План на первую тысячу лет

Глава 2. Любовь до конца Вселенной

Кроули сидел за письменным столом из цельной мраморной плиты, в обитом пурпурным бархатом кресле с позолоченными подлокотниками, и задумчиво смотрел на высокий фикус в кадке, свое последнее приобретение. Листья растения боязливо жались к стволу.

В жизни демона чего-то недоставало. Досадный изъян объявился среди беспечальных ярких дней, точно лист с пятном в гуще буйной зелени. Ад решил напомнить о себе? Нет, там на удивление держали слово. С Азирафелем тоже все было в порядке, по крайней мере прямо сейчас не требовалось мчаться к нему и вытаскивать из очередных неприятностей.

Демон прислушался к своему состоянию. Все отлично, лучше, чем когда-либо. Тогда откуда взялось это глухое недовольство? Не он ли на днях изобрел на редкость изящный узел в форме тайного знака божества Нергал для запутавшихся наушников? А как хорош оказался скотч со страшно липким и ничем не смываемым следом! Наконец, не его ли гений создал консервные банки, ключи которых отламывались точно на первой трети приоткрытой крышки? Демон самодовольно хмыкнул: да, мастерская работа. Которую некому оценить. Исчезла аудитория. В одиночку изнемогать под грузом собственной шикарности — совсем не то, что в присутствии зрителей, пусть и не всегда понимающих весь блеск твоих решений. Ад забыл о нем, Раю он давно не интересен, люди, пусть и злятся, но благополучно распутывают наушники, открывают консервные банки и отмывают следы скотча, не подозревая, кто все это подстроил. Что же предпринять? Обрушить еще раз сотовую связь в столице?

— Никогда! — воскликнул он. Фикус вздрогнул. — За шесть тысяч лет я ни разу не повторился!

Требуется сотворить нечто не просто новое, но доселе неслыханное, оглушительное, сногсшибательное, чтобы небеса ужаснулись, а в преисподней завыли от зависти. Не инквизиция, не революция, не выборы в парламент России — это уже вчерашний день. А что, если… Да, именно!

Кроули вспомнил, что, кажется, в тот же год, когда ему всучили младенца Антихриста, люди закончили строить какую-то немыслимо дорогую и огромную научную штуку где-то в Швейцарии — самую здоровенную за всю историю человечества. Он еще собирался заняться ею, но сначала отвлекла возня с Уорлоком, потом это дело подзабылось, а дальше стало совсем не до него. И вот теперь время пришло! Умный, красивый, — нет, не «в меру упитанный», а вообще никакого жирка, — демон в полном расцвете сил совершенно свободен и намерен как следует пошалить.

Кроули полез в Интернет, чтобы выяснить название и местоположение громадной штуки. Всемирная сеть послушно выбросила подборку статей и фотографий. Кроули уважительно присвистнул: последний раз подобные размеры встречались ему при осмотре Вавилонской башни. Правда, та лезла вверх, а это сооружение люди зарыли глубоко в землю. И, судя по тому, что оно исправно работало, в Аду по такому поводу и не почесались. Вот что значит разбрасываться ценными сотрудниками! Так и быть, он еще раз продемонстрирует Вельзевул и остальным, как следует внедрять Зло в XXI веке.

Демон оделся для выхода (как всегда, чертовски стильно), надел темные очки, рявкнул на фикус, чтобы не вздумал желтеть, и отправился готовить мегапакость.

Конечно, ему ничего не стоило за доли секунды переместиться из центра Лондона в Женеву, но в таком путешествии не было никакого удовольствия. Кроули нравилось чувствовать скорость, слышать ровный низкий гул двигателя (Уолтер Бентли, не раздумывая, отдал бы душу за его чертежи), ощущать эти полторы тонны алюминия и стали как продолжение себя самого. За сто лет водительского стажа демон успел посидеть за рулем автомобилей всех знаменитых марок мира, но неизменно возвращался к своему «бентли». То была любовь с первой мили и до конца Вселенной.

Ровная широкая трасса стелилась под колеса, дорожные указатели разбегались в стороны, в колонках радовались жизни Queen, несмотря на то, что в магнитоле стоял диск с записями оркестровых сюит Генделя. Впрочем, сегодня Квины пели как никогда в тему:

С паромной переправой на материк Кроули решил не связываться и просто перелетел через пролив, накрыв машину пеленой невидимости. Выбрав нужную дорогу, спустился, сделался видим — и чуть не врезался в грузовик, в последний момент вспомнив о правостороннем движении. Ну какие еще нужны доказательства, что все силы Неба и Ада не способны усложнить бытие смертных так, как это делают сами смертные?

Впрочем, во всем остальном они неплохо продвинулись, особенно если взять XIV век. Да и в XV было не лучше, откровенно говоря. Кроули передернуло от воспоминания о тряском, скрипучем экипаже, в котором ему однажды пришлось тащиться по разбитым дорогам до самой Германии, где намечался крупный шабаш. Грязь, клопы, кислятина вместо хорошего вина на постоялых дворах… А разбойники? Ни один захудалый лесишко не обходился без какой-нибудь шайки, и каждая считала своим долгом ограбить путника, а затем и убить отвратительной корявой дубиной или чем-нибудь столь же мерзким. Правда, в XXI веке желающие развоплотить демона особо болезненным способом не перевелись, просто они сменили дубинки на грузовики и тяжелые мотоциклы.

Пора было свериться с навигатором. Кроули уже оценил все удобства этого прибора, проникся к нему глубоким уважением, и даже решил ради него пока не трогать орбитальные спутники.

Включенный навигатор предсказуемо заговорил голосом Фредди Меркьюри, на разные мотивы выпевая распоряжения повернуть в такую-то сторону или сбросить скорость. Последнее указание Кроули, разумеется, игнорировал — и неплохо развлекся, играя в догонялки с дорожной полицией. Затем, как обычно, исчез у них из-под носа и к вечеру без приключений добрался до цели — швейцарского городка Мерен. Здесь уже навигатор можно было выключить: указатели с надписью CERN[2] вывели английского гостя к светящейся сфере, похожей на огромную елочную игрушку.

Парковка перед центральным входом была почти пуста. Поставив черного тяжеловеса «бентли» рядом с двумя маленькими белыми «рено», Кроули вышел из салона и огляделся.

Прошли те времена, когда его веселила маскировка под слугу, местного рабочего или клерка. Скучно дурачить смертных с их несовершенными органами чувств и такими же примитивными приборами. Не тратя времени на камуфляж, демон вошел в холл, попутно разбираясь, в каком месте лучше всего начать бесчинства и разрушения. Турникеты приветливо щелкнули, открываясь, хотя их сенсоры не получали никакого сигнала. Охранник, уткнувшийся в смартфон, поднял голову, поморгал, точно пытаясь понять, что происходит, затем вновь вперился взглядом в прямоугольный экранчик. Кроули не был причастен к массовому распространению смартфонов, но отдавал должное их потенциальной зловредности.

Из холла он попал в высокий, залитый светом атриум, по периметру которого в несколько ярусов поднимались открытые площадки. Это походило на крупный торговый центр, если бы не компьютеры.

Владыка Самаэль, сколько тут было компьютеров! Светились мониторы, люди деловито переходили от одной машины к другой, что-то набирали на клавиатуре, кликали десятками, сотнями мышек. Тут кипела работа, и Кроули, несмотря на воистину адское самомнение, ощутил легкий укол тревоги: смертные придумали что-то по-настоящему сложное, удастся ли разобраться? Пустяки, тут же приободрился он, обычно чем мудрёней людские устройства, тем проще ломаются, и понимать при этом принцип их работы вовсе не обязательно. Вон у клавиатуры ближайшего компьютера так удачно стоит откупоренная бутылка пива. Начать с нее, потом общий хаос возьмет свое…

Впрочем, надо для порядка заглянуть и в подземную часть. Если верить Интернету, там лежит труба длиной около сорока миль, и вроде бы именно в ней происходит то самое, ради чего построено все остальное. Кроули честно попытался прочесть две-три статьи по теме, но скоро понял, что от такого чтения мозги закипят быстрее, чем при попытке разобраться в Непостижимом замысле. А слова «протон» и «бозон» при соответствующем произношении звучат не менее жутко, чем «Дагон».

Снаружи труба выглядела заурядно. Металлическая, синяя, она смахивала на водопроводную. Толстые жгуты кабелей по стенам, серый бетон сводчатого потолка наводили на мысли о туннеле метро. У-у, тут даже на автомобиле не прокатишься… Кроули прошелся по дорожке, проложенной вдоль трубы, звонко щелкнул ногтем по холодному боку: тесно, скучно. И по стене не проехаться, сплошные металлические перемычки.

Он прислушался: в трубе определенно текла не вода. И не воздух. Что-то там неслось с сумасшедшей скоростью, что-то очень знакомое… Демон в крайнем изумлении снял темные очки, а затем, истончившись в цепочку атомов, осторожно протиснулся между молекулами металла трубы. И все вспомнил.

Это был не звук, не запах и не образ, а нечто совершенно другое — что существовало прежде них, из чего когда-то был сотворен он сам, страшно, невообразимо давно, — до того, как слово «когда-то» приобрело смысл. В гигантском подземном кольце наперегонки с демоном летело, рвалось и разлеталось в стороны начало мироздания. То, чем воспользовалась Она, решив однажды: «Да будет свет».

Сделав несколько кругов, Кроули выбрался из трубы. Машинально отряхиваясь от налипших протонов, нашарил в кармане пиджака очки, нацепил на нос, постепенно приходя в себя.

Смертные в очередной раз преподнесли сюрприз. Да какой! Очевидно, сами они еще не поняли, что нашли, но увиденное в одной из статей выражение «частица Бога» уже не казалось ему просто красивыми словами, на которые так падки люди.

Сегодня не поняли, поймут завтра. Все относительно, как заявил один из них, а время — самая переменчивая штука в мире. И если, — от этой мысли Кроули, задумчиво бредущий по тоннелю, остановился, — если люди обнаружили первочастицу, или вот-вот обнаружат, значит, война между ними и силами Ада и Рая намного ближе, чем казалось ему со скамьи в Сент-Джеймском парке. И что теперь делать? Разнести этот проклятый коллайдер на куски? Да, шум выйдет изрядный, за такое в былые времена ему бы вынесли благодарность… Но люди построят другой, и очень скоро, они умеют, и продолжат поиски, и найдут, что им надо, гораздо быстрее, чем хотелось бы силам Тьмы или Света.

И тогда — добро пожаловать, новый Армагеддон, но уже без Всадников и Антихриста. И если год назад от нерадивого демона и трусоватого ангела еще что-то зависело, то теперь им остается лишь хватать пожитки и убираться на другой конец Вселенной… Или пока не торопиться? Вопросы роились вокруг взъерошенной головы, словно заряженные частицы, вылетевшие из коллайдера. Кроули вяло помахал рукой, разгоняя их. Определенно, все это надо обсудить в компании Азирафеля и двух-трех бутылок чего-нибудь покрепче.

Но просто так уйти отсюда было бы непрофессионально. Кроули огляделся и обнаружил, что стоит на дне бетонной шахты высотой с небоскреб. Одна из ее стенок представляла собой уходящие вверх ряды металлических пластин, опутанных проводами. Демон почувствовал приятное покалывание во всем теле: точно такое же ощущение он испытал, когда из любопытства однажды забрался в отсек с работающим реактором атомной станции. По всем признакам, в этом месте находилось что-то особенно интересное.

Детектор ALICE[3] Большого адронного коллайдера выполнял текущие задачи. Группа ученых находилась на своих местах, следя за поведением переменных в графиках и столбцами цифр на мониторах компьютеров, собиравших данные о ходе эксперимента.

Эти десять мужчин и женщин разного возраста и цвета кожи прибыли из десяти стран мира. Они часто спорили, к счастью, не доходя до конфликтов, но сегодня в одном решении выказали редкое единодушие: то, что появилось на всех мониторах детектора между девятнадцатью часами ровно и девятнадцатью часами одной минутой, явилось следствием ошибки в программе.

Люди здравомыслящие, физики, материалисты, они не сомневались: представшая перед ними нахальная физиономия в черных очках, с ореолом медно-рыжих волос — внезапный кратковременный сбой в работе процессоров. А также галлюцинации на почве переутомления. Да, никаких сомнений: ошибка и оптический обман.

И только один сотрудник группы никак не мог отвести взгляд от пустой поверхности своего стола, где только что стоял бумажный стаканчик с кофе. Из монитора высунулась рука в черном рукаве пиджака, цапнула стаканчик и убралась обратно, после чего физиономия осклабилась и пропала.

Вредно так много пить кофе, подумал сотрудник.

Расплющенный стаканчик удачно вписался в щель между платами. И пусть потом эти умники всей своей ученой компанией гадают, кто из них не поленился получить кучу допусков, забраться на глубину в сто метров, протиснуться туда, куда и мышь не пролезет, чтобы просто похулиганить.

— Это ты в самую точку попал, старик, — Кроули прибавил громкость и опустил стекло в дверце автомобиля: гитарные проигрыши «Headlong» вырвались в ночную темноту — то ли швейцарскую, то ли французскую, все равно. Гнать ночью еще веселее, тем более, когда в мозгу вот-вот готова взорваться фейерверком ослепительная идея.

Чуть убавив звук, Кроули набрал номер Азирафаэля.

— Чего тебе? — откликнулся после пятого или шестого гудка сонный голос.

— Надо поговорить.

— Опять конец света? — Азирафаэль, похоже, проснулся.

— Не угадал: лучше! Гораздо лучше!

— Ничего не понимаю… Ты пьян? Что у тебя там, музыка? Совершенно не обязательно звонить мне с каждой вечеринки…

— Я не на вечеринке, я в машине, — Кроули выключил плеер. — Возвращаюсь из одного потрясающего места, и трезв, как проповедник.

— Ты знаешь, который час?!

— Слушай, ведь тебе на самом деле не требуется сон. Как и мне.

— Спать приятно, — Азирафаэль где-то у себя в Сохо от души зевнул. — И у меня новая подушка… Завтра, Кроули. Если это не конец света, то приезжай завтра.

В трубке послышались короткие гудки.

— Так ты и восстание человечества проспишь, — проворчал демон, нажимая отбой. А потом прибавил газу.

Стояла темная ночь. С такой фразы хорошо бы начать детектив, но у нас, во-первых, не детектив, во-вторых, история уже две главы как началась. В-третьих, ночь в центре огромного современного города вообще не бывает темной. Словом, то была совершенно обычная лондонская не темная ночь середины лета, с ясным небом и прохладным ветерком. Несмотря на очень поздний час, на улицах Сохо царило почти дневное оживление.

Высокий, чуть сутулый человек в потертом плаще шел по узкому тротуару не спеша, уверенно, глядя прямо перед собой. Прохожих он словно не замечал. Ему уступали дорогу, но на лицах встречных мелькало удивление: им казалось, что какая-то непонятная сила заставляет их огибать пустое место на асфальте. Впрочем, они тут же забывали об этом. А человек все шел.

Дома постройки позапрошлого века сменились фешенебельными современными зданиями. У фасада одного из них в свете фонарей лоснился черным лаком и сиял хромом антикварный автомобиль. Знаток распознал бы в нем «бентли» 1926 года выпуска в превосходном состоянии.

Человек в плаще тоже узнал его, хотя не имел никакого понятия о том, что такое «бентли». Просто не так давно в этом автомобиле он пережил несколько крайне неприятных минут.

Владелец «бентли» не устанавливал на свою машину сигнализацию или какие-либо противоугонные средства. Дверцы не запирались, на приборной панели красного дерева красовалась дорогая автомагнитола, но ни один вор или автоугонщик отчего-то не решался приблизиться к четырехколесному раритету ближе чем на двадцать шагов.

Очевидно, человек в плаще не был преступником, потому что подошел к «бентли» почти вплотную.

— Моднючий говнюк, — пробурчал он себе под нос. — Получай горячий привет от старого знакомого.

Указательный палец с острым загнутым ногтем скользнул по полированному капоту, но вместо ожидаемого скрежета послышалось лишь шипение раскаленного металла. За ногтем тянулись, быстро тускнея, ярко-красные полоски, образуя большие буквы. Буквы сложились в короткое универсальное ругательство, написанное с ошибкой.

Разговорным английским Хастур владел свободно, но с грамматикой современного языка был не в ладах.