Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА I

Ханда

Юка стоял у раскрытого окна своей тесной комнаты, перебирая струны ванаки. Над головой его от малейшего движения колыхались маленькие стеклянные шарики, в которых отражался Юка, ванака и Тоот, висевшая на небе грузно и величественно. Инструмент издавал мягкий серебристый звук с присвистом, шарики звенели бисером.

«Воздуха совсем мало, душно» – слова стучали, попадая в такт тяжелым вдохам. Маленькие капельки пота выступили на его гладкой коже, имевшей редкий оттенок: цвет огня.

Такой загар мог быть только у того, кто всю жизнь прожил под солнцем Ханды.

Юка любил свой дом. Свою Ханду. Хотя, надо признать, у этой планеты был зверский характер. Частые землетрясения, наводнения и ураганы уже стали обычным явлением для этих мест.

Но… когда-то давно, задолго до того, как Юку родили на свет, Ханда оказалась единственной планетой, на которой люди могли жить почти как на Земле. Правда, в десятке световых лет отсюда находилась еще Тала – маленькая планетка с превосходным климатом, чистым воздухом, плодородной землей и прочими прелестями…

Но туда не пускали никого, кроме членов ПТП (Правительства Трех Планет), их друзей и приближенных. На Тале было что-то вроде засекреченной базы.

Ханда же была свободна и прекрасна!

Юка смотрел вдаль: на жемчужно-розовые горы, зелено-бурые водопады и ручьи (такого цвета была чистая вода на Ханде).

Закаты… Юка вспомнил один из них, увиденный им однажды после наводнения.

Море забрасывало берег тяжелыми волнами, а где-то далеко, на линии горизонта, вода была спокойна и безмятежна; она соединилась с небом, и даже самый зоркий глаз не смог бы рассмотреть мягкую границу между ними.

Солнце вместе с огромной планетой Тоот постепенно исчезали, двигаясь в невероятном по красоте танце, раскидывая вокруг сотни лучей цвета и света.

Юка чувствовал в тот момент сильную любовь к Ханде.

Его дед рассказывал, что когда-то эта планета имела характер, полностью противоположный нынешнему.

Юка любил слушать рассказы деда. Он мог часами сидеть рядом… Воображение рисовало ему картины Земли – планеты, откуда берет начало род Юки.

Отец деда родился на Земле, но прожил там совсем недолго. Еще будучи мальчишкой, взошел он на палубу космического корабля, чтобы навсегда покинуть места, которые были ему домом.

«В то время, – рассказывал дед Юке, – на Земле не только суша была плотно заселена людьми, но все моря и океаны, включая Крайний Север. Да-да, представь себе! Им пришлось строить плавучие острова, чтобы хоть как-то втиснуть постоянно прибывающее в своей массе человечество».

Он помнил, по рассказам отца, что основной проблемой явилось исчезновение на Земле худых людей. Рождались только полные. И чем дальше, тем толще становилось население Земли. Спасала только малая продолжительность их жизни. Умирали, достигнув сорока лет, редкие люди жили дольше. Это связывали с плохой едой, грязной водой и отравленным воздухом и еще с парой сотен факторов, дед уже не помнил, о чем там шла речь.

Люди полнели не по дням, а по часам, являя собой живой приговор судьбе человечества.

Постепенно часть населения начали переселять на Ханду, ну и на Талу, хотя ее можно не считать: слишком маленькая, общая площадь ее примерно равна площади Франции на Земле.

Как это ни удивительно, но на Ханде, с ее чистой экологической системой и необычайно полезной для людей растительной пищей (животные и птицы на Ханде не водились, лишь насекомые да рыба, непригодная для еды) у людей начали появляться на свет здоровые худые дети. Почти каждое растение, а их было великое множество, годилось в пищу. Как оказалось, они содержали абсолютно все вещества, необходимые человеку для долгой и здоровой жизни. А вода просто изумила ученых своей чистотой…

Планета в те далекие от Юки времена была спокойна. Не причиняла вреда людям, а только излечивала их недуги.

Но Юка знал уже другую Ханду: злую, нервную, быструю, беспощадную и… прекрасную… но все более непригодную для жизни из-за частых природных катаклизмов.

Его размышления прервал резкий пронзительный крик.

Юка мгновенно сорвался с места и подбежал к противоположному окну. На него неслась, пронзая воздух, великолепная по краскам смертоносная стена воды. Юка на мгновение застыл, любуясь тем, как лучи света играли в ее зеленых, буро-красных или уже фиолетовых от солнца волнах, потом, опомнившись, подбежал к сундуку, быстро достал и развернул большой прозрачный шар, забрался в него и приготовился смотреть…

Волна накрыла его через тридцать секунд.

Шар был полностью герметичен, сверхпрочен и мягок, сделан специально для наводнений и тайфунов. Он мог скользить по острейшим поверхностям или падать с большой высоты – все, что угодно: человек в нем чувствовал себя как на мягкой постели.

Юке оставалось лишь довериться стихии и ждать, когда схлынет вода. Карманный прибор на случай нехватки воздуха всегда был у него при себе, как и у других жителей Ханды: никогда не знаешь, сколько недель может буйствовать стихия. Юка мог не пить и не есть несколько месяцев, но потом ситуация стала бы критической. Впрочем, наводнение должно было скоро закончиться: в этот раз воды совсем мало, а волна была всего одна…

Юка ждал и наслаждался. Он любил тайфуны и наводнения больше, чем землетрясения и ураганы. Он наблюдал за игрой воды и чувствовал себя в эти мгновения маленькой частицей Ханды.

Попав на новую планету и оценив перспективы, люди развернули на Ханде очень бурную и грязную деятельность. Люди оставались людьми и вне Земли.

Огромные города, заводы, непрерывное движение, строительство, отходы, ругань, нервное существование во всем этом были с успехом перенесены на Ханду.

Тихая и прекрасная планета оказалась непредсказуема. Чем больше строилось городов, чем более Ханду делали похожей на Землю, тем опаснее становился ее характер.

Юка вспомнил: через несколько дней должна состояться веселая встреча Нового года, праздника, ставшего самым популярным и любимым на планете. Все люди Ханды отмечали это событие с большим размахом, как в свое время на Земле.

Юка не любил новогодние дни: много пьяных, много драк, много истерии. Да к тому же в это время традиционно случался очередной катаклизм…

Юка плыл все дальше. Он лег на спину, держась середины шара, и стал смотреть на Тоот.

Планета была еще высоко. Солнце мощно освещало ее синюю поверхность с клубами розово-желтого газа.

Юка мирно покачивался на воде среди других таких же шаров. Он спал.

Постепенно солнце уходило, забирая с собой мощную Тоот. Ханда погрузилась во тьму.

Новый год был отпразднован как полагается. Юка отсиделся дома, заперев все окна и двери: в эти дни опасно оставлять их открытыми.

Было, наверное, пять или шесть утра, когда он вышел на улицу. Население планеты только-только погрузилось в глубокий сон.

Один вдох – глаза закрыл, второй вдох – легкая улыбка, третий – ожидание чуда… Давно он не дышал чистым воздухом!

«Тихо! Тихо и спокойно!», – пронеслось у него в голове. Все спали. Тоот и солнце уже всходили на горизонте.

Юка направился куда глаза глядят. Он шел по городу и не узнавал его: на улицах не было ни души, все закрыто, все спят…

Ни один звук, издаваемый человеком, кроме шагов и дыхания Юки, не тревожил эту вселенскую тишину, царившую на планете Ханда утром, во время восхода.

Вдох… вдох… медленно… Он дышал медленно, как что-то большое, полное сил…

Юка вышел к реке, текущей по северной границе города. Он тут же остановился и закрыл рот рукой, чтобы не крикнуть.

Река эта всегда и во все времена переливалась бурными потоками, частенько покрывала окрестности своими водами, унося все, что по неосмотрительности забывали поблизости. Она никогда не была спокойна. Меж собой люди говорили: «злая река…»

Сейчас Юка смотрел на ровную безмятежную гладь, не смущенную ни единым порывом ветра или быстрым течением. В ней, как в зеркале, отражалось чистое сиреневое небо с красавицей Тоот во главе; красные, синие, фиолетовые деревья, стоящие в воде (так на Ханде росла большая их часть), и сам юноша…

Тихо. Неяркие переливы на небе, объятья света и прозрачной пыли.

Глубокий вдох до костей, до ног, до пальцев… Выдох унес слабость, страх и грусть…

Юка не шевелился. Только сейчас он почувствовал, что река разговаривает с ним, и он слышит и понимает ее.

Слова, фразы, предложения мягко возникали в голове и плавно исчезали. Юка попробовал ответить ей также: не произнося ни звука. Река поняла его и заговорила в ответ. Время постепенно останавливалось, замедляя свое движение…

Все вокруг: деревья, вода, земля, растения, камни – разговаривало с ним, и он обнаружил, что язык их един – это был язык Ханды.

Юка говорил о том, как любит ее и все, что есть на ней живое, как хочет быть не враждебным существом, а другом ей; быть единым целым с прекрасной планетой, его домом… Он вдруг понял, что не принадлежит более людям, он уже не часть их, а часть живого организма Ханды: высшая форма жизни, просветленный (как говорили древние).

Ханда дышала ровно и спокойно. Юка находился внутри жизненного круга планеты, его тело пульсировало в одном ритме с ее телом. Он узнал то, что никто никогда не знал…

Он понял, что люди до сих пор живы на Ханде только потому, что один раз в год, одно утро все они без исключения спят… Они ничего не делают, не думают, не разговаривают, просто спят, растворяются в Ханде… Исчезают их мысли, исчезает бурная деятельность, нет ссор, ругани, вражды… Все спят…

Любовь к планете росла и крепла в нем. Ханда дышала и медленно произносила слова древней песни.

Вдох…

В Юку проникла совершенная, несоизмеримая, волшебная красота, никому более не доступная… Юноша чувствовал, что его тело постепенно растворяется, включается в безвременное пространство, становится чистым, невесомым…

Теперь он неразлучен с Хандой, теперь он является Хандой…

Больше никто не видел Юку – жителя планеты Ханда. Как говорит официальная летопись планеты: «С 1 января 2560 года ровно на сто лет все катаклизмы на Ханде по неизвестным причинам прекратились…»