Победить Викторию

Глава 3

До полуночи разгребаю этот трешак. Позвонить и нормально поговорить насчет учебы не получилось. Значит, с утра первым делом займусь. Такого бардака у меня даже в тринадцать лет не было, когда мы с мамой поругались из-за пирсинга. Я на слабо проколола пупок. Дурость, конечно, и спор с девчонками был полной лажей, никто из них не пошел делать себе татухи. Лишь одна сделала, на лодыжке. Хной. И дело было зимой.

Мама как увидела… Отец нас только через три дня помирил, я все это время даже кровать не заправляла. Потом вроде все в норму пришло, но пирсинг я себе все равно оставила. Как напоминание о той ссоре. Тогда, ребенком, я окончательно приняла для себя, что папа лучше.

Мысли о папе отдаются болью в груди. Он сегодня не звонил, только после ухода Морозова увидела его утреннее сообщение, что уезжает на целый день на выставку и что будет занят. Значит, завтра поговорим. От Скалкиной ни слуху ни духу, но я и не жду. Понятно же, что у нее все хорошо.

Все-таки рано я выгнала бугая. Допустим, комод я сама разобрала, стол и шкаф выкинули, убив на это середину дня, но остались кухня и антресоль над коридором! Я вчера не заметила, да и с утра не до этого было. Спать не лягу, пока не разгребу все до конца. У двери уже свалены четыре здоровых мешка с каким-то строительным мусором, две коробки со старыми светильниками и пыльными, наполовину съеденными молью одеялами. А это я еще до кухни не добралась! На часах без четверти двенадцать. Поздно, конечно, тащить все на мусорку, но хлам этот так воняет, что я все равно не засну.

Под окнами светят фонари, вроде все спокойно, поэтому быстро накидываю пуховик и, стараясь не прижимать к себе грязные коробки, выхожу на лестничную площадку. За два раза должна управиться.

В подъезде тишина, что понятно. Все-таки людям завтра на работу. Мысли помимо воли снова возвращаются к учебе. Может, не зацикливаться так на «Вышке»? Второй в списке приоритетов – РГГУ. Там больше шансов.

– Витек, а ты глянь! Вона твоя принцесса, сама вышла, не поломалась!

Пьяный хриплый голос раздается за спиной, и тут же чья-то тяжелая рука ложится мне на плечо. Да тут же не было никого!

– Вам помочь, девушка, тяжело, а? – уже другой голос, еще более мерзкий, доносится как бы издалека, но это обман, я знаю. Вся эта стая подонков здесь. Рядом со мной. Выродки, которых Морозов зачем-то привел в мою квартиру. А может, и не просто так.

– Сама справлюсь, но если хотите… – Резко оборачиваюсь и практически кидаю в невысокого парня грязный скарб. От неожиданности он подставляет руки, но не удерживает коробки, все содержимое с грохотом падает на промерзлый асфальт. – Ну раз уронил, собирай давай. И туда же, куда днем относили.

Мой голос спокойный, наверное, даже безразличный, но это тоже обман. Полезный и очень своевременный обман. По глазам парня вижу: с ним так не разговаривают девчонки. Кто-то рядом недоверчиво хмыкнул, прозвучала сальная шуточка. Пока они окончательно не опомнились, быстрым шагом возвращаюсь к подъезду. Тут еще метров двадцать осталось, удерживаю себя, чтобы не обернуться, но слышу уже заковыристый мат в свой адрес. Кажется, кто-то из них за мной побежал. На ходу выхватываю ключи, домофон срабатывает мгновенно. Дверь захлопнула практически перед носом у того парня, что косился на меня, когда рухлядь с Морозовым из квартиры вытаскивал.

Взлетаю на этаж, не чуя ног. Сердце колотится так быстро, что отдается пульсацией где-то в голове. Ключ не сразу удается вставить в замок, хорошо еще, что попала. В подъезде оглушающая тишина. И это нервирует еще больше. Слава богу, я дома! Валяющиеся рядом вонючие мешки даже уют какой-то создают, что ли. Ничего, спать я сегодня буду с ними, справлюсь. Дверь заперла на все замки, включая внутренний. Так что бояться нападения точно не надо. Взломать ее невозможно.

Минут десять, наверное, сижу в ванной, в себя прихожу. Да, жизнь здесь явно будет веселой. Любая работа – это позднее возвращение домой, если только не повезет найти какую-нибудь дистанционку. Да хотя бы тексты набирать или рекламный спам рассылать. Вообще, в Москве с работой в разы проще, чем у нас. Я узнавала.

За весь день так ничего и не ела, но, кажется, на кухне осталось пару яиц, плюс…

– А-а-а!!! А-а… – Зажимаю рот, чтобы не орать больше и самой еще больше не пугаться собственного крика. Полшага назад, и я прижата к стене. Если бы могла, спряталась в ней сейчас.

Потому что мне не показалось, это не глюк. Он реально стоит и смотрит на меня. А еще ухмыляется. Вот-вот сползу по стенке на пол, ноги и правда могут не удержать. Он поднимает руку, и я слышу оглушающий стук. Чего он хочет? Чтобы я открыла окно?!

Быстро пробегаюсь глазами по раме – слава богу, окно закрыто наглухо, насколько это возможно для обычной деревянной рамы. Тут до меня доходит: второй этаж! Ну конечно! Известная проблема всех, у кого окна выходят на крышу подъезда. Только на такие окна нормальные люди железные решетки ставят. Потому что аккурат под окном находится вход в подъезд. Забраться на крышу легко по водосточной трубе. Да кто в школе так не баловался!

– Тебе чего надо? – громко произношу, стараясь, чтобы голос не дрожал от страха. – Слезай давай!

Он мерзко улыбается, свет фонаря позволяет детально рассмотреть его лицо. Смазливый парень, но какой-то отталкивающий. Это из-за взгляда, не зря я этого парня еще днем выделила из всей компании. Взгляд беспредельщика. Для него нет запретов. А мои слова ему вообще побоку.

Так! Тут же балкон еще есть. Незастекленный! В зале. Бросаюсь туда в страхе увидеть его дружков. Но вроде нет никого. С опаской подошла к окну, проверила. Все нормально. Вроде как. Окна закрыты изнутри, но наверняка их можно вскрыть подручными средствами. Стальная дверь здесь издевательски бесполезна!

Снова слышу стук в окно. Он еще не убрался отсюда?! Убью Морозова! Нельзя было пускать мажора, у него в голове не так, как у нормального человека, устроено. Там извращенное сознание и ложные ценности. Хотя ценности, пусть и неправильные, – это не про бугая. Там только хотелки, не более того!

– В полицию позвоню, придурок! – грожу парню и понимаю: это именно то, что надо сделать. Разумеется!

Телефон остался в пуховике. Дрожащими пальцами вытаскиваю его из кармана и вижу несколько пропущенных вызовов. Бугай звонил. Волна плохо контролируемой злости на Морозова поднимается с такой силой, что, будь он рядом, не сдержалась бы.

А потом вижу СМС, посланное полчаса назад. От него. С одним-единственным словом – «Спишь?».

Не сплю. И вряд ли получится. Из-за тебя! Палец сам нажал кнопку вызова.

Он не отвечает через три гудка, и я успеваю прийти в себя. Бессмысленная идея звонить Морозову среди ночи. Что я ему скажу?

– Привет? Ты правда мне звонишь?

Довольный голос Морозова ухудшает еще больше то, что ухудшить, казалось, невозможно. Мое настроение.

– Ты счастлив, да? Думаешь, я теперь испугаюсь и обратно вернусь? Ты меня совсем не знаешь!

– Ну… кое-что сам узнал, кое-что люди знающие рассказали. Ты не уникальна, Вика! Вот сейчас истеришь среди ночи. Да ты знаешь, сколько ба… девушек – конечно же, девушек – звонят мне с претензиями?!

– Видимо, все. Ты вряд ли можешь оставить кого-то довольной. Удовлетворенной, я хотела сказать. Я сейчас вызываю полицию, если ты не объяснишь своей шпане, что лезть в мою квартиру…

– Не понял. Какая шпана?

В трубке вдруг стало тихо, хотя все время, пока мы говорили, на заднем фоне слышались громкий смех и какая-то клубная музыка.

– Та самая, которую ты привел ко мне. Теперь вот в окна ко мне стучат. Я, кстати, вызываю полицию. Надеюсь, что за тобой придут и твой папаша тебя не сразу отмажет!