По следам легенды

«…Никогда не теряйте надежду в нашу победу и никогда не теряйте надежду, что я к вам возвращусь»[1]

22 июня 1941 года в четыре часа утра Олекса проснулся внезапно, словно от того, что кто-то резко и грубо царапнул сердце чем-то острым. Над Москвой уже занялся ранний рассвет, в комнате было светло.

— Что с тобой? — спросила сонным голосом Сирена.

Олекса ответил:

— Не знаю…

Стараясь не тревожить жену, он тихо встал, подошел к кроватке Оленьки. Дочка спокойно и уютно причмокивала, посапывала во сне. Олекса долго смотрел на нее, а тревога не проходила…

Он узнал, что фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз, на страну, приютившую его после оккупации хортистами родного Закарпатья, утром. Позвонил старый товарищ по работе в Коминтерне и сказал только одно слово, тяжелое и мрачное:

— Война…

Он вышел на улицы Москвы, долго ходил по ним, вроде бы бесцельно, а сам жадно, пристально всматривался в лица встреченных им людей. О том, что гитлеровская авиация бомбила на рассвете Минск, Киев и другие крупнейшие центры СССР, что фашистские дивизии перешли границу, многие уже знали.

Но в утренних газетах об этом еще ничего не было — не успели…

Олекса всматривался в лица людей — уже шла война, и сегодня-завтра многие из них возьмутся за оружие. От них, их мужества и стойкости отныне зависела судьба всей планеты…

Дома Олекса взял на руки Оленьку, прижал к себе, словно хотел защитить, укрыть ее собою, сказал Сирене:

— Первый год прошел для нее в мире… А какими будут другие?

— Советский Союз быстро разгромит фашистов, — уверенно, горячо сказала Сирена. — Нет силы в мире, которая одолела бы эту страну.

— Такой силы нет, — подтвердил Олекса, — но война будет жестокой. Как в старину говорили: не на жизнь, а на смерть… Я видел фашистов вблизи, встречался с ними лицом к лицу… Бешеные собаки кусают, пока их не убивают. Ты их тоже видела, Цико… А когда их стая, огромная, в несколько миллионов…

— Не все там одинаковые, Олекса.

— В бою стреляют, Цико, а не присматриваются к врагам… И ты меня поймешь…

Сирена кивнула согласно:

— На фронт?

— Добьюсь любой ценой разрешения партии уйти на фронт. Мое место там… Место каждого коммуниста, какой бы национальности он ни был, — сегодня на фронте…

— А я? — с отчаянием спросила Сирена и бросила взгляд на дочку.

— Тебе работа найдется в тылу… И береги доченьку — она должна выжить в этом страшном урагане, потому что без детей мы как сосны без корней…