По ту сторону северного ветра

Часть 5

1

— Мама!

— Я думала ты спишь, мой хороший.

— Нет, не сплю. Он опять кричал?

— Ничего. Ты же его знаешь, скоро успокоится.

— Ты плакала?

— Нет, ну, что ты. Закрывай глазки.

— Ты куда-то идёшь, мамочка?

— Да, но я вернусь. Обещаю.

— Не уходи.

— Пообещай мне, что позаботишься о братьях, — женщина ласково погладила ребёнка по голове.

Мальчик почувствовал неладное — он всегда знал, когда ему врут. Ребёнок прижался к матери и заплакал.

— Не надо плакать, сынок. Будь сильным. Помни, что нужно всегда слушать то, что подсказывает тебе сердце.

— Но ты же сказала, что вернёшься, — мальчик перестал плакать и посмотрел в синие глаза своей матери.

— Я вернусь. Мы снова встретимся. Рано или поздно, но я найду тебя.

Мальчик крепко держался за мать, не желая её отпускать.

— Ложись. Я буду здесь до тех пор, пока ты не уснёшь.

Ребёнок повиновался. Женщина легла рядом с ним и крепко прижала к себе. Она вдыхала тёплый запах волос своего старшего сына и держала его маленькую ручку. Мальчик сильно стиснул пальцы матери и твёрдо решил не спать до утра, думая, что так мать его не покинет. Но усталость взяла верх, и как он не боролся со сном, глазки закрылись, и ребёнок погрузился в тревожный сон.

2

— Мама... мама.

Саша проснулась. Вадим снова бредил. Девушка намочила в травяном отваре уже высохшую ткань и положила её на разгорячённый лоб мужчины. Уже четвёртый день он не приходил в себя. Князь то метался по подушке в бреду, звал мать и Мериду, то снова погружался в глубокий сон.

Авриил, понимая, что Саша не захочет надолго оставлять князя, приказал поставить рядом ещё одну кровать, чтобы девушка могла хоть немного поспать. Саша была рядом с раненым Вадимом круглые сутки, отлучаясь лишь ненадолго, чтобы перекусить и сделать глоток свежего воздуха.

За это время они потеряли ещё несколько десятков человек, чьи раны были несовместимы с жизнью. Остальные шли на поправку, хотя состояние некоторых всё ещё вызывало беспокойство у лекарей.

Наступило раннее утро. Полог шатра был откинут, чтобы впустить в помещение немного воздуха и влаги после прошедшего дождя. Вадим затих и снова погрузился в небытие. Саша встала с постели. Желудок заныл. Как бы не хотелось оставлять его, а придётся сходить в главный шатёр в поисках чего-нибудь съестного.

«Когда же всё это закончится?»

На улице было тихо. Близился рассвет. Саша видела, что солнце готово показать свои первые лучи и осушить влажную землю. Она шла по спящему лагерю, вдыхая ароматы леса. Редкие люди, которым не спалось в этот предрассветный час, приветствовали девушку и интересовались состоянием князя. Саша в ответ лишь пожимала плечами и отворачивалась, пытаясь скрыть стоявшие в глазах слёзы.

Девушка вошла в главный шатёр. За дубовым столом в одиночестве сидела Лета, и отрывая от свежего хлеба маленькие кусочки, отправляла их в рот. Женщина встрепенулась, услышав звук открывающегося полога.

— Когда ты успела вернуться? — спросила Саша, присаживаясь напротив.

Лета подвинула к ней тарелку с тёплым мясом и овощами:

— Недавно. Мы с тобой Саша две непутёвые бабы, которые ждут чуда.

— По крайней мере, состояние Лима ни у кого не вызывает опасений.

Лета тяжело вздохнула:

— Жить будет. Вопрос в том, как? Руку ему никто не отрастит обратно, — девушка смахнула одинокую слезу, — его мучает боль, приходиться постоянно пить лекарства. Я приехала час назад и пошла к нему и знаешь, что?

Саша отрицательно покачала головой.

— Он плакал. Как ребёнок. Когда никого нет рядом, он плачет, понимаешь? Лим увидел меня и закричал, чтобы я убиралась. Я не знаю, что делать.

— Лета, дай ему время. Мы конечно не можем его понять, но Лиму сейчас очень непросто. Он не со зла нагрубил тебе, и я уверена, что уже раскаивается.

— Я знаю, но мне очень больно от того, что я не в силах ему помочь.

Лета смотрела в одну точку и была погружена в свои мысли. Саша снова отвернулась, чтобы скрыть слёзы, которые в последние дни стали её постоянными спутниками.

— Прости меня. Ты права. Лим жив и с ним всё будет в порядке. Как Вадим?

Саша снова пожала плечами как уже сотни раз за это время:

— По-прежнему.

— Он сильный, справится. Авриил делает всё возможное и, по-моему, невозможное.

Лекарь действительно находился рядом Вадимом не меньше, чем сама Саша. Он делал перевязки два раза в день, через тонкую иглу вводил лекарства, о назначении которых Саша ничего не знала. Наблюдая за манипуляциями врача, девушка вспомнила легенды в которых говорилось, что гипербореи достигли вершин не только в искусстве, но и в медицине. Теперь она убедилась в этом на собственном опыте.

— Как там мальчик? Идип, кажется? — видя, что Саша погрузилась в свои невесёлые мысли, Лета попыталась вывести девушку из оцепенения.

— Хорошо. Скачет на костылях, рвётся помогать. Ему повезло, что не было перелома — просто вывих сустава. Конечно, Авриил ругается на него, заставляет лежать, но Идип не сдаётся. Такой же упрямый, как и его учитель.

Лета невольно улыбнулась:

— Хорошо, что с мальчиком всё в порядке.

— Расскажи, что сейчас происходит? Я никого не видела с тех пор, как мы собирались здесь в последний раз.

— В том лагере такая же картина. Много убитых и раненых. Лекари сбились с ног и не хватает медикаментов. Выделили с десяток врачевателей, которые только и делают, что изготавливают настои, — Лета сделала глоток вина и продолжила, — Вадим был прав — отруби голову Самарада, и гуаны сдадутся. Хотя теперь всё по-другому. Я больше не их принцесса и вообще не княжна. Так же, как и Лим с Гроганом потеряли свой трон. Люди преклонились перед Вадимом. Теперь только и разговоров, выживет их повелитель или нет.

— Ты переживаешь из-за того, что потеряла народ?

— Не особо. Я потеряла свой народ, когда отец был убит. Я сама решила, что править не буду. Ещё тогда, в Уте, поняла, что Самарад в чём-то прав — Гиперборея всегда была едина до Великой войны. Пришло время возродить древние традиции. Теперь переберусь в Царну и буду рожать Лиму детей.

Саша засмеялась. Уж кого-кого, а представить Лету в роли мамаши, вытирающей слюни своим деткам, она не могла.

— Да ладно, помечтать-то хоть можно? — женщина улыбнулась.

— Прости, просто ты такая воинственная. Настоящий боец. Я не могу поверить в то, что ты можешь засесть в четырёх стенах.

— Я тоже, поэтому существуют специально-обученные девушки, которым платят за то, чтобы возились с чужими детьми.

— Что будет дальше? — спросила Саша после непродолжительной паузы.

— Пока не знаю. Мы здесь застряли. Гуаны сидят смирно и даже раскаиваются. Тех строптивых, что были преданы Самараду, уничтожили, чтобы не развращали остальных. Большинство хочет вернуться домой. Самых юных и женщин отправим на днях — нечего им здесь больше делать. С остальными пока непонятно. Всё будет зависеть от того, как пойдёт с ранеными.

— А где наследники?

— Гроган там — руководит всем, чем можно руководить. Сарас и Келен решают текущие проблемы. Война закончена, но отдельные отряды Самарада прятались по лесам и ещё не знают об этом. Всех нужно отыскать и обезоружить. Они отправляют людей на поиски, пока вроде успешно.

Ещё нужно восстановить города. Теперь, когда границ больше нет, разослали гонцов, чтобы собрали рабочих от креонов и элинов, и заодно объявили о едином гиперборейском царе.

— Больше нет креонов и элинов, также как гуанов и варвинов. Теперь вас всех правильно называть гипербореи или гиперборейцы. Не знаю. Как правильно?

— Как не назови, и то, и другое верно.

Женщины ещё какое-то время беседовали, пока лагерь не наполнился шумом голосов и звуками ожившего леса. Наступил новый день.

3

— Привет.

— А, пришелица. Заходи, рассказывай, — Лим лежал на постели. Ему только что перевязали культю, и он спрятал обрубок под одеяло, когда Саша вошла.

Мужчина захотел вернуться в свой шатёр, и после долгих пререканий Авриилу пришлось отступить. Лиму стало лучше, и лекари заходили периодически проверить всё ли с ним в порядке.

— Пришла тебя проведать.

— Да я-то что! Как Вадим?

— Также.

— Передай ему, что если князь решил оставить нас, то ему только хуже. Сарас решил закатить такую пирушку, что все земли будут на ушах стоять несколько недель к ряду!

Саша улыбнулась. Лим заражал людей своим оптимизмом. Девушка и не догадывалась насколько ему тяжело, пока Лета не рассказала.

— Ты не видела Лету? — спросил Лим, отведя глаза.

— Видела. Мечтает нарожать тебе детишек. Не упусти момент.

Лицо мужчины разгладилось, и на нём отразилось удивление.

— Я серьёзно, Лим. Лета не из тех женщин, которые готовы бросить прежнюю жизнь ради семейного счастья, пока не влюбятся по уши. Тебе повезло.

— Рад это слышать. Только кажется я её обидел.

— Не думай об этом, она умная и всё понимает.

— А где младшие братишки нашего повелителя?

— На том конце долины. Лета сказала, что к вечеру будут здесь.

— Тяжело им сейчас.

— Точно. Я хотела тебя кое о чём попросить.

— Проси.

— Лета сказала, что вас обучают держать оружие и в одной, и в другой руке на случай ранения.

— Да, это как раз про меня, — Лим невесело улыбнулся.

— Научишь меня держать меч, когда поправишься?

— Зачем тебе, война ведь закончилась?

— На всякий случай. Здесь ещё куча порталов и армия всё равно нужна. И потом, мне кажется, в отличие от других ты не будешь на меня орать, если что-то будет не получаться.

— Ты, Александра, просто прелестна. Так и быть — возьму тебя в ученицы. Только учти, из лука стрелять не научу. Сама понимаешь — не ездить мне больше на охоту.

— А раньше часто ездил?

— Вообще-то нет. Не люблю я зверушек убивать, уж больно они милые.

— Лим, теперь я тоже буду говорить тебе, что ты невыносим, — Саша поцеловала мужчину в щёку и отправилась в госпиталь.

4

Авриил ввёл лекарства и покачав головой удалился. Саша стала мыть тело Вадима, смачивая ткань в настое ароматных трав. Идип рассказывал, что это довольно простой сбор, но очень полезен в уходе за лежачими больными.

Вадим очень осунулся, и казалось, постарел. На его коже виднелись синяки, она была бледной почти прозрачной. Его губы приходилось часто смачивать водой, потому что они потрескались и кровили. Каждый вечер Саша смазывала коричневой пахучей мазью его ссадины и кровоподтёки. А закончив все необходимые процедуры, становилась на колени возле его кровати и молилась всем известным богам, чтобы Вадим снова посмотрел на неё своими сапфировыми глазами.

Девушка пообещала себе больше не плакать. Слезы изматывали её, делали слабее. Она чувствовала своё бессилие в том, что ничего не может изменить.

***

— Я не знаю, слышишь ты меня или нет. Думаю, да. Просто вернись ко мне. Я очень по тебе скучаю, — Саша сидела на стуле рядом с Вадимом и нежно гладила его ладонь.

Сразу после разговора с Лимом, она вернулась к нему, чтобы продолжить нести свою вахту. Так прошёл весь день. Теперь лес погрузился в сумерки, и в лагере стали зажигаться огни.

— Как он?

Саша подняла глаза и увидела, что над ней возвышаются Сарас и Келен.

— Пока ничего нового. Давно вы здесь?

— Только приехали, — Келен положил руку девушке на плечо, — иди поешь, а мы побудем тут.

Саша повиновалась. Братьям было что сказать Вадиму, даже если он их не услышит.

В главном шатре горели яркие лампы, освещая огромное пространство помещения. Гроган и Лета сидели за столом в унылом молчании.

— Если вы не скажете мне что-нибудь хорошее, я свихнусь, — Саша села за стол и взяла с тарелки красное сочное яблоко.

— Ишь, какая! — захохотал Гроган своим смачным басом, — сначала расскажи, что значит это твоё «свихнусь».

— Сойду с ума, — улыбнулась Саша.

— Мы поймали четыре отряда, которые затаились в лесах, и они сложили оружие не сопротивляясь, — элин довольно улыбнулся и положил на тарелку большой кусок оленины.

— Я замуж выхожу, — произнесла Лета будничным тоном, наблюдая за тем, как Гроган разрезает небольшим ножиком сочное мясо.

Гроган серьёзно посмотрел на девушку и отодвинул от себя тарелку:

— Вот значит, как? Хочешь совет, принцесса?

— Хочу, — было видно, что Лету насторожила резкая перемена настроения старого друга её отца.

— Не заводите больше двух детей! Поверь, как отец пятерых маленьких девочек и одного уже не маленького мальчика, я знаю, о чём говорю.

Девушки хохотали так, что Саша временно забыла обо всех проблемах, которые недавно на неё обрушились. В это время полог шатра отодвинулся и в помещение вошёл Лим.

— Лим, что ты здесь забыл?! Живо вернись в постель!

— Любимая, я уже не могу лежать. Мне скучно и одиноко, а у вас тут весело и очень вкусно пахнет.

— Я сейчас позову Авриила — будешь с ним разбираться!

Лим сел рядом с Летой и откинулся на спинку стула. Его лицо было бледным, и капельки пота проступали на лбу.

— Я никуда не уйду, пока не съем вон тот поджаристый кусочек мяса, — мужчина облизнул пересохшие губы и потянулся к блюду, но тут же скривился от боли.

— Лим — ты просто невыносим! Мы возьмём этот кусок и пойдём в палатку. Немедленно! — Лета взяла большое блюдо и быстро накидала туда всякой снеди. Затем она помогла подняться Лиму, и всё еще ругая его за столь необдуманный поступок, они покинули шатёр.

— Вот неугомонный мальчишка! — Гроган сердито покачал головой и снова принялся за оленину.

Вскоре Сарас и Келен присоединись к ним за ужином. Оба мужчины выглядели очень уставшими и молчали, поглощая вкусную похлёбку.

— Ну что тут нового? — спросил Сарас вытирая губы и принимаясь резать яблоко на несколько небольших кусочков.

— Ничего, — Саша пожала плечами, — сидим, ждём.

— Не волнуйся, сестрёнка, он справится, — Сарас несмело улыбнулся и протянул Саше тарелку с ломтиками фрукта.

— Я уже сотню раз это слышала, Сарас, и поверь, от этого мне не легче. А у вас есть хорошие новости?

— Сегодня пришли известия, что каменоломня рядом с Утой начала работать. Теперь будет проще восстановить ближайшие города. Осталось дождаться на подмогу людей из Царны, чтобы руководили процессом, — сказал Келен, — а ещё знаешь, кого мы встретили? Отца тех детишек из сожжённого села. Помнишь?

— Да, конечно. Веста и её братик, не знаю, как его зовут.

— Перед сражением ему предлагали вернуться к детям, но он решил остаться. Завтра отправляется в селение к Атане, чтобы забрать их.

— И где они теперь будут жить?

— У него сестра в деревушке неподалеку, пока будут у неё. Вряд ли стоит восстанавливать то село. Из жителей никого не осталось в живых кроме них.

Они говорили о будущем Новой Гипербореи до полуночи. Никто так и не решился произнести то, что всех тревожило — выживет Вадим или нет. Новая для гиперборейцев эпоха обсуждалась только с точки зрения его правления на этой земле. Другие варианты не рассматривались. Все они верили, что Вадим поправится. Он просто не мог умереть теперь, когда на этой дивной планете установился мир и порядок.

5

— Подними меч и сражайся!

— Но мы уже весь день тренируемся. Я больше не могу...

— Я сказал, подними меч!

— Но отец...

— Не смей спорить со мной, щенок! Если я говорю «подними» — выполняй приказ!

— Почему им можно идти на реку, а я должен находиться здесь? Это несправедливо!

— Ты будущий правитель! Ты не имеешь право на отдых. Если ты не будешь тренироваться до изнеможения, то какой князь из тебя выйдет — бесхребетный слабак? Встань, когда твой владыка приказывает!

Мальчик встал с земли и с вызовом посмотрел на мужчину.

— Ты ещё и мой отец!

— Сначала я твой князь, а уже потом отец. Подними меч!

— Нет.

— Сучье отродье! Посадить мальчишку на цепь в хлеву. Не давать ни воды, ни питья — пусть подумает, как говорить со своим повелителем!

Двое крепких мужчин взяли мальчика за руки, но тот вырвался и сделал несколько шагов в сторону грозного отца.

— Ненавижу! Я ненавижу тебя! Это из-за тебя она ушла! Ты её не любил! Ты вообще не способен любить! Когда ты умрёшь, я буду смеяться! Я устрою такой праздник, что весь мир узнает, что ты сдох!

Князь схватился за кнут, но мальчик успел повернуться спиной. В следующее мгновение он почувствовал жгучую боль между лопаток, но с его губ не сорвалось ни единого звука.

— Мой князь! Прошу вас! Скоро приедет молодой Гроган, вам нужно быть готовым к встрече, — воин с аккуратной короткостриженой бородой и глазами цвета мёда встал между своим повелителем и ребёнком.

— Как ты смеешь прерывать моё наказание?

— Не смею повелитель. Я прошу, памятуя о старой дружбе между вами и моим отцом.

— Убирайся вместе с этим гадёнышем!

Мужчина взял мальчика за предплечье и с силой потащил в сторону замка.

— Молчи, прошу тебя. Ты делаешь только хуже.

— Почему? Почему он так несправедлив ко мне?

— Запомни, мой мальчик, злоба в твоём сердце не должна поглотить тебя полностью. Я принесу тебе поесть ночью.

— Мне ничего не надо!

— Не отталкивай тех, кто желает тебе добра, — мужчина развернул мальчика лицом к себе, — помни, когда его не станет, люди будут говорить об этом человеке, только как об отце великого князя Новой Гипербореи.

6

Саше снились картины из прошлой жизни.

Вот она маленькой девочкой садится на колени к отцу, и тот открывает перед глазами ребёнка увесистую книгу на странице с картой Меркатора. Девочка видит Золотую Бабу и водит пальчиком по извилистым линиям рек и горных хребтов. В комнату заходит женщина с непослушными каштановыми волосами. Локоны вспыхивают рыжеватыми бликами в свете хрустальной люстры, и Саша слышит нежный голос, который звенит как серебряный колокольчик.

Картина меняется. Перед девочкой нависает злобная нянечка. У Саши начинается паника. Она пытается убежать по длинному коридору детского дома, но ей это не удаётся. Тётка хватает ребёнка за волосы и тащит назад в комнату.

Снова перемена. Саша стоит в классной комнате. Зоя Геннадьевна протягивает ей старую потрёпанную книжку, мило улыбаясь ребёнку. Девочка перелистывает пожелтевшие страницы и останавливается на хорошо знакомой легенде о древней прекрасной Гиперборее.

Женщина в очках и яркой помадой на губах протягивает девушке документы. Саша выходит из кабинета и спешит на улицу, где стоит несколько минут на ступенях, вдыхая сладкий воздух свободы. Теперь детский дом позади и вдалеке маячит новая независимая жизнь.

Паша Пахомов протягивает ей стаканчик с кофе и оживлённо о чём-то говорит. Его яркие синие глаза смотрят на Сашу с теплотой, а губы складываются в весёлую улыбку. Девушка испытывает нежность и признательность к этому замечательному доброму парню.

Валерий Павлович Савельев читает лекцию сидя на своём столе. Его серебряные волосы собраны в хвост на затылке. Глаза цвета стали внимательно наблюдают за реакцией студентов, когда он открывает им очередную тайну человечества.

Марина вываливает перед Сашей гору своей одежды и обуви. Девушка решила отвезти подругу в ночной клуб, потому что у Саши день рождения. Она подарила соседке футболку с Микки-Маусом и очень гордится своим подарком.

Зеркальная гладь озера Лама простирается перед девушкой. На катере в обнимку сидят Игорь и Ольга Кравцовы, мечтательно обозревая пейзаж этого таинственного места. Рядом с ними Лиля. Она наблюдает за молодыми людьми, которые дурачатся и отпускают в адрес друг друга колкие, но весёлые замечания.

Вот Тимофей рассказывает о преданиях плато Путорана, обводя зрителей своими спокойными глазами цвета мёда, едва скрывая улыбку. Он повествует о Хозяйке Медной горы и золоте Колчака, помешивая ложкой наваристую уху, которая томится на огне.

Саша видит голубоватый свет и спускается к нему. Свет манит и зовёт. Девушка не может оторвать от него взгляд, а потом она падает. Голубой свет пронзает каждую клетку тела, разрывая её на тысячи осколков.

7

Саша резко села на кровати. Сердце девушки бешено колотилось, и её прошибал холодный пот. Она нащупала рукой ладонь Вадима и сжала её. Саша почувствовала, как его холодные пальцы коснулись руки, и он стал гладить её запястье, как бы говоря, что всё хорошо.

— Вадим? — девушка повернула голову и увидела, что сапфировые глаза князя смотрят на неё, — я позову Авриила.

— Не надо. Я уже давно не сплю. Только холодно.

— Я сейчас, — Саша прижалась губами к его руке, накрыла князя меховым одеялом и поспешила на поиски лекаря.

В лагере было тихо, все уже спали, но где-то неподалёку она услышала приглушённые голоса. Девушка обнаружила старика в соседнем шатре. Врачеватель сидел за столом и о чём-то тихонько беседовал со своим коллегой.

Ничего не говоря, Саша схватила лекаря за руку и потащила за собой. Авриил шёл так быстро, как только мог. Старик понимал, что девушка не просто так искала его глубокой ночью. Что-то случилось, и врачеватель надеялся, что не самое страшное.

Авриил вздохнул с облегчением, когда увидел, что Вадим пришёл в себя. Он осмотрел своего пациента. Ввёл тому внутривенно какие-то лекарства, внимательно прощупал пульс и послушал сердце, предметом, похожим на стетоскоп, только с одной оливой. Когда все манипуляции были закончены, лекарь объявил, что кризис миновал и теперь многое зависит от времени.

— Рад, что ты снова с нами, — сказал врачеватель, собирая склянки с лекарствами и расставляя их на столике рядом с Вадимом.

— Спасибо, Авриил.

— Тебе надо больше спать. Настой от боли скоро начнёт действовать. Он оказывает усыпляющий эффект, не борись с ним, — лекарь положил руку на плечо Вадиму, и попрощавшись с Сашей, пошёл отдыхать.

— Долго я здесь? — обратился Вадим к ней, когда они остались одни.

Девушка села на кровать и сделала глубокий вдох чтобы не заплакать:

— Пятый день.

— Какие новости?

— Вадим, тебе надо отдыхать.

— Авриил сказал, что лекарство скоро подействует, а до этого расскажи мне, что здесь происходит и все ли живы.

— Да, все живы. Ты теперь царь новой Гипербореи, подданные ждут твоего выздоровления. Сарас и Келен нормально, занимаются делами — нужно восстановить города и наладить прежнюю жизнь. Гроган в основном в том лагере руководит гуанами. Сегодня был здесь, но снова уехал. Лета выходит замуж...

— Не верю.

— Придётся, — улыбнулась Саша.

— И кто этот несчастный?

— Лим, конечно.

— С ними всё в порядке?

— Да, уже в порядке.

— Сколько убитых и раненых?

— Я не знаю, тебе лучше спросить у братьев.

— Где они?

— Где-то здесь. Хочешь я их позову?

— Не надо. Я уже устал. Ляг рядом, пожалуйста.

Саша уткнулись носом в его плечо. Через несколько минут она услышала ровное дыхание князя. Сердце девушки ликовало, хотя рано было говорить о выздоровлении, но Саша знала, что с Вадимом теперь всё будет хорошо.

***

Девушка проснулась рано и увидела, что Вадим уже не спит.

— Тебе больно? — спросила она, целуя его в лоб.

— Пока не очень. Найди братьев, я хочу с ними поговорить.

Саша вышла на улицу и направилась к главному шатру. По дороге она встретила Авриила.

— Я как раз к нему направляюсь. Заходил пару часов назад, но Вадим спал.

— Он проснулся и попросил позвать Сараса и Келена.

— Ну и славно. Я думаю, что теперь будет лучше с каждым днём. Они сейчас у Лима. Я им ещё не говорил, что он пришёл в себя.

— Почему?

— Иногда они просыпаются перед смертью. Но если Вадим снова с нами, значит самое страшное позади.

На Сашином лице отразилось недоумение. До неё не сразу дошли слова лекаря о том, что этой ночью она могла потерять Вадима навсегда.

«Не думай об этом. Теперь всё будет хорошо, иначе быть не может»

В палатке у Лима было тесно: здесь были Сарас с Келеном, Лета и ещё несколько близких Лиму человек из его отряда.

— Александра! Сегодня утром все решили меня навестить! Я польщён таким вниманием, — Лим улыбнулся. Сегодня он выглядел уже лучше — глаза князя блестели, а на щеках появился румянец.

Саша не смогла сдержать радостной улыбки, когда обратилась к Сарасу и Келену:

— Вадим хочет вас видеть.

Казалось, браться не сразу поняли, что она сказала. Но когда до них дошёл смысл слов, они выбежали из палатки, не сказав ни слова.

— Ну вот видишь! Теперь всё будет хорошо, — Лета обняла Сашу и крепко прижала к себе.

***

— Почему ты не сказала, что Лим потерял руку?

Был уже вечер и лагерь готовился ко сну. Весть о том, что царь Новой Гипербореи пришёл в себя, быстро разнеслась по лагерям. Саша не могла ступить и шагу, чтобы кто-то не остановил её и не стал расспрашивать о самочувствии князя.

Весь день к нему приходили по очереди то братья, то Лета, Авриил и даже Гроган приехал из лагеря гуанов под вечер. Были ещё преданные князю воины из его отряда, которые рассказали, что из тридцати человек погибло семеро и теперь нужно позаботиться об их семьях.

Сейчас, после долгого утомительного дня, они наконец остались вдвоём.

— Я не хотела, чтобы ты волновался. Авриил пока запрещает ему вставать. Он ругается и рвётся к тебе.

— В этом весь Лим, — лёгкая улыбка тронула губы Вадима, — мы здесь застряли. Ты не скучаешь? Мне сказали, что ты почти всё время была рядом.

— А как же иначе? Ты меня напугал, — Саша почувствовала, что не в силах сдержать обещание, данное себе. Слёзы снова навернулись на глазах.

— Не плачь. Я не умру — теперь нельзя, — Вадим взял девушку за руку и закрыл глаза.

Мужчина снова заснул. Ему понадобится ещё много времени, чтобы силы вернулись, и затянулись страшные шрамы на теле и на сердце Великого варвинского князя.

8

— Ну и как ты теперь себя ощущаешь?

— Поначалу не очень. Но когда Лета согласилась стать моей женой, всё вокруг заиграло новыми красками, — Лим улыбнулся и сделал большой глоток воды.

Вадим лежал на высоких подушках в своём шатре. Теперь по прошествии двух недель, его состояние улучшилось настолько, что Авриил разрешил ему переехать из госпиталя обратно в свою палатку. Лиму наконец позволили вставать, и первым делом он направился к своему старому другу.

— Рад за тебя. Только не поубивайте друг друга.

— Я тоже об этом подумал, но Лета стала другой. Ты не заметил?

— Заметил. Я плохо помню, что было после победы. Она ведь сказала мне в Уте, что первая преклонит колени в случае моей победы. Я думал, что она пошутила. Если честно, совсем не понимаю, что со всем этим делать.

— Лета отказывается править гуанами и теперь поедет со мной в Царну. Тебе нужен новый наместник в Тирине.

— Проблема в том, что я хотел отправить туда кого-то из братьев, но они отказались покидать Меру. Оно и понятно — это их дом.

— Отправь туда Ламиту. Я лично упакую её вещички. Тем более, моя сестрёнка вечно даёт мне советы по управлению страной. По правде говоря, очень дельные советы.

— А это хорошая идея. Думаешь, она согласится?

— Конечно! Я недавно получил от неё письмо. Она передаёт тебе пламенный привет и говорит, что все креоны признают царя Новой Гипербореи.

— Надо написать ей. Я знаю, что Ламита умна и правила бы ничуть не хуже тебя, если бы ты не появился на свет на пять минут раньше.

Лим засмеялся:

— От судьбы не уйдёшь, знаешь ли.

— Вы ведь сначала отправитесь в Меру?

— Конечно! Я ни за что не пропущу пирушку, обещанную Сарасом. И потом, я обещал кое-что Саше.

Вадим удивлённо поднял брови.

— Она просит научить её держать в руках меч. Но я думаю эта хитрая девчонка просто хочет, чтобы я не думал о том, что стал калекой.

— Может она и права. Тебе нужно приходить в форму, а ей надо чем-то себя занять. Я уже не знаю, что придумать, чтобы она не сидела возле меня постоянно, а хоть немного расслабилась.

— Знаешь, она ведь не отходила от тебя ни на шаг. Авриилу приходилось уговаривать её пойти поесть.

— Знаю — Келен мне рассказывал.

— Что теперь будешь с ней делать?

— Не знаю. Сначала надо добраться домой, а там решим. Она говорит, что теперь её дом здесь, но думаю она ещё не до конца свыклась с этой мыслью.

— А ведь Саша может стать хорошей царицей для нашего народа. Подумай об этом, друг мой, подумай.

«Уже думал, друг мой, уже думал»

Они ещё немного поболтали, после чего Лим пожал Вадиму руку на прощание и удалился.

***

Вадим размышлял о будущем его мира. Дел было много, и он уже мог самостоятельно принимать все важные решения. Восстановление городов началось, но этот процесс обещал затянуться. Всех, кого можно было отпустить, были отправлены к семьям. В лагерях ещё оставались раненые и люди, которые должны были помочь им добраться домой после восстановления сил.

Гроган и Келен должны были отправиться в Тирину, чтобы восстановить порядок у гуанов. Вадиму понравилось предложение Лима сделать наместником тех земель Ламиту. Эта девушка обладала всеми качествами, что обычно присущи достойному правителю. Её нескончаемая энергия и энтузиазм делали Ламиту великолепным образцом креонской княжны. Учитывая новые обстоятельства, логично было бы предложить девушке переехать в Тирину — двум княгиням в Царне будет тесно. Горячий темперамент обеих девушек не даст им ужиться.

Вадим решил, что сегодня же напишет Ламите письмо с предложением стать его правой рукой на землях гуанов.

— Как дела? — Келен стоял на пороге шатра и наблюдал за братом.

— Неплохо. Я, кажется, решил проблему с наместником в Тирине.

— Правда? И кто этот счастливчик? — спросил мужчина, усаживаясь на стул рядом с кроватью.

— Лим предложил отправить туда Ламиту. Думаю, в этом есть смысл.

— Хорошая идея. Ламита справится, и потом, она не будет докучать Лиму. Я полностью поддерживаю это решение.

— Тогда дай мне бумагу и древко. Я напишу ей сейчас же, и ты отправишь гонца.

Келен подошёл к столу, на котором лежали письменные принадлежности. Тонкие почти прозрачные листы бумаги, которые изготавливали в Новой Гиперборее отличались прочностью. Их изготавливали из древесины и пропитывали специальным составом. Даже влага была им не страшна. Древком называлось приспособление для письма, похожее на обычную ручку нашей планеты: в деревянную основу вставлялась серебряная трубочка, куда заливали чернила и одевался тонкий наконечник для их дозирования.

Когда Саша впервые увидела местную ручку, она была в восторге. Это чуть ли не единственный предмет в этом мире, который был похож на то, что она оставила дома. Видя её радость, Вадим подарил ей целых три древка с разными чернилами: чёрными, красными и даже белыми, изготовленными при помощи извести.

— Я отправлю гонца, но сначала хотел с тобой поговорить, — сказал Келен, когда Вадим сложил письмо и передал его брату.

— О чём?

— О Саше, — Келен достал из-за пояса кинжал, украшенный сапфирами и гиперборейскими узорами.

— Твой кинжал.

— Я дал его Саше перед сражением.

— Мне это известно.

— Когда мы собирали тела убитых на поле боя, я увидел рукоять кинжала, торчавшую из шеи одного из гуанов. Мало того, я знаю имя этого человека. Его звали Рамин. Он участвовал в убийстве Ганаса и его семьи. Кинжал был у Саши, понимаешь? Я не стал с ней об этом говорить, но Лета сказала, что после битвы видела, что лицо и вся одежда девушки была в крови.

— Почему ты раньше об этом не рассказал?

— Ты был слишком слаб. Я не хотел тебя лишний раз тревожить.

Вадим взял кинжал и положил на столик рядом с кроватью. Келен попрощался и вышел чтобы отправить человека с письмом в столицу креонов, Царну.

9

Весь день Саша помогала Идипу делать новые бинты для перевязок. Ещё многие люди с серьёзными ранениями нуждались в большем уходе, но лагерь постепенно наполнялся жизнью. Те, кто уже был в состоянии вставать с постели перебирались в специально установленные для них открытые шатры и наслаждались жаркими солнечными днями.

Уже неделю на небе не было ни облачка. Погода стояла отличная и настроение среди воинов царило приподнятое. После сражения снова стали возвращаться женщины и подростки с ближайших городов и деревень, чтобы помогать в приготовлении пищи и прочих бытовых вопросах. Лагерь наполнился девичьим смехом и радостью победы. Всё плохое стало отступать и, хотя скорбь от потерь до сих пор мучала сердца людей, она постепенно уступала место новой, счастливой эре единого гиперборейского царства.

***

Когда Саша вошла в палатку, Вадим крутил в руках кинжал, изучая письмена на его стали и поглаживая гладкие драгоценные камни на рукояти.

— Мне кажется, нам надо поговорить, — сказал Вадим, заметив, что девушка замерла на пороге.

«Ну вот — приехали»

Саша взяла себя в руки и села на край кровати.

— Ты не хочешь рассказать, каким образом этот кинжал оказался в шее одного из самых преданных людей Самарада?

Саша отвернулась и поджала губы. Она не хотела, чтобы кто-то, а тем более Вадим, знал об этом. Девушка запретила себе думать о том, что она лишила жизни человека. Пусть и плохого, но всё же человека.

Князь взял её за руку. Саша поняла, что Вадим не отстанет. Лучше было рассказать всё как есть. Девушка говорила сбивчиво, подбирая слова. Ком стоял в горле, но постепенно Саше становилось легче. Теперь она могла не держать всё в себе, а разделить свою боль с человеком, которого любила и которому доверяла.

— Что ты почувствовала? — спросил он, когда она замолчала.

— Не знаю, наверное, ничего. Почти сразу всё закончилось, и я слышала повсюду возгласы, что князь убит. Я не могла понять кто из вас. Мне стало так страшно..., а потом я увидела тебя и стало не до того, что я надела. Осознание пришло позже.

— Ты не должна себя винить. Он хотел тебя убить, и ты защищалась.

— Я бы предпочла жить в утопии, где все люди добры друг к другу, и никто никому не желает зла. Почему всё так несправедливо, Вадим?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Но постараюсь сделать так, чтобы подобное больше не повторилось. А теперь хватит об этом. Всё позади. Расскажи мне о себе.

— Что ты хочешь узнать?

— Всё. Я хочу знать всё о твоей жизни в том мире. В Уте ты сказала, что понимаешь Лету — знаешь, что такое не иметь семьи.

— Мои родители были археологами и искали Гиперборею. В детстве мне читали сказки про прекрасный северный народ и показывали карту древней цивилизации. С той стороны портала находится плато Путорана. Когда мне было пять лет они собрались в экспедицию на плато. Вертолёт, на котором они летели, разбился. Погибло двенадцать человек. Меня отправили в детский дом.

— Что это за место?

— Там живут дети, у которых нет семьи — родители погибли или отказались от них. Там было плохо. Нас били, таскали за волосы, мы недоедали и ходили в обносках.

Когда я пошла в пятый класс моя учительница, Зоя Геннадьевна, однажды увидела синяки на моих запястьях и уговорила рассказать откуда они. Я сдалась и разрыдалась, рассказала ей всё как есть. Она подняла на уши всех, кого можно было. Если бы она была простой учительницей истории, у неё бы вряд ли что-то получилось, но её сын был прокурором и организовал там проверку.

— Как это «прокурором»?

— У нас, в отличии от Гипербореи, есть преступность и всегда была. Для преступников есть тюрьмы, где они отбывают наказания за совершённые преступления. А полиция и прокуратура нужны для того, чтобы ловить преступников. Конечно, там всё гораздо сложнее, но, если я буду углубляться, ты ещё больше запутаешься.

Вадим улыбнулся:

— Я понимаю, о чём ты. Продолжай, пожалуйста.

— После проверки многих лишили работы, а несколько человек посадили в тюрьму. Нас перестали бить, и мы узнали, что, оказывается, нам каждый день положено есть фрукты, о которых раньше мы могли только мечтать.

Я выросла и пошла учиться в институт. Хотела стать археологом, как и родители. Там познакомилась с Пашей. Я считала этого парня своим братом, — Саша замолчала, сердце защемило от воспоминаний и осознания того, что больше она не увидит своего друга.

— Ты его любила?

— Любила. Он стал мне родным, понимаешь? Всю жизнь у меня никого не было, а Пашка перевернул всё с ног на голову. Знаешь, он мне чем-то напоминает Сараса — тоже счастливчик и любитель закатывать пирушки.

Вадим улыбнулся и ещё крепче сжал Сашину ладонь.

— А потом я познакомилась с одним знаменитый археологом. Он предложил мне отправиться на поиски Гипербореи. Сказал, что мы будем искать портал на другую планету, куда могли уйти ваши предки из-за катаклизма, произошедшего на нашей. Если честно, я подумала, что это полный бред и такого не бывает в природе. И вот я здесь.

— Тебе ещё многое предстоит узнать о нашем мире. Я думаю, он может стать твоим домом.

— Я тоже так думаю.

10

— Саша, рука должна быть твёрдой, движения плавными, но быстрыми и чёткими, — Лим отошёл в сторону, и девушка повторила серию ударов мечом, которой он обучал её второй день, — уже лучше. Вадим скоро она тебя побьёт.

— Не думаю. Ведь её обучаешь ты, а не я, — Вадим сидел на меховом одеяле, облокотившись на ствол векового дуба.

Мужчина наблюдал за тем, как его друг терпеливо рассказывает девушке о сложностях в искусстве владения холодным оружием.

Вадиму нравилось смотреть на них. Он с удивлением отмечал, что самое сложное для Саши было не терять равновесие, когда она брала в руки его тяжёлый меч. В остальном девушка делала большие успехи и уже могла вслед за Лимом повторить сложные комбинации. Её лицо светилось от счастья, когда учитель хвалил её. Вадим был рад, что после всех событий минувших недель девушка снова начала смеяться и радоваться жизни.

Если это был хитрый ход со стороны Саши, сделать так, чтобы Лим не чувствовал себя калекой, он ей удался. Мужчине искренне нравилось тренировать девушку. Все видели, что Лим прирождённый учитель, чего раньше за ним не замечали.

Вадиму было гораздо лучше. Авриил сказал, что через неделю они наконец-то смогут отправиться в Меру, а гуаны вернутся на свои земли. Уже месяц они провели в том лесу.

Каждый раз выходя на холм Саша больше не отмечала следов недавних страшных событий, произошедших здесь. Истоптанное тысячей лошадиных копыт поле постепенно зарастало новой зелёной травой, и долина обретала прежний цветущий вид. Оставаться здесь дольше было нельзя — скоро начнётся сезон дождей и гроз, предвестников осени, а им ещё предстоял длительный переход в Меру.

— Ты получил ответ от Ламиты? — Лим показывал Саше ещё один хитрый приём, который должен был как минимум обезоружить врага.

— Она уже собирает вещи. Мы встретимся в Меру, и после того как я поженю вас с Летой, твоя сестра отправится в Тирину. Судя по всему, она безмерно счастлива, что наконец избавится от твоего общества.

— А Келен с Гроганом успеют вернуться к этому событию?

— Думаю, да. Они поставят там временного наместника до приезда Ламиты и сразу поедут назад. Гуаны теперь по-другому воспринимают те события, как будто очнулись от сна. Не понимаю, как Самараду удалось настолько изменить людей.

— Скорее запугать. Публичные казни, знаешь ли, сделают послушными и преданными кого угодно. Тем более, что люди отродясь не видели такой жестокости.

— Думаю на сегодня хватит, — Вадим поднялся, и подойдя к Саше, нежно поцеловал девушку, — у тебя хорошо получается. Только не думаю, что тебе оно нужно.

— Ты сам хотел, чтобы я чем-то заняла себя. После обеда мы с Летой едем на охоту.

— Ты становишься настоящей варвинкой.

— Это плохо?

— Это хорошо, — улыбнулся Вадим, и они пошли назад в лагерь.

«Главное, чтобы это место стало твоим домом»

***

— Вадим сможет ехать? — спросила Лета, поглаживая шею своей серой в яблоках кобылы.

Девушки отправились подальше в чащу, чтобы Саша потренировалась стрелять из лука, хотя у неё и так отлично получалось.

— Думаю, да. Авриил сказал, что он может держаться в седле, раны совсем затянулись. Возможно, придётся делать чаще привалы, потому что раненым будет непросто.

— Не знаешь, какой маршрут он выбрал?

— А их много?

— Два. Оба примерно одинаковы по протяжённости. По первому вы сюда пришли, но от Уты есть вторая дорога. Думаю, Вадим выберет её. Она тебе непременно понравится.

— Ты что-то не договариваешь, — Саша внимательно посмотрела на подругу, но та лишь лукаво улыбнулась.

— Ничего не скажу. Эти места надо видеть своими глазами. Нет таких слов, чтобы описать ущелье камней, долину матери и перевал Аполлона.

— Уже одни названия интригуют. Зачем ты начала говорить об этом? — засмеялась Саша.

— Да, не стоило. Помню, как впервые ехала по той дороге маленькой девочкой вместе с отцом. Там чувствуешь себя одним целым с природой, частью этого мира. Непередаваемые ощущения!

Саша даже представить себе не могла, о чём повествует Лета. Ей оставалось только ждать, когда она увидит дорогу собственными глазами.

Возле небольшого озерца девушки спешились, и первым делом Лета захотела увидеть, как Саша усвоила предыдущие уроки.

— Стойка хороша, и тетива натянута правильно. Начинай.

Саша затаила дыхание. Она видела перед собой тонкий ствол молодой берёзы в ста метрах впереди и должна была попасть в него. Наконечник стрелы сверкнул на солнце, и Саша отпустила тетиву. Мягкие перья коснулись пальцев, и через мгновение стрела поразила свою цель.

— Отлично! Конечно, настоящая охота требует подготовки. По крайней мере, нужно несколько человек и собаки, но у тебя есть возможность потренироваться на птицах.

— Знаешь, Лета, я не хочу.

Женщина подняла свои чёрные брови:

— Что значит «не хочу»?

— Не хочу убивать.

— Саша, это же охота, ты же ешь мясо.

— Ем, но убивать не могу... не хочу.

— Понимаю. Мне рассказали о том, что тогда произошло. Что ж, раз охота отменяется я, пожалуй, искупаюсь.

Женщина сняла с себя охотничий костюм и подставила солнечным лучам своё и без того загорелое тело. Саша последовала её примеру.

Вода в озере была тёплой, окутывала девушку как нежный шёлк. Саша была счастлива, сейчас всё было по-другому.

Вадим уже мог передвигаться по лагерю и твёрдо сидел в седле.

Лим окончательно пришёл в себя после потери и смотрел это обстоятельство как на мелкое неудобство. Мужчина с невероятным упорством учился использовать в быту здоровую руку. Каждый день он старательно выводил по несколько страниц гиперборейских текстов.

Сарас и Келен пропадали подолгу в городах, которые требовали восстановления. Занимались помощью семьям погибших, отправляя многочисленных гонцов во все уголки этого дивного мира.

Гроган был в своей стихии. Его громогласный бас раздавался всюду, где он находился, отдавая указания своим подчинённым.

Саша окончательно свыклась с тем, что теперь эта планета стала её домом, родным и искренне любимым.

***

— Может галоп? — Лета подмигнула девушке.

— Ну, уж нет — максимум рысь. Ты же знаешь, что наездник из меня так себе, — ответила Саша, поправляя упряжь.

— Кто это у нас тут?

Саша обернулась на голос и увидела, как из берёзовой рощи вышли с десяток мужчин в чёрных плащах. Она заметила, как напряглась Лета, которая уже натянула тетиву своего лука.

— Давай на коня и бегом в лагерь.

— Лета, кто это?

— Тот, кого мы ищем уже месяц. Сын Самарада.

Саша увидела, что от группы отделился мужчина со злыми чёрными глазами и чёрными волосами, спадающими на его широкие плечи. Он источал злобу и недобро улыбался.

— Сдавайся, Дир, и возможно Вадим пощадит тебя, — предложила Лета.

— Ты в своём уме, сестричка? Я уничтожу сначала тебя, а затем доберусь до твоего царя, предательница народа!

— Это твой отец предал народ! Развязал кровопролитную войну и поплатился за это!

— Я доберусь до него, но сначала варвинский князь увидит, как умрёт она, — мужчина указал остриём своего меча на Сашу.

Девушка натянула тетиву своего лука. Сердце забилось чаще, но Саша знала, что не отступит и не оставит Лету один на один с этими людьми. Сейчас ей надо было успокоиться и стать такой же холодной и бессердечной как это уже не раз бывало с Вадимом. Саша сделала глубокий вдох.

— Ты сдохнешь раньше, чем увидишь его, — её голос звенел как сталь, а зелёные глаза превратились два глубоких омута. Даже Лета вздрогнула от того, как он прозвучал.

— Сейчас посмотрим, — мужчина ухмыльнулся и бросился в атаку.

Их разделяло меньше ста метров, и отряд стремительно приближался. Лета выстрелила, но Дир на бегу разрубил стрелу на две части. Тогда Саша отпустила свою тетиву, но вместо главаря попала в одного из его людей, который тут же упал под ноги своим товарищам. Следующие стрелы сразили ещё несколько человек и их осталось шестеро. Дир с наскока замахнулся мечом на Лету, но девушка парировала удар, и между ними завязалась схватка.

Остальные окружили Сашу — их главарь приказал взять девушку живой. Она достала меч Вадима, который теперь, пока он не мог им пользоваться, носила с собой для тренировок с Лимом, и встала в стойку. Она отчаянно пыталась вспомнить всё то, чему успела научиться за последние несколько недель. Саша, слышала лязг металла и рычание Дира за своей спиной, но была сосредоточена на окруживших её врагах.

От них отделился рослый мужчина с коротким ёжиком на голове и страшным шрамом на щеке. Когда он бросился в атаку, Саша интуитивно повторила приём, который утром ей показал Лим. Он был призван обезоружить противника. Саша не ожидала что, это значит проткнуть врагу предплечье насквозь, чтобы он больше не смог держать оружие в руке. Мужчина взвыл от боли и отступил, оставив свой меч у Сашиных ног.

Краем глаза девушка заметила, что следующий противник подступил к ней справа, но, когда она развернулась к нему лицом, тот остановился в нерешительности.

Вскрикнула Лета и тут же Саша услышала уже знакомый свист. Из леса к озеру мчались всадники. Впереди на своём вороном коне ехал Сарас. Его сапфировые глаза оценивали возникшую перед ним картину. Позади были ещё двое его людей. Всадники, не останавливаясь, бросились в атаку и тут же трое врагов упали на сочную траву, окрасив землю своей кровью.

Последний из тех, кто окружал Сашу, бросился бежать в лес. Один из всадников отправился в погоню. Стало ясно, что далеко гуану не уйти. Раненый Сашей громила стонал и пытался отползти подальше, но другой всадник спешился и приставил лезвие меча к его горлу.

В тот момент, когда раздался свист Сараса Дир ранил Лету, но замешкался, увидев, что к девушкам подоспела подмога. Лета сумела воспользоваться моментом и одним чётким движением проткнула своим мечом живот противника.

— Я смотрю вам тут весело? — сказал Сарас, слезая с коня.

— Очень, чёрт возьми! — Лета села на траву, прижав неглубокую рану на предплечье рукой.

— Саша, это ты её научила этому своему «чёрту»? Что это за человек такой, в конце концов? — вопрос остался без ответа. Саша поспешила перевязать Лете руку.

— Сильно?

— Ерунда. Хотя, если бы он не отвлёкся, было бы печально. Сарас, что ты здесь делаешь?

— Сам не знаю. Вадим сказал разыскать вас. У него было нехорошее предчувствие. Я теперь ещё больше боюсь своего брата, — Сарас оглядел поляну, усеянную телами гуанов, и многозначительно покачал головой.

***

— Что произошло? — Лим шёл им навстречу, — Лета ты ранена?

— Царапина. Зато мы нашли неуловимого Дира, точнее он нас нашёл.

Всадники спешились и прошли в главный шатёр, где был накрыт стол.

— Чутьё не подвело тебя, брат. Угадай, кого прикончила Лета?

Вадим встал и принял Сашу в свои объятья. Все расселись за столом. Саша молчала, прижимаясь к нему, и с безразличным видом слушала как Лета описывает, что произошло на берегу озера.

— Честно, Вадим, я сказала Саше чтобы она мчалась в лагерь, но эта девчонка нахваталась от тебя упрямства и осталась. Вообще-то, я этому рада. Саша убила по меньшей мере двоих и обезоружила ещё одного, того раненого пленника.

Авриил уже перевязал рану Леты и дал женщине пахучий настой, чтобы обезболить.

Саша почувствовала, как Вадим инстинктивно сжал её руку, когда Лета рассказывала о том, что Саше снова пришлось убивать. Князь понимал, что для девушки это больная тема, и она будет тяжело переживать произошедшее на озере.

— А знаете, что я вам скажу. Когда Саша сказала, что Дир умрёт раньше, чем увидит Вадима, мне показалось, что рядом со мной стоит великий гиперборейский царь в женском обличье, — Лета допила остатки ароматного настоя и встала, — ну ладно. Пойду лягу. Теперь, когда последняя проблема решена, ничто не помешает мне радоваться жизни.

11

— Больницу разобрали. Уже начали строительство новой, а здесь посадят фруктовый сад. Как, впрочем, и везде, где сгорели дома.

Мужчины стояли на улице и наблюдали, как несколько человек старательно перекапывают и рыхлят землю на месте пепелища.

Ута стала преображаться. Уже нигде не было видно следов от пожаров, и ничто не напоминало о событиях минувших дней. Сарас рассказывал Вадиму, как идёт восстановление города, и они уже долго бродили по узким мощёным брусчаткой улочкам.

— Решил, какой дорогой поедем? — спросил Сарас, когда они пошли дальше.

— Девушки настаивают на дороге через ущелье. Лета раззадорила Сашу, хотя я и так собирался показать ей этот путь.

— Я только за! Давненько там не был. А вот, кстати, и они.

Мужчины приблизились к фонтану на одной из маленьких уютных площадей города, где в тени сирени расположились Саша и Лета.

— А где Лим?

— Проверяет всё ли готово.

— Отлично. Если выйдем в течении часа, к вечеру доберёмся до ущелья.

***

Солнце уже клонилось к закату, когда они выехали из леса на пологий холм, с которого открывался потрясающий вид. Вдалеке Саша увидела отвесную стену высотой с многоэтажный дом, а посреди неё зияла узкая щель — вход ущелье. Когда процессия приблизилась к стене, девушка заметила полукруглую арку высотой в несколько этажей у основания прохода, а слева большую стоянку.

— Переночуем здесь, а утром войдём в ущелье, — сказал Вадим Сарасу, и тот дал команду разместиться на поле перед стеной.

В процессии было несколько сотен человек, в том числе раненые, женщины и дети, которые примкнули к ним по дороге домой, поэтому двигались довольно медленно. Пока люди располагались и начинали готовить костры, Саша с своими родными, а сейчас она в своих мыслях называла Вадима и остальных наследников Гипербореи только так, подошли к высокой арке.

Проход был огромен и выложен большими шлифованными камнями, которые отражали последние лучи уходящего солнца.

— Никто не знает, откуда здесь появился рукотворный проход. Мы предполагаем, что наши предки построили портал и вымостили дорогу, когда увидели какие места открываются путешественникам, вступившим на эти земли, — Вадим указал Саше на широкую мостовую, которая скрывалась за поворотом в двухстах метрах от входа. Что творилось в ущелье не было видно, — мы так и не разгадали тайну этой надписи. В наших древних текстах нет таких символов, поэтому никто знает, что это — приветствие или предупреждение.

На камнях, которые образовывали полукруглую вершину арки были высечены буквы и символы, хорошо различимые в свете уходящего дня.

— «Вступая на путь древних, помни откуда ты пришёл». Белиберда какая-то. Какая можно забыть откуда ты пришёл?

«Невероятно...»

Все уставились на Сашу. На их лицах отразилось недоумение, как будто она только что открыла тайну происхождения жизни.

— Ты понимаешь, что здесь написано? — спросил Вадим, поражённый тем, что девушке удалось прочесть надпись. Многие другие, кто пытался разгадать эту загадку раньше, ничего не добились.

— В принципе, да. Хотя надпись на старославянском, но смысл ясен.

— Что за старославянский? — Лета никак не могла поверить, что тысячи лет спустя, кто-то сможет прочесть эти древние письмена.

— Ну для этого мне нужно рассказать вам всю многовековую историю тех земель, на которых расположены славянские государства. По сути, я тоже отношусь к славянам. Древние славяне, соответственно предки современных славян. Вот только в учебнике истории написано, что расселение этих народов на север в район реки Оби началось только в пятом-седьмом веке, а эта надпись древнее. Получается, что славянские племена жили здесь во времена гипербореев или..., — Саша замолчала, гипотеза показалась ей абсолютно нереальной, — выходит, что славяне и гипербореи один и тот же народ. Только половина ушла через портал сюда, а вторая половина мигрировала на юг моей планеты и потом постепенно начала возвращаться в северные земли. Это единственное логичное объяснение. Оно, кстати, объясняет то, почему мы с вами говорим на одном языке. Только, я не понимаю, почему вам тогда не известна наша письменность и почему вы говорите на современном русском? За тысячи лет истории языки могли претерпеть изменения и просто не могут быть одинаковы!

«Это открытие века, чтоб меня!»

— Тому, почему нам не известна ваша письменность, есть объяснение, — прошептал Вадим, всё ещё пребывая в состоянии шока, — из древних текстов нам известно, что в Гиперборее было два вида письменности — то, что мы видим здесь и та, которую используем мы. В одном источнике, который описывает гибель Гипербореи говорится, что тексты разделили поровну и отправили их в разные концы мира. Но мы всегда искали вторую часть текстов здесь, предполагая, что имелись в виду разные места в нашем мире.

— Выходит, наш загадочный предок подразумевал два разных мира. Интересно получается, — усмехнулся Сарас. Мужчина подошёл к арке и прикоснулся рукой к гладкому камню.

— Какие вы все умные! — Лим возвышался над ними, и задрав голову, изучал надпись.

— Я так и не поняла почему у наших предков было две письменности? — спросила Саша.

— Наши символы появились на этой планете. Нам ведь известно, что древние перемещались через портал. Получается, что эти письмена были на твоей родине, Саша, — Вадим обнял девушку за плечи и поцеловал в макушку.

— А почему вы говорите на современном русском? — спросила Саша и нахмурилась. Ей хотелось разгадать эту загадку, но дельного объяснения на ум не приходило.

— Возможно нам следует задать этот вопрос историкам, когда мы попадём в Меру. Лично я, ума не приложу, о чём ты говоришь. На Новой Гиперборее есть только один общий язык, на котором говорят все народы, — мягко улыбнулся Вадим. Он понимал, что Сашу съедает любопытство, но сейчас никак не мог его удовлетворить.

Саше принесли бумагу и древко, чтобы она в точности скопировала надпись и записала её перевод. Затем Вадим написал перевод текста гиперборейскими знаками и тщательно сложил бумагу — её предстояло передать историкам в Меру.

12

Саша пристегнула к нагруднику меховой плащ, подаренный жителями Уты, и села верхом на коня. Серый мех переливался в лучах утреннего солнца и согревал девушку. Лёгкий ветерок развивал непослушные волосы. Было свежо и трава, покрытая росой, сверкала миллионами ярких капель.

Колонна построилась и готова была отправиться в путь. Вадим остановил Гора рядом с Сашей.

— Можно начинать, — мужчина слегка тронул коня, и тот вступил на камень, которым была вымощена дорога в ущелье.

С двух сторон к ней примыкали стены, нависая над людьми и открывая узкую полоску неба. Саша вспомнила, как она с группой пробиралась через такой же лаз на плато Путорана. Только здесь дорога была ровной и довольно широкой, чтобы по ней могли в один ряд проехать четыре всадника или две повозки.

— Почему ущелье камней? Это потому, что дорога вымощена?

— Нет, дело не в этом — скоро увидишь.

— Вадим, что за секреты?

— Просто не хочу отказывать себе в удовольствии, видеть твои удивлённые глаза, — улыбнулся князь.

Они уже достигли поворота, за которым скрывалась дорога, петлявшая по ущелью как юркая змейка. Саша представить не могла, что откроется взору, когда они повернут.

Сначала девушке показалось, что в глаза светит солнце. Но приглядевшись, она поняла, что в глубокое ущелье солнечные лучи не могут проникнуть. Обе стены представляли собой сильно украшенные золотом, серебром и ещё какими-то металлами поверхности. Эти вкрапления чередовались с естественными скалами, местами выступая из них. Сверху-вниз они тянулись насколько хватало глаз, и пропадали за следующим поворотом.

Саша подъехала к стене и дотронулась рукой до золотого слитка неправильной формы. Девушка закрыла глаза и не останавливаясь провела пальцами по поверхности стены.

«Камень, металл, камень, металл... У меня нет слов, чёрт возьми!»

Саша открыла глаза тогда, когда рука скользила по шершавому серебру. Солнечные лучи, освещая верхнюю часть ущелья, отражались от металла, спускаясь вниз, тем самым освещая дорогу.

— Дальше ещё интереснее, — улыбнулся Вадим.

— Куда дальше-то? Я уже в шоке!

Князь засмеялся. Он не зря решил не говорить о том, что её ждёт и не прогадал. Лицо девушки светилось от счастья, она крутила головой по сторонам как маленький ребёнок, впервые оказавшийся на ярмарке.

Ему нравилось наблюдать за Сашей, за её реакцией на то, что она считала невозможным в этом мире, а затем видела всё это своими глазами. Князь удивился, когда на вопрос, что Сашу больше всего поразило в этом мире, девушка поведала о своих впечатлениях про слив в ванной у Атаны и древко. Теперь, по всей видимости, на первом месте стояло ущелье камней.

Через несколько часов путешествия рядом с драгоценными металлами, Вадим взял Сашу за руку и прижал к своим губам:

— Приготовься — сейчас будут новые впечатления.

— У меня нервы не выдержат! Что там ещё?

— Потерпи. За поворотом увидишь.

Картина, открывшаяся перед Сашей, оказалась такой же восхитительной, как и вкрапления металлов. Здесь золото и серебро постепенно сходили на нет, уступая пальму первенства разноцветным горным пластам.

Стены ущелья, казалось, расписаны умелой рукой Мунка. Плавные разноцветные линии тянулись вдаль, образуя причудливые формы и узоры. Здесь было множество цветов: от белого известняка до краснокирпичных оттенков, зелёный камень и всевозможные варианты гранита. Саша видела даже необычные синие и фиолетовые цвета, вкрапления розового и голубого камня. Девушка была не очень сильна в горных породах, поэтому многие не смогла даже приблизительно идентифицировать.

— Мне кажется, что я попала туда, где ваши древние предки учились смешивать краски.

Вадим засмеялся, и Саша внимательно посмотрела на него:

— Знаешь, теперь ты смеёшься по-другому.

— Это как же?

— Ну, раньше ты вообще не смеялся. Просто приподнимал уголок рта и щурил глаза, и все понимали, что тебе смешно. А сейчас я слышу твой смех, самый настоящий смех.

— Может это, потому что ты меня забавляешь?

— Я смешная?

— Иногда, особенно когда обижаешься.

— Кто сказал, что я обижаюсь?

— Просто чувствую это.

— Ладно, больше не буду. Только радуйся чаще — у тебя красивая улыбка.

— Хорошо, я постараюсь.

***

К вечеру они ещё были в ущелье. Путешественникам предстояло здесь заночевать. Процессия выехала на то место, где дорога, расширялась. Этот довольно длинный участок путники использовали для ночлега. Когда они въехали туда, Саша увидела, что здесь уже расположилось несколько групп людей и весело горели костры.

Завидев своего повелителя, люди поспешили навстречу, чтобы приветствовать Вадима. Саша впервые увидела, как он общается с простыми торговцами и горожанами. Князь пожимал мужчинам руки, был приветлив с женщинами и спокойно выслушивал всё, что они ему говорили. Детишки липли к нему и ни капли не смущаясь, разглядывали Гора, просили подержать меч. Сарас выручил брата и предложил ребятишкам рассмотреть его оружие, которое было ничуть не хуже. Дети обступили мужчину, делая круглые глаза и несмело трогая пальчиками камни на рукояти.

— Ты будешь прекрасным отцом, — сказала Саша, когда родители забрали своих чад от Сараса.

— Боюсь не успеть.

— А когда ребёнок должен родиться?

— Скоро. Возможно уже, а нам ещё неделя в пути.

— Не переживай. Всё будет хорошо, — Саша обняла Сараса, и тот в ответ поцеловал девушку в щёку.

— Что случилось? — к ним подошёл Вадим.

— Да вот, переживаю за Натару, поэтому ищу утешение в объятьях твоей женщины. Ты не против?

— Если бы ты не был моим братом, я отправил бы тебя вычищать конюшни, — Вадим улыбнулся и пошёл отдавать распоряжения по поводу ужина и времени подъёма.

13

Саша чувствовала руку Вадима на своём животе, а его жаркое дыхание на шее. Мужчина покрывал её поцелуями и поднимался всё выше, а когда добрался до мочки уха, прошептал:

— Просыпайся, иначе тебе придётся нас догонять.

Саша засмеялась, и повернувшись к нему, нежно поцеловала в губы.

— Мне снился Игуасу.

— Что это за зверь?

— Это водопад, — Саша снова засмеялась и сладко потянулась, сбрасывая с себя остатки сна, — скажи мне, какие ещё тайны хранит это ущелье?

— Всему своё время.

— Ну хотя бы долго ещё здесь ехать?

— К вечеру мы покинем его.

Караван стал собираться в дорогу, и когда всё было готово, тронулись в путь.

Несколько часов они снова наблюдали переливчатые разноцветные линии горных пластов. Саша никак не могла налюбоваться этим буйством красок.

Всю дорогу они с князем говорили о жизни в этом мире. Вадим рассказывал ей о торговле между городами, о промыслах, о других крупных населённых пунктах новой Гипербореи. Но как бы Саша не просила его описать Меру, князь отказывался.

— Меру невозможно описать словами. Её надо видеть. Наберись терпения.

Они петляли в лабиринте ущелья, поворачивая то налево, то направо. Саша заметила, как цвета стен стали блекнуть, всё больше приобретая серые каменистые оттенки.

Вскоре Саша стала замечать вкрапления блестящих разноцветных осколков, которых с каждой минутой становилось всё больше. Уже через полчаса девушка смогла понять, почему это ущелье называется ущельем камней. Стены были усеяны огромным количеством драгоценных минералов.

Девушка видела миллионы алмазов, сапфиров, изумрудов, агатов, вкрапления горного хрусталя, малахита, опалов, рубинов, хризолита и многих других, чьи названия Саше были неизвестны. Теперь девушка поняла, почему в украшениях жителей Гипербореи преобладали сапфиры. Глубокий синий цвет встречался здесь чаще, чем другие.

Саша, открыв рот от изумления, разглядывала блестящие шершавые камешки. Девушка подъезжала к стене и едва касалась их пальцами, от чего её сердце замирало. Казалось, что это совершенно невозможно, но она видела камни своими глазами и никак не могла в это поверить.

— Вадим, говори сразу, какие ещё сюрпризы у вас припрятаны на этой дороге.

— Могу сказать только то, что драгоценных камней и металлов больше не будет.

— Это чудо природы! Это неестественно. Как может в одном месте существовать столько разных минералов?

— Саша, ты пытаешься решить загадки, которым не суждено быть разгаданными. Зачем тебе это? Если все тайны будут раскрыты, о чём тогда мы будем мечтать? Над чем будут ломать голову наши учёные?

— Возможно, ты прав. Но мне кажется, что на Гиперборее гораздо меньше нераскрытых тайн, чем на Земле. К примеру, мы не знали о том, что стало с вашими предками и понятия не имеем о порталах между планетами. А вы всегда были в курсе происходящего. Поэтому, я не то чтобы любопытна... хотя нет, я просто ужасна.

Вадим засмеялся и протянув руку погладил Сашу по щеке:

— Ты прекрасна.

— Какие вы милые, — Сарас незаметно подъехал сзади и им пришлось направить лошадей в разные стороны, чтобы дать ему место, — я только что сбежал от Леты и Лима, которые только и говорят, что о предстоящей свадьбе. Думал с вами поболтать. А вы?

— Бедный. Может ты расскажешь мне о Меру, раз твой брат не хочет?

— Нет, сестрёнка. Не велено.

— Что, опять?

Братья засмеялись и Сарас пояснил девушке:

— Понимаешь, наш грозный царь отдаёт приказы, а мы их выполняем. Приходится терпеть узурпатора — тут ничего не поделаешь.

Вадим, казалось, неодобрительно посмотрел на брата, но тут же улыбнулся. Отношения между ними наконец-то наладились, хотя большую роль в этом сыграло то, что Вадим находился на грани жизни и смерти. Саша подумала, что всегда так происходит — люди начинают ценить своих близких, только когда есть возможность их потерять. Теперь, когда всё осталось позади и уже начало забываться, Вадим стал более тепло относиться к Сарасу и Келену, и те отвечали ему взаимностью.

Вадим изменился. Он перестал быть жёстким и требовательным правителем варвинов. Стал более чутким и нежным по отношению к самой Саше. Воины теперь испытывали не страх перед правителем, но благоговейный восторг при встрече с ним и преданность. Они, как и раньше, готовы были в любую минуту отдать за него свою жизнь. Вадим не только объединил народы, но стал живым символом Новой Гипербореи.

— Могу рассказать тебе о наших праздниках.

— Давай. Ты в этом специалист. Не так ли?

— Александра, не ругайся. Хватит того, что все уже упоминают твоего чёрта, а тут ещё какой-то специал... и как его там?

— Специалист, — засмеялась Саша, — человек который хорошо разбирается в каком-то вопросе. Вот ты, Сарас, специалист по пирушкам.

— А, это да! Скоро, например, будет праздник урожая. В городах будут ярмарки. На улицах жители выставляют столы и угощают всех желающих наивкуснейшими пирогами, мясом, домашним вином и фруктами. Особенно этот праздник нравится Грогану.

— Хорошо, что он этого не слышал, — улыбнулась Саша.

— А ещё есть праздник весны. Мой любимый.

— Конечно. Ведь на нём только танцуют и пьют, — ухмыльнулся Вадим, — лучше расскажи про праздник памяти.

— О, да! Это, Саша, самый древний праздник Гипербореи. Он проходит два дня и, по-моему, самый необычный. Праздник памяти предков. Гипербореи вспоминают свою историю, тех, кто пришёл этот мир и тех, кто остался в твоём, тех, кто пал на полях сражений Великой войны.

В первый день люди на рассвете вешают возле дверей синие лампы — они символизируют души предков. Если ты заберёшься повыше и посмотришь на город или село, то увидишь сотни мерцающих огоньков — это очень красиво. Готовят местные традиционные блюда, наводят чистоту и порядок, а вечером начинается действие.

На закате все выходят за пределы городов к водоёмам и запускают на воду букеты из полевых цветов, на которые установлены тонкие свечи — зрелище великолепное, а потом в небо поднимаются тысячи летающих светил.

— Что за летающие светила? — перебила Саша.

— Те же лампы. Только сделаны из тонкой, почти прозрачной, разноцветной бумаги, а огниво в основании позволяет им взлетать в небо.

Саша поняла, что речь идёт о местном подобии китайских фонариков, но промолчала. Иначе пришлось бы рассказывать о Китае, но Саша была не сильна в культуре востока.

— На второй день на площадях всех развлекают музыканты, художники, актёры. Народ ходит друг другу в гости, устраивают обеды. Только с новым рассветом лампы убирают до следующего года.

***

Весь остаток дня прошёл в дружеской беседе о традициях и культуре Новой Гипербореи. В ущелье стало темно и прохладно, и Саша получше укуталась в свой меховой плащ.

— Скоро мы увидим выход, — сказал Вадим, увидев, как девушка поёжилась от холода.

Действительно, через несколько минут показалась узкая полоска света между отвесными скалами. Драгоценных камней постепенно становилось меньше. Вскоре они уступили место серой скальной породе.

— Это что, водопад? — удивилась Саша, услышав знакомый гул — такой она уже слышала в ущелье плато Путорана. Только сейчас шум становился громче, как раскаты грома, по мере приближения к выходу.

Вадим не ответил, а лишь улыбнулся. В глаза ударил свет, и через несколько секунд они оказались на открытом пространстве. У Саши сердце ушло в пятки.

«А она что здесь делает?»

14

Перед ней открылась невероятная картина. Они находились на ровной площадке, а дорога полого спускалась с холма в долину матери. Высокие скалы располагались по двум сторонам широкой равнины. Сверху в долину спускались сотни каскадных водопадов. Под ними располагались озёра, куда срываясь с вершин падали тонны воды.

Из водоёмов вытекали речушки, сливаясь в одну реку, которая извилистой лентой протекала через всю долину, скрываясь за горизонтом. А вдоль реки шла дорога, вымощенная камнем с сотнями мостов и маленьких мостиков, переброшенных через протоки.

Зелёные сочные цвета долины напомнили Саше красочные фотографии водопада Игуасу. Здесь река брала своё начало от ключей, которые находились слева от входа в ущелье. Но красота этих мест в данный момент не имела для Саши никакого значения.

Прямо перед ней, между рекой и дорогой, виднелось уже позеленевшее от времени бронзовое изваяние беременной женщины с ребёнком. Малыш стоял рядом с матерью, обняв ту за плечи. Лиц у них не было, зато у женщины, была ярко выражена форма бёдер, живота и груди, а голова и конечности, напротив, были неестественно уменьшены.

— Что она тут делает?

— Знакомая? — спросил Вадим, увидев, что Саша пребывает в глубоком шоке.

— Ещё бы! Это же Лада! Хозяйка Медной горы, Золотая Баба...

— У неё есть название? Мы называем статую просто «мать».

— Это уму непостижимо! Это же двухметровая Венера палеолита, — Саша слезла с лошади, и прошла вперёд по дороге, чтобы получше разглядеть изваяние.

— Что это с ней? — спросил Лим, останавливаясь возле Вадима.

— Кажется, Саша знает, что это за статуя.

— Думаю, историки со всего мира соберутся в Меру. Будут караулить Александру возле твоих покоев, чтобы расспросить про тот мир.

— Уже всем известно о Саше. Скорее всего, в Меру давно приготовили пару чистых книг, чтобы записать информацию о Земле.

— Готовься, мой друг. Сейчас она будет задавать бессчётное количество вопросов, — увидев, что Саша возвращается, Лим сочувственно похлопал князя по плечу.

«Что ж теперь поделать? Придётся отвечать»

— Откуда она? — Сашу лихорадило от этого открытия.

— Поговорим после. Надо устроиться на ночлег, — Вадим нежно поцеловал девушку, чтобы та немного успокоилась и переключилась на более насущные дела.

Хоть Саша и понимала, что лучше поговорить после ужина, уютно устроившись в объятьях князя, девушка то и дело бросала взгляд на Хозяйку Медной горы.

***

— Она появилась в нашем мире во время Великой войны — больше трехсот лет назад, — начал свой рассказ Вадим, когда Саша положила голову ему на грудь, и он накрыл девушку меховым плащом, согревая в своих объятьях, — раньше здесь тоже был портал. В наших книгах написано, что он вёл в твой мир. По ту сторону располагались пещеры, глубокие и широкие.

Во время войны долина не пострадала. Никто не смел сюда заходить со злыми помыслами. Как гласит легенда, люди из вашего мира попросили спрятать мать здесь. Но вскоре после этого, произошёл обвал с той стороны портала, который его разрушил и в нашем мире. Видимо, теперь её никто не заберёт.

— Постой, ты же говорил, что тысячи лет здесь никого не было из нашего мира?

— Я соврал. У нас не принято говорить об этом вслух, но такое случалось раньше. Например, об этом случае достоверно известно. Расскажи, почему тебя взбудоражила эта статуя? Это же просто образец древнего искусства.

— Это ещё одна неразгаданная тайна человечества, — Саша пересказала Вадиму легенду о Золотой Бабе, и почему её так удивило присутствие изваяния в долине, — выходит, что пещеры, о которых ты говорил — это и есть знаменитые уральские подземелья. А, следовательно, Ладу не перепрятывали на плато Путорана. Она так и осталась в уральских горах. Если бы Валерий Павлович её увидел..., — прошептала Саша, не скрывая своей досады по этому поводу.

— Ничего, приедем в Меру, и тебе будет, чем заняться. Расскажешь эту историю нашим деятелям науки. Возможно, наши потомки прочтут легенду твоего мира и передадут её своим потомкам.

— Возможно, — Саша сладко зевнула и постепенно стала засыпать под шум падающей со скал воды.

15

— Эта долина бесконечна? — спросила Саша на третий день их путешествия по равнине.

— Нет, конечно, — Лета откинула назад свои роскошные чёрные волосы и мечтательно огляделась по сторонам, — тебе здесь не нравится? Я бы тут поселилась.

— Очень нравится, — улыбнулась Саша, — и знаешь? Я влюбилась в водопады. Я думала раньше, что под этот шум невозможно спать, но оказывается он убаюкивает.

— Когда мы достигнем перевала, и гул воды перестанет до нас доносится, тебе покажется, что ты оглохла.

— В самом деле. Я уже так привыкла к звукам льющейся воды, что не представляю, как может быть иначе. Лета, в ущелье камней нас ждали камни, в долине матери — мать, а на перевале Аполлона — Аполлон собственной персоной?

— Нет, конечно. Просто его золотая статуя.

— И когда мы туда доберёмся?

— До захода солнца мы пройдём по перевалу немного до стоянки. А на следующий день, к заходу солнца, должны добраться до Меру.

***

К вечеру каскады водопадов стали становиться меньше по своей мощи и высоте. Яркая летняя трава уступала место каменистым тропам и огромным валунам, которые расположились небольшими группами вдоль дороги. Вскоре травы стало появляться всё меньше, а скальной породы всё больше. Долина начала сужаться. Гул водопадов уже был слышен только в отдалении. Вскоре Саше показалось, что она оглохла, как и предсказывала Лета.

Дорога начинала идти под уклон, поднимаясь вверх на холм и скрываясь за поворотом. Сейчас путникам предстояло снова расположиться на ночлег.

— А на перевале есть снег? — спросила Саша, отламывая кусочек подогретого хлеба, когда они уселись возле огня.

— Нет, он не очень высокий. Конечно, выше, в восточных и северных горах, снег никогда не тает, но на равнинах его может не бывать годами, — ответил Сарас, откинувшись на огромный валун и наблюдая за небом, окрашенным во все оттенки оранжевого и красного.

— Зимой не идёт снег?

— Редко. Отвратительная пора — деревья голые, поводу грязь и дожди, бесконечные дожди. Только в предгорьях снег идёт почти каждый день.

— Ох, хочу посетить Роцин, покататься на досках, — вздохнула Лета.

— Это что, местный курорт? — удивилась Саша.

— Если б я знала, что такое «курорт», я бы тебе ответила. Роцин — небольшой город в северных горах. Летом там жарко как в долинах. Зимой туда стягиваются люди со всего мира, чтобы покататься на досках и бесколёсных телегах. Это жутко весело!

Саша с упоением слушала, как Лета рассказывает о счастливых днях, проведённых в городке. О том, какие у них бывали приключения, когда наследники были юны и беззаботны. Только Вадим не принимал участие в общей беседе. А потом и вовсе пошёл к Гору и стал чистить его и без того холёную шерсть. Саша заметила, как напряглись остальные, и разговор постепенно затих.

— Что случилось, Вадим, — спросила девушка, поглаживая шелковистую шею коня.

— Ничего. С чего ты решила?

— Гор уже блестит. Впрочем, как и час, и два назад.

— Не обращай внимания. Просто мне нужно отпустить прошлое и жить настоящим.

— Тебя задело то, что они веселятся, рассказывая о юношеских приключениях?

Вадим закрыл глаза и стал нежно гладить шелковистый бок своего верного друга.

— Я рад за них, правда, — прервал он молчание, — просто мне это было неведомо. Глупо, но мне иногда кажется, что я что-то упустил. У нас были натянутые отношения с отцом. Он не отпускал меня от себя, в то время как Сарасу и Келену было многое позволено. А я должен был доказывать ему, что стану правителем не хуже, чем он сам.

Даже когда я решил жениться на Мериде, он был против. Сказал, что сначала мне надо повзрослеть. Только под уговорами её отца Юнир сдался. И то, только потому что отец Мериды его давний друг, — Вадим замолчал.

Его лицо снова превратилось в камень, как это бывало раньше. Саша не знала, что сказать. Она не понимала, почему так произошло, что Вадим не видел поддержки от близких, когда она была необходима.

Девушка обняла мужчину и прошептала:

— Забыть прошлое невозможно, но отпустить его тебе по силам. Ты же великий царь Новой Гипербореи.

Вадим прижал Сашу к себе и не отпускал несколько минут, вдыхая запах её волос.

— Идём, завтра рано вставать.

16

Весь следующий день, колонна двигалась вверх по дороге. Путешественникам открывались невероятные виды на реку, которая внизу продолжала своё плавное течение из долины матери по ущелью. Здесь она сделалась ещё шире. Вадим пояснил Саше, что река продолжает нести свои воды на север, пока не впадает в озеро Мира — огромное водное пространство, куда стремятся все окрестные реки и ручьи.

Дорога шла по серпантину. С одной стороны к ней примыкали невысокие лесистые горы, а по правую руку шёл обрыв. Сашу удивило, что здесь заботились о безопасности путников, даже лучше, чем на нашей планете. На протяжении всего пути обрыв был отделён от них стеной, высотой около метра. Там, где это было возможно, были построены самые настоящие смотровые площадки, которые нависали над пропастью.

После привала они снова тронулись в путь, и теперь, пройдя половину пути, дорога начала незаметно идти под гору.

— Ещё немного и доедем до Аполлона, — сказал Вадим после нескольких часов спуска.

— Если честно, я подумала, что он стоит наверху.

— Не совсем. Его статуя ознаменует конец пути.

— Почему ваши предки-солнцепоклонники перестали верить в него?

— Однажды ты спросила меня, верим ли мы в Аполлона. Я не придал особого значения твоим словам и просто сказал, что мы ни во что не верим. Разве что в силу природы. И теперь ты снова задаёшь этот вопрос. В наших источниках написано, что народы, живущие на твоей планете боязливы и невежественны. Они пытаются объяснить простые явления влиянием неведомых высших сил, которых называют богами. В твоём мире Аполлона считают богом?

— Уже нет. Сейчас на смену пришли другие боги, но в древней Греции ему поклонялись. У них вообще было столько богов и полубогов, что понадобится много времени, чтобы разобраться в их родственных связях. А кем был Аполлон на самом деле?

— Царём Гипербореи. Одним из первых правителей того государства, что существовало на твоей планете.

— Ты хочешь сказать, что он был реальным человеком?

— Конечно. У нас сохранились даже его трактаты на тему государственного управления.

— Я снова в шоке! Может, ещё скажешь, что и Артемида реальный исторический персонаж?

— Да. Она была старшей сестрой Аполлона, но отказалась от престола в пользу брата, а сама занялась охраной границ древнего государства. Вообще-то её звали Артемиа.

— Моё мировоззрение только что рухнуло.

Вадим улыбнулся:

— Тебе ещё многое предстоит узнать. Правда, сначала придётся выучить нашу письменность, чтобы начать изучение древних эпосов и собрания истории Гипербореи.

— А есть такое собрание?

— Около четырёх тысяч томов.

— Сколько?! Их вообще возможно прочитать?

— Трудно. Хотя, были те, кто осилил. Но не волнуйся, есть краткое описание — всего в триста двенадцать томов. Его можно прочесть, и написано доступным языком, так что любой справится.

— Я не понимаю. У нас считалось, что Аполлон прилетал на своей колеснице и активно общался с местными. Возвёл стены древней Трои и олицетворял собой солнце.

— Так и есть.

Саша открыла рот от удивления, и Вадим продолжал:

— Тебе известно, что у нас были летательные колесницы. Кажется, у вас это называется аппараты? Естественно, наши предки перемещались на дальние расстояния с их помощью и учили древних людей твоей планеты музыке и искусству, помогали строить города.

Достоверно известно, что Аполлон ещё до своего воцарения десять лет прожил среди них. По поводу солнца тоже легко объяснить: наши предки ценили всё, что связано с природой. Наши праздники связаны с этим, наше искусство воспевает солнце, леса, горы и прочие красоты мира. Если ты заметила, природные мотивы присутствуют везде. Даже на оружии и одежде есть орнамент, напоминающий то, что окружает нас.

— Как всё логично и просто. Моя жизнь никогда не будет прежней.

— Вот он, — Вадим кивнул головой, и Саша увидела статую.

Вниз по дороге стояла такая же арка, как и перед входом в ущелье в начале их пути. Здесь тоже крупными буквами была высечена надпись. А рядом возвышалась четырёхметровая статуя дверного царя Гипербореи.

Саша ожидала увидеть нечто похожее на древнегреческие скульптуры обнажённого Аполлона, какие можно лицезреть во всех мировых музеях. Но это произведение сильно отличалось от них.

Царь был одет точно так же, как и мужчины этого мира: обтягивающие штаны, невысокие ботинки, нагрудник с драгоценными камнями, орнаментом и символами Гипербореи. Плащ развивался за спиной бога солнца, а на голове сияла украшенная сапфирами корона.

— Знаешь, ваше изображение Аполлона мне больше импонирует, чем скульптуры моего мира.

— В чём же разница? — спросил Вадим.

— Наш Аполлон почти всегда голый.

Вадим был явно удивлён:

— Голый?

— О, да. Наши предки были без комплексов. То есть в искусстве нагота была обычным явлением.

— В этом нет ничего плохого. У нас тоже есть произведения искусства с изображением любовных сцен, например. Но изображать голым царя... это как минимум странно.

Они остановились перед аркой.

— Вадим мне нужно древко и бумага. Здесь другая надпись.

***

«Покидая дорогу древних, помни, какой путь ты прошёл и куда ты идёшь...»

Саша старательно переписывала надпись на древнеславянском языке и её перевод.

— Сложно это. Многие буквы и слова у нас давно вышли из обихода, но думаю, смысл ясен, — заключила она, передавая бумагу Вадиму, — я вот чего не пойму. Кто-то же эту надпись сделал на нашем языке. А ты сказал, что у вас нет книг с такой письменностью. И потом, создателями этого языка считаются Кирилл и Мефодий, а они жили в девятом веке, то есть намного позже гипербореев. Считается, что древние славянские племена и другие северные народы использовали символы и резы. Что-то не стыкуется.

— Саша, ты снова пытаешься разгадать тайны нам не подвластные, — улыбнулся Вадим, — я тебе говорил, что многие книги и произведения искусства были попросту уничтожены во время Великой войны. И потом, раз так, ты можешь утверждать, что люди, о которых ты говоришь, именно создали письменность, а не скопировали её у ваших древних предков?

— Не могу. Повсюду одни гипотезы, догадки, неподтверждённые факты и переписывание истории теми, кому это было выгодно. Ты прав. Теперь у нас своя гипотеза. Главное напомнить потомкам, что доказательств нет, и не будет.

17

В Сашиной памяти всплывали страницы учебников истории, потрёпанная книжица «Легенды древнего мира», лекции Валерия Павловича Савельева. Когда преподаватель, в очередной раз, рассказывал студентам о древних жителях Земли, он никогда не говорил о фактах — только о гипотезах и предположениях. Савельев любил повторять, что факты истории часто изменялись и подтасовывались, а как всё происходило на самом деле, никто никогда не узнает.

Саша, опустив голову вниз, рассматривала свои руки, в которых держала поводья из коричневой кожи.

— Посмотри, — голос Вадима вывел девушку из раздумий.

Саша подняла глаза и увидела картину, которую даже спустя много лет не смогла описать словами. Вадим был прав — Меру невозможно представить, её надо увидеть.

Перед ними простиралась огромная долина, покрытая зелёной травой, на которой паслись стада парнокопытных. Тот тут, то там виднелись небольшие лесочки и ветвистые деревья, посаженные в строгом порядке. Они создавали причудливые узоры, линии и изгибы, символы солнца и звёзд. С высоты перевала, это казалось знаками, начертанными чьей-то искусной рукой.

Дорога спускалась с перевала и переходила в мост, перекинутый через реку, которая в долине была столь полноводная, что не уступала по своему масштабу Волге в районе среднего Поволжья. Мост поражал своим великолепием. Выполненный из светлого камня, с башенками и серебристыми шпилями, он будто парил в воздухе. Уходящие лучи предзакатного солнца отражались в драгоценных камнях, которые украшали шпили.

Далее дорога шла на север, туда, где вдалеке виднелась Меру. Город из того же светлого камня возвышался над долиной. Его высокие крыши сверкали на солнце, переливаясь разноцветной черепицей. Спускаясь каскадом широких улиц в долину, здания утопали в зелени садов.

Справа вплотную к городу примыкали высокие скалы, врезаясь позади города в долину острым клином, из которого будто вырастал величественный замок. Изящные башни, балконы, парапеты и витражные окна создавали единый гармоничный образ здания. Картину дополняли вьющиеся цветущие растения, которые переплетаясь, спускались вниз по его стенам, придавая замку невероятно сказочный вид.

Саша видела большие здания, где располагались больницы, школы, таверны, постоялые дворы, бани и прочие общественные заведения. Они возвышались над остальными домами, но совершенно не портили облик города.

Саша не могла вымолвить ни слова — город казался ей нарисованным на холсте, ненастоящим, как миражи над оазисами пустыни.

«Это просто волшебство»

Протрубил рог. Ровно три раза разнеслись протяжные трубные звуки над долиной.

— Что это?

— Нас увидели издалека и возвещают о прибытии своего царя, — пояснил Сарас, который подъехал ближе к брату, — славная старая традиция. Сейчас весь город выйдет на улицы — не протолкнёшься.

Вадим придержал Гора возле моста.

— Вот мы и дома, — прошептал он, улыбнувшись Саше.

Девушка ничего не ответила. В её душе царило смятение, и сердце в груди забилось от волнения. Сможет ли стать своей девушка из чужого, чуждого этим людям мира?

«Скоро узнаю»