Ураган нагрянул ночью. Окна торопливо синели от далеких и близких ударов грозы. Крыша трещала, словно пришитая нитками.
Утром вышли в поле. Тропинка повела сквозь лен. Лен, совсем еще юный, только что приготовившийся цвести, был весь исхлестан и положен на землю.
— Ишь, как под нашествием полег, — сказал Василий.
— Да, целое татарское иго! — вырвалось у меня при виде несметных бессильно поникших стеблей.
— А встанет он теперь? — обеспокоился сынишка Василия Гелька.
— Конечно, встанет.
И верно. Какой ураганище ревел, а вот прошел, и словно его не было. А лен, такой тонкий и нежный, как девичий волос, поднялся уже да и зацветать начал. Хоть поздно, а цветет.