Побасенки

ТЫ И Я

Адам счастливо жил в утробе Евы, в этом задушевном раю. Заточенный, словно семечко в сладкой плоти фрукта, деятельный, словно железы внутренней секреции, спящий духом, словно куколка бабочки внутри шелкового кокона.

Как все счастливчики, Адам захмелел от блаженства и принялся повсюду искать выход. Поплыл против течения темных внутренних вод, нащупал головой выход из узкого туннеля и перерезал мягкую пуповину естественной связи.

Но обитатель и опустевшая обитель не могли существовать порознь. Постепенно они придумали полный предродовой тоски обряд, интимный и непристойный ритуал, который должен был начинаться с сознательного самоунижения Адама. Стоя на коленях, словно перед богиней, он умолял Еву и возлагал к ее ногам всевозможные дары. Затем все более требовательно и угрожающе приводил доводы в пользу вечного возвращения. Заставив долго упрашивать, Ева позволяла подняться с колен, стряхивала пепел с его волос и частично впускала в свое лоно. Это был экстаз. Но чудотворное действо дало очень плохие плоды — в смысле продолжения рода. И прежде, чем безответное размножение адамов и ев привело бы к вселенской трагедии, оба были призваны к ответу. (Красноречивая в своей немоте, взывала еще теплая кровь Авеля.) На Высшем Суде Ева, в меру скромная, в меру циничная, ограничилась, пока читала наизусть катехизис безупречной супруги, демонстрацией своих естественных прелестей. Недостаток чувства и пробелы в памяти были восхитительным образом восполнены богатым набором ужимок, поз и деланного смеха. В конце она разыграла великолепную пантомиму мучительных родов.

Адам, очень серьезный, со своей стороны выступил с широким обзором всемирной истории, вымарав, разумеется, нищету, убийства и мошенничества. Он говорил об алфавите и об изобретении колеса, об одиссее познания, об успехах земледелия и о женском избирательном праве, о религиозных войнах и провансальской поэзии…

Непонятно, почему он привел в качестве примера также и нас. Определил, как идеальную пару, и сделал меня рабом твоих глаз, в которых тут же сверкнул огонь, разделивший нас навсегда.