Платиновое сердце

66

– Ты – теперь полностью моя, слышишь? – напористо сказал Женька, касаясь лбом моего лба.

Блаженно улыбаясь, я покорно закивала.

– А ты – мой? – проникновенно спросила в свою очередь.

– Твой, малышка.

В груди, словно стая птиц взлетела и запорхала. Это прозвучало так… Будто официальное предложение встречаться! И мне оказалось это очень необходимо сейчас.

Задев губами кончик моего носа, Молотов поднялся с кровати. Затем без лишних слов взял меня на руки и направился в ванную, где мы вместе приняли душ. Долгий, интимный, волнующий душ… Так вышло, что в динамиках зазвучал знакомый медляк, и Женька, прижимая меня за талию, принялся танцевать прямо в кабинке! Это было романтично, и в то же время дико смешно. Я звонко хохотала, наблюдая за тем, как он нелепо подпевает тягучему голосу певца, причем с абсолютно серьезным видом. Такие моменты заставляют невольно влюбляться еще больше…

Чудесный вечер растягивался как разогретая карамель. Вернувшись в комнату, мы улеглись на кровать, где продолжили потягивать вино с фруктами и сладостями, включив на большом экране телевизора старую советскую комедию. Я лежала у Жени на груди, прикрытая одним полотенцем, поглаживая пальчиками его рельефный пресс. Странно, но казалось, будто мы находимся не в комнате, а где-то в отдельной квартире. Далеко от дома губернатора, в котором я работала прислугой. Мне было очень комфортно и внутри застыло твердое ощущение, будто все правильно. Будто все так, как должно быть и я на своем месте.

Вечер плавно перетек в ночь. Волшебную ночь, которую мы провели под одним одеялом, вплотную друг к другу обнаженными телами. Не хотелось засыпать сразу. Мы долго дурачились в темноте, то соревнуясь, кто больше боится щекотки, то в остроумии. Неизбежно, я начала чувствовать прилив возбуждения от нашей возни. Но Женька остался непреклонным, хотя тоже основательно завелся, переживая, что в этот раз мне будет значительно больнее. Тесно обнял меня и дал команду спать.

Громко вздохнув, я согласно затихла. Закрыла глаза и отдалась на волю снам в объятиях любимого…

***

Еще до того, как я открыла глаза, уловила внутри острое беспокойное чувство. Возможно из-за неприятного сна, который увидела именно этой ночью. Обшарпанные стены палаты, пустые койки, окна без штор, голые ветки деревьев, покачивающиеся на ветру и жуткое одиночество. Я сидела в ожидании, глядя на дверь с облупленной краской, а время будто застыло. Еще верила, что мама придет за мной. Вот-вот откроется дверь и она войдет!

Но никто не собирался меня забирать.

Прогоняя неприятный осадок, я сонно повернулась в кровати и убедилась, что нахожусь под одеялом одна. В комнате, залитой утренним светом, Жени тоже не было видно. Я невольно растерялась, но внутри вдруг мелькнула успокаивающая мысль – может он просто пошел сделать нам завтрак?

Улыбка расползлась на губах. Вернув голову на подушку, я сладко потянулась и откинула одеяло в сторону. Вставая с кровати, устремила взволнованный взгляд на дверь. Хотелось успеть взглянуть на себя в зеркало, до того как хозяин комнаты вернется.

Прикрывая наготу руками, я на цыпочках добежала до ванной и закрыла дверь. Встав перед зеркалом, облегченно вздохнула. Все оказалось вполне сносно. Румянец на щеках, глаза хоть и сонные, но блестят, волосы не смятые...

Довольно улыбнувшись своему отражению, я включила воду, хорошенько умыла лицо и сполоснула рот пастой. Волосы пришлось расчесать пальцами, после чего я сразу вернулась в комнату. Так же на цыпочках пробежала к кровати, забралась под одеяло и, мечтательно глядя в потолок, принялась ждать.

Сердце волнительно стучало от воспоминаний вчерашнего вечера. Женя очень постарался, чтобы мой первый раз запомнился, чтобы осталось столько впечатлений. Господи… мы вместе! Я девушка Жени Молотова!

Зажмурившись, я хихикнула и потерла лицо ладонями, будто желая убедиться, что это не сон. В этот же момент возле двери в комнату вдруг раздались шаги, и сердце застучало быстрее. Сначала я решила притвориться, что сплю, но когда дверная ручка скрипнула, не удержалась. Села и притянула колени к груди, устремив судорожный взгляд на вошедшего Женю.

Он был уже одет в белую футболку и серые штаны. Я сразу отметила, что никакого завтрака в его руках нет, и что вид у любимого какой-то хмурый… Улыбка окончательно сползла с губ, когда Женя поймал меня глазами, увидел, что я уже проснулась и вдруг замер, будто в растерянности.

– Доброе утро! – неуверенно произнесла я, потому что на доброе утро вообще не было похоже.

– Доброе утро, – отозвался он глухим тоном, от которого я еще больше смутилась.

– Все в порядке?..

Я смотрела на хозяина комнаты, уже не скрывая тревоги.

– Да. – Он отвел глаза и начал приближаться к кровати. И с каждым его шагом мое сердце стучало все громче.

Весь вид Молотова выдавал странную нервозность и неуверенность. Что происходит?

– Женя…

– Знаешь… Тебе лучше поехать домой, – внезапно сказал он, угрюмо встретившись с моими глазами.

Я опешила. Интуиция уже сигналила красными огнями – что-то случилось! Почему он вдруг так отрешен и отчужден?! Узнал, какие-то новости о Савве? А может я в чем-то провинилась?..

Но мне до последнего не хотела верить в дурное.

– Ты что… меня выгоняешь? – шутливо выдала я.

Улыбка вышла кривой, потому что Жене явно было не до шуток.

– Марин, просто уходи, – сухо выдал он, буквально выстрелил в мою сторону, сжимая челюсти. – У меня дела и вообще...

Мурашки иголками рассыпались по коже. Все это напоминало нелепый спектакль или жестокий розыгрыш! Поднявшись с постели, я утянула одеяло с собой, чувствуя себя ужасно неловко. И все смотрела на Молотова, будто он в любой момент мог меня успокоить! Но не успокаивал.

– Я сделала что-то не так?..

Он поджал губы и вновь отвел глаз – ему почему-то было крайне тяжело выдерживать зрительный контакт.

– Нет. Дело во мне, – хмуро ответил он. – Думаю, я совершил ошибку…

– Что?.. Что это значит?! – потребовала я, начиная рвано дышать. – Женя, я не знаю, что произошло… Но нельзя просто выпроводить меня после того, что между нами случилось, без всяких объяснений! Ты же… ты не такое чудовище!

– А может чудовище! – вдруг заявил Молотов, вцепившись взглядом в мое лицо. – С чего ты взяла, что знаешь меня, Марина?! Может я поставил себе цель, а теперь добился ее и потерял интерес!

Я застыла в полном шоке от услышанного. Звон поднялся в ушах, тело начало неметь. Я еле нашла силы, чтобы вытолкнуть:

– Тогда это очень жестоко. Даже для тебя…

Его трясло. Как от ярости, но в глазах отражалась безотчетная горечь. И в то же время непреклонность.

– Ты – хорошая, Марин. Я не хочу сделать тебе еще больнее! – отчеканил он, сжимая зубы. – Поэтому уходи и держись от меня подальше. Никто не узнает, что между нами было… Обещаю.

С трудом делая вдохи, я прикрыла глаза и услышала надсадное:

– Мне жаль…

– Мне не нужна твоя жалость, – отрезала я низким тоном, посмотрев на мерзавца в упор.

Резко сойдя с места, решительно направилась в ванную, где остались мои вещи. Запрещая себе о чем-либо думать, я торопливо оделась и вернулась в комнату, избегая смотреть на Женю. Он в свою очередь не сводил с меня глаз, втягивая дым сигареты, которую подкурил прямо в спальне.

Я не выдержала перед самой дверью. Грудь содрогнулась от тяжелого всхлипа, взгляд обратился к Молотову. Он стоял на том же месте возле кровати, как пригвожденный, сжимая руки в кулаки и тяжело глядя исподлобья. Закусив дрожащие губы до крови, я дернула ручку, больше не давая себе ни секунды.

Глаза жгло от слез. Я едва держалась и очень боялась столкнуться с кем-нибудь по дороге в служебную комнату. Но мне повезло обойтись без лишнего внимания. Однако когда я переоделась и вышла, чуть не врезалась в Анатолия, который поджидал у двери.

– Доброе утро! – невозмутимо поздоровался он, прекрасно разглядев мое заплаканное лицо.

– Здравствуйте… – растерянно отозвалась я, пряча глаза.

Хотела обойти управляющего, но он опередил.

– Рад, что застал тебя здесь! Уделишь мне пару минут?

– Что-то случилось? – нехотя уточнила я, совершенно не способная вести сейчас разговоры. Тем более с ним.

– Ничего плохого, не волнуйся. У меня для тебя хорошие новости!

Я удивленно уставилась на мужчину. А он вдруг достал из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт.

– Алла Родионовна поручила мне передать тебе это.

– Что там? – настороженно спросила я.

– Зарплата за год. Учитывая твои заслуги и тяжелое положение, она приняла благотворительное решение, дать тебе возможность полностью сосредоточится на учебе, – проговорил Анатолий с приторной улыбкой. – Светлана так же может не переживать о дальнейшем трудоустройстве. Алла Родионовна даст ей наилучшие рекомендации и протекцию, так что твоя тетя не останется в беде, когда окончательно поправится.

Я продолжала тупо пялиться на управляющего, не принимая конверт. Последние события внезапно сошлись в голове в одну картину. Таких совпадений не бывает… Ты знала, что поплатишься, встречаясь с сыном богачей. Теперь плати!

Поджав губы, Анатолий вдруг приблизился вплотную, невежественно открыл мой рюкзак и сунул туда конверт.

– Тебе стоило бы сказать спасибо за такую привилегию, а не стоять истуканом! – холодно осадил он.

– Спасибо… – выдавила я пересохшими губами. Затем развернулась и с невидящим взглядом направилась к парадной двери.

Выходя из дома Молотовых, я почти не ощущала под собой ног. Будто еще минуту назад была на небесах, а теперь рухнула на землю! И вопреки боли и ранам пыталась двигаться. Хоть куда-то, но двигаться!

По дороге к воротам, мой затравленный взгляд без воли задержался на черном Гелентвагене. Столько воспоминаний разом ударило по голове… И мысли раздирающие сердце на части.

А что если это действительно была месть?..

Он знал, что между нами ничего не может быть! Что ему не позволят – всегда знал!

Что если это хладнокровный план, который Женя воплощал в жизнь?! Он ведь ненавидел меня…

Все хорошее, что успело произойти между нами, теперь казалось отравленным, ядовитым. Сказка превратилась в ужас. И мои слова о любви стали сильнейшим унижением… Возможно, именно этого он ждал. Именно это стало для него последней точкой!

Из груди рвались вопли отчаяния. Игнорируя пристальное внимание охраны, я вышла за ворота, ускорила шаг, а затем и вовсе перешла на бег. Будто желая сбежать от боли, которая жалила до костей…

«Ты теперь полностью моя, слышишь?..»

«Ты невероятная… Таких больше нет…»

Но не убежать от нее и не скрыться.

Конец первой части