По следам преступлений

ЗЕЛЬЕ

В конце марта 1966 года в город Калинин из Ивано-Франковской области приехали на колхозном грузовике Михаил Антосяк и Андрей Костенко. Они привезли в этот северный край полную машину ароматных яблок. Чтобы не стоять, не маяться на рынке, колхозники продали почти весь свой товар тресту столовых и ресторанов. Продали выгодно: выручили без малого тысячу рублей. Выдали им, правда, половину, за остальными просили заехать завтра. Потому и пришлось им задержаться еще на день в Калинине. Из-за одной ночи они не стали даже устраиваться в гостиницу или искать квартиру.

Но как не выпить в честь успешного завершения торговли? Михаил сбегал за водкой, а Андрей стал резать колбасу, огурцы. Можно было приступать к трапезе, но вот беда — не оказалось хлеба.

— Хлеба? — переспросил неожиданно появившийся около машины незнакомец и улыбнулся: — Сейчас принесу. У меня в гостинице есть. Подождите.

— Слушай, друг, — сказал Михаил, — захвати уж тогда пару бутылок воды. Люблю, знаешь, запить чем-нибудь.

— Будет сделано.

Не прошло и десяти минут, как незнакомец принес и хлеб и лимонад. Он уже совсем по-свойски залез в кабину грузовика, деловито откупорил бутылки с водой.

— За что выпьем? — поинтересовался он, принимая от Михаила стакан.

Новые приятели не стали скрывать причины, даже выручкой похвастались. Незнакомец от души порадовался их успеху и выдвинул свое предложение:

— Слушайте, друзья, у меня тут сорок ящиков мандаринов. В этом населенном пункте мне настоящей цены за них не дают. Махнем на вашем кабриолете куда-нибудь поближе к Москве. Реализуем товар, выпьем за мой успех. Идет?

— Это можно, — согласились уже подвыпившие хозяева «кабриолета», — порядочному человеку отчего же не сделать одолжения?

Новый приятель поблагодарил за гостеприимство, за готовность выручить человека из беды и попрощался.

— До завтра.

Антосяк и Костенко устроились на ночлег прямо в машине. А часа в четыре утра их разбудил вчерашний собутыльник. Он бросил в Михаила мандарином и весело сказал:

— Можете меня поздравить! Пока вы тут дрыхли, я нашел отличного покупателя. Взял у меня сразу все сорок ящиков и дал кучу денег. Даже просто не верится. По этому поводу грех не выпить. Тем более что я у вас в долгу. Ну, подъем! За дело!

Упрашивать хозяев долго не пришлось. И вот Андрей уже режет остатки колбасы, а Михаил открывает банку консервов. Между тем мандариновый владелец достал из чемоданчика большую бутыль и объявил:

— Чача. Друг из Грузии прислал. Я уже попробовал— сила! Из лучших сортов винограда приготовлена. В подвале держат для самых дорогих гостей. Сами не пьют.

Потом разговорчивый приятель вынул две бутылки поменьше и передал Михаилу:

— Вода. Специально для тебя. Боржоми.

Гость сам разлил водку по стаканам.

— За твой успех, друг!

— За нашу дружбу! Пусть она будет чистой, как снег на вершине Казбека!

…Утром в кабине автомашины марки «шкода» за № КИБ 31–18 М. Антосяк был найден мертвым. Его напарник А. Костенко доставлен в больницу в тяжелом состоянии. Судебно-медицинская и химическая экспертиза, проводившаяся Центральным научно-исследовательским институтом судебной медицины, пришла к выводу, что смерть Антосяка могла наступить «от отравления каким-либо наркотическим веществом быстрого действия».

Такой же диагноз был поставлен и Костенко.

Незнакомец же исчез. Вместе с пятьюстами рублями.

…В июле 1965 года на рынке города Донецка торговали помидорами братья Баланчавадзе — Семен, Давид и Бедия. Днем к их ларьку подошли двое молодых людей.

— Привет, земляки! Как торговля?

— А, уже продаем остатки.

— Можно на время оставить у вас чемоданчик? Пойдем проверим, не прибыл ли и наш груз.

— Пожалуйста. Разве нам жаль…

Вечером земляки пришли за чемоданом и заодно пригласили удачливых братьев пойти вместе поужинать к ним в гостиницу «Донбасс».

— Спасибо. Вот только мы доторгуем, немного осталось.

— Мы подождем.

А когда был продан последний помидор, вся компания направилась в гостиницу. Оказалось, что новые друзья приготовили братьям Баланчавадзе маленький сюрприз: для отдыха они предоставляли им свой номер в полное распоряжение. Больше того, любезные хозяева проявили о своих гостях прямо-таки трогательную заботу.

— Сколько дней вы, бедные, мотаетесь на этом рынке, спите, извините нас за это сравнение, хуже всякой скотины, умыться и то, наверное, по-человечески негде.

— Это верно, — сознались братья, — за торговлей о себе забываешь. Товар портится. А мы что ж, мы не испортимся. Приедем домой, умоемся.

— Всем под душ, и немедленно! — приказали хозяева, — Мы уже договорились с дежурной по этажу и даже заплатили за вас.

И братья с удовольствием пошли в ванную комнату, которая находилась на этом же этаже. А Пока они полоскались под горячими струями воды, хозяева накрыли стол. Перед каждым из братьев стояла уже откупоренная бутылка вина, лежала добрая закуска. Хозяева сами налили всем стаканы.

— За крепкую дружбу! И пусть она будет крепче самой крепкой чачи!

— За ваши достижения на ниве торговли!..

А на следующий день один из братьев, которого теперь именовали потерпевшим, давал в милиции такие показания:

«Я выпил стакан вина, налитого мне из бутылки, поставленной передо мной, и мне стало плохо. Я потерял сознание и, что было дальше, не помню. В сознание я пришел только в больнице. У меня были украдены 800 рублей и паспорт, у Семена — 1200 рублей и паспорт, у Бедия — часы…»

И снова грабители пожелали остаться неизвестными.

…Некто М. И. Тормозов, житель Алма-Аты, приехал в Пермь, чтобы купить здесь легковую автомашину. Трудно сказать, почему алмаатинец выбрал для этой цели именно Пермь. Скорее всего ему кто-то что-то сказал. Что, мол, у нас в Алма-Ате надо стоять за машиной в очереди. В то время как в Перми работники автомобильного магазина буквально ходят по домам и уговаривают граждан приобретать транспорт для личного пользования.

Как бы там ни было, а М. И. Тормозов сел в самолет и прилетел в Пермь. И вот теперь он уныло слонялся у автомобильного магазина, а продавцы как-то не спешили к нему, чтобы уговорить поскорее обзавестись собственной «Волгой».

На этих-то скучных путях-дорогах и повстречались Тормозову два представительных гражданина.

— Ну что, браток, — участливо спросили они, — не вытанцовывается личный дилижанс?

Вместо ответа Тормозов только тяжело вздохнул.

— Все понятно без слов, — сказал один из незнакомцев. — Картина, типичная для наших дней.

— Что делать, — вторил ему другой, — не успевает наша промышленность за ростом благосостояния трудящихся.

— Но у нас есть кое-какие соображения.

— И мы можем с вами поделиться. Но только не здесь, разумеется. Сами понимаете. Если, конечно, вы всерьез интересуетесь машиной.

— Из уважения.

Удобнее всего посвятить автомобилиста М. И. Тормозова в «кое-какие соображения» оказалось в местной гостинице с подходящим к этому случаю названием «Спортивная», где у неизвестных благодетелей был снят номер. И чтобы разговор лился как можно свободней, даже приготовлено выпить и закусить.

— Да я, собственно… не того, — открыл было рот Тормозов, — желудок, знаете…

— Вот когда купишь машину, дорогой, тогда и зарок крепкий дашь. Что там зарок! Мы первые выбьем из твоих рук стакан с вином. А пока пей до дна, пей до дна, пей до дна! Вот так! Ну как? Еще?

— Хватит, — констатировал другой собутыльник, — спит как сурок. Готов!

Среди ночи дежурная по этажу услышала стук из одного номера. Запасным ключом она открыла дверь, и неизвестный гражданин, выглядевший совершенно разбитым, сделал ей сразу несколько сенсационных заявлений.

Во-первых, он заявил, что неизвестные граждане, которые завели его в этот номер, отравили его.

Во-вторых, они его ограбили.

Они выкрали у него 129 рублей наличными.

Они похитили аккредитивы на сумму восемь тысяч рублей.

И наконец, из кармана вытащили паспорт.

Обо всем об этом гражданин Тормозов сообщил и в милицию.

Так закончилась беседа на автомобильную тему.

Надо сказать, что в 1966 году подобные заявления стали поступать в органы милиции разных городов Союза. В Новосибирске и в Киеве, в Ростове Ярославском и в Саратове, в Риге и Курске, в Калинине и Подольске.

В некоторых сообщениях говорилось о том, что грабители просто спаивали свою жертву до беспамятства. В большинстве же спаивали не просто, а с применением «наркотического вещества быстрого действия».

Работникам Центрального научно-исследовательского института судебной медицины вскоре удалось установить, что это было за вещество: это был хлоралгидрат — очень сильный наркотик, применение которого в дозах самых минимальных может повлечь расстройство здоровья. Причем при одновременном приеме этого наркотика с алкоголем его действие значительно усиливается.

При назначении терапевтических доз хлоралгидрата, разъяснили специалисты, врачи учитывают общее состояние организма и его индивидуальные особенности, определяющие различную степень реакции человека на хлоралгидрат. Кроме того, характерной особенностью хлоралгидрата является то, что он имеет небольшую разницу между терапевтической и токсической дозами.

То есть лечение от отравления отделяют какие-то, может, даже сотые доли грамма…

Применение хлоралгидрата преступниками дало в разных городах три смертельных исхода.

Все такие дела ввиду их чрезвычайно опасного характера были сосредоточены в следственном управлении Министерства охраны общественного порядка СССР Ведение расследования было поручено группе следователей по особо важным делам.

Розыск велся управлением уголовного розыска Главного управления милиции.

Забегая вперед, можно сказать, что вся преступная группа (хотя она действовала подчас разрозненно — по два-три человека и в разных местах) была выявлена и обезврежена.

Это люди без определенных занятий и места жительства, многие из них уже отбывали различные сроки наказаний. И даже не один раз.

Что можно о них сказать еще? Это подонки, для которых на свете нет ничего святого. У многих из них где-то жили семьи, росли дети, а они катались по всей стране, грабили людей, воровали, устраивали себе «красивую» жизнь и калечили жизнь другим.

Они глумились над самыми добрыми чувствами людей, которых встречали на своем пути. Честь, гостеприимство, долг — все эти понятия были им абсолютно чужды, враждебны.

Василий Абидов приехал в Киев. Остановился на частной квартире. Около автомобильного магазина ок познакомился с Киквадзе и Хухуа, которые первыми подошли к нему и представились тоже людьми, желающими купить машину.

Друзья по несчастью.

И тут же они начали жаловаться новому «другу»:

— Слушай, никак не можем устроиться в гостиницу, будь человеком, помоги, не дай остаться ночевать на улице. Мы в долгу перед тобой не останемся.

И Абидов, не раздумывая долго, повел их на квартиру, где устроился сам. Преступники в знак благодарности опоили его зельем.

Это крохоборы. Ограбив в городе Пушкине М. Смокова и И. Будкова, вытащив из их карманов аккредитивы на солидные суммы и наличные деньги, преступники выгребли даже мелкую монету — несколько рублей.

У Гуляева и Юсупова в городе Калинине преступники похитили аккредитивы на сумму четыре тысячи рублей, более четырех тысяч взяли наличными. И кроме того, прихватили с собой кепку одного из пострадавших, красная цена которой — пять рублей, взяли расческу, перочинный нож и два рубля шестьдесят копеек мелочью, лотерейный билет.

При дележе добычи каждый брал свою долю с боем, требовал учитывать даже свои расходы на проезд в автобусе.

Они трусы и шкурники. Однажды в Кутаиси ранее ограбленные Андреев и Королев встретили «своего» грабителя Сванидзе. Этот подонок ползал у них в ногах, отдал им все деньги, которые у него были — более пяти тысяч рублей, и молил пощадить его, не сдавать милиции.

На допросах, изворачиваясь и петляя, они охотно сваливали вину один на другого, любой ценой стараясь выпутаться, выгородить себя, предстать перед следствием эдакой невинной овечкой, жертвой, орудием в руках других, более опытных и прожженных бандитов.

Но в результате огромной работы, которую провела бригада следователей, преступления каждого из них были полностью раскрыты и подтверждены документами, свидетельскими показаниями, протоколами допросов и очных ставок, вещественными доказательствами, данными различного вида экспертиз.

Найден был и тот, кто, пользуясь благородным, самым гуманным на земле званием врача, снабжал бандитов патентованным зельем. Им оказался участковый врач одной из ленинградских поликлиник.

Следствие по этому делу закончено. Материалы переданы в суд. Суд воздал им должное, каждому по заслугам.

Но когда перед следствием проходили все эти преступники, потерпевшие и свидетели, когда их показания и результаты очных ставок, акты экспертиз и протоколы допросов, занявшие тридцать шесть объемистых томов, нарисовали полную картину их жестоких преступлений, о многом заставляло это задуматься, на многое по-иному посмотреть.

В нашей стране нет и не может быть преступлений, порождаемых социальным неравенством, безработицей, нуждой, эксплуатацией человека человеком и иными язвами буржуазного общества.

Но преступления пока совершаются и у нас, и мы должны всякий раз, наказывая преступника, непременно доискиваться до причин, породивших преступление.

Преступники Васадзе, Торонджадзе, Абашмадзе, Киквадзе, Сванидзе и другие, о которых идет здесь речь, отобрали у граждан свыше 270 тысяч рублей. Из них более 170 тысяч они получали в сберегательных кассах по подделанным документам — (по чужим) аккредитивам, по чужим паспортам.

Всего этой преступной группой было совершено в разных городах более шестидесяти преступлений.

А между тем «арсенал», если можно так выразиться, их средств и методов крайне невелик и однообразен. Для поисков очередной жертвы преступники выбирали, как правило, два места: или рынок, или автомобильный магазин. Расчет был прост: и на рынке и у автомагазина обязательно можно встретить людей с наличными деньгами или с аккредитивами.

И как правило, в этих местах они находили нужных им людей — до ротозейства беспечных и до бесконечности доверчивых.

Но, пожалуй, самым страшным оружием в руках преступников были не нож и не пистолет (хотя порой они прибегали и к этому), а стакан вина, рюмка водки, ну и соответствующая моменту прибаутка.

Вот оно, зелье — пострашнее хлоралгидрата!

Возьмите первый описанный выше случай. Люди впервые увидели в глаза этого невесть откуда возникшего расторопного незнакомца, готового к любым услугам. Даже не успев спросить, как его зовут, откуда он взялся, выпивают с ним и закусывают, раскрывают душу и… сведения о содержимом своего кошелька.

И такой скороспелый собутыльник будит их в четыре часа утра только для того, чтобы пригласить их… выпить. И они, не продрав глаза, садятся и как ни в чем не бывало выпивают…

Конечно, не очень это ловко критиковать покойного, но для живущих — надобно! Крайне необходимо рассказать и о других жертвах бандитов, отделавшихся рвотами, обмороками, головными болями и… утратой своих кошельков.

Инженера Тормозова его сослуживцы характеризуют как человека трезвого, самостоятельного. Но вот трезвого и самостоятельного поманили отъявленные проходимцы пальчиком и только намекнули ему (очень туманно) о его хрустальной мечте — автомобиле, — и от хваленой инженеровой самостоятельности и трезвости не осталось и следа.

— Как же не выпить с благодетелями! Неудобно.

Гайн Аветисович Туманян привез в Тулу из солнечной Армении вино. Свое вино. Из собственного погреба. Лично им самим приготовленное. Пришли к нему в палатку на рынке три совершенно незнакомых человека. Первый раз их увидел. Купили у него вино. Похвалили. Предложили и хозяину выпить.

— Как не выпить с настоящими знатоками и ценителями!

Знатоки и ценители обшарили упавшего без сознания винодела и забрали у него триста рублей наличными и на четыре тысячи рублей аккредитивы. Выгребли все дочиста. В том числе и документы.

Как же тяжко было его похмелье!

Жертвой разбойников с рюмкой в руке стал даже один участковый уполномоченный. Подгоняемый страстью автолюбителя, он согласился поехать с преступниками из одного города в другой, где, как обещали ему уличные «друзья», купить машину так же просто и доступно, как бутылку водки. Бутылку водки они действительно купили…

Даже следователи, многое повидавшие в своей практике, испытывали порой глубокую боль и горечь, видя, как водка — этот страшный дурман — лишает человека рассудка, калечит его психологию, убивает самое дорогое…

Вот показания М. А. Варламова из города Уфы:

«Вечером в восьмом часу мой новый знакомый, который потом оказался Абашмадзе (хорош знакомый, что фамилию узнаешь на следствии), принес две бутылки портвейна и закуску. Вместе с ним был и его приятель, назвавшийся Гришей. Несмотря на то, что у меня не было особого желания распивать вино в номере (запоздалое раскаяние!), Абашмадзе и Гриша стали уговаривать меня, и мы стали пить вино прямо в номере.

В это время Абашмадзе сказал моему сыну, чтобы он принес еще вина, и через некоторое время сын принес из магазина еще две бутылки такого же портвейна. Когда мы стали распивать вино, у меня закружилась голова, и я плохо помню, что потом было.

Помню только, что Абашмадзе послал моего сына, чтобы он привел девочек…»

И далее гражданин Варламов подробно перечисляет все деньги и вещи, которые у него похитили его «приятели».

И только об одном не упоминает в своих показаниях Варламов: какой наглядный урок преподал он своему несовершеннолетнему сыну, какую глубокую травму оставил он в неокрепшей его душе. И трудно даже сказать, какие плоды придется пожинать потом этому воспитателю.

Конечно, не все так безрассудно и так охотно клевали на жалкую приманку бандитов. Случалось, что их настойчивые приглашения выпить и закусить отклонялись твердо и бескомпромиссно. Увы! Это было все-таки реже.

Куда как чаще с людьми случайными, совершенно незнакомыми сходились, садились выпивать и закусывать, объяснялись в дружеских чувствах буквально сломя голову.

Тут же приглашали к себе в номер гостиницы, на квартиру, оставляли ночевать, а утром, превозмогая головную боль, мучительно старались вспомнить, что же произошло накануне, дрожащими пальцами обшаривали пустые карманы и распоротые «загашники» и с пещерным ревом бежали в ближайшее отделение милиции.

Ну хоть бы на секунду — еще на трезвую голову — задуматься, сказать себе: постой, постой, а почему же это я в чужом городе (в основном это были приезжие), с людьми, которых первый раз вижу, ничего о них не знаю, — почему я с ними должен сидеть за одним столом, чокаться, говорить тосты, пить, открывать душу? Почему?

— Когда люди меня просят, я не могу отказать, — объяснил один из потерпевших. Правда, он тут же добавил, что теперь с ним этого не случится, что он будет впредь осмотрительнее в выборе знакомых. Дай-то бог! Но ведь какой ценой на этого гражданина потерпевшего снизошло такое откровение! А ведь он не ребенок, зрелый человек.

Что же касается бандитов, то они, неплохо усвоив слабости своих жертв, били наверняка, почти без промаха. Порой один эпизод, как говорят следователи, отличался от другого только фамилиями действующих лиц. Остальное у преступников шло как под копирку: устройство в гостинице по подложному паспорту, поиски жертвы, приглашение в номер, выпивка, грабеж, переезд в другой город, подделка аккредитивов, подделка паспорта, получение денег, кутеж, карты и — новый маршрут.

У преступников был даже свой постоянный человек — специалист по подделке документов. За определенную, довольно солидную мзду он заполнял аккредитивы. Отрывал с паспортов одну фотографию и наклеивал другую. Подрисовывал на новой фотокарточке печать. Получалось натурально. Документ как документ.

Кстати уж и о документах. Перед следователями прошло много свидетелей, кои по долгу службы пеклись и о потерпевших и об обвиняемых. Речь идет об администраторах гостиниц, дежурных по этажу, проводниках вагонов, водителях такси, работниках сберкасс.

Кому из командированных не знакома эта много раз воспетая фельетонистами табличка, ставшая неотъемлемой частью большинства наших гостиниц любого ранга и класса: «Мест нет!» Кому не ведомы гостиничные коридоры, уставленные раскладушками, креслами и просто стульями, на которых коротают ночь люди, прибывшие в этот город не по своей воле, не в гости к теще, а по какому-то важному делу, по заданию государственного учреждения!

Иной понаторевший администратор высыплет перед наиболее настойчивым просителем целый мешок архиответственных и широких совещаний, которые как раз проходят сейчас в их городе, перечислит десятки важных иностранных делегаций, которые пожелали поселиться только в их гостинице. Одним словом: «Ждите, гражданин, а пока не мешайте мне работать! Отойдите от окошечка!»

А вот к людям без постоянной прописки, с фальшивыми, чужими паспортами отношение совсем, оказывается, иное. Самое что ни на есть распрекрасное.

13 сентября двое будущих обвиняемых прибыли в город Калинин. Как явствует из документов, в тот же день (видите — в тот же день!) они поселились в 302-м номере гостиницы «Центральная». По поддельным паспортам.

А. Миронов и 3. Салатов приехали в Ленинград по личному делу. Купить личные автомашины. Они остановились в отличной ленинградской гостинице. Преступник Киквадзе для того, чтобы удобнее ему было споить и ограбить автолюбителей, поселился в том же отеле. И не просто в одной с ними гостинице, а на одном этаже, и номер он выбрал с ними по соседству. Преступник и на сей раз жил по поддельному паспорту.

Двое бандитов из этой шайки, прибыв в город Львов, поселились в той же гостинице, что и их жертвы. Номеpa они выбрали напротив номера их «друзей». И преступники для удобства уходили к себе, чтобы там спокойно подмешать зелья в бутылки с вином.

Двое преступников по одному (!), да и то поддельному паспорту устроились на жительство в киевскую гостиницу. И совершили здесь преступление. Все тем же испытанным методом: опоили зельем свою жертву.

«Осенью 1963 года, — доказал один из обвиняемых, — я приехал в Ленинград, чтобы совершить кражу. Документов у меня тогда не было, и я упросил пустить меня до утра в гостиницу при Некрасовском рынке».

И беспаспортного бродягу приняли с распростертыми объятиями. Нет, его не положили на раскладушку в коридоре. Его поместили именно в тот номер, где жили избранные им жертвы. Ночью он их ограбил и, даже не поблагодарив гостеприимных хозяев гостиницы, отбыл в неизвестном направлении.

Директор Зеленогорского рынка Марченкова предоставила проходимцам свой сарай, где уже проживали торговцы фруктами. Директорский сарай также стал местом преступления.

Многие добрые граждане любезно предоставляли преступникам свои комнаты и квартиры, сами охотно принимали участие в попойках.

Но здесь, очевидно, действовало иное зелье, не только и не столько водка. Иногда и вообще обходились без нее. Щедрые чаевые подачки, подарки толкали подчас иных лиц на должностные преступления, заставляли смотреть сквозь пальцы на многие нарушения, а подчас и на беззаконие. В результате усилиями отдельных бесчестных работников, их оплаченным попустительством создавалась наиблагоприятнейшая обстановка для преступников, почти идеальные условия для их разбойничьих действий.

Разумеется, корыстное начало было не только в действиях некоторых свидетелей. Те самые потерпевшие, которые летали из одного города в другой в поисках личной автомашины, они ведь тоже шли на сближение с незнакомцами не просто для того, чтобы посидеть, поболтать с ними, а преследуя свои цели. Авось да и выгорит. Авось удастся объегорить простаков, которые стоят в очередях, и уехать у них под носом на новенькой «Волге», полученной «по знакомству», «по дружбе».

Есть и другая категория лиц, которая тоже находилась под властью своеобразного зелья. В основном это женщины.

Четвертого ноября 1966 года около универмага «Детский мир» один из преступников познакомился с двумя приезжими гражданками.

— Импортным трикотажем интересуетесь? Кофточки, чулочки, рейтузы?

— Интересуемся, как же! Очень!

— Есть тут у меня один человек. Может сделать.

Стоять в очереди, как стоят другие, гражданочкам не захотелось, и они стали наперебой умолять немедленно познакомить их с этим самым «одним человеком».

— Ну, уж если вы так просите… Для вас я могу это сделать. В знак нашего знакомства.

И от «Детского мира» преступник везет охотниц до импортного трикотажа на Ленинградский проспект, к универмагу № 3.

— Подождите меня здесь. А пока набросайте список нужных вещей.

Через десять минут он вышел из магазина вместе с неизвестным мужчиной.

— Вот товарищ, который работает в этом универмаге.

Товарищ, работающий в универмаге, даже не удостоил своих покупательниц взглядом. Он вынул конверт.

— Положите сюда деньги. Давайте мне список. Пойдемте в магазин. Я выпишу чеки.

Что произошло потом, описано опять-таки во многих газетных фельетонах.

Гражданки остались в магазине, что называется, при собственном интересе: ни денег, ни трикотажа, ни новых знакомых — ничего и никого.

Конечно, и эти гражданки хотели словчить, схитрить, «достать» нужные товары с «черного хода». И поплатились.

С одной стороны, этим людям по-житейски можно посочувствовать: они жертвы и попались в лапы преступников. Они пострадали. Они и по делу проходят как потерпевшие.

Но, с другой стороны, и, пожалуй, наиболее важной стороны, эти так называемые потерпевшие (среди них есть и ловчилы, есть любители выпить, есть мягкотелые, добренькие, что не могут отказать, а есть и просто ротозеи, шляпы), они-то и унавоживают почву для произрастания паразитов, преступников и мошенников.

Более 170 тысяч рублей, как было сказано выше, преступники получили по чужим аккредитивам и поддельным паспортам. Эти документы просматривали тысячи работников в сотнях сберегательных касс различных городов страны. И ни один (!) не заподозрил, что деньги выдаются грабителям, что паспорт у него липовый. Ни один! Нередко человека, получающего в сберкассе десять рублей, заставляют несколько раз расписаться, сверяют его подпись с оригиналом.

А тут бандиты получали, как правило, не десятки, а тысячи рублей, и ни разу не произошло ни одной заминки. Что это, как не служебное ротозейство, благодаря которому опять-таки вольготно жить мошенникам всех мастей.

Вот на какие размышления наводит это уголовное дело, занимающее тридцать шесть томов и охватывающее более шестидесяти случаев ограблений граждан.