Плененное сердце

Глава 6

Замок Рейвенскрейг стоял на невысокой скале между двумя темными полосами берегов, усыпанными обломками сланца. Сооружение выходило на залив Ферт-оф-Форт. Две круглые серые каменные башни встречали гостей, приближавшихся к замку с суши. Подъемный мост лежал поперек наполненного водой рва. Западная башня считалась старейшей частью замка, зато восточная имела более глубокое основание; отсюда ступеньки вели вниз, в подземную конюшню. Королева жила в западной башне. Лошади простучали копытами по мосту под железной решеткой, и отряд въехал во двор. Встретил их капитан, на пледе которого красовалась, пряжка с гербом королевы.

Малькольм Скотт спешился.

— Я лэрд Данглиса, — сказал он капитану, — и прибыл сюда по Белению королевы. Со мной моя дочь и ее компаньонка.

— Я Дэвид Грант, капитан королевского гарнизона. Да, милорд, вас ожидают. Прошу вас и ваших дам следовать за мной, я отведу всех к ее величеству. Ваши солдаты пусть поставят лошадей в конюшни и идут в парадный зал ужинать. Они могут спать в стойлах со своими лошадьми. Рейвенс- крейг не слишком велик и не может всех вместить.

Он сделал знак солдату, который немедленно подбежал к нему.

— Покажи людям лэрда Данглиса, куда идти, а потом проводи всех в зал.

— Есть, сэр, — ответил тот, но Дэвид Грант уже спешил прочь вместе с гостями.

— Надеюсь, поездка обошлась без происшествий? — учтиво осведомился он.

— Хорошая погода всегда благоприятствует поездкам, особенно когда путешествуешь с женщиной и ребенком, — ответил лэрд, следуя за капитаном на второй этаж, где находился парадный зал.

Еще один слуга с важным видом поспешил вперед.

— Это лэрд Данглиса и его семья, — объяснил ему Дэвид Грант. — Лэрд, это мастер Мичел, управитель замка. Он доложит о вас ее величеству.

Низко поклонившись, он ушел. Управитель кивнул лэрду и подозвал слугу.

— Иди скажи ее величеству, что прибыли гости с границы.

Слуга умчался, а мастер Мичел сказал:

— У меня есть для вас спальное место, здесь, в зале. Леди могут устроиться в маленькой комнате.

Он сделал знак другому слуге, который мигом очутился рядом. Было совершенно очевидно, что мастер Мичел железной рукой правит своими подданными.

— Отведи этих дам в назначенную им комнату, — велел он служанке, которая появилась в ответ на его безмолвное требование.

— Па! Он назвал меня «леди», — взволнованно сообщила Фиона.

— Фиона, — пожурила Аликс, но краем глаза увидела легкую улыбку управителя. — Пойдем!

Взяв девочку за руку, она последовала за служанкой.

Их привели двумя этажами выше, в узкий коридор. Служанка долго шла, пока не остановилась перед маленькой дверью.

— Здесь есть очаг! — гордо воскликнула она. — Ее величество любит, чтобы гостям было уютно. Я уже разожгла огонь. В ведерках сложены дрова и торф. А… слышите шаги? Вот и ваши сундуки несут. Ставь один здесь, у изножья кровати, Финн, а второй, Горди, — под окном.

Слуги молча выполнили приказ.

— Тут вода, чтобы смыть дорожную пыль, — продолжала служанка. — Мне подождать или сами найдете дорогу в зал?

— Найдем, — отозвалась Аликс. — И благодарю вас за доброту.

Служанка широко улыбнулась. Гости не часто ее благодарили.

— Мы вымоемся и переоденемся, — решила Аликс после ее ухода. — Нельзя же предстать перед матерью короля в дорожных платьях.

— Мне нравится, когда меня называют «леди», — заявила Фиона.

— В твоем возрасте я тоже всегда очень гордилась, когда меня так называли. Конечно, я не была знатной дамой, но все при дворе знали, что мне ужасно это приятно. А все началось с моего отца… Но нам нужно спешить, малышка.

Они наскоро разделись, вымыли лица и руки в теплой воде, которую нашли в кувшине, на горячих углях очага. Потом Аликс помогла Фионе надеть алое бархатное платье, расчесала ей волосы и повязала на лоб такого же цвета ленту, расшитую крохотными речными жемчужинками. Затем велела Фионе сесть на кровать, а сама поспешно оделась в зеленое бархатное платье, расчесала волосы и забрала их в тонкую золотую сетку. После этого взяла маленький замшевый мешочек и вынула оттуда две тонкие золотые цепочки. Золото смягчило суровость темно-зеленого цвета. И наконец надела кольца. Многие женщины носили по кольцу на каждом пальце, а самые большие модницы — по нескольку на каждом пальце. У Аликс было пять колец. Три украсили одну руку, два — другую. Когда-то они принадлежали ее матери: четыре кольца из пяти подарил ей муж.

— Жаль, что у меня нет драгоценностей, — с сожалением вздохнула Фиона.

Аликс снова сунула руку в мешочек и вынула длинную жемчужную нить.

— Это жемчуга моей матери, — пояснила она, дважды обернув нить вокруг шеи Фионы. — Я не дарю их тебе, а даю поносить: очень уж они красиво выглядят на алом бархате.

Фиона бросилась на шею Аликс и крепко обняла:

— О, Аликс, я правда тебя люблю! И очень хотела бы, чтобы ты стала моей мамой! Спасибо!

Аликс прижала к себе маленькое тельце.

— Я тоже тебя люблю, малышка. Но нам нужно идти вниз. Королева, должно быть, уже в зале, и твой отец гадает, что с нами стряслось.

Она взяла девочку за руку и повела вниз.

Мария Гелдернская действительно была в зале и весело беседовала с лэрдом. Она была настоящей красавицей и все еще сохраняла хорошую фигуру, несмотря на то что родила покойному мужу шестерых детей. Ее кожа имела легкий оливковый оттенок, а волосы были черными как смоль. С овального личика смотрели золотисто-янтарные глаза. Она славилась своим умом, образованностью и благочестием.

Аликс подвела Фиону к тому месту, где сидели лэрд и королева, и терпеливо ждала, пока на нее обратят внимание. Вдовствующая королева не стала долго томить девушку и с улыбкой обернулась. Лэрд немедленно вскочил и вывел вперед девочку.

— Мадам, это моя дочь Фиона.

Фиона изящно присела в реверансе, как научила ее Аликс.

— Какое прелестное дитя! — воскликнула Мария. — Добро пожаловать в Рейвенскрейг, Фиона Скотт! Мы рады тебя видеть!

— Большое спасибо, мадам королева, — ответила Фиона по-французски.

— Ты говоришь по-французски, дитя мое?

— Да, немного.

— Очень хорошо, — похвалила Мария Гелдернская.

Весь разговор, между ними шел по-французски.

— А это компаньонка моей дочери, мистрис Аликс Гивет, — представил лэрд.

Аликс присела в глубоком придворном реверансе.

— Такому можно научиться только при дворе! — воскликнула королева. — Так при каком дворе вы росли?

— При дворе короля Генриха и его доброй королевы, Маргариты Анжуйской, — вежливо пояснила Аликс. Очевидно, лэрд ничего не сказал королеве о ее происхождении и Аликс была благодарна ему за такую предусмотрительность.

— Но что привело вас туда? — осведомилась королева.

— Я родилась в Англии, мадам. Моя мать была фрейлиной королевы Маргариты, которая стала моей крестной. Отец был личным врачом королевы. Оба они уже на небесах, упокой Господь их души, — вздохнула Аликс, перекрестившись.

Королева, в знак уважения к усопшим, последовала ее примеру.

— А как вы попали в поместье лэрда? — спросила она.

— Я перешла границу. Углубилась в земли Шотландии и заблудилась в метель на вересковой пустоши. Люди лэрда нашли меня и привели к нему. У лэрда нет жены, а няня дочери уже состарилась, поэтому некому было обучить ребенка всему, что полагается ей знать как будущей наследнице Данглиса. Вот лэрд и попросил меня остаться в Данглисе и заботиться о Фионе. Я недавно овдовела, мадам, и, если говорить откровенно, его предложение стало ответом на мои молитвы. Муж, брак с которым устроила моя крестная, умер всего через семь месяцев после свадьбы. Я собиралась найти королеву, но ее нынешнее положение таково, что вряд ли она согласится взять меня обратно. Поэтому предложение лэрда стало даром небесным.

— Но почему семья вашего мужа не дала вам приют? — удивилась королева.

— У моего свекра не было других наследников, и он вознамерился жениться на мне. Поэтому я и сбежала. Он хороший человек, мадам, но был отцом моего мужа. Я посчитала, что такое деяние противно законам церкви и самой природы. Однако он послал священника к архиепископу Йоркскому за разрешением. Когда я сказала, что архиепископ ни за что не допустит такого, свекор заявил, что передал для архиепископа тугой кошель с деньгами. Вот тогда я и поняла, что нужно немедленно бежать, и так и сделала.

— И были совершенно правы, — кивнула королева. — Отчаявшиеся люди способны на отчаянные поступки. Мистрис Гивет, вы желанная гостья в Рейвенскрейге.

Аликс снова присела и, поняв, что аудиенция закончена, отошла вместе с Фионой.

— Она прелестна, — заметила королева.

— И очень добра к моей дочери, — добавил лэрд.

Королева едва заметно улыбнулась, но ничего не сказала.

— Скажите, мадам, почему вы призвали меня? — осведомился Малькольм. — Вряд ли я могу быть чем-то полезен вам или нашему молодому королю. Я всего лишь простой приграничный лорд.

— Зато разбираетесь в оружии, милорд, — возразила королева. — Я хотела бы укрепить этот замок и вооружиться пушками. Само его расположение на берегу залива Ферт-оф-Форт делает его уязвимым для вражеских атак.

— Есть и другие люди, которые тоже понимают толк в пушках, — скромно ответил лэрд.

— Но вам я могу доверять безоговорочно, поскольку вы были старым и добрым другом моего мужа. Мое положение, сейчас весьма шаткое, ибо мой сын король — всего лишь маленький мальчик. Вы знаете, что случилось с его отцом в той же ситуации. Я стою между ним и кошмарным детством, которое было у его отца. У епископа Кеннеди имеются свои планы, и только я могу держать его в узде, делая все, чтобы он оставался верен моему сыну. Но среди графов и других лордов есть такие, кто готов похитить короля при первой же возможности и использовать его, чтобы укрепить собственную власть. Поэтому я хочу сделать Рейвенскрейг неприступным для любого врага. И вы поможете мне его вооружить, поскольку я точно знаю, что вы верны только самому себе и никому больше, милорд.

— И Шотландии, мадам, — тихо добавил лэрд, улыбаясь.

Королева вернула улыбку.

— И Шотландии, — согласилась она.

Оба понимали, что под Шотландией подразумевается молодой король Яков III.

— Я сделаю все, что могу, — заверил он.

— Прекрасно! Мой дядя, герцог Бургундский, согласился выполнить мой заказ на отливку Пушек и доставить их на побережье. Он также пришлет своих людей, чтобы установить их.

— А Марзин уже выстроил парапетные стены с бойницами? — осведомился граф.

— Да, сейчас заканчивают их сооружение.

— Мне нужно осмотреть их, дабы убедиться, что они достаточно крепки и выдержат вес пушек.

— О, это успеется и завтра, — сказала королева. — А окружающим мы скажем, что я захотела повидаться со старым другом мужа, поскольку тоскую по прежним временам. Кстати, все мои дети здесь, со мной. Нужно познакомить их с вашей дочерью. Сколько ей лет?

— В декабре будет семь.

— Моему сыну Александру восемь. А его брату Дэвиду шесть. Когда-нибудь им понадобятся жены, милорд.

— И вы найдете им куда более знатных невест, чем моя дочь, простая наследница приграничного поместья, — усмехнулся он.

Королеве ни к чему подкупать его. Он поможет ей во имя дружбы с ее покойным мужем.

— Вам следовало бы снова жениться и иметь сыновей, — заметила королева Мария.

— Вот и моя экономка твердит мне то же самое, — вздохнул лэрд.

— Компаньонка вашей дочери могла бы стать вам хорошей женой. Она из прекрасной семьи, и, может, вы не заметили, но ваша дочь ее любит. Видя, как она обращается с вашей дочерью, я невольно подумываю, что она может занять достойное место при дворе. Мои дочери еще очень малы, но мистрис Гивет уже показала себя прекрасной воспитательницей. И к тому же у нее превосходный французский. Однако я понимаю, что отплатила бы вам злом, украв у вас такое сокровище, — лукаво улыбнулась королева.

— Жена мне не нужна, пока есть Фиона, — упрямо ответил Малькольм.

Нет. Он не нуждается в жене. Зачем ему жена? Наследница для Данглиса у него есть, хотя последнее время он постоянно думал об Аликс. Он научил ее страсти и считал, что этого достаточно, но шутливые речи королевы неожиданно заставили его представить, какова будет его жизнь без Аликс. Но ведь жил же он без нее раньше, разве нет?

И тут он с неожиданной, болезненной ясностью осознал, что не хочет жить без нее.

Значит ли это, что он влюблен? Именно так! Но то, что он чувствует сейчас, совершенно не похоже на то, что он испытывал к Робене. Тогда он решил, что пришла пора жениться. Робена была прекрасной и волнующей девушкой. За ней давали большое приданое. Ее семья была почтенной и уважаемой. Малькольм Скотт одобрил такую невесту, дал согласие и дядя, который устраивал этот союз, и он женился на Робене Рамзи. И хотя в брачную ночь так и не понял, девственна ли молодая жена, сначала она вроде была ему верна. Но сейчас Малькольм понял, что никогда ее не любил. И когда она предала его, ранены были его гордость и честь, но не сердце — она ушла из его жизни так же легко, как вошла в нее.

Но с Аликс все по-другому. Он не хотел ее отпускать. Не хотел, чтобы она когда-нибудь вышла за другого. Она принадлежит ему! Он любит ее! А если это так, значит, она достойна большего, чем участь его любовницы! Ей следовало стать женой, той самой, в которой, по его словам, он не нуждался. И Фиона ее тоже любит.

— Милорд? — участливо окликнула его королева Мария.

— Мадам? — встрепенулся он.

— Я хочу представить вам Юфимию Грант, жену моего капитана. Юфимия, это Малькольм Скотт, лэрд Данглиса.

— Мадам…

Лэрд склонился над тонкой белой ручкой.

— Юфимия — член семейства Стюартов. Мой покойный муж устроил ее брак несколько лет назад, — пояснила королева.

Юфимия была высокой надменной женщиной с густыми темно-рыжими волосами и большими грудями, то и дело угрожавшими выпасть из низкого выреза ее темно-синего платья.

— Милорд, — отозвалась она низким, грудным голосом, оценивающе разглядывая его голубыми глазами с видом кошки, поймавшей чрезвычайно толстую мышь. Кончик языка змеей мелькнул между губами. — Вы приехали издалека?

— Из Данглиса. Того, что на границе, — пояснил он.

— Такого места я не знаю, — откликнулась она, и, когда королева отошла, чтобы приветствовать очередного гостя, Юфимия подступила к лэрду ближе.

— Вы и не можете знать о Данглисе, мадам.

Иисусе! От нее несет потом и чем-то затхлым, и он едва сдержался, чтобы не отстраниться, когда она взяла его под руку.

— И там очень красиво? — прошептала она так тихо, что ему пришлось наклонить голову, чтобы лучше слышать. При этом он невольно увидел ее груди, что, как сейчас он понял, и было ее изначальной целью.

— Это обычное приграничное поместье. Некоторым там нравится, не далеко не всем, — пояснил он.

Аликс с противоположного конца зала увидела, как лэрд низко склонился над незнакомой красавицей. Сердце ее сжалось, словно стиснутое безжалостной рукой. Кто это женщина? И почему льнет к лэрду с видом собственницы?

Аликс почувствовала, как в душе растет нечто похожее на гнев. Очень хотелось подбежать и выцарапать глаза этой ведьме!

Но она осталась на месте, зато Фиона, заметив незнакомку, вырвала руку из руки Аликс и бросилась к парочке.

— Па! — крикнула она на ходу.

Юфимия пренебрежительно оглядела девочку.

— Кто вы? — спросила Фиона по-французски, дерзко глядя на женщину.

— Что она сказала? — не поняла Юфимия.

— Вы уродина. Я вас не люблю, — объявила Фиона, тоже по-французски.

— Фиона! — воскликнула подоспевшая Аликс. — Мне очень жаль, господин.

Губы лэрда смешливо дернулись.

— Ты его служанка? Немедленно уведи это отродье! — скомандовала Юфимия. — Терпеть не могу детей, особенно тех, которые грубят! Достаточно и того, что приходится постоянно обходить стороной королевский выводок!

— Вы ошиблись, мадам, — ледяным тоном отозвалась Аликс. — Я мистрис Аликс Гивет, крестница королевы Маргариты Английской.

— В таком случае, мистрис Гивет, заберите свою девочку. Она нам мешает!

— Мне не мешает, — отрезал лэрд, нагибаясь и подхватывая Фиону на руки. — Она моя дочь, мадам.

— Она мне не нравится, па, — прошептала Фиона. — Я очень рассержусь, если ты на ней женишься.

— У мистрис Грант есть муж, Фиона, — заверил отец.

— Тогда почему она льнет к тебе и показывает свои титьки? — возмутилась Фиона.

— Фиона, платье мистрис Грант самое что ни на есть модное, я ей даже завидую, — выпалила Аликс, пытаясь сгладить неловкость.

Только сейчас лэрд показал, как сильно любит дочь. Юфимия Грант была вне себя, потому что шепот девочки оказался достаточно громким.

— Манеры вашей дочери лишены всякой учтивости и деликатности, милорд, — прошипела она и, повернувшись, отошла.

Малькольм Скотт, не в силах сдержаться, ухмыльнулся. Аликс рассыпалась звонким смехом. Фиона перевела взгляд с одного на другого и, решив, что на нее не сердятся, широко улыбнулась.

— Слава Богу и его благословенной Матери, что эта женщина не знает французского, — заметил лэрд. — Фиона назвала мистрис Грант уродиной.

— Она и есть уродина, — бросила Фиона. — И хотя она поливает себя духами, от нее все равно мерзко воняет. Она редко моется. Не то что мы с Аликс! Она противная! Почему она так цеплялась за па?

— Она одна из придворных дам королевы Марии, — пояснила Аликс. — Думаю, она просто пыталась приветствовать твоего отца.

— Совершенно верно, — отозвался лэрд.

— Она противная, — повторила Фиона.

Но тут вернулась королева в сопровождении красивого джентльмена.

— Милорд, вы знакомы с Адамом Хэлберном? Адам, это Малькольм Скотт, лэрд Данглиса.

Адам был высоким ширококостным мужчиной с густыми рыжими волосами и светлыми глазами цвета морской волны. Он протянул руку лэрду, пожал ее и улыбнулся Аликс и Фионе.

— А кто эти две прекрасные дамы?

— Моя дочь Фиона и ее компаньонка мистрис Аликс Гивет, — представил лэрд.

— Мистрис Гивет — крестница моей родственницы, Маргариты Анжуйской, — пояснила королева.

— И как крестница английской королевы оказалась в Шотландии? — удивился Хэпберн.

— Позже я расскажу вам ее историю, — пообещала королева.

— Вы уже видели стены замка? — осведомился Хэпберн.

— Не успел.

— Осмотрите их завтра, — тихо сказала королева. — Все должны считать этот визит данью вежливости. Не хочу привлекать внимание к истинной цели вашего приезда.

— Простите меня, мадам, — поспешно ответил Адам. — Но мне не терпится услышать мнение лэрда. Я забываю, что даже здесь, в Рейвенскрейге, мы не защищены от любопытных глаз и ушей.

Королева нежно улыбнулась Хэпберну.

— Будьте всегда рядом, чтобы заботиться обо мне, — прошептала она.

Малькольм поймал взгляд Аликс, заметил ее слегка поднятые брови.

— Скажите, — начал он, меняя тему, — известна ли капитану вашей стражи истинная природа его жены? Простите, но я не привык, чтобы мне так нагло навязывали себя.

Адам громко рассмеялся:

— По-моему, в жилах Юфимии течет кошачья кровь. Она постоянно на кого-то охотится. Пока что скандала еще не было и муж не пытался ее убить.

— Возможно, ему придется это сделать, — заметил лэрд, тоже смеясь. — Она ухитрилась расстроить даже мою дочь.

— Юфимия терпеть не может женщин любого возраста, — пояснил Адам.

— Господа, — вмешалась королева, — Дэвид Грант — мой верный слуга.

В зал вошла стайка детей и приблизилась к королеве. Старший был красивым мальчиком лет девяти-десяти, с оливковой кожей, темными волосами и прекрасными темными глазами. С первого взгляда было понятно, кто он.

— Джейми[7]! — воскликнула королева, приседая.

Ее примеру последовали Аликс и Фиона. Джентльмены тоже склонились в поклоне перед юным королем.

— Мичел сказал, что у нас гости, мама.

Королева представила лэрда, Аликс и Фиону.

— Не хотите ли сыграть со мной? — спросил король — Я люблю шахматы. Вы любите шахматы, госпожа Фиона?

— Я никогда не играла, — расстроено пробормотала девочка, но тут же, просветлев, добавила: — Зато я учу французский, ваше величество.

— Может, вы поговорите со мной по-французски? — обратился к ней король. — Моя мать у себя на родине говорила по-французски. Я тоже очень хорошо говорю на этом языке.

— С радостью, ваше величество, — ответила Фиона.

— Пойдемте. Вам не стоит играть с моими братьями. Они слишком грубы и неловки для такой воспитанной юной леди, как вы.

— Джейми играет с девчонками! — фыркнул Александр, восьмилетний герцог Олбани. Его братья: Дэвид, граф Морей, и Джон, граф Мар, — ехидно захихикали, подталкивая друг друга.

— Господа, король хочет приветствовать гостью как полагается, — пожурил их Адам Хэпберн. — Вам следует учиться у него.

— Я знаю, кто вы и чем занимаетесь, — прошипел Александр, герцог Олбани. — Это ни для кого не секрет, милорд.

— Александр! — вознегодовала королева. — Немедленно извинитесь перед лордом Хэпберном!

— Прошу прощения, — процедил молодой герцог и увел братьев.

— Завидует, — тихо обронил Адам. — Считает, что это он должен быть королем.

— Господа! — объявил Мичел. — Ужин подан.

— Будете сидеть с нами, за высоким столом, — велела королева лэрду.

Аликс скромно отошла, но королева ее окликнула:

— Нет, мистрис Гивет, вы тоже будете сидеть с нами. Знаю, прошло два года с тех пор, как вы последний раз видели мою родственницу Маргариту Анжуйскую, но все равно вы должны рассказать мне все, что помните.

Обед был сервирован быстро и умело. Аликс была поражена простотой блюд: креветки, сваренные в вине с маслом и поданные в горчично-укропном соусе, рыба, по словам королевы, пойманная только сегодня утром, тоже вареная и поданная на ложе из свежего салата с кусочками лимона. Аликс вот уже несколько лет как не видела лимона, хотя на кухне английского двора лимонов всегда было в избытке. Кроме этого подали жареных кур в золотистой корочке с соусом из апельсинов и изюма, оленину и окорок, густой овощной суп с горошком, морковью, пореем и свеклой, забеленный сливками с розмарином. Хлеб был мягкий, а кроме него на стол положили масло и несколько головок сыра. Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз видела сыр бри?! В Данглисе был только твердый желтый сыр — вкусный, конечно, но не бри. Она бессовестно наслаждалась сыром, пока не поймала озорной взгляд Адама. Аликс вспыхнула, а он усмехнулся.

— Еду на границе вряд ли можно назвать разнообразной, — заметил он.

— Фенелла прекрасно готовит, — возразила Аликс, — но я выросла при дворе крестной и привыкла к различным сортам сыра.

— Должно быть, очень странно жить уединенной жизнью в глуши после роскоши и веселья двора, — продолжал Хэпберн. — И все же вы кажетесь счастливой, мистрис Аликс.

— Последние несколько лет при дворе были очень беспокойны, — пояснила Аликс, — да и приступы безумия у короля участились. Бесконечные интриги сторонников Йорков, бесконечные сражения… К тому же мы постоянно опасались, что нас схватят. Королева особенно боялась за безопасность принца Эдуарда.

Она вздохнула.

— Потом умерла моя мать, одна из фрейлин королевы, приехавшая с ней из Анжу. Она никогда не жаловалась. Разве что на усталость… Отец знал: даже если увезти маму в Анжу, где жизнь куда спокойнее, она долго не проживет. Все эти годы, когда она прислуживала королеве, сказались на ее здоровье. Мама умерла как раз до того, как мы были вынуждены бежать на север.

— Простите, — пробормотал Адам. — В войнах, которые ведут мужчины, страдают прежде всего женщины и дети. Вашего отца тоже больше нет, и вы остались сиротой, Мне сказали, что и ваш муж погиб.

— Господи! Когда слышишь, как вы все это перечисляете, понимаешь, что осталась совсем одна… — ахнула Аликс.

— Вы из тех, кто умеет выживать в любых обстоятельствах, и это прекрасно, мистрис Аликс. Уметь выживать — тоже искусство. Вы уже стали любовницей вашего лэрда?

— Милорд! — негодующе воскликнула Аликс, но на щеках у нее полыхнул предательский румянец.

— Да, вы из тех, кто выживает, — рассмеялся Адам.

— Я, не из таких женщин… — начала Аликс, но Хэпберн покачал головой:

— Не из таких. Это сразу видно. Вы любите его. Но, как женщина мудрая, молчите. Он тоже вас любит. Недаром постоянно следит взглядом за каждым вашим движением.

— О нет, милорд, этого не может быть. Жена жестоко его предала. Он никогда не будет доверять женщинам.

Адам снова тихо рассмеялся:

— Какая очаровательная наивность! Ваш лэрд любит вас и когда-нибудь в этом признается. Тогда, малышка, вы будете по-настоящему счастливы.

— Такого не может быть, — прошептала Аликс.

После ужина королевские музыканты, рассевшиеся на маленькой галерее в дальнем конце зала, заиграли задорную мелодию. Аликс невольно стала притоптывать в такт.

— Мадам, позвольте пригласить вас на танец, — сказал Адам, обращаясь к королеве. Мария Гелдернская улыбнулась и захлопала в ладоши.

— Какая чудесная мысль! — воскликнула она и, встав из-за стола, спустилась вниз и повела за собой соседей.

Все встали в круг, взявшись за руки. К ним присоединились Дэвид Г рант и его жена. Вместе они повели хоровод — сначала в одном, потом в другом направлении, — после чего разделились на пары. Сначала королева танцевала с Адамом Хэпберном, Гранты — друг с другом, а Малькольм взял руку Аликс. Джентльмены поклонились. Дамы присели. Мужчины покружили женщин по залу, а затем подбросили в воздух, под крики солдат, сидевших за столами в зале.

Танцующие снова взялись за руки и снова разделились на пары, но на этот раз лэрд кружил королеву, Дэвид — Аликс, а на долю Хэпберна досталась Юфимия. Раскрасневшаяся Аликс смеялась, когда капитан подхватил ее за талию и подбросил в воздух.

В третий раз обойдя зал, Аликс стала танцевать с Адамом. Наконец музыка смолкла и танец закончился. Малькольм шагнул к Аликс, схватил ее за руку и потащил к выходу. Лицо его потемнело от гнева.

— Я думал, ты не такая, как все, но ты ничем не лучше других женщин, — чуть ли не кричал он.

— Что случилось, господин? — удивленно вскинулась Аликс. — Чем я оскорбила вас?

— Думаешь, я не заметил, как бесстыдно ты флиртовала с Хэпберном и Грантом во время танца? — взорвался лэрд. — Ты клялась быть со мной честной!

— Я была и осталась честной. И ни с кем не флиртовала. Просто веселилась, как когда-то при дворе крестной. Или ты хотел бы, чтобы я танцевала с кислой физиономией и улыбалась только тебе?

— Да, черт бы все побрал! — почти заорал он и стал жадно целовать ее, притиснув к каменной стене коридора. — Ты моя, Аликс. Моя! И Хэпберн, и Грант пожирали тебя глазами! Я сам видел!

Аликс лихорадочно гладила его лицо.

— Кольм, я твоя. Больше мне никто не нужен. Это чистая правда. Я не могу помешать другим мужчинам восхищаться мной. И очень приятно видеть восхищение окружающих. Но я не поощряла ни одного мужчину, кроме тебя, и ты прекрасно знаешь, что я не лгу. Я не Робена Рамзи.

Он ревнует!

Она едва не рассмеялась, поняв это. Он ревнует! Может, любит ее? Или просто считает своей собственностью?

Она не узнает, пока он сам не скажет…

— Вернемся в зал, господин, пока нас не хватились. Королева еще не удалилась на покой, и мы не можем уйти раньше ее.

Он с тихим стоном привлек ее к себе.

— Ты нужна мне, Аликс.

— И ты мне нужен. Но мы не будем вместе, пока не вернемся домой. А теперь идем в зал.

В ту ночь Малькольм долго не мог уснуть. Так вот что такое любовь! Отчаяние. Неутоленное желание. Беспричинный гнев. Жгучая потребность. Ему это не нравилось, но выхода он пока не находил. Аликс, конечно, права. Она не кокетничала с мужчинами. А они просто наслаждались танцем с красивой девушкой. Но видеть ее с другими… Он никогда не испытывал ничего подобного в отношении Робены. Ему всегда нравилось видеть, какой эффект она производит на окружающих.

С Аликс все по-иному. Теперь он понимал, что женился на Робене просто потому, что пришло время взять жену. Она казалась приятной и милой девушкой, но он не любил ее. Не так, как любит Аликс. Если он вдруг потеряет ее, это его убьет. И что теперь ему делать?

На следующее утро лэрд и Адам Хэпберн позавтракали овсянкой, яйцами вкрутую, хлебом и сыром, и Адам повел его смотреть строящиеся укрепления.

— Покойный король хотел укрепить всю береговую линию Ферт-оф-Форт, — говорил Хэпберн. — Поскольку это морской залив, значит, Шотландия, особенно Эдинбург, тоже открыта любому врагу, которому вздумается напасть на страну.

— Отсюда можно попасть и в низменную часть Шотландии, — отметил лэрд.

— Совершенно верно, — кивнул Хэпберн.

Они поднялись на каменные зубчатые, почти достроенные стены, которые соединяли восточную и западную башни Рейвенскрейга.

— Нужно иметь две пушечные амбразуры и со стороны суши, — заметил лэрд.

— Но со стороны воды их четыре! — воскликнул Хэпберн.

— Королеве придется выстроить мастерскую для отливки пушек. Нельзя целиком полагаться на ее дядю. Пусть пока он соглашается поставлять пушки в Шотландию, но когда-нибудь она непременно захочет быть независимой от герцога Бургундского. Если он умрет или откажется помогать ей, она сможет сама обороняться от врагов. Но для этого нужно самим производить вооружение. Боеприпасы тоже должны быть надежными. А для этого необходимо, чтобы их поставляли местные торговцы. Для изготовления их понадобятся селитра, сера и древесный уголь хорошего качества. Самое сложное — получить селитру. Но вместо ядер можно использовать большие круглые камни.

— Я всего этого не знал, — удивился Хэпберн.

— Джейми любил пушки, и я тоже, — пояснил лэрд.

— А в вашем поместье есть пушки?

— В Данглисе? Нет. У меня для этого нет средств. Но если бы и были, я не стал бы над этим трудиться. Вокруг на много миль нет ни одного соседа, да и какие там враги?! Ничего, кроме обычных стычек или набегов.

— Шести пушек достаточно для Рейвенскрейга?

— А зачем вам больше? Особенно если будете строить другие пушечные форты вдоль побережья, — пожал плечами Малькольм.

— Но пройдет немало времени, прежде чем они будут завершены, — пояснил Хэпберн.

— Пока что в Шотландии царит мир. Англичане предпочитают не переходить границу и не имеют флота, который мог бы атаковать нас. К тому же они слишком заняты собственными распрями, чтобы обращать внимание на нас, если, конечно, мы сами не вздумаем дернуть льва за хвост. Французы — наши союзники. И кто остается? Я практичный человек, милорд. Но конечно, решать королеве. Эти укрепления построены на века. Они смогут удержать ваши пушки. Ноя бы не ставил их на деревянные козлы, а сделал бы крепкие каменные основания. Я слышал, что недавно стали делать пушки с колесами. В этом случае требуется меньше людей, чтобы их передвигать. Королеве нужно расспросить дядю, а ему, в свою очередь, придется поговорить с мастером-литейщиком.

Лэрд вздохнул.

— Как она прекрасна, наша Шотландия! — заметил он, любуясь заливом и зелеными холмами.

— Верно, — согласился Адам Хэпберн. — Но нам Нужно идти. Королева сейчас нас примет. Она по обычаю каждое утро вместе с детьми завтракает в маленькой столовой. Она очень волнуется за своих мальчиков. Александр совершенно неуправляем, и, к несчастью, Дэвид и Джон следуют именно его примеру, а не примеру молодого Якова.

— Крепкие ребята, — улыбнулся Малькольм. — Джейми так ими гордился!

Он не спросил, откуда Хэпберн все это знает. Ходили слухи, что он любовник королевы. Что же, она имеет право на некоторое утешение. Но это не мешало епископу Кеннеди ее осуждать.

Войдя в парадный зал, они увидели мирно беседующих королеву и Аликс. Сердце лэрда радостно забилось. Заметив их, королева приглашающе махнула рукой.

— Малькольм Скотт подробно перечислил, что нам понадобится, ваше величество, — доложил Адам.

— Я должен кое-что добавить, — вмешался лэрд. — Теперь начинают лить пушки не только из чугуна, но и из бронзы. Но чугун крепче. И ни в коем случае не используйте серпентиновый порох, то есть не смешивайте сухими селитру, древесный уголь и серу. Сера и селитра оседают на дне бочонков, а уголь остается сверху. Это означает, что время от времени порох придется перемешивать, а это очень опасно.

— Но почему такое случается? — спросила королева. — И как это предотвратить?

— Селитра и сера более тяжелые элементы, чем древесный уголь, — пояснил лэрд. — Новейший метод называется зернением. Все ингредиенты смешиваются в мокром виде, а потом высыпаются и формуются кирпичиками, которые высыхают и затвердевают. Потом, если эти кирпичики разломить на зерна, или гранулы, они остаются сухими и их легче перевозить. И это не так опасно.

Лэрд не сказал королеве, что пушка, убившая короля, была чересчур набита гранулированным порохом. Нужно непременно заставить заряжающих понять, что гранулированного пороха требуется меньше, чем сухого. Но такой способ изготовления пороха был лучше, и сам король его одобрял.

— Лэрд предложил устроить собственную мастерскую для изготовления боеприпасов. И литейную, чтобы отливать собственные пушки, если ваш дядя вдруг откажется поставлять вам вооружение, — пояснил Хэпберн.

— Вы очень помогли нам, господин Скотт, — сказала Мария Гелдернская.

— Мадам, я всегда был и буду готов помочь вам и молодому королю, — заверил Малькольм. — Для меня большая честь быть призванным вами.

— Я хотела бы, чтобы другие не знали о планах моего мужа относительно укрепления побережья Ферт-оф-Форта, — ответила королева.

— В таком случае, если я больше вам не нужен, мадам, с вашего разрешения я завтра же утром отправлюсь домой.

— Сейчас только середина осени. Останьтесь с нами на несколько дней, — попросила королева. — Я наслаждаюсь обществом мистрис Аликс, как мой сын — обществом вашей дочери. Прекрасно воспитанная девочка, живая и искренняя. Мой сын к такому не привык.

Мария лукаво улыбнулась Малькольму.

— Сегодня утром она велела герцогу Олбани получше следить за своими манерами, особенно когда он обращается к королю, потому что даже у пастуха манеры лучше, чем у него, — улыбнулась Аликс.

Королева рассмеялась:

— Александр был застигнут врасплох и крайне оскорблен, но король пришел в восторг от своей маленькой защитницы.

Приглашение остаться не было просьбой — скорее приказом, и лэрд это понял. Он низко поклонился и не стал спорить, хотя ему очень хотелось вернуться домой.

Следующие несколько дней они охотились в холмах, окружавших Рейвенскрейг. Молодой король был не слишком хорошим наездником и старательно скрывал свой страх перед большим вороным жеребцом, на которого его посадили. Младшие братья пользовались любой возможностью, чтобы напугать животное, и громко смеялись, когда король судорожно вцеплялся в гриву жеребца. Как-то утром он упал с коня и несколько минут лежал неподвижно.

— Он мертв?! — завопил Александр Стюарт. — Если он убился, значит, я король!

— Боюсь, ваша светлость обречен на разочарование, — сухо обронил Адам.

Король застонал и сел.

— Какой неприятный мальчик, — пробормотала Аликс, когда они скакали к замку. После случившегося король неважно себя чувствовал, и охота в этот день закончилась, даже не начавшись. — Как он жаждет занять место брата!

— Боюсь, когда молодой Джейми вырастет, братья доставят ему немало хлопот, — так же тихо ответил Малькольм. — Пойдем погуляем по берегу, девочка.

Она улыбнулась и кивнула.

Когда они спешились во дворе, лэрд взял Аликс за руку, и они быстро перебежали подъемный мост. Королева, увидев это, вопросительно взглянула на Хэпберна.

— Думаю, она его любовница, — тихо ответил Адам. — Они живут здесь больше десяти дней, и, думаю, ему не хватает ее общества.

— Вернее, тела, — рассмеялась Мария.

— Мне тоже не по душе жить отдельно от тебя, — признался он.

— Тише, милорд, — остерегла она его. — Нам нужно быть осмотрительными, особенно на людях. Епископ Кеннеди уже упрекал меня в неосторожности, хотя он даже не уверен, что мы делим постель. Предпочитаю, чтобы так все и оставалось.

— Но почему бы тебе не быть счастливой? — возмутился он. — Ты вдова, а не монахиня.

— Я счастлива, но, кроме того, я еще и опекунша короля Шотландии и мать пятерых детей своего усопшего мужа. Я не могу выставлять напоказ своего любовника, и ты прекрасно это знаешь. Кроме того, есть такие, кто, пронюхав правду, обозлятся, что мать короля взяла в любовники какого-то Хэпберна, а не знатного лорда. Скажут, что амбиции твоей семьи не знают границ. А вы амбициозны, милорд?

— Как все мужчины. Но не все мужчины любят тебя так, как я.

Мария Гелдернская улыбнулась:

— И потому ты стал моим любовником, Адам Хэпберн. Я вижу, когда в сердце мужчины нет лжи.

Вечером, когда все сидели за высоким столом, Аликс тихо сказала королеве:

— Мадам, мой господин, его дочь и я скучаем по Данглису. Нельзя ли нам уехать поскорее? Погода становится холоднее, и люди моего господина встревожатся, если он не вернется в ближайшие дни.

Мария Гелдернская тяжело вздохнула.

— Знаю, несправедливо требовать, чтобы вы задержались только потому, что я не хочу лишаться вашего общества. Завтра утром можете уезжать. Но перед отъездом придите поговорить со мной, Аликс. Есть кое-что такое, что вы должны знать.

— Спасибо, ваше величество, — прошептала Аликс, гадая, что хочет ей сказать королева.