По краю каменного сердца

Глава шестая. У порога.

2099 год. Ближе к концу июня.Стрекот цикад начинал постепенно надоедать изнемогающему от жары парню. До середины лета оставалась ещё пара недель, но температуры явно не совпадали с нынешним временем. По ощущениям, градусы перевалили за твёрдую тридцатку ещё с час назад, и один этот факт заставлял Дина вздыхать от недовольства. Его удручали повышенные температуры, даже несмотря на то, что он вырос в Калифорнии, где климат мало отличается от японского. Казалось бы, его тело должно быть приспособлено к подобному теплу, однако оно наотрез отказывалось воспринимать температуры выше двадцати градусов. Для Иватани неплохим вариантом стал бы переезд в Англию или Францию, где зимы не столь беспощадны, как в Канаде или России, но и лето не жарит из последних сил, как в Катаре или той же Японии. Только вот переезд в ту же Францию буквально поставит крест на свободном времени Дина, ибо эта «страна» по сей день является самым опасным регионом в Европе. Ему буквально будет некогда вздохнуть без тяжести ранений. В силу того, что в нынешнем мире на законодательном уровне не существует понятия нации в негативном ключе, эмиграция как таковая перестала иметь должное значение. Теперь все перебежчики из других стран являются обычными нарушителями административного вида, что развязывает руки всем преступным элементам в части закона. Да, увы, но за почти сто пятьдесят лет, что существует UCW (United Countries of the World (Объединённые страны мира) – обозначение для всех стран вместе) как таковое, правительство не смогло создать уникальную систему закона, что учитывала бы все возможные и невозможные изъяны отсутствия разделения людей на нации. С одной стороны, хорошо, что страны теперь являются просто обозначением определённой территории с соответствующим ей климатом, и каждый человек может свободно передвигаться по всему миру, имея при себе всего пару документов, однако с другой стороны встаёт вопрос госрегулирования людей, ибо несколько сотен человек внутри мирового сената явно не справляются с пятью миллиардами людей. Безусловно, им сильно помогает организация SEC, однако даже та не поспевает за всеми проблемами, несмотря на свой почти что миллионный штат.– Может, переехать с Каэдэ куда подальше… – сконцентрировав последние силы в указательном пальце, Дин надавил на кнопку дверного звонка, после чего упёрся щекой в едва прохладную кирпичную кладку. – Заколебала эта духота…Из интеркома прозвучала короткая мелодия, после которой послышался мужской голос.– Moshi-moshi. Kii teru.– Мистер Кьюсэ? Иватани, сотрудник полиции района Сёбун. У меня известия о вашем сыне.– Bun ka tsu ta iri tte.– Английский не знает, что ли… – пробурчал себе под нос Дин.Дверь отсоединилась от магнитного замка и чуть отвернулась в сторону улицы. Подхватив её рукой, Иватани открыл её до конца, прошёл внутрь и сразу же захлопнул за собой. Внутри его встретил крайне ухоженный палисадник с отдельными клумбами, между которыми вилась мощёная камнем дорожка. Над этими тропками нависали несколько арок, увитых лозами винограда, а сам камень по краям сверкал от влаги, что стекалась от недавно политого газона. Видимо, мама у Атсумэ очень хозяйственная женщина. Сам же дом выглядел совсем новым, ибо краска на фасаде не имела в себе ни единой трещинки, а сливные трубы будто были куплены на неделе. Пройдясь по этой сказочной дорожке, Дин подошёл к порогу самого дома и достал из кармана своё удостоверение, которое, конечно же, было липовым. Может, однажды ему и доведётся в действительности служить в полиции по-человечески, однако пока что приходится работать как получится. Не успел парень постучать, как дверь уже открыл невысокий мужчина.– Добрый день, – кивнул одноглазый, берясь пальцами за край козырька своей бейсболки.– Да-да, здравствуйте, – снимая с себя резиновые перчатки, протараторил мужчина. Подняв взгляд, он на секунду замер, замечая огромную гематому на пол лица Иватани. – Вы проходите, проходите. Моя жена сейчас сделает вам чай, и мы всё обговорим. Сирэн, у нас гости!Через пару секунд в прихожую заглянула женщина с песочными глазами и квадратными зрачками. Такую невероятную особенность ни с чем не перепутаешь, это, безусловно, мама Атсумэ.– Полиция? Боже! – она кинулась к Дину и, схватившись за его куртку, начала плакать. – Пожалуйста, скажите, что наш сын в порядке!

– Милая, тише, сейчас нам всё расскажут. Ох… простите нас, пожалуйста. Мы все эти дни не находим себе места, сами понимаете.

– С Атсумэ всё хорошо, не волнуйтесь. Сейчас его состояние стабильное, и жизни ничего не угрожает, – аккуратно взяв женщину за руку, сказал Дин, при этом глядя на отца семейства.– Боже, боже! Сора, наш малыш в порядке! Yokatta! – с облегчением воскликнула бедная мать, оборачиваясь к мужу.– Я же говорил, он не пропадёт. Ладно, отпусти уже нашего гостя.Перейдя в объятия мужа, Сирэн начала вытирать слёзы и тихо всхлипывать, всеми силами стараясь перестать плакать. Глава семейства бережно погладил супругу по спине и с явным облегчением улыбнулся Дину, показывая и свои чувства.– Давайте всё же пройдём в гостиную, – предложил Сора, показывая рукой вглубь дома.

– Да… Сейчас заварю кофе… – Сирэн тихо шмыгнула и покинула прихожую.Разувшись и пройдя вслед за Сорой, Дин попал в обширный зал, который был буквально вылизан дочиста. Создавалось ощущение, что в этом месте нет понятия пыли. Каждый уголок сиял, каждая полочка была отполирована, все вещи блестели от чистоты. Это выглядело настолько неестественно, что невольно порождало внутри Дина некое необычное опасение. Такой маниакальной тягой к уборке страдают только ненормальные люди.– Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома, – Кьюсэ сел в небольшое кресло и закинул ногу на ногу, беря со стола перед собой свои очки.

– Спасибо за гостеприимство… – немного смутившись, Иватани занял место рядом с Сорой, садясь на подобное кресло подле него.Интерьер был выполнен в японском стиле с примесью постмодернизма. Вся мебель была выполнена из дерева и шёлка, везде были соблюдены конкретные грани, а свет от квадратных фонарей «Андон» помогал чётко распределять освещение в помещении. В большинстве своём преобладал белый и чёрный, изредка подчёркиваясь бежевым и красным. Дину тяжко представлялась цена за подобный ремонт. Да что уж говорить, тут даже мебель навскидку стоила столько, сколько Иватани за всю жизнь не скопит. Именно по этой причине ему было страшно лишний раз ёрзнуть в своём кресле. Малая складка на этом седалище могла обойтись парню в пожизненное рабство. Сделав ножки-две-дорожки и выпрямившись, Дин сложил руки на колени и замер.– Вам не жарко? На улице ужасная духота, а вы в бомбере, – Сора с искренним непониманием смотрел на Иватани, пока тот пытался как можно скорее найти оправдание.

– Всё хорошо, у вас ведь кондиционер работает. Да и мне просто так просто удобно, – Дин постарался как можно более естественно улыбнуться, ибо в тот момент он понимал, насколько неуверенно звучат его слова. Не говорить же ему, что куртку он носит, чтобы прикрыть пистолет за поясом. – В общем…

– Нет, – сразу же оборвал его Кьюсэ. – Сначала моя жена принесёт кофе, сядет с нами, и уже потом вы начнёте.

– Простите… – замялся парень, виновато сводя брови.

– Простите? Ах, прошу прощения, я снова вошёл в свой рабочий режим. Вы не подумайте, я к вам не враждебен, просто привычка из-за работы вечно звучать угрожающе.

– Где же вы работаете?

– А, да у меня своя компания, связанная с распределением финансов. Ничего особенного, просто хожу от офиса к офису и делаю вид, что я что-то понимаю, – Сора сдержанно посмеялся, показывая свой достаточно приятный на слух смех.Уже несколько минут Дин разглядывал Сору, и заключение пришло само собой – Тсу пошёл в мать. Общих черт у синевласого с отцом не было, даже если присмотреться. Лицо Соры было квадратным, если можно так выразиться. Сам мужчина среднего роста, крепкого телосложения, с кучерявыми волосами чёрного цвета и узкими глазами с добрым взглядом. Его лицо украшал вздёрнутый нос и маленькие губы. Из общего с Тсу у него были только кудри, в то время как с Сирэн у них были одни только схожести. Одинаковые цвет и разрез глаз, форма лица, ушей и губ. В тот момент Дин поймал себя на мысли – а почему он вообще запомнил внешность Атсумэ? Да, он часто его видит, однако в голове остаются только образы близких людей, тех, кого Дин искренне хочет видеть. Тсу под это описание явно не подходил.– Налила чуть больше молока, надеюсь, не критично, – в комнату вернулась Сирэн, неся с собой маленький поднос с чашками кофе и пиалушкой, полной печенья.

– Ничего страшного, присаживайся, – Кьюсэ мягко махнул рукой на стол, а после подозвал жену к себе жестом.Оставив поднос на столике, женщина села рядом с мужем на подлокотник кресла и подняла взгляд на Дина.– Ну что же, начинайте, – вновь улыбнулся Сора.

– Да… В общем, думаю, вы слышали о взрыве пару дней назад. Это была наша операция, в которой принимал участие Атсумэ. Преступники решили замести следы и подорвать свой склад, поэтому мы все попали под раздачу. Ваш сын использовал максимум своих возможностей и минимизировал урон как мог, так что благодаря ему выжил почти весь личный состав. Погибло только двое оперативников, но это произошло уже после взрыва. Лейтенант сейчас поправляется, а я отделался только этим, – Дин указал на свою гематому на лице. – Сам Атсумэ никак не пострадал, но из-за переутомления впал в кому.

– Вот оно как… – Сирэн приложила ладонь к своей щеке, чуть наклоняя голову в бок.

– За несколько месяцев он явно стал увереннее держать удар, так что можете за него не волноваться. Он, в принципе, справляется и сам, но и я его поддерживаю, если что.

– Несколько месяцев? Погодите, а как вас зовут? – поинтересовалась женщина.

– Иватани Дин.

– Так вон оно что. Атсумэ много о тебе рассказывал. Ты, глядись, не такой и хмурый, как он нам говорил.

– Неужто он меня упоминал? – уточнил Иватани, надеясь, что это было просто шуткой.

– Конечно! Каждый день как приходил со стажировки, так сразу про тебя. Вы неплохо подружились, да?

– Отнюдь, у нас исключительно рабочие отношения. Для меня он коллега и не более.Сирэн улыбнулась, обняла мужа сбоку и положив голову ему на плечо, вновь посмотрела на гостя.– Кто-то мне раньше так же говорил… Рабочие отношения, да-да. Дин, мне уже достаточно лет, чтобы я могла разбираться в людях. А ещё я чувствую магнитное излучение от твоего мозга и прекрасно понимаю, когда ты врёшь, а когда нет, – она мило хихикнула и закинула ногу на ногу. – Зачем ты делаешь вид, что Атсумэ тебе не близок?

– Мэм, я здесь исключительно для уточнения рабочих моментов и постановки вас в известность. Вы пытаетесь начать личную беседу, – затараторил Дин, явно начиная нервничать.

– Может и так. Только вот, если ты друг нашего сына, то значит, что ты часть нашей семьи.

– Подтверждаю, – поддержал Сора.

– Дин, пожалуйста, мне важно знать эту причину. Проявите немного искренности, – Сирэн пригнулась к столу и, взяв чашку, передала её Дину, после беря и себе.Перенявший кофе Иватани откинулся на спинку кресла и чуть опустил голову, начиная раздумывать над целесообразностью ответа. С одной стороны, ему совершенно не хотелось поднимать эту тему, а с другой – ему было жизненно необходимо выговориться тому, кто его поймёт. С каждым днём он всё больше погружался в то, что он такой же человек, как и все, и что ему нужно периодически вести себя соответствующе. С малых лет он игнорировал банальные человеческие потребности в виде того же общения, ограничиваясь совсем уж малым кругом знакомств, который начинался и заканчивался на кругу семьи. Однако чем больше проходило времени, тем больше он понимал, что ему требуется человек, который если не поймёт, то хотя бы выслушает. Быть может, потому Атсумэ и не остался вне игры, ведь всё происходящее Дин более не мог держать в себе, проглатывая беду за бедой, горе за горем.– Он меня бесит. Он такой несобранный и рассеянный, что аж трясёт. Из-за его разгильдяйства часто приходится переделывать работу или идти на риски и… – Дин прервался, чтобы правильно подобрать слова для своих мыслей, однако Сирэн решила задать вопрос первее, чем он додумает.

– Но? – вопросительно протянула она.

– Но? – тупо переспросил парень.

– Почему ты всё ещё его не оставил? Если всё так, как ты говоришь, то почему бы просто не перестать с ним работать? Если тебе некомфортно, то не легче банально сказать ему об этом?

– Он… Хороший. Просто как человек. Не знаю, я не могу это как-то объяснить, но мне хочется помочь этому дурню, мне кажется, что без меня он пропадёт. Ему нужен человек, который просто не даст ему выйти на проезжую часть, пока тот ворон считает.

– Хи, – вновь улыбнулась Кьюсэ. – Всё как и говорил Тсу. Ты ему как наставник. Он искренне ценит твою поддержку и заботу, знай это. Однако, ты так и не ответил на вопрос. Почему ты делаешь вид, что вы не близки?Сделав небольшой глоток кофе, Дин чутка напрягся и опустил чашку. Ему никогда не нравилось кофе, но сейчас было бы некрасиво об этом заявлять. Только вот есть проблема посерьёзнее, чем кофе. Ему задали тот вопрос, на который он не в состоянии ответить. Ни физически, ни морально. Что-то встало посреди горла, как палка, не давая ему выдать нужную мысль.– Дин, посмотри на нас, пожалуйста.Подняв глаза, Иватани виновато посмотрел сначала Сору, а потом и Сирэн.– Мы не просто так сказали тебе про семью. Атсумэ рассказал нам о твоей жизни. Твоя мама, Суми. Она была моей старой подругой, ведь однажды помогла оперировать Сору, ещё когда мы работали в комитете. С тех пор и общались. Только потом потеряли связь, но это ничего страшного, так бывает во взрослой жизни. Нам искренне жаль, что ты потерял близкого человека. Возможно, тебе страшно и одиноко, ты не знаешь как лучше поступить в той или иной ситуации, а спросить не у кого. Ты заботишься о нашем сыне, а Суми однажды позаботилась о моём супруге. Мы не можем не считать вас семьёй. Пожалуйста, пойми, мы хотим только помочь. Ты всегда можешь обратиться к нам или же к своему другу. Скажи, почему ты ограждаешь себя от Атсумэ?В голове Дина смешался ком из разных чувств. Всё сказанное так сильно грело сердце, что не хотелось издавать ни единого звука, чтобы не нарушать эту атмосферу чистого спокойствия. Но вопрос был задан. Надо было отвечать.– Я просто не хочу ему навредить. У меня ощущение, что все, с кем я связан, рано или поздно попадут в беду из-за меня же. Он правда хороший, я действительно хочу ему помочь. Но если я буду таскать его за собой, то ничего хорошего из этого не выйдет, – проговаривал Дин, попутно потирая лоб и обрабатывая сказанное.

– У вас же есть подруга, насколько я знаю, так ведь?

– Н-нет…

– Я чувствую ложь, даже не пытайтесь.

– М… Да, есть. Каэдэ но Мори.

– А Земля-то круглая. Как раз вместе с доктором Мори Суми помогала мне встать на ноги, – приободрился Сора, словно он начал слушать диалог только с этого момента.

– И правда, мир тесен. Дин, твоя девушка – это твоя ответственность. Ты головой за неё ручаешься и обязан делать всё, чтобы с неё ни единого волоска не упало. А всё почему? Она твой близкий человек. Тот, кого ты любишь. Не знаю, как выглядело твоё решение на счёт Каэдэ, но по итогу ты с ней встречаешься. Надо признать, что Атсумэ тоже должен занять это важное место. К друзьям мы тоже питаем любовь, не меньше, чем к своей половинке. Если ты готов оберегать Каэдэ, то должен быть готов оберегать и Атсумэ. Пожалуйста, поговори с ним об этом, когда он проснётся, хорошо?

– Да, мэм… Спасибо.

– Наши двери всегда открыты для тебя, не стесняйся приходить в гости просто чтобы поболтать, хорошо?

– Хорошо. Мне… приятно это слышать, – тихо закончил парень, начиная подниматься с кресла.***Вернувшись в больницу, Дин ещё немного поговорил с отцом о предстоящих проводах и планах, после чего помог ему собрать все вещи домой на выписку. Настроение было чуть лучше утреннего, но ощущение уныния всё никак не отступало. Тот разговор с Сирэн заставил Дина думать над своим отношением к Атсумэ на протяжении всей дороги до больницы. С одной стороны, синевласка всё ещё воспринимался Иватани как рассеянная бестолочь, а с другой, более глубокой стороны, можно было и правда назвать его другом. Трабл заключался не столь в конъюнктуре этих двоих, сколь в самом значении слова «друг». Дин точно не знал, что это такое. Человек, с которым просто приятно проводить время, или тот, кто готов отдать тебе всё без остатка за просто так? И, казалось бы, вопрос сам по себе не имеет смысла. Каждый человек трактует это понятие по-своему, в силу своего опыта, отчего, собственно, и появляются разногласия, как и в любом другом вопросе. Но казус был таков – Дин дружил лишь единожды, и дружба эта была чуть ли не односторонней. Безусловно, были те люди, с которыми он общался на уровне знакомых, однако за всю прожитую жизнь не нашлось никого, кого бы он мог назвать настоящим другом. По этой причине ему было трудно судить о том, является ли Тсу тем самым человеком, которому можно дать этот заветный статус.Несколько раз легонько хлопнув себя по щеке, Иватани привёл себя в чувство и наконец отвлёкся от гнетущего потока мыслей. Перед его носом стояла белая дверь с нумерацией. Палата Кьюсэ. Положив свою большую ладонь на холодную ручку, Дин замер и простоял в таком положении некоторое время, прежде чем глубоко вдохнуть и следом боднуть головой дверь. Войдя внутрь, он первым же делом ощутил приглушённый запах перекиси и цветов. Прикрытая дверь щёлкнула замком, Дин отпрянул от входа и стал продвигаться ближе к койке. Периодические пики ЭКГ заставляли вести себя ещё тише. В комнате было тускло, окна были зашторены, однако свет проникал в палату через тонкие занавески. Дин подошёл к кровати и присел на корточки. Перед ним мирно лежал Атсумэ, что был подключён ко множеству датчиков нескончаемыми проводами. Совсем не двигался. Его дыхание было еле-еле заметно. Коснувшись щеки Тсу пальцем, Иватани чутка подтолкнул его голову в сторону. Затем он схватил его за челюсть полной рукой и стал вертеть его головой по сторонам, медленно, будто пытаясь найти его слабое место. Но, отнюдь, он не пытался раньше времени убить своего товарища. Подобные странности были для того, чтобы окончательно закрепить в голове факт наличия этого человека в своей жизни. Да, звучит это, безусловно, глупо, однако в тот момент Дин будто перешагнул порог между выдумкой и реальностью. Убрав руки с лица, парень переложил их на предплечье Тсу, поглаживая его вдоль, вперёд и назад. Остановившись, одноглазый сжал основание кисти Атсумэ в кулаке и стиснул зубы. К горлу пристал тот самый неприятный ком. Слёзы невольно выступили на его глазах, выкатываясь из-под век и сразу капая на свежее постельное бельё. Громкий соп стал смешиваться с резкими вздохами. Прерывистые выдохи были уже после. Подняв руку товарища, Дин приложил тыльную сторону его ладони к своему лбу и закрыл глаза, стараясь хоть немного себя унять. Вместо этого случился совершенно противоположный эффект – Иватани больше не смог сдерживаться и начал тихо плакать, поглаживая чужую руку. Чувство вины за случившееся прошибло его навылет. Боль в районе глазницы всё нарастала.

***Но день спустя…Жёлтый свет окон озарял погрузившуюся в темень улицу. Дин неспешно шагал вдоль стены, стараясь не заступать за белую разметку, разделяющую пешеходную и проезжую части. Вот что-что, а дороги в жилых секторах Японии были, безусловно, маловаты для такого детины, как он. Остановившись напротив уже знакомого дворика, Иватани с облегчением вздохнул и, поправив свою кофту, переступил через калитку, что была ему чуть выше колена. Под ногами захрустела брусчатка, коей был покрыт весь двор перед домом. Дину не хотелось сильно надоедать соседям перебиранием камушков, так что он в два прыжка перемахнул от калитки к двери самого дома и, вновь поправившись, позвонил в дверь. В стенах дома послышалась суета и быстрые шаги. За стеклянной панелью двери показался низенький силуэт девушки. Звук щёлкающих замков заставил парня улыбаться и волноваться одновременно. Навстречу гостю вышла его неотразимая девица.– Приветик, солнце! – воскликнула Мори, с порога падая в объятия своего любимого. – Я уже заждалась, не знала, куда себя де… – стоило ей поднять взгляд, радость как рукой сняло, ведь огромный синяк Дина сразу бросился ей в глаза. – Mon Dieu! Что с тобой случилось?!Отшагнув назад, Каэдэ присмотрелась к лицу Дина и прикрыла рот, протягивая руку к его лицу.– Да ладно тебе, всё настолько плохо?– Дин, у тебя гематома на пол головы, что за вопросы?! Pape!– Да тихо ты, не наводи панику. Какие ещё пол головы? Там немного совсем.– Que s'est-il passé, Kaede? Oh, merde.… – осёкся подоспевший Маноду.– Мистер Мори, всё хорошо, – поспешил сказать Дин.– Je vois que tu vas bien, – холодно сказал мужчина, а после прокашлялся. – Извиняюсь. Вижу я, как у тебя всё хорошо. Иди-ка сюда.Каэдэ сделала пару шагов назад и потянула за собой Дина, заставляя его пройти в дом. Её руки сжимались чуть сильнее с каждой секундой. Маноду же протянул большой палец к лицу парня и упёрся им в бровь, вокруг которой и была гематома. К лицу стал приливать жар, тепло буквально расплылось волной по всей голове парня, оставляя умиротворяющее ощущение лёгкости.– Voilà.. Что с тобой приключилось-то?Ощупав своё лицо, Дин невольно улыбнулся. Боли теперь совсем не было. Маноду и правда удивительный человек. Сложно даже представить скольких людей он спас, а скольким просто помог. Несмотря на его своеобразный холод в общении, он в действительности был крайне заботливым. В этом он сильно походил на Дина, который тоже проявлял своеобразную заботу. Подобное отношение не могло не радовать, ибо семья Мори для одноглазого уже не ощущалась чужой, она стала вполне себе настоящей. Это ощущалось в интонациях, взглядах, в тепле внутри лица.– Подрался с какими-то придурками. Спасибо, мистер Мори.– Заладил ты со своим «мистер». Мы не первый раз видимся, расслабься уже.– А? – явно удивившись столь резкому ответу, Дин посмотрел сначала на Маноду, а затем и на Каэдэ.– Называй меня просто по имени. Всё хорошо. Мы же тебя с Сарой по имени зовём.– И правда… Хорошо, Маноду, по имени – так по имени.– Вот и славно. А теперь бегите гулять. Чтоб к десяти вернул Каэдэ домой. Сара приготовит пирог, потом ещё немного посидим.– Всего полтора часа… – немного раздосадованно посмотрела на телефон Кая. – Тогда давай поторопимся.– Да ладно тебе, куда торопиться. Парк от нас не убежит.– Вредина. A bientôt, papa, – еле как дотянувшись на цыпочках, Каэдэ поцеловала отца в щёку и вышла из дому, утягивая за собой Дина.– Ne soyez pas en retard! – крикнул вдогонку Маноду, прикрывая дверь.– Je vais m'en occuper personnellement, – еле как выговорил Иватани, делая неуверенные паузы после каждого слова.

– Твоё произношение постепенно улучшается. Того и гляди, скоро только на французском говорить и будем, – радовалась Каэдэ, дёргая Дина за рукав.

– Не, спасибо, мне мой родной английский привычнее, – отмахнулся парень, не собираясь даже из вежливости соглашаться с такими рассуждениями.Наконец можно было отвлечься от повседневных тягот и предаться покою. До тех пор, пока в руке была маленькая и мягкая ладошка, Дина совершенно ничего не волновало. Чужое тепло, лёгкость, приятный запах персиков и цветов. Каэдэ шла впереди, стараясь тянуть за собой груз в виде своего личного Дина. Иватани же, в свою очередь, совершенно не сопротивлялся и просто плыл по течению вдоль ночной улицы, разглядывая светящуюся от радости девушку, что вела его вперёд.– Мо-ро-жку! Мо-ро-жен-ку! – уверенно скандировала Мори, делая чёткий шаг на каждый слог.– Будет тебе мороженое, тише, – не особо активно пытался унять её Дин.Догнав Каю в два шага, он обхватил её рукой за стройную талию и приостановил.– Подожди.

– М? – остановившись, Мори подняла глаза на Дина. – Что такое?Чуть пригнувшись, парень обнял Каю и прижал её как можно ближе к себе, сразу же получая ответную реакцию в виде двух лапок, что стали гладить его по спине.– Прости, что опоздал. И что пропал на три дня. Не хочу, чтобы ты беспокоилась, но из-за работы не получается.

– Я всё понимаю, не волнуйся. У нас двоих тяжёлая работа, мы должны это понимать. Пошли, возьмём мороженку, сядем в парке, и ты всё расскажешь.

– Хорошо.Отпустив Дина, Каэдэ дождалась момента, пока тот начнёт вытягиваться в полный рост, и в нужный момент схватила его обеими руками за щёки, притянув к себе.– Попался! – наигранно зловеще протянула она.Поцелуй не заставил себя долго ждать. И он не был очередным. Для такого человека, как Дин, каждый поцелуй от Мори был как снежинка – неповторимым. Каждый раз он ощущал любовь на своих губах. Каждый раз он убеждался, что живёт не зря. Каждый раз ему хотелось стараться всё больше. Но при этом каждый раз он всё равно смущался, как в первый.– Пусти, ну Кая! – шипел Дин, пытаясь аккуратно убрать руки Мори со своего лица.

– Опять покраснел! – хихикала девушка, немного прыгая на месте.

– Никто не краснеет, пусти!

– Скажи, кого ты любишь больше всех!

– Тебя, тебя! А теперь отпускай.

– Ответ засчитан, живи.Пара поворотов, и пара уже была на месте. Это был маленький продуктовый магазин, окна которого были заставлены нагромождениями стеллажей, полных товара. Совсем тихо, на улице была пара-тройка людей, что мирно шли по своим делам, не издавая никаких звуков. А что, приятно. Эдакая тишь куда лучше дневной суеты и нескончаемого рёва моторов со всех сторон. Порой в такие моменты Дину хотелось переехать куда-нибудь в глубинку, оставив всё и сразу. Однако его неподдельная любовь к безликой многолюдной толпе удерживала его от подобных решений. Он слишком ценил эту мирную гражданскую атмосферу. Ему был ценен каждый метр живого потока абсолютно идентичных и при этом таких разных людей. Однажды задумавшись над этим, Иватани понял, что его любовь к людям взялась именно оттуда. Начало лежало во всех тех, чьих имён он никогда не узнает и чьи лица никогда не запомнит. Теперь же, когда в его жизни стали появляться эти самые люди, которые наконец обрели очертания и имена, принимать их было только приятнее.Двери магазина открылись, над головой прозвучала приятная мелодия. Не успел Дин зайти внутрь, как его тут же одёрнула Каэдэ, показывая ему свой телефон, на котором светился экран звонка и имя Ирис.– Токуро звонит. Я подожду тебя тут, хорошо?

– Да, хорошо, – стиснув зубы ответил Дин, ибо вспомнил, насколько неприятное знакомство тогда выдалось с Ирис. – Какое тебе мороженое взять?

– С фисташками, пожалуйста.

– Всё?

– Ой-ой! Возьми ещё те тянучки! И побольше.

– Ты в прошлый раз полную пачку съела…

– Мало-мало, ничего не хочу слышать! Там маленькие упаковки, я…

– Ладно, тихо, куплю. Иди отвечай этой манде на ножках.

– Дин, – тон резко сменился на крайне серьёзный и даже в какой-то мере агрессивный.

– Молчу! – вскликнул парень, заскакивая в магазин, дабы не словить плюху. – Нашла из-за чего ругаться…И правда, по сей день Ирис была не более чем ходячей проблемой в глазах парня. Не будь она привязана к институту и Каэдэ, он бы уже давно избавился от неё во избежание некоторых казусов с SEC. Тут-то и подкатили мысли о них. В день, когда Дин пребывал в палате с матерью, к нему заглядывали двое агентов, которые предупреждали о штрафах в случае, если он не явится на регистрацию динамо. Как потом объяснил отец, он отправил документы о том, что младший Иватани вернулся на родину в Сан-Хосе, так что регистрация должна была проходить там. Каким образом до сей поры не возникало вопросов, если Дин в принципе не покидал пределов Райто? Один из сотрудников Оды отправился туда вместо него и утряс все вопросы? Как, каким образом, за счёт чего? На всё это ответить Дин совершенно не мог. Во всяком случае, до сей поры не было никаких проблем в этом направлении, так что одноглазый не особо морочил себе голову по этому поводу, и без того много мигрени. Копаться в этих мыслях ему совершенно не улыбалось.Пока что он копался в мармеладках.В магазине был только милый старикашка, что сидел за кассой, так что торопиться было некуда. Никаких очередей, никакой толкучки. Всё сосредоточение было только вокруг тянучек, однако нужных Дин так и не нашёл. Сославшись на то, что за день всё разобрали, Дин взял по одной пачке с каждого ряда и, вздохнув, шагнул назад, выглядывая на улицу. Каэдэ что-то бурно обсуждала с подругой, довольно забавно жестикулируя свободной рукой. Это не могло не умилять Дина, который простоял так ещё с полминуты, пристально наблюдая за этим. Кукла, не иначе.Заскочив к холодильникам с морожками и взяв себе ведёрко ванильного, а Кае – рожок фисташкового, парень направился к кассе, то и дело оглядываясь по сторонам, думая, что бы ещё взять в дорогу. Подойдя к кассиру, Дин выложил на ленту продукты и сложил руки в карманы, на этот раз тупясь уже в пол. Пять секунд, десять… Звука пробития товара так и не было. Подняв взгляд, Иватани обратил внимание, что кассир как-то уж слишком обеспокоенно смотрит в окно, при этом чутка привстав, будто пытаясь разглядеть то, что было закрыто стеллажами.– Дедуль, что случилось? – отрешённо поинтересовался Дин, глядя куда-то в сторону.

– Простите, а это не ваша подруга там? – прохрипел старик.

– Чего? – включившись в разговор, парень широко раскрыл глаза и привстал на носки, пытаясь выглянуть в окно.

– Её только что только что увели какие-то…Организм Дина переключился в боевой режим как по щелчку. Пулей вылетев из магазина, он свернул на главную дорогу, озираясь по сторонам как ошпаренный. Невдалеке от магазина шли четыре парня в одинаковых куртках с зелёной змеёй на спине. Адреналин вдарил так, что Иватани начало трясти, как эпилептика, судя по его внутренним ощущениям. Благо, это состояние продлилось столь ничтожное количество времени, что даже сам Дин не успел это осознать. Перед глазами на мгновение возник образ мамы.Двое нелюдей подхватили Каэдэ под руки, начиная уводить её силой и смеясь, будто это было действительно смешно. Сама же Мори крутилась как белка в колесе, но двум жлобам, увы, ей было трудно противостоять без динамо.Но вот Дина ничего не сдерживало. Выстрел, оглушивший его, стал началом конца. Беретта вновь нашла себе работу.Первая пуля прошила шею левостоящего урода, который в шоковом состоянии попытался обернуться, но тут же словил второй патрон глазом, отчего часть его мозгов вылетела по ту сторону черепушки. Остальные трое тут же бросились бежать, но третий выстрел выцепил одного из них, попав тому в спину. Следом пистолет заклинило – случилась неподача патрона и Дин решил оставить оружие. Тяжёлые шаги раздались за спинами убегающих, становясь всё быстрее и всё ближе. За ними бежал Иватани, набирая такую скорость, что убежать от него, будучи обычным человеком, было бы невозможно.– Дин, какого чёрта?! – завопила Каэдэ, когда он пробежал мимо неё.Но он не слышал. Пробежав ровно по голове подранка и вдавив его рожу в асфальт, Иватани за десяток шагов догнал предпоследнего гадёныша, снося его каменным кулаком в сторону, отчего тот сразу же потерял сознание и упал. Дин споткнулся о его тело и кубарем покатился вместе с ним, очень жёстко тормозя о острые неровности тротуара. Ободрав все руки и правую часть лица, он мигом вскочил, принимаясь добивать уже лежачего бандита, вдалбливая его, как гвоздь в землю, то руками, то ногой.– Сука, сука, сука! – орал он, разъярённый тем, что уже не догонит последнего, при этом не отрываясь от добивания.Сзади подбежала Мори, тут же хватаясь за Дина и поднимая его в воздух вверх ногами.– Прекрати! Дин, успокойся! – кричала Каэдэ, стараясь оттащить освирепевшего парня от пострадавшего.Однако сквозь белую пелену в его сознании эти слова не прошли. Ухватившись за Каэдэ, парень подтянул себя к полу и вцепился в уже, казалось, труп, продолжая месить его свободной рукой. Каэдэ вновь попыталась его остановить, хватая его за запястье обеими руками, таким образом пытаясь хотя бы ослабить силу его ударов. После пары неудачных попыток нанести очередной удар, Иватани очухался. Теперь же он испытал самый настоящий страх. Понимая, что он только что натворил, Дин поднял глаз на Каэдэ, которая уже была на пороге истерики. От одышки парень громко хрипел, не в состоянии выдать и слова, чтобы при этом не задохнуться. Оба были напуганы до глубины души. Она, потому что только что увидела то, что не должна была, и он, который по глупости показал то, что должен был скрывать любой ценой. На глазах Каэдэ навернулись слёзы. Она оглядывалась по сторонам, будто ожидая чего похуже. Хотя, казалось, поганей эта ситуация стать уже не могла.– Кай, слышишь меня? – ужасно сильно прохрипел Дин, хватая её за руки. – Кай, уходим. Срочно.Рванув со всех ног в ближайший переулок, Иватани утянул за собой девушку, довольно грубо дёргая её за руку. По пути обратно в дом Мори, Дин выхватил телефон из кармана и судорожно стал набирать отца, который, благо, ответил сразу.– Дин? Привет, чего так поздно? – Ода говорил тихо, словно был далеко от телефона.

– Бать, быстро, едь на мою геолокацию! В темпе, сука, пожалуйста!

– Чт… Понял, выезжаю, – быстро сориентировался офицер, моментально сбрасывая звонок.

– Дин, что происходит? – воскликнула позади Кая, наконец отходя от полного шока.

– Потом, потом! – отмахивался телефоном юноша, стараясь не терять в темпе.Вскоре пара уже была дома. Войдя в прихожую, Дин захлопнул дверь и сразу же окликнул всю семью Мори, не разуваясь и сразу пробегая к кухне. Там его встретили перепуганные таким прибытием Юко и Маноду, что накануне спокойно пили чай.– Что случилось? – вскочил отец.

– Самооборона, блять, случилась! – вытирая о кофту кровь с костяшек, ответил Дин. – Сейчас берёте Каэдэ, выключаете свет и ждёте меня, понятно? Не смейте выходить из дома, пока я не приду! – грозя пальцем, приказывал Дин, судорожно тряся рукой.

– Объясни нормально, что произошло? – начал нервничать Маноду.

– Да потом, сука, не ясно что ли?! – рявкнул Дин, ударяясь рукой об угол после попытки взмахнуть ею.Подорвавшись обратно к выходу, Иватани обогнул Каэдэ, выходящую из прихожей, впечатался в стену, чтобы быстрее затормозить, и в два прыжка покинул дом, перелетая через забор и устремляясь на главную улицу, чтобы перехватить Оду.Пять минут ожидания дали немного остыть. Дрожь явно поумерила свой пыл, пусть ещё и оставалась в теле парня, сконцентрировавшись в кончиках пальцев. Его нога дёргалась сама по себе, настукивая перебивчивый такт.Подъехавшая служебная машина остановилась на обочине.Запрыгнув на заднее сиденье, Иватани принялся рыскать в карманах передних сидушек хоть какую-то запасную форму.– Ты чё, даже рубашек сменных не берёшь? – пара нервных стуков ударили по спинке сиденья.

– Что стряслось-то? – обеспокоенно спросил Ода, оборачиваясь на задние сиденья.

– Каю попытались увести какие-то мудозвоны, их четверо было, а я только троих ёбнул.

– Что ты сделал?! – взвыл лейтенант, раскрывая глаза настолько широко, насколько мог. – Сколько раз я тебе говорил не убивать никого на улицах?!

– Я потом тебе объясню ситуацию, едь к магазину за поворотом, только мигалки вруби, – впопыхах просил Дин. – Пожалуйста, пап.Ода крепко сжал руль до скрипа и посмотрел на сына через зеркало заднего вида, явно желая ему что-то сказать. Заметив на себе пристальный взгляд, Иватани опустил голову и упёрся руками в лицо.– Помнишь, да? – вполголоса высказался Дин. – У меня только ты. У тебя только я. Просто сделай, как я прошу, хуже уже не будет…Тяжёлый отцовский вздох стал отправной точкой, машина двинулась с места и, аккуратно вписавшись в поворот, заехала на одностороннюю улочку, в конце которой располагался тот самый магазин. Полицейский «Шевроле» неспешно подъехал к недавнему месту происшествия, освещая окрестности сине-красным свечением своих мигалок с крыши.– Первый, рядом второй и чуть подальше третий. Осмотри их, я пока уйму свидетелей.Выйдя из машины, Иватани закинул к себе на плечи китель с жёлтой надписью FBI на спине. Он вернулся в магазин и прошёл напрямую к кассе, встречая всё того же старичка, что рыскал вокруг кассы, что-то причитая себе под нос.– Где ж телефон-то, голова моя, голова…

– Дедуль, слушаешь меня? – обратился к нему Дин, негромко хлопая ладонью по кассе.

– А? О, это же вы, что случилось? Я слышал выстрелы! – старик взмахнул руками, указывая ими обеими на улицу.

– Всё в порядке, – Иватани выхватил отцовское удостоверение и на долю секунды раскрыл его перед пенсионером, сразу же складывая обратно в карман, – Иватани Ода, офицер городской полиции. Не беспокойтесь, всё уже уладилось. Просто молодёжь с петардами бесилась.

– Ох, вот оно как.

– Скажите, у вас есть камеры, выходящие на ту сторону дороги? – Дин указал за спину старику, где находилась та самая односторонняя полоса.

– А, нет, нет, увы. У нас две камеры, одна внутри, надо мной… – старик указал пальцем вверх, – …а вторая снаружи, на парковку глядит.

– Досадно. Ладно, думаю, разберёмся. Скажите, а вы не видели тех бандитов в косухах раньше?

– Это которые со змеями? Тунеядцы проклятые, народ гоняют! То на деньги кого-то облапошат, то как девушку уведут! Никакого покоя!

– Вы уже обращались по поводу этого в полицию?

– Конечно, что вы. Недели так полторы назад звонил, вроде разобрались, а потом опять повылезали, ироды!

– Спасибо, дедуль, вы очень помогли.

– Да не за что, не за что. Спасибо вам, что оберегаете наш покой.Покой… Как же.Покинув магазин в быстром порядке, Иватани свернул к трупам и обнаружил там Оду, что осматривал тела с фонариком. Подойдя ближе, парень приготовился получить крик в лицо, однако, была полная тишина. Совсем.– Э-э… Камер тут нет, а продавец ничего не видел. Других людей тоже не было. Сможем это замять?

– В штатном случае я бы сейчас сильно ругался, но… Ты видел эти эмблемы змей прежде? – фокусируя луч света на спине трупа, поинтересовался Ода.

– Нет, никогда. А что?

– Да вот, поймали мы пару таких на прошлой неделе. Только в паре сотен метров отсюда. Один сразу стукачить принялся, так мы его скрутили и пытали, пока вообще всё до самого рождения не рассказал, – мужчина почесал свою щетину и выключил фонарик. – Эти черты состоят в какой-то банде Шикки. Слышал о такой?

– Шикки? Шикки… Это ведь имя, – не то вопросительно, не то утвердительно сказал Дин.– Имя? Чьё? – спросил Ода, поднимаясь с корточек.– Помнишь, когда нас с Атсумэ в поезде прижали? Он убил одного из нападавших, но там ведь и второй был. Вторая, точнее. Первый и назвал её имя. Шикки.– Так, дела… В трупах ничего нет, даже телефонов. Четвёртый, говоришь, смотался?– Да.– А пистолет?– Заклинил.– Не почистил?– Не почистил.– Урок?– Усвоен…– Сука… – раздосадованно выдохнул Ода, доставая из заднего кармана джинс пачку сигарет. Спешно закурив одну новую штуку из пачки, мужчина зажал её зубами и пошёл обратно к машине, попутно набирая на телефоне чей-то номер.– Ты же бросить хотел.– Я такими темпами сам сброшусь, Дин.Видеть своего отца курящим Дину совершенно не хотелось. У младшего Иватани это вызывало только отвращение и непреодолимое желание прописать отцу такой подзатыльник, что он сразу забудет про понятие как «курение». Увы, пока для этого момент был неподходящий. Пришлось ограничиться лишь прикрытым носом и крайне недовольным взглядом.Ода сел за руль и, не закрывая двери, поговорил по телефону, после чего затушил сигарету о наружную часть крыши своей служебки. Вскоре в машину сел и Дин, скидывая отцовский китель за спину, предварительно осмотрев всю улицу вдоль на наличие того самого побегушкина, который успел смотаться.– Я предупредил об этом своих. Сейчас сюда едет медичка, наши дела окончены. Завтра у тебя есть планы?

– Да, надо на работу привалить. Первый день.

– Угу. Тогда в восемь вечера собираемся у меня в офисе. Атсумэ тоже зови.

– Не позову.

– Блять, точно… – Ода закрыл дверь и щёлкнул коробкой передач, начиная сдавать назад для разворота через парковку перед магазином.

– Надо заехать к Каэдэ… Я сказал, что всё объясню чуть позже.

– И что собираешься им сказать? Что завалил трёх выродков чисто случайно, хотя просто хотел помочь Каэдэ?

– Что-нибудь придумаю. Только довези.Проехав до имений Мори, оба Иватани застопорились. Их машина стояла прямо перед калиткой, оставалось лишь выйти и рассказать о случившемся, однако внутри было какое-то странное чувство. Ни Дин, ни Ода не могли сдвинуться с места, продолжая сидеть так, будто они до сих пор едут. Скрип сжатой резины еле заметно царапнул слух. Детектив вновь сжал руль обеими руками и, скривив лицо, упёрся лбом в них же. Дин же сложил руки на груди и поджал ноги, подпирая коленями панель перед собой.– Какой пиздец, Дин… – удручённо выдохнул Ода.

– Тоже не знаешь, с чего начать?

– Не знаю. Не хочу знать. Я так устал…Взглянув на отца, Иватани немного поник. Состояние шока уже прошло, адреналин больше не дрючил нервную систему. Теперь присутствовало лишь чувство вины с капелькой стыда за всё произошедшее накануне. Как бы Дину не было трудно признавать такие очевидные вещи, но он искренне любил отца, невзирая на все отрицательные стороны, отчего ему совсем не хотелось вовлекать его в подобные проблемы. Он пережил достаточно, чтобы иметь право жить в спокойствии до конца жизни, но, к сожалению, судьба-шутница всё никак не может унять своё извращённое воображение. Пихнув отца кулаком в плечо, Иватани привлёк к себе внимание и отвернулся к лобовому стеклу, смотря куда-то в сторону главной дороги.– Давай проведём немного времени вместе, как всё закончится?

– С чего такое желание?

– Ну, сам посуди. Мы так и не сходили в поход. Уже год, как ты пообещал. Даже больше.

– Как думаешь, мама сильно на нас обидится, что мы пойдём без неё?

– Ещё раз так пошутишь, и я сломаю тебе нос.

– Да я… Ай, ладно, прости. Плохая шутка. Но ты это, не забывай, что с отцом общаешься. Что ещё за «нос сломаю»?

– Ни слова про маму. Я терпеть не стану, – буркнул Дин, отворачиваясь к двери и утыкаясь взглядом в громадную фигуру за окном.Это был Маноду.Он молча стоял перед машиной, сложив руки на груди, пристально наблюдая за Дином по ту сторону стекла. Одноглазику резко стало не по себе. Охладевшая вмиг рука мягко коснулась ручки и, будто ватная, попыталась дёрнуть её несколько раз. На помощь пришла твёрдая рука будущего тестя, что чуть ли не оторвала дверь от иномарки, вытаскивая перепуганного Иватани наружу, держа его за грудки. В тот момент Дин ощутил себя воистину маленьким, несмотря на схожий с мужчиной рост. Мори холодно смотрел на парня, сжимая его ворот с каждой секундой всё сильнее.– Объяснись, – жёстко потребовал он, оставляя после вопроса лишь желание провалиться под землю.Но Дин не смог выдавить и слова. Наблюдая за полыхающим гневом под маской хладнокровия, Иватани со стеклянными глазами продолжал сохранять абсолютное безмолвие.– Живо, – на сей раз слова прозвучали куда более агрессивно.Положение спасла только ещё одна огромная рука – рука Оды. Вцепившись в запястье Маноду мёртвой хваткой, старший Иватани принялся сжимать его с такой силой, что доктор вмиг скривил лицо, поджав губы и прищурив взгляд.– Какого чёрта… – чуть ли не зашипел Мори.– Отпусти. Моего. Сына, – подобно грому, забасил офицерский голос.Было видно, как Ода сдерживался. Мышцы на его челюсти набухли и сжались, а руки покрылись вздувшимися венами, которые были видны из-за закатанных рукавов. Жёлтые глаза пристально глядели прямо в душу Мори, будто пытаясь выпотрошить её изнутри. Хватка ослабла. Дин оказался свободен. Отступив назад, младший Иватани упёрся спиной в машину и робко приподнял руку, не рискуя положить её на плечо отца.– П-пап… Хватит, – попросил он дрожащим голосом.Ода не повёл и глазом. Ещё несколько секунд он выжигал во лбу Мори дыру своим взором, после чего отпустил несчастного хирурга, который тут же схватился за запястье, начиная его растирать.– Надеюсь, вы в курсе, что вы только что защищали убийцу.

– Послушай-ка сюда, уёбок очкастый. Этот убийца спас твою дочурку от куда более ужасной участи, нежели наблюдение за убийством. Хоть слово против скажешь, и я раскатаю твою тупорылую морду по стенке твоего же дома. Те люди были из клана, за которым наше отделение давно охотится. Ты должен ноги Дину целовать за то, что он не побоялся и защитил Каэдэ от четырёх отморозков.

– Я не позволю вам общаться со мной в столь пренебрежительном тоне.

– А я срать хотел на то, как ты хочешь общаться. Не то ты время для вежливости выбрал, педант хренов. Ты услышал, что я тебе сказал?

– Услышал. Отлично услышал.

– Какие у тебя тогда вопросы?

– Никаких. Только просьба к вашему сыну, – Мори со взглядом, полным презрения, уставился на Дина, буквально сдавливая его меж атмосферами страха и стыда. – Не приближайся к моей дочери. Никогда.Сил хватило только на короткий вздох. Отпрянувший от машины парень схватился за плечи Маноду и сжал их, начиная постепенно подступать вперёд, отталкивая мужчину от тротуара.– Нет, нет, нет. Пожалуйста, мистер Мори. Прошу, не надо. Прошу, не стоит так говорить. Я вас умоляю, подумайте ещё раз, – тараторил одноглазый, приближаясь к истерике всё больше с каждым сказанным словом.Но Мори был непреклонен. Грубо оттолкнув Дина одной рукой, он поправил футболку на себе и поспешил вернуться в дом. Каково было его удивление, когда прямо перед ним через забор перемахнул Иватани, на полном ходу устремляющийся в его же дом. Добежав до двери, Дин ввалился в прихожую и стал звать Каэдэ, однако его быстро прервал Маноду, что ныне мог не церемониться, ибо сие действие происходило на пороге его владений, отчего любое его действие могло рассчитываться как самозащита. Несколько тяжёлых ударов пришлось по голове, один прилетел в шею. Упав на колени, Дин быстро покрыл себя камнем и встал, продолжая ход в более медленном темпе. Он не прекращал звать Каю, но ответа он так и не услышал. Прилетевший по голове удар черенком лопаты оставил всякие надежды на хоть какое-либо решение этой ситуации миром. Сначала Мори огрел неприятеля черенком, разбив его в щепки, одновременно с этим разбивая стоящий поблизости торшер, а после продолжил вдавливать голема в стену собственными силами. Свет пропал, под ногами захрустело стекло. Тут к бойне подключился и Ода, что влетел в дом и одним чётким ударом в челюсть снёс доктора, который тут же свалился на пол и немного отполз назад, поправляя очки и чуть было не выпавшую челюсть. Наступила тишина. Все трое тяжко дышали. Имя Каи больше не звучало на пороге дома. Где-то в глубине коридоров послышался женский плачь.Каменный хруст сопутствовал впитыванию рокодермиса в крайние слои кожи. Дин больше не был защищён. Его, казалось, опустошённое тело поднялось на ноги и направилось прочь, немного шатаясь из стороны в сторону. Ода же лишь фыркнул, одарив Мори самым презренным взглядом из всех, что хирургу приходилось видеть. Эти жёлтые глаза ему запомнятся надолго.Дорога до дома была тяжёлой. Что Ода, что Дин не проронили и слова за всю поездку. Тишина была гробовой, ибо никто из этих двоих совершенно не обращал внимания на посторонние звуки. Ревущий под капотом двигатель, сотни машин за стеклом, поющие и светящиеся рекламные вывески. Всё это кануло в Лету благодаря сознанию, что блокировало любую информацию извне. Только свои мысли. Только желание вернуть вечер к исходной точке. С каждой секундой мир становился всё более серым, всё больше хотелось остановиться. Никаких убийств. Никаких разговоров. Лишь мирное пребывание тут, в этой жизни, до момента, пока не настанет время расстаться с этим местом. Вздохи казались тяжёлой работой, запахи раздражали. Свет от уличных фонарей, что раз за разом протекал внутри салона, казался врагом. Будто он намеренно давал лишний раз увидеть свои руки, освещая тьму. Руки, что совершили шестьдесят семь ошибок. И это только пока.Машина остановилась, заставив Оду и Дина чуть податься вперёд. За окном была привычная высотка с синей табличкой, на которой была выгравирована семёрка. Отцовский вздох заставил парня прийти в себя и оглянуться. По рукам прошёлся мороз.– Знаешь, Дин, – поникшим голосом начал Ода.

– М? – парень поднял голову и посмотрел на отца.

– Это слишком неблагодарная работа. Слишком.

Сын ничего не ответил. Он лишь продолжил смотреть на своего родителя, будто никаких слов и не было сказано вовсе.

– Думаю, это и есть причина, по которой мы не можем отступить, – продолжил офицер, убирая руки с руля. – Никто не будет работать в угоду себе. Никто не станет убирать это дерьмо, если все подряд будут говорить, что это ненормально. Поэтому. Поэтому, Дин. Не дай умереть ещё чьей-нибудь жене или матери. Хоть расшибись, но не позволь.

Ладони мужчины прикрыли лицо. Он опустил голову, тихо засопел, а после начал подкашливать, стараясь скрыть наличие кома в горле. В этом мужская часть семьи Иватани были схожи. Каждый из них предпочитал сдерживать слёзы, пусть по итогу никогда не получалось. Но это и не плохо. Всхлипы пришли в порядке своей очереди.

– Я так скучаю по Суми… – дрожащий голос выдал истинное состояние Оды в тот момент.

– Я тоже, пап. Очень сильно, – просипел Дин.

Каково было удивление Оды, когда он почувствовал чужие руки, что оплели его вокруг. Сын крепко обнял его, складывая свою голову ему на плечо. Казалось, это вполне себе привычный знак близости, однако для этих двоих подобное действие было большим шагом. Офицер не стал ничего говорить. Он лишь позволил себе дать волю чувствам, без зазрений совести начиная рыдать. Это стало отдушиной. Больше не было смысла беспокоиться о мнении сына по этому поводу.