По краю каменного сердца

Глава пятая. Тёплый приём.

2099 год. Середина июня.Утро вторника у Дина не задалось с самого начала. Мало того, что проснулся он за пару минут до будильника в силу того, что свалился с кровати во сне, так ещё и при попытке умыться после столь жёсткого пробуждения обнаружил, что горячую воду отключили. Скрипя болящими от ледяной воды зубами, он всё же кое-как привёл в себя порядок и даже соизволил расчесаться, а не просто поправить волосы руками. Во время завтрака Иватани пытался найти хоть какую-то новость о случившемся вчера, однако ни одной строчки о погибшей женщине в кипе новостных сводок найти ему не удалось. Оно и к лучшему. Чем меньше очевидцы афишируют о подобном, тем легче с этим работать.Закончив с утренней рутиной, одевшись в первую попавшуюся одежду и напоследок по старой привычке посмотревшись в зеркало, Дин покинул квартиру. Выйдя из-за живой изгороди, которая разграничивала область между дверьми соседних квартир, он столкнулся с девушкой, стоящей на краю балкона, которая мирно курила почти дотлевшую сигарету, лениво облокотившись на перила. Похоже, она была его соседкой, ибо одета была в одну лишь толстовку и домашние тапочки, а в таком особо по улице не погуляешь. Обернувшись к Иватани, она махнула рукой, стряхивая пепел с сигареты, попутно устало улыбаясь.

– Доброе утречко, – хрипло протянула она, создавая ощущение, что вот-вот уснёт.

– И вам, – коротко ответил Дин, огибая девушку и направляясь к лестнице.

Прежде он её никогда не видел. За стеной в квартире всегда было тихо, а потому Дин и вовсе думал, что по соседству у него никто не живёт, так что новость о том, что у него всё же есть соседка, несколько его напрягла. С мыслями о почти полном одиночестве вокруг своей конуры ему жилось спокойнее.

Путь до института прошёл более чем спокойно. Впервые за долгое время честно заплатив за проезд в электричке, Иватани уселся у окна и всю дорогу почитывал попавшуюся ему статью о правильном дыхании во время боя. Пусть силы Дину было не занимать, однако в подобных мелочах он был истинным профаном, которому не хватало усидчивости, чтобы следить за подобными прилегающими к столь важной вещи, как бой. В своё время отец обучил его кулачному бою и борьбе, после чего Дин стал изучать технику использования ног в драке самостоятельно, но всё это было совсем сухо и без особых уходов в дебри достаточно важных тонкостей. Именно поэтому парень зачастую дрался как деревенский, нанося удары не из стойки и зачастую путая и сбивая постановку ног – для него это было той самой частью, которую он не изучил и не закрепил. Самообучение, конечно, вещь полезная, однако даже такой упёртый тип, как Дин, понимал, что ему требуется помощь со стороны. Если же он сможет устроиться преподом рукопашного боя, то объяснить студентам базу он сможет на раз-два, однако постановка и отработка может вызвать у него некоторые трудности. С этими мыслями он наконец доехал до своей станции и благополучно сошёл.

Институт встретил одноглазого переполненным вестибюлем, в котором, как в муравейнике, туда и обратно носились люди, коих можно было охарактеризовать как кишмиш из спасителей, действующих преподавателей, инструкторов и им подобных. Каждый прибыл с целью получить повышение или новую должность, и каждый был готов к испытаниям, что очень отчётливо чувствовалось в общей атмосфере. Чудом преодолев столпотворение и оказавшись напротив регистрационной стойки, Иватани сообщил, с какой целью он пришёл, после чего получил номер и голо-маркировку, с которой он мог свободно передвигаться внутри стен здания. Голографические маркировки придумали ещё около тридцати лет назад, однако широкое применение им нашлось относительно недавно. По сути своей это представляло из себя очертания карты доступа на внутренней стороне ладони, которая держалась на поверхности за счёт своего магнитного поля и удалялась спустя определённое количество времени. Задумавшись, Дин прикинул, будет ли такая система держаться на Атсумэ или же будет рассеиваться при приближении из-за особенностей его тела.

Двадцать минут последующих ожиданий прервались системой оповещений, что без особых промедлений принялась зачитывать правила проведения экзамена. Если сократить этот монотонный бубнёж и дать основную суть, то получалось, что нужно было показать свои физические способности, а после пройти экшн-тест в бою против специального робота. Также присутствовал запрет на огнестрельное оружие любого вида за исключением накопителя преонов, который очень сильно выделялся своим контекстом среди остальных речей. Видимо, кто-то заранее договорился об использовании своего оружия. И поделом. По окончанию инструктажа голос начал перечислять номера присутствующих, составляя из них пары и отправляя на полигоны, что виднелись из окна вестибюля. Все полигоны стояли недалеко от зданий, находясь между ними и стадионом. Представляли они из себя ограждённые железным забором квадраты, в каждом из которых стояли разные приспособления для проверки силы.– Номер семьдесят три, Эшли Рид. Первый полигон, – наконец сообщил громкоговоритель ещё спустя полчаса, за которые Дин почти что уснул.По пути к месту назначения, Дин разминал некогда повреждённое плечо, которое предательски отказывалось двигаться как нужно после каждого пробуждения. Мимо него шли уже отстрелявшиеся люди, многие из которых выглядели немного выдохшимися. Кажется, проверки были не самыми простыми. Войдя на первый полигон, Иватани встретили несколько человек следящего персонала и, сверив его голо-метку, предложили начать проверку. В первом задании нужно было поднять максимальный для испытуемого вес. Для этого были предоставлены несколько гирь от ста килограмм до тонны. В обычном состоянии Дин осилил только сто пятьдесят кило, при этом чуть не расставшись с позвоночником, однако в полном покрытии ему удалось почти что без особых усилий поднять шестьсот кило, ведь вес распределялся по экзоскелету, который не давал гире даже опуститься без желания самого носителя. При попытке поднять тонну, Иватани уже со скрипом, но кое-как смог осилить такой вес, после чего у него немного потемнело в глазах. Даже в покрытии у него был более чем достижимый предел. Получив заметку в виртуальном бегунке, он направился дальше, переходя ко второму заданию, где требовалось показать уже силу удара на специальном приборе. Выглядел он как горизонтальный поршень с обитой мягкой тканью ударной частью. Позади нажимной плиты был стержень с гидравликой, который являлся страховкой для механизма, чтобы тот не перевернулся при тесте. Конкретных правил по удару Дину не озвучили, сказав лишь то, что у него есть три попытки на показ лучшего результата. Первый удар был максимально незамысловатым: нарастив покрытие на правом предплечье и кисти, Иватани с подскоком вдарил полу-апперкот, полу-хук, вкладываясь в удар всем корпусом. На датчике сбоку засветилось число в две тысячи триста с копейками единиц, однако точно знать, что это означает, парень никак не мог. Дождавшись, пока персонал зафиксирует результат, он попробовал чуть иную тактику. Встав сбоку от аппарата, Иватани примерил относительно нужный угол удара и чуть понизил стойку, наращивая камень вдоль всей правой ноги вплоть до колена. Как только была команда приступать, Дин раскрутился вокруг себя, подпрыгнул и втащил по датчику пяткой, тут же становясь на землю и начиная прыгать назад, чтобы не потерять равновесие. Удар был такой силы, что вся конструкция прибора перевернулась, завалившись назад. Такие приёмы нечасто применимы в бою, а потому и практиковать их парень не особо старается, однако нынешним результатом он остался доволен. Несколько раз извинившись и поставив измеритель на место, парень отказался от третьей попытки и, получив ещё одну метку, направился к следующему испытанию.

Тесты заняли ещё где-то час. Как таковых их было всего десять, однако очередь не особо активно продвигалась, а потому зачастую просто приходилось банально ждать. Проверки были самые разные – на выносливость, на время, на количество и так далее, но из всего этого у Дина были проблемы только с растяжкой и затяжным бегом, так что особо высокий балл на этих тестах ему не сулил. Некогда суровые тренировки отца, конечно, помогли хоть как-то растянуть деревянное тело, однако шпагат для парня всё ещё был чем-то за гранью реального. Что же касательно бега – короткие расстояния преодолевались за совсем уж короткие промежутки времени, причиной чему были длинные ноги, однако из-за неправильной техники бега и в корне неверной постановки дыхания, Иватани терпел физическое и моральное поражение, когда дело доходило до дистанций от ста метров и более.

Когда же всё наконец закончилось, всех участников мероприятия вновь собрали в холле, начиная монотонно перечислять людей и баллы, а также занятое среди конкурентов место. Как оказалось, по направленности, на которую шёл Дин, его обгоняло целых три человека, среди которых был и Армандо де Росси, имя которого парню уже доводилось слышать от Каэдэ. Он занимал лидирующую позицию, проседая на фоне Иватани лишь в грубой силе. Во всём остальном он был на две головы выше, и это вызывало у одноглазого лёгкие опасения. После подведения итогов, проверяющая комиссия отсеяла большую часть людей, следом приглашая оставшихся участников на финальный этап экзамена. Как и говорилось ранее, нужно было просто победить тренировочного робота, при этом не повредив его слишком сильно. Дин сразу прикинул, что победа над ним будет заключаться в количестве баллов, набранных за счёт нанесённого количества ударов. По логике вещей, робот куда более устойчив к тупому урону, нежели существо из мяса и костей, а потому выйти победителем после одного чёткого удара в висок точно не получится.

Смиренно дождавшись своей очереди, предварительно немного перекусив в кафетерии, ибо по времени доходил уже третий час дня, а желудок не резиновый, Дин всё же ступил на небольшую арену, которая являлась очередным полигоном с забором вокруг. Ещё на подходе он обратил внимание на стоящего в углу андроида, который очень уж походил на человека. Пропорции его тела были идеально соблюдены, а железные внутренности лишь немного просвечивали сквозь силиконовую кожу. На голове этого чуда техники было два небольших датчика, имитирующих глаза, и на этом внешние черты заканчивались. Выглядел такой товарищ довольно странно, складывалось ощущение, что он не представляет особой опасности. Когда же работники его запустили, железяка принялась двигаться, то ли пародируя, то ли просто симулируя какого-то бойца, ибо прыжки на месте и встряхивания руками были особенностью людей для разминки, роботу такие движения ни к чему.

– Мистер Рид, слушайте внимательно, – обратился к Дину какой-то молодой человек, оказавшийся сзади абсолютно бесшумно, отчего одноглазый дёрнулся и резко обернулся.

– Твою… А что такое? – быстро он взял себя в руки.

– Я наблюдал за тем, как вы проходили тесты, так что сразу вас попрошу, не разломайте нам нашу тренировочную машину. Она стоила больших денег, и если вы своими наростами что-то повредите, то тесты придётся переносить до тех пор, пока всё это дело не починят.

Немного оправившись от испуга, Иватани присмотрелся и немного изучил стоящего перед ним человека. Это был худощавый парень лет так двадцати пяти, по росту достающий Дину до носа. У него были достаточно мягкие и приятные черты лица, что подчёркивали его расслабленные глаза и лёгкая улыбка. Единственной его отличительной чертой были окрашенные в бордовый цвет корни волос, в то время как остальная часть была природного чёрного цвета. Это не сильно бросалось в глаза и, тем не менее, выглядело достаточно необычно. В остальном же он был одет совсем уж по-простому. Чёрный пиджак с закатанными рукавами и белой футболкой снизу да обычные тёмные джинсы с невзрачными кедами на пару. Выглядел он, скорее, как какой-то безработный, который вот уже несколько месяцев бегает по собеседованиям, а не как работник престижного университета.

– Ну, постараюсь, но ничего обещать не стану, – пожал плечами Дин.

– Ладно, хотя бы просто постарайтесь не перемолоть его в металлолом, – вздохнул он. – Нери Санна, отдел кадров, приятно познакомиться, – парень дружелюбно протянул руку, и Дин её сразу же пожал, чуть сводя брови от недоумения.

– Какое странное имя. Первый раз подобное слышу.

– Итальянские корни нынче встретишь редко. Мне повезло знать хотя бы одного человека не из моей семьи, который точно так же чтит старые обычаи и не меняет имя из-за сложившейся политики. Вы уже знакомы с мистером Росси?

– Только слышал краем уха. Насколько я знаю, он тоже участвует здесь?

– Ему просто нечем заняться, не воспринимайте его как соперника. Если хорошо пройдёте тест, то я вас познакомлю, – Нери окончил рукопожатие и сложил руки за спиной, выпрямляя осанку, словно по стенке. – Желаю удачи, – подмигнув Дину, Санна поспешил удалиться, оставляя странное послевкусие после себя.К концу их разговора работники успели включить и подготовить робота, которого, по-видимому, проверяли после прошлой схватки. Дина подозвали на его стартовую позицию и, в очередной раз огласив правила, дали добро на начало боя. Робот по команде поднял перед собой руки и чуть понизил стойку. Это была самая обычная боксёрская постановка, так что первичные переживания о возможной сложности у Иватани чуть ли не мгновенно отсекло. Бокс как обособленный стиль для него был слишком незначителен в своей практичности, ибо как человек, который умеет и в борьбу, и в бой ногами, Дин натурально не представлял, как можно обходиться исключительно кулаками. Решив закончить с этим поскорее, он выставил левое плечо вперёд и прикрыл челюсть правой рукой, начиная постепенно сближаться с целью. Но стоило машине сделать несколько шагов вперёд, как у одноглазого вернулись все ушедшие мгновение назад опасения. Шаги у железки были один в один как у человека – никаких рваных движений или заторможенных действий. Всё выглядело настолько плавно и отработано, что складывалось ощущение, что в бою ну никак не могло быть робота. Нарастив небольшую пластину брони поверх кости на передней части голени, Иватани первым же делом поспешил пробить лоу-кик, следом дорабатывая ударом под рёбра всё той же ногой. Искусственный противник пусть и не сильно, но всё же просел от подобной атаки, но достаточно быстро реабилитировался, в ответ начиная размахивать ногами аналогично Дину. Вовремя среагировав, одноглазый отпрянул назад, замечая, как прямо перед его носом пролетела чужая пятка. Всё произошло столь быстро, что парень не успел даже грамотно переставить ноги, отчего достаточно неуклюже попятился назад, стараясь подгадать момент, когда можно будет ударить в достаточно широкое окно меж движениями робота. Оппонент, видя, в каком неустойчивом положении находилась цель, поспешил вновь напасть, вдогонку кидая донельзя прямой джеб, однако Дин сумел идеально упереться носком ноги в пол и толкнуть себя в сторону, тем самым проходя прямо под атакующей рукой робота и обхватывая его в замок, после выбивая обе ноги андроида из-под него же одним лишь бедром, задирая то чуть ли не в самое небо. План был в том, чтобы уронить и удержать столь агрессивного противника, только вот роботу нет толку беречь свои суставы, а потому он внаглую выставил обе руки назад, упираясь в землю и доворачивая себя назад, чтобы вернуться в исходное положение, при этом прокрутив на себе Дина. От такого поворота событий Иватани даже на миг растерялся и из-за молниеносного оборота вокруг оси улетел лбом о имитацию травы на земле, которая неприятно ободрала ему кожу. Благо хоть шею не сломал, уже на том спасибо.

Вернувший себе выгодную позицию робот тотчас попытался добить почти что проигравшего оппонента вертикальным ударом кулаком тому в затылок, но Дин успел вовремя перекатиться в сторону и вскочить на ноги, сразу следом пробивая свою коронную – маваши-гери, которая звонко впечаталась прямо андроиду в челюсть, отчего он качнулся в сторону, делая несколько неуверенных шагов, чтобы хоть как-то остаться в стоячем положении. Спускать такую удачную атаку в никуда было нельзя, одноглазый понимал это более чем ясно, а потому он решительно ринулся вперёд, не жалея уже побаливающих от покалываний лёгких. В два счёта догнав свою жертву, Дин совершил очень широкий шаг вперёд, сокращаясь в росте на половину и пробивая прямой удар в живот, отчего противника согнуло посередине, давая совершить последовательную атаку. Еле успев подтянуть опорную ногу, каменный продолжил начинающееся комбо левым боковым ударом прямо по краю предполагаемой глазницы, откидывая голову робота в сторону и тут же заканчивая серию встречной атакой коленом, которая вырубила робота. Железное тело завалилось на бок и перестало подавать признаки жизни. Пожалуй, на памяти Дина это была самая короткая и при этом самая активная и опасная схватка в его жизни. Никто ещё не давал ему так прикурить за столь непродолжительный промежуток времени.

– Хорош, хорош, сломаешь ведь! – подскочил один из операторов, отгоняя тяжело дышащего Дина в сторону.

Быстрый осмотр успокоил работника, ведь, как оказалось, Дину просто повезло своим ударом отцепить один из внутренних проводов, который отвечал за ориентирование робота в пространстве.

– Чё тогда, закончили? – всё ещё запыхаясь, спросил парень, не понимая, придётся ли ему продолжать бой.

– Отстрелялся, ковбой, можешь идти в зал ожидания и дожидаться результатов. Блин, второй раз за день его чуть было не сломали… – причитал оператор, попутно пытаясь оттащить железяку в сторону.

Облегчённо выдохнув, Дин приложил руку к расшибленному лбу и поспешил удалиться с площадки, чтобы немного перевести дух.

Ожидание, ожидание, ожидание. Прошло достаточное количество времени, чтобы стало совсем скучно. Время доходило пяти часов вечера, к тому моменту Дин уже изрядно устал листать ленту новостей и смотреть бессмысленные, но оттого не менее милые видео с котиками и прочей пушистой живностью. Дошло до того, что он успел даже закончить читать книгу, которую откладывал вот уже полтора месяца. Делать было совсем нечего. Зал, в котором он сидел, был совсем пустым. Из хорошего здесь был только кулер с водой, который попервой неплохо так спасал от июньской жары, однако после десятого стакана Иватани уже было влом вливать в себя столько жидкости. Спасло положение только появление Нери, который абсолютно бесшумно открыл дверь и подозвал Иватани, который несколько с этого перепугался, ибо совсем не ожидал услышать чей-то голос ещё как минимум полчаса.

– Мистер Рид, пройдёмте, – спокойно и вновь с улыбкой на лице позвал Санна.

– Фу, блин, напугали… – резко выдохнул Дин, не понимая, как Нери удаётся быть таким тихим.

– Следуйте за мной, – непоколебимо, словно он не услышал сказанных Дином слов, попросил парень.

Делать нечего. Иватани поднялся с нагретого места, потянулся, прохрустел каждым сантиметром своего несчастного затёкшего тела и направился вслед за Санна. Долго идти не пришлось, путь ограничился лишь парой непродолжительных коридоров и одной лестницей, после чего Иватани оказался в достаточно уютном кабинете. Прикрыв за собой дверь и усевшись в кресло напротив деревянного лакового стола, Дин закинул ногу на ногу и положил руки на подлокотники, стараясь устроиться как можно удобнее. Кабинет был словно сделан по отдельной просьбе. Вся стилистика института держалась на довольно выдержанном градусе хай-тека в светло-серых тонах, в то время как это помещение было полностью сделано под дерево в тёмно-коричневых цветах, которые по тону очень напоминали сгнившие куски ели. Большую часть пространства занимали книжные стеллажи с бессчётным количеством литературы на них, однако что было странно, так это отсутствие пыли. Причём полное. В воздухе не чувствовалась та тяжесть, присущая библиотекам, и это вызвало у Дина достаточно странное чувство, словно он находился в специальных декорациях.

– Итак, мистер Рид… Вы готовы к собеседованию? – мягко спросил Нери, садясь за свой стол и поднимая чашку остывшего чая.

– Собеседованию? Я прошёл экзамены? – стараясь сдержать спокойную манеру речи, спросил Иватани.

– Прошли. Помимо вас был ещё один кандидат, но я решил отсеять его по личным предпочтениям. Что ж, не расскажете о себе?

– Рассказывать особо нечего, честно говоря. Что вы конкретно хотите знать?

– В первую очередь меня интересует, почему вы захотели получить именно эту должность, – лениво кивнул Санна, прикрыв глаза.

– Дело в том, что махать кулаками и объяснять, как это делается, у меня получается лучше всего. Звучит глупо, но пока что это моё единственное хобби.

– Тогда почему вы не пошли тренером в какую-нибудь секцию, например?

– Как по мне, это регрессия в чистом виде. А тут я мало того, что буду приносить пользу начинающим спасителям, так ещё и сам чему-нибудь научусь.

Нери понимающе кивал головой, словно слушал музыку, а не объяснения Дина. Приняв сказанное к сведению, он поднял чай перед лицом и принюхался, наслаждаясь ароматом, который уже успел потерять в своей навязчивости, но всё ещё был способен принести удовольствие.

– Абрикосовый чай прекрасен, не думаете? Производство, насколько я знаю, лежит на плечах Калифорнии. Прекрасное место. Вам доводилось там бывать, Рид?

– В Калифорнии-то? – задумчиво протянул Дин, в моменте понимая, что разговор как-то слишком натянуто ушёл в сторону. – Пока не доводилось. Я только пару раз ездил во Францию и мимоходом был в Корее.

– Oh, La France? Quel endroit merveilleux, – ехидно произнёс Нери, открывая глаза.

– D'accord. Ce n'est pas très sûr, mais c'est beau, – еле смог выговорить Иватани, чуть было не сломав язык пополам.

– У вас хромает произношение, но акцент вполне неплохо чувствуется. Хвалю. К слову… как вы смотрите на другие народы? – внезапно вкинул вопрос Санна, усаживаясь поглубже в кресло.

– В каком смысле? – искренне растерялся Дин. – Я не националист, если вы к этому. Мне все люди нравятся.

– Принятие – верный шаг на пути возведения мирного неба над головой. В нашем институте принимают всех независимо от расы, религии, нации и возраста. Принимают даже тех… – взгляд Нери скользнул от собственных рук прямиком до Дина, который уже не столь вальяжно сидел в своём кресле, – …кто некогда совершал ошибки. Вас устраивает такая политика? – хищный прищур Нери словно схватил Иватани за глотку.

По сей момент манера речи Нери совершенно не менялась. Он не повышал тона, не замедлял темп своих изречений. Менялся лишь эмоциональный окрас его достаточно не особо выразительных глаз, которые своим достаточно тонким спектром движений передавали вполне себе понятные эмоции. К этому нужно было присмотреться, нужно было прочувствовать, и Дин справился с этим, к его же счастью. Почувствовав неладное, он приготовился вслушиваться в каждое слово, чтобы ненароком не ответить на последующие вопросы слишком открыто или слишком скомкано.

– Безусловно, – манерно улыбнулся Иватани краем губ. – Думаю, вы бы знатно удивили меня, если бы сказали, что у вас не приветствуются разные народы. В безмятежном мире живём, как-никак. Расизм и национализм уже становятся призрачными понятиями.

– Оно и к лучшему. Но не забывайте, что вы говорите это итальянцу, – аккуратно отставив кружку на край стола, Нери тихо прокашлялся и продолжил. – У вас прежде был опыт в обучении людей?

– Практика была только в учебке, но, думаю, до полноценного опыта это не дотягивает. Во всяком случае, до тех пор, пока меня это интересует, мне не трудно схватывать на лету. Сами понимаете, тут такая профессия, что нет времени на разгон. Нужно давать ученикам требуемую базу с самого начала.

– У вас достаточно оптимистичный ход мысли. Приятно слышать.

В тот момент у Дина немного отлегло. Заметив, что Нери больше не пытался вкидывать вопросы с двойным дном, Иватани чуть поуспокоился и тихо выдохнул через нос, сбросив излишнее напряжение.

– К слову, а почему уволился прошлый препод? – приподняв бровь над слепым глазом, уточнил парень.

– Он не увольнялся, его изначально не было, – нейтрально пожав плечами, ответил Санна. – Ранее мистер Росси вёл и ближний, и дальний бой, однако он часто просил найти кого-то ещё, ибо…

– Не справлялся? – вклинился Дин.

– …не хотел. Его мало интересует что-то, кроме оружия.

– Занимательный человек этот ваш Росси.

– Может, он немного и не в себе, но зато человек хороший. Порядочный гражданин, прилежный преподаватель. В детях души не чает. Уж не знаю почему, но это так. Грех терять такого человека. Вы уж подружитесь с ним, чтобы он не скучал.

– Подружиться? – не совсем понимая, о чём речь, переспросил Иватани.

– Да. Вы приняты, можете приступать к работе со следующей недели.

– Какое-то совсем короткое собеседование вышло…

– Рид, скажу вам по секрету, но в таких делах важны не столь вопросы, сколько ответы. Судя по вашему тону и манере речи, вы неплохой кандидат на эту должность. Я своему опыту доверяю, рассматривать людей изнутри для меня не является особо затруднительным делом, – Нери улыбнулся чуть шире обычного, но вдруг решил дополнить мысль, чуть приподнимаясь в кресле и облокачиваясь локтями на стол, начиная смотреть Дину прямо в душу. – По вам ведь видно, что вы не занимаетесь грабежом и убийствами. Да и судимостей на вас точно нет, – ныне он смотрел на Иватани широко раскрытыми глазами исподлобья, словно он задавал вопрос, а не давал чёткое утверждение.

От такого заявления у одноглазого в моменте сердце провалилось сквозь пол, уйдя туда через пятки. Его дыхание перемкнуло, словно Нери прижал кадык пальцами. Характерно нахмурившись, Дин едва приоткрыл рот от страха и мгновенно осипшим голосом протянул:

– Ну и шуточки у вас. Гм…

– Прошу меня простить, – встав из-за стола, Нери поправил ворот пиджака и, обойдя преграду, протянул руку Дину. – Добро пожаловать в наш коллектив. Жду вас в понедельник. Но скажу сразу – ваша задача не опаздывать и учить новое поколение уму-разуму. Большего от вас я не прошу.

– Д-да, конечно, – не особо уверенно ответил парень, пожимая руку Санны в ответ.

На сём Дин счёл разговор оконченным, а потому поспешил покинуть кабинет, но был остановлен прямо в дверях, когда стоящий посреди кабинета Нери окликнул его, притягивая внимание к себе. Обернувшись, Иватани вновь застал улыбающегося Санну, который, сложив руки за спиной, повторил уже сказанное.

– Не опаздывайте, – куда более настойчиво сказал он.

Коротко кивнув головой, одноглазый всё же покинул кабинет. Бедное сердце парня тарабанило так, словно от приложенных усилий вот-вот начнётся фибрилляция. Дин сам для себя никак не мог объяснить, что произошло в этом проклятом помещении за его спиной, однако одно было ясно как день – Нери явно был с гуляющей тенью за спиной. Его жеманное поведение слишком сильно контрастировало на фоне общего контекста разговора, что и создавало почву для беспокойства. Призадумавшись, Иватани хотел было оправдать всё тем, что ему просто показалось, однако ни один факт не складывался в сторону этого домысла. Оставалось лишь тщательнее следить за тылом и за Нери. Ну а пока…

Выйдя на улицу, Дин тут же взялся за телефон, начиная набирать Каэдэ. Её номер было нетрудно отыскать, ибо в телефоне было всего четыре контакта: отца, матери, Атсумэ и её. Вполне себе солидный набор для того, кто белого света не видит вот уже несколько лет кряду. Дождавшись, пока соединение пройдёт, Иватани наконец услышал знакомый голос Мори, которая ответила на звонок, кажется, в процессе разговора с отцом.

– …Papa, laisse ces choses. Ce n'est pas critique. Oh… Allo allo?

– Кай, привет, как ты там?

– Bonjour bonjour mon bon! У папы наконец выдался полноценный выходной, и он решил, что самое время заняться уборкой в гараже. Сколько же там мусора, ты бы знал… Мы с Сарой уже повеситься готовы, с самого утра всё перебрать не можем.

– Может, я заскочу к вам и помогу?

– Не стоит, папа изначально хотел заняться этим в одиночку, но мы не смогли его оставить. Если ещё и тебя приплетём, то он нас точно не похвалит. Ты чего звонишь-то?

– А, да я это, на работу устроился.

– Что?! Papa, attends, je dois sortir! Погоди, тебя всё же взяли в институт?! – радостно кричала Каэдэ.

– Да-да, взяли. Не горлань так, а то соседи подумают, что кого-то убили, – хихикая, попросил Дин, чуть отодвинув телефон от уха.

– Всё, заканчиваю с делами и бегу к тебе! Такое надо отпраздновать! Буду у тебя в восемь, люблю.

– Стой, не… – попытался вклиниться парень, но звонок был уже сброшен.

Впервые Иватани довелось видеть свою подругу столь радостной. Скорее, она была шокирована, но положительный тон всё же присутствовал. Смирившись с тем, что не удастся, как амёба, проваляться до конца дня в кровати, Дин улыбнулся и посмотрел на телефон, убеждаясь, что звонок сброшен. Скрыв окно вызова, он попал на страницу входящих и исходящих звонков, в котором виднелись несколько пропущенных от отца. Между ними то и дело проскакивали вызовы от Каэдэ, которые, в отличие от отцовских, не подсвечивались оранжевым цветом. Не было ни единого раза, когда Дин не принял бы трубку, если речь идёт о разговорах с его возлюбленной. Что-то тёплое прорастало внутри сердца Дина каждый раз, как он видел, что ему звонит Мори. Подобные чувства были диковинкой, неизвестностью, которую приходилось постепенно постигать. Сами отношения с Каей пришли в его жизнь абсолютно спонтанно и исключительно молниеносно. Этой паре хватило одного дня вместе, чтобы признать друг друга близкими душами. Иватани было сложно это описать. Сложность порой доходила до невозможного уровня. В отношениях он профан, коих ещё стоит потрудиться и сыскать. Прежде у него никогда не было девушки. Да что уж там, подле него даже подруги или знакомой никогда не наблюдалось. Именно по этой причине он обращался с Каей, как с антикварной вазой, стенки которой достигали половины миллиметра в толщину. Никакой ругани, никакой грубости, никаких повышенных тонов и уж тем более шокирующих новостей о себе. Но из-за своей деятельности Иватани буквально приходилось сидеть на двух стульях, то и дело ёрзая, чтобы ни один из них не вылетел из-под ног. Он не хотел расставаться с Каэдэ, но и оставлять преступников безнаказанными он не имел никакого права. Месть за мать, безопасность Каэдэ, попечительство над Атсумэ – всё это было неотъемлемыми факторами, которые двигали его вперёд. Было бы желание.***Чай постепенно стыл на кухонной столешнице, а его пар лениво стягивался в вытяжку. На минимальной громкости вещал один из новостных каналов, транслируемых по ТВ. Мечущийся по квартире каланча носился из стороны в сторону, протирая каждый уголок дома тряпочкой, из которой обильно сливались излишки воды, которые одноглазый не додумался спустить в ведро. Дома он только спит и периодически ест, у него нет времени думать о чистоте своего жилища, нет поводов беспокоиться о его виде. Но только не сегодня. Каэдэ и Атсумэ вот-вот нагрянут в гости для празднования. Только вот внутри Дина было посеяно некое сомнение по поводу целесообразности данного мероприятия. Если вспомнить экзамен, то по факту своему он только и успел, что завуалированно похвастаться своей ненатуральной силой да сломать дорогую игрушку на ринге. Рассказывать особо было нечего, так что по сути всё это дело затевалось из-за одного лишь факта приёма на работу.Проходясь по каждой полочке и каждой стенке, Дин наконец перешёл в прихожую, которая стала последним пунктом в уборке на сегодня. Накрутив тряпку на палец, юноша аккуратно провёл его кончиком между стеной и рамой зеркала, вытаскивая изнутри всю пыль и грязь, что скопилась за последний год. Но на душе стало муторно. Кожа слегка затвердела, издав характерный хруст. Волосы чуть вздыбились. Кто-то смотрел на Дина прямо сейчас. Из-за резкого приступа паники Иватани испытал лёгкую тошноту, которую будто рукой сняло, стоило ему посмотреть в зеркало. Страх исчез. Он впился взглядом в самого себя, пристально наблюдая за человеком по ту сторону рамы. Его рука боязливо прикоснулась к стеклу, ощутив его холод, что будто отталкивал её на ментальном уровне. Дыхание сбилось на долю секунды. Три коротких вдоха, один очень длинный выдох. Голова парня стала сближаться со своим отражением по ту сторону, устанавливая точку соприкосновения в виде стекла. Лоб обжёг всё тот же холод. Зрячий глаз прожигал самого себя. Зрачок дрожал, отказываясь концентрироваться на одной точке. Отлегло. В моменте поняв, что всё хорошо, парень просто отстранился от зеркала, оборачиваясь в сторону ванной, где был включен свет из-за постоянной беготни к раковине и обратно. Надо было заканчивать уборку поскорее.

– Приветствую, – послышался за его спиной уже знакомый бас того самого бородача.Вскинув голову, Дин с разворота ударил кулаком по стеклу, отчего то раскололось на десятки осколков, вылетая из пазов и осыпаясь на пол. Отпрянув от разбитого зеркала, Иватани споткнулся о свою же ногу и упал, проваливаясь внутрь ванной комнаты. Страх вернулся. Его начало трясти и знобить, руки не слушались. Он был стопроцентно уверен, что ударит того самого ненормального деда, который появился непонятно откуда. Однако застать его так и не получилось – лишь стекло разбил почём зря.Именно тогда раздался звонок в дверь.Вскочив, будто прежде сидя на пропановой бочке, Дин схватил себя за шею и чуть сжал её, успокаивая себя таким нестандартным образом. Когда беспокойство почти сошло на нет, парню пришлось задумываться над тем, что сейчас вообще произошло. Тот неадекватный пенсионер ну никак не мог оказаться внутри квартиры, пусть он хоть сто раз проворливый и невероятно быстрый. Залезть на седьмой этаж будет трудно даже при его способностях. Даже упуская этот момент – встать прямо позади Иватани, при этом не издав и звука, было чем-то совсем сродни фантастике.

– Да что за херня-то, а? – спросил он сам у себя.

Всё же решив открыть дверь, парень встретил на пороге своего синевласого товарища, держащего в руках маленький пакетик-майку, в котором лежало что-то квадратное.– Йоу, – Атсумэ махнул рукой в знак приветствия. – Что у тебя тут за шу… м? А… Что с зеркалом?

– Залетай быстрее и помоги убрать это, пока Каэдэ не пришла, – Дин схватил парнишку за шиворот и мигом затянул его внутрь, сразу же закрывая дверь.

– Ты упал, что ли? Не поранился? – растерянно озирался Тсу, подмечая всё больше кусочков стекла, разбросанных по полу.

– Нет. Точнее, да. С-ска… Короче, я позже с тобой это обговорю. Может быть. Короче, скомкай это всё в кучу, я за пакетом.

– А-э… Хорошо.После небольшой уборки, во время которой Дин не поднимал взгляда, а Тсу, наоборот, только и делал, что смотрел на своего друга, парни собрались на кухне, где они быстро сообразили сервиз для чаепития, состоящий из трёх разных кружек, которые даже близко не подходили друг другу ни по размеру, ни по цвету. Чем богаты, как говорится. Наконец усевшись, друзья стали понемногу перебрасываться сухими фразами, чувствуя некое неудобство в общении. Кьюсэ всё никак не мог найти оправдания странному поведению Дина, который наотрез отказывался объяснять ситуацию с зеркалом, а сам Иватани хотел просто дождаться свою девушку.Когда же прозвучал спасительный звонок, который означал конец неудобных посиделок, Дин соскочил с места, лениво потянулся и побрёл открывать своей гостье. Приятное чувство от подошедшего к концу ожидания вызвало некое подобие улыбки, которое Иватани еле как задавил, сжав свои щёки и не позволив эмоциям просочиться наружу. Это было не столь с позиции желания показаться непоколебимым, сколько банальное нежелание выглядеть глупо. Но стоило распахнуть дверь, как счастье сменилось на холод. На пороге стояла Каэдэ, а рядом с ней был Ода.

– Привет! – девчушка сразу кинулась в объятия к одноглазому, который в это время презрительно обжигал отца взглядом. – Ты говорил, что часто не можешь увидеться с отцом вне работы, так что я решила позвать его.

– Зайди внутрь и поздоровайся с Атсумэ. Мне нужно немного поговорить с Каэдэ, – продолжая смотреть на отца, сказал Дин.

– Как скажешь, босс, – Ода устало почесал затылок, закатывая глаза.Протиснувшись между дверью и сыном, офицер быстро разулся и прошёл дальше по коридору, однако остановился, как только заметил изменения в квартире.– Дин, тут же висело зерк…Хлопок двери прервал вопрос, давая чёткое понимание, что продолжать его не стоило. Немного упав духом, Ода потёр щетину и с двоякими чувствами зашёл в зал, откуда уже и поприветствовал своего подчинённого.– Зачем ты его привела? – шёпотом возмутился Дин, указывая рукой на свою дверь.

– А ты… не рад? – озадаченно протянула Мори. – Я думала, что ты не был бы против.

– Где ты вообще достала его номер?

– Мой отец откопал его, ибо раньше много общался с твоей мамой… Я попросила… – Каэдэ виновато отвела взгляд, начиная говорить как ребёнок, которого отчитывал злой взрослый.

– Послушай, я ценю твои старания, но этого делать точно не стоило. Нужно было хотя б для приличия у меня спросить.

– У вас с ним что-то случилось?

– Мы в небольшой ссоре из-за Атсумэ. Ну, нет, не прям из-за него, он тут скорее как третий лишний. Не суть. В общем, общаться с ним у меня сейчас нет никакого желания.

– Ты об этом не говорил, – девушка ткнула пальцем в живот Дина, но тот поспешил схватить её руку, ибо он до ужаса боялся щекотки.

– Мы знакомы не так много, я много о чём не успел рассказать. Правда, Каэдэ, я счастлив, что у меня есть такая чуткая подруга, но отца в мою жизнь лучше не приводить. По крайней мере, без предупреждения.

– А он такой милый с виду. Да и мой папа о нём лестно отзывается.

– Если что, я не злюсь, – поспешил уточнить парень. – Просто не забывай о таком спрашивать меня.

– Хорошо… А теперь давай домой. Не зря же я полный час сдерживаюсь, чтобы не съесть вот это, – девушка покачала перед Дином пакетом, в котором отчётливо виднелись очертания коробки.

– Неужели торт купила?

– Именно, – широко улыбнулась она и обняла парня, сжав его спину.

– О… Спасибо… – прошептал Дин, поглаживая её макушку своими большими ладонями.

Этот момент стал для него очень особенным. Последний раз ему дарили торт на пятнадцатилетие, когда мама ещё была жива. Именно она и приготовила этот торт. В семье Иватани это была небольшая традиция – на дни рождения каждого из членов семьи готовился торт. И если с такой задачей Суми справлялась на раз-два, то вот Дин и Ода с ужасом вспоминали моменты, когда приходилось нести на стол чудовище из масла, крема и бисквита, которое, если бы умело говорить, то попросило бы убить себя. В готовке эти двое явно были не чета Суми.Вернувшись домой, пара вновь поприветствовала всех присутствующих. Распаковав лакомство, Мори аккуратно разрезала его на кусочки и разложила по тарелочкам, чем явно порадовала мужскую часть сего мероприятия. В положительном ключе протёк и следующий час этого вечера: после того, как новое место работы Дина было обсуждено, Каэдэ начала вкидывать темы для обсуждений, которые Ода с энтузиазмом подхватывал, постепенно уводя их совершенно в иное русло, попутно ожидая одобрения от смущённого подобной активностью Тсу, что скромно пил чай, стесняясь лишний раз отломить кусочек торта. Всё это время Дин подливал себе кипятка в кружку, одновременно с этим изредка поддерживая разговор короткими фразами. В такой непринуждённой обстановке протекал весь вечер, пока оживлённую беседу не прервал глухой звук рации, что висела на поясе Оды.– Внимание, всем подразделениям, на авеню Лексингтон открыта стрельба. Повторяю, стрельба на Лексингтон авеню. Требуется подмога, хотя бы два конвоя! Чёрт! – кричал чей-то голос по ту сторону рации.

– Извините, – Ода обеспокоенно вытащил рацию и на полицейском сленге подтвердил свою готовность к действию. – Есть пострадавшие? Приём, четвёрка!

– Я трёхсотый лёгкий, десятка ранен, но точное состояние не могу знать. Восьмёрка двухсотый.

– Что с нарушителем?

– У него полуавтоматический карабин. TX пятнадцатый, вроде. Или что-то такое. Сейчас он двигается в сторону аллеи неподалёку от авеню. Мужчина среднего роста, светлокожий, был без футболки и в синих шортах. Скорее всего, под наркотой.

– Позаботься о десятке, я сейчас буду.

– Пожалуйста, поторопись, я скоро вытеку.Все застыли, будучи объятыми ледяным ужасом. Ода быстро накинул свою куртку и, несколько раз извинившись, покинул квартиру. Атсумэ быстро сообразил, что делать, так что последовал примеру начальника и, попрощавшись с Каэдэ и Дином, побежал вслед за Одой. Ему хотелось быть как можно более полезным на своей стажировке.

– Дин? – Каэдэ вопросительно глянула на друга, однако тот даже не пошевелился, продолжая мирно попивать чай.

– Они разберутся, такое не первый раз.

– И ты им не поможешь?

– Ты же знаешь, я в такое не лезу. У меня нет лицензий и полномочий, так что моё дело ограничивается лишь посиделками в офисе и периодическими выездами на задержание. Да и тем более, с отцом пошёл Атсумэ. Этому бездарю будет полезно побывать на серьёзных миссиях.

– Может, мне тоже пойти… Я ведь тоже спаситель всё-таки!

– Они хоть и придурки, но своё дело знают. Тем более, что отряд уже вызвали. Поверь, к моменту, как ты прибудешь, там уже весь квартал будет землю целовать.

– Ладно, доверюсь тебе. Будешь доедать торт?

– Откажусь и буду жалеть до конца жизни.

– Тогда… – Каэдэ взяла ложечку и нежно отломила ею кусочек тортика, после поднося вкусность ко рту своего парня, чуть надавливая краем ложки на нижнюю губу, – …открывай ротик.Дин застыл. Несколько раз поочерёдно посмотрев то на ложку, то на Мори, он чуть отодвинулся от стола и подогнул под себя ногу.– Я и сам могу…

– Нет. Ты мой парень, и я должна о тебе заботиться.

– Это не значит, что ты должна кормить меня с ложки.

– Рот открыл, – в приказном тоне уверенно сказала Мори.Вопросы отпали как таковые. Иватани послушно приоткрыл рот и позволил покормить себя.– Ещё? – мило улыбнувшись, спросила Кая.Медленно прожевав, дабы полностью прочувствовать вкус, Дин кивнул, стараясь сдержать в себе желание отказаться от столь смущающей затеи. Мори подхватила очередной кусочек и постепенно начала подводить его к Дину, но остановилась в паре сантиметров. Хитро ухмыльнувшись, она в момент сменила направление и через секунду обхватила ложку своими губами. Иватани наблюдал за этим с лёгкой опаской, ибо понимал, что сейчас произойдёт очередной акт издевательств над ним. На ложке не осталось и капли крема. Закрыв глаза, Каэдэ чмокнула губами и протянула приятную ноту, показывая своё впечатление от вкуса.– М-м-м… – довольно протянула она. – Голубика и ваниль… Очень простая, но вполне себе вкусная смесь. Не находишь?

– Да, вполне себе… неплохо, – Дин начал говорить с задержками, тихо произнося слова, ибо понимал, что сейчас что-то будет.

И он был совершенно прав. Каэдэ словно подменили в моменте – её хищный взгляд выдавал её намерения. Она желала вновь заставить своего парня смутиться, и теперь некому её остановить. Придвинувшись чуть ближе, она вытянула руку и аккуратно провела пальцем по шее Иватани, заставляя его нервничать, как в последний раз.

– Хочешь чего-нибудь ещё? – ехидно спросила она. Будь Мори кошкой, то точно бы сейчас вальяжно размахивала хвостом по сторонам, скручивая кончик в рогалик.

– Н-не стоит, я и так много сладкого ем. Вредно это, да и вообще…

– А я бы вот хотела тебя.Не успел парень удивиться, как Мори вцепилась в него мёртвой хваткой, поцеловав его и одновременно схватившись руками за его голову и шею. Ошарашенный Иватани только и успел схватиться за столешницу, чтобы не улететь спиной на пол. Каэдэ жадно, с особым наслаждением вновь и вновь начинала поцелуй, то и дело прикусывая Дину губы. В процессе она слезла со стула и пересела к парню на колени, после обнимая его за спину. Сложно описать, что в тот момент чувствовали эти двое. Юные сердца наконец избавились от рамок, что сдерживали их всё время знакомства. Со стороны девушки было довольно смело отбросить всякое стеснение и дать волю чувствам, дабы её пара наконец перестала зажиматься и всё же смогла показать всё то, что она испытывает. Так Дин и поступил. Обняв свою милую куклу, он позволил себе забыть самого себя в этом моменте. Только родной жар, мягкость и привкус голубики.Вскоре погас свет, а кухня опустела. В квартире была тишина, разбавляемая тихими вздохами и периодическими стонами. Два сердца бились в унисон, создавая ощущение единства. Пальцы переплетались вновь и вновь, давая другому понять, что партнёр ощущает в моменте. Новые, недоступные ранее чувства наконец разорвали занавес, снеся ворота и разломив все замки. Никто из этих двоих не ожидал от себя подобных действий, отчего адреналин выделялся не меньше эндорфинов. Они будто боролись в вопросе того, кто больше испытывает впечатлений от происходящего. Когда кто-то отставал в этой гонке, приходилось подтверждать своё стремление укусами. Руки и губы были проводниками этого вечера. Обе стороны были готовы назвать это эйфорией на двоих. Каждое касание плавило ясность ума, каждый толчок заставлял вновь напомнить о своих ощущениях голосом. Ещё немного, и чья-то широкая спина могла начать кровоточить от непрекращающихся царапин. Шёпот, что передавал заветные слова, раз за разом вынуждал тело покрыться мурашками и затаить дыхание, отчего на секунду пропадал новый странный запах, от которого хотелось только большего. Понятие «холод» более не существовало. Хват его рук на её бёдрах, прикосновения её пальцев о его торс, всё это заставляло их покидать реальность раз за разом. Казалось, что старые шрамы и рубцы вот-вот разойдутся от напряжения. Они уже знали каждый миллиметр друг друга, они видели их руками, игнорируя зрение, будто это рудимент. Большего им и не надо. Тела купались в наслаждении, а души наконец познали сладость чужой энергии.

Всё больше чувствовался вкус голубики.***Пол предательски громко скрипел под ногами, пока полный отряд спецназа вымерял каждый свой шаг, семеня вдоль стены коридора. Пять силовиков двигались колонной, прикрываясь за первостоящим, что держал в руках массивный щит с визором. Следом за ними шли Ода, Тсу и Дин, что выступали в роли поддержки. Был слышен лишь лязг металлических частей снаряжения и тихие дыхания людей под забралами. После недавнего происшествия с наркоторговцем и его последующего убийства, отделению Оды удалось выйти на ещё более крупный картель, что держал связь с предыдущим. Осмотр квартиры того отморозка дал столь много улик и вещдоков, что можно было совершенно не беспокоиться о выдаче ордера на арест. Да что уж там, высшее командование даже дало добро взять дом штурмом, невзирая ни на что. Здание было уже как два года заброшенным, однако с виду выглядело как обычный жилой дом, который совсем не отличался от остальных. А потому – никакой бумажной волокиты с заявками на разрешение и с просьбами выдать необходимое снаряжение. Это ли не чудо?– Альфа, приближаюсь к двери, – прошипела рация на плече.Атсумэ заёрзал позади, начиная судорожно поправлять бронежилет, в то время как Дин лишь распустил руки из-за шеи и нарастил на себе пару слоёв живой защиты. Его примеру последовал и Ода, что покрыл себя металлом с ног до шеи и вскинул висящий на ремне автомат Калашникова сто первой серии. Несмотря на общее движение нынешних силовых структур, где использовались по большей части только AR системы, лейтенант предпочитал именно что оружие российского производства, которое почти никак не менялось с семьдесят четвёртого года. Калаш Оды был под пятёрочный НАТО патрон, которым обычно кормили обычные M’ки, а также был увешан новейшим тюнингом, в списке которого были всевозможные планки Пикатинни, лазерный целеуказатель, рычаг быстрого сброса, прицел-загонник и остальное по мелочи для общего удобства. Такая вариация Калашникова стоила явно на порядок больше рядовой M’ки в стандартном обвесе.– Дин, где твой пистолет? – недовольно шикнул Ода своему сыну.

– Ты дурной? Я одноглазый, мне как, по-твоему, целиться?

– Левым глазом, как мы и обсуждали, блядь! Ты руками что ли собрался биться?

– Заёба, не учи учёного, я здания штурмую чаще, чем ты в офисе появляешься.

– Возьми оружие в руки и прекрати страдать хернёй. Мы тут не на тренировке, хватит подставлять команду.

– Потом поговорите, блин! – встрял Атсумэ, размахивая руками.Фыркнув, Дин пихнул отца в грудь ладонью, после чего вышел из строя, направляясь прямиком к щитовику. Почти весь отряд начал шёпотом отговаривать Иватани совершать глупость, хватая того за одежду, однако Дин упёрся рогом и шёл напролом, в попытке доказать неведомо что и непонятно кому. Выхватив из-за пояса пистолет, парень ногой вышиб двойную дверь, которая вела в подсобные помещения. Одна из дверей слетела с петель, с грохотом прокатываясь дальше по помещению, в котором, как оказалось, было на удивление много людей. Это оказалось чем-то вроде хаба, где прямо сейчас отдыхало порядка тридцати рыл, держащих при себе оружие и заодно упарываясь своими же продуктами производства. Поняв, насколько знатным вышел просчёт, Дин постарался как можно скорее продвинуться вперёд, пробегая внутрь комнаты и попутно стреляя на поражение во всех, кто попадал на один уровень с мушкой. В моменте одичавшая толпа схватилась за огнестрел, однако большую их часть почти мгновенно перемолола в труху вошедшая следом за Иватани группа, которая очень грамотно срезала углы, высовываясь из-за щитовика. За сущие мгновения от всех присутствующих осталось лишь пара выживших, половину из которых уже можно было смело назвать инвалидами. Крики Оды о том, что нужно отступить, одноглазый совершенно игнорировал. Войдя в раш, он демонстративно прошёл по головам лежащих под ногами наркош, готовясь выбивать следующую дверь. Однако некая тяжесть в теле заставила его остановиться. Он не понимал, что происходит, ибо его словно отталкивала дверь, к которой он шёл. Не прошло много времени, как до него наконец дошло – виновником был Атсумэ.

– Пусти меня, сука! – рявкнул Дин, оборачиваясь к оттягивающейся колонне, за которой прятался Кьюсэ.

– Уходи оттуда, нам надо перестраховаться! Ты вообще нас не слышишь что ли?! – размахивая руками, кричал парниша.

– Быстро назад, тебе сказано! – вышел из себя натурально озверевший, судя по голосу, Ода.

– Чё вы ссыте-то, а?! Нам осталось просто зайти и…

Дверь распахнулась, и из появившейся щели высунулся ствол «Ремингтона» двенадцатого калибра. Времени среагировать на этот звук совсем не было, а потому Дин только и успел, что обернуться, после чего получил выстрел прямо в лицо, замертво падая на спину. Вся группа тотчас изрешетила высунувшего нос наркошу, который мёртвым грузом выпал из-за двери вперёд, приземляясь прямо на Дина.По ту сторону порога прогремела очередь выстрелов, каждый из которых рикошетил от магнитного экрана, который Тсу успел возвести перед группой в последний момент. Патроны зависали прямо перед ним, после осыпаясь на пол. Гул в ушах из-за постоянной стрельбы заставлял синевласого щуриться, однако его руки ни на секунду не дрогнули, ибо он понимал, что прямо сейчас от его выдержки зависит сохранность целого отряда.Комната, откуда шла стрельба, была переполнена ультрафиолетовыми лампами, что освещали бесконечное множество столов, усеянных подносами со «льдом». Где-то вдалеке, почти в самом конце помещения, Тсу сумел разглядеть подсобные помещения, которые прямо сейчас были заняты преступниками в качестве оборонительных точек. Идти к ним напрямую – самоубийство, но иного выхода не было. Атсумэ ответственно изучил всю документацию здания перед заданием и прекрасно знал, что в той стороне здания нет окон, так что снаружи взять их не получится.– Что с Дином?! – перезаряжая калаш спросил Ода.

– Не могу знать! – откликнулся один из оперов. – Либо двести, либо триста тяжёлый!

– Так вытягивайте его нахер, чё вы встали-то?! Атсумэ, дави вперёд!

– Сейчас!

Выйдя из-за спины щитовика, Кьюсэ стал постепенно продвигаться ближе к Дину, держа магнитную завесу двумя руками. Его трясло от одной только мысли, что шальной рикошет может попасть в него либо в остальную группу. Он был настолько погружен в мысли о возможных опасностях, что не заметил под ногами труп, спотыкаясь об него и падая вперёд лицом. Магнитный щит спал, и нескончаемый огонь полился прямо на следующую за спасителем группу. Один из спецназовцев моментально получил пулю в забрало. Стекло с хрустом разлетелось внутри его шлема, а сам он вывалился из ряда, попадая в общий склад тел под ногами.

– Чарли двести, повторяю, Чарли двести! – сообщил стоящий следом товарищ.

Выставив одну руку вперёд, Кьюсэ вскочил, судорожно перебирая ногами, чтобы как можно быстрее добраться до Дина. Стресс сковывал его движения, заставляя ощущать себя на все двести килограмм. Застывшее от ужаса лицо явно давало понять, что Кьюсэ пребывал в абсолютной растерянности. Взявшись за Иватани одной рукой, Тсу стал пытаться оттянуть его назад хоть немного, однако такой вес был ему не под силу. В полном покрытии одноглазый весил явно под четверть тонны.Тсу оглянулся назад, дабы посмотреть на Оду и на отходной путь, однако первым делом его внимание пало на тянущийся ручеёк крови, исходящий из головы друга. Часть каменной брови скололась от попадания дроби, открывая у Дина участок лба и правой части лица почти полностью. Дыхание Кьюсэ участилось ещё больше. Он со стеклянными глазами смотрел, как его друга принялись утягивать за угол, будто он был просто мешком с мясом. Холод пробрал парня до самых костей, адреналин застучал своим пульсирующим молотом по сердцу с невероятной скоростью с такой силой, что это отдавало даже в голову. Над его ухом изо всех сил кричал Ода, однако каждое его слово будто прозвучало под водой. Образы мёртвых людей из поезда поочерёдно проносились перед глазами, заставляя Тсу еле заметно дёргаться. Чья-то тяжёлая рука упала ему на плечо.– «Опять?» – подумалось Атсуме, прежде чем перед его руками произошёл неимоверно сильный силовой толчок, что смёл всю часть здания по ту сторону.Верхние этажи посыпались, как карточный домик, придавливая своим весом всё то, что было ниже. Всё это кануло в Лету. Оглушительный грохот валящихся друг на друга плит, скрежет металла и рикошетящие по улице обломки кирпича. Пешеходы повалились на тротуар от ударной волны и последующих осколков, некоторые из которых пронзали тела подобно ножу сквозь тёплое масло. Машины на проезжей части перевернуло, деревья на палисадниках вырвало с корнем, и каждое окно в округе лопнуло от напряжения, раскидав ошмётки стёкол по квартирам.Через пять минут подле места ЧП уже скопились пожарные на пару с медиками и полицией. Прибыли даже пара спасителей. Каждый из работников действовал настолько оперативно, насколько мог. Пострадавших с улицы насчитывалось порядка сорока человек, а сколько погибло в здании, ещё предстояло узнать.Первым из пострадавших очнулся старший Иватани, которого разбудило упавшее на него тело товарища. Точнее, та его часть, которая осталась. В панике столкнув с себя чужой торс, Ода закашлялся от витающей в воздухе пыли и случайно обернулся в сторону улицы. Недавно там была стена. Сейчас же это превратилось в картину из кучи обломков, хаотично гнутой арматуры и завалившегося на спину Атсумэ с пеной изо рта, закатившимися глазами и скрюченными, как у мумии, руками. Позади лейтенанта валялись его подчинённые без сознания, двое из которых упали на Дина, придавив его своим весом. Мужчине захотелось рыдать. Чувство вины и абсолютной безысходности перекрыли доступ к обособленному от эмоций мышлению, так что Ода стал вытягивать Кьюсэ за шкирку с края перед пропастью, сопровождая это хныканьем и периодическими истеричными криками. Этот ор услышали пожарные с улицы, так что помощь уже была в пути. В тот миг крыша начала понемногу сыпаться, роняя кусочки шлакоблока на голову полицейскому. Времени было мало. Миновав разорванного товарища, Ода дотянул Кьюсэ до кучи своих работников и свалился без сил, начиная хвататься за каждого, до кого мог дотянуться.– Эй! Подъём! Давайте, нужно уходить! Парни! Парни! – но ответа так и не последовало.С лица Оды начала капать кровь, пачкая собой рукава. Он почувствовал, как левая щека потеплела и боль от неё стала сильно отдавать в голову. Прикоснувшись к лицу ладонью, офицер чуть ли не зашипел от возникшей боли. Видимо, какой-то из осколков попал в область его головы и оставил после себя длинный разрез от нижнего края носа до самого подбородка, разведя ткани, как шторы. Окончательно растерявшись, Иватани интуитивно принял последнюю попытку спасти своих. Схватив за руки двоих спецназовцев, он притянул их в сторону двери, сделав несколько неуверенных шагов вдоль коридора. Следом за ними пошли Атсумэ и Дин. Ода из последних сил волочил их по паркету, вкладывая остатки своей воли в каждый шаг. В глазах мутнело, руки дрожали, тошнота подступала к горлу, но ситуацию спасли выбившие дверь пожарные, что вместе с медработниками стали вытаскивать пострадавших. А дальше только темнота, ощущение чужих прикосновений и своего ватного тела.***«Ужасные события произошли на днях в районе Ханамитсу, где в ходе операции по поимке наркоторговцев при исполнении погибли двое работников городской полиции. Сержант Энтони Холидэй и капрал Кристофер Кэмпбелл отдали жизни за наш с вами покой и сохранность. Остальной состав получил серьёзные травмы, и прямо сейчас каждый из них находится под медицинским наблюдением. Врачи утверждают, что их жизни ничего не угрожает. Столь печальные события произошли из-за взрыва, что был заранее спланирован группой нелегальных лиц. Увы, но на данный момент полиция не знает ни имён, ни лиц нарушителей. Остаётся надеяться, что наши доблестные защитники вскоре доберутся до правды и заставят виновников покаяться в совершённых грехах. В эту пятницу будут организованы проводы для погибших полицейских, в связи с чем дороги на четырнадцатом микрорайоне будут полностью перекрыты для проведения церемонии. Лаура Торрес, Пятый Канал. Далее о новом финансировании нашего города вам расскажет…»Телевизор выключился. Сидящий в своей больничной койке Ода наконец смог дотянуться до пульта, хоть это и стоило ему запаса всех накопленных за два дня сил. Прокашлявшись, Иватани вновь облокотился на подушку и уставился в окно, где только-только появился рассвет на горизонте. Утро приближалось слишком быстро.Голова была пуста. Детектив совершенно не хотел нагружать себя излишними переживаниями, ибо понимал, что и без того сполна наберётся горя во время прощальной церемонии. Все эти два дня он не желал слышать ни о сыне, ни о парнишке, что был у него на попечении, ни о своём отряде, так что любые новости от работников больницы он просто игнорировал самым простым способом – уходя в себя. После смерти жены ему совершенно не хотелось продолжать жить, несмотря на то, что у него оставались обязательства на работе и в семье, в которой остался только родной сын. Апатичное состояние преследовало его очень долгое время, которое он ощущал в десять раз медленнее, чем оно было на самом деле. С прибывшим стрессом ему помог справиться алкоголь, которому он предался всего на месяц, однако этот самый месяц стоил ему доверия своего сына. Он совершенно не знал, как поступать, не был уверен в своих действиях и словах, а потому решил обратиться к богу, будучи в крайней степени отчаяния. Полный день Ода молился и просил дать ему хоть какой-то знак. И он получил его во сне. В этом сновидении некий человек без лица просто положил свои руки на голову Иватани, начиная греть его своим теплом. В тот момент лейтенанту было так хорошо, что он был готов уйти в небытие прямо тогда. Озарение будто пришло само собой. Вместо того, чтобы сдаться сейчас, Ода был обязан отомстить, а уже после думать над целесообразностью своей жизни. Никто из рода Иватани не имеет морального права оставлять обидчиков их семьи безнаказанными. По пробуждению Ода завязал с алкоголем на следующее же утро.Но теперь, когда всё снова обернулось крахом, лейтенант совершенно не хотел продолжать. Он понимал, что если его сил недостаточно даже на подобные операции, то и на месть убийцам с динамо ему не стоит и надеяться. Всё просто как дважды два. И правда. Куда уж старому полицейскому тягаться с бандой мутировавших отморозков.Дверь с шорохом отодвинулась в сторону и на пороге показался знакомый образ. Лениво обернувшись в сторону гостя, Ода задержал дыхание, как только узнал своего сына. Немая сцена продолжалась всё то время, пока младший Иватани закрывал за собой дверь, шёл вдоль комнаты и садился на край кровати. Дин был мрачнее тучи, а его состояние отлично подчёркивала огромная гематома на всю правую часть лба с вытекающей из неё фингалом на всё тот же несчастный слепой глаз.– Как ты? – тихо поинтересовался Дин.Отец недоверчиво подтянул к себе колени и вжался в стену, уводя взгляд куда-то в сторону. Тяжело начать непринуждённую беседу после всего произошедшего.– Херово, я знаю. Глупый вопрос. Прости.Не было ни напряжения, ни ощущения, что кто-то находится не в своей тарелке. Каждый в этой комнате ощущал себя одиноким, будто рядом и вовсе никого нет.– Пап. Понимаю, я поздно загоняю эту тему, но лучше уж я скажу сейчас, чем после буду гаситься до конца жизни. Мне жаль. Я подставил тебя, Атсумэ и весь отряд. Двое погибли. Атсумэ до сих пор в коме. А у тебя теперь новый шрам на роже.Скинув с себя куртку, Дин аккуратно сложил её квадратиком и положил на край тумбочки, что стояла у кровати. Холодок пробежался по оголённым рукам. Младший Иватани тихо засопел.– Мне страшно.После этих слов Ода поднял взгляд и уставился на Дина с глазами, полными непонимания.– Почти каждый день я забираю у кого-то жизнь. Я делаю это по твоей указке и потому что думаю, что мама бы мной гордилась. Но разве она бы одобрила убийство? Мы с тобой на пару совершаем такие бесчеловечные вещи, притворяясь, что так должно быть. Нам надо отомстить именно тем людям, кто забрал у нас маму. Вместо этого мы просто убиваем кого попало и делаем вид, что что-то меняется. Мне не нравится причинять людям вред. Каждую ночь мне снятся их крики. Ещё немного, и крыша окончательно поедет.

– И будет у нас поехавшая семейка… – отстранённо выдал Ода. – Я съехал по фазе в день смерти… Ну, ты сам знаешь. Ничего хорошего из этого не вышло, как видишь. Давай хотя бы ты останешься при своей голове.

– В день смерти кого? Мамы?Во взгляде Оды мимолётно сверкнуло ощущение страха. Он прекрасно понял вопрос, но за секунду смог убедить себя в обратном. По крайней мере он надеялся, что этого вопроса ему понять не удалось.– Дин… Ты же знаешь…

– Не суть, я понял. Давай остановимся на том, что ты – единственное, что есть у меня, а я – единственное, что есть у тебя. Прости, что я веду себя как мудень. Меня иногда заносит.

– Не гони. Я и сам всё понимаю. Нам так или иначе надо держаться друг за друга, смекаешь?

– Угу. Ещё одну потерю мы оба не переживём.

– Знаешь, – Ода еле заметно улыбнулся и расслабил брови, – Ты так вырос за последнее время. Мне до сих пор кажется, что я вернусь домой, а там меня ждёт маленькое чудо в люльке. Как-то я всё привыкнуть не могу, что я отец. Кажется, что я всё ещё институтский обалдуй, которому лишь бы с Суми потусить да с друзьями побеситься.

– В душе до сих пор мой возраст?

– Да не говори. Когда свои дети будут, вот тогда ощутишь этот проклятый диссонанс. К слову, о детях… Вы там с Каэдэ не это самое?

– Не что?

– Ну, не занимались ещё сексом?

– Вот с кем с кем, а с тобой я это буду обсуждать в последнюю очередь.

– Ой, не надо только эту тему начинать. Это обычное дело, все этим занимаются, чего стесняться?

– Твоя бестактность меня убивает.

– Ладно, задам вопрос иначе. Ты собираешься с ней заводить семью?

– Да как-то рано ещё о таком задумываться… – замялся Дин, чуть уходя в свои мысли.

– Поверь, мужик, вообще не рано. Любовь – это не то, что ты можешь подарить каждому. Это чувство вызывают у тебя только особенные люди. Те, кто занимают какую-то часть твоей жизни. Я полюбил Суми со временем, примерно через год после начала нашего общения, и по сей день я люблю её так же сильно, как и в разгар наших отношений. Прежде у меня никогда не было подружек, так что, можно сказать, что мне очень сильно повезло сразу найти свою половину. А что ты скажешь на счёт Каэдэ?

– Она… дарит мне ощущение, что я любим. Так же, как и мама. Рядом с ней я чувствую себя в безопасности. Она окружает меня лаской и заботой во всём. Даже не знаю, что она во мне такого нашла.

– Поверь, такие девушки, как Суми и Каэдэ – самое настоящее сокровище. Береги её, герой. Иначе потом сильно пожалеешь.

– Знаю…

Отпрянув от стены, Ода протянул руки к Дину и улыбнулся, щуря свои кошачьи глаза.

– Ну так что, мир?

Выждав небольшую паузу, Дин немного смущённо придвинулся к отцу, после чего позволил себя обнять, похлопывая батю по спине в ответ.

– Мир, конечно. Куда деваться.