ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
О том, как бездыханные ушаны воскресли и улетели

Прошло еще несколько дней. Они были ясные, безоблачные, но солнце уже грело слабее — зима вступала в свои права.

Ребята с вожделением поглядывали на Дьявольскую тропу, но напрасно — там не видно было даже камней: все засыпано снегом!.

Ребята вырубили почти весь Дубняк, пощадив лишь старый орех в благодарность за давно съеденные орешки. Они не тронули и карагачей, ивы, крушины, на которой белка сушила грибы, и еще несколько «знакомых» деревьев.

«Лесозаготовки» теперь значительно облегчились Правда, если в кузнице на большом точиле топор можно было наточить за полчаса, то Саркис потратил на это добрых двенадцать — с полудня до поздней ночи, да еще и часть утра. Он с таким усердием тер тупой топор о гладкий базальт, что руки ныли. Зато теперь из этого топора на солнце прямо искры сыплются. А как ударишь им по дереву — едва обратно вытащишь. И Саркис был очень рад, очень доволен результатом своего труда.

Раскалывая срубленные деревья на поленья, ребята относили их в пещеру и складывали в одном из углов.

— Вот теперь они высохнут и будут хорошо гореть, — с удовлетворением сказал Ашот. — А завтра мы начнем из расколотых бревен делать тахты.

— Постой, Ашот, у нас есть дела и поважнее, — возразил Гагик. — Зачем тебе тахты? Чем наши постели плохи? — спросил он, показывая на тюфяки из веток и листьев.

Но Ашот настаивал на своем.

— Ты опять на своего ишака сел? — нахмурившись, спросил Гагик. — Не забывай, что тут коллектив, и учитывай его мнение. Иначе снова переизберем. Уже забыл?

Ашот покраснел до ушей. О том случае ему напоминали в первый раз.

— Ладно, — мрачно согласился он. — Скажите сами, чем в первую очередь мы должны заняться.

— Ага, то-то же! Мы собираемся тут зимовать, верно? Нужен нам свет в этой темной пещере? Нужен.

— Лучины? Пустяки, лучины я достану, — сказал Асо.

Он сидел у огня и точил о булыжник свой ножик.

Ребята поднялись на скалы и легко срубили несколько елочек, маленьких, в рост человека, но пушистых, с широкими ветвями и корнями. Выросшие среди камней, под знойным солнцем юга, они насквозь были пропитаны маслянистой смолой. Мальчики настрогали из еловых веток, из стволов и даже из корней много лучин. Казалось, что они из желтого янтаря.

— Теперь послушайте, что я предложу, — сказал Гагик, когда с лучинами было покончено. — Принесите глины, и я для каждого изготовлю по чашке и тарелке. Довольно нам из одной миски хлебать.

С факелами в руках отправились к Глиняным копям.

— Вот уже месяц, как мы слепнем и задыхаемся от дыма, — сказала по дороге Шушик. — Почему же никто из вас не подумал, что нужно сложить печку?

— Что поделаешь, каждый день что-нибудь новое случается, — оправдывался Ашот. — Но теперь мы непременно это сделаем. Ребята, берите каждый по большому кому глины.

Когда они подходили к пещере, аромат зреющего молодого вина, приготовленного их руками, радовал, веселил, обнадеживал. Настроение, в общем, было совсем неплохим.

Однако вскоре оно самым неожиданным и неприятным образом резко изменилось.

Ребята застали дверь в пещеру открытой.

— Что это? Кто мог сюда войти? — обеспокоился Ашот.

— И хорошо, что дверь открыли, — сказал Гагик, — проветрили, по крайней мере, помещение. А то у меня от этих волнующих винных паров голова кругом идет!

Но до шуток ли было сейчас? Ребята осторожно вошли в пещеру и остановились пораженные. Кувшин с вином был опрокинут, связки винограда исчезли, в пещере царил полнейший беспорядок. Какие-то невидимые существа поели все запасы…

Ребят словно молнией поразило. В одно мгновение рухнул рай, расписанный Гагиком, вдребезги разлетелись все надежды. Истощенные, оборванные дети оказались сейчас с глазу на глаз с суровой зимой, голодной, холодной.

— Барс? — шепотом спросил Гагик.

— Барс не выпьет вина, не съест винограда, — задумчиво произнес Ашот.

Окаменев, стояли они посреди своей опустевшей пещеры и горько думали: «Кто же, кто же это так жестоко враждует с ними?»


Загрузка...