Playthings

Глава 15. Seishun amigo

Иногда я думаю, что жизнь ко мне несправедлива.

Мало того, что она подкинула мне Каллахена, так еще и проявила свой черный юмор сейчас.

Шумно вздохнув, я вышла на балкон и уставилась в темное небо. Звезд было так много, и они висели так низко, что хотелось схватить их рукой. Красота! Ночь сегодня была действительно прекрасна. Я с шипением выпустила воздух из легких, уткнувшись затылком косяк балконной двери. И что мне теперь делать?

Как мне смотреть на Каллахена?

Спокойно. Спокойно, говорю. Сейчас я по-прежнему на эмоциях, и перед глазами все плывет, стоит вспомнить недавнюю ссору. Мне нужно остыть и успокоиться, а потом принять разумное решение. И никто мне тут не помощник. Ни Ник, к которому я собиралась поехать зализывать раны, и уж тем более не веселая ночная компания с коктейлями и текилой.

Мне пора принять решение.

То самое решение, которого я так боялась. Иначе потом я сильно пожалею, столкнувшись с последствиями своей безалаберности. Пора бы уже снять розовые очки, Джей Си!

Не вспоминать.

Не вспоминать рельеф пресса под пальцами, горячего дыхания на коже, бешено бьющееся сердце под ладонью.

Не вспоминать.

А, блин! Да что же это такое? Земля, остановись, дай передохнуть!

Зацепив взгляд на заливе, я наконец-то позволила себе расслабиться. Что бы сейчас не лезло в мои мысли, я должна проявить хладнокровие. К рассвету я должна буду принять решение. Быть или не быть.

Я вдохнула свежий океанский бриз всей грудью, закрыла глаза. Итак, что мы имеем? Имеем мы весьма и весьма запоминающийся очередной поцелуй с Каллахеном, который едва не закончился весьма плачевно для нас обоих. Я даже представить боюсь, как нас перекосило бы после.

Хотя, наверняка, это бы мне запомнилось. Этот клубок мышц, волны кипучей энергии; крепкий, сильный, грубый…

— Уфф! — я мгновенно открыла глаза. Разыгравшееся воображение нарисовало мне такую картинку в голове, что сердце ускорило свой ритм раза в два. Думаю, бесполезно врать самой себе. Да, произошедшее меня настолько потрясло и выбило из привычной колеи, что я сама себя не узнаю. От одних мыслей ладони испариной покрываются, что уж говорить о сердцебиении и судорогах в животе. Чертов упырь!

Если рассуждать здраво, по всем параметрам выходит, что Блондин из меня уже веревки вьет и насвистывает. И так успешно, что я лишь глупо улыбаюсь и практически равнодушно раздвигаю ноги. И ведь один раз я смогла сдержаться, а сегодня — почему-то нет. Как он так умудрился из меня мальтийскую болонку сделать?

Бесит!

Я прокручивала в голове все события вечера до и после, пытаясь соображать трезво.

Сердце стукнулось о ребра — и ухнуло куда-то вниз. На голову словно ведро воды вылили — в голове кошмарным видением стояли огромные удивленные глаза Каллахена.

Потому что я сама его поцеловала. И виноват во всем не он, а я.

И этот миндальный запах.

Почему от Мики пахнет миндалем?

Тем самым, который мне несколько ночей подряд снился…

И если это действительно запах Каллахена, почему я его только сейчас почувствовала? И как я его ночью смогла так запомнить? От одеяла? Из-за расстояния?

Но факт остается фактом. Миндаль и Мика. И что мне с этим делать?

Что мне делать с тем, что у меня голова кругом идет от одного этого аромата?

Я вздохнула. Вот теперь я опять хотела оказаться рядом с Блондином и задать все эти вопросы в лоб. Что нам делать? Как мне реагировать на произошедшее?

Идти и извиняться прямо сейчас мне дурацкая упрямая гордость не позволяла. Делать каменную морду — тоже, ведь виновата изначально я. Видимо, мне так хотелось увидеться с Лисенком, что тело автоматически среагировало на внешний раздражитель в лице вполне подходящего под эту роль парня. Жаль только, что мне подвернулся именно Мика… Или я опять себя оправдываю? Придумываю сотню причин, только чтобы не быть виноватой. Как страус, засовываю голову в песок, прячась от реальности? Придумываю все, что угодно, только чтобы не думать о том, что… Мика может мне нравиться?

Ааа, черт побери этот мир!

Я схватилась за голову. Что за беспредел творится в моих мозгах? Теперь я запуталась еще больше. Мне было намного проще полчаса назад, когда я злилась на него. Теперь я злюсь сама на себя — и кому от этого легче?

Я вернулась в спальню, повалилась на кровать и закрыла глаза.

Так, ладно. Предположим, он мне действительно нравится. А смысл? Сами понимаете, что от подобных эмоций толку ноль. Да и не хочу я оказаться в черном списке, как та же Сьюз и еще десятки девушек.

Мы слишком много друг другу позволяем. Я слишком много ему позволяю.

Впредь такого не повторится.

Так будет легче в первую очередь мне, и плевать я хотела на мнение Блондина. Теперь я начала осознавать, что гамлетовский выбор уже маячит у меня перед носом и машет ручкой. И в данной ситуации мне проще оборвать все связи и отмучаться один раз, чем продлевать агонию еще целый год.

Я должна поговорить об этом с Микой.

Пока сама не пожалела о собственной мягкотелости.

Что с капитаном? Он остался в доме или с таким же успехом мог скакнуть в такси и уехать остужать голову?

Божечки, главное чтобы и он не наделал ничего…

Ух.

А фидбэк все никак не хотел оставить меня в покое. Я и так дышала через раз, чтобы успокоиться, но воспоминания накатывали с новой силой. Не хотелось забывать ощущения горячего тела под пальцами, и уж тем более — вкуса бергамотовых губ. Дыхание на шее — бесподобное ощущение, которое чувствуется каждой клеточкой. Я непроизвольно потерла шею. Как мне забыть все это?

Да никак.

Отрезать руки и выколоть глаза — больше мне ничего не остается.

Кто теперь меня пожалеет? Мысли уносили меня из одной дали в другую. Спустя час я уже хотела спустится вниз и просить у Мики прощения, а через полчаса — наоборот, броситься в аэропорт. Мне хотелось убить себя, потом Блондина, потом даже Аарона с Джес. В голове была такая каша, что я уже сама не понимала, чего мне хочется. Одно я уяснила точно: поцелуй спровоцировала я. И мне за него расплачиваться.

Только почему я так распсиховалась?

И почему так отреагировал Мика? Сомневаюсь, что он так среагировал на мои грязные ругательства, хотя и звучали они оскорбительно. В университете я его и не такими словами поливала… Тогда отчего Каллахен так взбесился? Не замечала за ним подобной порывистости. Это я могу орать и швыряться тарелками, но явно не он.

Я прошлась по комнате несколько раз, взялась за ручку раскрытой двери, отпустила ее, передумав, снова нервно навернула пару кругов от кровати к столу, но потом вздохнула, ногой захлопнула дверь и полезла под одеяло.

Сейчас я все равно слишком взъерошенная, чтобы разговаривать. Я убью его, точно говорю, это все из соображений безопасности.

Утро наступило быстро, хотя половину ночи я крутилась, ожидая возвращения Блондина, но его так и не было. Я подскочила очень рано даже для самой себя, быстро вывернулась из одеяла и даже проверила телефон — Ник на связь так и не вышел, никаких других звонков и сообщений тоже не было.

Пора снова либо мириться, либо…

Ох.

Я спустилась вниз, обошла весь этаж — тишина.

Старшие, вероятней всего, еще спали, я оглядела кухню и вздохнула в миллионный раз. Моя кружка из-под кофе и вчерашний чайный набор так и остались сиротливо лежать на веранде, и я вышла, чтобы отнести их в мойку — и тут сбоку в меня ударила струя ледяной воды. Через секунду меня можно было выжимать.

Каллахен, отбросив в сторону шланг, мрачно улыбался мне от гаража.

— Бодрое мстительное утро.

— Ты совсем из ума выжил на старости лет? — рявкнула я возмущенно, гордо выпрямившись и сложив руки на груди. Видок у меня был еще тот, не спорю. Мокрая курица! — Что на тебя нашло, кусок маразма?

Мика молча наклонился за шлангом.

Я взвизгнула ну совсем уж несолидно, припустила мимо бассейна по дорожке к гаражу. Пришлось идти в обход — Джес бы убила меня за беготню по цветочным клумбам и кустам. Вокруг радостно журчала ледяная вода. Напор был таким сильным, что брызги спиной ощущались. У гаража беготня закончилась — теперь нас разделял только он сам, собственно. Я жалась к задней стене, Мика поливал цветы с внешней стороны.

— Так не честно! — сообщила я возмущенно. Мокрые волосы неприятно липли к лицу, да и одежда не очень-то комфортно сидела. Хорошо еще, уже душно и жарко — не простужусь. Надеюсь.

— А когда я играл честно? — отозвался Блондин. Судя по голосу, он откровенно веселился. Вот уж чего не ожидала от сегодняшнего утра, так это ледяной душ и подозрительно довольного Мику. Не к добру это, явно не к добру. Чем он занимался всю ночь?

— Ты специально меня тут поджидал? — в лоб спросила я, выглядывая из-за гаража. Спрятаться до того, как ледяная струя долетела до моего укрытия, я все-таки успела. От гордости не умру, знаю.

— Вот еще. Я машину мыл, а ты отличная мишень. Поможешь мне?

— Уверен?

Такого поворота я точно не ожидала. Почему мы общаемся, как будто ничего не произошло?

— Обливать больше не будешь?

— Обещаю.

Я услышала, как зашуршал шланг по газону, и с опаской выглянула из-за гаража. Зря, кстати. От прицельной и тонкой струи я не успела увернуться, взвизгнула. Мика захохотал во весь голос, даже шланг выронил. Пока он был временно дезориентирован, мое коварство в три прыжка одолело гараж. Схватив злополучный шланг, я направила его прямо на Каллахена.

Пока мы вместе пытались завладеть шлангом, промокли окончательно. В такую жару это было не сколько противно, сколько освежающе и весьма забавно. На голове у меня творился бардак, учитывая то, что нарощенные волосы — не чета натуральным. В кедах хлюпала вода. С козырька белоснежной бейсболки Блондина капало, как с крыши. Воды под нами натекло столько, что можно было залить половину Африканского континента и напоить всю саванну.

Но мы за последние несколько дней так не веселились, как сейчас. Обливать друг друга водой — детский сад на выезде! Причем у нас — это вечная дошкольная группа.

Пока Мика развешивал футболку по розовому кусту, я пыталась кое-как обсушить волосы полотенцем. Откуда, оно, кстати, взялось, я так и не поняла. Блондин просто сунул мне его в руки после торжественного закручивания вентиля напора и наглядной демонстрации намыленного “Мерседеса”. Выбора у меня не было, не возвращаться же назад в дом. Из двух зол Каллахен казался мне наименьшим, так что пришлось торжественно подпереть гараж плечом и наблюдать за потугами вымыть машину до блеска.

Минут пять мы молчали.

Начинать разговор как ни в чем ни бывало мне не хотелось, а выяснять отношения не хватало духу. Прошло меньше двенадцати часов, и в голове до сих пор такие картинки пляшут, что я нормально на Мику смотреть не могла. Тем более — в одних шортах. Пять минут назад меня это не волновало, когда я поливала его водой и упиралась локтем в живот. Пять минут назад… как давно это было.

Я вздохнула и уставилась в пол. Наверное, опять ошиблась в выборе — наибольшее зло было как раз в трех метрах передо мной. В мокрых шортах и с рельефной спиной. Зло, настоящее зло. Чудовище из ночных кошмаров.

— Думал, ты уже на полпути к аэропорту.

Я подняла глаза от пола. Видимо, Каллахен решился первым. Выходит, не одна я переживаю по поводу беспечной болтовни не в тему. Интересно, что надумал он сам? Если, конечно, думал. Насколько я помню, последними его словами были “С меня достаточно”. Сказано ли это было в шутку или всерьез? Если Мика хочет выставить меня за дверь, пусть делает. Я буду только рада.

— Сама удивляюсь, почему еще не в аэропорту, — осторожно подтвердила я, кутаясь в полотенце, накинутое на плечи. Блондин обернулся от машины, с которой смывал пену, удивленно хмыкнул. — Прости меня.

В меня полетела мокрая тряпка, которую я схватила на лету.

— Столько самобичевания из-за одного несчастного поцелуя? — уточнил Мика, уставившись на меня из-под козырька кепки. — Теряешь сноровку. А как же член в штанах и все такое?

— Отстань, а? — огрызнулась я, отвернувшись в сторону. — Что-то ты не слишком об этом думал, когда… — рыкнув, я стукнула по стене пяткой, вздохнула. — Черт…

Я еще слишком остро реагирую на произошедшее. Странно и непривычно так реагировать на простые вещи. На простые действия, заглядывая правде в глаза. Мы только поцеловались, а меня уже корчит как вампира при виде креста.

— Тебе тоже понравилось?

— Я надеюсь, мы забудем об этом? — как можно более сухо осведомилась я. Что-то мне расхотелось обсуждать все это. Если вчера вечером я была полна энтузиазма, то сейчас у меня мурашки по коже бегали. Я совсем не хотела об этом говорить. Ни капельки!

Нет-нет-нет!

— Если ты хочешь, забудем об этом.

Мика так ясно выделил “ты”, что я вздрогнула, как от неожиданного резкого звука. Явно хочет сказать, что он как раз и не собирается забывать? Ну уж нет, ты об этом если не забудешь, то вспоминать будешь с ужасом! И будешь напоминать мне при каждом удобном случае. Например — на университетском радио в первый учебный день…

Меня перекосило так, что даже мужчина моей мечты заметил. На мраморно-безмятежном лице на мгновение отразилось замешательство. Всего лишь на несколько секунд. Маска, опять маска. Боже ты мой, прекрати быть таким искусственным! Так и хотелось выкрикнуть это в лицо, громко, порывисто. Но теперь я отлично понимала, что разбивать маску мне ни к чему. Не стоит будить зверя, вдруг он мне не понравится?

Или наоборот…

— Прости? — счел нужным уточнить Блондин, возвращаясь к смыванию мыльной пены с капота. Я отрицательно замотала головой и сделала вид, что пытаюсь просушить полотенцем собственную футболку. Ехидно посмеиваться я не стала, чтобы избежать еще три тысячи уточнений. Буду бить в самое больное место. Буду бить по каллахеновскому либидо.

Коварная я.

— Ты спал вообще? — поинтересовалась я с самым невозмутимым лицом. Я наблюдала, как Мика смывает пену водой из шланга, как меняется рельеф спины при движениях и поворотах корпуса. На самом деле, бесподобное зрелище. Есть в нем что-то завораживающее, глаз не отвести.

Мика даже оборачиваться не стал.

— Не важно, — отозвался он немного резко, продолжая поливать капот водой.

Будь во мне хоть капелька харизматичной сексуальности, я бы подкралась к баскетболисту сзади, провела бы пальцем по линии позвоночника и спросила бы, хрипло прошептав на ухо: “Хочешь меня?”. Будь я именно такой, Каллахен бы не знал, что со мной делать. Вот честно.

Хотя он и сейчас не знает, что со мной делать.

— У меня кровь стынет в жилах, когда ты так улыбаешься… — проворчал Мика. Оказалось, что он смотрел на меня в упор уже какое-то время, пока я в красках представляла кошачью походку от бедра. Вот незадача.

— Так не смотри. Может тебя свозить в центр, чтобы ты подцепил очередную размалеванную красотку с блеском для губ? — мой голос источал ядовитую сладость.

— Ты теперь мне это до старости припоминать будешь?

— Упаси Господь.

Тигр рассерженно рыкнул, но дальше комментировать не стал. Я разочарованно вздохнула, а Мика с самым невозмутимым видом продолжил смывать пену.

Да что с ним такое?

Движения его стали резкими и торопливыми — хотел поскорее закончить работу. Я так ему надоела уже со своими разговорами, что хочет поскорее вернуться в дом? А если и нервничает, то это совсем не похоже на прежнего Каллахена. Ничего не понимаю, и от этого чувствую себя глупо. Быть может, Каллахена корчит потому, что я так с ним разговариваю. Вроде как тоже чувствует вину за произошедшее, а тут еще и я рычу — и ему приходится отсиживаться в окопах. Впрочем, я на него не поэтому выделываюсь.

Блондин выключил воду и принялся вытирать машину насухо. Если он еще и полиролью вооружится, мы тут на час застрянем. С одной стороны, это было хорошо — еще час меня не станет атаковать Джес. С другой стороны — с такими перепадами настроения Каллахена у меня взрывался мозг. Нельзя же так с моей неокрепшей детской психикой!

Я вытащила воображаемый пистолет из кобуры, наставила его на Блондина и выдала мрачное “Бах!”. Мика посмотрел на меня через плечо, глухо усмехнулся.

— Ты по-прежнему в статусе “дурочка крашеная”, - сообщил он насмешливо.

— А ты — “эгоист пафосный”, - я показала ему язык, и Каллахен заулыбался еще ослепительней.

— Я тоже тебя люблю.

Мне пришлось фыркнуть в ответ и махнуть рукой. Ну да, большего от Блондина не дождешься, Джей Си. Наивная.

— Что ты собираешься делать с волосами?

Вопрос Мики поставил меня в тупик. Нет, я привыкла к резкой смене темы разговора, но подобного вопроса я даже не ожидала. Кто-то хочет поддержать непринужденную беседу? Боже, храни Королеву… Этот парень меня в могилу загонит.

— Ты про локоны? — уточнила я на всякий случай. Мика молча кивнул в ответ, продолжая натирать машину тряпкой. Мое высочество накрутило одну темную прядку на палец, пожало плечами. — У меня завтра запись к парикмахеру, они должны вытащить всю эту красоту и смыть краску. Буду опять великим вождем индейцев. А что такое? Тебе понравилось, или наоборот?

Вопрос был прямой, в лоб. Даже без иронии и насмешки.

Спустя мгновение до меня дошло, что не стоило вообще задавать этот вопрос. О подобном можно спросить подругу или близкого человека, но никак не этого ходячего вампира. Впрочем, за последнее время мы очень о многом поговорили, чтобы беспокоиться о таких мелочах. Иногда Мика вроде как раскрывается, скидывает свою маску — и мы начинаем говорить совсем по-другому. Ведь он может быть нормальным, если хочет. Нормальным… для меня?

— Знаешь, мне стоило сказать это вчера. Миллиард раз. Эта прическа, платье, каблуки — у меня чуть сердце не отказало. Не делай так больше!

Мика улыбался так, что холодильник бы растаял. На меня он не смотрел, продолжая орудовать тряпкой. Зато я смотрела на него, и у меня щеки горели. Если это услышал посторонний человек, подумал бы совсем другое. Но мне и этого хватило.

— Что, все было так ужасно? — не удержалась от шпильки я. Блондин наконец-то соизволил на меня обернуться, и увидев, что меня распирает от гордости за содеянное, лишь глухо хмыкнул.

— Декольте особенно, — кивнул он. Даже и не подумал улыбку спрятать, гад! Я сейчас по стенке сползать начну, ей богу. Интересно, Каллахен это специально делает? Поддразнить надумал или наоборот?

— Не удивляюсь, это ты пропустить никак не мог. А кто говорил, что смотреть там не на что?

— А там и не на что.

Я только открыла рот, чтобы возмущенно высказать все, что думаю об этом несносном чертяке, а в меня уже летела тряпка. Мокрая, между прочим! Брезгливо сморщившись, я отскочила в сторону.

— Красивое платье, на самом деле. Прости, что не сказал этого еще вчера. Джес из тебя такую куклу сделала, что все приглашенные мужчины слюни в таз сцеживали, а женщины — яд. Такое ощущение, что папа меня специально подальше держал, чтобы ты это ощутила, будучи только в компании его драгоценной супруги.

Мика скривился на секунду. Этого вполне хватило, чтобы понять, как это ему не по нраву пришлось. Очень даже. Сам он практически уселся на чистый капот машины и опять смотрел куда угодно, но только не в мою сторону.

— Мне этого по уши хватило. Даже не думай приглашать меня на подобные мероприятия. Я даже на выпускной не пойду, — я скривилась, даже язык вытащила. Увернувшись ранее от тряпки, я непроизвольно оказалась у самого выхода из гаража. Сразу за порогом было солнце, поэтому я привалилась к косяку спиной к Блондину, не решаясь покинуть прохладную тень гаража. Выбирая между машиной и видом на море, я выбрала второе, поэтому пришлось оставить Каллахену любование моей филейной частью. Хотя было бы там на что смотреть…

— Ты не хочешь на выпускной? А как же “напиться и гулять всю ночь”? — искренне удивился Мика.

— Я даже на школьный не ходила.

— Ну ты даешь. Настоящий социофоб.

— Никакой я не социофоб, — обиженно отозвалась я, дернув плечом. — Хватит уже дразниться.

— Не могу, это такой соблазн… — протянул Каллахен напевно, а я ухмыльнулась. Прав, тысячу раз прав. Перестать его поддразнивать? Да никогда в жизни. Я не буду самой собой, если откажу себе в этом удовольствии.

Как хорошо, что он не видит моей улыбки…

— Тебе не стыдно?

— А тебе?

И как еще нас земля носит?

— Ну что, как на счет завтрака? — предложил Мика за моей спиной. Я услышала, как он специально громко спрыгнул с капота на пол и направился ко мне. Когда он поравнялся со мной и остановился в проеме, так же не решаясь выйти на солнцепек, я хотела заткнуть нос пальцами. Миндальный аромат защекотал ноздри едва уловимо. Мне этого хватило с головой и маленькой кучкой, чтобы сердце пропустило три удара и замерло в груди. Не уверена, что Блондин оценит, если я об этом скажу напрямую. В лучшем случае я отделаюсь новой темой для шуток, в худшем… Об этом даже думать не хотелось!

Пора привыкать.

Пора вырабатывать новый иммунитет.

— Как скажешь, — согласилась я. Я была готова сейчас горы свернуть, но только не находиться в шаге от Блондина. Может мне наесться миндаля до такой степени, чтобы у меня рвотный рефлекс появился при одном его упоминании?

Мика направился по дорожке в обход дома, возвращаясь к веранде и нашим забытым вчера кухонным приборам. Я бодро вышагивала за ним, лениво размышляя о том, стоит или не стоит отвесить ему пинка под зад с разбегу. Хотя бы за то, что окатил меня водой из шланга. Ледяной, между прочим!

Джес уже порхала по кухне с тарелками, как лесная фея. Цветастый платок на ее голове развевался как импровизированный шлейф, добавляя яркости в стальную серо-белую гамму интерьера.

— О, котята! Что у вас там были за визги? — радостно ухмыльнулась она, рыбкой проскочив мимо меня с глубокой тарелкой какого-то салата. По телевизору параллельно шла какая-то музыкальная программа, и миссис Каллахен еще успевала и подтанцовывать, и тихонечко подпевать. — Вы невозможно громкие сегодня. И мокрые. Через четверть часа жду вас всех за столом, — предупредила она, кивая. Проскочив мимо меня в очередной раз, Джес чмокнула меня в щеку, хихикнула и вновь упорхнула. Ох, мне так хотелось стать похожей на нее… Элегантная даже в джинсах и футболке, с воздушными кудрями, тонкой хрупкой фигурой, Джес производила впечатление даже на почтальона или курьера с пиццей. Рядом с ней я была лягушонком в коробчонке. Ну, что поделать, правда жизни и все такое.

В душ мне и правда хотелось. После холодного купания — тем более.

Перепрыгивая через три ступеньки, я взлетела на второй этаж. В комнате царила такая разруха, что даже я удивилась. Вчера, пока я искала вещи, не шибко за этим следила. А теперь мне было даже стыдно за такую мусорку.

Надо прибраться после ланча, а то смотреть страшно.

Перепрыгивая через валяющиеся на полу джинсы и упыриные футболки, я с трудом отыскала в завалах хоть какие-то шорты. Свежая майка в чемодане была последней — так что сегодня мне предстояла еще и стирка. Иначе завтра мне придется ходить либо в купальнике, либо в одной из маек Блондина. Если, конечно, и у него еще остались чистые.

Мне что, еще и за его вещами следить?

Перебьется!

Душ и освежил, и прибавил настроения. Грязные вещи я быстро скинула к шкафу, ногой лениво расшвыряла и валяющееся на полу белье. Удивительно, что Мика внизу остался, а не пошел следом, как надоедливый сорняк. Его мне сейчас как раз и не хватало для полного счастья! Бубня под нос о неопрятных хряках в бейсболках, я умудрилась раскидать вещи в одну более-менее сформированную кучу, и только потом запоздало вспомнила о завтраке.

Блин!

Все, наверное, уже за столом!

Я вылетела из спальни с крейсерской скоростью. Элегантно и степенно спускаться по лестнице, как Джес? Нет уж, увольте. Джейсон спускается как экстремальный гонщик, грозя сломать себе шею на скользком мраморном полу. Да еще и в резиновых сланцах!

Перед лестницей я притормозила. Все-таки, изображать стадо слонов я не собиралась. Принцессы не опаздывают, они задерживаются. Они носик пудрят в дамской комнате.

С кухни уже пахло ароматными пончиками, у меня аж слюнки потекли. Учитывая то, что с вечера у меня маковой росинки не было, завтрак был просто манной небесной. Желудок согласно заурчал, и я улыбнулась.

В дверь позвонили, когда я уже спрыгнула с лестницы и направила все свои обонятельные щупики в сторону кухни.

— Джи, откроешь? — отозвалась с кухни Джессика, на мгновение показавшись в проеме дверей. В руке у нее была полная тарелка тех самых пахнущих раем пончиков, но мне пришлось пересилить себя и развернуться в сторону дверей.

— Ну, кого еще черт принес? Пицца или почта? — проворчала я, грозно топая к парадной. — Поесть не дают честному голодному студенту… Изверги!

На этой прекрасной ноте я распахнула дверь и уставилась в подозрительно знакомые зеленые глаза. Парень ухмыльнулся, склонив голову набок, и окинул меня таким взглядом, что у меня мурашки по спине пробежали. Лучший друг моего брата и самый младший член всей этой безбашенной семейки улыбался мне с порога, разглядывая так, словно я была болонкой на продажу.

Самое забавное было в том, что он меня не узнал.

Спасало меня то, что с Марком Каллахеном мы были знакомы весьма шапочно. В школьные годы мы не пересекались из-за разницы в возрасте, а во время моих каникул дома я отсиживалась в комнате. Что, впрочем, не мешало мне сейчас узнать обалдуя на пороге этого дома.

Это меня и пугало.

Что Марк забыл в Сан-Франциско?

— О, а ты миленькая! — выдал младший, продолжая прожигать на мне дыру. Взгляд скользнул с лица ниже, и Марк неопределенно хмыкнул. — Джессика?

Впрочем, за кого еще он мог меня принять? За девушку брата?

Уж этот-то знает об отношениях Мики с противоположным полом. Хорошо знает. Я еще удивляюсь, как он умудряется молчать об этом.

— Не угадал, — невинным сладким голосом пропела я, стараясь улыбаться не слишком зловеще. Брови мелкого встали домиком. Ростом он был намного меньше Мики, как я. Можно при случае подразнить его “Коротышкой”, коварно подумалось мне. Волосы темнее, но это был один из оттенков пепельного, что был и у миссис Каллахен. Братья оба пошли в мать, и были очень похожи между собой. В первую очередь — кошачьими глазами. Это у них что, семейное? Что Аарон, что Мика, что Марк. Яблочко от яблони, как говорится.

В отличие от Блондина, Марк просто лучился какой-то юношеской энергией. От него просто волнами исходило этакое дружелюбие пополам с насмешливым королевским величием, отчего хотелось уподобиться школьнице и повиснуть у мелкого на шее. Марк умел быть милым круглосуточно и без выходных. Вот бы этому качеству быть у Мики, цены бы тому не было!

— Прости? — уточнил Марк, моргнув.

— Джес на кухне. Проходи. Ты Марк?

Надеюсь, обойдется. Если приглядывать за болтливой хозяйкой дома, и вовремя менять темы, ничего не произойдет. Главное, быть милой. Вежливой, милой и обходительной. Ты справишься, Джей Си.

Выходит, Марк тоже еще ни разу не видел Джессику?

Интересно, что его сюда занесло?

— Приятно познакомиться, — кивнул тот в ответ и выжидающе уставился на меня. Если я скажу свое имя, это будет аналогично явке с повинной. Я нервно улыбнулась в ответ и отступила от двери, намереваясь пропустить младшего Каллахена в дом. Но Марк обернулся назад, раздраженно двинул плечом:

— Ну что ты там копаешься, эй?!

— Тут все таксисты такие придурки?!

И мой младший брат резвым сайгаком скакнул на крыльцо, шутливо толкнув Марка плечом.

— Ну, что за пробка? — поинтересовался он ворчливо. Стоило ему скосить на меня взгляд, как темно-карие глаза стали как две огромные столовые тарелки. А мне захотелось убить саму себя о дверной косяк.

За что мне все это?..