Племя вихреногих-3 (СИ)

Глава Первая: Встречи в пути

Мы от песен отрядных своих

Зажигаем зарю на рассвете.

Сто дорог впереди,

И на каждой их них

Мы друзей обязательно встретим.

Опять мы на поверке,

Опять в пути сейчас.

Характер пионерский,

Характер пионерский

Товарищи, у нас!

Нам страницы прочитанных книг

Часто кажутся крыльями чаек.

Манят вдаль за собой,

И у нас, у самих,

Будто крылья растут за плечами!

Беспокойные ветры зовут

Нас в поход за мечтой и за счастьем.

Будет солнце и дождь,

Будет песня и труд -

На дорогах, распахнутых настежь.

Музыка: С. Соснин. Слова: К. Ибряев.

Вокруг было темно - непроницаемая, в плывущих лиловых разводах чернота, но не бездонная, пугающая, а... замкнутая, какая-то... уютная? Холодные мокрые камни под босыми ногами казались какой-то другой реальностью. Холодный сырой воздух мягко обтекал обнаженное тело и все волоски на нем встали дыбом, словно вытягиваясь во все стороны. Света здесь не было совсем, но Антон всё же как-то видел Ирису - только как-то смутно, словно тоже проступающую из какой-то иной реальности. Он не очень понимал, как может её сейчас видеть, да это не очень его и волновало. На девчонке тоже ничего не было и то, как она беззвучно скользила в темноте, как изящно переступала ровными босыми ногами, заставляло сердце мальчишки замирать...

По шороху потревоженных камешков он понял, что они в пещере. Но прежде, чем он успел испугаться, впереди вдруг возник свет и они, как-то сразу, вышли к нему. Подземелье было похоже на большую комнату с низким потолком и ровным полом, засыпанным мягким песком. Стены, правда, оказались довольно грубые. В передней зияла широкая расселина. Перекрытая сверху аркой плотной зелени, она, расширяясь, превращалась в ущелье, стиснутое чудовищными массивами утесов; его дна отсюда видно не было.

Уже занималась заря; зеленовато-серебристое, туманное сияние стояло над восточным горизонтом. Ущелье и выходило на восток - откуда приходят души, чтобы быть рожденными, и при мысли, ЧТО ему предстоит здесь сделать, сердце мальчишки, казалось, остановилось совсем. Не чувствуя ног, он подошел к расщелине и замер, глядя на бесконечно далекий горизонт, от которого порывами налетал ветер. Сырой, холодный воздух показался ему на удивление свежим. Сердце всё ещё замирало - сладко-сладко - и Антон медленно повернулся к Ирисе. Её грациозное тело было совершенно, прекрасно; в сиянии рассвета он видел его уже совершенно отчетливо - и при одном взгляде на него начинала кружиться голова...

Взглянув на мальчишку, Ириса улыбнулась - и закрыла узкий вход, навалившись на глыбу, которую Антон не решился бы сдвинуть один. Его сердце отчетливо ёкнуло, когда он осознал, ЧТО всё это значит - и ёкнуло ещё раз, когда Ириса, царственно выпрямившись, шагнула к нему.

Сейчас, подумал Антон, чувствуя, что словно стремительно летит куда-то. Прямо вот сейчас...

Он протянул к ней руки - и проснулся.

Какое-то время Антон сонно смотрел на лениво колыхавшийся над головой океан сплетенных крон, потом зашипел от досады - угораздило же его проснуться именно сейчас! Когда между ним и Ирисой должно было произойти что-то такое... такое... после чего весь мир открылся бы ему, и...

Мальчишка изо всех сил зажмурился, пытаясь вспомнить сон, но тот, как почти всегда бывало, ускользнул с издевательской легкостью. Осталось лишь ощущение душевного трепета перед неизбежностью чего-то потрясающего и невероятного - но вот добраться до этого невероятного ему никак не удавалось. Он никак не мог его представить - и каждый раз из сна его словно выталкивало...

Возмущенно фыркнув, Антон сел - и тут же замер. Ириса сидела у весело потрескивающего костра - на котором пеклось (разогревалось, скорее) добытое и поджаренное вчера мясо - и смотрела. Прямо на него. Так внимательно, словно видела всё, что ему снилось!..

Мальчишку обдало мощной волной тепла и он понял, что не только уши и щеки, но даже грудь у него покраснела. И она, конечно, это видит! Черт бы побрал её, черт бы побрал его с его глупым любопытством!..

Антон уже в тысячный раз пожалел, что вообще попал на ту полянку - и увидел там то, чего не должен был видеть. Глупое стечение обстоятельств. Которые стеклись почти случайно. Тогда, два дня назад, когда их застала ночь, Файму постаралась накормить парней до отвала - чтобы они заснули, словно суслики. Антон, однако, заснуть никак не мог - нудно болела рука, которую он вечером обжег об какую-то зловредную местную крапиву. Да и постель была, честно сказать, вовсе не самая удобная. Крутясь на ней, он неожиданно заметил на нижних ветках деревьев отблеск огня - кто-то поблизости развел в лесу костер!

Антон вскочил... и тут же обнаружил, что девчонок в лагере нет. Это по идее должно было напугать его - но он почему-то не стал будить спящих друзей, а начал пробираться к костру. Сам толком не зная, зачем...

То, что он там увидел, едва не вышибло из него дух. Девчонки танцевали. Вернее, танцевала Ириса, а другие, сев в кружок, молча смотрели на неё. И она... она...

Обычно Ириса ходила с переплетенными тугими ремнями ступнями (вроде сандалий, но без подошв), в легком пояске и браслетах из пёстрого меха, ну и ещё в прицепленной к этому пояску юбочке из травы. Сейчас же на ней ничего этого не было. Правду говоря, не было вообще ничего. И она...

Она плавно поворачивалась то в одну, то в другую сторону, изящно переступая босыми ногами, изящными и ровными. Её ладошки были сомкнуты, вытянутые вперед руки и сильные бедра двигались, как волны. Она насмешливо посматривала то вправо, то влево, на её губах застыла задумчивая улыбка. Мерцающий свет костра струился по её гладкой, темно-золотой коже, словно нарочно задерживаясь на её нагой груди, на подвижной плоскости впалого живота, на выпуклых, дерзких и твердых изгибах её узкой талии...

Антон замер, удивленно приоткрыв рот. Ничего подобного он раньше не то, что не видел, а просто не мог себе представить. При каждом движении волосы девчонки взметались, словно черное пламя, её гибкое, сильное тело казалось невесомым, а лицо было задумчивым и вдохновенным...

Мальчишка не знал, что с ним сталось бы, смотри он на всё это дальше - наверное, свихнулся бы или просто помер на месте - но Файму, сидевшая как раз напротив, заметила его и шикнула подругам...

О дальнейшем Антону вспоминать не хотелось. Все девчонки вскочили, глядя на него - и их взгляды не обещали ему ничего, кроме немедленной ужасной смерти. Он бросился бежать - и, сделав всего два шага, ударился лбом об дерево. Девчонки настигли его, начали драть ухи, таскать за волосы, щипать - а Файму крепко зажимала ему рот, так что вся зверская экзекуция совершалась почти что беззвучно. Раньше Антон и представить не мог, что руки у девчонок такие сильные, цепкие и беспощадные. Потом они замерли, словно опомнившись. Полуживой Антон кое-как сумел сесть. Когда это ему удалось, девчонки, пересмеиваясь, уже вернулись на полянку. Ириса, однако, осталась. Они не говорили друг с другом. Оба казались какими-то смущенными. Ириса смотрела в сторону; Антон искоса, не поворачивая головы, рассматривал её удивительно стройное, тонкое в профиль тело. Тяжелая грива густых, золотисто-черных волос в красивом беспорядке рассыпалась по её спине, едва заметно шевелясь под ветром. Её лохматые пряди слабо отблескивали, обрамляя широкое, с твердыми и четкими чертами лицо. Чувственный рот, длинные глаза, опушенные густыми и длинными ресницами, постоянно подрагивающими, словно их касались чьи-то легкие пальцы... всё это он уже видел раньше - но сейчас, в зыбком, трепещущем свете костра ему вдруг показалось, что он видит всё это в первый раз...

- Отвернись, - наконец сказала Ириса.

Антон неохотно подчинился. Скосив глаза из-под падающих на них волос, он заметил, как она надевает свой весьма небогатый наряд. Тем не менее, сердце мальчишки часто билось. Он уже понимал, что то, что он увидел тут, на этой полянке, будет вспоминаться ему до самой его смерти - а может, и существенно дольше...

- Я тебе нравлюсь? - наконец, спросила Ириса, закончив наряжаться.

- Да, - буркнул Антон, отвернувшись. Он очень хотел сказать "нет!" - но после того, как он, разинув рот, на неё пялился, это выставило бы его уже круглым дураком.

- Хочешь быть со мной?

- Э? - Антон как-то запоздало понял, что опять глупо приоткрыл рот. Он не вполне понимал, о чем она ведет речь.

- Ну, быть со мной, с нами, вступить с племя, - нетерпеливо пояснила Ириса.

- А можно? - ляпнул Антон.

- Почему нет? - удивилась она. - Матвей же вступил.

- А он разве того... этого... э-э-э... - Антон захлопнул рот, поняв, что из него летит какая-то совсем уже дикая чушь. В голове у него всё перемешалось - ещё больше, хотя это, казалось, было уже невозможно. Мысль о том, что он сможет быть с Ирисой и ныне, и присно, и до конца дней буквально захватывала дух. Вдохновляла. Но...

Но он же любил Ирку! Её, а вовсе не Ирису! И, бросить её, бросить друзей - сама эта идея была совершенно немыслима. Но...

Но Ирка вовсе не такая вот... эффектная, подумал вдруг мальчишка. И она не станет щеголять в таком вот... э-э-э... наряде. И точно не станет танцевать нагишом у костра. Тем более, танцевать ТАК. Так, что начинает кружиться голова и сердце подкатывает к горлу. И самое главное - она не дочь другого мира, о котором ему так много хочется узнать...

Недовольно помотав головой, Антон всё же поднялся, изо всех сил потягиваясь и стараясь не смотреть на Ирису. Он совсем не представлял, чем кончилась бы та встреча в лесу - вернее, боялся представить - но сопение и возня девчонок всё же разбудила друзей и явившийся к костру зевающий Сергей положил конец мероприятию. С тех пор Файму посматривала на него несколько косо, а Ириса тоже посматривала на Антона - но уже совершенно иначе... и в голове у мальчишки разразилась бесконечная битва. Он боялся смотреть на неё - но, словно против воли, его глаза возвращались к ней снова и снова. Антон не раз ловил себя на том, что глядя на неё он глупо улыбается, а когда она улыбалась ЕМУ, его сердце ёкало и ухало. От мыслей о том, что могло бы случиться и просто от счастья. И от страха. Перед тем, что он всё же бросит Ирку - и не сможет простить себя за это до самого конца своих дней...

Проще говоря, в голове у мальчишки творился жуткий кавардак. Временами ему хотелось всё бросить и с воплями убежать в лес - и удерживало его от этого лишь понимание, что от самого себя-то не убежишь! И просвета впереди видно не было. Антон даже понятия не имел, сколько им придеться таскаться по миру в поисках этого проклятого всеми богами восприимца в компании Маахисов вообще и Ирисы в частности. Пару раз он даже заводил с друзьями разговор, что было бы неплохо расстаться с этим не в меру активным племенем, но Серый только хмурился, сжимая в кулаке бусины Ключа, а Андрей, казалось, вообще не понимал, о чем идет речь. Он откровенно пялился на другую девчонку Маахисов, на Ириа - и Антон подозревал, что и его подкосила та же зараза...

К счастью, времени на все эти размышления у Антона было не так много. Утро есть утро - сначала мальчишке пришлось наведаться в кусты, потом - к ручью для умывания, а там пришло и время завтрака. Всё же, такая орава девчонок - это совсем неплохо, подумал Антон, за обе щеки уплетая поджаристое, истекающее горячим соком мясо. По крайней мере, голодать парням не приходилось - стоит только им что-нибудь добыть и разделать, как добычу приготовят в лучшем виде и натурально подадут к столу, пусть даже никакого стола тут и нет...

И волноваться, что к столу пожалуют незваные гости, уже не приходилось тоже. Антон с удивлением узнал, что ещё до эпической битвы с Хорунами они пересекли границу Ойкумены - а значит, змееволки и другая мерзкая живность их уже не потревожит. И Хорунов тоже не... потревожит. Не помешает им счастливо догнить, утратить всё человеческое...

При этой мысли Антон досадливо поморщился. Угораздило же его вспомнить об этом именно в это вот утро! После такого прекрасного, несмотря на всё, сна! Но чудесное ощущение близости чего-то необычного, какого-то невероятного счастья, исчезло. И уже не вернется - если не вернется сам сон. Обидно...

Тем не менее, Антон был отчасти благодарен неожиданно прорвавшемуся воспоминанию. По крайней мере, оно отвлекло его от бесконечных сравнений Ирки и Ирисы, от которых он порой начинал чувствовать себя пресловутым ослом между двумя охапками сена. И несколько отдалило от него её манящий образ, хотя в том памятном... мероприятии она участия не принимала. О нем Антон никак не мог забыть - хотя, правду говоря, и старался. Но воспоминания прорывались вновь и вновь, иногда в самые неожиданные моменты, и радости отнюдь не доставляли. Хотя сам Антон, в общем, и сам не участвовал в нем - разве что помогал Файму дотащить до поляны тяжеленных пленников. Тем не менее, Хоруны, похоже, сочли его организатором всего... процесса и при этой мысли мальчишке становилось нехорошо. Не то, чтобы он сожалел о случившемся - он до сих пор не представлял, как тут можно было поступить иначе - но жутковато было думать о встрече с кем-то из них. И... стыдно - словно он виноват в том, что не смог придумать ничего иного...

Но, какие бы переживания не терзали Антона, на его аппетите это никак не отражалось - хотя ему порой казалось, что переживает один парень, а лопает вовсю совсем другой. На других ребятах, если они вообще переживали, это тоже никак не отражалось и завтрак, как говориться, прошел в деловой обстановке - проще говоря, трескали все усердно и молча. Потом Файму наконец поднялась на ноги, окинула взглядом наличное население и сообщила:

- Если мы сегодня поспешим, то уже к вечеру выйдем из леса.

Это объявление вызвало радостный шум - и не только у землян. Лес всем надоел до чертиков. Ещё больше надоели обитатели леса. Антон до сих пор не знал, дошли бы они хоть куда-нибудь, не будь с ними Маахисов. Но здесь, в пределах Ойкумены, оказалось ещё хуже. Каждую ночь в лесу что-то жутко завывало, стонало и ухало. Из темноты на свет костра метко летели шишки и ветки, кто-то возмущенно сопел и топтался за зыбкой границей отброшенного костром света - порой мальчишке казалось, что вокруг лагеря бродит целое стадо одышливых слонов. Или кого как похуже...

Когда Файму сообщила землянам, что это самые натуральные лешие, Антон ей просто не поверил. Но потом, когда Серый, доведенный до белого каления выходками лесной нечисти, запустил далеко в заросли пылающей головней, Антон успел заметить в её свете... существо. Очень странное существо - не больше метра наверное ростом, с похожим на чурбан телом, так густо заросшим бурым волосом, что нельзя понять было, где кончаются волосы и начинается спутанная борода. Среди волос сверкали золотом желтые глазищи - похожие на совиные, но больше, наверное, раза в три. Антон успел разглядеть торчащий, похожий на сучок нос и голые узловатые руки, похожие на ветки - трехпалые! Длиной они были, наверное, с само существо и мальчишку передернуло - на человека это было уже совершенно не похоже. Поверить, что и он может стать таким же, было совершенно невозможно и только это помогло Антону не испугаться, наверное, до смерти...

Юока тут же бодро объяснил, что на людей лешие, конечно же, не нападают, только пугают (что, надо сказать, неплохо у них получалось, подумал Антон) - но зато запросто могут "обвести" неосторожного путника, заведя его в такую дикую глущобу, откуда вовек уже не выйти. Такому большому отряду, как у них, не стоило бояться заплутать - но еженощные концерты изрядно портили всем настроение. К тому же, Файму пришлось выставлять часовых - пусть лешие и не нападали, но запросто могли стянуть что-нибудь полезное, а спящего пребольно ущипнуть или вовсе напугать по полусмерти. Антон подумал, что и помереть можно, увидев над собой такое диво. А ведь были в этом лесу твари и похуже - в ночной теми жутко горели парами зеленые глаза, мелькали на границе света тени, а порой доносился такой вой, что кровь просто застывала в жилах. И про оборотней (а никем иным эти твари просто не могли быть) Юока уже не говорил, что они безобидны. Правду говоря, о них он и вовсе старался не говорить...

Всякая тварь в этом лесу давала понять, что гостям здесь вовсе не рады - и что если они вздумают тут задержаться, намеками дело уже не ограничится. Во время первого их похода по этим краям ничего такого не творилось и Антон без труда догадался, чьих рук это дело. Шамана Куниц, кого же ещё? Кто ж ещё тут умел повелевать лесной нечистью?..

Мальчишка быстро понял и почему им уготован именно такой прием: нарочно или нет, но Файму оставила Хорунов во владениях Куниц и те точно не были такому рады. Правду говоря, он и сам был бы не рад, навяжи ему кто такое вот соседство. Конечно, ему всё ещё хотелось потрясти этого шамана за шкирятник - ведь быть не может всей этой чертовщины, наверняка есть какое-то простое, ясное, логическое объяснение! - но все эти мысли приходилось задвигать подальше. Дома, в уютной спальне, над лешими и другими персонажами сказок хотелось разве что смеяться. Здесь, в лесу, они вовсе не казались забавными и мальчишка был рад, что ночевать в нем ему уже не придется...

Однако, как они ни спешили, выбраться из леса в этот день не удалось. После полудня небо затянули низкие, тяжелые тучи, пошел дождь и даже Файму быстро стало ясно, что продолжать путь в такую погоду не стоит. Что-то прикинув, она повела отряд на запад - и вскоре вывела его к небольшому озеру, на берегу которого они остановились на привал. Здесь росли странные деревья, похожие на земные ели, но с плотной, кожистой листвой вместо иголок. Ветви их шатрами спускались к земле и под ними было совершенно сухо - только вот темно и пахло гнилью, а разводить тут костер, даже самый маленький, не стоило, чтоб не подпалить всё дерево. Плюнув на всё, Антон разделся до плавок и сел на берегу озера, глядя на дождь. Странное здешнее солнце скрылось за тучами и вокруг не осталось ничего, кроме серого неба, такой же серой, спокойной воды и темной, поникшей зелени. Если б не отчетливо зеленоватый оттенок облачной хмури и вовсе казалось бы, что он где-то у бабушки в деревне, и мальчишка печально вздохнул. Пусть Ириса и красавица - но домой всё равно хотелось. И сильно. Здесь, в этом мире, он наприключался уже так, что хватило бы на три жизни вперед - и больше приключаться не хотелось...

Старею, наверное, с усмешкой подумал Антон, устраиваясь поудобнее. Травяные заросли здесь, на берегу, были настолько густыми, что под ними не чувствовалась земля. В траве, словно звезды, горело множество маленьких белых цветов, собираясь в созвездия - они и казались ему звездами, рассыпанными по траве...

Как-то вдруг ему вспомнился один, весьма... трепетный сон про Ирку - как он гнался за ней по бескрайней травяной равнине под бесконечным полем хмурых туч, словно летел в обдающем нагое тело холодном, влажном ветре... а такая же нагая девчонка бежала впереди, и он знал, что если получится её нагнать, то случится нечто... невероятно потрясающее...

Антон вздохнул, вспомнив Ирку, её широко расставленные миндалевидные глаза - продолговатые, темно-серые и очень блестящие, составлявшие странный контраст с чувственным ртом... и ещё более странный контраст с её черными волосами и смуглой кожей. В своё время эти глаза буквально свели его с ума - он и думать ни о чем не мог, пока с Иркой не вышло подружиться. Смешно - но лишь узнав её поближе он понял, что глаза - вовсе не самое лучшее в ней. Ирка была умной, начитанной, с удивительно живым характером, и...

Словно решив напомнить о себе, Маахисы затеяли купаться. Не нагишом, слава богу - однако их... э-э-э... костюмы и без того отличались крайней... практичностью. В них можно было спать и купаться, не испытывая никаких неудобств. Антон правда не знал, понравилось ли бы ему всё время ходить так (и босиком!) - но смотреть на это было приятно. На девчонок, по крайней мере.

Мальчишка усмехнулся, вспомнив, как Аглая отказывалась брать его с остальными на пляж - не затем, что он заплывал за буйки, а потому, что он повадился с недавних пор подсматривать за купавшимися (и не только) девчонками, даже не стесняясь - для него в их красоте не было ничего постыдного, а вот интересовала она почему-то теперь очень...

Рядом с ним на траву плюхнулся Серый, тоже в плавках, и Антон смущенно покосился на него - за купавшимися девами он предпочел бы наблюдать в одиночестве...

- Ты заметил? - вдруг спросил Сергей.

- Что? - Антон невольно закрутил головой.

- За всё время Маахисы ни разу ни поссорились. Ни разу. Между собой, по крайней мере.

- И что? - удивился Антон.

- Вспомни, сколько мы с тобой цапались, хотя мы и друзья? До мордобоя порой доходило! А они - ни-ни. Похожи на детишек из назидательной книжки: "Да, мам!", "Нет, мам!", "Можно мне ещё раз подмести пол, мам?"

Антон фыркнул.

- А вот непохожи. Скорее, на привычных к дисциплине.

Серый всё ещё как-то странно смотрел на Маахисов.

- Хорошо воспитали, похоже.

- Угу - ремнем и линейкой, - буркнул Антон. В его представлении ничем иным нельзя было воспитать таких вот... образцовых детей.

- Пониманием осознанной необходимости.

Мальчишки вздрогнули, потом обернулись на беззвучно подошедшую сзади Файму. Она смотрела на них сверху вниз - но без той суровости, какую Антон невольно ожидал. А потом и вовсе села рядом, поджав босые ноги и глядя на озеро. Мальчишка невольно поёжился - ему стало неловко, но уйти он всё же не решился. Получилось бы невежливо... да и смотреть на Файму тоже было очень приятно, чего уж там... Только вот она Антона немного пугала. А иногда - и больше, чем "немного". Всё в ней было... чуть слишком, даже на его весьма широкий взгляд. И красота в том числе. Она тоже была... немного слишком. И сама Файму... пугала. В качестве главы отряда её ещё можно было терпеть - а будь она, к примеру, его старшей сестрой, он бы, наверное, давно утопился бы в кислом молоке или стал этим... как там его... неврастеником. А то и вовсе заикой...

- Нам тоже про "осознанную необходимость" твердили, - наконец буркнул он. - Только толку-то...

- У вас ведь ещё социализм, да? - быстро повернулась к нему Файму. Тон у неё был такой, словно она сказала что-то вроде "У вас ещё хвосты не отвалились, земноводные". - А у нас коммунизм. Давно уже.

- А как это - коммунизм? - спросил вдруг Серый.

- Ну... - Файму задумалась. Похоже, ей никогда раньше не приходилось отвечать на этот вопрос, с усмешкой подумал Антон. - У нас бессмертие, я говорила же. А у мьюри вот помирают. И огорчаются при этом чрезвычайно.

- А что это за мьюри-то?

Файму вздохнула. Потом мотнула головой, видимо, сообразив, что об этом она ещё им не рассказывала.

- У нас один народ, но две системы. Два государства - Союз и Федерация. У нас, в Союзе, коммунизм, а в Федерации - капитализм. Мерзость. Там даже дети вынуждены себя продавать всяким извращенцам, чтобы заплатить за обучение. Я сама в сети видела... ролики рекламные, где они предлагают... всякое такое, - её передернуло.

- А у вас не предлагают? - насмешливо спросил Сергей.

Файму посмотрела на него волком.

- А у нас всё бесплатное. Так что ребенкам невинным у нас нет нужды через попу зарабатывать - их и так неплохо кормят. Тем более, что секс с ребенком - у нас вообще что-то с трудом представимое. А если про такого товарища узнают... ой, это ему не понравиться. Смертной казни у нас нет, а вот вдумчивое лечение электричеством и скипидарными клизмами... бывает иногда. То есть с этой стороны ребенкам ничего не угрожает. Так что ролик-то такой повесить можно - но все ж решат, что детская фантазия. А потом ухи надерут. И зад.

- Это здорово, конечно, но как вы там жили? - упрямо спросил Антон.

Файму вновь задумалась.

- Плохо помню уже, - наконец неохотно признала она. - Это, знаешь, полтысячи лет назад было. Да и видела я не так, чтобы очень много. Когда я сюда попала, мне всего шестнадцать лет исполнилось.

- А всё же?

- Дружелюбие. Это, наверное, главное. Никто никого не задирает, не оскорбляет, тем более, не требует ему служит. Один из главных законов Союза, кстати - у нас в принципе нет прислуги из разумных существ. Даже официанты в ресторанах или там в гардеробе сотрудники - всё равно считаются таковой и плевать, сколько сил будет угроблено на автоматизацию. Если надо - делаем роботов. Даже если будут проблемы с искусственным разумом. Просто запрещено платить за такую работу, и всё тут.

Антон удивленно вскинул голову.

- Стоп - при коммунизме деньги?

Файму не менее удивленно взглянула на него.

- Аниу - тоже мьюри же. То есть, коммунизм коммунизмом, а бюджет у нас есть, и зарплата, и хозрасчет даже. Это детям только всё бесплатное.

- А, это как у нас при товарище Сталине были всякие артели, - сказал Сергей. - Нельзя же на сто процентов от культуры предков освободиться. То есть, деньги у вас есть, но не буржуям, а каждому по труду?

Файму кивнула.

- Да. Штрафы за антиобщественное поведение тоже есть. И премии на производстве. И Государственные премии даже, огромные. Но это честно заработанные деньги за гениальные открытия, а не буржуинская спекуляция акциями.

- А официантам и гардеробщикам почему платить нельзя? - напомнил Антон.

- Нельзя использовать неквалифицированный труд. Почти единственное исключение - медперсонал, да и то... там по возможности тоже роботов ставят. Работать не обязательно руками... можно и головой.

Файму заговорила какими-то не своими словами - должно быть, теми, что ей вдалбливали в школе и Антон невольно усмехнулся. Аглая вела себя так же и иногда получалось смешно...

- Это прекрасно, конечно - но как вы все такими стали? - спросил Серый.

Файму прикусила губу. Видно, ей не очень-то хотелось отвечать на этот вопрос... только вот деваться ей было уже некуда. Сама завела разговор на эту тему...

- Собственно, мы и не стали. Всё началось с того, что Джаннэт, основатель Союза и великий ученый, изобрел детектор личности, с помощью которого и стал отбирать себе сторонников. Образцовых коммунистов и так далее.

- Прямо один всех и отобрал? - не удержался Серый.

- Ну так образцовые товарищи и отбирали. А потом отбирали отобранные товарищи и так далее. Цепная реакция.

- Для коммунизма нужны другие люди, да-да, - буркнул Антон. - Фай Родис с её диссектором психосущности одобряет.

- Естественно, - усмехнулся вдруг Серый. - Не только - она. И в итоге кто-то учится дурить детектор.

Файму пренебрежительно фыркнула.

- Для этого товарищу надо сознание параллелить научится, как минимум, так что в итоге может получиться и неплохо. Главное было начать, а там товарищи уже и сами справились. Джаннэт этим проектом руководил не так, чтобы очень долго.

- Жаль, что у нас такого детектора пока нет, - вздохнул Антон. - Фай Родис - это фантастика только.

- Жаль, - согласилась Файму. - Но вы ж его тоже наверное придумаете, рано или поздно. Ну и мы, Аниу то есть, тоже можем помочь. Если мы, конечно, как-то вернемся домой и наши ученые разберутся во всех этих... смещениях.

Антон невольно представил Файму в родной школе. Вместе с её братьями. Только уже взрослых. И с толпой... коллег. Он вовсе не был уверен, что хочет такого вот счастья.

- А никакого морального разложения у вас разве не бывает? - спросил между тем Серый. - Все только и думают, как в светлое будущее идти? А в карты там или самогон - ни-ни? Даже когда никто не видит?

Антон невольно усмехнулся. Аглая только и твердила, что о "моральном разложении". В её представлении это было что-то вроде заразы, которая передается через жвачку, джинсы и пластинки с буржуазной музыкой. Подержал их в руках - и всё, на тебе уже порча, словно взялся за перевернутый крест или кость колдуна, как шепчутся темные бабушки...

- А правда, - поддержал он. - У нас вот такое бывает. Интересно, как у вас выявляют всяких жуликов и воров?

Файму вновь хмыкнула.

- Я вам говорила уже, что Союз - информационно открытое общество? Реестр собственности - всей, что регнуто там, общедоступен, до уровня "идем с очками дополненной реальности и прямо на особняке высвечивается: куплен тогда-то таким-то, заявленная цель такая-то, потрачено столько средств со счетов в таком-то банке, профессия владельца такая-то, средний доход по профессии такой-то". Это пример - особняков как таковых у нас обычно нет, разве что на входящих в Союз бывших слаборазвитых планетах Федерации. Но базы эти - есть и доступны, вопрос только написания программы для очков. А сами эти системы - наследство Федерации, но Союз не считает нужным их убирать. Почти всем - нравится. Ну и да - воспитание. Хорошее. Но не такое всё же, что за каждый чих утюгом по башке били.

Антон ошалело помотал головой. Ему показалось, что Файму вдруг заговорила на каком-то не слишком понятном языке. На вид она была чистой дикаркой - такой впору околачивать кокосы с пальмы на каком-нибудь острове и падать в обморок при виде самолета - но на самом-то деле она была вполне настоящей девой из будущего. Лет так на тысячу, а то и больше...

Сергей, однако, впечатлился явно меньше.

- И что, никто не может нагнуть эту систему в сторону каких-то важных лиц? Узурпаторов там или ещё кого.

Файму снисходительно усмехнулась.

- Даже ЕСЛИ бы кому-то надо было... Эта система же не только с домами работает. Но и с людьми тоже. Вот пример - если смотришь на президента, который не совсем честно на своё место пролез: "на 45% участков были сбои системы электронного голосования. Проверка ПО систем голосования НЕ была произведена нужным количеством независимых экспертных групп. Исходники не были предоставлены для всеобщего доступа в установленные сроки. 85% экспертов считают, что исходники - предоставлены формально и это промежуточный код. Корреляция с данными экзит-пулов не превышает 30%. Также была сделана, в нарушение установленной процедуры, попытка обновления логического ядра АСГУ - в норме там обновление вступает в силу лет так через 50-100, именно для ИИ-части, и его готовит... ну, скажем так, не Совет. "По проведенному по собственному желанию Автоматизированной Системой Государственного Управления опросу товарищ набрал 26% голосов от общего числа и не пользуется поддержкой народа". И теперь думаем, ЧТО с ним происходит, когда это видят ВСЕ?

- Нафиг его, наверное, посылают? - предположил Сергей.

Антон вновь ошалело помотал головой. Теперь-то ему точно показалось, что Файму вдруг заговорила на каком-то непонятном языке. Наверное, в школе обществоведение или как там это у них называется, было её коньком, подумал он. И спросил:

- А что это за Автоматизированная Система Государственного Управления?

Файму удивленно взглянула на него.

- Верховный Суд у вас наверное же есть? Вот, это то же самое. Только автоматизированное. И работает всё время, днем и ночью. Все распоряжения правительства обязательно ей подтверждаются, на предмет соответствия законам. И полномочия членов правительства тоже подтверждаются. То есть, пролезть на командные посты в обход законов в принципе-то можно - но АСГУ эти полномочия всё равно не подтвердит. И тогда командные системы флота, даже гражданского, либо просто НЕ передают распоряжение, либо дописывают такой комментарий про нарушения на выборах. При выделении денег на проекты автоматика будет тупо ставить флаг, что товарищ не имеет право подписывать финансовые документы. И либо надо его убирать, либо подписывать несколько раз подряд ВСЕМ остальным, кто имеет право без него. Есть резервная схема вида "не может президент - может правительство", ЦЕЛИКОМ именно. И при этом команду на проведение повторных выборов система примет... скажем так, много от кого, учитывая обстоятельства, и Союз это - устраивает.

- То есть, у вас всем управляет машина? - удивленно спросил Антон.

Файму вздохнула.

- Нет. Если что, АСГУ самостоятельно приказы отдавать НЕ может, может давать рекомендации только. Ну и права правящих товарищей подтверждать... или нет.

- А у этой... Федерации такая система тоже есть? - спросил между тем Сергей.

Файму вздохнула ещё раз.

- Есть. Правда в Федерации за игнорирование её рекомендаций... ну, скажем так, выполняются они всегда. А если кто-то мешает НЕ из высшего класса - значит, ему не повезло, и все это знают. Если из высшего - спорят иногда, но если она не отзывает рекомендацию - выполняют. Причина в том, что у Федерации ОЧЕНЬ плохо с пониманием своих же инфосистем. Понимание, как можно обществом управлять, тоже во многом утрачено, а их аналога АСГУ это не коснулось. У нашей - нет ни физической возможности, ни желания у ИИ - это очень глубоко вшито - в управление лезть. Обе АСГУ - действует в интересах общества... своего, так, как указаны директивы. Эта система с АСГУ создана уже после разделения на Союз и Федерацию, кстати. Да - чем-то это оракула напоминает... чем-то. Но АСГУ - консультант, а НЕ система управления. Ну, по изначальной задумке.

Антон снова помотал головой. Он всё ещё не был уверен, что понимает всё это... а то, что он всё же понимал, не очень ему нравилось. Раз уж даже коммунисты из будущего не слишком-то доверяли людям и решили доверить контроль за соблюдением своих же законов машине...

- А с главным у вас как? - между тем, спросил Сергей. - Ну, от каждого по способностям, каждому по потребностям? А то потребности, знаешь, очень широкие бывают...

- Потребности у нас никто не ограничивает, - усмехнулась Файму. - Если тебе что-то надо - бери и делай, вот и всё.

- Значит, хочешь яхту с авианосец - строй, мы ж не против? - удивился Антон.

Файму пожала плечами.

- Ну, в общем, да.

Антон улыбнулся. Картина маслом, подумал он: какой-нибудь Рокфеллер в цилиндре и фраке клепает шпангоуты яхты или делает роботов, чтобы клепали за него. Не очень-то тут размахнешься!

- То есть, нужен тебе автомобиль - учись на механика и делай? - спросил он.

Файму кивнула.

- Ну да. Если хочешь. А хочешь - сделай что-нибудь своё, что тебе нравится делать и удаётся лучше, чем другим, и сменяй на автомобиль.

- Для этого у каждого товарища личный производственный комплекс должен быть, - сказал Сергей. - Тогда, правда, приставать ни к кому уже не нужно будет.

- У каждого нет, - вздохнула Файму. - Это обычно в кораблях или в городах на планетах. Они всё же достаточно большие. И не всегда свободны. Очереди там... бывают. Ну и если ты хочешь что-то нестандартное делать, то неплохо бы знать, как. Помощи просить тоже можно, конечно. Только никто не будет помогать делать вещь глупую или ненужную. В теории, по крайней мере. Парни, чтобы деву прекрасную охмурить, готовы прямо мехом внутрь вывернуться, - она вздохнула, явно вспоминая что-то...

- А такого, чтобы советы всем давать, у вас разве не бывает? - спросил между тем Сергей, явно намекая на саму Файму. - Бывают, знаешь, такие вот люди - которые одни знают, как правильно, а на всех вокруг смотрят, как на дураков. Которых не грех и пинком направить на путь истинный. И наврать им с три короба. Якобы для их же блага.

Антон напрягся... но Файму то ли не заметила намека, то ли не приняла его на свой счет.

- Да как раз у мьюри и есть. У них позиция "у меня супермозг и потому я тут главный" как раз очень распространена. И привычка смотреть на окружающих как на инструменты - тоже.

- "Мы все глядим в Наполеоны, двуногих тварей миллионы - для нас орудие одно", - процитировал Антон.

- Капитализм, - Файму вздохнула и задумалась, снова вспоминая что-то. - Люди в Федерации дикие, почти как звери. Представляешь - они наши же ролики берут, где дети физкультурой занимаются, и на их примере объясняют, как у нас над детьми издеваются. Нарушают их право ничего не делать. Нагуливать жир, лежа на диване и так далее.

Антон усмехнулся.

- Фильм, где пионеры руками картошку чистят - это для мьюри вообще фильм ужасов, видимо.

Сергей тоже улыбнулся.

- Хуже - они там её, наверно, ещё и выкапывают!

- Руками. В смысле лопатой, - подтвердила Файму. - А руками моют. А потом в костре пекут, потому что при строе нет посуды. И вообще, продукты получают в магазине!

- А ГДЕ они должны их получать? - удивился Антон.

- В магазине, - улыбнулась Файму. - Где платят за них деньги, а не ходят жрать в бесплатную столовую. Где весь персонал получает ужасную моральную травму за свой бесплатный труд. А если дети руками морковь дергают - так это такие пытки и вообще там за кадром стоят часовые с собаками. И нет, это не смех, это дети кричат от ужаса. Наши эксперты уверены. И вообще, сами попробуйте ту морковь руками подергать. Через пять минут умрете в страшных корчах, потому что там в земле Микробы.

Серый не удержался и заржал. Антон тоже улыбнулся.

- А если кто-то попробовал и не умер? - спросил он.

Файму тоже хихикнула.

- Подразумевается, что никто пробовать не будет. Все будут ужасаться и писать своему конгрессмену. Ну а если кто-то попробовал и не умер, то он на сто процентов шпион и вообще агент влияния, - её физиономия вдруг приняла весьма зловещий вид. - В случае Федерации правда... вполне возможно такую вот морковь сделать. Там агрокорпорации не раз обвиняли, что они такое делали, что в одни руках - можно кушать, а в других, даже с тем же гражданством - подергали и через сутки обезображенный труп.

- Это вообще как? - ошалело спросил Антон.

- Морковь с наноботами, которые съедают неавторизованного пользователя, - небрежно пояснила Файму.

Мальчишка помотал головой.

- В смысле, её просто в руки брать опасно? Или она вообще сама подкрадывается, а потом прыгает в рот?

Файму улыбнулась.

- Ну зачем же есть чужое? И это не нано, это биотех. Бионано. Который сам ни на кого не бросается, но в руки его брать не надо. Если прав доступа нет.

- А в чем смысл такого вот зверства? - удивился Антон. - Или это от особо наглых зайцев?

- "Вы есть изволили мою морковь. Сейчас прольется ваша кровь!" - насмешливо процитировал Серый.

Антон задумался, что бы такое на это ответить... но тут из зарослей появился Талка. Перед ним понуро брел коренастый светловолосый парень с круглым, похожим на тарелку лицом, одетый в смешную юбочку из больших глянцевых листьев, с множеством каких-то бус и украшений. Кожа на нем свисала складками - верно, когда-то он был весьма упитанным, а сейчас здорово отощал. Да и вообще, вид у него был какой-то запаршивевший - грязный, чумазый, в волосах словно ворона гнездо вила. Глаза у него испуганно бегали - верно, он очень хотел сбежать, но не решался и Антон наконец узнал его. Пампус Винкельман, комиссар по терпимости Содружества Эймейден. Вот куда его выкинуло...

Он невольно вспомнил, с каким надменным видом Пампус нес им всякий бред... и как умер, свернув шею об стену хижины, когда Андрюха врезал ему ногой в грудь. Мальчишку передернуло. Он знал, что здесь не умирают - но встретиться с тем, кто умер на твоих глазах, было всё равно, что со вставшим из гроба покойником...

- Из лесу вышел, - между тем сообщил Талка. - На запах еды, - он усмехнулся.

- М-да, - Файму презрительно фыркнула, окинув Пампуса взглядом с головы до ног. - Наслаждаешься свободой? От всего.

Пампус затравленно взглянул на неё - уж верно Файму он совсем не рад был видеть. Ну да, она же встречалась с ним раньше, вспомнил Антон. И составила о нем своё мнение. Не очень-то отличное от моего. А то и ещё худшее - хотя такое уже трудно было представить...

- Я тоже его знаю, - сказал Серый. - Он нас к Хорунам в рабство хотел продать.

Пампус дернулся, всё же решившись сбежать, - но Талка цапнул его за загривок и Хорг тотчас замер. Он был заметно крупней Маахиса - по крайней мере шире в кости - но вырваться и не пытался. Файму задумалась. На миг.

- В озеро его, - распорядилась она. - Пусть отмывается, а то воняет, как козел, - она демонстративно сморщила нос. Пампус что-то пискнул, но возражать ей не осмелился. - А потом пусть яму под сортир копает - я совсем забыла про неё. А дело-то ведь нужное!

- Я не умею... - выдавил наконец Пампус. Вид у него точно не такой бравый, когда он грозил нам черт знает чем, усмехнулся про себя Антон.

- Не знаешь, - научим, не хочешь, - заставим, - сообщила Файму. - Будешь палку-копалку осваивать. И да, пока не выроешь такую яму, какая мне понравится - жрать не получишь, - Пампус невольно сглотнул и переступил с ноги на ногу, словно ему вдруг очень захотелось в туалет. Файму взглянула на брата. - Если начнет вдруг возникать - дай ему по шее, - она развернулась на пятке и с царственным видом скрылась в зарослях. Талка, решив не откладывать дело в долгий ящик, потащил Пампуса к воде и мальчишки торопливо последовали за Файму. Смотреть на стирку этого слизняка (а Талка, столкнув Пампуса в озеро, сунул его рожей в воду и принялся болтать туда-сюда, словно полоскал белье) почему-то совсем не хотелось...

- Как она его, а? - с невольным восхищением спросил Антон. - Это не девчонка, это сотона какая-то...

Серый посмотрел на заросли, в которых скрылась Файму.

- Это не сотона... - он вдруг усмехнулся. - Это хуже.

Вздохнув, Димка опустился на упавший ствол, с наслаждением вытянув гудящие ноги. Был уже вечер - вечер второго дня их похода на восток. Солнце заходило, мгла под гигантскими кронами стала золотисто-зеленой. Картина была загадочно-красивая - прямо хоть в раму вставляй - но скоро спустится ночь, а с ней и непроглядный жуткий мрак, в котором замогильные стоны Червя, пусть и заметно ослабевшие, но до сих пор отчетливо слышимые, вновь начнут игру на его и без того изрядно потрепанных нервах. Всё это будет дополнять мерзкий скрип трущихся друг о друга ветвей и резкие крики местной ночной живности. Об облике которой ему не хотелось даже и думать...

Но хуже всего была всё же темнота. До этого проклятого похода мальчишка не представлял, какой мрак может царить ночью под пологом леса, под который и свет солнца-то пробивался с трудом. И ладно бы только мрак! В непроницаемой тьме на земле мертвенным, обманным, не освещавшим ничего светом тлел странный узор истлевающей гнили. Димке казалось, что он провалился в бездну какого-то совершенно чуждого мира и после того, как он, засыпая, смотрел на него, ему всю ночь грезились сны, от которых он вскрикивал, просыпаясь, и потом долго сидел с напряженными мышцами, сжавшись в тугой, дрожащий комок...

Даже вспоминать о них ему не хотелось - но и наяву они упорно лезли в голову. Сны о мире без света, тьме, где зрение заменяли ощущения словно бы вывернутого наизнанку тела - тьме, в которой он ощущал всю глубину этой бездонной черной пропасти. И в ней были обитатели, да. Бесплотные, но мыслящие. Когда сознание Димки соприкасалось с ними, он познавал всю бесконечную чужеродность этих созданий, их память, уходящую в такие бездны времени, что они сами не ведали их дна. Они хотели ввергнуть в свою тьму его родной, привычный мир - естественное и понятное желание, однако в душе Димки оно отзывалось диким ужасом. Он не знал ничего страшнее, чем жить в мире мрака - даже не потому, что он не сможет там видеть, совсем нет. Потому, что он сможет чувствовать... как бы ощупывая мир вывернутыми внутренностями, и эти его чувства, его боль будут тянуться в места, где даже мертвая материя вопит от ужаса...

В общем, это были совершенно не те вещи, о которых ему бы хотелось размышлять. Асэт уверял его, что всё это - влияние Червя и что когда они вернутся в Ойкумену, минуют её Грань, это всё прекратится. Димке хотелось в это верить - правду говоря, он не сомневался, что иначе не может и быть - но предстоящая ночь... пугала. И тем, что могло вновь явиться во сне, и просто жутким мраком. Тут очень помогли бы костры - но в проклятом лесу нечему было гореть. Сырые гнилушки в лучшем случае тлели, выпуская едкий дым, а о том, чтобы нарубить дров, нечего было и думать. Стволы чудовищных деревьев толщиной в два или в три его роста покрывала странная, волокнистая и смолистая кора, при ударе об которую намертво вяз даже остро заточенный стальной топор. К счастью, сегодня Вайми пообещал найти заросли кандеи и набрать знаменитой горючей смолы - только на это Димка и надеялся. Коротать и вторую ночь в этом мраке было бы... неприятно, если не сказать больше. Да и вообще, этот громадный однообразный лес мало был похож на те леса, что он любил. Правду говоря, даже без стонов Червя он пугал до чертиков. Димка буквально шкурой ощущал здесь истинную суть Природы - могучей и бездушно-враждебной к человеку, которого тут только терпят, но не больше...

Вспомнив про Вайми, он вздохнул. Для Астера тут был дом родной - по крайней мере он, едва ли не один, сохранял тут бодрость и цветущий вид. Причем настолько, что порой тащил Димку смотреть на местные диковинки. В основном на поляны, образованные рухнувшими от старости деревьями - они напоминали какие-то экзотические ботанические сады, где Димка не мог даже понять, что к какому растению относится. Жизнь буквально бурлила на них. Бабочки, громадные, как ладонь, походили на осколки перепутанных радуг, отливавших жирным металлическим блеском. Они вились мягким смерчем и от мелькания их крыльев у Димки рябило в глазах. Слитный аромат бесчисленных цветов был настолько густым, что он с трудом дышал им и уходил с этих полян ошалевший. Вайми вел отряд мимо них, потому что вблизи их на деревьях жили крохотные пёстрые лягушки, слизью которых он смазывал свои стрелы; их яд убивал за несколько ударов сердца и им достаточно было коснуться даже крохотной царапины на теле - а здесь всюду торчали твердые, как железо, колючки.

Но даже в глубине леса пройти было трудно. Бурелом тут, понятно, никто не убирал и обильно обросшие поганками стволы всё время приходилось обходить. Ещё хуже были глубокие лужи гниющей воды; покрытые плесенью, на первый взгляд они казались причудливыми цветными коврами. На гребнях холмов, где деревья не были так густы, Димка мог встретить все прелести опушек - в придачу с непроницаемыми зарослями колючих кустов. Здесь иногда мелькала тень зверя, бесшумно исчезая в сумраке, часто быстрее, чем мальчишка успевал узнать его породу. Хорошо ещё, что их шумная орда распугивала всю живность далеко вокруг - змееволки, хоть и крались поодаль, приближаться к отряду не решались, а настоящие чудовища, вроде пресловутого ри`на или палулукана, на их пути пока что не встречались...

Задумавшись, Димка опустил глаза - а когда поднял их, то вздрогнул, увидев стоявшего всего в трех шагах парня. Это было совершенно неожиданно... но мальчишка почти не испугался. Он уже дважды видел его - один раз на опушке и второй раз в лесу, при вспышке молнии. Трудно было забыть эту неестественно светлую кожу и длинные густые чёрные лохмы, тяжелые от вплетенных в них ниток радужных бус. Теперь, вблизи, стало видно, что парню не меньше лет пятнадцати - рослый, мускулистый... одет лишь в какой-то пёстрый платок, небрежно повязанный вокруг бедер. И лицо вполне красивое - четкие черные брови, короткий, закругленный нос, дважды изогнутые, как лук, губы, высокие скулы... Только вот внимательные холодные глаза неопределенно-светлого - неуловимого! - цвета смотрели в упор, не мигая. Без всякого вызова, равнодушно, словно на какую-то тумбочку или там горшок...

Димка вскочил и выдернул из самодельных ножен оставленный исчезнувшим Вадимом меч - короткий клинок сверкнул мрачным свинцовым блеском. Вот теперь на лице незнакомца точно появилось выражение. Испуг. Он быстро отступил на два шага и поднял руки к груди, ладонями вперед, давая понять, что безоружен.

- Убери... это! - лицо его исказилось. Казалось, что один вид клинка причиняет ему едва ли не физическую боль.

- Не уберу, - хмуро сказал Димка. Сначала ему показалось, что перед ним Льяти - и вовсе не с добрыми намерениями, а это точно не подняло ему настроения. К тому же, парень говорил его собственным голосом! Это мальчишке уже совершенно не понравилось. Слухи про Белокожего тут ходили самые разные, но добрых среди них не было. - Ты вообще кто и что тебе здесь надо?

Парень отступил ещё на два шага. Димка заметил, что под его ногами не треснула ни одна веточка. И сам он выглядел немного странно - словно сам свет падал на него как-то неправильно. Мальчишка не мог пока понять, в чем странность - но она безусловно была.

- Я хочу тебе помочь, - с явной обидой сказал парень. - А ты в меня этим вот тычешь! - он обвиняюще ткнул в меч.

- Ладно, - Димка осторожно убрал меч в ножны, но вот руку с рукоятки убирать не стал. Незваный гость не внушал ему ни малейшего доверия. Если верить местным байкам, многих после встречи с ним никогда больше не видели. - Ты кто? Ооль? - на память пришло имя пропавшего в этих лесах соплеменника Льяти.

По лицу парня прошла неожиданная судорога - словно он вспомнил вдруг нечто такое, что вспоминать ему совершенно не хотелось.

- Не я. Больше нет.

- Ладно, - не хочет представляться - его дело. Димка тоже не очень спешил назвать ему своё имя. - Чего тебе тут надо-то?

Незнакомец вдруг присел на корточки, всем своим видом являя полнейшее дружелюбие. Ага, а вскочить и броситься вперед из такой позы - секундное дело, подумал вдруг мальчишка. Даже удобнее, на самом-то деле. Стоит только чуть нагнуться и отставить назад одну ногу - и вот вам спринтер на низком старте, а дистанция тут очень уж короткая...

Сам почти того не замечая, он отошел немного в сторону - чтобы не оказаться на линии внезапного броска. Парень пристально следил за ним и разобрать в полумраке выражение его лица было сложно...

Димка вдруг заметил, что вокруг царит тишина - лес замолк, замолк и лагерь. Это ему уже совершенно не понравилось. Словно их двоих вдруг накрыли огромным прозрачным колпаком. Прозрачным... но непроницаемым.

- Я хочу помочь тебе, - сказал незваный гость и задумавшийся мальчишка невольно вздрогнул.

- Чем помочь? - не очень-то вежливо спросил он. - Ты хочешь к нам в отряд? - ничего больше ему в голову как-то не пришло.

Незнакомец досадливо мотнул головой.

- Вступить?.. Ах, нет, - он помолчал, наверное, сбитый с мысли. - Я хочу помочь тебе. Исполнить твоё самое заветное желание.

- Ну, хорошо, - Димка вздохнул. - Ты знаешь, что сейчас с Машкой и другими?

- Они в опасности, - парень вздохнул с сожалением. Почти искренне. Почти... - В большой опасности. И по твоей вине, кстати.

Димка нахмурился. Он и сам казнил себя за то, что оставил девчонок в том лагере - но тащить их сюда, в этот лес и в этот Безвозвратный Город не согласился бы и под страхом расстрела. Он до сих пор был твердо убежден, что видеть всё это девчонкам определенно не стоило. Особенно пыточные застенки Кащуё и особенно богомерзкого идола Червя. Да и самих Хорунов видеть тоже не стоило. Ему и самому-то о них даже и думать не хотелось...

- Это я и без тебя знаю, - буркнул он. - Ты скажи лучше, как им помочь.

- Разбить Метиса, освободить Столицу, - парень вдруг ухмыльнулся и Димке показалось, что он держит его за дурака. - Но это ты и без меня знаешь.

- Так что ты от меня хочешь-то? - Димка уже начал злиться. Бесконечных хождений вокруг да около он не любил ещё в детстве. В итоге его всегда отправляли на скучные именины к каким-то дальним родственникам, а то и вовсе к зубному врачу.

- Чтобы ты перестал всё тут баламутить, - сказал парень. Тон его изменился, теперь он был совсем не дружелюбным. - Ты и так перебаламутил тут всё на тысячу лет вперед, хватит уж! Удовольствуйся тем, что уже есть.

- И что, мне вернуться в Столицу, сесть царем на троне и сидеть там до конца времен? - возмущенно сказал Димка.

- Ты так говоришь, словно это что-то плохое, - незнакомец вдруг ухмыльнулся. - Многие тут душу бы продали, лишь бы оказаться на твоём месте.

- Да не нужно мне это место! - заорал Димка. - Я домой хочу! Домой! Где мне не надо думать, что делать со злодеями, которые не хотят умирать!

- Вот как раз в этом я могу тебе помочь, - обрадовался парень. - Дай мне руку - и я перенесу тебя домой. Сей же миг. И в сей же миг ты окажешься в своей комнате, в то самое утро, когда пошел в этот поход, словно ничего не случилось. Никто и не заметит, что ты куда-то исчезал.

Димка сунулся уже вперед, протягивая руку - и лишь шага через два опомнился.

- А Машка? Серый? Остальные?

Незнакомец вздохнул. Его огорчение было вполне искренним. Ну, или казалось таким, подумал вдруг Димка.

- Прости, но я могу помочь только одному человеку за раз. Сейчас - тебе.

- Нет уж, - буркнул Димка, убирая руки за спину. - Или мы вернемся все вместе или...

- Не вернетесь, - спокойно закончил незнакомец. - Все - никогда. И ты-то о друзьях думаешь - а они о тебе? Машка твоя, может, уже по самые уши в этого Метиса втюхалась - он, знаешь, парень видный, да и к девчонкам подход знает. А для Серого ты всегда клованом был. Он и держал-то тебя лишь затем, чтобы ты веселил его своими ужимками.

- Врешь, гад! - выкрикнул Димка, снова хватаясь за меч. И тут же, противореча себе, спросил: - Откуда ты-то это знаешь-то?

Парень усмехнулся. Ухмыльнулся, скорее.

- А ты забыл, какой тут мир? Волшебный мир, так-то.

- А ты маг, что ли? - ни волшебной палочки, ни посоха, ни других волшебных атрибутов у парня не было, да и на мага он не очень-то походил. Совсем не походил, по правде говоря.

Парень снова ухмыльнулся.

- Может и так. Тебя, во всяком случае, я вижу насквозь.

- Врешь, - сказал Димка, но уже не очень уверенно.

- Вру? Я? - веселье незнакомца становилось всё более бурным. - Ой, а не ты ли мечтал наподдавать Серому за то, что рядом с ним ты нескладехой себя чувствуешь? Не ты мечтал с Машкой на необитаемый остров попасть, где вы в нибезчего бегать будете? Не ты мечтал таким гением стать, чтобы все друзья тебе в рот смотрели?

- Откуда... - Димка прикусил язык. - Да ну, это всё глупости же!

- Глупости, - спокойно согласился незнакомец. - Только вот ты о них всё равно думаешь. И лезешь всеми командовать, хотя и не знаешь, что делать.

- Оно само так вышло, я не больно-то хотел, - буркнул Димка. Он и в самом деле очень, очень хотел, чтобы на его месте оказался Максим или Серый или хотя бы Антон - он-то в самом деле поумнее его будет!..

- Не хотел? Так ведь не отказался же! Хотя и понимал, что не по тебе это. Не по Сеньке шапка Мономаха.

- Ну и что? - Димке начало казаться, что всё это происходит во сне, что он спорит сам с собой, а этот странный парень ему просто мерещится. - Хоруны-то всё равно разбиты. Рабов я освободил. Вернусь в Столицу, дам Метису этому по шее, устрою всё по уму, как положено. Чтобы ребята тут нормально, дружно жили.

- И ты думаешь, что все будут тебе за это кланяться и благодарить неустанно? - насмешливо спросил парень.

- Да не хочу я, чтобы мне кланялись! - возмутился Димка. - И благодарность их не особо мне нужна.

- Тогда какого, извини меня, фига ты всё это затеял?

- Я помочь всем хотел, - буркнул мальчишка.

- Так прямо и помочь? - уже ядовито спросил незнакомец. - А не историю творить? Оно ведь очень удобно - творить историю, ведь это самое достойное для человека, а за последствия своего творчества, которые проявляются в жизнях простых, обыкновенных людей - не отвечать.

- Ну и что я тут такого... натворил? - хмуро спросил Димка. - Исторического идола грохнул? Сараи для рабов спалил? Или ты за Хорунов переживаешь?

- А ты, я вижу, их уже во Вселенское Зло записал? - хмыкнул парень. - Они, между прочим, добра всем не меньше твоего хотели. Пока не познакомились поближе с местными людишками, да пока те не начали им втихомолку гадить, да в спину плевать. Вот и осерчали они малость.

- Малость?.. - возмутился Димка. - Да за то, что они с рабами делали, их расстрелять всех мало!

- А ты что, думаешь, что рабы их все - овечки безвинные? - хмыкнул парень. - Ана-Ю такое тут творили, что когда их Хоруны разбили, им злейшие враги в ноги кланялись. Да и без того мерзавцев там хватает. А ты их на волю...

- Ну и что? - хмуро спросил Димка. - Всё равно, нельзя людей в рабстве держать. Даже если они гады.

- Ты ж, думаю, уже в курсе, что у Хорунов только тем доставалось, кто непокорство выказывал. А кто смирные - те совсем неплохо жили. Невесело, это так, но сытно, да и думать ни о чем не надо было. И они-то как раз вовсе не рады, что ты их на волю. Где самому обо всём думать надо и никто миску каши за поклон низкий не даст.

- Что-то назад в рабство никто не просился, - хмыкнул Димка. - Даже Турени вон - драпанул от хозяев дорогих так, что аж пятки засверкали.

- Так а кто тебе возражать будет-то? У тебя войско, ты тут царь, а с царем спорить дураков нет. Себе оно дороже.

- Да не царь я! - возмутился Димка.

- Царь, царь - пусть и без короны пока, - ухмыльнулся парень. - Только вот за спиной-то у тебя шипят - и чем дальше, тем больше. А там глядишь и заговор устроят. И проснешься ты как-нибудь с ножом в спине. Так сказать в благодарность за всё хорошее.

- Так что ты от меня хочешь-то? - спросил Димка. - Сказал, что хочешь помочь - а сам обзываешься только.

Парень снова взглянул на него - вновь без всякого выражения.

- Хочу. Хочу помочь понять, что ты на самом деле хочешь.

- Я хочу, чтобы всем тут хорошо было, - буркнул мальчишка.

- Прямо-таки всем? - голос незнакомца просто засочился ядом. - И разбойным Морским Воришкам, и подлым насквозь Буревестникам, и мерзким этим Хоргам, и тупым Горгульям? Ради них ты тоже готов в лепешку прямо расшибиться?

- Есть же нормальные... - буркнул Димка, опустив глаза. В запале он хотел сказать "да!" - но это уж точно было бы чистой воды враньём. Ложиться костьми за благо Буревестников и Хоргов он точно не стал бы.

- А кто? - не унимался парень. - Ну, назови! Куницы эти тупые, которые и видеть вас не хотят? - он едва не сплюнул, упомянув о них. - Нурны с Квинсами, которые едва вас до нитки не обобрали? Паскудные эти Бродяги, которые от трусости давно уж все рехнулись? Или, может, Астеры, которые так нос перед всеми дерут, что аж видеть их не желают?

- Есть же нормальные, - повторил Димка, смущаясь всё сильнее. - Виксены те же, Певцы, Волки, наконец...

- Раз, два, три - вот и кончились люди... - хмыкнул парень. - Волки, помнится, не очень-то тебе показались, с их "Аллой Сергеевной". Виксены хотели, чтобы вы за них пахали да сеяли. А Певцы и вовсе все тронутые. Носятся со своими песнями, как с писаной торбой, а на деле что? Шиш!

- У Певцов-то я был, - зло уже сказал Димка. - Они-то ребята отличные, просто мир их тут зажал.

- Мир? Зажал? - парень презрительно хмыкнул. - Трусы они, вот и весь сказ. А ты за них прямо горой...

- Так что ты от меня хочешь-то? - возмутился Димка. - Чтоб я всех разогнал и сделал, как было? Так это невозможно же. Да я и не хочу.

- В том-то и беда, что невозможно, - незнакомец вздохнул. - Ты хоть понимаешь, что натворил-то?

- А что я натворил? - хмуро спросил Димка. - Ну, спалил я этот Безвозвратный Город - но не весь же! Да и пользы от него никакой тут не было, вред один.

- Да не в городе дело, - незнакомец досадливо поморщился. - Вернее, не в одном только городе.

- А в чем тогда?

Незнакомец вздохнул.

- В Поющем Черве. Который много, много лет уж спал - а вы его пробудили. И это вовсе не к добру. Уж поверь.

- Ну, пробудили, - буркнул Димка. - И что? Пусть поет себе. Не рабов же ему скармливать!

Парень склонил к плечу голову, глядя на Димку с неким нехорошим интересом.

- А ты думаешь, что тут, в нашем мире, всё было как попало устроено? Нет, дорогой. Всё тут было на своём месте. Волки те же - на своём, Хоруны - на своём. Да, зло они, кто ж спорит! Да только вот польза и от них была, и польза немалая. Никто, кроме них, жертвы Червю приносить не мог. И не стал бы. А теперь некому уже.

- Ну и что? - Димку стал злить уже этот разговор.

- А то, что теперь Червь освободится. Не сразу, быть может, но уже обязательно. И миру тогда конец придет. И тебе. И Машке твоей, между прочим.

- И что? - про всё это он слышал не один уже раз. Только не очень-то верил.

- А то, что ждет тебя лютая погибель. Не погибель даже, а то, что ты в снах видишь. Только наяву - и вечно. А парень ты всё же хороший, пусть и слишком горячий пока. Вот и хочу я тебе помочь. Домой вернуть.

- Да ты это говорил уже! - голова у Димки пошла уже кругом. - А в обмен что? Душу продать?

Незнакомец вдруг вздрогнул - словно кто ткнул его в задницу вилкой, подумал вдруг Димка.

- Не говори так, не надо, - с каким-то испугом даже проговорил он. - Об этом мы после с тобой потолкуем. Когда ты дома уже будешь.

- Да не хочу я домой! - возмутился мальчишка. - Что я там один буду делать? Зная, что друзей на лютую погибель бросил? В петлю только лезть, - его передернуло.

- А если я тебе скажу, что всё это, - незнакомец небрежно обмахнул рукой лес, - понарошку? А? - он вновь склонил голову к плечу и глаза его вдруг заблестели, светло и страшно. - Не бытиё, а так, одна видимость? И ты тут - вовсе не ты, а лишь твоя копия? А ты настоящий уже Новый Год встречать готовишься, да Машку на пироги зовешь?

Димка похолодел. Вот об этом он и сам часто думал - и от таких вот мыслей ему становилось тошно и жутко. Словно у него украли его жизнь...

- Врешь ты всё, - ожесточенно ответил мальчишка, изо всех сил боясь поверить, что нет. - А если и не врешь, так ничем не поможешь уже.

- А я могу, - незнакомец широко улыбнулся. - Только я это и могу. Так могу сделать, что сознание того Димки - пфф, улетит в страну прошлогоднего снега. А твоё - на его место. А там и дом, и мама с папой, и Машка, и все друзья твои. Никто и не заметит ничего. Стоит тебе только взять меня за руку - и всё. В один миг будешь дома. На каникулах и с Машкой на коленках возле ёлки.

- А остальные? - повторил Димка. - Все мои друзья тут?

- Ничего не поделаешь, - незнакомец, вздохнув, развел руками. - Прости, мы всё-таки не в сказке. Так не бывает, чтобы всем и сразу хорошо. Чем-то приходится жертвовать.

- А мне-то за что такая честь? - хмуро спросил Димка. - Сам же на меня всех собак тут повесил! То разорил, то расточил, конец света устроил... А теперь...

- А тут ты ни к чему, - хмуро сказал незнакомец. - Ни к месту и не ко времени. А дома тебя великая судьба ждет.

- Ага, а там я великим артистом стану, звездой малых и больших театров, - зло сказал Димка. - Или генералом. Или на Марс полечу.

- А почему нет? - спокойно спросил незнакомец. - Всё возможно. Особенно если я тебе немножко подсоблю.

- А в обмен-то что? - напомнил Димка. - Пергамент из человеческой кожи, а на нем подпись кровью?

- Нет, зачем? - незнакомец вновь поморщился. - Я тебе сейчас кое-что покажу. Кое-кого. Тебе надо будет только раз всего глянуть и сказать "Я принимаю и служу". Не словами, в мыслях просто. И всё.

- Кому служить-то? - деловито осведомился Димка. - Великому Повелителю Тьмы? Шайтану?

- Шайи... нет! Ты не смеешь произносить... нет! - парень вскочил. Очертания его странно задрожали - словно на кинопленке склеили вразнобой кадры. На миг Димке померещилось нечто совершенно несуразное - громадная, метра в полтора, восьмиконечная звезда, с глазом на каждом луче и огромным ртом в центре. Не с пастью, а именно со ртом - чувственным, скорей похабным даже...

В тот же миг видение исчезло, но парень вдруг бросился на Димку. Не бросился даже, а скорей поплыл, прямо по воздуху, словно привидение, протягивая вперед руки. Мальчишка настолько ошалел от всего этого, что не смог даже двинуться - лишь рука его дернулась, выхватив из ножен меч.

Димка едва успел выставить оружие остриём вперед, как незнакомец животом напоролся на него. На миг мальчишке показалось, что остриё уперлось в какую-то тугую пленку... потом вдруг что-то словно лопнуло и незнакомец... исчез! Исчез, не дотянувшись до его горла какого-то, наверное, сантиметра. В лицо дохнуло холодным, как из могилы, воздухом, пахнущим затхло и горько. И... всё кончилось. Словно и не стоял здесь никто...

Мальчишка безвольно опустился на ствол - ноги его не держали. Как-то вдруг вернулись звуки - шум листвы, гомон совсем близкого лагеря...

Димке казалось, что он говорил со странным гостем полчаса, если не час - но всё ещё был вечер, даже пятно солнечного света на соседнем стволе совсем не сдвинулось!

Мальчишка понял, что пока он говорил с... (ЧТО это такое было-то?!) время попросту стояло - и вот тогда испугался уже по-настоящему.

- Что это было-то? - спросил Димка, закончив свой рассказ. Весьма нервно, надо сказать, спросил. Уже спустилась ночь и за кругом света от маленького костра тьма казалась уже совсем непроницаемой. Хорошо хоть, что Астер не соврал насчет смолы и удалось разжечь костер - о том, что с ним сталось бы теперь в этой темноте, мальчишке даже думать не хотелось...

Вайми хмуро взглянул на него, держа в руках ветку, и Димка вздрогнул под взглядом его синющих глаз. Сейчас, в пляшущих отблесках пламени, золотокожий Астер сам казался каким-то духом огня.

- Демон это, - толстая, в два пальца, ветка с треском сломалась в его сильных руках и Димка вновь невольно вздрогнул. - Небольшой, но точно демон.

- Да ну, хрень всё это, - возразил Борька, не поднимая, правда, глаз. - Демонов же не бывает.

Вайми лишь пожал плечами.

- Сам я их не встречал, врать не буду. Но слышал много. В том числе и от тех, кто имел с ними дело.

- А Червь - тоже демон? - тоже нервно спросил Сашка.

Вайми вновь пожал плечами.

- Кто знает? Его-то я видел, давно только уже. Но близко не подходил, не тянуло как-то, знаешь... Только демоны-то обычно бесплотные. Ну, если чье-то тело не захватят.

- Постой, ты сказал "небольшой"? - переспросил Димка. - Выходит, что бывают и больше?

- Бывают, - Вайми взял ещё одну ветку. - Так говорят, по крайней мере.

- Спасибо, - ядовито сказал Димка. - Порадовал. А что со мной было бы, если бы он меня коснулся?

Вайми вновь коротко взглянул на него.

- Сожрал бы. Не тело, так душу, не душу, так волю. Так что не волнуйся, не много ты там потерял.

- А то, что он мне говорил? Это правда?

- Демоны не лгут, - вторая ветка тоже треснула, сломавшись, в руках Астера, но взгляда он так и не поднял. Верно, и ему было несколько не по себе. - Но и правды не говорят. Всё, что им надо - напугать и запутать. Власти своей волей нападать у них нет. Надо, чтобы человек сам их призвал. Хоть бы по незнанию. Ты вот чуть имя не сказал...

- Спасибо, - вновь ядовито буркнул Димка. - Сначала Червь, потом демоны... Не мир, а гадюшник какой-то...

- Какой уж есть, - буркнул в ответ Вайми.

- Ладно, а мне-то что делать?!

- Второй раз они ни к кому не являются, если нарочно не призвать. Так что забудь.

- А если он ещё к кому-нибудь пристанет?

- Это уже не в твоей власти. Что будет, то будет.

- Да ну тебя! - разозлился Димка. - Правильно он говорил. Все вы, Астеры, пофигисты самовлюбленные, а на всех других вам наплевать!

Вайми фыркнул.

- Каждый сам кузнец своей судьбы - так я считаю. Хочешь всю ночь дозором вокруг лагеря ходить - твоё дело. А я спать буду. Нам ещё завтра идти надо. И послезавтра.

Димка надулся, но ответить ничего не смог. В самом деле, устал он, как собака, а завтра его никто на руках не понесет, хоть он тут вроде как и царь...

- А мир? - напряженно спросил Сашка. - Что, если это всё - в самом деле иллюзия, а мы - вовсе и не мы? Копии какие-то - а настоящие мы ни сном, ни духом?

- То мне неведомо, - Вайми коротко взглянул на него. - Для меня разницы никакой нет, да и для тебя, думаю, тоже.

- А кому ведомо-то? - уныло спросил Димка. Все эти местные загадки достали его уже до чертиков.

Вайми вновь одарил его взглядом своих синющих глаз.

- ЕМУ. Хозяину, Мастеру или как его там... Ему-то точно ведомо.

- Я до него доберусь, - мрачно пообещал Димка, обводя взглядом собравшихся у костра ребят. - И спрошу.

Его разбудил вопль - вопль внезапной и ужасной боли, и он моментально вскочил, ошалело осматриваясь. Уже начинало светать, сквозь прорехи в зеленом своде крон струилось зеленоватое сияние неба, расплываясь колдовским облаком в утреннем лесном тумане. Видно всё было пока что не так, чтобы очень хорошо, но источник вопля Димка разглядел - Акмай стоял буквально в десяти шагах, наступив босой ногой на спину какого-то здоровенного парня. Хорга, судя по спутанным светлым волосам. Правая рука Хорга была отогнута за спину под неестественным углом - а Акмай, ухватившись за неё своими, тянул её ещё дальше. Димку не удивило, что парень так вопил. Даже смотреть на эту сцену было больно.

- Прекрати! Ты ему сейчас руку сломаешь! - заорал он изо всех сил.

Акмай вздрогнул, взглянул на него - взгляд у него был совершенно дикий - но руку Хорга всё же отпустил. Она безвольно упала, словно плеть, а сам Хорг уткнулся лицом в землю, подвывая от боли.

- Он меня во сне хотел зарезать, гад! - Акмай быстро нагнулся и поднял с земли каменный нож. Неказистый, с обмотанной обрывком шкуры рукоятью, но вполне пригодный для совершения злодейства. - Хорошо, что сплю я чутко.

Началось в колхозе утро, мрачно подумал Димка, оглядывая собиравшихся вокруг ребят. Нечего и говорить, что дикий вопль Хорга перебудил весь лагерь - те, кто ещё не вскочили, сидели на земле, ошалело крутя головами. Кое-кто спросонья похватал оружие. Мекали и блеяли разбуженные скоты. Некоторые девчонки от испуга ухватились друг за друга. Утро кретинской казни, вновь мрачно подумал Димка. Он чувствовал, что заснуть уже не сможет - да вообще-то уже и пора было вставать, путь сам себя не пройдет...

Неспешно подошел Вайми, держа в руке сделанный буквально на ходу лук - без стрелы и без тетивы даже, помахивая им так, словно раздумывал, не треснуть ли кого тут по лбу. Сонно взглянул на творящееся безобразие - и душераздирающе зевнул, жмурясь так, что на его лице остался, казалось, лишь разинутый во всю ширину рот - с отчетливо различимыми клыками и Димку вдруг передернуло. Свободной рукой Вайми отбрасывал с лица свои лохмы, из-за чего его голова показалась едва ли не в два раза длиннее, чем на самом деле, и это напомнило мальчишке что-то совсем уже жуткое из сна - но вот что, он никак не мог вспомнить...

Вайми с отчетливым стуком захлопнул рот и вновь воззрился на лежащего на земле Хорга. Сонная его физия по-прежнему не отражала ничего, словно просыпаться по утрам от истошных воплей для него самое обычное дело...

- Ну, и что нам с ним делать? - спросил возникший рядом Борька.

- Прикончить, да и весь сказ, - Акмай, нагнувшись, поднял с земли своё копьё. Держал он его так, словно готов был всадить остриё между лопаток лежащему. - Это Йорд Шелл, самый из них, гадов, вредный. Это он меня в рабство к Хорунам сдал.

- А ты, верно, не забывал ему об этом напоминать? - Димка вновь посмотрел на лежащего. На голой спине его отчетливо виднелись синяки. И уже подживающие и вполне ещё свежие. И верно были они не только на спине...

- Ну да, что-то типа того, - Акмай ухмыльнулся, но всё же опустил копьё.

- Так, - Димка по привычке сунул большие пальцы за ремень штанов, но вспомнил, что на нем лишь плавки и смутился. - Ты руку ему вывихнул, - буркнул он, краснея. Здесь собралась уже масса девчонок - и многие откровенно глазели на него. - Думаю, он уже достаточно наказан. И да, - он повысил голос. - Бить пленников никто не будет. Если они сами не нарываются, - добавил он всё же и обвел взглядом лица собравшихся. Чего-то тут явно не хватало...

Вернее, кого-то. Стоило случиться хотя бы небольшой сваре - и тут же, как из-под земли, появлялся Турени и глазел на неё с жадным любопытством. Сейчас же его тут не было. А уж такое зрелище он точно не пропустил бы...

- Где Турени? - спросил Димка.

Все заозирались, потом заговорили друг с другом. Всего через минуту оказалось, что Турени вообще нет в лагере.

- Он в кусты ночью пошел, - буркнул один из Волков, назначенных этой ночью в часовые. - И не вернулся.

- Что ж ты тревогу не поднял, чучело? - хмуро спросил Димка. - Тебя зачем поставили вообще?

- Да ну этого Турени! - буркнул парень, опуская всё же глаза. - Одна вонь от него. Решил свалить - туда и дорога.

Димка вздохнул. Он-то очень сомневался, что Турени, как бы ему не было противно общество бывших рабов, решил вдруг ни с того, ни с сего убежать в этот жуткий лес. Да ещё ночью и безо всего! А если б на него в кустах напал какой зверь, истошный визг Турени перебудил бы весь лагерь. Уж в этом-то Димка не сомневался. Значит...

- Демон унес, - стоявший рядом Юрка хихикнул.

Но Димке это совсем не казалось смешным.

Наскоро позавтракав, отряд пустился в путь. Запасы еды уже подходили к концу и под нож пришлось пустить уведенную из Безвозвратного Города живность. Кое-какое навьюченное на неё барахло пришлось попросту бросить, но об этом никто особенно не сожалел. Всем - и Волкам, и бывшим рабам, и даже пленным Хоргам не терпелось убраться из этого проклятого леса, где сквозь шум листвы ещё пробивались порой замогильные стоны Червя. Путь, к счастью, подходил к концу. Уже этим вечером они могли выбраться из леса - если поднажмут. И каждый в отряде был преисполнен мрачной решимости выбраться в степь до темноты. Подгонять никого не приходилось и Димка был этому рад...

Быть царем наверное здорово, иногда думал он, - но во дворце. А в походе, когда всё время мечешься туда-сюда, глядя, не отстал ли кто, гасишь всё время дурацкие ссоры, следишь, наконец, все ли вымыли руки перед едой (здесь, в этом царстве заразы, забвение этого смешного дома обычая могло запросто привести к смерти) - здесь это сплошное беспокойство и никакого удовольствия...

Глядя то по сторонам, то под ноги, Димка всё время вздыхал. По мере их продвижения на восток лес становился всё гуще и непроницаемее, словно собирал все силы для того, чтобы остановить, погубить наглых людишек, посмевших ускользнуть от его власти. На душе было неспокойно, мысли об услышанном от демона уже против воли бродили в голове, навевая отчаяние и безнадежность. Но постепенно, когда он час за часом брел под зелеными сводами, в его душе воцарился сонный, лесной покой.

Весь этот день они шли почти без привалов и к вечеру мальчишка устал так, что смотрел только под ноги. Вдруг он с удивлением понял, что становится светлее. Странный, бледно-зеленый свет падал откуда-то спереди.

Димка поднял голову - и вздрогнул. Впереди, всего метрах, наверное, в двухстах, лес обрывался, как отрезанный ножом - и там, между могучими колоннами стволов, стеной стояло странное зеленое сияние, по которому шли серебристые волны. Несколько секунд мальчишка удивленно смотрел на него, потом понял, что это всего лишь поросший травой склон холма. Холма за Грань-рекой, холма за Границей, за которой кончалась злая власть леса...

Сердце Димки вдруг туго толкнулось в ребра и он ничуть не удивился, что по колонне за спиной побежал, нарастая, возбужденный, ликующий шум. Они всё же дошли до степи! Дошли, несмотря ни на что!..

Выход из леса, словно укрепление, заграждал сплошной вал из мелколесья и кустов, шириной, наверное, во много метров. Но здесь, в этом месте, его прорезало русло лесной речки и ребята, толкаясь, бросились вперед, продираясь сквозь заросли, не обращая внимания на царапины. Вывалившись из них прямо в воды Грань-реки Димка невольно заорал - он и думать забыл, что вода в ней холодная! Но после бесконечной душной жары леса и это казалось настоящим чудом...

Шумно взбивая бурлящую вокруг реку, мальчишка по пояс в воде побрел вперед. Он уже видел над серединой реки завесу из дрожащего воздуха и рвался к ней так, словно от этого зависела его жизнь. Точно так же к ней рвались и другие, но сейчас Димке было не до них...

Он вломился в призрачную дрожь Границы - и невольно передернулся, ощутив очень слабое, но всё же явственное сопротивление. И замер, хватая воздух широко открытым ртом, так жадно, словно только что вынырнул из омута. Воздух здесь был другой - теплый, свежий, пахнущий травой. Мальчишка хватал его, точно воду, и никак не мог напиться. Как ножом отрезало душную жару, затхлый запах лесной гнили, визгливые крики лесных птиц - всё то, что давило его тяжким грузом. Уже почти неслышимые, но всё равно ОЩУТИМЫЕ стоны Червя тоже смолкли, словно их и не было.

Димка не знал, сколько ещё он бы стоял здесь - но от холода воды начало сводить ноги и он вновь бросился вперед. На четвереньках вскарабкался на крутой глинистый берег, потом выше, на поросший травой склон. Обернулся и плюхнулся на траву, с широкой улыбкой глядя на шумную толпу переходивших реку вброд ребят. Мрачная колоннада леса всё ещё зловеще нависала над ними - но сейчас Димке было уже наплевать на зиявшую за ней черноту. Её злая власть кончилась. Они победили её.

Антон споткнулся о корень и тихо зашипел от боли. От таких вот неприятностей потрепанные кеды защищали не слишком хорошо. Чудо ещё, что они вообще продержались столько времени - но сейчас это не очень занимало мальчишку. Выход из леса был уже близко. Так близко, что Файму решила пренебречь ночевкой и повела отряд дальше, прямо в сгущающийся мрак, надеясь заночевать уже в степи.

Идти в такую темень было невозможно, поэтому Маахисы соорудили примитивные факелы из веток обмотанных какими-то стеблями и обмазанных наспех добытой смолой. Свет их, казалось, бесследно растворялся в лесу и мальчишка видел почти что одно пламя. Дороги они почти не освещали, землю скрывали сплошные тени - которые, к тому же, шевелились и прыгали вслед за движениями рук, сжимающих эти факелы, словно щупальца самой ночи. Картина была странная и дикая, словно в каком-то бредовом сне, но страшно Антону не было. Напротив, он чувствовал радостное возбуждение. Уже скоро! Скоро они выйдут из этого проклятого леса - и, если ему повезет, сюда он не вернется уже никогда...

Факелов хватало ненадолго, так что они не столько пробирались вперед, сколько торопливо делали новые, пока старые ещё хоть как-то горели. Антона злили задержки - и одновременно ему нравились эти метавшиеся в глухом мраке леса огни. В них было что-то карнавальное, они создавали ощущение праздника. Победы - а это действительно была победа. Они прошли сквозь такие испытания, какие не во всякой книге встретишь - но вот-вот уже это всё закончится...

Заросли вокруг стали ещё гуще, почти непроницаемыми, потом вдруг отступили. Факелы почему-то полетели наземь, стало почти совершенно темно. Сильный прохладный ветер бил в лицо, трепал их волосы, со всех сторон, то усиливаясь, то затихая, их окружил шум травы. Антон не сразу понял, что они идут уже по склону поросшего травой холма. Поднимаются, казалось, прямо к полю кружевных облаков, освещенных золотистым светом непривычно большой луны. Арисфены, как называл её Льяти. За ней сверкающим зеленовато-серебряным диском плыла малая луна - Армея, окруженная тонким бледным ореолом. Картина была почти неправдоподобно красивая и мальчишке вдруг захотелось, чтобы этот склон был бесконечным, чтобы он мог шагать и шагать вверх, наслаждаясь удивительным ощущением победы...

Склон и в самом деле оказался очень длинным - но луны скоро скрылись в плывущих над степью облаках, как бы намекая на то, что до настоящей победы - до возвращения домой - ещё очень и очень далеко. Антон запыхался от подъема, кеды скользили по траве - но не замедлял темпа, стараясь скорее добраться до вершины. И понял, что добрался, когда склон вдруг пошел вниз. Мальчишка замер, чуть проехав на пятках, и осмотрелся.

Здесь оказалось темно. Он видел лишь падавшие в бреши облаков лучи лун, ползущие по равнине призрачными пятнами света, да где-то на горизонте, на самом краю земли, мерцали туманные огни костров - неутомимые Астеры плясали вокруг них невидимым сейчас за облаками звездам...

Жаль, что не довелось встретиться с ними, подумал Антон. Он плюхнулся на траву, с наслаждением вытянув гудящие после бесконечного перехода ноги. Но может ему повезет - впереди ещё неделя пути до Столицы, было бы здорово познакомиться с этим странным племенем...

Смешно, но Антон был благодарен им - огни их костров казались ему огнями далеких поселков, давали понять, что этот бесконечный простор не пуст, что и здесь живут люди...

Рядом плюхнулся на склон, так же вытянув ноги, Сергей, с другой стороны сел Андрюха. За ним на траву сел Эдик. Какое-то время мальчишки молчали, переводя дух. Антон смущенно покосился на Сергея - на голой груди у того светились густо-фиолетовые и сочно-желтые бусины Ключа. Самый ценный артефакт, какой только есть в этом мире. И бесполезный без Истинного Восприимца, которым вполне мог оказаться какой-нибудь дикий парень, вольно бродящий сейчас в северных лесах или в бесконечных восточных плавнях. Но и эта мысль не испортила мальчишке настроения - так хорошо было просто сидеть тут с друзьями, глядя на бескрайний простор открытого им мира...

Идиллия, как всегда и бывает, продлилась недолго. Предусмотрительная Файму навьючила своё племя вязанками дров, так что на вершине холма быстро развели костер, на котором начали готовить ужин. Маахисы возбужденно шумели, смеялись, толкались - но Антон мог их понять. После сотен лет, проведенных на западе, в Багряном Лесу, им должно быть было очень радостно оказаться на просторе...

Посиделки, правда, оказались недолгими. Даже неутомимые Маахисы устали от целого дня почти безостановочной ходьбы, а Бродяги явно ощущали себя здесь не в своей тарелке - жались друг к другу и тревожно осматриваясь. Антона, правда, не слишком трогали их переживания. После сытного ужина тело словно налилось свинцом, глаза слипались. Мальчишки распаковали рюкзаки, вытащили уже изрядно потрепанные, как и всё прочее, одеяла. Потом с вздохами растянулись на траве. Здесь оказалось совсем не так неудобно, как ожидал Антон - земля была неожиданно мягкой... но холодной. Ночной ветер тоже был прохладен, но почти сразу его окутало мягкое тепло - было просто удивительно спать в тепле под прохладным ветром. Антон невольно подумал, как тут будут спать Бродяги - у которых, в соответствии с названием, не было ни кола, ни двора... и заснул.

Проснувшись, мальчишка несколько секунд удивленно моргал - за последний месяц он отвык от открытого пространства и сначала подумал, что оказался в удивительно подробном сне. Зеленоватая заря ползла вдоль восточного горизонта. Словно неведомые острова, в безмерной дали зависли редкие сиреневые облака. В бездонной синеве небес виднелось лишь несколько самых ярких звезд. Армея, малая луна, плыла над западным горизонтом ущербным зеленовато-серебристым диском. Антон несколько секунд смотрел на него, потом выбрался из-под одеяла и поёжился от утреннего холодка. Повел плечами, осмотрелся. Все остальные крепко спали. Маахисы от холода сбились в кучу и мальчишка задержал на них взгляд - вид перепутанных полунагих тел был... волнующим. Дальше, в такой же куче, спали Бродяги. К ним Антон особо присматриваться не стал. Немного спустившись по склону, он бодро пожурчал на травку, потом вернулся к одеялу. Закутался в него... и вздрогнул, когда рядом появился Серый - он явно тоже удалялся... пожурчать, только на другой склон холма. Сергей тоже завернулся в одеяло и замер, глядя на него.

- Как ты думаешь, нам долго ещё бродить тут в поисках этого... восприимца? - очень тихо, чтобы никого не разбудить, спросил Антон.

Серый помолчал. Он смотрел вверх и глубокая синева предрассветного неба отражалась в его глазах.

- Черт его знает, - так же тихо сказал он. - Хотелось бы поскорее, но кто знает, как всё сложится? И хорошо бы, если бы это оказался кто-нибудь из наших, но надежды на это, сам понимаешь, мало. Черт знает, кому подойдет этот Ключ, черт знает, что он сделает с миром - если всё это вообще не брехня...

- А ты что, не веришь, что это в самом деле Ключ от Надира? - встревожился Антон.

Сергей пожал плечами.

- В это верю. Но что такое Надир? Никто не знает же.

- Доберемся - узнаем, - буркнул Антон.

- Ага, - Серый откинулся на спину и забросил руку на лоб, глядя в небо. - Только вот мы пока толком не знаем, ни где он, ни как туда добраться. Так что если мы и найдем этого... восприимца, - это прозвучало уже почти как ругательство, - пользы от него нам будет явно мало.

- Ещё Драконова Флейта есть, - напомнил Антон. - Ну, Найу, который знает, как её сделать. Можно так попробовать. Это вернее. Я так думаю.

- Ага. А можно просто на юг, к Цитадели Хозяев поплыть - и будь, что будет, - буркнул Сергей.

- Направо пойдешь - Змея-Горынча встретишь, налево пойдешь - Бабу-Ягу в ступе. Прямо пойдешь - Кощей Бессмертный тебя по черепушке мечом-кладенцом хряпнет, - пробормотал Антон. - Не жизнь, а сказка прямо.

- Во-во, - сказал Сергей. - Знаешь, в чем наша проблема, Тошка? Мы играем по чужим правилам, которые придуманы невесть кем и невесть для чего. Пойди в лес дремучий, сорви цветочек аленький, да плыви с ним на остров Буян, да поймай там зеленого единорога, да вставь тот цветочек ему в жо... - Антон невольно хихикнул и Серый замолчал. - Тебе смешно, а я себя уже таким вот золоченым дятлом чувствую, который бегает по миру с тем цветочном аленьким, в поисках серого волка, чтобы тот цветочек засунуть ему в жо... - Антон вновь хихикнул. - Нет, правда. Какой-то козел повернутый эту хрень напридумывал, а теперь поди животик надрывает, глядючи, как мы по миру сломя голову бегаем, с бусами этими дурацкими, да не знаем даже, на кого их навесить...

Антон вздохнул.

- Знаешь, я с тобой согласен на тысячу процентов, - сказал он. - Я тоже иногда дураком себя чувствую среди всех этих местных примочек. Только что ты предлагаешь-то? Кинуть те бусы в ручей, да пойти на все четыре стороны? Так мы вечность будем так бродить. Буквально, кстати.

- Правила надо ломать, - буркнул Серый. - По чужим правилам мы тут шиш без масла выиграем - даже если всё это просто не шутка этого хрена в ступе, Хозяина, Мастера или как его там, пса смердящего...

- Так я же за, - сразу же сказал Антон. - Только что ломать-то? Ключ? Может, он и фуфло - а вдруг нет? И тот, кому он подойдет, впрямь обретет власть божественную?

- А ты бы с... ну, с хомячком своим ей бы поделился, если бы она у тебя и была? - хмуро спросил Серый. - Вот, я в такой суперприз тоже как-то не верю.

- Ну так а что ты предлагаешь-то? - Антон начал злиться. - Всё равно у нас больше ни фига нет. И ни у кого тут нет, по правде говоря.

- Я? - Серый задумался. - Забить нафиг на поиски этого... восприимца. Всё равно ж неясно даже, где тут начать и чем кончить. Да если он и найдется и не фуфло это всё - он свои желания исполнять будет, а не наши. Двинуть сразу в этот Город Снов. Там, говорят, даже электричество есть. Горячая вода, ванны, всё такое...

- Я б от ванны тоже не отказался бы, - буркнул Антон. - Только на ванне мы домой, знаешь, не уедем.

- Балда ты, - без обиды впрочем сказал Серый. - Там хоть техника какая-то есть, а техника - это шанс. И побольше, чем все эти "поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что..."

- Ну, шанс, - согласился Антон. - Только мы туда даже дороги не знаем. И Файму тоже, кстати.

- Туа-ти знают. И Вороны тоже. А они как раз где-то в этих краях бродят.

- О, это дело, - Антон заинтересовался. - Только вот мы тут не одни, знаешь. А с Файму и с племенем её. А у неё всё сурово. Шаг вправо, шаг влево - побег, прыжок вверх - провокация...

- Она тоже, знаешь, не дура и понимает, что шанс восприимца этого найти в Городе Снов куда как повыше. Там, говорят, тысячи ребят живут. Десятки тысяч. А тут нам за каждым паршивым племенем тысячу лет бегать...

- А с нашими как быть? - спросил Антон. - Они ж все, наверное, уже давно в Столице, а там эта "Алла Сергеевна", у которой тоже не шибко попрыгаешь. А мы ей ещё Файму приведем. И они там мигом двуединую монархию установят, для полного уже счастья. Будем в сортир строем ходить и какать по приказу. И радоваться, что не в неделю раз.

Серый помолчал, глядя в небо. Верно и ему такая перспектива не нравилась.

- Мне бы хоть паршивый наган с сотней патронов, - вдруг сказал он. - Это бы поменяло ситуацию кар-ди-наль-но, - он нарочно отчеканил последнее слово.

- Нагана нету, - сразу же сказал Антон. - И не будет.

- Я хотел у отца ружьё в поход попросить или хоть старую мелкашку, - буркнул Сергей. - Но потом представил, как Аглая разорется...

- Зря представил, - вздохнул Антон.

- Да, наверное зря, - Сергей пошевелился, устраиваясь поудобнее. - А знаешь, в чем мы сейчас маху дали?

- Не-а. В чем?

Серый приподнялся на локте, взглянув на него.

- Что мы тут с тобой два героя, а остальные наши - так, тюфяки с глазами... Мы вон вчетвером натуральный подвиг совершили - Ключ взяли, Хорунов побили... А остальные наши-то чем хуже? Ой, не всё, я думаю, в Столице так тихо...

- Думаешь, придем, а там "Алла Сергеевна" эта толчки драит, а Макс на неё покрикивает? - предположил Антон.

- А почему нет? - Серый вновь откинулся на спину. - Я бы, знаешь, совсем не удивился. Он парень, конечно, не напористый, но если им командовать начнут... ой, им это не понравится, - Серый вдруг душераздирающе зевнул. - Ладно, спать давай. Утро вечера мудренее.

Мальчишки ровно задышали, расслабившись. Сон не шел, им казалось, что они очень долго лежали, сонно глядя сквозь лениво качавшиеся метелки травы на бездонное небо. Армея плыла по нему крохотным зеленовато-серебряным кружком. А ведь ни фига это не луна, это такой же спутник Таллара, как и мы, - лениво подумал Антон. И заснул.

Утром его разбудил дымчато-багровый солнечный свет. Антон долго, до дрожи, потягивался, чтобы размять оцепеневшее тело - он спал на холодной траве и замерз. Но при том он чувствовал себя очень легким и счастливым...

Поднявшись, мальчишка подумал, что спать на земле неудобно, - но вовсе не настолько, как ему вспоминалось. Потом замер, ошалело глядя на открывшийся ему мир.

Внизу, насколько хватал глаз, простерлась волнистая равнина, поросшая пышной травой. Над ней, волоча по земле свои бесконечно длинные тени, плыли величественные кучевые облака, окрашенные пурпуром и золотом восхода. Вдали, на западе, высились снежные горы, розовые от этого восхода. Над горами он разглядел серебристый диск Арисфены - он сам казался странным круглым облаком...

Мальчишка замер, зачарованный пейзажем, - после многих, многих дней в лесу он казался настоящим чудом, - но вопль Файму "Подъем! Подъем, товарищи!" - разбил странное очарование утра. Маахисы завопили, запрыгали по траве, тоже пытаясь согреться. Бродяги испуганно таращились на открывшийся простор. Файму сыпала совершенно ненужными по мнению Антона указаниями... но всё это на самом деле было очень даже здорово. Казалось, что всё зло осталось позади, в лесу, и впереди ждет лишь хорошее...

Завтрак прошел энергично и быстро - все деловито доели оставшееся от вчерашнего ужина мясо. Потом невольно выстроились в линию, глядя на лежащий впереди мир. Прохладный, сильный ветер бил в спину Антона, трепал, словно флаг, его отросшие волосы. Облака целыми массивами плыли на юг, низкие, пугающе огромные, солнце багровым шаром ползло между них, не спеша подниматься - ну да, здесь же очень длинный день... Внизу же ничего не двигалось, кроме волн, гонимых ветром по густой, высокой траве. Лишь случайно он заметил одинокую белую фигурку, пробиравшуюся в текучих волнах травяного моря...

Какое-то время Антон молча смотрел на неё... потом сердце его вдруг бешено зашлось. Это был, безусловно, человек, очень светлокожий... и что-то в его манере двигаться вдруг показалось ему очень, очень знакомым. Неужто это...

- Да это ж никак Льяти! - Сергей поднес к глазам руку и прищурился, стараясь разглядеть далекого путника получше. - Точно он!

Да кто ж ещё из светлокожих Виксенов будет шариться в одиночку по степи с утра пораньше? - с усмешкой подумал Антон. Эх, жаль, что Серый отдал свой бинокль Максу - с ним они бы мигом опознали путника...

Вспомнив о бинокле, Антон вдруг нахмурился. Серый послал Макса - вместе с Сашкой и Эдиком - в эти самые края, на поиски Астеров и Туа-ти. Эдик теперь тут, Сашка, наверное, в Столице, а Макс отправился вместе с Воронами им на помощь... Так что неудивительно было бы встретить тут его, вместе с этим племенем. Но... Льяти был один. Или...

Антон тоже прищурился. Нет, Льяти (или кто ещё там?) точно был один, никаких попутчиков с ним не наблюдалось...

Сердце у мальчишки снова ёкнуло, теперь совсем уже недобро. А Льяти ли это вообще? Или тот странный парень из леса, который предлагал ему выполнить его самое заветное желание? С такого расстояния фиг различишь же...

Едва ли понимая, что делает, он помчался вниз.

Антон сам удивился, как лихо слетел с крутого склона холма высотой в две сотни, наверное, метров - только ветер в ушах засвистел! И побежал, кстати, далеко не он один. Серый, как лось, вырвался вперед, Эдик и Андрюха отстали - но сейчас мальчишке было не до них. Он мчался вперед, думая только об одном - пусть у ребят всё будет хорошо и слушать дурные вести ему в этот раз не придется...

Скатившись в лощину, он, разумеется, потерял Льяти из виду, а на дальнем её склоне потерял и темп - бежать вверх, да ещё и по высоченной траве, было мучением, сердце быстро начало выпрыгивать из груди.

Мальчишка остановился, уперев руки в колени, стараясь отдышаться. Потом вновь упорно полез вверх. Красота окружающего мира теперь болезненно била по глазам - ей не было никакого дела до того, что его друзья, возможно, уже... что? Здесь не умирают же...

Эта мысль немного успокоила Антона. Мало радости, конечно, что ребят - если случилось наихудшее - забросило на другой край этого мира... но они, по крайней мере, безусловно живы. И они обязательно найдут их, если...

Взобравшись на гребень проклятого холма, Антон остановился, вновь уперевшись руками в колени. Сердце уже подкатывало к горлу, он даже испугался, что ему может стать плохо, словно пожилому дедушке. Отдышавшись, мальчишка заставил себя выпрямиться, глядя вперед. На несколько ужасных секунд ему показалось, что там никого нет... потом он заметил светлую фигурку, бодро бегущую вниз по склону соседнего холма. Уже точно было видно, что это парень в одной набедренной повязке - черноволосый, светлокожий... и Антон вдруг опустился на траву. Парень точно их заметил... и то, как он помчался к ним, тоже о многом говорило...

Но сомнения всё равно остались. Антон помнил, как Льяти умер, исчез прямо на их глазах, едва ускользнув от таинственной Серой Хозяйки. Только... ускользнул ли? Или теперь это уже не совсем он, а непонятно что, как тот странный незнакомец в лесу?.. И встреча с ним сулит недоброе...

Мальчишка помотал головой, стараясь выбросить из неё явно лишние мысли. Так или иначе, но уже скоро он обо всём этом узнает...

Но тут на гребень холма высыпали приотставшие было Маахисы и парень замер. Поднес к глазам руку, явно разглядывая их, потом всё же вновь двинулся вперед, но уже шагом и неспешно. Антон вздохнул. Время и так тянулось мучительно медленно - а теперь, казалось, вообще остановилось. Уже было видно, что лука у парня нет - он держал в руке копьё и Антон снова встревожился. В самом деле, Льяти ли это? Тот ни за что не расстался бы со своим луком...

Но парень подходил всё ближе и в какой-то миг Антон понял, что все пришедшие ему в голову мысли были чушью - это и в самом деле был Льяти. Пусть без лука, но явно он.

- Кстати, а что он тут делает? - вдруг спросил Серый. - Домой идет? С чего бы это?

- А куда он должен был идти? - удивился Антон.

- В Столицу, например. Где другие наши.

- Может, он там и был, да его "Алла Сергеевна" нафиг послала, - предположил Андрей. - Вот он домой и идет.

Это казалось похожим на правду и Антон вздохнул. Вот же гадство, в тысячный уже, наверное, раз подумал он. Ни радио, ни телефона, ни даже простого бинокля. Сиди и гадай, что и как, и что расскажет тебе встречный путник...

Расстояния в степи обманчивы и мальчишке показалось, что Льяти добирался к ним никак не меньше часа. Навстречу ему никто однако уже не спешил - сам дойдет, зачем ноги бить? Да и слышать возможные дурные вести никому не хотелось. Все движения парня говорили о том, что приближается он к ним без всякой радости, просто потому, что так положено обычаем, да ещё из желания узнать новости, не больше. Это Антону уже совершенно не нравилось и он едва ли не жалел теперь, что заметил его. Впрочем, не заметил бы он - заметил бы кто-то другой...

Наконец, парень остановился ниже по склону, шагах в двадцати от них. Остановился и замер, как статуя, сложив руки под наконечником упертого тупьём в землю копья. Теперь, вблизи, стало видно, что это уже совершенно точно Льяти - с ножом на поясе, с дорожной котомкой за плечами. Но вот физия у него была непривычно хмурая. По крайней мере, никакой особой радости от встречи с пропавшими друзьями на ней не отражалось. И виной тому были явно не стоявшие вокруг Маахисы - с ними, насколько помнил Антон, отношения у Льяти сложились более-менее нормально. По крайней мере, не так, как с немцами или Куницами...

Ежу ясно, что последний месяц у парня выдался явно тяжелым, подумал Антон. Или случилось что-то такое, что перебило даже его упорную веселость, бывало, так злившую его в иные дни...

Льяти, тем временем, водил взглядом по шеренге встречавших - справа налево и обратно. По удивленной его физии было понятно, что он никак не ожидал встретить тут Маахисов. Да и их четверых встретить не особенно рассчитывал. И не особо был им рад...

Взгляд Льяти, между тем, остановился на Сергее. Он замер, всматриваясь внимательней, потом вдруг мотнул головой и своей быстрой, упругой походкой пошел к нему. Остановился в трех шагах, пристально глядя на светящиеся бусины Ключа.

- Это у тебя что? - удивленно спросил он.

Сергей усмехнулся. Снисходительно.

- Ключ. Ключ от Надира. Хочешь примерить?..

Льяти издал какой-то нечленораздельный звук - но Серый уже стащил бусы-Ключ с шеи и протянул ему. Льяти пару секунд как-то ошалело смотрел на них, потом вдруг быстро шагнул вперед, стремительным движением цапнул, почти вырвал из руки и торопливо набросил на шею. И... И...

Ключ вдруг засиял ярко-ярко, а сквозь ошалело смотревшего на всё это Антона прошла явственно ощутимая волна тепла. Или чего-то другого...

Льяти замер, ошалело моргая. Вид у него сейчас был такой, словно он только что проснулся и не понимает, где он и кто он. Сияние Ключа потускнело, но оставалось явно ярче, чем было только что...

- Я думаю, - наконец сказала Файму, - что вопрос поиска восприимца следует считать закрытым...

С минуту, наверное, висела изумленная тишина - все, включая самого Льяти, пытались осознать случившееся. Наконец Льяти вдруг часто-часто заморгал, словно стараясь не расплакаться, глубоко вздохнул и успокоился. Отчасти. Физия у него была всё ещё обалдевшая.

- Как ты? - спросил Серый.

Льяти удивленно моргнул, потом повернулся к нему.

- Тепло, - он накрыл ладонью Ключ. - Он... он поёт мне. И я... я чувствую Надир. Вон там, - его рука поднялась точно и плавно, указывая куда-то на восток. - Я думаю, мне надо... надо идти туда. Чтобы исполнить обещанное.

- А что с тобой было-то? - спросил Антон, опомнившись. - Лук-то твой где?

Льяти быстро повернулся к нему. Несколько секунд удивленно моргал, словно не понял вопроса. Потом вдруг его лицо стало очень хмурым. Он обвел взглядом шеренгу смотревших на него ребят, явно что-то прикидывая... потом вдруг усмехнулся. Иначе, чем усмехался раньше. Как-то... по-взрослому? И не очень-то приятно, кстати говоря...

- Сломал я свой лук. А... - в животе у него вдруг громко заурчало и он сразу же переменил тему. - Жрать у вас есть что? Я с прошлого вечера голодный.

Вздохнув, Файму добыла из заплечной сумки изрядный кусище жареного мяса - всё, кстати, что осталось от завтрака! - и протянула его Льяти. Тот цапнул его почти так же жадно, как и Ключ - и принялся жадно жевать, буквально не сходя с места. Остальные молча смотрели на него, словно на явившегося прямо с небес ангела...

Наевшись, Льяти устало уселся на траву. Ребята сели вслед за ним. Теперь их всех скрыли высокие шелестящие заросли, над ними простерлось бескрайнее небо, полное розовеющих воздушных гор, неторопливо плывущих на юг. Трава шумела и клонилась под ветром, словно оплакивая что-то...

- Ну, рассказывай, что с тобой было-то? - спросил Сергей. - Где ты сломал свой лук и вообще...

Льяти вновь хмуро взглянул на него. Помолчал, явно что-то вспоминая. Потом вновь усмехнулся - очевидно, своим мыслям. Словно знал нечто такое, чего не собирался нам говорить, вдруг подумал Антон. Что-то очень-очень важное... только вот что?.. И почему это не хочет?..

- Да ничего такого, в общем, - наконец сказал Льяти. - Выкинуло меня в западный лес, едва ли не под нос к Хорунам. Они меня, гады, чуть не сцапали. Насилу отбился. Лук вот об гадов сломал. Еле-еле из того леса выбрался. Ну и решил, что нафиг всё это. Домой пошел. А по пути вас встретил. Вот, в общем-то, и всё.

Антон вздохнул. В рассказе Льяти ему вдруг померещилась некая неправильность - не он ли сам говорил, что погибших выкидывает аж на другой край мира? - но никаких особых правил на этот счет, насколько он знал, тут не было. Можно было попасть вообще куда угодно - чем, говорят, даже пользовались тут некоторые особо любопытные товарищи, сигавшие с высоченных деревьев и скал в надежде, что их выкинет в какое-то необычное место...

Хмурость Льяти его рассказ, конечно, объяснял преотлично - в самом деле, мало радости помереть, а потом проходить через тот же кошмар едва ли не с самого начала, да ещё и в одиночку. Да ещё и потерять любимый лук! Но всё же, какая-то неправильность в его рассказе скребла Антону душу. Сама манера этого рассказа давала понять, что Льяти что-то от них скрывает, о чем-то не хочет говорить. Может, как Хоруны всё же взяли его в плен и он едва от них утек... а может, и что-то другое. Ну да подозрения к забору не прибьешь, а кидаться на Льяти и трясти его, как грушу, требуя рассказать невесть о чем - чистой воды идиотизм. Наверное.

- А что ж ты в Столицу не пошел? - спросил между тем Серый.

Льяти как-то странно взглянул на него.

- А что мне там делать? Там "Алла Сергеевна" же, а она меня не очень-то жалует, знаешь...

- Там наши ребята же, - сказал Антон.

- Ваши, - вновь нахмурившись, сказал Льяти. - А я домой хочу. К Иннке. Моя удача и так исчерпалась до донышка. Ну, так я думал, - он вновь потрогал бусины Ключа. - А верно шаман говорил. Моё всё же это...

Антон ощутил вдруг острый укол ревности. Ключ-то взял всё же Серый, и от Хорунов унес его тоже Серый, пройдя сквозь самый натуральный ад. А Льяти пришел на готовое... Но что теперь поделаешь? Хорошо хоть, что судьба избавила их от поисков этого самого восприимца, которые могли растянуться... ну, не на тысячелетия конечно, но на много лет. И могли обернуться такими приключениями, которых никто из них больше не хотел...

- Товарищи, наши планы меняются, - между тем, провозгласила Файму. - Очевидно, что мы должны как можно быстрее доставить вос... э-э-э... Льяти к Надиру.

Лицо её сияло - да и было, от чего, подумал Антон. Сначала в её руки угодил Ключ - а теперь и восприимец Ключа. И она, верно, считала всё это своей личной заслугой...

- А вы дорогу в Город Снов знаете? - быстро спросил между тем Льяти. - Я вот не нашел.

Файму прикусила губу. Похоже, что такой вот пробел в её великих планах совсем ей не нравился, с усмешкой подумал Антон. Потому что Ключ без Надира - всё та же фигня...

- Нет, - наконец неохотно признала она. - Но Туа-ти точно знают, - добавила она после короткого раздумья. - Поэтому наша ближайшая задача - найти их в кратчайшие сроки.

- А ты уверена, что они согласятся провести тебя в этот Город Снов? - вдруг насмешливо спросил Сергей.

Файму вскочила, глядя на него сверху вниз. Верно, и об этом она как-то не подумала, усмехнулся про себя Антон.

- Я думаю, что смогу их убедить, - она вдруг стремительно взмахнула своим копьём - и мальчишки невольно отпрянули, когда срезанная трава с легким шелестом полегла у их ног...

Файму, между тем, уже и не собиралась садиться. Приставив ладонь к глазам, она окинула степь взглядом - так, словно Туа-ти бродили где-то поблизости. Но никого, понятно, не заметила - кроме тащившихся к ним по степи Бродяг и навьюченного барахлом, как ишак, пленного Хорга. Который, кстати, имел сейчас все шансы сбежать - о нем просто забыли - но так и не решился. Да и куда ему ещё идти? - подумал вдруг Антон. Тут хотя бы жрать дают, а в степи он, неумеха, натурально помрет с голоду...

- Положимся на удачу, - между тем решила Файму после короткого раздумья. - Пойдем на восток, до самой пустыни. Если по пути не попадутся Туа-ти, повернем на юг, потом пойдем на запад до самого леса. Потом снова на юг и на восток по степи. И так - пока их не встретим.

Антон вздохнул. Один этот поход туда-сюда занял бы добрый месяц - не говоря о втором и прочих - но альтернативы, увы, не было, адресное бюро тут не завели...

- Бродяг придется оставить, они ходоки так себе, - между тем деловито предложил Вэрка.

- Нет, они пойдут с нами, - отрезала Файму. Заполучив в руки журавля, она явно не была настроена упускать и синицу. - По крайней мере, пока не встретим этих Туа-ти, - тон её говорил, что и в этом случае она ещё основательно подумает.

- А мы? - спросил Сергей.

- Вы нашли Ключ, я не могу вас отослать, - Файму навесила на лицо широченную улыбку. - Мы вступаем на перелом истории, думаю, вы достойны присутствовать при этом.

И я не хочу, чтобы вы растрепали всему миру, что у меня в руках и Ключ, и восприимец, и тайна Драконовой Флейты, - без труда закончил за неё Антон. Вот же блин!..

Осознав, наконец, ситуацию, мальчишка почувствовал, как у него ёкнуло сердце. Он уже понимал, что если они сейчас отправятся с Файму, то друзей уже никогда не увидят. Ни Макса, ни Димки, ни Юрки, никого... И Ирку он тоже никогда не увидит. А если они плюнут на всё и пойдут в Столицу - то ни Файму, ни Льяти, ни Ключа они тоже никогда не увидят. И предсказанный Файму "перелом истории" совершится без них. И домой они точно никогда уже не попадут...

А если мы пойдем с Файму - то может и вернемся домой, подумал мальчишка. Только вот наши друзья - уже вряд ли... Вот же гадство!..

По глазам товарищей Антон видел, что и им больше всего хочется схватить Льяти и Найу в охапку и со всех ног бежать в Столицу, к девчонкам и друзьям. А по глазам Файму видел, что уж она-то точно не упустит из своих рук того, что к ним вдруг прилипло. И её товарищи по племени всецело её в этом поддержат, и вовсе не только на словах...

А выбора-то у нас и нет, понял мальчишка. Если мы попробуем сейчас уйти - грянет грандиозный скандал и скорее всего драка. В ходе которой нас, наверняка, просто заколют, как свиней. И нас тупо раскидает по всему миру, и бог весть, когда мы снова соберемся вместе, и соберемся ли вообще... И от Ключа всё равно никакого толку, пока мы не знаем пути к Надиру. А знают его тут одни Туа-ти и значит их в любом случае нужно искать, не откладывая дело в долгий ящик. А вот когда всё же найдем - тогда и настанет, как говорится, момент истины, который решит тут всё и вся...

Файму, между тем, уже сочла вопрос закрытым.

- Двигаться будем по лощинам, чтобы сэкономить силы и остаться незаметными, - вещала она. - А на вершины холмов высылать разведчиков. Талка, Вэрка, Ириса - вы первые, - указанные ей товарищи тут же бодрой рысцой побежали к вершинам трех видневшихся поблизости холмов. - Мы ждем тут Бродяг, потом сразу выступаем.

Антон отметил, что землянам она пойти в разведку не предложила. И Матвею тоже. И, как он уже догадывался, и не предложит. И сама она в разведку тоже как-то не рвалась, явно решив не отходить от Льяти ни на шаг. И Дэй тоже в разведку как-то не спешил - поблизости он не вертелся, но, как заметил Антон, не спускал с Льяти глаз. Да и остальные Маахисы на него тоже всё время посматривали. Дружелюбно. Очень даже. Как сам Антон маленьким смотрел на торт...

Влип я, словно кур в смолу, - мрачно думал он, глядя на неспешно подходящих Бродяг. Все влипли - и мы, и они, и даже сам Льяти, хотя он, наверное, этого ещё не знает... А я вот знал, что всё в итоге так и будет. Знал! Только вот проку-то оказалось от этого моего знания...

Он посмотрел на Серого - и тот вдруг ухмыльнулся. Широко и многообещающе.

От этой ухмылки у мальчишки сразу отлегло от сердца. Пусть Файму думает, что ухватила Бога за бороду, - усмехаясь уже про себя, подумал он. Пусть. Нас, землян, тут всё же четверо - и мы вовсе не такие уж и лохи, как она, похоже, думает. Придет срок - и мы очень её удивим. Очень-очень...

Он покосился на Льяти - Файму стояла рядом с ним и что-то втолковывала. Льяти внимал - весьма благосклонно, на вид, по крайней мере...

А ведь все наши разборки - это теперь фигня, буря в стакане мочи, понял вдруг мальчишка. - Там, у Надира, решать, что станет с миром, будет он и только он. Файму с её гениальными советами да и все мы окажемся просто за бортом. Не очень-то веселая перспектива - Льяти парень хоть и симпатичный и в целом вполне правильный, но без царя в голове... и Ключ ему я бы ни за что не доверил. Но вышло так, как вышло... и всё, на что теперь можно надеяться - что за оставшееся им всем время он, Антон, и другие земляне смогут заронить в лохматую голову Льяти достаточно ума...