Плановый апокалипсис

ГЛАВА 5. НЕЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ ЗОИ КОТИК

/Ване Аристову, натолкнувшему./

/Мы стали очевидцами того, чего нет./

/Висит над мавзолеем треугольный объект…/

/(из песни «Ботинки-буги-ноги»)/

В последнее время Зое Котик не то, чтобы не везло, но везло не напрямую. То есть, везло не сразу. Сперва, наоборот, как бы не везло, а только потом везло.

Вот недавно пела она в одном популярном ресторане. Уже то, что ее туда позвали выступить, говорило о многом. Кого попало в этот самый престижный в городе ресторан не звали. То, что Зою туда пригласили, означало, что она вышла на новый уровень оплаты труда. И теперь главное выступить так, чтобы ее запомнили. И Зоя серьезно к этому отнеслась, и выступила, как надо, публике понравилось… Но пока она выступала, у нее из гримерки сперли сумочку, в которой были ценные вещи — сто долларов, французская помада, понтовая зажигалка, и немало чего еще не менее ценного. И когда она очень вежливо попросила решить эту проблему, ей ответили, что такие проблемы решает сам владелец заведения, но он, видите ли, сейчас недоступен, и раньше, чем через сутки–другие в себя не вернется. Мы с вами свяжемся, — сказали ей.

Зоя сразу поняла, что разводят, что плакала ее сумочка. Хорошо еще, телефон из кармана, перед тем, как выйти на сцену, вытащить забыла. Но это она потом подумала, что хорошо, а поначалу, когда он зазвонил посредине песни, она так не подумала. Она вообще не успела подумать, а на автомате сделала из этого часть шоу — поднесла трубку к уху и запела в нее… Публика аплодировала… А через неделю Зое позвонил сам владелец ресторана, известный в городе бизнесмен Александр Брагин. Извинялся за своих, за их тупость, пригласил поужинать, обещал все утрясти.

Ну, Зоя и пошла. А как же? А вы бы не пошли? Дело принципа! Тем более, что Брагин пригласил ее в свой же ресторан, в котором у нее и свистнули сумочку. А это как-то делало все прозрачнее. Прислал в назначенное время шикарный лимузин с баром, музыкой и светомузыкой в стиле семидесятых. Зоя такую от отца знала. Отец тоже был музыкантом. Лабал по ресторанам все это ретро. Ну, для него-то оно ретром не было. Для него оно было актуальным… Зоя выпила для настроя немного коньяка из мини бара.

Скоро приехали. Город невеликий. От края до края — минут двадцать на тачке, не больше. А весь центр можно за те же двадцать минут вдоль и поперек пешком обойти. В этих двадцати минутах была сосредоточена вся культурная жизнь. Здесь вам и театр, и кинотеатр, и рестораны, и музей, и бутики, и антикварная лавка, и библиотека, и секретный притон для любых категорий граждан.

На одной из немногочисленных улиц старого города и располагался ресторан Александра Брагина «Веселый Бражник».

Шофер обошел машину, открыл перед Зоей дверь. У входа он передал ее швейцару и откланялся.

— Александр Туманович вас ожидает!

Ее провели в отдельный кабинет.

За столом сидел мужчина годам к шестидесяти, но не наполовину облысевший, заплывший жирком кругломордый господинчик, какого Зоя ожидала увидеть, слушая в лимузине музыку ретро, а подтянутый, загорелый, седеющий джентльмен, эдакий слегка потрепанный мачо. Он вышел из-за стола навстречу ей и галантно поцеловал руку.

— Прошу!

Зоя присела за стол. Александр Туманович сел напротив.

Официант разлил по бокалам вино.

— За знакомство! — Бражником поднял бокал. — Александр…

— А по отчеству?

— Для вас, Зоя, я Александр.

Выпили.

— Что закажете? — Он чуть заметно кивнул.

Официант положил перед ней меню.

— Выберите сами, — Зоя отодвинула. — Вы, как хозяин, должны лучше знать, что лучше.

Бражников улыбнулся.

— Вот что, братец, — сказал он официанту, — неси-ка все то, что я считаю у нас лучшим.

— Сделаем, Александр Туманович.

И сразу стол начал заполнялся изысканными закусками и деликатесами, среди которых было много таких, что, описывай-не описывай, в рот не положишь.

И скоро уже, несмотря на разницу в возрасте и положении, они о чем-то непринужденно, как старые друзья, болтали, разбавляя беседу романтическими возлияниями.

— Зоя, вы мне очень нравитесь, — после пятого фужера сказал Александр. — Так легко мне еще ни с кем не говорилось, хотя уж кто-кто, а я‑то могу часами трындеть ни о чем с кем угодно… Но сейчас… Я впервые говорю то, что хочу сказать, и слышу то, что мне нравится слышать.

— Вы, наверное, всем девушкам такое говорите, — вылетело у Зои заученное, и сразу же она пожалела об этом, потому что вдруг поняла, что Александр ей нравится.

— Шутите?

— Вы догадались!

— Я догадливый. Иначе бы мы здесь не сидели… Тридцать лет назад я начинал в этом задрипанном тогда заведении официантом, и поклялся себе, что куплю эту дыру, и превращу ее в рай для дураков. И, как видите, я это сделал. — Бражников обвел пальцем потолок. — Нет, я не хвастаюсь перед вами своими достижениями. Я говорю это для того, чтобы пояснить мысль, — он снова наполнил фужеры. — Все то, чего я добился, не стоит того, что происходит сейчас… Вы, между прочим, так и не заглянули в сумочку…

— Ах, да! — В самом начале, как только они сели за стол, Александр вернул ей сумочку. Но не ту, которую у нее украли. Новую. Она одна стоила, как сто Зоиных вместе с содержимым. А какое-то содержимое, судя по весу, и в этой присутствовало. Но Зоя не стала смотреть, пусть думает, что ей до лампочки. Потом посмотрим… Она открыла и нашла в ней разную дорогую косметику, пачку купюр, перетянутую резинкой, и много чего еще недешевого, например, шикарную зажигалку с камушками, и какую-то бархатную коробочку. — Что это?

— А ты открой.

В коробочке лежало кольцо. Очень изящное. Сверкнул бриллиант.

— Я нашел его на дорожке, когда бегал по вечерам, завязывал с вредными привычками. А на нем, видишь, змея и чаша… Золотая змейка бриллиантик, как чашу, обвивает… Видишь?.. А тут к дому, смотрю, скорая подъезжает, а на кузове такая же эмблема — змея и чаша. Знак, значит, — надо завязывать. И с тех пор долго держался. А недавно опять… сорвался. И, не поверишь, было мне видение — отдай кольцо девушке, что пострадает по твоей вине. А тут ты, и сумочку у тебя украли, — он накрыл Зоину руку своей и надел ей на палец кольцо. — Давай, выходи за меня! Мне кажется, это тоже знак!

Зоя подумала, что ей нравится этот человек. Может, она даже влюбилась. С ней такое быстро случалось. И каждый раз казалось, что это что-то особенное, совсем не такое, какое было до этого.

— Мне надо подумать… Пойду на улицу, подышу, — она вышла из-за стола. Александр приподнялся. — Нет, не надо, я хочу одна подумать…

Зоя вышла из ресторана. Была ночь. Небо усыпали звезды. Некоторые словно подмигивали ей из далекого далека, как бы межгалактической азбукой Морзе, которой Зоя, естественно, не знала и не понимала. Она и обычной-то азбуки Морзе не знала, не то что межгалактической. И не стыдилась нисколько, потому что не одна она не знает азбуки Морзе, потому что появились более продвинутые средства связи. Например, радиотелескоп, который, как рассказывал ей один ее бывший, астроном по специальности, посылает в космос кодированную информацию для мировых разумных существ, которые, если таковыми являются, должны понимать, что то, что им посылают, не просто волны различной длины, а закодированная в них информация о том, кто мы, откуда и куда идем.

— И куда же мы идем? — сказала Зоя вслух, полностью погруженная в осмысление предложения Александра.

— А никуда, — ответил ей куривший неподалеку симпатичный парень в домашней пижаме и с бутылкой рислинга. — Никуда мы не идем… Мы все вращаемся по орбитам… Каждый по своей… Хотите выпить?

— Почему вы так считаете? — Зоя взяла бутылку и выпила немного из горлышка, даже не протерев его, чего с ней раньше никогда не случалось.

— Я это знаю, — он забрал бутылку, и немного отпил, так же не протерев горлышка.

— Знаете, почему мы вращаемся, или почему я хочу с вами выпить? — уточнила Котик.

— И то, и другое.

— Вы меня интригуете!

— Возможно, это потому, что вы мне подходите. Здесь это называется — я влюбился в вас с первого взгляда, — он передал ей бутылку. — Какое у вас кольцо интересное…

— Жених подарил… Что-то в меня все сегодня с первого взгляда влюбляются…

— Меня это не удивляет…

— Вы верите в любовь с первого взгляда? — Зоя приложилась к горлышку.

— Нет, не верю… Для нас это не из области веры, для нас это из области знания… Там, откуда я, любовь — это знание.

— Как это? — Зоя вернула бутылку.

— Ну, как для вас, скажем, дважды два — четыре, или пятью пять – двадцать пять.

— Не понимаю.

— Здесь у вас за любовь отвечает правое полушарие мозга, а там, откуда я, левое. То есть, для вас дважды два — знание, а для нас — чистая интуиция. И наоборот. В остальном же, что касается любви и не только ее, все точно так же, как и во всей Вселенной.

— И откуда же вы такой неоднозначный? — Зоя приняла бутылку.

— Если я отвечу честно, вы примите меня за сумасшедшего. А врать я не могу потому, что я сейчас в вас влюблен. Тем, кого любят — не врут. К тому же, я должен выполнять инструкцию.

— Инструкцию?.. Так вы шпион! — догадалась Зоя. — Если так, не пытайтесь меня завербовать! Я своей родины никому не продам!

— Даже если бы вы захотели продать мне свою родину, вы не смогли бы сообщить ничего такого, чего бы я про нее не знал, — он сделал пару глотков. — Скорее, наоборот, я бы мог вам рассказать про нее такое, о чем вы даже не догадываетесь. Но не могу.

— Да? — Зоя посмотрела бутылку на свет фонаря. В ней оставалось на глоточек. — И почему же?..

— Потому, что не все, что знаешь, идет на пользу всему!

— Это вы сами так считаете?

— Вообще-то, это не моя мысль. Это философа одного… Вы про такого не слышали, вероятно…

— Считаете, что я дура?

— Вовсе нет. Просто о нем мало кто знает. В основном, высшие силы.

— А… Куда нам до высших сил! — Зоя бросила пустую бутылку на газон.

Бутылка полетела вперед, и, вдруг, зависла в воздухе в нескольких сантиметрах от земли, покачалась, как лодочка на умеренной волне, и поплыла назад. Парень протянул руку и поймал ее.

— Философ Маналов это сказал… Слышали о таком?

— Что-то, вроде, слышала, — сдвинула брови Зоя. — Так вы не шпион! Вы обладаете способностями телекинеза!

— Телекинез — это то, что, как и любовь, находится для меня в области рационального. И поэтому, я считаю, что должен предложить вам руку и сердце, и мы улетим к таким далеким звездам, каких отсюда даже не видно! В прямом смысле слова!

— Да ладно!..

Он посмотрел на пустую бутылку, помедлил немного, и заговорил:

— Меня зовут Костя. Вернее, под этим именем я здесь зарегистрирован.

— Так вы все-таки шпион! — перебила Зоя.

— Я — не шпион, — ответил Костя. — Я планетарный гастарбайтер. Пришелец, по-вашему…

— Все мы тут пришельцы, как говорил один мой знакомый астроном… Пришли ниоткуда, ушли в никуда…

— Так и есть… Но я действительно работаю по контракту на вашей планете. Вернее, работал. Работа сделана, и скоро я возвращаюсь домой.

Зоя, вроде бы, должна была подумать, что этот тип явно с приветом, и что надо бы с ним аккуратно попрощаться и вернуться в ресторан. Но не подумала. А почему-то спросила:

— И что же за работу вы тут выполняли?

— Подготавливал планету к Плановому Апокалипсису.

— Как это?

— Ваша планета — сообщил Костя, — наших рук дело. Мы создали ее, чтобы отрабатывать разные виды ситуаций, которые могут возникнуть у нас. Понимаете?

Зоя растерялась.

— До моего возвращения, — он посмотрел на часы, — остались считанные минуты. А эта бутылка — не просто бутылка. Это ключ, которым необходимо замкнуть схему, чтобы заработал мотор обратной связи. И тогда за мной прилетят. И я вернусь туда, откуда явился.

— Плановый, говорите, апокалипсис?.. Хм… — Зоя оглянулась. Ей показалось, что здание качнулось. — Мне кажется, что он уже начинается, — нетвердо сказала она. — А знаете что, Костя? Если вы, действительно, собираетесь покинуть эту исчерпавшую свои ресурсы планету, возьмите меня с собой, — она сняла с пальца кольцо и выбросила его.

Кольцо зазвенело по тротуару.

— Я здесь живу над рестораном, — Костя показал на крышу. — Пойдем?

— Пойдем.

Лифт остановился на последнем этаже. Двери раздвинулись. Костя и Зоя вышли на лестничную площадку прямо перед железной дверью, ведущей на чердак.

Костя вытащил из кармана ключ, вставил в висячий замок, и повернул его.

— Ты, как Карлсон, живешь на крыше?..

Замок повис. Скрипнули петли. Они поднялись по ступенькам, и вышли на крышу, с которой открывался прекрасный вид на город, на небо, на заполнявшие его звезды, которые отсюда казались гораздо ярче и ближе, чем с земли. И все эти звезды отражались искаженно в рядах бутылок из-под рислинга, выложенных по всей крыше замысловатым узором.

— Что это? — удивилась Зоя.

— Послание. Я собирал его не один месяц. Осталось активировать цепь, и за мной прилетят братья по месту жительства. Если ты действительно хочешь лететь со мной, возьми бутылку и поставь вон туда. Замкнув цепь, ты подтвердишь свое намерение.

Зоя вытащила из новой сумочки сигареты и навороченную зажигалку. Попыталась прикурить. Но пламя погасил гулявший по крыше ветер.

Костя поднес к сигарете палец. На кончике пальца вспыхнуло синее пламя.

Зоя прикурила, взяла бутылку и решительно поставила туда, куда указал Костя.

И в ту же секунду бутылки засветились зеленым, завибрировали, зазвенели и загудели внеземным гулом. В небе над крышей сверкнуло, появилась ниоткуда летающая тарелка и зависла над ними. По периметру стального каркаса пробегали разноцветные огоньки диодных лампочек.

Зоя выронила зажигалку.

На дне объекта раздвинулся люк, и ослепительно яркий направленный луч света очертил ровным кругом инопланетянина и землянку.

Лучевая сила всосала Зою и Костю с крыши обыкновенного дома в центре одного северного городка прямиком в тарелку. Тарелка вспыхнула в темноте неба, как Северное Сияние, всеми цветами зигзагообразной радуги, и, пока неведомым человечеству способом, за долю секунды перенесла Зою Котик за миллионы парсек от Земли, и всего, что у нее было с ней связано.