Планы на осень

Глава 6

Вестника, принесшего плохие новости, в древности казнили. Современный подход предполагает более практичное использование человеческого ресурса. А если выживет — то и гуманное. Опционально, не обязательно.

'- Что-то в трансформаторной будке сверкает.

— В смысле «что-то?». Иди и посмотри'.

'- Тут вроде трещина в отрезном круге.

— А ну включи болгарку'.

'- Анна Викторовна, кажется, там на вас ловчая пентаграмма настроена.

— Кажется? Так сходи, проверь'.

Какое пренебрежительное отношение к ценному специалисту! Хотя фраза «из вашей шеи хотят выдрать беса, что вас убьет» — не так убедительна через час после психбольницы. Признаю.

То, что шеф разумно осталась в машине и не отмахнулась от предупреждения — уже хорошо. Определенный кредит доверия, можно сказать.

Дверь в знакомую по вчерашнему вечеру квартиру вновь стояла открытой. И даже легкое чувство дежавю царапнуло — в пороге стояла хозяйка квартиры, словно и не уходила никуда со вчерашнего дня. Даже пальтишко прежнее и сапоги.

— Добрый вечер, — слегка настороженно произнесла она, обернувшись на мои шаги. — А мы, вот, прибираемся. Витенька, тут из полиции пришли опять! — Громко сказала она внутрь помещения.

«Витенькой» оказался супруг дамы — широкий и толстоватый мужчина в одних в майке, тапках и трико вышедший к нам в коридор.

— Здравствуйте, — ответил я на крепкое рукопожатие и заглянул за его спину.

Внутри квартиры блестел идеально отмытый пол. Вся мебель стояла сдвинутой к левой стене; несколько рабочих восточной внешности сдирали обои. Шторы и люстры сняты, на полу у входа — мешки со строительным мусором.

— Вот, решили ремонт начать. — Пробасил мужчина. — Давно надо было заняться и квартиру продавать.

— То есть, вы самовольно сорвали пломбу с двери, — констатировал я.

Вон же — на косяке двери даже краешек от бумажки с надписью «ОПЕЧАТАНО» остался.

— Не самовольно! Нам из полиции позвонили! — Торопливо вступилась супруга.

— Сам генерал Филиппов. — Веско отметил хозяин.

— Вот-вот. Сказал, что бандитов нашли, и разрешил навести порядок. — Поддакнула его вторая половина.

— Вещи потерпевшей где? — Мрачно уточнил я.

— Так из полиции днем пришли, забрали, — похлопали в мою сторону глазами. — Мы их в сумки сложили.

— Ясно.

То есть, они и вещи отдали посторонним людям.

— Сейчас еще батюшка придет, — доверительным шепотком поделилась владелица. — Квартиру освящать.

— Вы ему еще исповедуйтесь, — столь же деликатно ответил я ей.

— Думаете, нужно?

— А то ж.

«Перед разговором с прокурором — обязательно».

Но что им раньше времени настроение портить?

— А вы тайников никаких не находили? — С тоской смотрел я на деловитую суету. — Тетрадки, блокноты, записки?

— За батареей нашли! Целый конверт! Открывать не стали! Все сотрудникам отдали! — Перебивая друг друга, ответили супруги.

Пожелав крепкого здоровья сквозь сжатые от злости зубы, я развернулся и побрел по лестнице вниз. Мысли были самые разные, и ни одной приличной.

— Пу-пу-пу-у… — Вырвалось озадаченное само собой, стоило сесть обратно в машину и захлопнуть дверь.

Анна Викторовна курила через окошко. Судя по содержимому раскрытой пачки у лобового стекла — уже не первую сигарету.

— Ну? — Встретили меня вопросом.

Я кратко доложил обстановку. Выслушал замысловатовый матерный загиб, который так и просился положить на него музыку. И сразу — в топ радио Шансон…

— В пятницу вы должны были быть тут. — Озвучил я уверенно, уже ни капли не сомневаясь.

— Но ты решил обломать Саныча с футболом. На такой смелый поступок даже я бы не решилась.

Я не смелый, я иногда намеков не понимаю… Но спорить точно не стану.

— Есть какой-то порядок, очередность вызова? Можно предугадать, что позовут именно меня? — Повернулся я к шефу.

— А в тебе что особенного?

«Красота и ум».

— Я беса запечатывал. — Удержался я от шутки.

Дело-то крайне серьезное. При мне — ничего бы у них не получилось, бес меня помнит, и поперек меня им не покомандовать.

Анна Викторовна невольно потерла себе шею.

— Вызывают тех, кого найдут. Кто с кем знаком и работал.

— То есть, решал Павел Александрович. Хорошо. — Кивнул я своим мыслям.

Его можно вычеркивать, как непричастного. Иначе он бы дернул какого-нибудь раздолбая со старших курсов, и «продавил» на визит Анны Викторовны.

Анна Викторовна завела остывшую машину, и автоматические дворники принялись размазывать снежную кашу с лобового стекла.

— Но, если бы приехал не я, на случай упертого специалиста, всегда есть ноутбук. — Продолжил я рассуждать вслух.

— Который сперли?

— На котором бы оказались материалы настолько важные, чтобы вызвать вас. То, что его сперли — случайность, — искренне выдохнул я.

— Убили и украли — случайность?

— Раздельно — убили. Раздельно — украли, — категорично качнул я головой, собирая прошедшие события в непротиворечивую картину.

— Допустим. Инфу-то зачем чистить, если она так важна?

— В том-то и дело, что важна она была вчера. Нашлась бы сегодня, и вы из кабинета бы не вышли, — откинулся я на кресло. — Изучали бы материалы, так?

— Так.

— Во-от. Утром вы получили нагоняй. — Вернулся я к рассуждениям вслух. — Взялись за ноутбук, обнаружили проблему с диском. И вновь должны были быть тут, чтобы лично посмотреть на пентаграмму и место преступления.

Мало ли что криминалисты пропустили.

— Утром я вытаскивала тебя из психушки. — Стряхнула шеф пепел за окошко. — Утром — днем. Вещи для тебя покупала.

— В обед кто-то уже знал, что вы приедете со мной. Генерал Филиппов — есть у вас такой?

— Нет.

— Неудивительно. — Вздохнул я. — Вы не появилась до обеда — они стали выяснять, где вы и почему. Отследить передвижения — легче легкого. Если не через телефон, так оплатами по карточке. Узнали про меня — зачистили место.

— В каждом углу себя поставил, — цокнула та.

— Анна Викторовна, — укоризненно произнес я. — Там явно не дилетанты, право первой крови понимают.

— А может, я бы сама догадалась и не пошла?

— Вчера, когда вас бы вызвали? Или сегодня, когда вам все уши о нерабочей пентаграмме прожужжали?

— Это, кстати, твоя вина. — Закурила она новую сигарету. — Пентаграмма все-таки работает.

— Да кто бы сомневался, моя… — Прижал я затылок к подголовнику. — Вот мы и вышли на настоящего виновника.

— Мог бы пентаграмму подтереть.

— А они бы ночью ее восстановили. Или намалевали бы еще где. Откуда мне знать, что такая охота на вас пойдет?

— А чего, кстати, не намалевали? — Задумчиво смотрела шеф через окно. — Возле дома или еще где-то? Зачем такие сложности? Почему именно здесь?

— Ну, если прикинуть… — Осторожно начал я.

— Говори.

— Если бы не стечение обстоятельств, студентам бы вас в пример приводили. Смерть в результате нарушения Тэ-Бэ. Человек с бесом самостоятельно шагает через активированную пентаграмму.

— Верит подчиненному и шагает. Какая нелепая смерть… — Согласилась Анна Викторовна.

— Но я ж вас в пятницу не вызвал. — Сбился я.

— А сегодня утром — не предупредил. Я могла бы и приехать.

— Получается, удачно я в психушку попал. — Нервно повел я плечами.

— Получается так, — потянулась она к пачке сигарет.

— Это уже четвертая.

— Ты считай, считай, — мелькнул огонек зажигалки. — Остановишь на седьмой — я бросаю потихоньку. — Глубоко затянулась она.

— Утром сколько было? — Я опустил стекло со своей стороны, чтобы накопившийся дым перестал есть глаза.

— Цыц, — отмахнулась Анна Викторовна.

— В общем, все выглядело бы стечение обстоятельств, халатность. — Подвел я черту под своими размышлениями. — Никто бы убийц не искал. Наверное, в этом смысл.

— Записи с камер, с регистраторов машин. — Задумчиво прищурилась шеф на злополучный подъезд. — Поквартирный опрос. И узнать, кто живет рядом с девчонкой. Надо звонить, — вздохнула она. — Опять не высплюсь.

На циферблате магнитолы высвечивалось двадцать сорок.

— А может, не надо никаких записей? — Пришла вдруг мысль.

— Что?

— Ну приехали мы, поднялись на этаж, а тут эти… Самодеятельность развели. Изобразим, что нам наплевать. Дело-то не наше. Хотите, я пока по соседям сбегаю, про здоровье цветочков уточню — и хватит?

— Сиди, цветочек. С чего такое равнодушие?

— Вдруг за нами смотрят? Надо нам показывать, что мы о чем-то догадываемся? А по пломбе сорванной и хищению вещей пусть Павел Александрович лютует, камеры смотрит. У него ресурсов больше и здоровье крепче. Потом поделится.

— Это так не работает, — выдохнула струйку дыма Анна Викторовна. — Чем-то придется отдариться.

— Он же вас чуть под топор не подвел. — Выразительно посмотрел я. — Пусть доказывает, что не специально.

— Аргумент, — задумчиво кивнула шеф. — А он не специально?

— Диск, обращенный в серую пыль, вас бы заинтересовал?

— Определенно.

— Тогда зачем вся суета с начальственным нагоняем? Показал бы приватно, вы все равно приехали бы. Явно же наш профиль.

— Может быть… Может быть и так. Ты продолжай. Допустим, покажем, что ничего не поняли. Дальше что?

— А дальше надо вытаскивать из вас беса. — Перешел я к самому скользкому моменту.

— Я же умру? — покосилась она на меня.

— Тут, — кивнул я в сторону подъезда. — Да.

— И не тут — тоже да. Сам же говорил!

— Это полтора года было такое мнение. У студента второго курса. Как студент четвёртого курса, готов ответственно заявить…

По плечу с силой прилетел удар кулаком. А затем еще и еще.

— Я! С этим! Живу! Полтора! Года!

И недокуренная сигарета в гневе улетела за окно.

— Хватит драться, — поморщился я, не предпринимая, в общем-то, усилий, чтобы ее остановить. — Я ж не один в городе, остальных тоже бейте.

— Кого⁈

— Кто вам помочь не смог. Всех, кто выше второго курса, — раздраженно добавил я, пряча плечо ладонью правой руки.

— Когда ты узнал⁈ Когда ты хотел сказать⁈

— Да успокойся уже! — Рыкнул в ответ. — Успокойтесь. Я ж только учусь, блин. Я ж потренироваться должен, перед тем как на любимом шефе пробовать.

— Как это мило, — съязвила она. — Какая забота!

— Плюс реагенты, плюс место. Мне с вас деньги тянуть, что б потом грохнуть, просчитавшись? Вот товарищ майор обрадуется-то!

И будет рад весь мой пожизненный срок.

— Значит, на ком-то уже потренировался? — Прищурилась шеф.

— На пенсию выйду, мемуары почитаете. — Огрызнулся я. — Напрягите руководство, пусть выделит ресурсы. Вытащим беса — пропадет мотив тащить вас в пентаграмму.

— И в газету новость дать. — Достала подполковник новую сигарету из пачки. — Вдруг пропустят.

— Это пятая.

— Ага, спасибо. Значит, будет не пентаграмма, а машиной собьют.

— Им машиной не пойдет. Бес же пропадет с вашей смертью.

— Не поняла? — Недоуменно глянула она, перестав щелкать зажигалкой.

— Так им, я думаю, бес и нужен. — Я помялся чуть и произнес, — ДТП и в самом деле проще. Особенно для коллег ваших.

— Так. Вот сейчас что-то не поняла про коллег. — Замерла шеф.

— Это ведь кто-то из тех, кто рядом с вами, Анна Викторовна. Вы ведь понимаете? — Уже откровенно почесал я себе затылок и был вынужден озвучить напрашивающийся вывод.

— С чего бы? — Недоверчиво уточнила подполковник.

— Когда бес начал лезть из вашей шеи?

— Говорила же — полторы недели.

— Ну вот. Раньше-то кое-кто думал, что бес потерян. Теперь убедился, что нет. Вы не замужем, поэтому наверняка орете только на работе…

Анна Викторовна глянула так, что я осекся и извинился.

— Мой-то бес им зачем? — Откинулась она поглубже в кресло, продолжая вертеть незажжённую сигарету в руках. — Не могут вытащить себе нового из Бездны? В подворотнях мало грязи?

— Бесы, они ведь функциональны. — Осторожно отметил я. — Как с «татушками» — туда абы какого не запечатать. И я не знаю, какого именно призвали те мертвые придурки полтора года назад! — Опередил я вопрос. — И не знаю, почему новым придуркам нужен именно ваш. Но просто убить вас, в самом деле, можно гораздо проще.

— По ребрам тебя надо было бить. Прямо по синякам. — Прикурила Анна Викторовна и выдохнула новый дым за окошко.

— За что? — Искренне возмутился я.

— Потому что гад ты, Миша. — Сделала она обидный вывод с задумчивым видом. — Значит, предлагаешь поставить тортик коллегам в честь избавления от беса…

— Тоже вариант. Сообщить по факту, получить поздравления.

— Приготовления к твоему ритуалу, значит, они не заметят…

— Если сделать все тихо, никто не узнает. Пока они уверены, что мы ничего не понимаем, у нас есть фора по времени.

Анна Викторовна посмотрела на меня мельком и задумалась:

— Вдруг я обращусь не к тем или не к тому. Реагенты твои не из воздуха возьмутся.

— Можно вспомнить всех, кто мог заметить, что бес жив. — Предложил я. — Отсечь их. Блокнотик с ручкой, кресло…

— Проще сразу ведомственный телефонный справочник ксерокопировать. Слухи, Миша, никуда не денутся. Кто не видел, тому расскажут.

Засада…

— Реагенты можно не просить, а позаимствовать с места происшествия… — Вкрадчиво начал было я, заметил выражение лица босса и продолжил уже другим тоном. — Предложил бы кто-нибудь безответственный, но это не наш метод! И что, совсем некому доверять? — Осторожно уточнил я, стараясь побыстрее сменить тему. — Друзья, надежные товарищи?

— А если меня просто убьют, что будет с бесом? — С легким раздражением глянула шеф на меня, не став отвечать.

— Уйдет домой, греться в котлах, — пожал я плечами.

— Тогда не понимаю, почему бы просто меня не убить не призвать беса заново.

— Нереально. — Ответил я без паузы. — Второй раз не отзовется.

— Ваши же повторно призывают.

— «Наши» платят. — Пояснил я. — Призывают, подчиняют, но потом объясняют взаимный интерес и с щедрыми подарками отправляют домой. В следующий раз подчинять не приходится, сразу на деловые рельсы…

Собственно, потому нам, факультетским, так легко заигрывать с Бездной. Мы уже знаем имена, и с нами готовы вести дело.

«Поверенные в делах» — отчего-то всплыло некстати.

— А тут беса выдернули, отпинали, посадили в тюрьму на два года и выпнули. — Отмахнулся я от странной ассоциации. — Какую память о России он сохранит? — Прочувственно продолжил я.

— То есть, заново не призвать. — Констатировала шеф.

— Ни за какие подарки и подношения, — пожал я плечами. — Они же умные, я вам рассказывал.

И в это, в отличие от майора, Анна Викторовна сразу поверила. Во многое веришь, когда спасают из жертвенного круга, а в качестве извинений выдают новое звание и отдел по борьбе с тем, что почти тебя убило.

Цинично, но вполне понятно: вот уж кто замотивирован на борьбу… Да и бес в шее, на секундочку, дает иммунитет к любым способностям ментального контроля тварей из Бездны, вплоть до высших. Гарантия, что начальник такого отдела по-прежнему работает на стороне людей — она очень дорого стоит.

— А наши визави это знают? Что призвать второй раз нельзя?

— Вы же все еще живы, — отметил я.

Значит, знают.

— То есть, удара по голове в подъезде можно не опасаться…

— Могут ударить и в машину затащить… Извините, — поежился я от ее взгляда. — Думаю, повторятся они не станут. Как у вас говорят, почерк будет. И должность у вас теперь непростая, чтобы похищать — весь город на дыбы поставят. — Постарался говорить я уверенно.

— Значит, снова будет пентаграмма, — вновь курила Анна Викторовна.

— Если не показывать, что вы догадались — думаю да. Будет как тут, на восьмом этаже, — кивнул я на дом. — Если у них получится, мало кто сможет разобраться, что произошло. А те, кто может разобраться, снизойдет ли? — Осторожно добавил я крючок в вопрос.

— Вот уж вряд ли, — задумчиво кивнула подполковник.

Интересно…

— Тем более, что на новую пентаграмму и мертвую студентку сразу вызовут вас. — Кольнуло недобрым предчувствием, которое я обязан был озвучить.

— Объяснись?

— Ритуал будет тот же самый. Пентаграмма та же самая. Вам по статусу на серийные выезжать… Ведь так?

— И в следующий раз я буду там без тебя.

— Без меня. — Подтвердил я очевидное. — В следующий раз они обязаны подстраховаться. Я им второй раз все порчу.

— То есть, тебя посадят в самое ближайшее время, — сделала вывод шеф.

— Ну… — Почесал я затылок нервно. — ДТП мне не устроить, машины нет. Подъезда, чтобы голову пробить, тоже… А раз они из ваших, то надежнее всего меня посадить, — погрустнел я, соглашаясь.

— Ну не грусти. Голову и без прописки пробить могут.

— Спасибо, — расчувствовался я. — Но лучше бы, конечно, беса из вас вытащить побыстрее и, до поры, максимально тихо.

— А если максимально громко? Если узнают о моих приготовлениях, им придется ускориться. Поторопятся, совершат ошибку. — Задумчиво смотрела она в свое окошко.

Но лучше бы смотрела на меня — вдруг вид моих грустных глаз пробудил бы в ней сочувствие. Ведь с той же торопливостью они станут действовать и со мной.

— А давайте мы сначала беса вытащим, а потом изобразим, что начали его вытаскивать? — С надеждой попросил я. — К этому времени меня можно даже обратно в психбольницу отвезти.

Там-то не убьют и не посадят. Но лучше, конечно, уехать на Мальдивы.

— А если узнают, что беса уже нет? Затаятся, твари.

— Ну и демоны с ними! — Искренне всплеснул я руками.

— И тебя это устроит?

— Что именно? — Не понял я.

— То, что кто-то, из-за кого ты на условно-досрочном, просто разведет руками, скажет: «Ай, не получилось», — продирижировала она сигаретой. — И все? — Выдохнула она нервно.

— Если вы останетесь живы. И мой срок так и останется условным… Да. Устроит.

Контакт с Бездной приучает к осторожности, к реальным запросам и реальным результатам. Я не видел врага, я могу только догадываться о его возможностях — так отчего бы просто не лишить его желаемого?

— А меня — не устроит. — Выкинула шеф окурок. — Это ведь те же самые люди, Миша. Ты ведь сам сказал. — Стал бесцветным ее голос.

Те же самые твари, которые выкрали ее и пытались принести в жертву — осталась недосказанным.

Где-то рядом шумела трасса, доносились звуки захлопывающихся подъездных дверей, шуршали шипами по снегу протискивающиеся мимо нас автомобили…

— Я хочу их крови. — Облизнула Анна Викторовна пересохшие губы.

— Ну, вы еще подумайте, а я на электричку, тут недалеко. — Потянулся я к дверной ручке.

— Сиди. — Пригвоздили меня к креслу приказом.

— Сижу, — буркнул я.

— Попробуем поймать на живца.

Я поймал ее внимательный взгляд в центральном зеркале. Оценивающий такой — сложно сказать, что в нем было намешано. Но были там и вопрос, и обида, и желание идти до конца — со мной либо без. Но лучше бы со мной. «Пожалуйста…».

— Кровь так кровь. — Буркнул я, пряча взгляд. — И за девчонку ту надо бы поквитаться, — кивнул я через протаявший на лобовом стекле снег в сторону подъезда.

Анна Викторовна довольно кивнула, подняла стекла кнопкой, и принялась выруливать со двора.

Вот тут бы вызвать супер-спецов, о которых говорил утренний гость — тех, кто должен с легкостью справляться с непосильными для нас, убогих, проблемами. Особенно там, где связана власть и манипулирование Бездной далеко не на самом низком уровне.

Но это и означало признаться, что мы — те самые «районные мусорщики» и есть. А я себя таким никогда не чувствовал.

«Гордыня ведет в Бездну». «Знание позволяет стоять над Бездной».

«Так хвалишься или можешь сделать?» — Приблизил я лицо к оконному стеклу и постарался увидеть собственные глаза.

«Могу».

Шрам на левой руке запульсировал сам собой.

— Анна Викторовна.

— М-м?

— Мне бы телефон. Позвонить по тому номеру, который вы дали. Насчет квартиры-то. — Вздохнул я, ощущая тягостную неустроенность жизни, которая портила любой настрой.

— Довезу уж.

— Так, а позвонить заранее? — Припомнил я ее же слова.

— Считай, что позвонил. И я дала добро. Это мой адрес.

— О… Если что, мне сойдет и матрас в коридоре! — Горячо заверил я.

— У меня «трешка». — Стрельнула она глазами на меня. — Правила: чистота, тишина, из холодильника не воровать.

— Крест на сердце.

— Ну-ну.