13 апреля 1886 г. Москва.
Воистину воскрес, добрейший Николай Александрович!
Вместо обещанной субботы, пишу Вам в вечер воскресенья, когда желудок набит всякой всячиной, а в глазах рябит от визитеров.
День прошел весело. Ночью ходил в Кремль слушать звон, шлялся по церквам; вернувшись домой во 2-м часу, пил и пел с двумя оперными басами, которых нашел в Кремле и притащил к себе разговляться… Один из этих басов великолепно изображал протодьякона. Великую вечерню слушал в Храме Христа-Спасителя и т. д.
Книгу вашу получил.
Гиляй надул меня. У него только рожа… Шутка не особенно остроумная. А я на другой день спешил к нему с Якиманки на Мещанскую, тратил время и деньги на извозчика! Вы корите меня за то, что я поехал к нему не тотчас же по получении от него письма. Особенно спешить не было надобности. В письме было сказано: "3 дня тому назад со мной случилась беда", а 3 дня такой длинный срок, к«ото»рый исключает отсутствие медицинской помощи и осложнения вроде открытого перелома и проч. Я был уверен, что повязка уже наложена, а меня зовут пур се лепетан, из недоверия к первому попавшемуся врачу.
Лечу Пальмина. Поэт нем. Он охрип и говорит невозможно сиплым басом, так что без смеха его нельзя слушать. При мне он получил от Вас карточку и книгу.
Вы спрашиваете, куда я деньги деваю… Не кучу, не франчу, долгов нет*, но тем не менее из 80+232 р., полученных перед праздником от Вас и от Суворина, осталось только 40, из коих завтра я должен буду отдать 20… Черт его знает, куда они деваются! От Буйлова еще не получал.
Погода великолепная.
Сейчас лягу и буду читать Лермонтова.
Ваш А. Чехов
Шлю рассказ "Загадочная натура", к«ото»рый отдайте в набор. * и содержанок даже нет; "Осколки" и любовь я получаю gratis. (1) (1) даром (лат.)