сторону, слушая как за стеной противно жужжит дрон, то резко ускоряясь, то так же внезапно замедляясь. На нервы давит, сучонок. Сидит сейчас оператор где-то в подвале, километров за десять отсюда, и через очки в темноту вглядывается. Не шевельнётся ли где, не дёрнется ли фигурка человеческая.

Ну а вообще, с этим выходом не задалось с самого начала. Машина на которой нас должны были подбросить к лбс (линии боевого соприкосновения), сломалась по дороге, потом «Слон» ногу подвернул, пришлось его оставить. Дальше вроде нормально пошло, задачу выполнили, только возвращаясь, в засаду попали. Кое-как отстрелялись, но без раненых не обошлось. «Дону» руку прострелили в двух местах, «Валдаю» ноги перебило. Как результат, затемно не успели отойти, в лесополке возле деревеньки ничейной пришлось тормознуться. Ну а там понеслась, «немцы» поперли. Так-то деревня эта нахрен никому не сдалась, стоит в серой зоне уже полгода, но когда срочно нужна перемога, страждущие ее и занимают. Подойдут потихоньку, флаг на уцелевшую водонапорную башню поставят, фоточек наделают, да обратно откатываются. И тактика такая у обеих сторон, наверное потому что генералы когда-то одни и те же учреждения заканчивали.

Только сейчас, видимо, не наша очередь, и мы, очень некстати тут оказавшись, помешали плановой перемоге.

Отбив атаку, хотели уходить по темноте, только суки эти жужжащие не дали, и не только фпв кружат, а еще и яга гребанная настроение портит.

В четырнадцатом, когда всё только начиналось, я думал что война если и будет, то такая, типа восьмого года, молниеносная. Постреляли, дошли до Киева, капитуляцию приняли, и по домам. Наверное поэтому я и приехал как только началось, боялся не успеть. Думал с ружьем по городу побегаю, в «казаки-разбойники» поиграю, пока регулярная армия не придет, а там неделя-другая, и победа.

Но реальность с самого начала оказалась иной.

Встретив с поезда, нас — меня и ещё полтора десятка таких же бедолаг, привезли куда-то на окраину, выдали форму ещё советского образца, облезлые железные каски, и построили возле напоминающего коровник здания. Сначала ничего не происходило, потом оттуда вышел лохматый тип в «натовском» камуфляже, прошелся вдоль строя, и криво ухмыльнувшись, удалился.

Простояв ещё минут десять, строй зароптал, торчать на жаре без причины никому не хотелось, но тут появился ещё один, с погонами прапорщика и тетрадкой. Встал напротив, выкрикнул прокуренным голосом:

— Сейчас раздадим оружие, и будем записывать контакты!

— Чьи контакты? — поинтересовались из строя.

— Мамы, папы… Жены!

— А зачем они вам? — спросил тот же голос, на что прапор без всяких экивоков ответил,

— Сообщить о гибели чтобы было кому… — и сделав выразительную паузу, добавил, — в случае чего…

Оружие раздали быстро — калаши и гранаты, а вот переписывались долго. Прапорщик писал неумело, постоянно ронял карандаш на землю, и наклоняясь чтобы поднять, смешно ойкал, хватаясь за спину.

— Дальше диктуйте! — кричал он, переворачивая листок.

Мужики роптали, кто-то про приметы вспомнил, кому-то просто не нравился такой подход, но в итоге все переписались и прапорщик ушел, уступая место ещё одному товарищу без погон, но с очень военной выправкой. Посмотрел тот на нас внимательно, прошёлся взад-вперёд, недовольно сплюнул, и объявил что надо занять какую-то важную позицию.

— Вопросы? — угрожающе набычившись, проревел он, и когда вопросов не последовало, скомандовал погрузку, первым запрыгивая на броню подъехавшей мотолыги.

Я еще тогда напрягся, подумал что не то что-то, но отбросил, подсознательно не веря в реальность происходящего.

— Особое приглашение нужно? — заорал на меня подоспевший прапорщик, подтолкнув к облепленной «пехотой» мотолыге.

Кое-как вскарабкавшись, я умостился на корме, и спустя пару минут наш транспорт уже «летел» по уходящей вдаль разбитой дороге. Ехали быстро, сильно трясло, и удерживаться на броне удавалось каким-то чудом, мне даже показалось что кто-то из моих товарищей по несчастью свалился, но всё произошло так быстро, что на это происшествие просто не обратили внимания. Упал и упал, хрен бы с ним.

Доехав до какой-то фермы, машина тормознула, и разгрузив десант, то есть нас, сразу же рванула обратно.

— Пленных не брать! — голосом раненого бизона заорал товарищ без погон. Но разбежавшись по сторонам, мы никого не нашли, ни живых, ни мёртвых, поэтому, как и сказал командир, в плен никого не взяли.

Оно и войны в тот день не случилось, потусовавшись на ферме, к вечеру нас вернули в город.

Это теперь, пройдя за десять лет через все огни и воды, я могу посмеяться с того случая, а тогда мне было ой как не смешно, вот вообще ни разу.

— «Пионер», к тебе гости! Повторяю, к тебе гости! — затрещало в рации голосом «Беса».

«Пионер», это мой позывной. Как в детстве прилипло, так и хожу. Ну а что, мне нравится, тем более я действительно когда-то был пионером.

Собираясь ответить, вдавил клавишу передачи, но мигнув на прощание, радиостанция замолчала. Аккумуляторы из этой партии почти все были битые, я хоть и выбрал тот что получше, но не прожив и суток, он так же благополучно умер.

А вообще, конечно, новость хорошая, несмотря на свою дурноту. Хорошая в том плане что если гости идут ко мне, значит путь для группы которую уводит Бес, свободен. Дурная же она лично для меня, ибо уходить нельзя, группу подведу, но и воевать мне тоже особо не чем.

Автомат с двумя рожками, да пара гранат. Если повезет, минут на пять хватит.

Пощелкав рацией, — вдруг ожила, отложил ее в сторону. Выживу, заберу. А пока только мешает. Вариантов у меня немного, либо здесь затаиться в надежде что противник мимо пройдёт, либо попробовать наверх отползти, на остатки второго этажа. Что так, что эдак, шансы примерно равны. Кинут гранату в подвал, или не кинут. Заметят с воздуха, или не заметят. Как с тем динозавром из анекдота про блондинку, пятьдесят на пятьдесят. Только лезть наверх чисто физически не хочется, набегался уже, да и какая разница, если шансы одинаковые?

Чтобы не сидеть на месте просто так, подобрался поближе к окошку, автомат положил на колени и прислушался.

Где-то далеко грохочет, но вблизи тишина. Если группа противника слаженная, так и будет, умеют они подкрадываться. Ну а если новичков послали, что тоже вероятно, могут и нашуметь.

Вспомнился один из моих первых выходов в качестве командира группы, тогда же, в четырнадцатом. Как нас не перестреляли на подходе, непонятно, мы ж ни ходить толком, ни маскироваться не умели. Бегали как слоны от куста к кусту, топали, да матерились. Пошли двумя группами, целью тогда нам поставили минометную позицию, найти и сообщить координаты. К тому моменту мы уже освоились, и в некотором смысле почувствовали себя бессмертными. Распределили кто как пойдет, — так чтобы квадрат побольше захватить, а в пути потерялись. В итоге, вышли к цели одновременно, но с разных сторон. Моя группа передала координаты артиллеристам, а вторая почему-то решила самостоятельно минометчиков зачистить. Когда я сообразил в чём затык, поздно было, обычно пушкари наши мажут безбожно, а здесь так точно сработали, прямо в яблочко, и чужих накрыли, и своих.

Выдергивая меня из воспоминаний, за окном отчётливо хрустнула ветка, и тут же послышался приглушенный мат. Матерились по-русски. Здесь, к слову сказать, мат наш в почете. Украинцы, само собой, для них это родное, но на могучем матерятся практически все. Поляки, англичане, американцы, датчане, корейцы — первое что им дается, — мат. Причем многие изъясняются настолько натурально, что иной раз слышишь, а он так витиевато обкладывает, многоэтажно, с приставками и знаками препинания. Думаешь русский, ну или из бывших союзных республик кто-то. Потом присмотришься, а там негр отжигает. Языка не знает, даже на бытовом уровне, а матюки не только понимает, но и вполне понятно на них изъясняется.

Но здесь точно не негр, уж больно словечками нестандартными сыплет. Ударился обо что-то, или наступил не туда. Больно ему. Не профессионал. Тому руку сломай, не пикнет, ибо цену лишнему звуку знает.

Медленно отложив автомат в сторону, я достал нож. Полезть вряд-ли полезет, а вот заглянуть, вполне.

Ждал недолго. Кряхтя и матерясь, «немец» сунулся в моё окошко, отчего и умер.

Дождавшись когда он прекратит дергаться, я затащил его в подвал, и накрывшись им как щитом, забился в угол. Если заметили, гранату обязательно бросят. Обычно происходит это в течении нескольких секунд, но тут почему-то медлят. — Отряд не заметил потери бойца?

— Гей!.. Ти там не вбився? Чого мовчишь? — по подвалу скользнул луч света, и я, подыгрывая, тихонько промычал не своим голосом.

— Ногу злома, здается… стать не можу… — и для пущего эффекта пошевелил лежащим сверху трупом.

— Ось ти балбес! Нахрина полиз?

— М-мм… Боляче-то як… — снова простонал я, но судя по наступившей тишине, во второй раз получилось не очень убедительно. Вообще, по-украински я зразумию, нахватался, но, видать, акцент не тот подобрал.

— Олексий? Леха? — встревоженно позвал немец, тут же отпрянув от окна.

Я затаился, очень надеясь что пронесёт.

— Шо мовчишь? Гранату кину! — пригрозили сверху.

— Ну? Вважаю до трих! Раз!

Сбросив с себя мертвого Олексия-Леху, я снял с подсумка эф-ку, выдернул чеку, и на счёт три, бросил её в окно.

Рвануло сразу, и очень близко, похоже что попал прямо в немца. Расстояние-то плевое, поэтому мне тоже не сладко пришлось, как сопля в навоз влип, так покойный батя говаривал.

Закашлявшись, отполз в угол, хотел Лехой-мертвецом накрыться, но даже через шум в ушах услышал противное жужжание, и больше ничего не успел.

5.06.2024 — Сводка министерства обороны РФ

«Группировки 'Запад» и «Восток» в своих зонах ответственности заняли более выгодные рубежи, а бойцы «Юга» и «Севера» улучшили положение по переднему краю, в том числе под Волчанском и Липцами Харьковской области.

Противник несет большие потери: за сутки свыше 1700 боевиков. В списке техники уничтоженные американские бронемашины Bradley и MaxxPro, гаубицы «три семерки» и польские самоходки Krab.'