Планета фантазий, или Бойся своих желаний

ЭПИЛОГ

Диана Лорански.

Я сидела на своём рабочем месте, собирая как всегда колонки с цифрами. Старалась полностью погрузиться в работу и ни о чём не думать. На душе всё равно было сумрачно, как и за окном. После Заорании я скучала по голубому небу и солнечному свету. Внезапно ко мне подлетела Жаклин, кудряшки которой торчали в разные стороны, выдавая наивысшую степень взволнованности.

— Ты что сидишь? — громко зашептала она мне в ухо. — Вставай!

— Жаклин, ты чего? — не поняла я.

— Скорее, — теребила она меня, — идём, там такое! — она закатила глаза вверх да так сильно, что я подумала, вернутся ли они на место?

— Жаклин, — позвала я её, но она лишь покачивала головой.

— Конфетка, — наконец, произнесла она.

— Да что происходит? Ты можешь нормально объяснить, какая конфетка?

— Веравски — конфетка, — выпалила она.

— Жаклин, ты опять? — я чуть не покрутила у виска. Вот что она мучает своего Джорджика? Нормальный парень и её любит.

— Ты не представляешь, Веравски здесь, — зашептала она мне на ухо, — и он конфетка. Поняла? Я пойду знакомиться, — она поправила грудь, приподняв её повыше, подтянула вверх юбку и, покачивая бёдрами, устремилась к кабинету Горыныча. — Пошли, — кивнула мне на дверь, — он там.

Я встала. Во рту моментально пересохло, ноги задрожали. «Генри здесь. Зачем?» — спросила сама у себя и замерла. Мне был виден коридор, в это время дверь в кабинет Бенедикта распахнулась, и в сторону нашего кабинета пошёл Веравски, собственной персоной. Жаклин устремилась к нему навстречу, но он, обойдя её, словно досадную помеху, двинулся прямо ко мне. Наши глаза встретились, мой мир взорвался всеми красками радуги, а я забыла, как надо дышать.

— Здравствуй, Диана, — остановившись напротив меня, сказал он, — прости, что раньше не смог.

— Здравствуй, — пролепетала я пересохшими вмиг губами, — как там дядя Алан? — спросила первое, что всплыло в голове.

— Здоров, — ответил он, не отрывая от меня взгляда, — а ты?

— И я здорова, — ответила я, не отводя глаз от его лица, — а ты, здоров?

Он хмыкнул, и его губы поползли в усмешке.

— Давай лучше поцелую? — внезапно спросил у меня, и я, словно заведённая, кивнула. — Кстати, ты проспорила, — заявил он, обнимая меня и нежно целуя.

— Я? — моему удивлению не было границ, потом шальная мысль мелькнула в моей голове, и я улыбнулась. — Когда надо рассчитываться? — мои губы вслед за его расползлись в улыбке.

— Сейчас, — безапелляционно заявил он.

— Да, но я же на работе, — возразила я.

— Уже нет, я тебя отпросил.

— А вы что, знакомы? — влезла Жаклин. — Я Жаклин, подруга Дианы.

— Очень приятно, Диана мне про вас рассказывала, — ответил Веравски, не смотря на девушку. — Надеюсь, вы не против, если я её похищу?

И схватив меня за руку, потащил за собой. А я что? Я пошла, я была готова идти за ним хоть на край света.

Через две недели мы сыграли свадьбу, и я стала Диана Веравски.

Спустя пять лет.

— Алан, ты просто старый козёл, — заявила бабушка Брунгильда мужчине. Они сидели на открытой террасе загородного дома. Было тепло, мягко грело солнце, небольшая птичка весело щебетала в цветущем кусте акации. — Какого ты наврал Сюзанне, что готов жениться и ищешь себе невесту? Она не давала мне полночи спать, выспрашивая точный размер твоего состояния.

— Неправда, — отрицал всё старик, сидя в кресле и раскуривая трубку, — я всего лишь предположил, что ещё могу жениться, а она ухватилась как клещ.

— Прекрати курить, — строго одёрнула его бабуля, — у нас маленький ребёнок.

— У нас уже второй маленький ребёнок, — вредничал Алан, — так можно совсем отвыкнуть от табака.

— В твоём возрасте к нему и привыкать не стоило, зачем ты взялся мусолить трубку? — попеняла она ему.

— У меня прекрасный возраст, — не согласился Алан, — когда красота переходит в мудрость.

— Тогда срочно женись на мне, — заявила Брунгильда, — потому что мудрости во мне уже через край.

— Знаешь, а я подумаю, — заявил старик, рассматривая бабулю.

— Ага, — кивнула она, — только думай быстрее, а то моя мудрость рискует стать безграничной.

Я слушала их препирания, качая маленького сына, который только что пососал грудь и теперь ручонкой проверял, не осталось ли в ней чего, а то можно и повторить. За этим важным занятием старался не заснуть, хлопая своими серыми как у отца глазёнками.

— Мам, — осторожно приоткрылась дверь и в комнату, словно маленькое солнышко, пробралась четырёхлетняя Адель, подарок насмешницы Заорании. С её непонятно в кого ярко-голубыми глазами и рыжими косичками, она напоминала мне эту невероятную планету, что свела меня с Генри, — а бабуля опять заставляет деда на себе жениться.

— А он? — улыбнулась я.

— А он не готов, — авторитетно заявила дочка, обожавшая Алана.

— Ой, — не поняла я, — что прямо так и сказал?

— Ну, — замялась она, карабкаясь ко мне под бок, — вообще он обещал подумать.

— И? — решила уточнить я, куда ведёт моя дочь.

— Ну, мам, — она обиженно надула губки, отчего нижняя слегка оттопырилась, словно она вот-вот разревётся, — а как же я? Он обещал дождаться, когда я стану взрослой.

— Не переживай, — перехватив сына одной рукой, прижала к себе дочку. — Заорания обязательно найдёт тебе мужа. Может, даже отыщет приличного дракона или благородного пирата.

— Я что-то не понял? — раздался от дверей голос мужа, и я обернулась, улыбаясь ему, идущему к нам через комнату. — Это что за драконы? Адель, не верь ей, их не бывает приличных.

Он подошёл и, опустившись перед нами на колени, обнял всех сразу. Ричард-младший, названный в честь отца Генри, протестующее запыхтел и схватил его за нос.

— Ну, па, — рыжие косички возмущённо дёрнулись, — может, один всё же куда-то запропастился и ждёт меня? — она обняла отца двумя ручонками, спасая его нос от рук сына.

— Ладно, ладно, — рассмеялся он, — кто перед тобой такой золотой устоит? Только запомни, если он тебя обидит, обязательно пожелай ему удариться носом о скалу, чтобы знал, как связываться с Веравски.

— Генри, — засмеялась я, — ты что, никак не забудешь?

— Забудешь тут, если Валль-Ино грозились выставить материальный ущерб за испорченный фасад одного дракона.

— Но всё же уладилось?

— Конечно, после того как я пообещал подбить ему ещё и глаз.

Я положила разгулявшегося сына в кроватку, подошла и обняла мужа.

— Спасибо, любимый, — прошептала, не сводя взгляда с губ.

— Не делай так, — прижал он меня к себе, — у нас полно свидетелей. Адель, ты разве не слышишь, что тебя зовёт Алан?

— Алан? — дочка соскочила с кровати и бросилась к двери, — ма, я потом зайду, ладно?

— Хорошо, когда есть такой дядя, — проговорил Генри, начиная губами сводить меня с ума.

— Алан, — раздался голос дочки за окном, — ты меня звал?

— Конечно, моя золотая, по всей видимости, мне правда придётся бросить курить, — посетовал он Брунгильде, — потому что, сдаётся мне, Веравских будет много.

.