Планета червей

Глава 1

Далеко на горизонте едва посветлевшее небо2, чуть разогнав густой мрак, чётче обозначило крутые склоны небольшой отвесной скалы с карликовыми кустами. Это означало лишь одно – поток вот-вот откроется.

Лэви стоял почти на самой вершине, ухватившись за выступающий из скалы корень, и смотрел вниз на широкую просеку, окаймлённую редким и чахлым лесом на кромке болотных земель. Он то и дело поправлял капюшон тёплой куртки, съезжавший с его высокого лба и закрывавший светло-серые, с сиреневым ободом, глаза.

На краю просеки стояла необычная с виду телега, с четырьмя широкими, высотой в рост человека, колёсами, внутри которой широкоплечий и коренастый Киркас привязывал себя к сиденью.

– Ну что? – весело прокричал Киркас, задрав голову. – Как оттуда смотрится моя «тачка»?

– Красотка! – зычно ответил Лэви и тут же добавил, – Скоро начнётся! Жди!

Словно подтверждая эти слова, по тёмному лесу пробежал резкий порыв ветра, заставив подняться в воздух сухие мелкие ветки, опавшую листву и серую пыль. От этого порыва блекло светящиеся корни деревьев и кустов чуть усилили своё оранжево-жёлтое сияние, как раздуваемые угли костра. Внезапно ветер сменил направление, будто втягиваемый могучими лёгкими какого-то великана. Весь поднятый лесной мусор завис на миг, пролетел немного в противоположную сторону и медленно осыпался. Это чудачество природы повторилось ещё несколько раз, и только после этого воздушный поток с нарастающим рёвом устремился по просеке к едва видимому вдали густому туману.

Лэви приложил свободную перевязанную ладонь ко рту и гаркнул, что было сил:

– Вперёд!

Киркас, услышав далёкий крик, громко выдохнул и, сдерживая дрожь в руках от нахлынувшего волнения, быстро натянул маску. Тяжело дыша и собираясь с духом, он спустил на глаза плотно прилегающие к лицу очки, с усилием закрутил педали и двинулся по кромке просеки. Его «тачка» быстро вошла в поток и резво покатилась, подпрыгивая толстыми ободами колёс на ухабах. Уперев ступни в два выступа над педалями, Киркас дёрнул рычаг и раскрыл первый парус.

Состояние восторга от грубого рывка и нарастающей скорости вызвало улыбку на его лице, скрытую плотной маской. Без этого чувства, холодящего всё внутри, Киркас теперь просто не мог прожить. Почти похожие захватывающие дух эмоции он испытывал в далёком детстве, когда слушал рассказы своего деда Мёркиша, один из которых в корне изменил его жизнь. Дед тогда поведал внуку и его близкому другу Лэви про невероятный Сальдар, где почти всё небо закрывало огромное бирюзовое, нещадно палящее светило Сао. Попасть в этот мир можно было только через туманные земли на стыке миров, пройдя по воздушным потокам.

Киркас и все жители его родного Полунгара, вечно пребывающего почти в кромешной темноте, знали о неимоверной силе потоков, с корнем вырывающих хилые деревья. Правда, роптать на эти капризы природы никто не решался – из-за поступающего тёплого воздуха, делавшего жизнь в стылом Полунгаре более сносной. Были и обратные потоки, уносящие ледяной ветер на светлую сторону, чему полунги радовались не меньше. Они думали, что этот ветер уносит с собой с дальних морозных земель и холод, от которого здесь страдали даже больше, чем от постоянного мрака вокруг.

Не меньшей преградой служили густые туманы, разливавшие свои мутные облака по болотам, на стыке светлого и полумрачного миров. Это препятствие отбивало охоту любым путникам входить на болота в туман, потому что внутри него из-за сильнейшей влажности дышать было просто невозможно.

Все эти трудности не смогли остановить Киркаса с его жаждой приключений. Всей своей пылкой душой он мечтал во что бы то ни стало побывать в Сальдаре и увидеть новые земли, щедро согретые светилом Сао.

От своего деда Мёркиша, знатного кузнеца и умелого сказителя, особо почитаемого за то, что держал в памяти и увлекательно складывал рассказы о прошлом людей, Киркас также узнал, что находились и те, кто смог пересечь туманный стык миров по угасающим потокам. Это негасимым огнём зажгло в сердце тогда ещё мальчика мечту – пройти по потоку.

Киркас всякий раз съёживался от воспоминания, как они с Лэви чуть не задохнулись в тумане, неверно рассчитав время на дорогу. Обоим только исполнилось по пятнадцать периодов3 и то юношеское безрассудство чуть не погубило друзей. Туман накрыл их так стремительно, что только прыткие ноги Лэви помогли обоим выбраться из остановившегося потока на кромку болот. Это и послужило Киркасу поводом начать в кузне деда конструировать новый тип телеги, чтобы проехать по потокам, а не идти по ним пешком.

Дед Мёркиш безумно любил смышлёного и жадного до знаний конопатого, синеглазого внука, потому помогал ему во всём. Он, будучи кузнецом не одно поколение, научил неугомонного Киркаса ковке и выплавке котлов, и каждый раз, принимая благодарности от селян, нет-нет да упоминал подрастающего внука как своего полноценного подмастерья. Благодаря опытному деду Киркас соорудил первую педальную телегу, с четырьмя колёсами из больших, изогнутых, обломанных ветром веток, поверх железного обода на каждом обмотав их ещё и тягучими водорослями в несколько слоёв.

Заказы на такие телеги валом посыпались от односельчан и изо всех соседних селений. Правда, Лэви раскритиковал в пух и прах эту конструкцию, разумно объясняя, что в ураганном потоке крутить педали и управлять телегой без сломанных рук и ног не получится. Только спустя полтора периода Киркас добился нужного результата – и назвал своё творение «тачкой».

Теперь, пройдя потоки уже чуть ли не больше сотни раз, Киркас всё равно волновался не меньше, чем в первый. Тогда они с Лэви только чудом смогли проскочить стык миров за счёт маленького паруса, приделанного Киркасом к «тачке». Чтобы парус не сорвало ветром, Лэви вцепился в его мачту руками и держал её весь путь, сидя сзади Киркаса на багажной части. Сама же мачта паруса была вставлена за спиной Киркаса и прикручена к сидению ездока несколькими верёвками из красных водорослей, чья прочность не вызывала сомнений. Ноги Лэви были крепко привязаны к спине Киркаса, чтобы тот мог удерживать друга, не мешая себе крутить педали и рулить без осложнений. Такая безумная конструкция пришла в голову Киркасу, и он сам готов был сесть на место Лэви, чтобы только доказать, что с парусом «тачка» в потоке не поедет, а полетит. Так и произошло, но стоило Лэви содранных в кровь ладоней.

Когда юноши впервые въехали в освещенный мир, их восторгу не было предела. Открывшийся вид сразу заставил их зажмуриться – так ярки были лучи светила. Это было настолько необычно, страшно захватывающе и одновременно безудержно весело, что оба, будучи семнадцати периодов от роду, просто потеряли голову от бурлящих эмоций. Смуглые люди, повстречавшиеся им вскоре в крохотном селении, были очень дружелюбны. Они с любопытством рассматривали необычную телегу и самих «странников-ездоков». «Ездоками», впрочем, парни назвали себя сами, отвечая на расспросы и обливаясь потом от жары.

Киркас улыбнулся, вспоминая, как уже спустя оборот4 пришлось им с Лэви обмазываться липким маслом из стволов местных деревьев «перфа», чтобы хоть как-то уберечь сожжённую лучами Сао кожу лица, спины, рук и ног. Хотя местные сразу же предупредили парней, что как только вся листва деревьев уткнётся с веток своей острой частью в песок, то надо тут же прятаться в любую тень. Ведь пышущее жаром светило могло спалить кожу до волдырей, и вызвать смертельную лихорадку.

Потом начались обмены. Друзья поняли, что железные крючки и ножи изготавливались и тут. Ничего, кроме связки красных водорослей из вод Полунгара, да нескольких больших рыбин с моллюсками, не заинтересовало смуглых жителей.

Были и следующие поездки – уже на двух «тачках», с усовершенствованными парусами, которые не нужно было удерживать руками.

После этого Киркас и Лэви с гордостью говорили, что смогли оседлать потоки!

На протяжении следующих десяти периодов ездоки привозили много фруктов, изделий тонкого стекла, душистого мыла и много чего ещё. Они быстро научились ловить встречные потоки спустя оборот-два, не задерживаясь по целому маху5 в Сальдаре и быстро возвращаясь домой на радость родных и близких.

Стоя на скале, Лэви горько сожалел, что из-за повреждённого в кузне запястья не может в этот раз поехать вместе с Киркасом. Да, он понимал, что место в новой «тачке» было только на одного ездока, да и была она пока единственной с двумя парусами. Хотя именно новизна такой конструкции и порождала у Лэви тревогу. Своей дотошностью он не раз вызывал приступы гнева у Киркаса, который в последнее время любые замечания встречал чуть ли не с кулаками. Лэви понимал, что Киркас торопился, потому что пообещал привезти белоснежную согревающую накидку своей красавице Эле, готовой вот-вот родить. А такие накидки делали только в Сальдаре. Все слова Лэви про то, что второй парус не доработан и нужно поберечь себя для жены и будущего первенца, так и не смогли убедить вспыльчивого друга не подвергать себя огромному риску.

Но несмотря на все разногласия, Лэви продолжал восхищаться Киркасом – и как лихим ездоком, и как самым верным другом.

Теперь Лэви с тоской провожал взглядом слабо различимый силуэт «тачки», рванувшей вперёд, как только раскрылся первый парус, и сквозь пыль в потоке с ужасом разглядел, как раскрывшееся широкое полотно жёстко скомкал ревущий ветер. Закружившуюся «тачку» подняло в воздух и вышвырнуло в густой туман, поднимавшийся стеной по краям потока…