Плененный светом

Глава 12

– Ты не понимаешь, Аид! – я смотрю на мужчину, мучительно ища в его глазах хоть каплю того самого, что отличает человека от бога, но не нахожу. Он действительно не понимает.

– Перси… – шепчет он, протягивая ко мне руки, но я медленно делаю шаг назад. Потом еще один. Разворачиваюсь и поспешно направляюсь к замку. Перемещаюсь к полю тюльпанов, стараясь не смотреть на них.

– Так объясни же мне! Не уходи! – с мольбой в голосе кричит Аид, переносясь за мной.

Я оборачиваюсь, смахиваю с лица вновь покатившиеся слезы и дрожащим от рыданий голосом выкрикиваю:

– Она вырастила меня! Она отдала все: молодость, красоту, все свое время мне… и здоровье, в конце концов!

– Я знаю… – шепчет Аид.

– Мама всегда была рядом, дула на разбитые коленки и пыталась поддержать в любой ситуации. Она всю свою жизнь посвятила мне! И я просто не могу видеть, как она страдает из-за меня!

– Но она жива благодаря тебе!

– Нет! Это… – машу в сторону озера, – это не жизнь! Это существование! Какие бы высокопарные речи ты ни говорил, это бесполезное море страданий! Во имя чего, Аид? Почему она? Почему нет варианта, где все будут счастливы?

– Это был ее выбор, Перси. Я не виноват в последствиях… – Аид пытается прикоснуться ко мне, но я отталкиваю его руку.

– О, не говори мне о последствиях! Только мы, людишки, познаем все на своей шкуре. Радость и боль, любовь и разочарование. Мы терпим и терпим… Нас разрывает на части от переизбытка чувств, чтобы умереть и снова страдать. Какая же тут справедливость, скажи мне?

– Это великий дар: чувствовать, жить…

– Дар? – взвизгнув, переспрашиваю я. Приближаюсь к мужчине и шиплю прямо в лицо: – Нет, Аид! Это проклятие! Ты же бог! Что ты можешь знать о человеческих чувствах? Ты знаешь, что такое боль предательства? Что такое стыд, страх, зависть? – меня накрывает истерикой, но ничего не могу поделать. Я просто выливаю накопившееся отчаяние на того, кого люблю.

– Да, я знаю, как это! Мне было стыдно за то, что я оставил тебя здесь одну! Страшно, когда ты попала в Тартар, я практически сутки не знал, где ты и жива ли вообще! Я испытывал зависть к тем людям, которые знали тебя все твои двадцать лет до нашей встречи. А я бы хотел провести каждую минуту твоего земного существования рядом!

Аид хватает меня за плечи, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы увидеть его взгляд и всполохи тьмы в стальных глазах.

– Да, Перси! Я любил и люблю! Как только увидел тебя в том чертовом пабе, я сразу понял, что больше не в силах тебя отпустить!

– Но ты присвоил меня! Это не про любовь! Это про желание обладать! – прищуриваясь, отвечаю я.

– Нет… – сквозь зубы цедит мужчина, сжимая мои плечи. Я терплю боль, ведь в груди болит куда сильнее.

– Да! Ты говоришь, что любишь, но ты ошибаешься! Знаешь, что с тобой не так, мистер Тьма? Ты зациклен на себе! На своих чувствах! Ты ставишь себя выше людей, но посмотри на себя! Люди влюбляются и готовы умолять саму смерть забрать их вместо любимых. Как тот парень, Питер! Это безусловные чувства, и богам этого не понять! Ты думаешь, что ты изменился? – я вырываюсь из его рук и отхожу назад, не сводя с него взгляда. – Но ты не изменился! Ты все так же сидишь в клетке. Ты никому не позволяешь пробраться в свою душу. Туда, где ее шипы уже не смогут ранить. Но не понимаешь, что только это твой единственный шанс стать счастливым.

Я смотрю на мужчину и, вытирая слезы, больно закусываю губу.

– Ты не понимаешь меня только потому, – продолжаю я, – что сам не любишь по-настоящему! Ты сам создал свою клетку. Окружил себя этим темным, как твоя душа, миром и не хочешь видеть ничего кроме! И неважно, будешь ты на Земле или под ней – ты все равно останешься в клетке, ведь от самого себя тебе не спастись!

– Ты права, Перси… – шепчет мужчина, с болью в глазах рассматривая меня. Он подходит ближе, но уже не пытается прикоснуться: – Ты права, но только не знаешь, что именно ты изменила мой мир. Ты пришла в него и, словно комета, озарила темный небосвод. Здесь, – Аид прикладывает ладонь к груди, – уже никогда не будет чистой тьмы. Она исчезла, как только ты родилась, и крепким узлом переплелась с твоим светом. Я уже не могу жить без чувств к тебе! Ты – часть моей души.

Аид подходит ближе и поднимает мой подбородок, горящим страстью взглядом прожигая мне душу.

– Я люблю тебя, Перси! Ты пришла и с легкостью сломала прутья моей клетки одним лишь появлением, будто тебе ничего это не стоило. И если бы я знал, что именно оно так сильно повлияет на мое существование, в корне изменив все мои устои, то я бы немедля сделал это снова, только не так. Я бы сам пришел к тебе на Землю и был рядом до тех пор, пока ты сама не захотела бы спуститься со мной в мой мир.

Дыхание перехватывает от этих слов. Я молча плачу, глядя на мужчину. Он – моя жизнь. И мне трудно поверить, что бог мог влюбиться в простую смертную. Аид стирает слезы с моего лица и впивается в губы поцелуем. Я чувствую на щеках влагу, но понимаю, что это уже не только мои слезы. Легкими движениями снимаю капли губами, чтобы снова с еще большей нежностью поцеловать того, в ком без остатка растворилась моя любовь.

Вокруг нас поднимается вихрь пыли, словно мы оказались посреди урагана. Но ни я, ни Аид не отрываемся друг от друга. Это наша стихия, порожденная взаимодействием света и тьмы. Как ночь и день сливаются в одном мгновении, так и наши души сплетаются на самом глубинном уровне. Взрывая все, что было прежде, они создают новую вселенную.

Нас окутывает вихрем, запечатывая в пылевой кокон. Мы одни во всем мире, во всей вселенной. Теплые губы Аида слишком настойчивы, ломают мой мир, но я больше не хочу сдерживаться. Больше никаких сомнений. Воронка ветра закручивается, и мы переносимся в неизвестность, тут же падая на мягкую поверхность. Аид прижимает меня к ней своим сильным телом, не разрывая поцелуя. Обнаженной спиной чувствую мягкость и бархатистость. На миг открывая глаза, замечаю, что мы на тюльпановом поле, а подо мной покрывало из черных лепестков.

– Аид… – с хриплым стоном вырывается из моей груди. Мне хочется сказать, что я не прощу ему, если он сейчас уйдет. Но он перебивает меня, ощутимо прикусывает мою губу и рычит:

– Я больше не в силах терпеть, Перси… Если ты сомневаешься, уходи сейчас же, пока я не сделал непростительное.

– Но я не… – начинаю я, но останавливаюсь, вглядываясь во тьму его глаз. Я его еще никогда таким не видела. Словно сама тьма смотрит в мою душу, пытаясь испить из меня всю жизнь.

– Не спеши… – гортанно стонет Аид, опуская голову и утыкаясь лбом в мою ключицу. Словно раненый зверь, он горит в своей страсти, пытаясь сдерживать ее, но она рвет его на части, испепеляет изнутри.

– Если ты решишь остаться, то я больше никогда тебя не отпущу. Ты станешь моей навечно.

Аид поднимает голову, и я вижу живые всполохи в его глазах. Вглядываюсь в них и с замиранием сердца вдруг понимаю, что меня это больше не пугает. Я люблю его тьму и принимаю без остатка. Она меня пленила, переплелась с моей душой. Стала ее частью. Я знаю, что уже давно сорвалась в эту пропасть, которой так боялась, и теперь испытываю только восторг. Мы не разобьемся.

– Я и так твоя навечно, – шепчу я, – и хочу этого, Аид, больше всего на свете!

Мои слова становятся последней каплей в его сомнениях. Снимают последний крючок, запирающий всех его внутренних демонов. Мужчина будто меняется на глазах. Все его тело становится больше, а в глазах плещется неуемная страсть. А еще любовь, такая яркая, словно свет луны над нами, согревающая саму душу. От этого у меня невольно трясутся коленки и сбивается дыхание.

Аид со стоном набрасывается на мои губы, раздвигая их языком. Властно захватывая мой язык, ласкает то его, то губы, а потом углубляется так, что становится невозможно дышать. Он словно голодный зверь, вырвавшийся на свободу впервые за долгие тысячелетия, терзает мой рот, вдавливая тело жесткими толчками в нежное покрывало лепестков. Но мне мало этого. Хочу раствориться в нем. Соединиться в бешеном ритме тел, сплетая не только их, но и наши души.

Я цепляюсь за воротник его рубашки и разрываю ее, не желая тратить время на пуговицы. Мне просто жизненно необходимо прикоснуться к его телу прямо сейчас, почувствовать твердость его мышц под своими пальцами. Аид скидывает с себя остатки одежды и с рыком захватывает ладонью мои запястья, фиксируя их над головой. Другой рукой проводит по моему дрожащему разгоряченному телу, и ткань платья растворяется под его пальцами, будто ее никогда и не было, оставляя меня изнывать от желания, а кожу – покрываться мурашками при каждом дуновении ветра.

– Прекрасная… моя… – шепчет мужчина, разглядывая меня затуманенным взглядом. Мои соски напряжены то ли от холода, то ли от возбуждения, но я даже не пытаюсь вырваться. Глубоко дышу. Мне нужно лишь одно: чтобы он взял то, чего так хочет. Чего так хочу я.

Бережно, словно сдерживая внутренне цунами, он покусывает кожу на шее, тут же зализывая эти укусы. Легкая боль отдает импульсами во всем теле, заставляя меня плавиться и извиваться в его руках. Но мужчина все так же крепко сжимает мои запястья, лишая свободы. Я полностью принадлежу ему. Сейчас он главный, его тьма коконом окутывает мой свет, но отчего-то я становлюсь только сильнее.

Сладкая судорога пронзает тело, когда Аид спускается горячими губами к моей груди и захватывает сосок, прикусывая его чуть сильнее, чем до этого кожу. Мой легкий вскрик и дрожь не могут остановить Аида. И я понимаю как нельзя ярко, что именно сейчас все случится. Он уже не уйдет, не сможет отпустить меня.

Тут же, словно в подтверждение моих мыслей, мужчина очерчивает пальцами ребра, спускается к вздрагивающему животу и скользит вниз, властно раздвигая мои влажные складочки.

– Проклятье, ты такая сладкая и горячая… – со стоном шепчет Аид, отрываясь от моей груди.

Только сейчас замечаю, что на нем больше нет одежды. Что-то горячее и твердое упирается мне в живот, когда мужчина ложится сверху.

Меня кидает в дрожь, но внутри разгорается настоящий пожар. Руки все так же в его захвате, но я нетерпеливо трусь нежными лепестками о его член. Слышу сдавленный стон сквозь зубы и ощущаю, как от этого звука у меня внутри все завязывается тугим, но таким сладким узлом. Мы бесконечно долгие секунды смотрим друг на друга, глубоко дыша, словно ищем сомнения перед прыжком в бездну, но все преграды пройдены, все маски сорваны. Есть только он и я. И наша сила, которая готова сейчас же взорваться от сладкой истомы.

Я хочу кричать от желания почувствовать Аида внутри. Наполниться им. Стать с ним единым целым. Снова толкаюсь ему навстречу, и этот миг… Аид приставляет головку члена к моим складочкам и резко вбивается внутрь, растягивая меня, наполняя собой до краев. Я вскрикиваю от боли, выгибаясь дугой. Запрокидываю голову к небу и вижу луну, которая выходит из-за кровавых туч, ослепляя красотой момент нашего соединения.

Аид замирает пока мой стон не затихает, и, отпуская мои руки, опирается на ладони по обе стороны от меня.

– Перси… – стонет он, не двигаясь, но я не хочу ждать и подмахиваю бедрами, показывая, что готова продолжить. Мне необходимо движение. Это трение, приносящее со сладкой болью невыносимое удовольствие. Аид впивается в мои губы поцелуем и начинает двигаться во мне, все больше наращивая темп. Боли уже нет. Только удивительная наполненность и чувство всепоглощающей любви.

Наши стоны сливаются воедино, когда я обхватываю талию мужчины ногами, желая чувствовать его всего. Тугой узел внизу живота пульсирует, грозя разразиться удовольствием. Аид снова находит языком мой сосок. Со следующим толчком я вздрагиваю и будто взрываюсь изнутри. Меня словно прошибает током, я извиваюсь под мужчиной, крепко хватая его за плечи. Тысячи звезд вспыхивают под моими веками, и я кричу, не в силах сдерживаться. Мое естество сокращается вокруг члена Аида, и он со стоном изливается в меня, делая последние сильные толчки.

Мой свет уходит из меня с невероятной скоростью. Его тьма вливается в мое ослабленное тело, но как будто не может заполнить образовавшуюся пустоту. Я чувствую, что что-то не так, только когда не могу открыть глаза из-за накатывающей слабости. Безумное удовольствие сменяется полным бессилием. Все, что я успеваю прошептать перед тем, как меня накрывает темнота, это имя моего любимого:

– Аид…