26

Все такое навороченное, кожаное, дорогое. Стянув капюшон, я уронила взгляд на сиденье, где наверняка останутся следы, ведь моя одежда была мокрой, хоть выжимай. А потом придется выслушивать возмущения мажора…

Кованые ворота начали расходиться перед Геликом и я осторожно покосила на Женю. Упираясь локтем в панель двери, он задумчиво водил большим пальцем по нижней губе.

– На маршрутке приехала? – вдруг беззлобно поинтересовался. Одновременно с этим дотянулся рукой до панели управления и мне в ноги тут же подул горячий воздух.

Ничего себе сервис.

– Угу…

Я уставилась на дом, к которому автомобиль покатил по ухоженному асфальту, но уловила, как Молотов оглядел меня.

– А че это тебя дружок не подвез в такой дождь?

Нахмурившись, я недоуменно уточнила:

– Какой еще дружок?..

– Тот, который вчера с универа тебя забрал на внедорожнике, – пояснил он так, будто это было очевидно.

От растерянности, мне даже не сразу удалось сообразить, что мажор застал момент, когда я уехала с Мишей. Но с какого хрена он говорил об этом с каким-то ехидством?! Типа у меня парня не может быть? А если и есть, то он непременно какой-нибудь распиздяй?!

– Не поняла… Ты за мной следишь что ли, Молотов?! – с подозрением выдала я.

Он снисходительно усмехнулся.

– Не слежу, а примечаю, Воронцова, так что не обольщайся!

Я цокнула языком, а мажор уже припарковался прямо возле парадной двери дома. Однако я лишь неуверенно коснулась ее взглядом.

– Так кто это сделал?.. – серьезным тоном спросила. – Кто подсунул мне статую?

Коротко посмотрев на меня, Молотов отмахнулся:

– Неважно. Главное решили и все.

Пристально изучая глазами его профиль, я разочарованно покачала головой.

– Ну ясно! – воскликнула язвительным тоном.

Схватила рюкзак, дернула ручку двери и выпрыгнула из салона.

– Что тебе ясно?! – рявкнул он мне вдогонку.

– Все ясно! – ответила я, прежде чем захлопнуть дверь.

Естественно к парадному входу я не пошла, а, натянув капюшон, двинулась в обход дома. Милость мажора не спасет меня от придирок управляющего. Вот только я не ожидала, что неугомонный сын хозяев идет следом…

– Слушай, ты заколебала параноить! – наехал он, схватив меня за плечо и развернув к себе. – Сказал же – не я подкинул тебе эту хрень!

Вывернувшись из его руки, я так же несдержанно выдала, перекрикивая дождь:

– Значит, ты кого-то покрываешь! А вообще мне уже плевать… Я на работу опаздываю!

Круто развернувшись, я быстро зашагала дальше, но все же услышала:

– Стерва недотраханная!

Мне почему-то стало смешно. Я захохотала в голос и даже остановилась.

– Да уж лучше быть недотраханной, чем, как ты, лизаться с каждой шлюхой, которая попадется на тусовках! – презрительно ответила, обернувшись.

Через пелену дождя, я увидела, как изогнулись брови на мокром лице Молотова.

Черт…

– О-па! Так это кто еще за кем следит?!

– О боги, – отозвалась я, закатив глаза. – Да твои засосы репостят все, кому не лень, так что ты тоже не обольщайся!

Он вдруг широким шагом направился ко мне. Остановился в сантиметре и навис над моим лицом, вынуждя невольно втянуть голову в шею.

– А ты как будто ревнуешь, Каштанка? – лукавым голосом проговорил мажор.

И прежде чем я успела что-либо ответить, буквально заставил меня пятиться в беседку, возле которой мы стояли.

– Да у тебя больная фантазия! – выплюнула я, стукнувшись поясницей об угол каменного стола.

Капюшон упал назад, наши лица были влажные и все в капельках. Я попыталась обойти Молотова, но он ловко преградил мне путь.

– Да? – коварным тоном уточнил, загоняя меня в угол. – Не хотела бы оказаться на месте той блондинки, с которой я целовался?

Глядя на него все настороженнее, я возмущенно выдала:

– Чего?! Да мне абсолютно плевать на тебя, мажор неотразимый! Но ты, конечно, уверен, что у каждой телки при твоем появлении ноги автоматом раздвигаются?..

– Ага. У каждой, Марина, – нагло подтвердил мажор низким тоном.

– Тогда подбери слюни! Потому что…

Внезапно он оказался вплотную, обхватил мою шею сзади и впился в губы, не давая договорить.

В первую секунду я просто остолбенела, ощутив тепло его рта, вкус дождя и запах дорого мужского одеколона. Но к счастью быстро реабилитировалась. Начала убегать от поцелуя, отталкивать Молотова, как не в себе и ругаться.

– Ты что творишь, ненормальный?!

Однако он ловко сковал меня и снова поймал губы. Только в этот раз стал целовать мягче, захватывать нежнее, проталкиваться языком порочнее. И тут со мной что-то произошло…

По телу со скоростью света разлилась слабость, горячее дыхание мажора, попавшее внутрь меня, отравило разум и я перестала сопротивляться. Просто не нашла на это ни воли ни сил!

В какой-то момент Женя прервал поцелуй, но завис очень близко над моими губами.

– Целуй меня, – хриплым требовательным голосом сказал он. – Не бойся.

Внутри схлестнулись жар и холод, когда мажор снова накрыл мой рот. Будто забыв обо всем, я начала несмело отвечать ему на поцелуй, стремительно утопая в неправильной, но очень сильной страсти. Начиная дрожать от всплеснувшегося возбуждения, тяжело дышать, желать большего, но… внезапно все снова прекратилось. Теперь уже окончательно. И я оторопело уставилась на влажные пухлые губы Жени.

– Не так уж и плевать выходит, – услышала я и тут же встретилась с голубыми глазами, в которых искрило дьявольское превосходство.

Вспыхнула мгновенно, но было слишком поздно. Мы оба это знали.

Молотов спокойно отстранился и вышел из беседки, а я осталась стоять в проклятом углу, чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце.

Загрузка...