Пленница

Глава 6 Могила моряка

Визит к майору оказался чрезвычайно успешным в нескольких отношениях. Кейт стала более дружелюбной. Мне понравился её дедушка, и она решила, что я тоже пришлась ему по душе. А поскольку он был для неё настоящим героем, я значительно выросла в её глазах.

Она говорила о нём легко и свободно. Рассказывала, какие удивительные приключения он пережил, как совершенно один сражался с врагом и побеждал. По её словам выходило, что своим процветанием Британская империя обязана только ему.

Мне было очень приятно, что мы подружились. Уроки проходили теперь безболезненно. Я мудро поступила, что заинтересовала её хорошими книгами. Мы почти закончили «Остров сокровищ», и нас теперь ждал «Граф Монте-Кристо».

Я пользовалась этими книгами как своего рода подкупом.

— Я понимаю, что эти примеры немного сложноваты, но когда мы решим их правильно, посмотрим, что произошло дальше с Беном Ганном.

Мои успехи в обращении с ней удивляли меня так же, как и других. Я поняла теперь, Кейт не просто бунтарка, которая любит доставлять неприятности. Её поведение было обусловлено серьёзными причинами, и я решила разузнать о ней подробнее.

И всё это время я ни на секунду не забывала о главной причине своего появления здесь. Мне бы хотелось повидаться с майором наедине. Было бы очень трудно задавать ему наводящие вопросы в присутствии Кейт. Она и так уже начала что-то подозревать, потому что я проявляла слишком большой интерес к этому убийству. Я не могла зайти к майору, но если мне представится удобный случай, я его не упущу.

Мне уже было известно об интересе Кейт ко всяким ужасным вещам, поэтому я не очень удивилась, когда обнаружила, что её притягивает кладбище.

Церковь была древней и славилась своей норманской архитектурой. Она находилась неподалёку от Пэрриваль Корта, и мы часто проходили мимо.

— Только представьте себе, — сказала я, когда мы подъехали к церкви, — её построили около восьми веков назад.

Мы с Кейт в то время «проходили» Вильяма Завоевателя, и она очень заинтересовалась им, когда узнала, что он очень необычным способом добивался руки своей будущей жены Матильды — избивал её на улицах.

— Он построил здесь много замков, церквей и всего прочего, — сказала она. — А эти люди в могилах… Некоторые лежат здесь несколько столетий.

— Вы, конечно, предпочитаете думать о них, а не любоваться красотой норманских арок и башен. Эта церковь очень интересна.

— Зайдём внутрь?

Мы привязали лошадей и зашли в церковь. Там было очень тихо. Мы просмотрели список викариев, некоторые из них жили много веков назад.

— Здесь испытываешь удивительное чувство старины, — заметила я. — По-моему, такое возможно только в церкви.

— Пэрриваль тоже очень древний.

— Да, но там живут люди. Во всем заметна современность.

— Пойдёмте на кладбище.

Мы вышли во двор и очутились среди каменных надгробий.

— Если хотите, я покажу вам фамильный склеп Пэрривалей.

— Да. Мне хотелось бы взглянуть на него.

Мы остановились перед внушительным, красивым склепом.

— Интересно, много людей здесь похоронено? — спросила Кейт.

— Думаю, да.

— Космо тоже тут. Я всё думаю, выходит ли он из могилы по ночам. Могу поспорить, что выходит.

— Как же вам нравится всякая жуть.

— Ну, это и делает кладбища такими привлекательными. Если бы здесь не было полно мертвецов, то это место ничем бы не отличалось от всех прочих. Привидениями становятся только мёртвые. Ты не можешь стать духом, пока не умрёшь. Пойдёмте. Я хочу показать вам кое-что.

— Ещё одну могилу?

Она побежала вперёд, и я пошла за ней. Кейт остановилась перед одной из могил. В ней не было ничего привлекательного — ни надгробия с нежной надписью, ни ангелов, ни херувимов. Вместо этого лежал обыкновенный камень со словами «Томас Перри» и дата. Могила была обнесена грубым бордюром. Посредине стоял кувшин с полевыми цветами.

— Кто это? — спросила я. — И почему вас заинтересовала эта могила?

Она ответила:

— Этот человек упал со скалы и утонул.

— О… Я помню. Ты говорила о нём.

— Говорят, он был пьян.

— Наверное, это действительно было так. Интересно, кто приносит сюда цветы? Должно быть, кто-то думает о нём, помнит его. А кто был этот человек? Вы знаете?

— Он не здешний. Просто приехал сюда, а потом упал со скалы.

— Как глупо напиваться до такой степени.

— Может, его столкнули.

— Но вы сказали, что он был пьян?

— Ну и что? Всё равно его могли и столкнуть. Он выходит из могилы и слоняется по кладбищу, рассказывая об убийстве.

Я засмеялась. Она повернулась ко мне, лицо её было серьезным.

Потому она передёрнула плечами и пошла прочь. Я последовала за ней, бросив последний взгляд на неухоженную, если не считать цветов, могилу.

Дик Дювейн привёз мне письма и записку от Лукаса.

Он сказал, что подождёт ответа.

Письма были из Лондона — одно от отца, другое от тёти Мод.

Я прочитала записку Лукаса.

«Дорогая Розетта!

Как тебе живётся в роли гувернантки? Ещё не устала? Только скажи, и я приеду за тобой. В любом случае я должен тебя увидеть. Не можем ли встретиться завтра днём? Где лучше это сделать? В харчевне, или мне приехать к тебе? Я привёл бы для тебя лошадь. Нам нужно поговорить. Всегда преданный твоим интересам,

Лукас».

Я вспомнила, как леди Пэрриваль говорила, что я могу взять выходной, когда мне захочется. Поэтому я наскоро набросала Лукасу ответ: «Встретимся завтра, в половине третьего в харчевне «Король Моряков».

Затем я отправилась к себе в комнату, чтобы прочитать письма. Как я и ожидала, они были примерно одинакового содержания. Мой отец не мог понять, какая необходимость заставила меня занять место гувернантки. Если мне хотелось где-то работать, он мог бы найти для меня что-нибудь подходящее, возможно, в музее. Он надеялся, что я вскоре вернусь домой, и если у меня будет желание, мы об этом поговорим.

Я не могла представить себе, что смогу объясниться с отцом. Мне было его жаль. Наверное, это тётя Мод заставила его написать мне и высказать своё неодобрение.

Я и не сомневалась, какие она испытывает чувства.

«Дорогая Розетта!

Как ты могла? Гувернантка! О чём ты думаешь? Я знаю, что некоторые бедняжки вынуждены браться за такую работу, но только не ты. Если ты последуешь моему совету, то без всяких промедлений покинешь этот дом. Сделай это побыстрее. Если люди узнают… то назовут твой поступок сумасшедшей выходкой. Ты дочь профессора, которого очень уважают в научных кругах. У тебя могли быть шансы… но гувернантка!..»

Я пробежала глазами содержание нескольких листков. Её реакция оказалась настолько предсказуемой, что не тронула меня.

Гораздо больше меня интересовала предстоящая встреча с Лукасом.

Вечером я сказала Кейт, что завтра после обеда у меня назначено свидание с другом.

— А мне можно пойти?

— О нет.

— Почему?

— Потому что вас не приглашали.

— А что я буду делать без вас?

— Развлекаться.

— Но я хочу пойти с вами.

— Только не в этот раз.

— В следующий?

— Никому не известно, что случится завтра.

— Вы самая сумасшедшая из гувернанток.

— В таком случае я очень подходящая пара своей ученице.

Она рассмеялась. За то короткое время, что я здесь нахожусь, наши отношения действительно изменились. Между нами появилось согласие, о котором я и не мечтала.

Кейт смирилась, но была недовольна. Ещё раз она попыталась упрекнуть меня.

— Я показывала вам разные вещи. Познакомила вас с дедушкой… показала вам могилу.

— И все это по вашей инициативе. Я не просила вас об этом. Кроме того, у людей есть личная жизнь.

— И человек, с которым вы встречаетесь, из вашей личной жизни?

— Конечно, вы же ведь его не видели.

— Увижу, — угрожающе сказала она.

— Возможно.

Ей хотелось устроить сцену, но она не отважилась. Я знала, что жизнь её изменилась со времени моего появления здесь. И это благодаря мне. Ей очень нравилось быть со мной, поэтому она так и заволновалась, что я буду отсутствовать несколько часов. Но ещё больше она боялась, что я могу совсем уйти от неё, и это её сдерживало.

Вечером, в своей комнате, я вспоминала последние дни и думала о том, что мне многое удалось сделать, но, увы, не в том деле, ради которого я здесь. Правда, теперь я была рядом с людьми, которые находились в непосредственной близости от места убийства, и это давало надежду со временем подобраться к разгадке. Мне нужно было время, чтобы узнать этих людей получше, поговорить с ними. И делать это следует естественно, чтобы они не догадались о настоящей причине моей заинтересованности.

Мне бы хотелось выяснить что-нибудь о первом муже Мирабель, мистере Бланшаре. Что это был за человек? Когда умер? Сколько времени прошло после его смерти, когда она приехала в Корнуол с отцом и дочерью? Должно быть, они были богаты, потому что коттедж «Раковина» — роскошный дом.

Может, всё это лишь праздное любопытство? Нет, не совсем. Мирабель одно из главных действующих лиц в разыгравшейся драме. Нужно узнать о ней как можно больше.

Потом я подумала о Лукасе и с нежностью вспомнила о его предложении. Мне ужасно хотелось рассказать ему, почему я оказалась в Пэрривале, и я знала, что когда мы встретимся, это желание будет ещё сильнее.

Я сидела у окна, смотрела на двор и убеждала себя, что Лукас может мне помочь. Каким бы облегчением было для меня поделиться с ним тайной. Он так беспокоится за меня… «на втором месте после себя». Я улыбнулась, вспомнив его слова.

Если бы я заставила его поклясться, что он не выдаст Саймона, могу ли я тогда всё ему рассказать?

Пока не время, сказала я себе. Это не мой секрет. Саймон поделился со мной, потому что думал, что мы можем навсегда остаться на том острове, и ему было необходимо излить душу. И у нас были особые отношения. Мы оба это понимали.

Неожиданно я заметила свет в одном из окон противоположного крыла. Это был слабый блик… как от свечи. Он блеснул и погас.

Я испугалась. Мне припомнился наш разговор с Кейт несколько дней назад. Мы стояли тогда у моего окна и смотрели во двор.

— Кто живёт в том крыле? — спросила я.

— На верхнем этаже? Вы видите там что-то необычное?

— Нет. А что?

— Просто интересно, видели ли вы привидение отца моего отчима?

— Ваш интерес к привидениям становится навязчивой идеей.

— В больших домах всегда есть привидения, особенно если там произошло убийство. В том крыле комнаты отца моего отчима. Никто туда теперь не заходит.

— Почему?

— Потому что он умер там. Мама говорит, что нужно проявлять уважение к его памяти.

— Уважение?

— Да, ведь он там умер.

— Нужно просто пойти и прибраться там.

— Может быть. Только туда никто не ходит… но там живет мать отчима и Мария. Они почти не выходят оттуда…

— Кто такая Мария?

— Служанка. Я думаю, в том крыле водятся привидения, потому что там умер сэр Эдвард.

Я тогда подумала, что это очередные выдумки Кейт, и забыла об этом. И всё же, когда я увидела свет, по спине у меня пробежали мурашки.

Я засмеялась. Кейт всё-таки заразила меня своими страхами.

Лукас ждал меня в «Короле Моряков», и я была очень счастлива его видеть.

Он поднялся и взял мои руки в свои. Мы несколько секунд смотрели друг на друга, потом он поцеловал меня в щёку.

— Тебя устраивает роль гувернантки, — сказал он. — Ну, что ж, присаживайся. Как твои дела? Я заказал сидр. Для чая ещё рановато, как ты считаешь?

Я с ним согласилась.

— Значит, они выделили тебе лошадь для прогулок верхом?

Я кивнула.

— Они очень добры.

— А ученица?

— Понемногу приручаю.

— Думаю, ты довольна собой.

— Лукас, как дела в Тренкорн Мэноре? Как дети?

— Очень переживают из-за твоего отъезда.

— О, неправда.

— Нет, правда. Они спрашивают о тебе двадцать раз в день. Когда она вернётся? Я тоже это хочу спросить.

— Только не сейчас, Лукас.

— Какую радость доставляет тебе эта работа?

— Не могу объяснить. Но очень хотела бы.

Я почувствовала, что признание уже готово сорваться с моих губ. «Но это не твой секрет», — напомнила я себе.

— Гувернантка! Это последнее, что…

— Я получила из дома письма.

— От тёти Мод?

— И от отца.

— Милая тётушка Мод!

— Лукас, прошу, пойми.

— Стараюсь.

Нам принесли сидр, и несколько секунд мы молчали. Потом он сказал:

— Мы пережили удивительные приключения, Розетта. Они здорово повлияли на нас. Ты только посмотри. Ты стала гувернанткой, а я калекой.

— Милый Лукас. — Я протянула руку и дотронулась до него. Он взял мою и задержал в своей.

— Если роль гувернантки покажется тебе невыносимой, и ты не захочешь возвращаться к тёте Мод… что ж, ты знаешь, где тебя ждёт рай.

— Я не забыла об этом. Это такое утешение. Я так тебя люблю, Лукас.

— Теперь я жду «но».

— Мне бы хотелось…

— Мне тоже. Но не надо сентиментов. Расскажи мне об этом доме. Кажется, что над ним витает какая-то тайна.

— Ну конечно. Это из-за того, что там случилось.

— Неразгаданное убийство. Вечный знак вопроса. Может быть, ты живешь в одном доме с убийцей.

— Вполне возможно.

— Ты говоришь это с какой-то уверенностью. Нет. Всё очевидно. Разве он не убежал?

— Может, у него были на то другие причины.

— Ладно, это не наше дело. Просто ты живёшь там, и мне это очень не по душе. И не только из-за убийства. Ты часто видишься с обитателями Пэрриваля?

— Главным образом с Кейт.

— Маленькая разбойница.

— Ну… я нахожу её интересной. Мы заканчиваем читать «Остров сокровищ».

— Какое счастье!

Я засмеялась.

— А скоро будем читать «Графа Монте-Кристо».

— Не могу выразить своего удивления.

— Не смейся. Если бы ты знал Кейт, то понял бы, какими огромными шагами я продвинулась вперёд. Ребёнок по-настоящему любит меня.

— А что в этом необычного? Другие тебя тоже любят.

— Но они не Кейт. Это замечательно, Лукас. Там всё буквально зачаровывает тебя. Кажется, за всем кроется какая-то тайна.

— Наверное, ты опять об убийстве.

— Да, там было убийство. Мне кажется, что когда совершается какое-то насилие, это всегда сказывается на людях… на доме…

— Теперь я понимаю, что тебя интересует. Скажи мне, что ты обнаружила.

— Ничего… или почти ничего.

— Часто ли ты видишь очаровательную Мирабель?

— Время от времени.

— И она действительно так обворожительна?

— Она очень красива. Мы её видели, помнишь, когда нас задержали овцы. Ты должен признать, что внешность у неё впечатляющая.

— Хм.

— Я вижусь с ней, только когда того требуют мои обязанности гувернантки. Она дала мне понять, что очень довольна мной. Очевидно, я единственная, кому удалось сделать из её дочери более-менее воспитанного ребенка. Вообще-то это было довольно легко. С самого начала она знала, что я пришла не из-за того, что мне нужна работа. И я пригрозила ей, что уйду, если мне будет с ней трудно. Просто удивительно, какая сила заключается в безразличии.

— Я это всегда знал. Вот почему я притворяюсь, что мне всё безразлично.

Я поставила локти на стол и внимательно посмотрела на него.

— Да, Лукас. А на самом деле ты не такой безразличный, как кажется.

— Но к одному я точно безразличен. К твоей работе в качестве гувернантки. Мне это действительно не нравится. И я не могу притворяться. Расскажи мне поподробнее об этих людях. Они хорошо с тобой обращаются?

— Просто безупречно. Я могу брать выходной в любое время, и, как видишь, для меня подобрали лошадь — великолепную кобылу по кличке Голди. — Я улыбнулась, я была так счастлива, что встретилась с Лукасом.

— Звучит очень мило, — сказал он.

— Знаешь, леди Пэрриваль хочет, чтобы я поняла, что они относятся ко мне не как к обычной гувернантке. Я ведь дочь профессора и всё такое. Мне это напоминает то время, когда к нам пришла Фелисити. Очень похоже.

— Только ей больше повезло с ученицей.

— Милая Фелисити. Мы подружились с самого начала.

— Ты рассказала ей о своих успехах?

— Ещё нет. На самом деле прошло ещё так мало времени. Я ей напишу. Сначала мне хотелось привыкнуть. Я рассказала тебе о молодой леди Пэрриваль, а там есть ещё и пожилая. Мне всегда казалось, что там живёт только одна леди Пэрриваль, я так поняла из газет. Мирабель просто великолепна, и Тристан тоже.

— Вы уже познакомились?

— Только очень поверхностно, но именно он предложил мне лошадь. А ещё мне дали понять, что пригласят меня на обед.

— Чаевые хорошей гувернантке… не очень важный обед, где нечётное количество гостей.

— Я думаю, что всё-таки будет обед по важному поводу. Они собираются пригласить вас с Карлтоном. Только отложили это на время из-за гибели Терезы.

Я увидела в его глазах интерес.

— Значит, нас пригласят друг для друга?

— Ведь ты примешь их приглашение, Лукас?

— Скорее всего, да.

— Карлтону стало хоть немного получше?

Он пожал плечами.

— Не думаю, что он вообще когда-нибудь смирится с этим. Мы, Лоримеры, очень преданные.

— Бедный Карлтон. Мне очень жаль его.

— Я чувствую себя виноватым. Я завидовал ему, даже говорил себе: «Почему только у него всё получается? Почему у меня всё не так? А теперь он в худшем положении, чем я. У меня всего лишь больна нога, а он потерял человека, который значил для него больше всего на свете. Мне хотелось бы что-нибудь для него сделать, но я не знаю, что.

— Возможно, он снова женится.

— Для него это было бы лучше. Ему нужна жена. Но если это случится, то только в далёком будущем. Тренкорн сейчас совсем не похож на счастливый дом. Если бы ты вернулась, то несколько скрасила бы атмосферу.

— А как дети?

— Они слишком малы, чтобы долго предаваться горю. Хотя они до сих пор иногда плачут и зовут свою маму… потом забывают. Нянюшка Крокет великолепно с ними управляется, но я никогда не прощу ей то, что она сосватала тебя на этом место. И что заставило её это сделать?

Я вспыхнула от его пристального взгляда.

— Должна же быть какая-то причина? — продолжал он.

Я твердила себе: объясни, он это заслуживает.

Но я не могла.

Потом он сказал:

— Думаю, что я понял. Мы никогда уже не будем прежними. Я вспоминаю нашу первую встречу. Мы были тогда совсем другими. Ты помнишь, какой я был в то время?

— Да, очень хорошо помню.

— И сильно я изменился?

— Да.

— Ты тоже изменилась. Тогда ты ходила в школу… была очень молода, непоседлива, наивна. А потом, на корабле… мы любили сидеть на палубе и разговаривать. Помнишь мадеру? Мы тогда ещё не знали, что с нами произойдёт такая чудовищная вещь. — Он говорил, а я заново переживала случившееся. — Извини, — сказал Лукас. — Мне не следовало напоминать тебе. Надо забыть об этом как можно скорее.

— Мы не забудем этого, Лукас. Никогда.

— Могли бы, если постараться. Мы вместе начали бы новую жизнь. Помнишь, как мы говорили о своих инициалах? Я говорил, что жизнь не случайно свела нас вместе, не зная, что нам предстоит пережить. Как мы сблизились с тех пор. Я сказал, что мои инициалы составляются в слово «ад», помнишь? И ты могла бы вывести меня на тропу добродетели.

— Я всё хорошо помню.

— Что ж, это правда. Ты могла меня спасти. Видишь, я говорил пророческие вещи. Ты и я. Вместе мы могли бы справиться с любыми трудностями, могли бы сделать жизнь лучше, чем раньше.

— О Лукас, мне бы хотелось.

— Мы можем уехать отсюда прямо сейчас. Куда пожелаем…

— Ты не можешь оставить Тренкорн. Карлтон нуждается в тебе.

— Какая разница, где мы будем? Можно вместе помогать ему.

— Лукас, мне так жаль. Я действительно очень хотела бы…

Он печально улыбнулся.

— Я понимаю. Что же, будем жить тем, что есть. Мы столько вместе повидали, что навсегда останемся добрыми друзьями. Я часто думаю об этом человеке, Плэйере. Хотелось бы узнать о его судьбе, а тебе? — Я кивнула, боясь заговорить. — Я понимаю, почему ты это сделала, Розетта. Ты хочешь жить не так, как раньше. По-своему ты права. Там все абсолютно новое для тебя — дом, окружение, работа — своего рода вызов. Особенно эта девочка. Ты изменилась, Розетта. И я думаю, она помогает тебе в этом.

— Да. Конечно.

— Ты смело поступила, что изменила свою жизнь. Боюсь, что сам я веду себя как трус.

— О нет. Ты страдал больше, чем я. И сам выкупил себе свободу.

— Только потому, что был беспомощной развалиной.

— Не говори так. Я тебя очень люблю. И восхищаюсь тобой. Мне очень приятно, что ты мой друг.

Он взял мою левую руку и крепко сжал её.

— Ты об этом не забудешь?

— Нет, очень рада тебя видеть. С тобой мне так спокойно…

— Я всегда буду рядом. Возможно, когда-нибудь ты позовёшь меня. А теперь… выбираемся отсюда. Покажи мне свою Голди. Давай отправимся к морю и пустимся галопом по берегу. Будем считать, что добрые ангелы улыбаются нам с небес, и все наши желания исполнятся. Очень сентиментальная речь для закоренелого циника, разве нет?

— Да, и мне нравится слушать такие речи.

— В конце концов, кто знает, что нас ждёт впереди.

— Никто не может этого сказать.

И мы отправились к лошадям.

Когда я шла на утренние уроки в комнату для занятий, меня остановила миссис Форд.

— Сегодня днём приедет няня Крокет, — сказала она. — Джек Возчик едет на ферму Тернера и забросит её по дороге. Так что она пробудет здесь пару часов. Ей захочется повидать вас, поэтому приходите ко мне на чашечку чая.

Я сказала, что буду в восторге.

Пока мы говорили, в холле слышался какой-то шум. Я различила голос садовника. Он говорил что-то о розах.

Миссис Форд вскинула брови.

— Этот человек, — вздохнула она. — Можно подумать, что весь мир зависит от его цветов. Он утром устроил такой шум. Пойду лучше посмотрю, в чём дело.

Из любопытства и я последовала за ней.

В холле собрались несколько слуг, главный садовник был очень рассержен.

Миссис Форд спросила:

— Из-за чего весь этот шум?

— Кто-то украл мои четыре лучшие розы. Они только начали распускаться. Украли прямо из-под носа.

— Ну и кто это сделал?

— Это я и хочу узнать. Если бы я только нашёл этого человека…

— Может быть, они понравились миледи…

— Миледи никогда не притрагивается к цветам. Как я ухаживал за этими розами. Я всё время с нетерпением ждал, когда они распустятся. Какие это были красивые розы. Особенно цветы. Как сложно было за ними ухаживать… И вот кто-то пришёл и сорвал их… Ни тебе здрасьте, ни до свидания.

— Хорошо, мистер Литтелтон, — сказала миссис Форд. — Мне очень жаль, но я не дотрагивалась до ваших цветов. Если вы можете найти, кто это сделал, это ваше дело. Но я не позволю вам беспокоить прислугу. У них есть работа.

Литтелтон обратил к миссис Форд искажённое болью лицо.

— Это были особые розы… — жалобно сказал он.

Я оставила их и поднялась наверх.

В это утро было трудно наладить на уроке рабочую атмосферу. Кейт хотела узнать о моей встрече с Лукасом.

— Знаете, я гостила у них, и поэтому ему захотелось узнать, как мне здесь живётся.

— Он просил вас уйти отсюда?

Я не сразу ответила.

— Да, просил, — твёрдо сказала она. — И вы сказали, что уйдёте.

— Нет. Я сказала, что мы читаем «Остров сокровищ», и что отношения у нас более-менее сносные. Это ведь правда?

Она кивнула.

— Ну, ладно, давайте посмотрим, сможем ли мы одолеть эти примеры. Если да — у нас будет лишних пятнадцать минут на чтение. Наверное, сегодня мы закончим эту книгу.

— Хорошо.

— Доставайте доску и приступайте.

В это утро я очень много думала о Саймоне. Встреча с Лукасом меня взволновала. Сегодня придёт няня Крокет, эта мысль вызвала у меня воспоминания более ясные, чем обычно.

Когда я пришла в комнату миссис Форд, няня ещё не пришла, но у неё находился посетитель. Это был приходской священник, преподобный Артур Джеймс. Миссис Форд много делала для прихода, и он зашёл к ней проконсультироваться насчёт того, как лучше украсить цветами церковь.

Она познакомила нас.

— Добро пожаловать в Пэрриваль, мисс Крэнли, — сказал он. — Я слышал от миссис Форд, как хорошо вы управляетесь с Кейт.

— Миссис Форд очень добра ко мне.

— Она ко всем добра. Мы это хорошо знаем. Мы с женой часто спрашиваем себя, что бы мы без неё делали. Мы во многом зависим от Пэрриваля. Большой дом… великолепный сад. Эти люди всегда помогали церкви. Особенно сэр Эдвард интересовался нашими делами.

— О да. Это был настоящий прихожанин, — подтвердила миссис Форд. — По воскресеньям он два раза ходил в церковь… и вся его семья. Каждый день мы собирались в холле на утреннюю молитву. Да, он был настоящий христианин, сэр Эдвард.

— К сожалению, его больше нет с нами, — добавил священник. — Таких, как он, теперь мало. Молодое поколение не так привязано к церкви. Надеюсь увидеть вас там со своей воспитанницей, мисс Крэнли.

— Конечно.

— Мисс Кейт доставляет много хлопот, — проговорила миссис Форд. — Но мисс Крэнли творит с ней чудеса. Миледи очень довольна. Это была моя идея пригласить её сюда. Мы это придумали с няней Крокет. Миледи не знает, как меня благодарить.

— Вы сделали поистине доброе дело.

— Вот список, — сказала миссис Форд. — Миссис Террис нравится украшать алтарь. Поэтому я поставила её на это место. Окна, думаю, оставим для мисс Черри с сестрой… это на одной стороне. А на другой будут мисс Дженкинс и миссис Первис. Я думаю, они не поссорятся.

Он надел очки и начал изучать список.

— Превосходно, превосходно. Я знал, что могу положиться на вас, миссис Форд. Вы всегда умеете всё уладить.

Они обменялись хитрыми взглядами, словно могла произойти неприятность, если бы не старания миссис Форд.

Через некоторое время священник поднялся. Он пожал нам руки и повторил, что надеется увидеть нас с Кейт в церкви.

Вскоре приехала няня Крокет. Она была просто в восторге, что мы встретились. Пока мы приветствовали друг друга, миссис Форд ласково смотрела на нас.

— Клянусь, вы выглядите отлично, — сказала няня. — И что я слышу: вы справились с мисс Кейт!

— Перемены в Кейт поистине удивительные, — подтвердила миссис Форд. — Сэр Тристан и миледи очень довольны.

— Мисс Крэнли умеет ладить с детьми, — подтвердила няня. — У некоторых есть такой талант, у некоторых нет. Я сразу поняла, что она за человек, когда увидела, как она обращается с моими крошками.

— Кстати, как там близнецы?

— Бедняжечки. Потерять мать… это не так легко пережить. Хотя они ещё очень малы… и слава Богу. Если бы они были годика на два постарше, они бы поняли, что произошло. А сейчас они считают, что отправиться на небеса — это всё равно что уехать в Плимут. Они думают, что она вернётся. Все спрашивают, когда. Просто сердце разрывается. Они и о вас спрашивают, мисс Крэнли. Вы обязательно должны навестить их. Они очень обрадуются. Конечно, когда вы будете уезжать, скорее всего, будут слёзы. Что ж, я делаю для них все, что могу.

— А как мистер Карлтон, няня?

Она покачала головой.

— Иногда мне кажется, что он так и не оправится. Бедняга. Он ходит как о сне. Мистер Лукас… Ой, да с ним никогда не знаешь. Занят своими мыслями. У нас теперь очень печальный дом. Но я стараюсь сделать жизнь в детской как можно веселее.

Она внимательно посмотрела на меня. Ей, конечно, хотелось поговорить со мной, чтобы я могла рассказать ей о своих успехах. Каких? Я почти никуда не продвинулась.

Мы говорили об общих вещах, о погоде, урожае, немного посплетничали о соседях.

Миссис Форд оставила нас наедине минут на тридцать, сказав, что на кухне у неё какие-то дела. Ей необходимо было поговорить с кухаркой, и она не могла отложить это.

— Вы очень хорошо проведёте время вдвоём, пока меня не будет, — улыбнулась она.

Как только она вышла, няня Крокет выпалила:

— Нашли что-нибудь?

Я покачала головой.

— Иногда я думаю, что вовсе ничего не найду. Не знаю, где лежит ключ к этой тайне.

— Что-нибудь обязательно выплывет. Я нутром чувствую. А если нет, мой бедный мальчик проведёт остаток дней своих за границей, слоняясь по чужбине.

— Но, няня, даже если мы узнаем правду и снимем с него обвинение, будет нелегко найти его.

— Ведь об этом напечатают в газетах.

— Но если он будет за границей, он не увидит их.

— Он что-нибудь придумает. Сначала нужно доказать его невиновность.

— Хотелось бы мне знать, с чего начать.

— Я думаю, она причастна к этому.

— Леди Пэрриваль?

Она кивнула.

— Почему она?

— Это вам и надо выяснить. И он тоже причастен. Он ведь получил всё: титул, деньги, жену. Может, это было мотивом для убийства.

— Мы об этом уже говорили.

— Вы ведь не сдались, правда?

— Нет-нет. Мне бы очень хотелось продвинуться в поисках.

— Для этого здесь самое подходящее место. Если бы я могла чем-то помочь.

— Вы хороший сообщник, няня.

— Хорошо, что мы живём не так далеко. Надеюсь, вы сможете иногда приезжать в Тренкорн, а я буду использовать любую возможность приехать сюда, когда Джек Возчик поедет по делам. Мы не будем терять связи. Я всё бы отдала, только бы мой мальчик снова вернулся.

— Я знаю.

Пришла миссис Форд.

— Если меня не будет, то дом развалится на части. Я тысячу раз говорила кухарке, что миледи не выносит чеснока. А она хотела положить его в рагу. Она несколько месяцев проработала в семье французов и понахваталась всяких идей. За ними нужен глаз да глаз. Я остановила её как раз вовремя. Вы хорошо поболтали?

— Я говорила, что как только Джек поедет мимо, я снова приеду.

— Ты в любое время желанный гость. Тебе это известно. Ой, смотрите, священник забыл свои очки. Этот человек оставил бы и свою голову, если бы она не держалась у него на плечах. Он без них как без глаз. Надо отнести ему их.

— Я отнесу, — предложила я. — Мне хочется пройтись.

— О, правда? Интересно, хватился он их? Если нет, то скоро хватится.

Я взяла очки. Няня сказала, что Джек вернётся с минуты на минуту, и ей надо собираться домой. Он не любит ждать.

— Тогда лучше спуститься вниз, — посоветовала миссис Форд. — Ну, что ж, до свидания, нянюшка. Не забудь, в любое время. У меня всегда найдётся чашечка моего знаменитого чая.

Я прошла с няней к воротам, и через минуту-другую подъехал Джек. Няня Крокет устроилась рядом с ним, повозка тронулась, и я помахала им на прощание.

Потом я направилась в церковь. Преподобный Артур Джеймс был благодарен за то, что я принесла ему очки. Я познакомилась с его женой, которая шутливо побранила его за рассеянность.

Они пригласили меня зайти, но я должна была возвращаться к Кейт, которая ждала меня. Я вышла из дома священника и оказалась на кладбище. Странно, как притягивают к себе такие места. Я не могла удержаться и остановилась, чтобы прочитать некоторые надписи на надгробьях. Эти люди жили сотни лет тому назад. А вот и склеп Пэрривалей. Здесь похоронен Космо. Если бы только он мог заговорить и рассказать нам, что произошло на самом деле.

Моё внимание привлек старый кувшин, поскольку в нём стояли невероятно красивые цветы — розовые с голубоватым оттенком розы.

Я не могла поверить своим глазам. Мне пришлось подойти поближе. Скромная могила с простым камнем среди древнего великолепия других могил. Я поняла, что именно эти розы оплакивал садовник.

Я какое-то мгновение постояла, глядя на них.

Кто положил их сюда? Я вспомнила полевые цветы. Но эти розы…

Зачем Кейт показала мне могилу человека, упавшего со скалы?

Погрузившись в свои мысли, я отправилась в Пэрриваль Корт. Чем больше я об этом думала, тем сильнее убеждалась, что розы на могилу положила скорее всего Кейт.

Она ждала моего возвращения. Не успела я зайти в комнату, как она вошла следом за мной.

Кейт села на кровать и взглянула на меня с упрёком:

— Вы снова уходили. Вчера вы встречались с этим человеком, а сегодня были у миссис Форд. Когда я зашла к вам, вы опять ушли.

— Священник оставил свои очки, и я отнесла их ему.

— Глупый старик. Всегда что-нибудь теряет.

— Люди бывают немного рассеянны. Частенько им приходится помнить о более важных вещах. Вы слышали, какой был утром шум из-за пропавших роз?

— Каких роз? — Она вся напряглась, и я поняла, что была права.

— Какие-то особые розы. Литтелтон очень старательно ухаживал за ними и очень ими гордился. Кто-то их сорвал. Он был в ярости. Я знаю, где они. — Она настороженно посмотрела на меня, а я продолжала: — Они на кладбище, на могиле человека, который утонул. Помните? Вы показывали мне его могилу. Раньше в кувшине стояла полевые цветы. А теперь розы, которыми гордился садовник.

— Я подумала, вы считаете, что полевые цветы выглядят ужасно.

— Вы о чём?

— Ну, люди обычно кладут на могилу розы, лилии и другие цветы.

— Кейт, — сказала я. — Это вы сорвали розы и положили на ту могилу. — Она молчала. — Почему? Это сделали вы? — настаивала я.

— На остальных могилах есть всякие украшения, скульптуры… Что такое несколько цветков?

— Кейт, ещё раз спрашиваю, это сделали вы?

Она ушла от ответа:

— Давайте почитаем.

— Я не могу читать, пока это висит над нами.

— Висит над нами! Что вы хотите сказать? — Кейт стала агрессивной. Явный признак того, что она защищается.

— Скажите честно, зачем вы положили цветы на могилу того человека?

— Потому что у него не было никаких. Подумаешь, какие-то старые розы! Кроме того, они не принадлежат Литтелтону. Это розы отчима или моей мамы. Они-то ничего не говорили. Они даже не знают, где эти розы, в саду или на могиле.

— Почему этот человек так волнует вас?

— У него на могиле ничего нет.

— Впервые за всё время я поняла, что у вас доброе сердце. Это не похоже на вас, Кейт.

— Ну, ладно, — сказала она, качая головой. — Мне так захотелось.

— Значит, вы срезали розы и отнесли их на могилу?

— Да. Я выбросила старые цветы и набрала в кувшин свежей воды…

— Я это всё понимаю. Но почему вы делаете это для того человека? Вы что… знали его?

Она кивнула, и неожиданно у неё сделался жалкий, испуганный вид. Совсем не похожа на саму себя. Я поняла, что она чем-то расстроена и нуждается в утешении. Я подошла к ней и положила руку ей на голову. К моему удивлению, она не сопротивлялась.

— Вы ведь знаете, что мы друзья, Кейт. Вы можете мне всё рассказать.

— Я никому не говорила. Мне кажется, им это не понравится.

— Кому? Маме?

— И дедушке.

— Кто этот человек, Кейт?

— Я подумала… это, может быть, мой отец.

Я была так ошеломлена, что на мгновение потеряла дар речи. Пьяный матрос — её отец?!

— Понятно, — некоторое время спустя проговорила я. — Это другое дело.

— Люди кладут цветы на могилы своих отцов, — сказала она. — На его могилу никто не положил цветы, это сделала я.

— Вы хорошо поступили. За это вас никто не станет ругать. Расскажите мне о своём отце.

— Я не любила его. Мы редко виделись. Мы жили в доме на ужасной улице, около ужасного рынка. Мы боялись отца. Мы жили наверху. Внизу жили другие люди. Я помню три комнаты и деревянную лестницу, выходящую в сад. Там было не так, как здесь. И совсем не похоже на коттедж «Раковина». Это было… отвратительно.

— И вы жили там с мамой и папой?

Я пыталась представить себе великолепную Мирабель в таком месте. Это было не просто.

— Он редко появлялся дома. Большую часть времени он проводил в море. Когда возвращался, это было ужасно. Он всегда был пьян, мы его ненавидели за это. Какое-то время он жил с нами, потом снова уходил в море.

— И тогда вы уехали из того места?

Она кивнула.

— Приехал дедушка, и мы уехали с ним. Мы поселились в коттедже «Раковина», и все стало по-другому.

— Но человека в могиле звали Том Перри. А вы Кейт Бланшар.

— Я не понимаю в фамилиях. Я только знаю, что он мой отец. Он был моряком. Когда он возвращался домой, у него была белая сумка на плече… мама ненавидела его. Приехал дедушка, и всё изменилось. Матроса… моего отца, больше не было.

— Сколько лет вам тогда было, Кейт?

— Я не помню… Наверное, года три. Это было очень давно. Я помню только отрывки. Как мы ехали в поезде… Я сидела на коленях у дедушки, и он показывал мне коров и овец, которые паслись в поле. Тогда я была счастлива. Я знала, что дедушка увозит нас к себе и мы больше никогда не увидим отца.

— И вы положили цветы на его могилу.

— Потому что я думаю, что он мой отец.

— Но вы в этом не уверены.

— Я… иногда уверена, иногда нет. Не знаю. Но он может быть моим отцом. Я ненавидела его… а когда он умер, ведь если это мой отец, я обязана была принести цветы.

— Вы считаете, что он приехал сюда за вами??

Она помолчала, потом сказала:

— Я его видела. И очень испугалась.

— Где вы его видели?

— В Апбридже. Иногда мы играли с Лили Дрейк. Она приходила ко мне в коттедж «Раковина». Дедушка придумывал для нас интересные игры. Лили очень нравилось приходить к нам, а я любила бывать у них. Когда миссис Дрейк отправлялась в город за покупками, она иногда брала нас с собой. И в один из таких дней я увидела его.

— Как вы можете быть уверены, что это ваш отец?

Она насмешливо посмотрела на меня.

— Я ведь его знала, правда? Он очень смешно ходил. Как пьяный. Хотя был пьян не всегда. Я думаю, что он так много пил, что разучился ходить прямо. Так вот, я была с Лили и миссис Дрейк у прилавка. Там было полно красных яблок и груш. И тут я увидела его. Он меня не заметил. Я спряталась за миссис Дрейк. Она была просто огромной в этих пышных юбках. Я укуталась в её юбки и слышала, как он заговорил. Он подошёл к какому-то продавцу и спросил, не знает ли он рыжеволосую женщину с маленькой девочкой. Её звали миссис Перри. Человек ответил, что никогда не слышал этого имени. И я подумала, очень хорошо, потому что моя мама не миссис Перри. Она миссис Бланшар. Но мне почему-то показалось, что это мой отец.

— Вы рассказали об этом маме?

Она покачала головой.

— Хотя я рассказала дедушке.

— И что он сказал?

— Что я не могла видеть отца. Он утонул в море. Я просто ошиблась, увидев человека, который на него похож.

— И вы поверили ему?

— Конечно.

— Но вы ведь считали, что этот человек ваш отец.

— Не всегда. Может, я ошиблась. Но мне хотелось, чтоб на могиле у моего отца были цветы.

Я крепко прижала её к себе.

— О Кейт. Как я рада, что вы мне всё рассказали.

— Я тоже. У нас ведь с вами договор о перемирии?

— Да. Только никакие договоры нам теперь не нужны Мы друзья. А что случилось потом?

— Ну… человек, которого я видела, утонул. Он упал со скалы прямо в воду, потому что был пьян. Наверное, такое же могло случиться и с моим отцом, он был очень похож на него. Очень легко было ошибиться.

— Его звали Перри. А как была ваша фамилия, когда вы жили в том месте… пока вас не забрал дедушка?

— Я не помню. О, наверное, Бланшар.

— А может, другая?

Она яростно затрясла головой:

— Нет. Дедушка сказал, что я всегда была Кейт Бланшар, и это имя моего отца. А в Апбридже я видела другого человека. Очевидно, он тоже был моряком. Все моряки похожи. Только в «Острове сокровищ» все моряки разные. Но они ведь особенные. О Крэнни, не надо было вам этого рассказывать, в самом деле.

— Вы правильно сделали, что рассказали. Теперь мы очень хорошо понимаем друг друга. Мы выяснили, что стали настоящими друзьями. Теперь мы во всём будем помогать друг другу. Расскажите мне, что произошло, когда нашли утонувшего мужчину.

— Ну, его просто нашли. Сказали, что он матрос и что он нездешний, а приехал откуда-то… из Лондона. Кого-то разыскивал, может, родственников. Так писали газеты.

— И тогда вы решили сказать дедушке, что он ваш отец.

— Дедушка сказал, что это не так, и я перестала об этом думать. Мой отец был мёртв. А мы так чудесно жили в нашем милом коттедже с мамой и дедушкой.

— Когда находят утонувшего человека, поднимается много шумихи. Где его нашли?

— На берегу, у подножия скалы. Говорят, его вынесло приливом, а могло затянуть в море.

— Что вы будете делать теперь, Кейт? Будете и дальше носить цветы на его могилу?

Я увидела в её глазах упрямство.

— Да. Мне наплевать на старые розы Литтелтона. Она засмеялась и снова стала прежней озорницей.

— Я сорву ещё, если захочу. Это не его цветы. На самом деле они принадлежат Отьке и моей маме, потому что она вышла за него замуж. А что принадлежит ему, то принадлежит и ей.

Я подумала: а ведь в душе она считает утонувшего матроса своим отцом. Все больше и больше я убеждалась, что сделала важное открытие.