Playthings

Глава 29. Last Romeo

Кто утром все успел — тот я, хотя пришлось выползать из квартиры засветло и на двух светофорах проскочить на желтый. Но зато я в итоге успела на первую лекцию потока и даже благополучно пропала весь академический час, пристроившись на плече у Мэтта, играющего в “Temple run” на планшете. Благо, сидели мы на предпоследнем ряду, а предмет был обязательным для посещений, но жутко занудным. Под конец лекции, увидев, что я отвечаю на сообщение Сьюзен и договариваюсь встретиться на обеде у столовой, одногруппник хмыкнул:

— А знаешь, куратор, к сожалению, все-таки не гей. Декольте Сьюз одержало победу.

— Вчера?

— По слухам, да. Вчера был какой-то весьма продуктивный на слухи день, как ни крути.

— Парад контуженных, ага, — подтвердила я, откладывая телефон в сторону. — Во всей красе.

— Мика Каллахен, кстати, жив? А его машина? — хмыкнул Мэтт, не отрываясь от игрушки — пальцы так и скользили по экрану. — Даже я вашу химию вижу.

Я постаралась выразить весь скепсис в одном презрительном звуке, напоминающем фырканье, да и сосед больше не стал приставать. Все так же не отрываясь от игры, он шутливо пожаловался, как тяжела его судьба, что все классные парни логично заняты и это трагедия для его юношеского наивного сердца.

Парад контуженных все же продолжался, особенно на перерывах. Судя по внимательным взглядам, все ждали что из-за угла выскочит Мика, как минимум взвалит меня на плечо и утащит в рассвет. Никакие блондины из-за угла не выскакивали, к их сожалению, я откровенно веселилась и даже предложила пустить слух, что на самом деле мы уже года три как женаты и у нас маленькая дочка. Не оценили, но хоть наблюдать перестали.

Около столовой пришлось ждать опаздывающую Сьюзен, пристроившись у стены с ежедневником — день апокалипсиса все близился и грозился растянуться на несколько мучительных дней: сам дата выпадала на четверг, а вот торжественная вечеринка — на вечер пятницы, затягивая с собой и выходные. Сьюз улыбалась как дурная шизофреничка, утянула мне в столовую и едва ли не висела на шее все то время, пока мы брали обед и выискивали стол. Ее можно было понять, учитывая вчерашнюю ночь, но… Впрочем, это же Сьюз, и она на порядок эмоциональнее меня.

— Мы сегодня вечером идем в кино, — возбужденно затараторила она, ставя поднос на стол. — Представляешь? Он такой классный!

Ничего более осмысленного, кроме пузырения эмоциями, я от нее не услышала, лишь смотрела с улыбкой, расправляясь с клаб-сэндвичем. В самой столовой было весьма тихо — баскетболистов почти всем составом не было, как и большей части старших курсов. Говорили, что у них там какие-то сборы и внеплановая лекция с каким-то крутым профессором из английского университета, поэтому в столовой были только младшие курсы. Из всех баскетболистов я успела увидеть только парочку ребят из второго состава и девочек-чирлидеров во главе с Кло, которые не обращали на них никакого внимания и болтали наверняка о чем-то высокоинтеллектуальном, пока никого не было рядом.

— …слышала, что у Мики Каллахена девушка есть, — донесся до меня обрывок разговора от столика позади нас. Я ткнула Сьюз локтем, и мы обе превратились в слух, делая вид что увлечены обедом и перелистыванием ленты твиттера.

— …ты веришь?

— …а если и есть, тебе-то какое дело?

За столиком позади нас пристроились какие-то первокурсницы, целая поп-группа просто, даже спорить не стану — все в юбках! Они старались переговариваться тихо, в общем шуме столовой их местами и перекрывало, но тема у них была занятная.

— Так все-таки есть?

— Люси мне сказала, что ей сказала Кэтлин, а та слышала от…

— …она не из нашего университета?

— Ее кто-нибудь видел?

— …Мадлена с ума по нему сходит, она обещала все волосы ей выдрать, если выяснит, что это за курица!

— Мадлене все равно не светит.

— Это тебе не светит, с такой-то кофтой, — огрызнулись сзади, и я с трудом сделала нормальный глоток, чтобы не прыснуть со смеху в самый неподходящий момент. — А она хвастается, что он ей “привет” вчера сказал.

— Мика? Пф.

— Может он с капитаном чирлидеров встречается? Посмотри на нее — подходит по всем параметрам…

— …ага, только сейчас она вроде как встречается с тем рокером, что привез ее вчера утром. Ага, так бы Мика ей и позволил такое. Включи мозги. Наверняка это кто-то со стороны абсолютно, или же наоборот, кто-то из своих.

— Половина университетских девочек уже готовы снять с нее скальп, а ты еще удивляешься, посему мы о ней не знаем?

Сьюзен над моим ухом задумчиво хмыкнула:

— А ведь и правда.

Обсуждать столь горячую тему первокурсницы долго не стали — за неимением доказательств и вариантов, быстро свернули свой разговор на тему недавнего шоппинга, и я смело вернулась к обеду. Ближе к концу перерыва в зал потянуло и остальных, которых наконец-то отпустили с лекции. Столовая сразу же наполнилась привычным шумом и столпотворением, жужжание голосов стояло просто стеной, большой улей, в центре которого я привычно выхватила Блондина в новой серой толстовке с высоким горлом, кожаными лентами и с запахом, которой пару дней назад пополнился его гардероб — похоже, решил выкупить всю новую коллекцию KTZ, не иначе. Первокурсницы за моей спиной оживились — капитан, начисто проигнорировав то, что в столовой полагается брать еду и трапезничать, с королевским видом держал направление куда-то в другой конец общего зала. Я удивленно проследила за ним взглядом, пока не сообразила, что и Мика, и Кло целенаправленно идут в сторону одного из столиков. Что такое могло заставить капитана чирлидеров покинуть своих подружек и отправиться штурмовать какой-то столик, мне пока было не очень понятно. Но факт остается фактом: Мика вальяжно уселся за один из столиков со стайкой девушек, подошедшая с другой стороны Клаудия с милой змеиной улыбкой облокотилась на спинку стула одной из них — и спустя минуту за столиком осталось только трое. Мика, Кло и неизвестная мне девушка, которая после пару слов со стороны капитана вскинула на него глаза и что-то ответила, сощурившись. На Кло она внимания не обращала вот вообще, хотя и на Каллахена, лениво подпиравшего подбородок напротив нее, тоже старалась не смотреть. Точка обзора с этого места мне была не особо удобна, и я уже умирала от любопытства, что такого он ей говорит — хотя и одновременно даже боялась представить, что и как он ей это говорит, учитывая как та менялась в лице. Тут и гадать было нечего, кто это. И то, что говорит ей Мика под гаденькие усмешки Кло — тоже.

А никого не волнует, что в первую очередь пострадавшая сторона — я? И вообще-то мне стоит пообщаться с этой долбанутой (если это и есть та самая фанатка!), а не капитану, и уж тем более не Кло, которая вообще не должна там быть. Я только решительно отодвинула тарелку и собралась встать, как Сьюзен едва ли не рявкнула мне в ухо:

— Сиди!

— …но.

— Разберутся без тебя. Не в этот раз, тут нужен другой подход, а не кошачья драка, — пробормотала она, тоже наблюдая за дальним столиком. — Главное — результат.

— Ты ее знаешь? — я слепо нашарила в сумке стеклянную бутылочку грушевого сока, достала его и звучно щелкнула крышкой, открывая. Пришлось оставить идею присоединиться к тому звездному трио и хоть раз оттаскать ту дуру с высветленными кончиками за волосы, хотя желание запустить бутылкой ей в голову так и не пропала. Спасало всех то, что с меткостью у меня до сих пор были проблемы.

— Уммм, — Сьюзен прищурилась, приглядываясь. — По имени я ее не помню, но по окружению это кто-то с предвыпускного и скорее всего — с того же курса. Юридический или что-то вроде…

Мике хватило и десяти минут, чтобы закончить разговор и вальяжно откинуться на спинку стула, продолжая в упор смотреть на девушку напротив. Та уже совсем не поднимала на него глаз и крутила в руке телефон, но судя по резким порывистым движениям — она была не сколько пристыжена, сколько зла. И я очень надеялась, что все не станет еще хуже.

Хотя куда уж хуже? В больнице я уже была…

Блондин уже с львиным достоинством поднялся со стула, и, даже не глядя на собеседницу, направился в сторону выхода из столовой — перерыв подходил к концу, а лекции и семинары никто не отменял даже у таких капитанов. Кло так же молча упорхнула к столику чирлидеров, а мне оставалось только меланхолично пить грушевый сок, потому что Сьюзен, положив мне руку на плечо, вкрадчиво мурлыкнула, что если я хоть движение сейчас в ту сторону сделаю, она мне высосет мозги через левый глаз. Я и сама отлично понимала, что любое мое поползновение — и окружающие, увлеченно делающие вид, что ничего не заметили, схватятся за этот факт, как грифы за кусок гнилого мяса. Но… Кло и Мика? О чем я и спросила Сьюзен, откинувшись на спинку стула — ясно давая понять, что все под контролем. Теоретически.

— Сама у него спроси, я не в курсе, — отмахнулась подруга. — Но скажу одно — не очень мне хочется знать, о чем они там говорили… Зная Мику, эта курица должна уже собирать документы о переводе — и это в лучшем случае.

Я полезла за телефоном в сумку: а чего еще мне оставалось делать?

Упырь ответил на звонок со второй попытки, и то не сразу. Интересно, у него на все входящие звонки та ужасная мелодия?

— Я вырву тебе печень и скормлю собачкам из приюта, хотя вряд ли они станут жрать такую мерзость амфетаминовую. Ты, токийская башня-блондинка, тебе жить надоело?

— И тебе прекрасного дня.

— Что ты ей сказал?

— Прости?

Ах, ну да. Это же Мика.

Я молча сбросила звонок и закатила глаза в потолок. Время идет, ничего не меняется, ромашки, розы и прочая лабудень на голубых полях с единорогами и радугами. Просиживать зад в столовой смысла нет, сок я почти допила, а к Кло или той психичке я идти не планировала на задушевные беседы, потому что в обоих случаях воображение мне ясно рисовало, как я хватаю их за волосы и бью об стол лицом.

— Вернусь на кафедру, созвонимся позднее, — я стала собираться, улыбнувшись Сьюз и соседям по столу. — Если что узнаешь, пиши. У меня чувство, что я опять за бортом, входит в привычку.

— Может, так и лучше в этом случае? — кивнула соседка в ответ. — На связи.

Подхватив поднос с использованной посудой, мне пришлось совершить моцион к мусорке в опасной зоне видимости для стола баскетболистов и чирлидеров. Там и так по-прежнему почти никого и не было, но Кло меня заметила, хотя я старалась делать вид, что с рождения глухонемая и говорю только на хинди. Выскользнув из столовой, я направилась через корпус к парковке, на ходу заматываясь в шарф — но выйти не успела, меня еще на полпути, на лестнице, перехватил улыбающийся Кайл, цапнул за запястье и поделился радостным откровением, что меня Каллахен ищет, а на телефон я не отвечаю.

— У вас что, передатчики в мозгах? — огрызнулась я, один раз для приличия попытавшись вырвать руку — захват был цепкий, но мягкий, на рукав парки. — Идем, окей.

— Ну какие передатчики, — хохотнул мулат, доставая телефон из кармана. — Групповой чат.

Он продемонстрировал мне один из мессенджеров с групповой перепиской, где болталось каллахеновское “Если увидите моего хоббита, свистините. Осторожно, хоббит в пмс!”

— Хоббит? ПМС? — уточнила я саркастично, поднимая взгляд на Кайла. Тот сразу же поднял руки, но улыбаться не перестал. — У вас у всех что, скидка большая в стоматологию?

— Истинная леди, — мне на голову набросили огромный капюшон от куртки, ворчливый голос явно принадлежал вышеупомянутому гоблину. — Отвечай на звонки, или…

— …или что? — огрызнулась я, одним движением скидывая капюшон и обернувшись на невозмутимого, на первый взгляд, Мику. Кайл же, оценив ситуацию, сразу же направил навигатор на верхний этаж:

— Я скажу профессору, что тебя в студсовет вызвали, когда семинар начнется.

Мика кивнул ему в ответ, оценив свободное время до занятия и то, насколько он сможет задержаться — перерыв заканчивался уже через пару минут, и будучи оживленной пару минут назад лестница уже пустела.

— Значит, твоя блондинистая подружка тоже в курсе?

— Все случилось за пару часов, я не успел тебе рассказать, — развел руки Мика, подпирая бедром лестничные перила. — Тебе сейчас или как сказку на ночь?

— Я хочу выяснить, светит ли мне кошачья драка — я хотя бы пилочку в карман положу, — саркастично приподняла я бровь. Блондин разулыбался в ответ и отрицательно помотал головой:

— Если она сообразительная девочка, то больше ты ее не услышишь и не увидишь, не переживай. Последнюю неделю ты как припадочная крутишься ночью, ты хоть высыпаешься? — он оперся руками на перила сзади и я невольно засмотрелась, как натянулась на торсе толстовка. У нас странные отношения, но какие есть. И мы оба уже настолько зависим от странностей, что по другому и не могло быть — и не случилось бы вовсе. — Кло помогла найти ее, на самом деле. Она до сих пор кривит нос и не очень лестно о тебе отзывается, но, видимо, земля слухами полнится — а уж за яйца она умеет хватать, когда надо. В итоге выяснилось, что она даже знает, с кого снимать скальп. Ирония судьбы. В любом случае, мы постарались сделать это максимально тихо и быстро…

— …столовая на ушах второй день, — как бы невзначай хмыкнула я. — Без цирка никак?

— Если бы я хотел цирк, было бы еще более торжественно, — подмигнул мне Блондин, и я толкнула его в плечо, не утерпела. Но он прав — провернули они относительно быстро всю эту свою операцию, а слухи в любом случае начнут ползти независимо от масштабов. — И я не хотел вообще каким-либо образом вовлекать в это тебя. Это моя проблема.

— То есть, все-таки твоя курица?

Каллахен сморщил нос и вздохнул, оглядывая опустевшую уже лестницу.

— Я рассчитываю, что мы договорились.

Мне вспомнились слова Сьюз о том, что наверняка та девушка уже на пути к переводу в другой университет, уж я-то за столько лет отлично знаю тактику этого гамадрила. Если есть возможность, почему бы ей не пользоваться? А Мика хорошо знаком с ректоратом и член студенческого совета, отлично этим прикрываясь при работе с неугодными. Мне повезло избежать подобной участи, после стольких-то стычек, просто видимо потому, что Блондину и тогда было любопытно и занятно со мной играть.

— Что она сказала? — продолжила любопытничать я, а Мика ткнул меня пальцем в лоб.

— Это был суровый мужской разговор, сводившийся к тому, что ты ей не нравишься и мы не можем встречаться.

— А мы и не встречаемся.

— Ага, у нас кружок вязания по вечерам, — ухмыльнулся тот, хитро сощурившись. — Я тоже так сказал, но она не очень поверила. Почему-то. Хм.

— Очень странно.

И тут я поняла, что не хочу знать больше. Не хочу услышать то, чего… правда не хотела бы услышать. Не знаю, что она успела сказать и что ей ответил Мика в итоге, но мне впервые в жизни захотелось оставить это где-то там. Я просто буду рассчитывать, что все уладилось каким-либо способом, и мне было все равно каким. Если ее отчислят — хорошо, потому что день в больнице и последующие пару дней ада не настраивали меня на роль Магдалены или какой святой, потому что вот так вот делать никому не позволено. А если бы все было еще более серьезно и плачевно для моего же здоровья?

— Знаешь… — я заглянула Мике в глаза. — А ну все к чертям, а? Просто сделай так, чтобы все устаканилось, и не рассказывай мне больше ничего, хорошо? Уверена, ничего хорошего я не услышу. Впрочем, и нового тоже.

— Придумывать о тебе новое — моя прерогатива, — умиленно закивал Мика, ослепительно зубоскаля мне во все тридцать два. Он бросил взгляд на лестничный пролет ниже, тут же посерьезнел и попытался сделать вид, что просто мимо шел, — но вывернувший на наш пролет староста моего курса лишь ухмыльнулся, тормознув на мгновение рядом. Ну да, ну да, кого тут обманывать, на пустой-то лестнице. Тем более — Саймона.

— Не смей прогуливать, — беззлобно кивнул он мне, протягивая руку Блондину для рукопожатия. — Привет, Мика.

— У меня окно. Честное дизайнерское.

— Раз окно, идем со мной и поработаешь на благо университета — мне как раз нужна помощь, — Саймон улыбнулся и ловко цапнул меня за край шарфа. — Давай-давай, лишний десяток баллов по правоведению того стоит, и реферат писать не придется. И ты должна мне свидание, помнишь? — беззаботно напомнил он, утягивая меня по лестнице вверх. — Работаю во благо, предотвращаю апокалипсис, чем не супергерой? Ты хоть кого-нибудь слушаешься? Я твой староста.

Я обернулась на Блондина и получила в ответ такой насмешливо-едкий взгляд, что даже вслух говорить не надо было — про свидание он слышал. Но — говоря честно — чувства вины у меня не было. У нас же свободные…блин, я в полной заднице, сегодня точно ночую в общежитии!

Саймон улыбался как гиена, но до самой кафедры политологии, что была двумя этажами выше, не проронил ни слова.

— Ты мозгами поехал? — я постучала по маковке, стоило нам зайти на кафедру. — Саймон, ну… Сам говоришь про брачные игры, и сам же специально злишь этого упыря!

— Мы оба старосты курсов, ничего не случится, — Саймон обернулся и покачал головой, со стуком открывая дверь в преподавательский кабинет. Пришлось отложить разбор полетов на более интимную обстановку, потому что в кабинете нас ждал один из профессоров, который очень обрадовался дополнительной помощи и нагрузил нас стопками контрольных работ и рефератов, которые стоило рассортировать. Работы на полчаса, да еще и за засчитанные баллы — я была очень не против помочь, тем более в таком непыльном деле. Стоило профессору оставить нас в кабинете вдвоем, староста тут же получил самым толстым рефератом в спину. Это было смело, но заслужено — тот только обернулся, пригрозил мне пальцем и сбросил на стол стопку работ, которые до этого держал в руках.

— Никакого свидания, между прочим, — фыркнула я, возвращаясь к сортировке.

— Что ты как маленькая? Это будет весело, — Саймон снова повернулся ко мне спиной, но в голос отчетливо вернулась эта гиенья усмешка. — Говорю же, я супергерой.

— Ты летать умеешь? А то я подумываю отправить тебя в окно…

— Джей Си, расслабься, — староста невозмутимо занимался своей работой. — Если что, у меня есть девушка и у нас все отлично, чего и … вам желаю. Просто кто еще сможет так безнаказанно пощекотать самолюбие нашего капитана баскетбольной команды, пользуясь служебным положением? Он на самом деле же неплохой парень, но с брачными играми пора заканчивать, а то это ни к чему не приведет. Лови момент, женщина, я твой староста, хоть тут меня послушайся. Если что, я всегда готов на двойное свидание, говорят, что со следующей недели в кинотеатрах шикарный фильм выходит…

— …не пойду я с ним на свидание, — привычно отозвалась я.

— У вас там клуб мазохистов?

— Кружок вязания.

— Ох, — участливо закивал тот. — Вы хотите об этом поговорить?

— Со старостой курса?

— …и членом студенческого совета.

— Нет.

Саймон рассмеялся и отсалютировал мне.

Доставать телефон я очень боялась, но все-таки решилась и… ничего. Мессенджер молчал, никаких новых сообщений, даже в твиттере глухо и спокойно. Пришлось — раз уж достала телефон — постить фотографию стопки рефератов в инстаграм с бессмысленной подписью. Да и там тоже было тихо — то ли все так заняты, то ли наоборот, так свободны, что не до социальных сетей.

“Микааааа~”

“Нуууу!”

“Он же специально!”

“Эй, ты!”

“Мика?”

“Ну и отлично!”

Я откинула телефон на уже отсортированную стопку рефератов и фыркнула. Вот же! Я вижу, что прочитал. Двух минут мне хватило, чтобы взбеситься еще больше — а этот хер наверняка там сидит в аудитории и гнусно ржет!

…или бесится, что тоже вероятно, но — это же так по-детски!

Работы было на час максимум, и я была отчасти благодарна Саймону, что больше он вообще и словом не обмолвился ни о Мике, ни о “свидании” — болтал как диджей на радио. У меня была мысль встать с битой напротив аудитории (расписание Каллахена узнать не проблема, когда рядом Саймон и его доступ к расписанию всего университета), но до конца занятий было еще не меньше двадцати минут, а работы у мадам Жюстин было по горло. Тем более сегодня она собиралась поехать отбирать моделей для показа, как консультант одного из домов моды, и мне предстояло поехать с ней. Я и так уже пару дней билась в сладком предвкушении этого события, это же так…

…чертов Мика.

Логично, что когда повелитель ночи удостоил меня звонком, прошло не меньше часа, когда мы уже собирали материал и готовились выдвигаться на кастинг. Логично, что к тому моменту я уже успокоилась настолько, что даже рискнула ответить.

— Удивительно, что практическое занятие впервые за семестр было действительно практическим. Не забудь прислать мне, откуда и во сколько тебя забрать сегодня.

— Ты помнишь? — я даже забыла, что собиралась изображать железную леди, вот черт.

— Помню что? — удивленно уточнил Мика.

— Про кастинг с мадам.

— Я не настолько стар, чтобы забыть то, о чем ты пару дней назад говорила. Я что, рыбка?

— Ты нечисть, а их мозговые процессы не до конца изучены…

— Вижу, кто-то хочет спать на диване?

— И ты на такое решишься?

Мика громко хохотнул в трубку, оставив вопрос без ответа, попрощался и отключился. До вечера от него была привычная тишина, да и мне самой было не до этого — кастинг был для меня настолько интересным, что я спохватилась только под самый вечер. Было уже за девять, хотя я писала Блондину про восемь — но на телефоне болталось сообщение, что он греет гости в кофейне через дорогу.

Не один.

Компанию ему составляла весьма симпатичная темноволосая девушка, ненавязчивая на первый взгляд, но бросающая весьма однозначные взгляды на своего соседа напротив. В столько удачный час кофейня была забита под завязку — я потратила не меньше минуты, чтобы отыскать взглядом Каллахена. Все в той же толстовке с лентами, с небрежно закинутым на спинку стула пальто, Мика не мог не выглядеть как местная суперзвезда, — а также не мог не болтать с этой незнакомой мне особой, улыбаясь как с рекламного ролика зубной пасты.

Девушка так ненавязчиво и так легко флиртовала с ним, что я даже позавидовала. Ну да ладно. Впрочем, эти двое обнаружили меня только когда я, заказав кофе с собой, пробралась к столику и поставила на него стакан.

— Оу, — удивленно отозвался Мика. — Отряд ниндзя-убийц?

Девушка окинула меня не менее удивленным взглядом, в котором явно читалось “ты кто такая?” — пришлось любезно улыбаться и надеяться, что… а, да нет, все равно вышло неловко.

— Вы знакомы? — спросила она, разглядывая меня снизу вверх. Я успела в ответ только нос сморщить, а Мика уже натягивал пальто с лаконичным “Да, знакомы”. — Увидимся, — хмыкнула она, улыбаясь как ангелочек и закидывая ногу на ногу. Но Блондин уже тянул меня к выходу, подхватив стакан с кофе со стола — не оборачиваясь и абсолютно невозмутимо.

— Что это было? — фыркнула я, стоило нам выйти на улицу.

— О чем ты?

Мне пришлось очень выразительно посмотреть на него как на полного идиота, прежде чем Мика закатил глаза и отмахнулся:

— Джейсон, мы просто болтали.

— Ты мне мстишь за Саймона?

— …ну раз ты собираешься…

— Вот же упырь! — в сердцах буркнула я, врезав ему кулаком в плечо. Я опять не понимала, шутит он или говорит серьезно, и сделать уж точно ничего не могла — то, что к нему липнут девушки уже известный факт, как и то, что ему не меньшее удовольствие доставляло это пустое внимание, когда можно строить из себя недотрогу. Почему нельзя сказать, что у тебя есть девушка? Потому что… ее и правда нет?

— В общежитие ты меня не отвезешь?

— А тебе надо?

— Нет, — честно ответила я, надевая капюшон и выискивая взглядом серебристую машину. — …но я могла бы…

— …но не станешь, — Мика пощекотал меня под подбородком и улыбнулся. — Ну что, как кастинг? Они раздевались? …а правда, что мадам Жюстин больше любит девушек, чем…? — развернувшись, он бодро зашагал к припаркованной серой любимице.

— Мика! — рявкнула я в спину. Бесполезное занятие.

— Она тебе ничего не…? — даже не оборачиваясь.

— Мика.

— Нет, ну мне просто любопытно.

— Мика.

— Пять лет, — внезапно выдал Блондин, разворачиваясь у самой машины так резко, что я в него почти врезалась, пока разглядывала витрину с пирожными по правую руку. — Пять лет понадобилось, чтобы ты начала называть меня по имени.

— Пять лет понадобилось, чтобы ты перестал вести себя как семилетний.

— Пф.

— Пф? Очень взрослый ответ, — улыбнулась я, отсалютировав ему стаканом с кофе. — Что я не так сказала?

— Четырнадцать. Мне уже начинают нравится девочки, — засунув руки в карманы пальто, Мика чуть наклонился и чмокнул меня в щеку, но отстраняться не стал, тепло вздохнув. — Целая одна.

Я поцеловала его в ответ в уголок губ и практически ощутила эту улыбку. Как мне нравятся эти мимолетные и такие хрупкие нежные мгновения, когда Мика не то что кот — а самый настоящий котенок. Интересно, он сам это замечает?

“Я люблю тебя” — крутилось на языке. Просто жгло, невыносимо, от невысказанности…

— Я…

Захлебнулась, задохнулась, как из-под воды вынырнула. Не смогла.

Мика едва слышно усмехнулся, прижался губами к губам, смешно фыркнул, не разрывая своеобразный поцелуй — и отстранился, облизнув губы.

— С тебя ужин, с меня — все остальное, — заключил он, доставая из кармана ключи от машины.

— Что, и посуду вымоешь?

— Вообще я имел в виду игры с наручниками, но мы можем начать с посуды, окей.

Еще бы я отказывалась!

— Ты осознаешь, что твой день рождения только завтра?

— Мой день рождения официально начинается через два часа, — Мика ткнул мне пальцем в лоб. Его, собственно дело, и не сказать чтобы я против — просто решила уточнить, потому что на часах десять вечера, на столе куча вкусной еды и выпивка, а по квартире разгуливает вся знакомая компания в лице Нэйтана, Мелиссы и Кайла. Но — это было весьма здорово, вот такой вот маленькой компанией собраться за одним столом, поболтать и развеяться. Мисси, у которой на плечах был огромный курсовик, и которая последние пару дней выглядела как привидение — хотя бы смогла наверняка отвлечься от всего этого и просто ни о чем не думать.

До самой полуночи Мика как ребенок крутился вокруг журнального столика, на который были поставлены запакованные подарки — мы не разрешили их распаковывать до какого-нибудь торжественного момента, и Блондин изнывал от любопытства. На свою коробку я специально наклеила огромный розовый бант и адресовала “моему другу Курту”, ссылаясь на известный сериал “Glee” — мы недавно что-то его обсуждали, не смогла пройти мимо.

— Надеюсь, там не маленький котенок с бантиком или не то серебряное боди, в котором вышеупомянутый Курт танцевал “Айм э сингл лэйди”, - хмыкнул упырь, заинтересованно потыкав пальцем в бант. К его счастью, до такого я правда бы не додумалась.

Вечер прошел чудесно — за разговорами и шутками. К моменту торжественного вручения подарков ребята успели прикончить бутылку дорогого гавайского рома, принялись за вторую такую же, разбили в суматохе кружку, и долго спорили, с кем бы они пошли на свидание, выбирая между двумя какими-то фотомоделями из журнала с рекламой домашней техники. В итоге Блондин разжился какой-то неизвестной мне очередной деталью для машины, которую тожественно поставил на разделочный стол (я так и не поняла, что это, на что Мисси посоветовала забить, потому что она тоже не в курсе, что это и что они купили), а от Кайла свалилось богатство в виде целой коллекции “Кельвин Кляйн”, которое я оценила даже больше, чем неизвестную деталь. В любом случае, боксеры были практичнее.

Я же котят и правда не дарила — ограничилась тремя рубашками, эскизы которых придумала сама, а реализовала мадам Жюстин, поэтому Мика мог смело говорить, что таких моделей никогда ни у кого не будет. Все три ручной работы, из дорогой ткани, представительные и интересные одновременно. Например, одна была бело-серого цвета, с серым воротником и зеленой окантовкой по низу: по моим расчётам должна была выгодно оттенять зеленые глаза. Мика любил рубашки, но ничего лучше классических белых или в клеточку в магазинах уже давно не продавалось, поэтому Блондин ушел в щенячий восторг и не стал допытываться, где же костюм горничной.

Наутро логично всем было “плохо”, “странно”, “грустно” и “тоскливо”. Мика отказался вообще вылезать из кровати, Нэйт спал как медведь, а троим не очень удачливым нам пришлось собирать себя в нечто относительно целое и ехать на занятия. Мисси, например, ждала консультация с одним из профессоров по поводу курсовой, и я все дорогу в такси веселилась по поводу того, как тот впечатлится. У Кайла, как выяснилось, была куча долгов по курсу, и он частично их прикрывал работой на кафедре и посильной помощью. Да и от предстоящей глобальной вечеринки вечером было не отвертеться — а это снова пить, много пить, активно пить.

От этой вечеринки я сразу отказалась, хотя и с ужасом представляла, что там будет твориться — еще вчера Кайл сказал про отряд стриптизеров, бесплатный бар для всех посетителей и приглашенные две дружественные баскетбольные команды, которые должны были приехать после обеда.

Капитан почтил своим вниманием университет и занятия ближе к обеду, и до этого привычно-спокойный кампус превратился в цирк с поздравлениями, поцелуями в щеку, шариками на зеркалах “Астон Мартин” и прочими милостями, которые срывали учебный процесс. К концу дня машина именинника была вся обклеена стикерами с поздравлениями и признаниями в любви, я сбежала к мадам Жюстин и до самой ночи практически была вне событий. Мика сам заскочил под вечер на кафедру, энергичный, счастливый, в одной из моих рубашек поверх белой майки, рассказал про машину и о том, что сейчас вот-вот приедут ребята из тех самых дружественных команд, еще раз спросил, не пойду ли я на вечеринку и пожаловался, что на день святого Валентина столько признаний в любви не получал, как сегодня. Мне ничего не оставалось, как кивать и надеяться, что никаких активных действий на этой вечеринке он предпринимать не станет. Да, мы не встречаемся, но…

— Ты точно… — в очередной раз уточнил Блондин, привычно положив ладонь мне на макушку и заглядывая в глаза.

— Иди и развлекайся, — отмахнулась я. — Не доставай меня! Увидимся завтра.

— Останешься в общаге? — удивленно спросил он.

— Я должна там появляться хоть иногда, а то подумают, что у меня кто-то есть, — саркастично отозвалась я, ухмыльнувшись. — И я же обещала Саймону свидание, чем не повод?

Мика рассмеялся, потрепал меня по голове и наклонился, чтобы поцеловать.

— Окей, только предохраняйтесь, — улыбнулся он, кивнув. — Кстати, мне звонили из тропического Сан-Франциско, передавали тебе привет и терпения.

— Оно мне понадобится, — согласилась я, чувствуя слабую вибрацию чужого телефона в кармане штанов. — Надеюсь, университет завтра придет на занятия.

— О, я очень постараюсь, чтобы не пришел… — хитро заулыбался Мика, выуживая телефон из кармана. — Этой мой последний год, они должны его запомнить. Мне пора, ребята приехали.

Это тяжело.

От этого ощущения “а вдруг” — оно мне так надоело, что я была готова сделать все, что угодно, только чтобы от него избавиться. Вариантов у меня не было, точнее — был, но один. И я поняла, что вот она — точка кипения, потому что делить этого упыря с сотней университетских девушек я не намерена. Либо так, либо никак. Осталось дождаться окончания этого местного апокалипсиса, собраться с силами, и…

Обернувшись на звук открывшейся дверцы душевой кабины, я ткнула в сторону Блондина зубной щеткой и назидательно выдала:

— Нам. Надо. Поговорить.

Обернув бедра полотенцем, Мика вопросительно поднял брови:

— Сейчас?

— Именно, — кивнула я, оборачиваясь к раковине и возвращая зубную щетку на место. Да, сейчас почти ночь. Да, это ванная комната. Но черт возьми, если не сейчас, то никогда.

— Что ты успела придумать за пятнадцать минут? — Блондин взъерошил влажную после душа макушку. — В следующий раз я пойду первым, — он подошел сзади, оперся руками на раковину с двух сторон от меня и поймал мой взгляд в отражении большого зеркала. С равнодушием питона (хотя мне хотелось вскинуть руки и с воплем убежать) я выдавила на руки увлажняющий крем, растерла его, не отрывая взгляда от нашего отражения, и неопределенно дернула плечом.

— Не в этом же дело.

— Значит, все-таки сейчас? — Мика тоже пожал плечами, подарил мне весьма тягучий и весьма понятный взгляд, прежде чем ткнуться носом мне в затылок и слегка, нарочно медленно, чуть прикусить кожу на шее по линии позвоночника. Я вздохнула, инстинктивно наклонив голову, пока этот самый вампирский сын (прости, Аарон!) медленно и лениво целовал и прикусывал меня за шею, улыбаясь как последняя скотина — в данный момент это очень отвлекало, учитывая насколько сильна у меня эта эрогенная зона. Но…одно другому не мешает, а думать тут придется не мне.

— Сейчас, — наконец-то смогла выдохнуть я, разглядывая в зеркало наши отражения. У Блондина такие красивые руки, и хотя он просто упирается ладонями в раковину, даже не напрягая их, — залюбоваться можно. Втирая остатки крема в кисти, я неприкрыто разглядывала как Мика, прикрыв глаза, медленно скользит губами и языком по линии плеча. Подняв голову, он ловит мой взгляд, ухмыляется и облизывает губы в такой пошлой манере, что — все. Я отстраняюсь, дергаюсь назад, натыкаюсь на него, — Блондин улыбается еще шире и щекочет языком ухо.

— Ну? — улыбка становится ехидной.

— Ты отвлекаешь.

— Поэтому я и уточнил про “сейчас”, - отзывается Мика. — Сама виновата. Ты после душа пахнешь так, что…

— Мика.

— Умм?

— Я хочу целовать тебя, когда захочу. И обнимать, когда захочу. Не только тут, в этой квартире, или в любом другом месте, где нас не увидят. Давай решим что-нибудь с этим, пожалуйста, и прямо сейчас. Не на неделе, не на Рождество, — сейчас, — я сердито, насколько могла, сдвинула брови, глубоко вздохнула, ныряя все глубже, не отводя взгляда от нашего отражения.

— Джи… — взгляд Мики стал отчасти обеспокоенным, но он, увидев мои сдвинутые брови, обреченно ткнулся лбом мне в изгиб шеи.

— Ты достал, — бросила я, опуская голову. — Серьезно, ты, маменькин сынок, сделай ты уже этот шаг. Или прекрати издеваться надо мной. Я отдала тебе все, свое время и саму себя, я меняюсь — а ты нет. Прекрати топтаться, и сделай уже выбор, так нельзя. Если тебе можно, то мне — нельзя. Мне трудно. Да, я слышу миллион слухов, и университет просто как болото, но черт возьми, теперь — выбирай. Делай шаг, куда угодно, но делай уже.

Мика вздохнул. По обнаженной спине, прикрытой лишь полотенцем, побежали мурашки. Мы подняли головы почти одновременно, встретились взглядами.

— …или я сделаю этот шаг за тебя, — договорила я.

Я увидела и даже почувствовала, как напряглись руки по обе стороны от меня, как вздулись вены на предплечьях, но взгляд Мики не менялся — он смотрел на меня задумчиво, потом моргнул — и взгляд тут же сменился на насмешливый. Этакий привычный капитанский.

— Да неужели?

— …смотрите, кто проснулся, — отозвалась я, слегка разворачивая и обернувшись на него, чтобы поймать уже не отражение, а прямой взгляд. — Мика, ты же самое потрясающее, что было в моей жизни, но я не кукольная девочка и не хочу постоянно жить по твоим правилам. Ты приучил меня отбивать твои же удары — вот получай, — я прикусила его за нижнюю губу, провела по ней языком, втянула его в поцелуй — неудобный, осторожный, перерастающий в грубый и жесткий, что мне пришлось хвататься за его руки, стараясь удержать хоть какую-то доминантность сейчас. Я должна была заставить его сделать выбор. Любой, но сделать. В первую очередь, конечно же в свою пользу, потому что как ни крути — сейчас Мика Каллахен от меня никуда не денется.

Я разорвала поцелуй, облизала губы и снова развернулась к зеркалу и раковине, поймав в отражении возбужденно-раздраженный взгляд Блондина — он пока не мог решить, по каким правилам ему играть.

— Чего ты хочешь? — наконец, спросил он. Я наклонила голову вбок, тряхнув волосами и полноценно развернулась к нему, подперев задом раковину.

— А сам как думаешь? — приподняла я бровь. — Тебя, конечно же.

Пробежавшись пальцами по рельефным бокам, поддразнивая его, я сжала их на ягодицах поверх полотенца, проведя языком мокрую дорожку от ключичной впадинки до плеча — прикусив кожу в конце и тут же прикоснувшись к ней губами. Мика судорожно вздохнул, сжимая края раковины пальцами, а мои ладони уже скользили по спине, вернулись на грудь. Выцеловывая его шею, я улыбалась, бедром ощущая нарастающее возбуждение под полотенцем, но пока ничего не предпринимала.

— Мика? — мурлыкнула ему в ухо, приподнимаясь на носочки.

— …как же ты меня бесишь, — пробормотал он, на что я прыснула со смеху и похлопала его по заднице. — Как так можно? Серьезно, Джейсон.

Я не успела ничего предпринять, как меня ощутимо прижали к раковине и целовали до тех пор, пока я не стала задыхаться, запустив руки в волосы и удерживая голову, не давая возможности вывернуться. А потом, пока я училась заново дышать как нормально функционирующий человек, меня подхватили на руки, донесли до спальни и скинули на кровать, по дороге конечно же зацепив моего лучшего друга, который добавил остроты ощущений своим адским замогильным гоготом.

— Клянусь, если ты его не снимешь…! — рявкнула я в капитанскую спину, приподнимаясь на руках на уже расправленной кровати.

— …я сейчас найду скотч, — обернулся тот, выключая общий свет во всей квартире и оставляя работать только привычный ночник над кроватью. Я поперхнулась вариантом расправы над этим упырем, который уже слетал с языка:

— …только попробуй! — звучало не очень убедительно, конечно же.

— Могу заменить подушкой, — зловеще заулыбался Мика, возвращаясь к кровати.

— У меня сейчас голова заболит, — сощурилась я. — И если тебе завтра можно спать до десяти, то мне уже в девять надо быть на семинаре, упыриная ты голова, совсем обо мне…

— Нет мне с тобой спокойной жизни, — он торжественно поправил сползающее полотенце. — Мне еще никто так изощренно не угрожал во время секса.

— Какого-такого секса? — скорчила я рожу. — У упырей есть чем…?

Я ожидала как минимум того, что меня сейчас спеленают и молча оттрахают, но Мика внезапно полез целоваться, навалившись сверху и поддерживая мою голову под затылком. Я сладко мурлыкнула ему в поцелуй, удивленная такой нежностью, потянулась избавиться от чужого полотенца, но на полпути забыла что хотела — его вторая рука абсолютно беззастенчиво нырнула под полотенце. Внутрь меня скользнул один палец, второй надавил на клитор — это хуже и лучше чем двести двадцать вольт по нервной системе! Я выгнулась, не разрывая поцелуй, судорожно, заморгала от неожиданности — Мика ухмыльнулся, прикусывая меня за нижнюю губу и не прекращая движения руки внизу, стал спускаться вниз по шее цепочкой легких невесомых поцелуев. Я смогла пробормотать “О, Господи”, уже не сдерживая стона.

— Девочка моя, ты… как на счет попробовать еще что-нибудь новенькое?

Мика спал так крепко, что не проснулся не только от звука моего будильника, но и даже не от моих утренних похождений — впрочем, у спальни неплохая звукоизоляция. Я вызвала такси на половину девятого утра — пока его ждала, мстительно вернулась в спальню и пополнила коллекцию капитанского инстаграма на одну фотку спящего его, собственно, подписав ее “…и тленно бытие”. Университету нужна новая волна сплетен, да и фотка была весьма однозначная — это явно фотографировали не после алко-вечеринки. К несчастью Блондина, я помнила пин-код телефона. Вернув телефон на место, я вернулась на кухню, где назидательно оставила свои ключи посреди обеденного стола с посланием “Подумай о том, о чем мы говорили ночью. Я заберу все свои вещи на неделе!”, написанной в одной из рабочих тетрадей.

К половине десятого у меня уже было как минимум двадцать пропущенных вызовов и угрожающее сообщение “Я убью тебя!” в единственном и весьма зловещем экземпляре. Меня спасло только то, что утренняя тренировка заканчивалась в обед, и на перерыве наши танковые войска перехлестнулись посреди коридора на пути в столовую. Как в старые добрые времена, охохо.

— Джейсон.

Пизанская башня сложила руки на груди, перегородив мне дорогу почти у самых дверей. Студенты с невозмутимостью уток проходили мимо, бросая привычно-недоуменные взгляды, но не тормозили, создавая нескончаемый потом вокруг. Башня по такому поводу даже надела свою любимую серо-белую рубашку навыпуск и подвернула рукава, на что пришлось вместо приветствия говорить то, что под такие рубашки носят майки, а то соски видно.

— Ключи.

— Мне казалось, я все доступно объяснила вчера вечером, — приподняла я бровь. Мне пришлось все утро готовиться к этому разговору и настраиваться на статус нахальной Джей Си, потому что тут была игра на “кто кого переупрямит”. — Ну, ты будешь что-то делать? Или мне стоит дать тебе время на раздумья, как деве в средневековье?

— У тебя горло болит? Почему ты в шарфе? — иронично отозвался Мика, проигнорировав мой вопрос. Я гневно фыркнула на него, обходя по дуге, и зашла в столовую, отыскивая взглядом однокурсников. Мелисса помахала мне рукой со столика баскетболистов, потом увидела входящего за мной капитана, и схватилась за телефон.

— Что, твою мать, случилось?! — рявкнула она в трубку, прикидывая расстояние от вошедшего в столовую Каллахена до столика команды, чтобы успеть. Я же, невозмутимо стоя в очереди за бутылкой колы, лишь пожала плечами:

— Да все хорошо.

— Нэйтан и Кайл уже полчаса мне в уши ноют, что капитан злой как ротвейлер, что вы не поделили на этот раз?

— Технически мы расстались.

— Что?! — Мисси рявкнула в трубку так, что ближайшее окружение столика — я специально обернулась — проявило к телефонному разговору немалый интерес, а Нэйт так вообще прижался ухом к задней крышке телефона.

— Технически, — пояснила я. — Сама говорила, что надо что-то сделать. Ничего умнее ультиматума я не смогла придумать, сама понимаешь — сил у меня уже не осталось, а терпеть дальше еще ужаснее. Пусть сам решает, не трогайте его. Попроси ребят потерпеть.

— Ты с ума сошла! — Нэйтан выхватил у нее телефон. — Он убьет сначала нас, потом тебя, а потом разложит универ по кирпичикам…

— Не паникуй раньше времени, — закатила я глаза.

— Мы все умрем. Мы все умрем, — пробормотал тот обреченно и отключился, увидев капитана у самого столика. Я фыркнула на свой телефон, засунула его в карман и на выходе из столовой столкнулась со Сьюз и нашим куратором общежития, — судя по всему, роман у них продолжался и набирал обороты. Я успела только улыбнуться и подмигнуть соседке, прежде чем бойфренд утащил ее за едой, пока очередь сравнительно небольшая.

“Я боюсь за капитана, он молчит с самого обеда!” — пришло мне сообщение с номера Нэйтана. Отвечать я не стала. Ну что я могла ответить? Телефон отключить я не могла из-за работы, как бы мне не хотелось — но меня никто не донимал. Мика мне больше не попадался, да и я дальше кафедры не уходила потом в итоге. Ему правда нужно было подумать и принять решение, а то выходило как “собака на сене”, и быть этим самым сеном мне уже надоело. И пока еще я не настолько сильно влюблена, я… Господи, мне было то безумно страшно за все это, что хотелось просто взять телефон, позвонить и извиниться, то не менее эгоистично, вроде мыслей о том, что я тоже чего-то стою, а не просто девушка на вечер. Пусть и на каждый. Но…

В общем-то, мотало меня так до самого вечера из крайности в крайность, я пару раз даже хваталась за телефон, но в итоге снова откладывала его в сторону. Мне было страшно, очень страшно, что все это правда может (или уже?) кончиться вот так вот глупо, потом просыпался мой внутренний голос и убеждал, что все будет хорошо и это необходимая мера, но перепуганная девочка Джейсон Сандерс тряслась как мокрая мышь, но… держалась.

Мика молчал.

Ребята молчали.

К концу дня две мои ведьмы с распростертыми объятиями и бутылкой виски ждали меня в общаге, — на удивление, возбужденные до кончиков волос. После пары стопок даже захотелось поделиться с ними переживаниями по поводу того, что моей личной жизни, так толком и не начавшейся, конец, на что подруги махнули руками и ответили, что это только начало и что встряска нам не повредит. В любом случае, они уповали на то, что Каллахен работает как надо в состоянии стресса и аврала, поэтому либо он сейчас в таком состоянии обретет познание и просветление, либо…

…никаких продвижений не происходило и мы словно замерли в пространстве и времени — поздним вечером следующего дня я, выбравшись из комнаты общежития в холл на первом этаже, к автоматам с кофе и диванам, с альбомом для эскизов — позвонила Мике. Это стоило мне пяти минут подготовки и выпитой банки теплого кофе (какая же химическая гадость!) — и сердца, словно подскочившего куда-то к горлу, когда гудки сменились голосом. Странным, хрипловатым, чужим и совсем не чужим одновременно.

— Ого.

— Ого?

— Ого. На землю падает метеорит, и ты решила, раз есть последние пару минут…

Я вздохнула и откинулась на спинку дивана, бесцельно вырисовывая карандашом фигуру на эскизном листе:

— Не дождешься.

— Ого.

— Ты меня игнорируешь?

— Ну, я ответил на звонок… — равнодушный хмык.

— О, достижение. Так игнорируешь?

— Скажем так: моя тонкая душевная организация затронута.

— Ах вот как, — я не смогла сдержать этакой усмешки с издевательскими нотками, на что Мика хмыкнул мне в трубку. — Ты дома?

— А хочешь приехать?

— Мне казалось, я ясно оформила свою мысль.

— Неужели не скучаешь?

— Очень скучаю, — подтвердила я, вздохнув и закрыв глаза. — Но ты так и не определился, насколько я вижу, поэтому…

— Когда передумаешь, дай мне знать.

— Я не передумаю. Либо все, либо ничего, Каллахен. Зачем какие-то полумеры? Я не хочу быть девочкой на ночь, и если тебе нужен только такой человек рядом — оглянись по сторонам и выбери кого-то другого. Кому это действительно будет нужно. Потому что мне ты даешь чертовски мало, и если это твой потолок, то извини.

— И кто из нас упырь? — ворчливо отозвался Мика. В голосе звучал такой мурлыкающий смех, и мне так захотелось его обнять, прижаться, обернуться, — я отлично чувствовала, что я сейчас могу приехать и все будет, но… по-старому. А это означало бы, что я сдалась. И проиграла.

Ну уж нет.

Но тоскливого вздоха я сдержать не смогла.

— Джейсон, — отозвался Блондин. — Серьезно, прекращай. У тебя опять луна в стрельце? Если так…

— Почему ты всегда считаешь, что это какие-то мои тараканы?

— Потому что это так и есть, — фыркнул Мика мгновенно.

— У тебя всегда “это так и есть”, эгоцентрик. Раздражаешь. В этом мире есть множество людей, кроме тебя, которые могут быть со своим мнением, отношением и…

— …я сейчас приеду.

— Не смей, — нервно отрезала я, едва ли не подскакивая на диване. — У меня хороший хук правой.

— Окей, хорошо, — констатировал тот и отключился. Я окрысилась на собственный телефон, передразнила эту последнюю фразу и сердито швырнула его на диван рядом. Ничего особенного, на самом деле, но сколько можно вообще тянуть кота за яйца? Теоретически мы расстались и не расстались — в общем, все как всегда. Непонятно, туманно, глупо и совершенно неадекватно. По логике вещей (хотя какая логика вообще в отношениях с Каллахеном может быть, ну?) и моей удачливости — я должна торжественно еще и забеременеть, но к счастью, с контрацепцией у меня (нас?) все в порядке.

Не успела я дорисовать эскиз: из-за раздражения получились какие-то готические мотивы, пришлось в итоге выкинуть это все в мусорку — на почту упало письмо от Камиллы. Да-да, от той самой соседки напротив, на которую залипал мой неугомонный братец. Подруга в сто первый раз напомнила про встречу и о том, что если через неделю, в субботу утром в девять ноль-ноль она не увидит мою физиономию на подъездной дорожке к дому — я не то, чтобы труп, я хуже. Она приписала, что найдет меня даже в горах Тибета и меня не спасет ни один крутой супергерой. Пришлось вздыхать, отвечать о том, что она может не переживать и что я приеду, — и писать сообщение домой. Представляю, как обрадуется мама, мы миллиард лет не виделись, тем более с их путешествиями. Интересно, папа уже переделал мою комнату в мастерскую, как и хотел? А то он грозился сделать это весь последний год.

В процессе бесцельного листания ежедневника я наткнулась где-то на пустых его страничках на привычное “Пойдешь со мной на свидание?” с дописанным “…ты по-прежнему бросаешь его где попало!” и датированное еще началом октября. “Ты должна мне поцелуй!” На эту страничку я раньше не натыкалась, учитывая что бесцельно листать ежедневник мне раньше не хватало мозгов в первую очередь из-за нехватки времени на подобное — и я так в нее и уставилась, разглядывая наспех написанное послание на листе. С датой и зловещей оскаленной рожицей рядом.

— Как же ты бесишь… — фыркнула я себе под нос, захлопнув ежедневник. Не могла сказать конкретно, кто именно меня раздражал больше — вампир или я сама, что думаю об этом вампире едва ли не каждые десять минут, и это безмерно и необъятно злило. Разумная половина меня сходила с ума от бешенства на ту самую неразумную половину, которая…

Подхватив вещи, я вернулась в комнату — соседки еще не явились ночевать (могли и не прийти вовсе, на самом деле), сходила в душ, но так и не смогла выбросить миллион глупых мыслей из головы. Даже под горячими струями и шоколадным гелем, даже под серию очередного бессмысленного сериала по ТВ — я даже его название не могла вспомнить. Просто может… ну его, этот ультиматум? Мика даже не переживает, по-моему, а я места себе не нахожу. Возможно, я сама эгоистично много требую от него? Или вот прямо сейчас просто ведусь на все это и “мне все равно, ты сама прибежишь, вот увидишь”? Пока я перебирала в голове все варианты развития событий, успела даже голову высушить. Для варианта “мы разошлись как в море корабли”, Каллахен весьма бодро отвечает на звонки и позволяет себе намеки размером с гору, а для варианта “мистер и миссис Смит” этот же упырь подозрительно не реагирует и держит свой ультиматум, хотя и не озвучивает его условия.

К середине чашки кофе и периода между одиннадцатью и полуночью я поняла что “черт возьми!”. А еще там в упырской ванной осталась моя плойка, без которой мне очень грустно и не очень удобно вытягивать феном волосы, я и так даже сейчас в зеркале как пушистое лохматое недоразумение. Темноволосое к тому же. Если считать, что мне жизненно необходима плойка… да блин, какая плойка, когда я уже пару часов стою как над пропастью — при этом знаю, что не упаду, нет-нет, но могу это сделать в любой момент, стоит сделать всего пару сознательных шагов. И перелезть через перила, видимо. Так и допив кофе, я отставила кружку, приглушила свет и полезла под одеяло, закутавшись в огромную толстовку с капюшоном — даже капюшон натянула на голову для верности. Спать конечно же, не хотелось, и меня крутило под одеялом с бока на спину, на живот и снова на спину, социальные сети для меня молчали, писать кому-либо мне не хотелось — да и это выглядело бы странно, напиши я сообщение “как дела?” в полночь, учитывая что подобным я никогда не страдала. Мне стоило если только написать Блондину упрекающее сообщение о бессоннице, но я не уверена, что он воспримет его нужным образом и будет страдать до скончания столетия. Компания Сьюз и Мелиссы мне тоже сегодня не грозила: Мисси точно даже утром не заглянет, а вот вторая соседка наверняка ночует у своего нового бойфренда — у куратора общежития вряд ли есть проблемы с соседями, у него отдельная комната.

Я только провалилась в сон, как на тумбочке начал вибрировать телефон, оставленный на зарядке. К счастью, я приучила себя ставить его на беззвучный режим, иначе схлопотала бы отличный урок левитации над кроватью с перепугу. Что, Мисси решила вернуться? …но обычно она пишет сообщения.

Спросонья меня хватило только на какое-то сопение в трубку.

— Этаж какой?

Я попыталась разлепить глаза в полумраке комнаты, даже не сразу поняла кто это, практически на автомате ответила. И только потом, вернув телефон на место, а голову на подушку, опознала звонившего: чудом посетивший меня сон уходить не хотел все равно, и спустя полминуты я, щурясь от света в комнате, открывала дверь заранее уже видимо нахмуренному Мике Каллахену. Вид у него был ну очень не терпящим возражений, он умеет иногда такую мордашку делать, если надо. Оглядев меня с ног до головы (хотя чего там оглядывать, толстовка одна!), капитан невозмутимо отодвинул меня в сторону, вошел внутрь и стал стягивать пальто с плеч. Я моргнула и закрыла рот. И дверь.

Блондин молча пристроил пальто в шкаф (я пальцем указала на вешалку), скинул сумку на стул и привычными движениями стал выворачивать карманы на стол: телефон, кошелек, документы, ключи. За эти пару минут мы оба не сказали ни слова, я как раз закрыла дверь, шкаф, задвинула ботинки на коврик и только потом выдала:

— …час ночи! Нормальные люди…

— Спят, знаю. Есть свободная розетка?

— Ты пришел телефон зарядить? — мои брови поползли вверх. Мика глянул на меня через плечо, раскручивая шнур от зарядного устройства, и хмыкнул:

— Я пришел спать.

— Давно из окна не летал? У тебя совсем шурупы раскрутились? — я даже вот не нашлась сразу, что ответить, а у меня в руках уже было зарядное устройство и черный каллахеновский телефон. — Мика!

— Что, не пустишь старого друга переночевать? — наиграно удивленно отозвался упырь.

— У “старого друга” есть своя большая квартира, — напомнила я, ткнув в его сторону телефоном. — И теплая.

— Знаешь… — Мика состроил удивленно-милую мордочку, расстегивая рубашку. — У меня там… какой-то скелет, и я его боюсь.

— Для главной секс-машины кампуса это какой-то неубедительный развод. Девочки, которые “не против”, кончились? — зевнув, я привычно и наощупь полезла искать свободные розетки у кроватей. Мика фыркнул мне в спину, но в этом звуке была не столько ожидаемая насмешка, сколько этакая смесь довольства и расслабленности. Поставив телефон на зарядку и еще раз убедившись, что время уже далеко за час ночи, я сладко потянулась, разминая спину — и вперилась суровым (я надеялась!) взглядом в Блондина. Тот невозмутимо поднял взгляд от моих голых колен куда-то в район встрепанной челки и капюшона, намеренно стараясь не встречаться глазами, отвернулся тут же к стулу, чтобы стянуть рубашку и аккуратно сложить ее. Я отлично знала, что он не педант в этом деле, но утром занятия, а рубашка была одна. Тем более — одна из моих дизайнерских, и это приятно, что он их носит.

— Может, тебе чай сделать? Или молоко? — любезно предложила я. Настроение Каллахена распознать было сложно, закрытый скорпионище же, но по большей части все было предсказуемо и прозаично, и мне не хотелось его лишний раз дразнить, хотя язык так и чесался. Мика отрицательно мотнул головой, стягивая следом за рубашкой майку и джинсы.

— Просто пойдем спать, — он мимоходом коснулся моего капюшона и полез под одеяло. Закатив глаза, я прошлепала к выключателю и вернулась к кровати. Легко сказать — спать, когда в твоей полутораспальной кровати сейчас упырина в одних трусах, и вы вроде как вообще-то еще не то чтобы в ссоре, но в стадии “не определились”. Поэтому вариант “хочется, но не можется” — вообще цветочная стадия варианта “и хочется, и можется, и оба не против, но не стоит”. Тьфу ты.

Подушка у меня была одна, как и одеяло. Логичнее описывать: одна подушка, одна простынь, одно одеяло, один Мика, и теперь это было все то, что мне нужно для нормального здорового сна, как и не странно было в этом признаваться. Блондин был привычно горячим, захватившим подушку в полное пользование, и места на кровати стало в три раза меньше — но меня укрыли одеялом, обняли, поделились подушкой и невозмутимо стянули капюшон с головы. Я даже сообразить толком ничего не успела, как мне довольно вздохнули в макушку, толстовка оказалась где-то выше живота, а к груди скользнула ладонь. Ничего особенного, на самом деле, дело привычки. Если Блондину чего-то захочется, он уже привык говорить об этом прямо. И сейчас ему на самом деле хочется спать, как это ни странно.

— У тебя все хорошо? — тихо спросила я, стараясь пристроить голову на свободном скорбном остатке подушки. — Вы же со скелетом отлично ладили. Я уже собиралась купить вам анальной смазки для первой брачной ночи…

— Все хорошо, — отозвался Мика спустя полминуты точно, я уже подумала что он заснул, но нет. — Все действительно хорошо.

— Оу.

— Оу? — хмыкнули мне в затылок. Тепло-тепло.

— Это ты начал…?

— …я просто ужасно соскучился.

— Упырь.

— Но ты же открыла мне дверь.

Изначально бесполезный разговор, и так вижу. Кто кого переговорит?

— Я сейчас наговорю всякой чуши, но я в последнее время какая-то сопливая девочка, а не робот-убийца, прости уж, но… Мне нравится проводить с тобой время, пусть иногда мы и проводим его весьма странно, не как нормальные люди. Точнее — не как нормальные пары, потому что мы вроде как и не пара, но вообще на самом деле пара, и иди ты в задницу, Мика Каллахен, не выеживайся со своими потусторонними мнениями на эту тему. У меня хороший хук правой, напомню, а еще я могу отправить тебя спать на диван в твоей же собственной квартире — и никакие девочки “не против” тебя не спасут. Хук правой. Он самый. Поэтому если тебя все устраивает — прекрати выделываться, тем более мы так и не доехали до джакузи в Сан-Франциско, ты мне обещал полевые испытания. Если мы занимаем друг у друга важное место в жизни, такое, что ты с другого конца города приехал сюда, заметь, в час ночи — а я открыла и ничего не стала спрашивать…

— Иногда мне кажется, что ты единственный человек в мире, который так бы поступил, — отозвался Мика, сонно вздохнув. — И единственный человек, которого я не могу отпустить. Это странно, это до чертиков пугает, потому что я думаю о тебе, о том что “нужно показать этот бар Джейсон, ей бы понравилось”, вместо того, чтобы взять пару шотов и начать флиртовать с соседкой, которая явно не против.

— Да ладно, через еще пару-тройку шотов она показалась бы тебе Анжелиной Джоли! — поддразнила я его, улыбаясь в темноту комнаты.

— Вот уж нет.

— Не твой тип? А кто скакал как обкурившийся ниндзя, когда по телевизору показывали Лару Крофт?

— Джейсон.

— Что?

— …переставь будильник на полчаса раньше, хорошо?

Утром вместо будильника сработала Сьюзен, позвонив мне на телефон. Время только перевалило за девять утра, и голос соседки звучал так тошнотворно бодро, что хотелось молча сбросить звонок и уткнуться в подушку снова.

— У вас там порно-весело-задорно, или я могу войти?

Я покосилась на едва не похрапывающее тело сбоку и зевнула:

— Заходи, все прилично. За исключением слюней на подушке, но они не мои.

— Отлично! — Сьюзен уже открывала дверь в комнату, на ходу опуская руку с телефоном. Ночевала она у своего бойфренда, поэтому ввалилась в чем и уходила: пижамные штаны в розовых кроликах и в футболке, благо до комнаты куратора был один этаж вниз. — Часть общаги, кто вчера поймал капитана на лестнице, до сих пор в раздумьях, где он и кого посетил… — трагическим шепотом хмыкнула она, заваливаясь на собственную кровать едва ли не звездочкой. — Учитывая толщину здешних стен…

— …пусть помучаются, учитывая, что наше крыло напоминало детский сад в тихий час, — тихо отозвалась я, покосившись на целиком закутавшегося в одеяло Мику — он все еще спал, поэтому мы обе старались говорить максимально тихо.

— Что, и трезвый был? — поддразнила меня соседка, показательно понюхав воздух. Я подавила смешок, осторожно переворачиваясь на бок, к ней лицом. — Что, и без примирительного минета обошлось? Где салфетки со следами преступления? Совсем без маминого контроля расслабились? — Сьюзен улыбалась как маленькая коварная лисичка.

— Ты слишком лучишься энергией для девяти утра.

— Уилл сбежал на свою первую пару, а мне куда деваться? Не всем можно вот так вот безбожно спать до половины десятого, женщина. Сделать тебе кофе?

— …две кружки, — сонно отозвались из-за моей спины. — Мне с молоком. Доброе утро, Сьюз.

— Омг, оно со мной и здоровается! — соседка вернула тональность и звук голоса в обычный режим и заулыбалась. — Великий день, великий день!

Впрочем, она так же воодушевленно уже вскочила с кровати и спустя полминуты уже гремела кружками в другом конце комнаты, включив чайник. Мика заворочался, прогоняя остатки сна, мне пришлось толкнуть его локтем, чтобы он не спихнул меня случайно на пол, кровать не настолько широка для нас двоих.

— Я смотрю, у кого-то было хорошее утро, — ухмыльнулся он, подпирая локтем подушку и приподнимаясь. Сьюзен обернулась на него и изобразила выстрел из пальца, продолжая улыбаться. — Что, правда кофе сделаешь?

— Поднимайтесь уже, птички уже поют и рабочий планктон вовсю горбатится в офисных зданиях, а гранит науки истомился по вашим зубам, — закивала соседка. — А еще половина общежития сейчас пытается выяснить, это кому сегодня так повезло. Ты бы еще и машину припарковал у главного входа!

— Ну… — нервно хмыкнул Мика, лениво ероша волосы на затылке и улыбаясь невинно-невинно, я аж к нему развернулась, насколько ситуация позволяла:

— Прямо у подъезда?

Мика равнодушно передернул плечами, а я влепила ему раскрытой ладошкой в лоб — совсем не сильно, просто для проформы. Блондин гоготнул, повалившись на кровать как подстреленная жертва, а я, щелкнув ему по лбу, откинула одеяло и поднялась с кровати, чтобы помочь Сьюз с легким завтраком на троих.

Мика практически сразу встал и соседка, повернувшись от холодильника, разыграла пантомиму, что она сейчас ослепнет, хотя капитан уже джинсы застегивал.

— Сьюз! — я толкнула ее пяткой, выставляя кружки на стол.

— Я не виновата, что он у тебя настолько “вау” даже просто в штанах, с утра и сонный!

Мика заулыбался, как девица на выданье, натянул майку и плюхнулся на один из стульев, протянув руки к кружке кофе. Особо запасами еды мы не располагали, питаясь едой на вынос или пиццей, поэтому кроме сэндвичей с сыром, ингредиенты которого вчера почему-то оказались у нас в холодильнике — видимо у кого-то был приступ жора, потому что Мисси обожает сыр, — у нас и не было. Благо, кофе и молоко было всегда. И йогурт, но от него Каллахен отказался сразу.

После легкого перекуса и болтовни о погоде, Сьюз отползла в душ, чтобы не мешать нам собираться. Судя по всему, занятий у нее сегодня вообще не было, в отличие от меня, да еще и с прибавленным дополнительным курсом по культуре речи. Я не особо была в восторге, как и большая часть факультета, но что поделать?

Вытянув руку, я запустила пальцы в блондинистую шевелюру, все еще лохматую после подушки и сна — минутка нежности, Мика заулыбался, а я одним привычным движением оказалась у него на коленях, лицом к лицу, ладони заскользили по волосам к затылку, на шею. Это могло быть чертовки возбуждающе, но вышло все так же нежно, потому что он просто обнял меня, на выдохе.

— Прости меня.

— То есть я зря на вечер столик заказал в “Ла Севилья”?

Вопрос был риторический, и я только фыркнула в ответ.

— Пригласи Кайла, он умрет от восторга.

Если день и начался хорошо, то к обеду посреди коридора я встретила ту самую курицу, что хотела подпортить жизнь почему-то именно мне. Учитывая, что смотрела она четко на меня и траекторию менять не собиралась, даже к моменту когда я ее заметила в толпе из идущих навстречу студентов — ей было все равно. Назвать ее смертницей я не планировала, но интересно, догадывается ли она, что я в курсе?

Ответом на мой сощуренный взгляд стала ее едкая усмешка, когда мы, почти поравнялись в толпе:

— Ну как, ноги не устала раздвигать?

Она тряхнула длинными волосами, покосившись на меня и едва ли не толкнув плечом в толпе. Я тормознула, оборачиваясь — ожидала увидеть удаляющуюся спину, но нет, она смело развернулась ко мне лицом, с таким презрением и желчью, словно это я когда-то ей под дверь кучу наложила и надо отчитать малолетку.

— А тебе, я смотрю, учиться надоело?

Я понятия не имею, откуда у меня вылез этот высокомерный тон, но в данной ситуации я была за него благодарна. Подумалось, что год назад мы так же с Микой посреди коридора перекидывались словечками, и ничего шибко дружеского там не было. Тогда еще.

Русоволосая если и удивилась, то виду не подала.

— Если я еще не нашла тебя и не подала в полицию — это явно не потому, что ты такая чудесная, — хмыкнула я. — Поэтому я очень прозрачно намекаю тебе впредь быть осторожнее со словами, они очень часто любят работать против того, кто их сказал. Куда мне прислать счет на оплату ремонта моей машины и за услуги больничного стационара? Или мне просто рассказать об этом парочке людей? — я развернулась и сделала шаг в ее сторону, сложив руки на груди. — Мне не нужна защита сверху, как ты сейчас наивно ляпнешь, чтобы раскатать тебя по стеночке, потому что ты совсем мозги потеряла, творить такое? Я не девочка-цветочек, чтобы впечатлиться подобными показательными выступлениями, а ты не грызи решетку от досады, что какой-то там парень не обратил на тебя внимание. Он того не стоит.

— Мика Каллахен того не стоит?

— Еще как стоит, конечно же. Но тебе — не светит.

Русоволосая дернулась, как от пощечины, посмотрела на меня ошалело, обиженно и весьма, очень весьма недобро. Я даже ждала, что она залепит мне в лоб, но нет.

— Да ты посмотри на себя… — начала было она, но я закатила глаза:

-..да-да, придумай аргументы пооригинальней, ну? В зеркале я себя каждый день вижу. Что за манера лезть в чужие дела? Тем более — в чужие личные дела? Тебя это ни на мгновение не касается, а играть в вершителя судеб ты можешь на планшете, иначе я могу ненароком закрыть тебя в туалете и проверить на оригинальность собственную фантазию. А если, — я подняла палец, предупреждая открывшийся было рот собеседницы, — ты хочешь еще и вякнуть, что кто-то там заслуживает лучшего, и если это самое “лучшее” — ты, то извини меня. У меня хотя бы совесть на месте.

— Ты мне сейчас угрожаешь?

— Скорее, предупреждаю, — невинно и елейно заулыбалась я, не отводя от нее пристального взгляда. — Не в первый раз.

— Зато я могу и угрожать, поэтому засунула жвалы поглубже и чтобы даже и намека твоего тут не было, как мы и договаривались на днях, иначе тебе светит ректорат и отчисление, — голос Клаудии за моей спиной звучал раздраженно и весьма нетерпеливо, на что русоволосая кинула на нее не менее выражающий взгляд поверх моего плеча, и развернулась.

— Эй, — возмущенно обернулась я теперь и на блондинку. Иронично приподняв бровь, та лишь отмахнулась от меня и даже сменила злобный привычный оскал на некую дружелюбную улыбку:

- “Спасибо, Кло”, - подсказала она, стоя в окружении нескольких своих подруг из группы поддержки. Те смотрели на меня с любопытством (еще бы, целая и живая Джей Си!), но без негатива. — О, не стоит! — продолжила монолог Кло. — Таскать за волосы и нарываться на неприятности — моя прерогатива, но это было внушительно. Еще одна такая тирада, и она вдолбила бы тебя в стену.

— Кто кого еще… — пробормотала я, закатив глаза. Кло громко хмыкнула, пожала плечами и пошла дальше по коридору, попрощавшись лаконичным “еще увидимся”. Одна из ее подружек обернулась, улыбнулась и очень даже стеснительно помахала мне на прощание ладошкой. Даю ногу на отсечение, не только команда ловит слухи и располагает информацией о личной жизни капитана, но и эти тоже молчат и не высовываются, но их можно было понять.

Пробегающий мимо занятый по уши Саймон успел бросить через плечо напоминание про двойное свидание, и тут же свернул за угол, улыбаясь при этом как гиена. Я улыбнулась уже сама себе, покачала головой, а этажом ниже, когда я влетела в библиотеку, пользуясь последними драгоценными минутами, наткнулась взглядом на блондинистую макушку. Устроившись за двумя огромными столами совсем рядом со стеллажами, Каллахен и его парочка согруппников/сокурсников, обложившись огромными толстенными учебниками, занималась нечто напоминающим…учебу.

Нет, ну зрелище было вполне привычным — у нас по всей территории сидячие места для этого и сделаны, диваны и скамейки, и даже журнальные столики и столы, и не только в аудиториях — часто бывало такое неудачное расписание, когда приходилось пару часов убивать вне аудиторий, и студенты выбирали окружение по вкусу. Кому-то импонировала тихая библиотека, кому-то — столовая или местная кофейня за кампусом, а в теплое время все вообще атаковали газоны и уличный стадион.

В библиотеке, как и положено, было тихо — насколько было возможно. Студенты старались общаться на пару тональностей ниже, шуршали карандашами и страницами книг — сейчас самый пик, предновогодние защиты и конец семестра. Я отошла от регистратуры с бланком и списком книг, подошла к одному из столов с сокурсниками, которые подозвали уточнить кое-что, сигнализируя огромным томом по психологии с портретом Фрейда на обложке. Заодно дали мне ксерокопии, которые оказались бесценными для реферата по истории искусств, потому что там была моя тема. Пока я дефилировала от стеллажей и копировальной машине, переглянулась с Блондином пару раз (еще бы он не заметил меня после драматичного басистого шепота сокурсников на весь читальный зал!), и уже во время ксерокопирования увидела, как Мика молча вытащил из сумки знакомую мне рабочую тетрадь, которую я обыскалась за последнюю неделю. Я наблюдала за ним, подпирая локтем ксерокс, пока он распечатывал нужные мне листы, стараясь не слишком палиться — но эта чертова рубашка, закатанные до локтей рукава и линия ключиц за расстегнутым воротником, все это весьма гипнотизировало. Казалось, с утра прошла целая вечность. Моя рабочая тетрадь успешно отвлекла меня от рук, рукавов и рубашки, я даже встрепенулась. Мика поднял на меня взгляд и похлопал по обложке, типа — приходи, забирай.

Напустив на себя небрежно-невозмутимый вид, я рыбкой подгребла к столу со старшекурсниками, собрав свои учебники и распечатки.

— Я очень надеюсь, что эта не была нужна тебе вчера, или позавчера, например, — Мика буднично протянул мне тетрадь. Его товарищи по несчастью посмотрели на меня удивленно, но внезапно не настолько, чтобы бежать и устраивать тревогу, что грядет апокалипсис. Даже тот его большой товарищ, которого я пару месяцев назад обозвала чихуахуа тут был, и даже кивнул в ответ на мой настороженный взгляд. Такое ощущение, что университет догадывался, но молчал. Или надеялся — и тоже молчал.

— Нет, к счастью, — я покачала головой, пристроив тетрадь на вершину башни из учебников и справочников. — Под диваном нашел? — шепотом спросила я.

— Хуже. В ванной, — покачал головой Мика, постучав карандашом по собственной голове. Его друзья продолжали шебуршать над справочниками, а также спорить над тем, какое правило подходит под эту задачу — причем так яростно, словно от этого зависела судьба всего мира. За этим обсуждением я их и застала, и мое появление на радаре вообще на них не повлияло, — меня удостоили отрывистым взглядом, и только. Наверное, это удивление и было у меня на лбу написано, на что Мика хмыкнул:

— Многие думают, что такая умница как ты не светит такому дуралею как я. Так что…

Я закатила глаза и собралась было откатиться пончиком по своим делам, как Каллахен ногой отодвинул стул рядом и состроил умилительную мордашку:

— У меня тут высшая математика и я совсем…

Звучало это как “просто поторчи тут со мной еще пару минут”, потому что мои знания в математике выпускного курса наверняка сводились к нулю, но как я могла отказаться?

Испустив обреченный вздох в стиле “обогинутыитупицавматематике!”, я сгрузила свои учебники на краешек стола, сбросила сумку на пол и устремила взгляд в подставленный учебник. Через пять секунд я моргнула, подняла на развеселившегося Каллахена чумной взгляд, ткнула пальцем в скопище непонятных формул и сморщила нос:

— Издеваешься? Что это за пентаграммы?

— В тебе умерла блондинка.

— Это сейчас в тебе умрет блондинка, — беззлобно огрызнулась я, стараясь даже не смотреть на страницы. — Это что, математика для физиков-ядерщиков? Нашел что показать…

— …вообще обычно что-то другое девушкам показывают, — подсказал его сосед, зацепив конец моей фразы. Улыбнулся он тоже вполне дружелюбно, перелистнул учебник и продолжил переписывать с него что-то в рабочую тетрадь.

— Не в общественном же месте, — невозмутимо улыбнулся Мика, не отрывая взгляда от собственной тетради, где вполне даже бодро решал какое-то уравнение с логарифмами и степенями, я даже засмотрелась на появляющиеся на бумаге закорючки и цифры. — Если вы еще не знакомы, Джейсон — это Макс, и это мой практически бессменный напарник в группе по большинству предметов курса. Ну, в те моменты, когда я посещаю занятия, конечно.

Макс глянул на меня уже более внимательно, приспустил очки с переносицы и сообщил, что они без диоптрий, но преподавателям этот образ нравится, что дает пару лишних баллов даже при нулевых знаниях. И что его знания поэтому ничуть не ниже капитанских. С однокурсниками Каллахена я вообще была практически не знакома, хотя могла узнать их в лицо при желании. По сравнению с ребятами из команды, с ними Мика проводил минимально положенное время, ограничиваясь общением на занятиях и в увеселительных заведениях.

Пока Мика решал уравнение, практически не отрываясь от рабочей тетради, я закопалась в свои ксерокопии, вооружившись запасным карандашом, вытащенным откуда-то из завалов капитанских тетрадей. Странице на третьей я заметила, как Блондин на меня беззастенчиво пялится, стрельнула в него взглядом и сощурилась:

— Ты чего?

— Представляешь, мы сидим за одним столом в библиотеке.

— Ты ждешь, когда стены начнут осыпаться и весь мир поглотит черная дыра? — я откинулась на спинку стула, играясь с карандашом в руке. — Что в этом такого? Или мне для полноты картины пару раз долбануть тебя учебником по голове или там… хм… ну чтобы не расслаблялись.

— Пойдешь со мной на свидание? — хитро улыбнулся Мика.

— Нет, — привычно отбрила я.

— Но как же мой заказанный столик?

— У тебя еще два примера в тетради, младшеклассник, — я назидательно ткнула в сторону учебника и незавершенного уравнения. — Не выросло еще.

— Окей, — покорно кивнул тот, возвращаясь к высшей математике. Но через полминуты снова поднял глаза, не написав и строчки из цифр. Мы играли в переглядывания довольно долго, не выходя при этом за рамки обычного невинного флирта — уж я то знала, как Мика на самом деле может смотреть, если отключить его тормоза.

— Ого! — Макс заглянул соседу через плечо. — Какая производительность! — удивленно присвистнул он, тыкая карандашом в чужую тетрадь. До твоего прихода он час над глупым заданием сидел.

— Потому что я играл, — поправил его Мика, приподняв одну из тетрадей, под которой притаился планшет. — Никак не могу пройти этот злополучный 81 уровень в “Кэнди Краш”.

Мне кажется мы с Максом синхронно вздохнули и переглянулись.

— Мне уже надо ретироваться на кафедру к мадам, поэтому… — я похлопала его по плечу, собирая распечатки и поднимаясь со стула. — …но мы сегодня до шести. Почти как офисный планктон.

— Ок, принято.

Мадам уже собиралась покинуть обитель зла в лице кафедры и даже достала пальто, когда в кабинет заглянул Блондин, вооруженный огромным букетом цветов в корзине с длинной ручкой. Та удивленно приподняла брови, особенно при виде букета, потом обернулась на меня:

— Да неужели? — скептически уточнила она, мгновенно развеселившись. — У вас наконец-то свидание или я что-то упустила?

— Это не свидание, — замотала я головой, захлопнув крышку ноутбука. Мика улыбался как ехидная гиена, наслаждаясь результатом, поздоровался с мадам Жюстин и водрузил корзину прямиком мне на стол, заняв им все свободное пространство. Пахло от него одурительно, букет был такой огромный и такой красивый, а еще мне пришлось из-за него выглядывать, потому что обзор он заслонил полностью.

— Не свидание? — переспросила патронесса, улыбаясь Мике. — Как жаль, как жаль.

Я снова спряталась за букетом, откинувшись на спинку рабочего кресла и закрыла глаза.

— Я понимаю, что горячего латинского поцелуя я не достоин, но хотя бы начни собираться тоже, — ненавязчиво так напомнил упырь, помогающий моей начальнице надеть пальто. — У нас столик на семь. И да, это свидание. И да, я знаю, что утром у вас съемки в восточном квартале.

— …вот бы ты так на экзаменах отвечал, — пробормотала я, собирая со стола, насколько это было возможно с этим букетом, личное имущество. Ежедневник, телефон, зарядка.

— Тогда хорошего вечера и до завтра, — попрощалась мадам, забирая со своего стола ключи от машины. — И Джейсон, — она строго глянула на меня от двери, — поменьше там вредничай.

Мика прыснул в кулак, я возмущенно подорвалась со стула, но мадам уже вышла в коридор — мне лишь осталось сердито топнуть ногой и сбросить сумку на кресло.

— Видишь, — назидательно сообщил мне Блондин, отсмеявшись. — Даже мадам…

— …это не свидание.

— Конечно.

— Зачем тогда цветы?

— То есть мне их выкинуть? — Мика вздернул бровь. Я поспешно спохватилась, отрицательно замотала головой.

— Они шикарные.

— Когда-то же я должен дарить тебе цветы, женщина, — Блондин ткнул в мою сторону обвиняющим перстом, закрыв дверь кабинета. — Не все же кофе покупать.

Я улыбнулась, проведя ладошкой по бархатным лепесткам и листьям. Цветовая гамма самого букета колебалась от нежно-розового бархатного, я увидела розы, лилии и даже орхидеи по краю, с отделкой серебряным и совсем едва — зеленым, в цвет стеблей.

— Столик на семь? — уточнила я, прикрывая глаза — Мика обнял меня со спины, прижался, ладони скользнули от бедер к груди. По спине мурашки побежали — он привычно ткнулся носом мне в сгиб шеи, глубоко вздохнул и едва коснулся кожи губами, а у меня уже пульс сбился.

“Я так тебя люблю, паршивец”

— На восемь, — целует в ухо и шепчет это с такой нахальной усмешкой. — Но я запер дверь, и если мы не будем сильно шуметь…

— …мы постараемся сильно не шуметь, — выдохнула я, стараясь выделить слово “постараемся”. Очень надеюсь, что никому в голову не взбредет вломиться в кабинет в ближайший час, или что мадам не вернется за забытой папкой с жизненно-важными-эскизами. И, говоря начистоту, в кабинете на кафедре у нас как-то даже и…

Мика умеет торопиться, и так же умеет не торопиться. Сейчас он на удивление чертовки медлителен, расстегивая мою блузку от воротника вниз, и на мои нетерпеливые попытки ускорить процесс реагирует усмешками в ухо — и только. Он целует меня в шею, пока снимает блузку и расстегивает молнию на джинсах, запуская туда руку и вынуждая наклониться, прогнуться в пояснице и упереться ладонями в край стола…

А спустя час мы уже на пути к французскому ресторану, и Мика уже сходит с ума от голода и размышляет вслух, насколько вероятно, что лягушачьи лапки там действительно лягушачьи. Моя машина осталась на парковке у университета, а цветы — в кабинете, и мне очень интересно, висит ли до сих пор на двери в спальню тот злополучный скелет. Хотя прошло меньше недели, о чем это я? Конечно же он на месте.

— Так ты едешь домой на будущие выходные или нет? — невзначай вспоминает Блондин, не отрываясь от дороги. — Я вылетаю послезавтра и пробуду там около недели, поэтому спешно прикрываю зад кучей дополнительных контрольных. Мама очень хочет меня видеть, и никак не меньше недели, раз я не смогу приехать на Рождество.

— А ты не сможешь приехать на Рождество? — потянувшись, я закинула руки за подголовник сиденья. — В том году, насколько я помню, Рождество ты мне испортил своим триумфальным загулом по второму этажу общаги…

— Нельзя быть такой ехидной, Санта не подарит тебе платье с бантиком, — Блондин протянул руку, чтобы щелкнуть меня по лбу, а мне было так лениво менять позу, что я даже не стала возмущаться или уворачиваться. — Так ты прилетишь?

— На неделю — упаси! Моя мама за неделю превратит меня в зомби без мозгов. Но я обещала Камилле и прилечу на выходные.

— Камилла? Я ее знаю?

— Надеюсь, что нет, — ворчливо отозвалась я, а Мика хохотнул.

— Знаешь, а я бы посмотрел на реакцию нашей школы, когда мы окажемся вдвоем в ограниченном пространстве. Представляешь, как они с ума сойдут от этого? Предвкушаю…

— …апокалипсис?

— Именно, Ватсон.

— Я в деле.

— Не сомневался ни секунды, — Мика подарил мне ласковую улыбку и вернулся к дороге. — О, раз ты полетишь позднее, отвезешь меня в аэропорт?

— Если это наше первое свидание…

— …это не свидание.

— …я должен терпеливо поцеловать тебя в щеку перед дверью и отправиться спать.

— Но это не свидание.

— Но в любом случае…

— Эй, аккуратней, я тебе не мешок запчастей. Проспорил — исполняй долг перед Родиной.

Мика был не очень в восторге тащить на руках меня и мою сумку от самой машины до квартиры — но он сам проиграл. Не сказать, что ему было тяжело, но жутко неудобно, особенно в узком коридоре на этаже.

— Ты можешь поцеловать меня в щеку перед дверью спальни и идти спать на диван, если у тебя внезапно проснулась какая-то совесть. Но это в любом случае не свидание, потому что “я лучше гориллу поцелую” и “я никогда не пойду с тобой на свидание” все еще в силе. Должны же у меня быть хоть какие-то принципы.

Мика с печальным вздохом переступил через порог квартиры, мстительно разжал руки и потопал в ванную, на ходу сбросив ботинки и пальто. Упырь, а не человек. Пока я расшнуровала свои ботинки, за ним уже захлопнулась дверь — а я поняла, как соскучилась по этой квартире. Всего пару дней — и я как домой вернулась. Даже моя кружка на привычном месте. И два новых пакета с молотым кофе, ого.

В местном аэропорту меня встречает папа — перелет был чуть больше часа, но мне не очень повезло с пилотом на этом рейсе и под конец мне уже казалось, что камикадзе и те мягче планируют. Мика писал, что да, жарко, и очень жарко — но после леденеющего Миссури попасть в забытые юношеские двадцать пять тепла и ослепительное солнце так непривычно, что я напоминала сама себе вампира. Особо много вещей я не брала — всего три дня, но была рада, что прихватила шорты и майки, потому что в джинсах уже было некомфортно.

В отличие от мамы, папа у меня не очень многословный — но я видела, как он рад меня видеть, и едва ли не висела у него на шее, словно мне пять лет. Первым делом он конечно же спросил, как там “Жук” и не раздолбала ли я его за последний год. Понятное дело, рассказывать о том, как мы поливали в свое время наши машины жидкостями из фастфудов я еще и в прошлые разговоры не стала, поэтому для папиного успокоения рассказала, что все окей, и что недавно у машины был техосмотр.

От аэропорта до нашего города было также не меньше получаса езды, большую часть которого мы обсуждали, что “Жука” пока сменить, и что если менять — то на нечто покрупнее в размерах. Как отвлечь папу от разговоров на тему “как дела у дочери в университете” я могла, но меня ждала битва с мамой, которая по повадкам была не хуже клеща.

Город у нас не слишком большой — старших школы всего две, и к сожалению, да — нашей старшей школе не повезло принять в свои стены в свое время и меня, и Мику, и наших младших братьев. Пока мы крутились по району, папа успел обмолвиться, что Стивена опять вызывали к директору — и он понятия не имеет, как вообще мелкий сможет школу закончить с такими оценками и таким подходом к школьным правилам.

— Постарайся за эти выходные тоже… ничего не… — отчасти смущенно попросил папа, когда мы въехали на парковочную дорожку перед домом. Для субботнего раннего утра квартал был привычно мертв, даже машин толком и не было. Я вылезла из машины, потягиваясь и разминая спину, мельком глянула на дом подруги напротив: у меня был еще как минимум час до назначенного ей времени, когда я должна была ступить на отмеченную крестиком точку на газоне. Второе парковочное место у дома занимал открытый джип ярко-желтого цвета, и я даже оценила, ткнув в его сторону пальчиком.

— Вы его балуете!

— Первое место на чемпионате штата, между прочим, — улыбнулся папа, вытаскивая мою небольшую дорожную сумку из багажника. Я скорчила рожицу, показала машине язык и направилась к дому.

— Мелкий еще спит?

— Понятное дело. Я даже боюсь представить, во сколько он вернулся домой. Удивительно то, что он вообще вернулся, сегодня же суббота… — хмыкнул за спиной папа.

Я открыла дверь, и в нос мне ударил аромат блинчиков с кленовым сиропом — сто лет их не ела! Догадываюсь, мама тоже об этом знает, и…

— Мама! Отлично выглядишь! — я залетела на кухню со скоростью баллистической ракеты. — Соскучилась неимоверно!

— Вы там пешком от аэропорта шли, что так долго? — обернулась от плиты моя совсем молодая мама, улыбаясь. Отбросив лопатку и выключив конфорку, она поспешила заобнимать меня до смерти, звучно чмокнула в щеку и показала на обеденный стол. — Завтракать, все остальное потом.

Зашедший следом папа звучно втянул носом воздух и спустя мгновение уже занимал свое привычное место за столом. А я уже нацелилась на кофемашину, потому что для меня это был почти что вкус школьной юности, когда по утрам приходилось выпивать кружки три, чтобы разлепить глаза. Сейчас мне хватает и одной, но сейчас я и сплю намного больше, чем три часа. Наполнив кружку кофе, я подсела к папе, прихватив по дороге тарелки. Как домашняя мамина дочка я давно провалилась, на самом деле, но мама упрямо отказалась от помощи и стала накрывать на стол сама.

— Ты похудела, все в порядке?

— Все в порядке, — улыбнулась я.

— Как твоя практика? Выезжаете на показы?

— Пока что нет, мы работаем локально, но это очень здорово и интересно. Я пару эскизов отправила на конкурсы, надеюсь получится.

Пока родители засыпали меня вопросами об учебе и студенческой жизни (на самом деле, мало что изменилось с момента нашей прошлой встречи, исключая мадам Жюстин и… Мику), я успела съесть двойную порцию маминых блинчиков, а от непривычно забытого крепкого кофе едва ли не полезла на стенку.

— Ну что, как там твой бойфренд? — Стивен, зевая во весь рот и не скрывая ухмылки, ввалился на кухню, уже привычно наощупь отыскал стул и потянулся к моей кружке. — Что, не стала еще маме и папе рассказывать, сестренка? Оставила вкусное на потом?

Мама даже рот открыла. Как и я.

— Стив! — возмущенно рявкнула я, выдернув кружку из его руки — он даже отпить не успел. — Гаденыш, прирежу тебя!

— Джейсон, сбавь тональность, — удивленно перебил мой вопль папа, приподняв брови. — Ты что, банши?

Младший брат гнусно заржал, автоматически дернувшись от меня в сторону, показал язык:

— Я же любя.

— Я сейчас любя тебя привяжу к машине и мы будем по району кататься под Бритни Спирс, — зашипела я, сощурившись. — Приезжай, называется, в гости! Тебя прикопать мало.

— Что, и знакомить не станешь? — продолжал ехидничать младший, увернувшись от моей затрещины. Место еще удачное выбрал, поганец, даже под столом не достанешь…

Я обреченно вздохнула, села ровно, оставив бесплотные попытки достать брата со своего места и сделала вальяжный глоток кофе. Папа привычно наблюдал за нами, как за двумя опоссумами в клетке, мама как раз сгрузила грязные тарелки в мойку, а перед Стивом поставила последнюю порцию блинчиков, для него оставленных ранее.

— Ты чего не спишь? Выспался что ли? — поддела я его, демонстративно посмотрев на часы на стене. — Ого.

— Ради любимой сестренки поставил будильник! Не каждый день такое событие, тем более — Камилла!

— По-моему, кое-кто наивно полагает, что впихнет свою необъятную задницу в наш женский коллектив? — уточнила я. — Вот уж нет.

Стивен посмотрел на меня хитро-хитро, одним махом запихнул в рот блинчик, прожевал и повернулся к маме:

— …и она еще не хотела рассказывать вам о бойфренде! — с торжеством хмыкнул он.

— Был бы бойфренд, — отмахнулась я.

— Только вчера его…

— Стив! — я посмотрела на него поверх кружки. — Ты что, перестал чуять опасность, мелкий?

— Ладно-ладно, — невозмутимо заулыбался тот, запихивая в рот очередной блинчик. Я же виновато посмотрела в сторону мамы:

— Прости. У нас немного… все сложно сейчас.

— Угу, конечно, сложно, до июля так точно, — занудным голосом привидения поддакнул Стив. На него если и мои взгляды не действуют, то что говорить про остальное? И как он еще про Сан-Франциско не рассказал и не перекрутил на свой манер? Я притворилась глухой и тупой, с хрустом и нескрываемым удовольствием откусила тост с джемом и перестала обращать на мелкого внимание, заулыбавшись маме во все тридцать два.

— Мои соседки передавали вам привет. И я привезла местного хлеба и шоколадное парфе, как ты и просила. У нас оно разлетается с ярмарок за утро…

Если мама и умерла от любопытства по поводу моего бойфренда, то решила потерпеть до вечера и только там прижать меня за яйца. Судя по ее виду, так и будет, поэтому я уже предвкушала миллион вопросов и думала, как бы обойти тот пункт со знакомством. Наши родители часто встречались у директорского кабинета, когда мы еще учились в школе — на наши столкновения с Блондином они реагировали примерно так же, как было бы, если в песочнице девочка долбила мальчика совком.

Девять утра близилось, и я, рыбкой переодевшись из джинс в шорты и майку, успев отфутболить в сторону Стива с его маниакальным желанием в такой ранний час показать подруге пресс, выскочила на улицу, запихнув в карман телефон и документы с кредиткой. По ощущениям я вернулась на лет пять назад, когда только-только перешла в старшую школу, когда мы как-то раз поспорили, что я смогу перецеловать всех ребят на домашней вечеринке…

Камилла выскочила на крыльцо, не дожидаясь точного времени, радостно замахала мне рукой с крыльца и поспешила навстречу. Мы не виделись два года точно, хотя и переписывались по возможности и созванивались в скайпе, но… я соскучилась! Камилла — это мой личный Нэйтан для Мики, взбаламошная, очаровательная, обаятельная и чертовски симпатичная, насколько может быть симпатичной кудрявая светло-русая девушка, которая не вылезает из фитнесс-клуба последний год, да и ростом при этом едва ли выше меня.

Мы стиснули друг друга в медвежьих объятиях, и подруга тотчас же потянула меня домой, чтобы поболтать без лишних глаз.

— Насколько я понимаю, твой мелкий мне проходу не даст, поэтому поговорим у меня. Тем более у меня есть черничный пирог, и я вчера его сама готовила, не смей нести бред про диету и жирную задницу, ты офигенно выглядишь. Особенно — в этих шортах.

Мы привычно, как и пару лет назад, атаковали семейную кухню, прихватив и пирог, и холодный чай, и тарелку снэков — выбрались на заднее крыльцо. Там по-прежнему стоял стол и огромная мягкая плетеная лавочка, на которой мы проводили вечера за болтовней и подготовкой к тестам в школе.

— Хээээй, привет, Шерлок!

К нам практически выкатился счастливый и сопящий мопс, уже с сединой на морде, откормленный и пузатый, оттого хрюкающий не менее восторженно. Когда тот, исполнив моцион приветствия и получив какую-то вкусняшку от подруги, счастливо укатился под скамью дремать, мы устроились на подушках, вкусили вкусный пирог и посмотрели друг на друга с тем предвкушением, что сейчас столько друг другу расскажем! Я не собиралась говорить ей про Мику (пока что), чтобы не испортить то самое клоунское шоу, которое произойдет завтра на встрече выпускников в школе, ну а про “все сложно” она примерно догадывалась и так. Я просто не собиралась называть имен. Зато с радостью рассказала про мадам Жюстин, эту работу на кафедре, услышала совет о том, что встречаться с мужчинами, живущими в качалках — только время зря терять, и о том, что подруга сейчас подрабатывает моделью для различных спортивных брендов.

— Поедем в обед в “Криспи”? — спросила Камилла, развалившись на подушках с остатками пирога в руке. — Это, конечно, не вопрос. Я собрала всех из нашего потока, кто смог принести кости на эти выходные. Завтра обещают три потока в школе, впервые за столько лет!

Я состроила удивленную мордашку, стараясь не слишком ухмыляться.

— Дай мне час на душ и переодеться, и мы можем хоть к черту на рога сегодня.

— Да нет, к черту на рога нас ожидает завтра, а сегодня… просто напомни родителям, что придешь как всегда поздно. Или не придешь. Эти выходные — наши.

“Криспи” — одна из местных закусочных в стиле 80-х, в которой мы часто проводили вечера. Кухня там была недорогая и вкусная, бургеры и картошка, все как надо. Сейчас мы могли там даже пиво заказать, благо возраст позволял, но мне до сих пор было непривычно, что уже можно. И покупать алкоголь, и заходить в бары. В школьные годы нам было труднее, особенно по части выпивки.

От параллели нас собралось человек шесть — остальные учились насколько далеко, а кто-то даже за границей, что смогли приехать самые ближайшие и те, кому на самом деле хотелось. Я бы тоже не поехала, если бы не атака с двух фронтов. Приехал даже Дуглас — главный симпатяжка моего класса, и уже успел навострить лыжи в сторону меня и моих шорт, но получил в лоб и вернулся в режим боевого товарища, как мы и держались все учебные семестры. Мы все так давно не виделись и нам так много надо было вспомнить, что “к черту на рога” мы поехали сразу же после торжественного обеда — добрая любимая школа была на другом конце города, и завтра там будет слишком шумно и многолюдно. В любом случае, здание и территория всегда открыта как для школьников, так и для бывших учеников. И если многие корпуса и могли быть закрыты на выходные, наш любимый школьный двор всегда был местом встреч.

Парковка была привычно подзабита машинами, — субботние кружки и тренировки, у нас хорошая база по физподготовке, но желтый почти-знакомый джип бросился в глаза сразу. Я очень надеялась, что у мелких тренировка, я бы посмотрела. В любом случае, мы пройдем мимо стадиона — судя по тому, как бодро Камилла взяла курс в ту сторону, не одна я об этом подумала. Мы опоздали совсем немного — ребята уже уходили с поля, но оба младших меня заметили и до меня донесся вопль Марка, чтобы я никуда не уходила, они переоденутся и вернутся. Я отлично понимала, что и Марк та еще задница, не хуже брата, но с ним мы тоже не виделись с самого лета!

Никто никуда не спешил, мы пристроились на трибунах на краю уже опустевшего стадиона, сделали пару веселых фотографий на фоне зеленого газона и пары одиноко бегущих марафонщиков и торжественно доели остатки картошки-фри из “Криспи”.

— Мне не терпится увидеть твоего брата, — Камилла потерла руки как заправский злодей. — Он наверняка так вымахал, что…

— …тебя посадят за растление малолетних, ему нет восемнадцати, — хмыкнула я, пригрозив ей пальцем. — Я не стану передавать тебе напильник в самодельном кексе. Во-первых, я не умею готовить кексы…

Ребята дружно поймали волну и с упоением начали сочинять всевозможные варианты побега Камиллы из тюрьмы. Дуглас даже радостно сообщил, что готов сделать татуировку плана побега на все тело, только если ему дадут на это денег и хорошего мастера.

— Оооо, нет-нет-нет, — внезапно сбоку вздохнула одна из моих одноклассниц. — Это что, Мика Каллахен? Божечки, готова отдать почку и печень за свидание!

Я закатила глаза, но Камилла расценила это по своему, увидев компанию, свернувшую к стадиону. Компания была исключительно мужская, знакомая мне еще со школы, и я даже увидела как Мика приспустил очки с носа, разглядывая нас. Ломать комедию мы не собирались, но… хотя бы немного, а?

— Джейсон, — мгновенно насторожилась подруга, перестраиваясь в режим боевого робота. — Пожалуйста. Просто. Молчи.

Она четко, как будто сторожевой собаке, выплюнула просьбу, с ужасом в глазах увидев, что пятерка из тогдашнего выпускного класса направила тентакли в нашу сторону. Подруги чуть не умерли от восторга, Дуглас и Кевин помахали им руками — школа у нас была дружная, ну, за некоторым исключением, конечно. Но мы же тоже дружили! Своеобразно, но…

— Я не… — фыркнула я, стараясь изобразить на лице сначала крайнюю степень удивления “о боже, ты, презренный хлыщ!”, а потом и “ну иди сюда, бегемот, сейчас я тебя завалю и отпинаю!”.

— Джейсон! — голос Камиллы сейчас ну очень походил на каллахеновский, когда я не совсем его достаю ехидными шуточками. — Сколько лет уже прошло. Ты до самой смерти будешь…

— Что такого в том, что я угрожала ему вырвать печень и скормить местным бомжам? — зашипела я возмущенно.

— Только то, что тогда у тебя была бита в руке и стояла ты около его машины, — зашипела Камилла в ответ. — Тебе уши открутят, если будешь выпендриваться, вы давно уже взрослые и сознательные… эй, привет, Мика! Ты тоже на встречу приехал, ого, мир тесен.

Голос Камиллы был преувеличенно бодр и весел, но я почувствовала, как крепко она сжала руку на моем плече. Мика посмотрел на Камиллу, кивнул, глянул на меня (я мысленно отдала ему Оскар и Грэмми!) и выдал:

— Опс, Джей Си, неужели грудь?

Как же без любимой фразы всех времен и народов! Даже интонация нужная!

Я привычно фыркнула в ответ, на что Камилла кашлянула, намекая сбавить обороты и раболепно упасть, но мы же не на такой эффект рассчитывали.

— Опс, Каллахен, да неужели мозги? Или… Да нет, вряд ли. Ты играешь в сборной лиге или папочка тебя пристроил офисным планктоном?

За моей спиной грустно вздохнул Дуглас, переглядываясь с ребятами. Даю руку на отсечение, что они там пантомиму изображают, только чтобы развести нас по углам ринга и больше не сталкивать.

У нас обмен любезностями закончился, и мы оба прикидывали в голове, за что можно уцепиться, чтобы заставить друзей понервничать еще немного — совсем чуть-чуть. Как в старые добрые времена, когда мы действительно хотели оторвать друг другу головы.

— Можно я не стану при твоих друзьях интересоваться сферами твоей работы, но кажется я видел пару интересных фотографий… — Блондин ухмыльнулся, окинув таким взглядом мои шорты, что я дала ему еще один Грэмми за самообладание, а потом еще даже не постеснялся заглянуть в вырез майки. — Хочешь сходить со мной на свидание? Признайся уже, что хочется, ну?

В джинсовых шортах выше колен и простой черной майке Мика выглядел настолько одурительно, что мне стоило рвануть к нему с воплем про “я согласна, забирай меня всю!”, наверняка у моих девочек нокаут. Камилла даже забыла, как дышать, судя по тому, как ослабла ее хватка на плече.

— Сплю и вижу, — отмахнулась я. — На что ты мне тут такой импо…

— Джейсон! — пробормотал уже и Дуглас, тяжело положив мне ладонь на второе плечо. — Серьезно, прекращай.

Ладонь боевого товарища на моем плече Мике не очень понравилась, но убрать обе руки я не могла, они бы еще больше взъерепенились на это, восприняв как активные действия. Вдруг я возжелаю дать капитану в нос? Я как-то пробовала, но не вышло.

— Иди куда шел, старый. Не порть атмосферу тленностью и пылью времен… — в притворном прискорбии выдала я, по-царски взмахнув головой в сторону выхода со стадиона. Как раз и вовремя — к нам уже приближались свежевымытые и бодрые футболисты в лице наших братишек. Свежая кровь, свежий десант.

Марк так деловито подвинул всех со своего пути с командным “все в стороны, дайте обниму эту курочку!”, что удивились все. У меня даже чужие руки с плеч соскользнули, а не менее огромный младший Каллахен уже навалился на меня всем весом и попытался пересчитать ребра и выяснить, насколько ужасно меня кормят в университетской столовой, раз у меня внезапно грудь и…

Договорить он не договорил, получил затрещину и отскочил с гоготом, и только потом соизволил со всеми поздороваться. Стивен между тем уже навострил свои сто семьдесят три метра обаяния на Камиллу, нацепил на лицо дежурную улыбку местного эксгибициониста и получил едва ли не красочный средний палец в лицо и напоминание про растление малолетних. Не расстроившись, он хохотнул и сообщил, что готов ждать еще пять лет ради такого.

— Кстати, вы на вечеринку к Тайки собираетесь вечером? — спросил Марк.

— Ну, эээ… — Камилла как-то задумалась, стоит ли вообще, раз такая пьянка вообще, а младший Каллахен лишь догадливо всплеснул руками:

— Хэй, так вы им еще не сказали?

— Не сказали что? — удивленно уточнила подруга. Она посмотрела сначала на него, потом на меня, Мика там за спиной младшего гнусно гоготнул в кулак, но тут же вернул на лицо свое это классическое насмешливое выражение.

— …мне казалось, многие в курсе, что мы учимся в одном университете, — я обыденно пожала плечами, закидывая ногу на ногу. — Простите за представление, не могли удержаться.

— Вы оба? Оба два? — приподняла брови Камилла. — Джейсон, это я тебе сейчас кишки выпущу, почему ты мне не сказала?! Вы что, даже общаетесь? — подруга подскочила с трибуны и ткнула пальцем в вышеупомянутый образец социопатии. Мика, в этот момент с видом блаженного идиота фотографирующий в инстаграм футбольное поле, стоя к нам задом, обернулся и приподнял брови:

— Хуже.

— Намного хуже, — закивал Стивен. — Кстати, никто не хочет поиграть в баскетбол? Площадка пустая.

Я почувствовала как пальцы подруги ненавязчиво сжимаются на моей шее и попыталась сползти с трибуны, но Камилла дернула меня назад:

— А ну!

— Пойдем поиграем, — дружно загудели ребята, специально не обращая на нас внимания. Кроме одного человека, естественно, который с невозмутимостью бенгальского тигра убрал телефон в карман, и, бросив на Камиллу один-единственный взгляд, протянул руку ладонью вверх:

— Сэнсей.

Подруга убрала руку, и я сбежала под капитанскую защиту, схватив его за руку, спускаясь с трибун. На мой вопросительный взгляд он лишь пожал плечами:

— Кстати, моя мама хочет повидаться с тобой.

— Кстати? — зашипела я, дернувшись и попытавшись выдернуть руку. О нет, я никак не хотела и не намеревалась и… совсем забыла о том, что у Мики есть мама и что она — та еще гарпия. — Я не выживу после встречи с ней.

— Определенно, — подтвердил Марк, похлопав меня по плечу. Блондин попытался изобразить в его сторону “взгляд-повергающий-в-трепет”, но на мелких, мне кажется, давно уже перестало что-либо действовать, потому что тот только криво ухмыльнулся.

— Камилла? Привет. Мы на самом деле почти не знакомы, но… — Мика проигнорировал брата, улыбнулся во все 32 моей подруге и протянул ей ладонь для приветствия. — …я отлично помню твой высокий хвост и розовый пушистый брелок на сумке. Ты ходишь в зал? Плечевой пояс отлично проработан.

Камилла растаяла, как мороженое в знойную погоду — заулыбалась в ответ смущенно, выдала про зал “ну иногда хожу, по выходным, если есть время…”, но потом привычно схватила быка за рога:

- “Все сложно” и “Хуже”, надеюсь, относится к одному и тому же?

- “Все сложно”? — Мика бросил на меня любопытный взгляд, на что я показательно закатила глаза, а Камилла попыталась незаметно ретироваться к брату и остальным ребятам, которые уже двинули в сторону площадки.

— А когда у нас было все легко? — логично хмыкнула я, провожая взглядом уже невозмутимо повисшую на шее Дугласа подругу. Догонять уходившую компанию мы пока не стали — мне так же хотелось хотя бы пять минут тишины вдвоем, как и Блондину. — И я правда боюсь твой мамы, зачем ты ей сказал? — пробормотала я, уткнувшись лбом в каллахеновское плечо и обняв его руку.

— Это не я, это мелкий растрещал. Специально, видимо, ждал момента, — вздохнул Мика, пощекотав меня за ухом. — И понеслось… Он даже удивленные глаза сделал в стиле “как, ты что, даже маме не сказал?”, после чего она впервые сама позвонила Аарону… Они по телефону раз в столетие общаются, а тут такой повод! — я услышала как Блондин замялся и догадалась сама:

— Июль? Церемония?

— Мой брат тот еще гоблин, — ворчливо сообщил тот.

Я хмыкнула, поднимая на него взгляд — что уж тут поделать, фамилия говорит сама за себя, младшие тоже растут. И берут пример со старших. Привстав на носочки, я чмокнула его в щеку и улыбнулась.

— У наших мелких отличные примеры для подражания, к сожалению. Выпороть бы их.

— Ничего, настанет и наше время, — мстительно сощурился Мика, зловеще ухмыльнувшись. — Старые динозавры еще более опасны, чем всякая пузатая мелочь.

— Эй, говори за себя, — загиенила я тут же. — Я младше.

— Скажи это песку времен, который с тебя сыпется, женщина, — драматично выдал Мика и получил кулачком возмездия в грудь. — Эй. Кто, если не я? Самый терпеливый, неотразимый, тактичный и дипломатичный парень на свете, — он приобнял меня одной рукой, скользнув ладонью с поясницы вниз. — В шортах, к тому же.

— Дипломатичность и тактичность — твой конек, — подтвердила я.

— Ой, ну… — протянул он, потянувшись за поцелуем. — И не беспокойся по поводу моей мамы, она не настолько…

— Настолько.

— Настолько, да, — тут же согласился Мика, утягивая меня за руку в сторону ушедших школьных друзей. — Просто оставайся собой. Ты не блондинка на шпильках с отсутствием коры головного мозга, которая умеет только ноги раздвигать — и это самое главное. И погоди, это еще твои родители не в курсе, а я тот еще экземпляр, вдруг твой папа схватит ружье?

— У нас нет ружья.

— О, это обнадеживает.

— Ты что, правда ни разу не пробовала закинуть мяч в корзину?

— Нет.

Я держу в руках непривычно тяжелый и шершавый на ощупь баскетбольный мяч, — и правда понятия не имею, что с ним делать. Нет, ну я знаю правила игры и всякое такое, но как-то и не получалось у меня раньше попробовать. В университете площадка была во власти тренера и команды, а в школьные годы я это баскетбольное пастбище по кругу обходила.

Стивен не удержался от очередного остроумного подкола, позабыв о мяче — за что логично и получил. Мика невозмутимо поймал отскочивший от филеи брата мяч и снова протянул мне его. Скорчив мелкому рожу в ответ на не менее зловещий оскал, я подняла взгляд на корзину, торжественно маячившую где-то над головой, и поняла, что мяч я так высоко не заброшу.

— Держи мяч вот так… — контуженной креветкой подкатил ко мне Блондин, безапелляционно всунул мяч и включил капитана. — Локти расставь, кидай от груди. И присядь, мягкие колени и все такое — будет проще.

— Давай лучше все станут думать, что я боюсь испортить маникюр? — обреченно пробормотала я, прикидывая расстояние для броска. — Или что у меня тотальная близорукость, и я крот?

— Кидай уже! — нетерпеливо хмыкнул Мика, наклонившись и подстраиваясь под мой рост и глазомер. — Целься вон в тот угол и все будет окей, — он показал пальцем примерное направление.

В ближайшие полчаса все забавлялись игрой “попади хоть раз в кольцо” — мне удалось сделать это трижды и один раз — даже издалека. И знаете, — играть так с друзьями, школьными, старыми, да еще и с братьями и с Микой — непередаваемо. Когда можно смело визжать, бегать и топать, спасаясь от Стивена, а еще пасовать Мике, и изображать кунг-фу приемы против Марка с Дугласом, которые вопили что-то про стиль “пьяная обезьяна”. И конечно же — снимать и фотографировать, чтобы оставить это все в памяти как минимум нас десятерых.

— Ты меняешь его, спасибо, — улыбнулся мне Марк, наблюдая как у самой корзины шутливо теснят друг друга Мика и один из его друзей. — Честное слово, прошлым летом картина была плачевная, хотя нельзя, конечно, говорить про собственного брата такое.

Я улыбнулась ему в ответ, потянулась и взлохматила вихрастую макушку:

— Возможно, кто-то просто взрослеет.

— Возможно, кто-то наконец пристроен в надежные руки, — Камилла вальяжно закинула руку мне на плечо. — Теперь я буду спать спокойно каждую ночь.

— Если ты пойдешь со мной на свидание, то спокойно спать ночами я тебе не позволю, — насмешливо пообещал ей Стив, повиснув на втором моем плече. Мы скривились синхронно, а я отпихнула брата в сторону.

— Мои уши! Я не хотела этого слышать!

— Напиши мне, когда исполнится 18, - подруга ухмыльнулась, изобразив телефонную трубку у уха. — Обсудим это, когда надо мной не будет висеть угроза статьи за растление несовершеннолетних…

Тайки и его вечеринки для своих — отдельный пункт меню развлечений нашего города. Сам Тайки устраивал подобные увеселения не чаще раза в пару месяцев, изначально учился в нашей школе на год младше, чем Мика, а так и остался в городе — учитывая, что его семья занималась ресторанным бизнесом и держала пару ночных клубов, университетское образование ему не особо было необходимо, учитывая что он уже сейчас отлично держался на плаву.

В школьные годы я была на вечеринках у Тайки всего дважды, первый раз еще в бытность присутствия Мики в числе гостей, и потом еще раз перед выпускным. Не пить на вечеринке запрещалось, поэтому я не особо и стремилась их посещать, да и контингент там бывал весьма специфический.

Как звали Тайки на самом деле, никто уже и не помнил, но внешность у него была запоминающаяся, учитывая дреды и пирсинг на лице, а также офигенно красивую татуировку на всю спину — там были и персонажи Звездных Войн, и какие-то драконы, волки и змеи, переплетающиеся причудливой вязью. Я до сих пор так и не смогла это все рассмотреть, да и подкатывать к парню с такими деликатными просьбами мне не слишком хотелось. В любом случае, сам Тайки очень любил девушек. Бывает, даже нескольких сразу, так что от таких стоило держаться подальше, если ты не хочешь чего-то мимолетного.

В клубе было жарко, но он был наполовину открытый — с выходом на веранду с лаундж-зоной. Судя по контингенту, тут были и выпускники, на которые закрыла глаза и охрана, и руководство (и наверняка — местный полицейский пункт) из обеих школ, и ребята постарше, оставшиеся или заглянувшие в город на выходные — я не знала почти никого, в отличие от младших, которые оказались как рыбы в воде. Поэтому компания братьев сразу же растворилась в потоке веселящейся толпы, мои ребята отправились за ударными дозами к бару, а Мика, так и не отпускающий мой локоть от входа, сказал, что ему надо повидать Тайки, пока тот не набрался алкоголем до состояния амебы.

— То есть, нам? — уточнила я.

— В сторону твоих шорт уже нацелилось три малолетки, не будем их обнадеживать лишний раз… — ухмыльнулся тот мне на ухо. — Они мои.

— Мне их снять и торжественно подарить? По размеру подойдут?

— Давай тему про “снять” через полчасика? — взмолился Мика, утягивая меня куда-то в сторону администрации. — Потому что шорты ну слишком короткие, а у меня богатая фантазия, мы не виделись больше четырех дней — к слову, и шорты ну правда…

Я гнусно хмыкнула, похлопав его по филее и пообещала мало того, что быть кроткой девой в ближайшие полчаса, да еще и молчать, если это будет необходимо. Один из работников клуба, которого Мика поймал в толпе, проводил нас в сторону одного из лаундж-уголков — там и музыка не так играла, этаким фоном ненавязчивым, да и на паре диванов было пару человек. Одним из них, конечно же, был сам Тайки, его две длинноногие спутницы-близняшки и еще пара ребят, один из которых равнодушно уткнулся в планшет, растянувшись на диване с ногами, а второй развлекал себя болтовней с владельцем клуба, вооружившись армией ярких шотов на подносе.

На появление Мики Тайки среагировал однозначно и привычно — издал вопль павиана, заулыбался и полез жать руку. Потом посмотрел на мою грудь, поздоровался с ней (я уверена, что именно с ней!) и жестом радушного хозяина указал на диваны. Понятное дело, до меня ему дела не было, да и вряд ли он вообще понятие имел, кто я — ну и отлично. Через пару мгновений ребята непринужденно болтали между собой как последние сплетницы, близняшки сбежали на танцпол, а у меня был адского цвета коктейль, отличный вид на толпу сверху и теплый каллахеновский бок, из-за которого я, не мешая и не влезая в разговор, разглядывала татуировки на левой руке Тайки. Они были наверняка новые, с комично-мультяшными персонажами комиксов — я увидела Россомаху, Бэтмэна, Супермэна и даже Капитана Америку. Моего присутствия в беседе и правда не требовалось (да и о чем мне говорить, я понятия не имею, кому они промывают кишки!), и через пару минут и допитый коктейль я уже лежала на диване, закинув ноги на подлокотник и пристроив голову на капитанское бедро, набирала ответ Сьюзен на ее сообщение в фейсбуке. Для нас это была такая домашняя поза, такая привычная, что я невольно заулыбалась. Под конец эти засранцы даже втянули меня в разговор, покончив со сплетнями и сравнительным анализом развлечений в университете и здесь, упомянули что я милашка, и что мой братец еще ужаснее чем Мика в школьные годы хотя бы тем, что однажды умудрился увести девушку из-под носа Тайки. Не сказать, чтобы тот сильно переживал по этому поводу, просто как факт, но “Мика у меня девушек не уводил хотя бы из мужской солидарности и уважения к старшим”. Уважение к старшим? У Стивена? Кхм. Ага.

После нескольких сообщений от Камиллы, что если я не появлюсь перед ее глазами “вотпрямщаз”, она натянет Тайки всухую в туалете, а Каллахену до кучи устроит темную, потому что “ты вообще-то сегодня вся моя!”, мне пришлось сбежать вниз, искать в этой толпе притворно надутую подругу и, хлопнув по текиле, нырять в толпу танцующих. Потому что “ты мне обещала”, а еще “твой брат нарезает вокруг меня круги, что делать?”. В подтверждение ее слов мой неугомонный мелкий появился через пару треков с тремя шотами текилы, с улыбкой юного мазохиста, и по ответной улыбке Камиллы даже я уже поняла, что у нее нет шансов. Стивен был упрям и неумолим, как айсберг перед Титаником, и если подруга уже поддается, значит сама хочет и отдает себе отчет в том, что делает. Пока я с ухмылкой наблюдала за их взаимодействием, успела заметить спускающегося по лестнице капитана (проще сказать: “как перестать смотреть в сторону вип-лаунджа гугл поиск”), и после шотов и всего этого, в шуме и под яркими вспышками — я видела только его одного. Странное потрясающее ощущение, когда ты глаз не можешь отвести в сторону, наблюдая за каждым движением, еще и майка эта — как будто и нет ее. Ключицы, такие странно острые на фоне выреза майки, очерченные плечи и руки с едва заметными линиями выпирающих вен. Сколько лет уже за ним наблюдаю — ведь ничего и не меняется, — но каждый раз как первый, хотя руки отлично помнят всю эту теплоту его кожи, бугристость плеч даже то, как напрягаются мускулы на руках. Сейчас все воспринимается ярче и острее — всему виной алкоголь, наверняка, ну и вся эта круговерть, когда ни секунды свободной…

Мика улыбается, поймав мой странный взгляд, но настроение ловит на раз — если бы взгляд и правда умел раздевать, я бы уже стояла без одежды. Но не подходит — его перехватывает какой-то парень и девушка, и в руках уже очередной коктейль, и он общается с ними, но взгляд — что очень импонирует — все еще на мне. Камилла тянет меня в танец, но потом виснет на шее и громко говорит в ухо:

— Ты же помнишь, как вы первый раз встретились? На первой же вечеринке у Тайки.

— Эээ?

— Слишком много халявного алкоголя, я удивлюсь, если ты помнишь о той вечеринке что-то после первого шота абсента в середине ночи.

— Выходит, Мика был…

— …еще как был. Он тебе половину ночи строил глазки и у вас там что-то уже вроде как наклюнулось, но потом я только помню, как ты ему на голову пиво вылила — ну и понеслась моча по трубам. Ты не помнишь? Правда?

— Честное слово!

— Видишь, я принесла тебе познание.

— Скорее, флэшбэк в прошлое. Потому что много алкоголя на юные умы — это всегда проблема. Ничего удивительного.

Я жаждала поделиться полученным знанием с Блондином, но тот уже пропал из поля зрения — наверняка ловил приключения в толпе. Тем более на такой вечеринке, где наверняка полно его старых друзей, это нормально и ожидаемо. Но… А как же…

Пока я оглядывала зал, несколько пикап-мастеров пытались привлечь мое внимание, а один из особо нахальных подумал было прижаться ко мне в танце, но был остановлен предупреждением о бойфренде и “прижмется так же, потом не убежишь”. Вот она, магия шорт. Впрочем, мне правда было не до этого, и эти сопливые приставания весьма раздражали, но… куда деваться? Бросив напоследок взгляд в сторону барной стойки, я наткнулась взглядом на весьма заинтересованный, но до боли знакомый взгляд, от которого у меня не то, чтобы мурашки по спине побежали: хуже, — сердце подскочило сначала куда-то в район глотки, а потом упало куда-то в желудок. Темные волнистые волосы, потрясающая голливудская улыбка и легкая щетина, которая вот именно сейчас просто потрясающе ему подходила — столько лет прошло с нашей последней встречи, на самом деле.

Сердце, казалось, вообще отказалось работать. Ну привет, Маттиас, парень из параллельного класса и моя первая любовь. Безответная, кстати.

Я моргнула, пытаясь восстановиться, а Маттиас уже махал мне рукой, улыбаясь во весь рот и лавируя в толпе, навострив лыжи в мою сторону. Нет-нет-нет, исчезни, ты! Мне хотелось сгинуть, слиться с толпой, пропасть, улететь из страны — все что угодно, только не начинать с ним разговор, не сейчас, никогда. Исчезни, перепутай меня, откуда ты вообще меня помнишь, ты, кошмар из прошлого?!

— Привет, вот так встреча!

У меня ком в горле, и мне хочется улететь на луну. Желательно — прямо сейчас, вот давай, старт! Улыбается, красивый такой, выйди вон, пожалуйста!

Камилла замечает одного из красавчиков курса только вот после приветствия, но смотрит-то он на меня, и здоровается — к сожалению — тоже. А мне снова эти глупые шестнадцать, и я снова тону в темных глазах, снова забываю все слова и…