Победить Викторию

Глава 5

Ворота автоматически откатываются в сторону, и мы заезжаем на охраняемую закрытую территорию где-то в центре Москвы. Я города этого совсем не знаю. И вот точно не планировала так знакомиться со столицей.

– Ты зачем меня сюда привез?

Из машины вылезать совсем не хочется. Что там он еще задумал, кто знает.

– Потому что ты упрямая, Вика. Но я упрямее. И если я сказал, что ты не будешь там ночевать, значит, не будешь. Все просто. Никаких подвохов.

– Тебе логику преподавали? Да хотя бы здравый смысл ты можешь иногда включать?

– Они всегда со мной. И смысл, и логика, и здоровье. И мне очень нравится, как ты злишься.

– Какой смысл привозить меня сюда на ночь? Я завтра же вернусь в квартиру дяди Володи, и мне никто не помешает. Я снова там буду. И если эти уголовники действовали по своей собственной инициативе, – голосом выделяю предпоследнее слово, – то они рано или поздно вернутся. Мне все равно с ними разбираться.

Он молчит, выходит из машины, но не торопится идти к подъезду, а, задрав голову вверх, смотрит в черное ясное небо.

Окидываю взглядом салон: тут темновато, папок своих не вижу. Но и в руках у него тоже ничего нет. Он ведь мне их так и не показал.

– Я никуда не пойду, пока не покажешь мне «доки».

Мой голос звучит неестественно громко в ночной тишине, но меня не слишком это смущает. Я здесь совершенно точно не хотела оказаться. Это не мой свободный выбор – торчать рядом с Морозовым, пока он пялится на звезды.

– Сегодня звездное небо, для Москвы, конечно. Здесь редко такое бывает.

– На вопрос ответь!

Он морщится от моей настойчивости, но все же возвращается в машину и достает из кармана заднего сиденья пакет. В темноте не разглядишь, что там внутри, а бугаю я не доверяю.

– Можешь проверить. Все на месте. А теперь пошли спать.

Он все здраво рассудил. Во-первых, никуда с закрытой территории посреди ночи в незнакомом городе я не денусь, а во-вторых, быстро пролистнув папки под светом фонаря и убедившись, что все на месте, я и правда немного успокоилась.

Подхватывает мою сумку, куда я положила лишь самое необходимое, и идет к подъезду. Не оборачивается, потому что знает, что я иду следом. Чувствует себя хозяином жизни! Пусть все документы и паспорт у меня, но выбраться отсюда я пока не могу. Ведь у бугая моя сумка, то есть ключи от квартиры и деньги.

В подъезде кругом кричащая роскошь: лепнина на потолке, золотые статуи и даже фонтан. Здесь, наверное, многие бы согласились жить. Но если выбирать, то моя лестничная клетка в Бутове кажется сейчас более уютной и… человечной, что ли.

Жилье Морозовых на третьем этаже. Я с запозданием вспоминаю слова бугая «студия метров на сто». Студия?

– Саш, а сколько комнат в квартире?

– Ни одной! – Он резко распахивает входную дверь и отходит в сторону. – Проходи!

– То есть как? Вообще?

– Есть ванная комната. И туалет, их два. Все остальное – openspace. Отец не любит кабинетную систему. А это проблема?

Ночевать с тобой и не иметь возможности отгородиться. Да какие могут быть проблемы и неудобства! Та шпана была хотя бы за стеклом.

– Нет, конечно. Ты сказал, что завтра уезжаешь. Это правда?

– Ну да, отец звонил, когда к тебе ехал. Дела возникли, надо помочь. В банке. Но я вернусь, Вика, обязательно.

Он проходит вперед и одной кнопкой пульта включает везде свет. Квартира как на ладони. Она действительно большая. И здесь правда нет не то что дверей, а даже перегородок или такого зонирования пространства, чтобы можно было почувствовать себя уединенно. Ничего подобного!

Но все очень богато, вычурно и пафосно. Дорогая мебель, наверняка на заказ сделанная, колонны – кажется, из настоящего мрамора… Неужели моя мама могла здесь жить и ей это нравилось?

– Раздевайся! Пижаму захватила?

Он не ждет моего ответа, быстро стягивает через голову свитер, а за ним и майку. И тут же тянется к поясу брюк. Все происходит так стремительно, что еле успеваю отвернуться и через мгновение слышу шелест одежды на полу. Вот черт! Он голый?

За спиной тишина. Что он там делает? Так, Вика, спокойно! Важно не то, что он делает, а что сейчас сделаешь ты.

– Я в душ, – произносит спокойно Морозов. – Или хочешь первой?

Заставляю себя повернуться и сразу же натыкаюсь на внимательный взгляд серых глаз. Он стоит в двух шагах от меня в одном белье. Совершенно не стесняется, будто так и надо. Хотя… стесняться тут нечего. Зато явно есть чем гордиться. Даже я это вынуждена признать.

– Если папа оставит без денег и не выгонит из банка, можешь пойти в стриптизеры.

Он усмехается, кажется, воспринимая мои слова как комплимент. Подходит вплотную, близко, слишком близко. Еле удержалась от того, чтобы не отпрянуть назад. Не дождется.

– Нравлюсь?

– Нет. Показывай, где здесь ванная.

Он держит мой взгляд – глаза в глаза. Уже вечность так стоим. Друг против друга.

– А ты и правда очень забавная. Будет очень интересно, – вдруг произносит очень тихо. И спокойно. Но у меня почему-то мурашки побежали по спине от его тона. Я даже чувствую, как тепло исходит от его тела. Обволакивает, проникает в меня. Это неприятно и волнующе. Очень. Но даже это не заставит меня отступить. Сделать шаг назад. – В ванную, значит, хочешь?

– А ты?

– Я тоже. Хочу. Но ты первая. Иди.

Не отводя от меня глаз, указывает рукой куда-то влево.

Мне надо спокойно отвернуться от него, взять сумку, вытащить из нее пакет с бельем и так же спокойно, даже безразлично, не оборачиваясь, пойти в эту чертову ванную и, наконец, выдохнуть. Обдать себя ледяной водой, чтобы мозги снова заработали. Ум сильнее эмоций и тем более животных инстинктов. С раннего детства в это верю.

Но я почему-то отчаянно не хочу первой обрывать контакт, пусть он сам отведет глаза, отойдет, пусть он!

– Вик? Ты в порядке? – Дотрагивается до моего плеча, и я отскакиваю от парня как ужаленная. Черт! Черт! – Не психуй, просто день тяжелый. В ванной джакузи, расслабься. Я принесу чистые полотенца.

Расслабишься тут! Он отворачивается и уходит вглубь студии. А я лишний раз убеждаюсь, что и сзади у него все идеально проработано, не хуже, чем спереди. И о чем я только думаю!

Он и правда приносит мне пару явно новых полотенец. Еще одно, что особенно приятно, он обвязал вокруг своей талии. Так что можно выдыхать.

Вхожу в ванную. Здесь роскошь, как, впрочем, и везде, куда Морозовы приложили свои миллионы. Вместо ванны – огромное джакузи, тут человека три поместится, не меньше. Пусть не сразу, но разобралась, как включать воду, не бугая же звать.

Свитер аккуратно сложен и лежит на тумбочке, рядом – моя рубашка, а джинсы… странно, где-то умудрилась их запачкать. Надо сразу попробовать застирать, чтобы утром, когда я буду отсюда сматываться, все было чисто. Во всех смыслах.

Пар быстро поднимается от воды, заполняя собой все пространство. Пора!

– Я подумал… эти полотенца мягче.

Он зашел без стука. Не понимаю, почему не закричала от неожиданности, просто очумело смотрю на Морозова, который совсем не торопится передавать мне махровый сверток.

Он разглядывает медленно, неторопливо и как-то… по-хозяйски, словно у него есть на это право! Взгляд останавливается на груди, и мне стоит огромных усилий сдержаться и не закрыть ее руками. А потом не вмазать ему по морде. Но он никогда не узнает, чего мне стоит вот так безразлично смотреть на него, да просто стоять рядом, когда больше всего хочется сбежать. Он много чего никогда не узнает.

– Все рассмотрел? А теперь иди!

– На это можно смотреть вечно, – произносит он задумчиво. И, как бы я ни старалась услышать что-то пошлое в его тоне, найти то, чего нет, я не могу. – Значит, балетная школа? Заметно.

Она ему все про меня рассказала! Вот уж не думала, что помнит.

– Балетная школа, – отвечаю как можно более безразлично. – Выйди, если не хочешь, чтобы ушла я.