Письма 1875-1890

46. Н. А. ЛЕЙКИНУ

27 июня 1883 г. Воскресенск.

Многоуважаемый

Николай Александрович!

Простите, ради бога, что заставил Вас писать 2 письма об одном и том же и оставлял Вас долго в незнании относительно моск«овских» замет«ок». Надеюсь, что Вы уже получили посланные мною два письма и прочли мой ответ. Я отвечал Вам, что готов взять на себя ведение моск«овских» зам«еток», но без ручательства, что буду веселее моих предшественников, ушедших в актеры и мельники. Я послал Вам на пробу заметки, но не знаю, угодил ли я Вам? Фельетонное дело не моя специальность, и я не удивлюсь, если Вы похерите все посланное. А если не годится, херьте, елико возможно, - об этом молю. Все то, что испорчено цензором, все невытанцевавшееся, все плохенькое, неспелое оставляйте без последствий - об этом паки молю. Мой товар - читателя деньги… Ваша же вина будет, если товар не понравится, с Вас спросится: Вы эксперт. К будущей неделе пришлю еще заметок. Если не сгодится, то пишите Пазухину. Мне думается, что и Пазухин не угодит Вам. Лично я его не знаю, но знаком отчасти с его литературой. Он питомец "Моск«овского» листка", вечно сражающегося с грязными салфетками и портерными. И потом… Не могу я сопоставить "Осколки" с сотрудничеством человека, пишущего патриотические рассказы в табельные дни. Что может быть у них общего? Впрочем, на безрыбье и Фома человек… Пробуйте Пазухина. Если и он не сгодится, то… если только позволено будет посоветовать… отдайте злополучные заметки петербуржцу. За 700 верст живет от места происшествия, но не напишет хуже… Пробирает же у Вас провинцию Проезжий, нигде не проезжая! А если это найдете неудобным, то… почему бы и вовсе не упразднить этих заметок? Если нет хороших, то не нужно никаких… Если отдадите петербуржцу, то ни я и, надеюсь, ни Лиодор Иванович не откажемся присылать сырой материал, ежели таковой будет.

К "Стрекозе" не ревнуйте. Рассказ, напечатанный там, длинен для "Осколок" (ровно 150 строк). Какие беспорядки в этом "русском J«ournal» Amusant"! В одном рассказе столько опечаток, что читающему просто жутко делается! Вместо "барон" - "бабон", вместо "мыльная вода" - "пыльная вода" и проч. В 1880 г. было то же самое. Не могут корректора порядочного нанять… Писать туда больше не стану.

Гонорар высылайте в Воскресенск (Моск«овской» губ.). Я теперь в Воскресенске и в Москве, но чаще в первом. Я не хворал, но стих на меня такой нашел: не делается, не пишется… Стих этот обыкновенно не долго длится. Ковыляю, ковыляю, да вдруг и сяду за дело… Если еще не поздно, то упраздните те мои две безделушки, о которых Вы пишете.

К письму прилагаю экспромтец. Это апропо, чтоб в письме ровно на 7 коп. было (по весу).

"До 29-го июня" написал, но никуда не послал. Для Вас длинно. Если хотите, то вышлю. Вчера мировой судья мне сказывал, что стрелять возбраняется в "этих краях" не до 29-го июня, как было ранее, а до 15-го июля. Строк в рассказе много. Мерять не умею, а думаю, что 200-250 будет minimum. Заглавие не важно. Изменить можно… Сокращать жалко.

Получил приглашение от "Новостей дня"… Что за штука, не ведаю, но штука новая. Кажется, подцензурная штука. Придется смешить одних только наборщиков да цензора, а от читателей прятаться за красный крест… Во главе сего издания Кичеев, бывший редактор "Будильника".

В заключение вопрос: не находите ли Вы, что я надоедаю Вам продлинновенностью своих писем? А за сим, пожелав Вам и "Осколкам" всех благ, остаюсь всегда готовым к услугам

А. Чехов.

Р. S. Черкните 2 слова мне в Воскресенск о судьбе и качествах моих заметок. Прошу для руководства.