Пир на заре

КРАСАВИЦА ЛУГА

Она бежит вдоль сосняков и ельников, кружится на бегу; она вдруг замрет и о чем-то шепчется с ивняком; вдруг она вся заблещет, от нее пахнет холодом и песками; она знает, где пляшет по омуту стерлядь, где осетр точит воду кованым длинным носом; она все бежит и оглядывается на жаркие следы босых ребячьих ног по берегам.

Когда-то звали ее Эннер. То было тыщу лет назад. И жил над рекой небогатый черемисский князь Коджа. И пришел к нему боярин Кий. То был новгородец, силач, хозяин ушкуйников. Славился Кий ловкой силой в борьбе. И по всему лесному черемисью не было человека, который устоял бы перед боярином. Был Кий умен и в торговле и на слово. Полюбился Кодже гигант-бородач новгородец. Перешел Коджа в православную веру и много ходил с Кием по разным делам.

Властительствовал над черемисьем гордый хлыновский князь. Хлыновские земли поздней были названы вятскими. Разорил тот князь земли отступника и увез на коне жену его красавицу Лугу, женщину веселого и смелого нрава.

Мглистой ночью, когда ветры колдуют, как волки, когда волк, оборотясь человеком, выходит к селеньям, чтоб губить и тревожить народ, насылать коловерть и болезни, Луга бежала. Вдоль Эннера высоким овражистым берегом настигала ее погоня. Луга бросилась в воду и погибла в реке. С той поры черемисы, ушкуйники, кривичи прозвали Эннер Ветлугой.

«Вет» — по-черемисски «женщина, баба».

С той же поры, коль крушит человека разлука или нет у любви его воли, выходит человек на Ветлугу.

Нет без преданности любви.

Я стою над Ветлугой, на этом шелковом солнечном ветре и над ласковым шелестом вод, влюбленных в берега, в леса, в быстрый говор стрижей и в низкий стук далекого катера.

На Ветлуге много омутов. В синий полдень, когда я стою над водой, мне кажется, что чьи-то глаза печально глядят из глубины, и я слышу, как река перебирает по песчаным берегам чьи-то жаркие грустные волосы.