Плач волка

Глава 9

В своей теплице Асил обрезал увядшие цветы с роз. Они не такие великолепные, как те, что росли в Испании, но значительно лучше по сравнению с цветами, с которых он начинал.

Его испанские розы были результатом многовекового тщательного разведения.

Когда-то давно он спокойно распрощался с ними, но теперь отчаянно сожалел об их потере.

Но не так сильно, как о потере Сары.

Он надеялся, что кто-нибудь позаботился о цветах, но оставил свою собственность так поспешно, что, скорее всего, его цветы погибли до того, как кто-нибудь понял, что делать с имуществом. Но он обменивался черенками с другими поклонниками роз в течение нескольких десятилетий, прежде чем пришлось уехать, так что его работа не пропала даром.

Где-то в мире росли потомки его роз.

Возможно, если Бран заставит его прожить еще несколько лет, он отправится на их поиски.

Кто-то быстро постучал в дверь, затем открыл ее, не дожидаясь ответа. Асил даже не потрудился поднять глаза. Сейдж вторгалась в его теплицу почти с тех пор, как он ее построил. Он бы давно разорвал любого другого в клочья за то, что тот нарушил его одиночество. Но отшлепать Сейдж было так же приятно, как побить щенка, — это ничего не даст, кроме чувства вины.

— Эй, есть кто? — позвала она, хотя ее нос определенно подсказал ей, где именно он находится.

Это ее обычное приветствие, но Асил считал, что таким образом она проверяла, в каком он настроении. Он был не в себе после того, как приехал в Аспен Крик. Когда Сейдж впервые начала приходить в теплицу, думал, не посылает ли ее маррок, чтобы убедиться, что он все еще вменяем. Но сейчас его не беспокоило ее появление.

— Я здесь, — отозвался он, не потрудившись повысить голос. Сейдж услышала бы его, даже если бы он шептал, но сейчас не хотел притворяться человеком.

Асил не поднял глаз от своей работы, когда она подошла к нему сзади. За эти годы он многих считал красивыми, и Сейдж определенно попадала в эту категорию.

Сара часто сильно била его по голове за то, что пялился на других женщин, хотя знала, что он никогда бы не изменил ей. Теперь, когда она ушла, он редко смотрел по сторонам. Флиртуя, он не чувствовал себя так, словно изменяет своей мертвой паре, но слишком сильно скучал по ее подзатыльнику. Конечно, чтобы разозлить столь сдержанного Чарльза, он с радостью будет пялиться на Анну.

— Привет, Асил. Ты улыбаешься. Кто-то умер? — Она явно не ожидала, что он ответит, поэтому продолжила: — У тебя есть для меня работа?

— Я в порядке, — сказал он, хотя она могла видеть это сама.

Иногда он был так нетерпелив к бессмысленным разговорам, которые вел тысячу раз в прошлом. И он устал от людей, которым приходилось решать одни и те же проблемы снова и снова.

Асил удивлялся, как Брану удавалось делать вид, что его интересуют мелкие проблемы своих людей. И все же Асил не так уж устал от жизни, потому что ухватился за шанс пожить еще немного, когда Бран это предложил.

Как обычно Сейдж проигнорировала его резкость. Ему нравилось, что не нужно постоянно извиняться за свои перепады настроения.

Она сняла пальто и устроилась справа от него, чтобы начать работу со следующим рядом кустов. И он знал, что Сейдж в настроении для хорошей беседы. В противном случае, она бы начала с другой стороны ряда, где не мешала бы его работе.

— Итак, что ты думаешь о паре Чарли? — спросила она.

Асил хмыкнул. С его стороны было жестоко дразнить мальчика Брана, но не смог устоять, ведь Чарльз не часто выходил из себя.

И Анна так сильно напоминала ему Сару, не внешне.

Сара была почти такой же темноволосой, как он, — но у них обеих имелась одинаковая внутренняя безмятежность.

— Мне она нравится, — сказала Сейдж. — У нее более твердый характер, чем ты думаешь. Особенно учитывая, как издевался над ней ее старый альфа.

— Он издевался над омегой? — в шоке спросил он.

Она кивнула.

— Годами. Я думаю, Лео был настоящим мастером своего дела. Он убил половину своей стаи или позволил это сделать своей сумасшедшей паре. Он даже приказал одному из своих волков насильно обратить Анну. Я не понимаю, почему Чарльз не перебил всю стаю. Никто из них ничего не сделал, чтобы ее защитить. Насколько сложно взять телефон и позвонить Брану?

— Если Лео приказал им, они бы не смогли позвонить, — рассеянно ответил Асил. Он знал Лео, чикагского альфу, и тот ему нравился. — Если только они не были почти такими же доминирующими, как Лео, что маловероятно.

Лео был сильным альфой, и Асил считал его благородным человеком. Возможно, Сейдж ошибалась. Асил срезал несколько роз с коричневыми краями, затем спросил:

— Ты знаешь, почему Лео сделал это?

Она оторвалась от своей работы.

— Кажется, его пара сходила с ума от возраста. Она убила всех женщин в стае из ревности, затем обратила кучу симпатичных мужчин, просто ради забавы.

Очевидно, Лео надеялся, что наличие в стае омеги сохранит его пару в здравом уме. Это более или менее сработало. Однако он жестоко обращался с Анной, чтобы держать ее под каблуком.

Асил замер, по его спине пробежал холодок. Когда кто-то говорил, что незамужняя самка в стае «подверглась жестокому обращению», это было ужасно, намного хуже, чем слова «подверглась насилию». В эту современную эпоху говорили «жестокое обращение».

Но суть этих слов не изменилась со времен его детства.

— Как жестоко обращались? — хрипло спросил он, внезапно вспомнив ярость, в которой оставил Чарльза, когда принес Анне цветы. Он мельком увидел Анну через плечо Чарльза. Была ли она напугана?

Будь проклята его привычка доставлять неприятности. Что он натворил?

Сейдж зарылась пальцами в грязь, несомненно, заново вспоминая то, как на нее саму жестоко напали, из-за чего она искала убежища в Аспен Крик, за несколько лет до того, как он приехал сюда. Асил должен извиниться за то, что затронул эту тему. Какой же он неуклюжий.

— А ты как думаешь, что они с ней сделали? — мрачно спросила она.

— Аллах, — тихо пробормотал он. Ему никогда раньше не удавалось так вывести Чарльза из себя. И он оставил это бедное дитя разбираться с результатами, думая, что любая омега может успокоить свою пару. Асил не понимал, что ей уже причиняли боль раньше. Он должен был заставить Брана убить его давным-давно.

— Что с тобой?

— Мне нужно пойти поговорить с Чарльзом, — сказал Асил, откладывая ножницы и поднимаясь на ноги. Он становился старым и самодовольным, веря, что все знает. Асил думал, что мальчик не торопился со спариванием, ожидая, пока заживут его раны, но тот просто пытался дать девушке время.

Чарльз пришел этим утром, чтобы спросить об омегах, и это значило, что что-то пошло не так. И вслед за этой мыслью Асил понял, что Чарльз говорил не о Саре, когда спрашивал, что происходит, если омегу пытают. Он говорил об Анне.

— Тебе будет сложно поговорить с Чарльзом, — сухо сказала

Сейдж. — Он забрал Анну и отправился за каким-то бродягой в горы.

Там нет сотовой связи.

— В горы? — Асил нахмурился, вспомнив, как Чарльз старался не хромать вчера в церкви. Этим утром у него получалось скрывать хромоту лучше, но Асил все равно видел, что он напряжен. — Он был ранен.

— Да, — она кивнула. — Я слышала, что в него стреляли в Чикаго серебряными пулями. Но в горах какой-то бродячий оборотень нападает на людей. Убил одного и ранил напарника Хизер Моррелл менее чем за неделю. Если мы хотим, чтобы это не попало в новости, бродячего нужно убрать как можно скорее, чтобы он больше никому не причинил вреда. И кого еще Бран должен был послать за ним? Сэмюэль не подходит, да и утром он уже отправился в Вашингтон. Ходят слухи, что Бран беспокоится, что нападения могут быть уловкой со стороны европейских волков. Возможно, они хотят причинить достаточно проблем, чтобы Бран передумал выходить на публику. Поэтому должен пойти доминирующий волк.

Асил уже давно не удивлялся тому, что Сейдж так много знала обо всем, что происходило в стае маррока.

— Он мог бы послать меня, — сказал Асил. Но Анна ушла с Чарльзом. И это хорошо, ведь так? Конечно, это означало, что он не причинил ей никакого вреда своими поддразниваниями.

Сейдж посмотрела на него.

— Послал тебя? Серьезно? Я видела тебя в церкви вчера утром.

— Он мог бы послать меня, — повторил Асил. Он знал, что Сейдж начинала подозревать, что его безумие было притворным. Бран, вероятно, тоже так думал, поскольку не убил его, хотя Асил неоднократно просил его об этом. Пятнадцать лет спустя ответ был «еще нет». Это очень плохо, потому что и Сейдж, и Бран ошибались. Его безумие более утонченное и, в конце концов, могло убить их всех.

Асил опасен для всех вокруг, и если бы не был таким трусом, то заставил бы Брана разобраться с проблемой, когда впервые прибыл сюда или в любой другой день с тех пор.

Он мог бы разобраться с одиноким бродячим волком, ведь многим обязан Брану.

— Вряд ли Чарльз пострадал слишком сильно, — сказала Сейдж примирительным тоном.

Значит, Чарльзу удалось скрыть свои раны от Сейдж, но Асил их видел. Потребовалась бы серьезная травма, чтобы этот старый индеец так сковано двигался, особенно на похоронах, где столько людей могли его увидеть.

Асил глубоко вздохнул. Чарльз был сильным даже раненый и знал горы лучше, чем кто-либо другой. Одинокий бродячий волк не был ему ровней. Все в порядке. Так что Асил просто извинится перед ними обоими, когда увидит в следующий раз, и будет надеяться, что не причинил непоправимого вреда их отношениям своим подстрекательством. Всему виной ревность. Покой, который принесла ему Анна, заставил его вспомнить…

«Ах, Сара, ты была бы так разочарована во мне».

— С тобой все в порядке?

Асил снова опустился на колени и взял ножницы.

— Я в порядке.

Но почему европейцы послали только одного волка? Возможно, они этого не делали. Возможно, Чарльзу понадобится подкрепление.

Асил вздохнул. Он должен извиниться перед мальчиком, и это не могло ждать. Если бы он знал, откуда они начали охоту, то смог бы выследить Чарльза и убедиться, что не было нанесено никакого реального ущерба связи между ним и его парой.

— Мне нужно поговорить с Браном, — заявил Асил, снова бросил ножницы и вышел из теплицы, закрыв за собой дверь.

Когда он вышел на улицу, его окутал холод, как плащ ледяной королевы. Контраст между этим морозом и искусственно теплым и влажным воздухом теплицы был настолько велик, что Асил ахнул, прежде чем его легкие приспособились к холодному воздуху. Сейдж последовала за ним, натягивая пальто, но он не стал ее дожидаться.

— Я не уверен, что это европейцы, — спокойно сказал ему Бран после того, как Асил проворчал, что не стоило отправлять раненого Чарльза за неизвестным врагом. — Скорее всего, это просто бродяга. Скалистые горы обширны, и там может спрятаться волк, у которого не получается смириться со своей сущностью.

Даже если это европейцы, там только один волк. Если бы волков было двое, Хизер не смогла бы отогнать того, кто на них напал.

Он сделал паузу, но Асил просто скрестил руки на груди, своим видом давая понять, что все еще считает Брана глупым.

Бран улыбнулся и положил ноги на стол.

— Я не отправлял Чарльза одного. Даже если там двое или трое оборотней, Чарльз и Анна должны справиться. Я бы почувствовал, если бы оборотней было много, когда они подошли так близко к Аспен Крик.

Это имело смысл. Так почему же в душе Асила нарастал страх? Почему все инстинкты говорили ему, что посылать Чарльза за этим бродягой было очень глупо? И когда он перестал беспокоиться о Чарльзе и начал волноваться о том, за кем они охотились?

Об оборотне, за которым они охотились.

— Как выглядел бродяга? — спросил Асил, медленно покачиваясь с ноги на ногу.

— Он напоминал немецкую овчарку, — сказал Бран. — Рыжий, с темным пятном на спине и маленькими белыми пятнами на передних лапах. И сбежавший студент, и Хизер описали его одинаково.

Дверь в кабинет Брана открылась, и ворвалась Сейдж.

— Неужели… Я вижу, он добрался сюда. Что случилось?

— Ничего, — мягко ответил Бран. — Асил, иди домой. Я хочу, чтобы ты отдохнул дома до завтра. Я дам тебе знать, как только услышу какие-нибудь новости.

Асил наткнулся на Сэйдж, уже позабыв о своем беспокойстве о Чарльзе.

Такой окрас обычен у немецких овчарок, но у оборотней он встречался редко.

Сара выглядела примерно так же: рыже-коричневая, с темным пятном на спине. И у нее на левой передней лапе были белые пятнышки.

Асил был слишком расстроен и не мог сдерживать свою силу. Он сломал дверную ручку машины, и пришлось залезть внутрь со стороны пассажира. Он не помнил, как доехал до дома. И желал спрятаться в доме не столько потому, что так приказал его альфа, сколько потому что сам этого хотел.

Он не потрудился поставить машину в гараж, ему было все равно, что сегодня вечером она могла столкнуться со стихией. Асил пошел в свою спальню и открыл шкаф. Снял с вешалки любимую рубашку Сары, потрепанную от времени. Но даже с его превосходным нюхом он не мог больше уловить ее запах. Но рубашка касалась ее тела, и только это имело значение. Он положил ее на подушку и скользнул на кровать, потершись щекой о рубашку.

Наконец-то, он окончательно сошел с ума, подумал Асил.

Это никак не могла быть его Сара. Во-первых, она никогда бы никого не убила без причины. Во-вторых, она мертва. Он нашел ее через несколько дней после ее смерти. Взял ее измученное тело и вымыл его дочиста с солью и святой водой.

Он знал, кто ее убил, и знал, что есть способ воскресить ее из мертвых. Но ни семья Марипосы, ни ведьма, к которой ее отправили на обучение, не принадлежали к семье ведьм, которые играли с мертвыми.

Нет. Это была не Сара.

У Асила болела грудь и горло, а глаза жгли слезы, старая ярость, от которой стыла кровь, клокотала внутри. Ему следовало убить ведьму, но вместо этого ему пришлось сбежать. Сбежать, пока убийца его жены была жива, потому что он боялся того, во что превратилась Марипоса. Боялся ведьмы, которая охотилась на него так же, как охотилась на его Сару.

Только когда Асил больше не мог бежать, когда стало очевидно, что ведьма не скончается от старости, он пришел сюда умереть и наконец присоединиться к своей возлюбленной. Но маррок и розы в теплице убедили его подождать.

И ведьма не нашла его здесь. Может, она перестала его искать, после стольких лет став очень могущественной, и он ей больше не нужен. Возможно, сила маррока защитила его, как и остальных членов стаи.

Пока Асил пытался отдышаться на своей кровати, в нем росла уверенность, что для него пришло время умереть. Он с любовью сложил рубашку в шкаф и направился обратно к входной двери. На этот раз он убедит Брана.

Но Асил не мог открыть дверь, не мог заставить себя коснуться дверной ручки. Он зарычал от гнева, но это ничего не изменило. Он не мог ослушаться Брана. Он был так расстроен, что не заметил, как Бран отдал ему настоящий приказ: до завтра ему придется оставаться в этом доме, где он прожил все эти годы в одиночестве, прячась от убийцы своей пары.

Значит, завтра, успокоил он себя. Но сначала он исправит то, что сломал. Завтра он поможет Чарльзу с бродягой, даст ему всю информацию, которая может пригодиться в отношениях с омегой, а потом все будет кончено. На него нахлынуло облегчение, и он улыбнулся. Если Бран не убьет его, то Чарльз с радостью окажет эту услугу.

Асил спокойно забрался обратно в постель, тяжесть прожитых лет уменьшилась с осознанием, что конец близок. Он снова коснулся рубашки рукой и притворился, что Сара рядом с ним.

Постепенно боль в душе уменьшилась при мысли о том, что скоро она уйдет навсегда и ее заменят покой и тьма.

Но сейчас была только пустота. Он хотел уснуть, но любопытство, его главный грех, заставило думать о волке, который убивал людей так близко от территории маррока.

Асил резко вздохнул и сел.

Так близко к территории маррока. Оборотень был так похож на его дорогую любовь. Так близко к территории маррока или так близко к Асилу?

И еще были его сны… Его сны всегда становились сильнее, когда ведьма подбиралась слишком близко.

Сара охотится на людей? Асил потер глаза. Сара почти не охотилась в полнолуние. Кроме того, она мертва.

Несмотря на ужас от того, что ведьма так близко, Асил почувствовал надежду. Но Сара мертва, и Марипоса каким-то образом украла связь между ним и его парой.

Такого не могла сделать никакая ведьма. Волки держали свою магию в секрете от других. Конечно, если бы одна из семей ведьм обнаружила, как украсть связь между оборотнями, они бы сделали это не один раз, и он бы уже слышал об этом. Вероятно, это был несчастный случай, побочный эффект какого-то другого заклинания. За все эти годы бегства он так и не понял, что произошло. Возможно, Марипоса обрела бессмертие после смерти Сары.

Хотя он старался закрыться от связи пары, но иногда чувствовал натяжение нити. Как будто Марипоса пыталась использовать ее, как в тот первый день, прежде чем он понял, что что-то не так.

Асил думал, что это Сара. Он знал, что что-то не так, но расстояние между ними мешало ему понять, что именно. Затем он проснулся посреди ночи, слезы текли из его глаз, хотя он не помнил, что ему снилось. Он потянулся к связи с Сарой и прикоснулся к полному безумию.

Он два дня бежал домой со всех ног, закрыв связь, чтобы больше не прикасаться к этому уродству. И когда нашел Сару мертвой, а дом провонял магией и Марипосой, понял, что произошло.

Два месяца спустя ведьма начала охотиться на него, он так и не понял, чего именно она хотела. Он сбежал от ребенка, которому еще не исполнилось второго десятилетия жизни. Потому что, если она забрала Сару, он не мог гарантировать, что не сможет забрать и его. Он был слишком стар, слишком силен, чтобы стать инструментом в руках ведьмы, живой или мертвый.

И его Сара мертва. Он подавил любую слабую надежду, теплившуюся в его сердце. Она мертва, но, возможно, Марипоса нашла какой-то способ использовать форму ее волка, наверное, иллюзию.

Но что-то было не так. Три нападения, и дважды жертва спасалась. Людям не часто удается спастись от оборотней.

Асил знаком с черной магией. Его пара была травницей, и именно она научила его выращивать растения в помещении. Она продавала свои травы ведьмам, но из-за войны между ковенами это стало слишком опасно. Иллюзии были одними из самых основных принципов колдовства. Создание иллюзии, которая может ранить или убить кого-то… О таком никогда не слышал. Но подозрение, что за нападениями стояла Марипоса, переросло в уверенность. Поэтому он должен найти Чарльза и рассказать ему, с чем он может столкнуться.

Кроме того, Асил не позволит другому человеку вести его битвы, и если это Марипоса, то она охотилась за ним.

Асил закрыл глаза, но почти сразу же открыл их.

Он делал из мухи слона. Бран называл оборотня «он». Это просто бродяга. Асил позволял своим собственным страхам затмевать здравый смысл.

Но не оборотень видел бродягу. Заметила бы пара людей, если бы волк был самкой? Самки оборотни встречались не так часто, и Бран мог ошибаться, считая его самцом.

Асил не видел ведьму почти полвека, не чувствовал ее запаха с тех пор, как приехал на этот континент. Он замел следы и попросил Брана сохранить его присутствие здесь в тайне.

И если она здесь и хотела его найти, почему просто не пришла и не забрала его?

Это не она… Он ждал, когда почувствует облегчение. Вероятно, это не она.

Сара была потеряна для него. Она мертва два столетия. Он лично ее похоронил. И никогда не слышал об иллюзии, которая может навредить людям.

Может, иллюзией было тело, которое он сжег… Бран сказал ему отдохнуть, и Асил почувствовал, что его тело становится вялым, несмотря на бешеную суматоху в голове. Он поставил редко используемый будильник на ноль часов и одну минуту.

Бран приказал ему оставаться здесь до завтра, но Асил мог интерпретировать «завтра» так, как ему заблагорассудится. А утром он пойдет искать ответы на свои вопросы.

****

Не тратя времени на обдумывание, Анна пришла в движение. Мэри вцепилась в ее волосы, когда Анна встала между человеком и тем, что находилось за деревьями. Ей показалось, что это крик оборотня, но ветер не захотел сотрудничать и принести до нее его запах. Или это вернулся волк, за которым гнался Чарльз?

Но монстр, который появился из тени подлеска, оказался больше, чем тот, за которым следовал Чарльз. Волк выглядел почти как немецкая овчарка, за исключением того, что весил на сотню фунтов больше, у него были более длинные зубы, и двигался он скорее как кошка, чем собака.

Значит, было два оборотня.

Что, если их еще больше? Что, если Чарльз отправился охотиться на одного волка и оказался в окружении?

Оборотень проигнорировал другую женщину, полностью сосредоточившись на Анне. Когда он прыгнул вперед, Анна кинулась в сторону. Снегоступы мешали, но ей не пришлось далеко ходить, и она тоже была оборотнем.

Она преодолела три шага и подхватила сломанную винтовку Чарльза с земли за ствол. Выпрямившись, замахнулась на атакующего монстра с опытом, полученным за четыре лета игры в софтбол, и силой оборотня.

Было ясно, что другой волк не ожидал такой силы от Анны. Он вообще не потрудился увернуться от ее удара. Из винтовки нельзя было стрелять, но Анна попала волку прямо в плечо, послышался хруст, который сказал ей, что сломана кость. Волк откатился от удара и взвыл от боли, встав на все четыре лапы.

Что-то просвистело мимо Анны, и волк снова взвизгнул, когда на его бедре расцвело пятно крови. На землю упал небольшой камень. Волк посмотрел через плечо Анны, затем с рычанием скрылся за деревьями. Анна не пыталась следовать за ним, но не сводила глаз с леса, где исчез волк.

— С тобой все в порядке, милая?

Когда Анна услышала голос Чарльза, у нее закружилась голова от облегчения. Она надеялась, что это он кинул камень, но, возможно, это был и пропавший напарник Мэри. Она бросила сломанную винтовку на землю и подбежала к нему.

— Эй, — сказал он, обнимая ее. — Это была всего лишь чертовски большая собака. Но теперь ты в порядке. — Хотя Чарльз явно играл роль человека, он прижал ее к своей темно-красной куртке, которая шла ему больше, чем яркая куртка, которую разорвал волк.

Хорошо, что он мог создавать одежду магически, когда перевоплощался, подумала Анна. Иначе как они могли объяснить, почему он бегал за медведем в чем мать родила.

— Ты хорошо метаешь камни, — пробормотала она ему, подавляя неуместный смешок.

Она справилась сама, подумала Анна. Защитила себя от монстра и победила. Теперь в безопасности в объятиях Чарльза и могла успокоиться. Она не только не позволила волку причинить ей боль, но и защитила кого-то другого.

— Старые навыки, — сказал он ей. — Мои дяди научили меня этому, когда я рос. Я могу лучше стрелять из рогатки. Любое оружие, которое можно использовать издалека, лучше, чем пытаться отогнать хищного зверя сломанной винтовкой.

Кто твоя подруга?

Анна сделала хриплый вдох, а затем отступила от него. Широко распахнув глаза, женщина сидела на корточках, прислонившись спиной к дереву.

— Мэри, это мой муж, Чарльз. Чарльз, это Мэри…

— Альварадо, — произнесла женщина дрожащим голосом. — Madre de Dios, что это было?

На куртке Анны была кровь, но, похоже, это всего лишь кровотечение из носа, вызванное высотой. Чарльз провел рукой по ее лицу и позволил старому доброму индейцу в себе взять верх.

Сэмюэль всегда говорил, что страшно видеть его веселое выражение лица и знать, что скрывается за ним, но большинство людей не были такими проницательными, как его брат.

— Рад с вами познакомиться, — с улыбкой сказал Чарльз, смотря на женщину.

Она была тепло одета, так что он не мог хорошенько ее рассмотреть, но это не имело значения. Его память на запахи лучше, чем на лица, и его нюх подсказывал ему, что он никогда не видел ее раньше.

Он помнил, что где-то поблизости бродили два оборотня, но сначала разберется с монстром перед ним.

Он отпустил свою пару и сделал два широких шага вперед, встав между Анной и женщиной.

— Прости, что я погнался за этим… — Чарльз мысленно выругался. Он не хотел признаваться в погоне за оборотнем на данном этапе. Возможно, женщина знала, за кем он погнался, но если не догадывалась, что они с Анной тоже оборотни, то не хотел это афишировать. А если незнакомка их раскрыла, то пусть пребывает в неведении, что он обнаружил ее магические способности. Он дал бы ей как можно меньше информации. Итак, он остановился на полуслове, но, прежде чем пауза затянулась, Анна закончила предложение за него:

— За этим глупым медведем. — Она бросила на него укоризненный взгляд, словно ожидала, что он начнет ругаться. Чарльз не ожидал, что она так быстро придумает легенду. — Ты нашел нашу зажигалку?

Она сказала, что он искал зажигалку? Чарльз покачал головой.

— Ты слышала выражение, что нельзя догнать медведя? Это правда. Особенно после того, как мои снегоступы порвались, и мне пришлось пробираться по снегу.

Этот волк был самой умной добычей, какую он когда-либо преследовал. Чарльз не слышал его и не видел до того, как волк напал, и он исчез так незаметно, как будто никогда и не появлялся. Возможно, Анна отвлекла его, поэтому он не слышал, как волк приблизился, но такого с ним раньше не случалось. Но в том, как волк исчез, определенно было что-то сверхъестественное.

Как только Чарльз понял, что потерял след, то не стал тратить время и искать его. Он направился обратно, опасаясь, что волк вернулся и напал на Анну. Поэтому сдался и вернулся — как раз вовремя, как оказалось.

Мэри Альварадо выпрямилась, затем пошатнулась вперед, как будто потеряла равновесие. В результате этого движения она оказалась прямо перед ним, положив руку ему на грудь. Он почувствовал плетение ее заклинания, когда оно соскользнуло с его защиты.

Запах ярости Анны окутал лес. Она ревновала? Это слишком опасная ситуация, чтобы позволить себе отвлечься. Но разве Анна не знала, что его не интересовал никто, кроме нее?

— Здесь не должно быть медведя в такое позднее время года, — потрясенно сказала женщина.

Чарльз не мог решить, знала ли она, кто он такой, или нет.

— Медведи не спят всю зиму напролет, мэм, — произнес Чарльз, глядя на нее сверху вниз, как будто не возражал против ее руки на своей груди. Он был не против, даже если у него по коже побежали мурашки от ее прикосновения. Не фейри, решил он. Не дух и не упырь, их он встречал пару раз. Что-то человеческое. И не колдунья, хотя его волк отреагировал на нее именно так, — значит, что-то злое. — Они не впадают в настоящую спячку. И время от времени просыпаются. Это необычно, но вы их иногда можете увидеть даже в середине зимы. Нам не повезло, мы столкнулись с одним из них. Но та собака, которая напала на вас двоих, была действительно странной.

Черная магия, вот что он почувствовал от нее. Значит, черная ведьма. Черт возьми. Он предпочел бы встретиться лицом к лицу с дюжиной упырей, чем с черной ведьмой.

— Разве здесь нет диких собак? — натянуто спросила Анна. — Я думала, что иногда они образуют стаи, совсем как волки.

— Такое редко бывает, — сказал ей Чарльз, не отводя взгляда от ведьмы. — Иногда можно увидеть собаку на свободе, но большинство домашних животных не могут пережить зиму в Монтане без посторонней помощи.

Что-то шевельнулось позади женщины, и Чарльз увидел дух. Тень волка показала ему зубы, предупреждая, а затем бросилась прочь, как будто его нюх уже не поведал, что в этой женщине есть что-то опасное.

Возможно, пришло время рассказать о некоторых вещах открыто, пока Анна просто ревновала, а не горевала.

Чарльз позволил маске цивилизованности соскользнуть и нежно улыбнулся Мэри. Либо она была недостаточно наблюдательна, чтобы заметить, как братец волк выглядывает из-за двери, либо ей нравилось немного опасности. Потому что она сильнее надавила рукой на его грудь и смотрела на него снизу вверх.

— Но тебе все равно, даже если домашнее животное не пережило бы эту зиму, не так ли, Мэри Альварадо? Потому что ты прекрасно знаешь, что это был оборотень.

На лице женщины появилось непонимающее выражение. Если бы Чарльз не знал, кто она такая, то мог бы принять это за замешательство.

— Что? Оборотней не существует.

Ее притворство провалилось, когда она попыталась встретиться с ним взглядом и не смогла. Но женщина, которая привыкла строить глазки мужчинам, иногда забывала, что не стоит делать этого с оборотнем. Она не отступила ни на шаг, но хотела этого, он видел это по ее лицу.

— Нет? Тогда и ведьм тоже не существует, — голос Чарльза стал еще мягче.

Она опустила руку.

— Кто ты?

— Нет, — он покачал головой. — Сначала ты должна ответить на вопросы. Кто ты?

— Я ищу пропавшего охотника, — ответила она.

Возможно, это правда. Чарльз нахмурился на мгновение, пытаясь обдумать эту полуправду.

— Чтобы отвести его в безопасное место? — пробормотал он. — Или использовать его для своей магии?

Она грустно улыбнулась ему.

— Я сомневаюсь, что сейчас в этом есть необходимость. Он заблудился в лесу с бродячим оборотнем. Как думаете, сколько шансов, что он все еще жив?

— Так ты знала об оборотне?

Она вздернула подбородок.

— Я здесь из-за оборотня. — Это была правда.

— Кто ты? И что ты знаешь о ведьмах и оборотнях?

Возможно, она была именно той, за кого себя выдавала.

Чарльз знал, что некоторые ведьмы регулярно работали на различные правоохранительные органы. И хотя она была черной ведьмой, это не означало, что она не искала пропавшего мужчину. Иногда, пусть даже случайно, черная ведьма могла оказаться на стороне ангелов.

Однако она осторожна в своих ответах, и Чарльз не стал сбрасывать со счетов то, что поведали ему духи. Она не была его союзником. Дух-волк обычно являлся его проводником — хотя Чарльз всегда думал, что более иронично, если бы это был олень или кролик. Демонстрация клыков, возможно, и не означала, что женщина — враг, но волк указывал на то, что она далеко не дружелюбна.

— Теперь ты можешь оставить оборотня нам, — сказал он ей. — Это не твое дело.

— Мое, — спокойно возразила она.

Правда. На этот раз полная правда. Как интересно, что ведьма считает, что оборотень — это ее дело.

— Ты не хочешь вставать у меня на пути, — тихо произнесла она, ее дыхание ласкало его лицо сладким ароматом.

— Нет, — ответил он, отступая от нее на шаг и качая головой, но не мог вспомнить, против чего возражал.

— Теперь моя очередь задавать вопросы.

Чарльз проклял свое собственное высокомерие, из-за которого не схватил Анну и не сбежал, как только понял, кем была Мэри. И теперь он только мог ждать вопросов ведьмы.

Чарльз называл женщину ведьмой, и она не отрицала этого. Несомненно, это что-то значило, но Анна понятия не имела что. Ведьма преследовала их? Или оборотней?

Кем бы ни была, если она не уберет свои руки от Чарльза, Анна сделает это за нее, но это будет больно и, возможно, кроваво.

Яростный порыв застал ее врасплох, и пока она колебалась, Чарльз, пошатываясь, отошел от ведьмы. Что-то произошло, какой-то баланс сил сместился. В воздухе слегка запахло озоном, как будто, несмотря на это время года, молния была готова ударить.

Волосы на затылке Анны встали дыбом, указывая, что что-то не так. Но, к сожалению, она не понимала что происходит и что могла с этим поделать.

— Я ищу мужчину, — сказала Мэри, ее голос все еще звучал как у чирлидерши. — Его зовут Хусан, хотя он также известен как Асил или Мавр.

— Я знаю его, — хрипло ответил Чарльз, словно говорил через силу.

— Ах, — ведьма улыбнулась. — Ты оборотень. Ты подчиняешься марроку? Асил тоже в Аспен Крик? Он один из волков маррока?

Анна нахмурилась, глядя на Чарльза, но он, казалось, не возражал против вопросов ведьмы.

Он просто натянуто кивнул и выдавил:

— Да.

Что-то было очень не так. Анна сделала шаг в сторону, и сломанная винтовка ударилась по алюминиевому краю ее снегоступа.

Ведьма пробормотала слово и щелкнула пальцами в сторону Анны, и та замерла на месте, не в силах пошевелиться.

Чарльз зарычал.

— Тише, я не причинила ей вреда, — сказала ему ведьма. — У меня пока нет желания встречаться с марроком, так что я не собираюсь причинять боль одному из его волков. Я полагаю, она тоже оборотень. Это объясняет, почему она смогла так сильно навредить моему помощнику. Как думаешь, как лучше вынудить Асила прийти сюда?

— Асил не покидает Аспен Крик, — хриплым от ярости голосом произнес Чарльз.

Анна забрала его гнев на себя — это лучше, чем ее паника. Волчица зашевелилась внутри нее, хотя делала это редко, если ее не звали. Но, как и Анне, ей не нравилось, когда ее удерживали против ее воли.

Анна ничего не знала о магии, даже о той магии, которая была частью существования каждой стаи. Лео сказал, что ей не нужно этого знать, а у нее не хватило смелости спросить снова. Она не знала, на что способен Чарльз, но совершенно уверена, что он не отвечал бы на вопросы ведьмы, если бы мог что-то с этим сделать. Она боялась, что ее невежество и глупость будут дорого стоить им обоим.

Когда ее волчица попросила взять управление на себя, Анна позволила это. Если она ничего не могла поделать как человек, возможно, волчица справилась бы лучше.

Хотя Анна не начала превращаться, восприятие мира изменилось, тени отступили. Она могла видеть дальше и четче, но красота и интенсивность цветов потускнели. Было не так тихо, как она думала. На деревьях пели птицы, она даже слышала, как они царапали своими коготками кору веток.

Но что еще интереснее, она увидела паутину света, обволакивающую Чарльза желто-зелеными нитями. Анна не могла опустить голову и разглядеть паутину, которая удерживала ее. Но чувствовала на своей коже тонкую, словно из зубной нити, сетку.

Если бы опасность грозила только ей, Анна простояла бы на этом месте до весенней оттепели. Раньше ее волчица безропотно переносила все побои и насилие, давая Анне стену, за которой можно спрятаться, когда жизнь становилась невыносимой. Но ее пара попала в беду. Гнев поднялся в душе, затрудняя дыхание, но осторожность подсказывала, что нужно дождаться подходящей возможности.

— Если бы ты умер, кого бы послал маррок? — спросила ведьма.

От угрозы в ушах Анны зашумело, и она не расслышала ответ Чарльза. Ярость горела сквозь заклинание, удерживающее ее неподвижно.

— Он бы пришел сам.

Ведьма поджала губы, как будто пытаясь решить, что делать.

Анна не могла двигать ногами, но с волчицей во главе получилось пошевелить рукой, несмотря на агонию, вызванную заклинанием.

И схватилась за похожий на кабель конец сети, которая удерживала ее, как будто она была злодеем из комикса о Человеке-пауке. Анна намотала нить на ладонь, затем переложила в другую руку.

Было тяжело долго смотреть на множество нитей, которые соединяла вместе, они слепили ей глаза и вызывали головную боль, но ей и не нужно их видеть. Волшебная нить ведьмы врезалась ей в руки, так что Анна знала, где та находится.

Анна положила свободную руку на нить и изо всех сил потянула. Ожидала, что нить порвется или удержится, но вместо этого та тянулась, как ириска, постепенно истончаясь. Но Анна тянула ее снова и снова.

Если бы ведьма посмотрела на нее, то остановила бы Анну. Но сейчас Мэри сосредоточилась только на Чарльзе.

Доминирование, с благодарностью подумала Анна, было больше, чем просто ранг в стае. Как только Чарльз входил в комнату, все смотрели на него. Добавьте к этому хрупкую внешность Анны и полное отсутствие доминирования, и ведьма не смогла бы сосредоточиться на ней, пока Чарльз рядом. И Мэри Альварадо не пыталась бороться с доминированием.

Анна потеряла нить разговора, сфокусировав все свое внимание на поставленной задаче. Даже ириска истончается до нуля и в какой-то момент ломается.

Анна замерла, когда нить растворилась, но ведьма, казалось, не заметила, что ее хватка на Анне исчезла.

И что теперь делать?

Анна посмотрела на сетку, которой был обмотан Чарльз.

Ей придется действовать быстро.

Но оборотни очень быстры.

Анна метнулась между ведьмой и Чарльзом и схватила магические нити обеими руками. Заклинание, которое ведьма применила к Чарльзу, оказалось намного сильнее, и прикасаться к нитям было больно. Боль распространилась от ее кожи к костям, ударив в челюсть острой, пульсирующей болью. Анна почувствовала запах горящей плоти, но времени оценить ущерб не было. Она сильно дернула, и заклинание рассеялось.

Не теряя времени, Анна схватила сломанное ружье со снега и швырнула его так сильно, как только могла. Винтовка попала ведьме в лицо с громким треском.

Анна приготовилась к атаке, но Чарльз схватил ее за руку и толкнул перед собой.

— Беги, — прорычал он. — Убирайся из ее поля зрения.