Поцелуй бандита

ГЛАВА 16

В ранний рассветный час Мигуэль поднялся на локте и посмотрел на спящую возле него женщину. Его Елена. Его любовь. Его жена. Он провел пальцем по ее шее, вновь почувствовал тепло в своих бедрах. Наваждение! Он не мог смотреть на нее, не испытывая желания взять ее в свои объятия и заняться любовью.

Прошлую ночь они парили среди звезд, каждый раз касаясь земли лишь на краткий миг, прежде чем подняться еще выше. И каждый раз, к его удивлению, ее страсть сливалась с его страстью. Каким же редким сокровищем была она. Женщина, обладающая и красотой, и огнем. И все-таки оставалась нежной и невинной, но жаждала научиться у него всему.

Он с неохотой поднялся с ложа, зная, что им очень скоро следует уехать, чтобы достичь гасиенду до рассвета. Он не мог рисковать, чтобы кто-нибудь обнаружил ее отсутствие.

Мигуэль подошел к скале, где расстелил их одежду после того, как Елена уснула. Она уже высохла. Он оделся, потом собрал ее вещи и положил их возле нее на одеяло.

Он опустился перед ней на колени и коснулся плеча. Ее нежная кожа вызвала у него новый порыв желания. Разглядывая ее лицо, он убедился, что она самая красивая женщина из всех, кого он когда-либо видел. Длинные черные ресницы, лежащие на высоких скулах, говорили о ее предках-индейцах, ее прямой нос восходил к старой Испании, ее кожа, золотисто-коричневая, напоминала по запаху лепесток розы. Но, главное, это была красота её души. Добрая, благородная. Он никогда не слышал от нее резкого или недоброго слова о ком-либо. Она щедро отдавала себя, ничего не требуя взамен.

В этот момент Мигуэль понял, что любит ее, и во всем мире ему ничего не надо, лишь бы остаться возле нее на всю жизнь. Причина была не в ее внешности или в огненном темпераменте. Ее чистая доброта завоевала его сердце и его любовь. Теперь он понимал, почему люди с гасиенды усыпали ее путь лепестками роз в день их венчания. Она, а не Ангелина Сандовал, была настоящим Испанским Ангелом.

Он посмотрел на ее губы, вспухшие от его любви; Не в силах противостоять себе, он наклонился и поцеловал их.

Она открыла глаза и сонно взглянула на него.

– Мигуэль!

– Милая, время проснуться! Мы должны добраться до твоего дома до рассвета.

Улыбаясь, она достала руки из-под одеяла, ее пальцы потянулись к нему с призывом разделить постель.

– Нет! Ты не должна! – Он засмеялся, борясь с искушением. Схватил ее за руки и поднял с постели, пожирая ее тело голодными глазами. Бледный лунный свет превратил ее фигуру в мерцающий мрамор. Подобно принцессе Аутепов, царственной и гордой, она стояла перед ним обнаженная, не стыдясь. Ее длинные волосы трепетали в утреннем бризе, как черный шелк.

– Мигуэль, – молила она, протягивая к Нему губы и руки.

Не в силах сопротивляться, он со стоном прижал ее к себе, покрывая лицо поцелуями.

– Моя милая, я хочу положить тебя на одеяло и провести остаток ночи, занимаясь любовью, но я должен подумать о твоей безопасности. – Он отстранил ее от себя. – Будь хорошей и не соблазняй меня больше. Одевайся, милая. Мы должны ехать.

Испытывая страсть и боясь не сдержать себя, он отступил от нее и начал седлать свою лошадь. Дав себе время, чтобы остудить свою горячую кровь, он вернулся и увидел, что она уже оделась и закатала постель.

Елена подошла к нему сбоку и протянула рулон.

– Я никогда не думала, что воздух может быть таким чистым и свежим.

– После бури весь мир обновляется, – сказал он, глядя на нее. – Нам следует отправляться, любовь моя.

Кивнув, она подошла к Серебряной Луне. Мигуэль улыбнулся.

– Я не могу заняться любовью, как хотел бы, но буду держать тебя как можно крепче.

Он снял поводья у кобылы, чтобы она не спотыкалась, и освободил ее, зная, что она последует за Дьяволом. Мигуэль подошел к своему коню и сел верхом позади Елены. Обвив ее руками, он пустил лошадь вниз по тропе.

– Мигуэль, я хочу, чтобы мы не возвращались никогда. – Она подняла руку и погладила его щеку.

– Я этого тоже хочу, моя любовь, но боюсь, мы должны это сделать. – Он вздохнул, целуя ее ладонь.

В долине он пустил Дьявола в легкий галоп. Вскоре показались высокие стены Испанского Ангела. Поворачивая Дьявола, Мигуэль направил его к скалам, где до этого встретил Карлоса. Он остановил жеребца и подождал, когда присоединится к ним лошадь Елены.

Мигуэль спешился. Глядя на Елену, он спустил ее на землю. Прежде чем посадить ее на спину лошади, он крепко прижал ее к себе и поцеловал долгим поцелуем.

– До свидания, Эль Гато, любовь моя. Когда я тебя увижу опять? – спросила она, ее темные глаза глядели на него в свете утра.

– Сегодня, – сказал он, желая, чтобы солнце сейчас не вставало, а садилось. – Даже если охранники твоего отца попытаются меня удержать. Я буду ждать тебя у пруда. – Он нахмурился. – Будь осторожна, милая. Я пойму, если ты не придешь. А теперь поезжай.

Он ударил лошадь и послал ее вперед. Мигуэль взобрался на вершину скалы и ждал до тех пор, пока Елена благополучно не прошла калитку, а затем сел верхом на Дьявола и поскакал прочь.

Елена повела Серебряную Луну к конюшне, пугаясь каждый раз, когда копыта лошади стучали по камням. Когда они вошли в стойло, Елена с облегчением вздохнула. Но похолодела, увидев, что в стойле замерла фигура человека.

Джуан заговорил сердито.

– Елена! С тобой все в порядке? Я чуть с ума не сошел от беспокойства. Когда увидел, что кобылы нет и ты не вернулась домой, я поехал к пруду. – Он пронзил ее яростным взглядом. – Я искал тебя повсюду. Но где же ты была, Елена?

Сначала она смешалась, рассерженная его тоном. Потом смягчилась, поняв, что он только заботился о ее безопасности. Ей трудно было ему лгать, но сказать правду она не могла. Уставившись на соломинку на полу, она ворошила ее носком сапога. Подбирая осторожно слова, она начала говорить.

– Случилась неприятность. Ягуар напугал кобылу, и она меня сбросила.

Он схватил ее руки.

– Ну, а с тобой ничего не случилось?

– Я в порядке. Молния отпугнула хищника.

После того, как я поймала Серебряную Луну, я укрылась от бури под утесом. Я уснула. Когда проснулась, поехала домой. – Она затаила дыхание, надеясь, что он не будет ничего выпытывать.

Он бросил на нее испытующий взгляд.

– Думаю, что случилось многое другое, о чем ты не рассказываешь, малышка. А теперь тебе лучше пойти в дом, пока кто-либо еще не спохватился, что тебя нет.

Он взял из ее рук поводья и поставил кобылу в стойло.

– Спасибо, Джуан, доброй ночи!

Покинув конюшню, она пошла окольной тропой к гасиенде.

Чтобы выиграть время, она пересекла двор. Увидев, что под аркой что-то белеет, она затаила дыхание и спряталась в тени, молясь, чтобы ее не заметили.

Из-под арки вышла какая-то женщина, воровато огляделась, затем поспешила в темноту и села на уединенную скамью.

Консиция? Елена сморщила лоб и нахмурилась, недоумевая, что могло понадобиться ее сестре в такой ранний час.

Крадучись, кто-то шел по гравию. Мужчина вошел во двор и скользнул к Консиции.

Елена зажала рот рукой, чтобы не закричать. Гулермо! Она вышла из укрытия, чтобы издать предупредительный крик. Но ее возглас замер на губах, потому что Консиция поднялась со скамьи и помахала ему рукой.

Елена кинулась обратно в кусты и увидела, как мажордом приблизился к скамейке и сел рядом с Консицией. Прижавшись друг к другу, они заговорили приглушенными голосами.

Елена хотела бы знать, о чем они говорят, но, побоявшись, что ее заметят, она оставалась в своем укрытии.

Через некоторое время пара поднялась. Елена открыла рот, когда Гулермо заключил Консицию в свои объятья. После долгого и страстного поцелуя, они расстались, оглядевшись, прежде чем пойти в разные стороны. Когда мужчина исчез из виду, Консиция вошла в дом и закрыла дверь.

Испуганная и смущенная этой сценой, Елена обогнула двор и побежала к своей комнате. Сердце ее колотилось в груди, и она оперлась о закрытую дверь, чувствуя себя в безопасности.

Она содрогнулась. Консиция и Гулермо? Она отказывалась верить. Елена знала, что ее высокомерная сестра не станет общаться с человеком низкого происхождения, если только отчаянно не захочет чего-либо от него. Елена потерла свои руки, покрывшиеся гусиной кожей. У нее было страшное предчувствие, что эта встреча имеет какое-то отношение к ней.

Измученная и встревоженная, она быстро сбросила свою одежду, одела через голову ночную сорочку. Как только она скользнула в постель и закрыла глаза, она захотела, чтобы ее вновь обнимали любящие руки Мигуэля, оберегали ее от близкой опасности, которую она ощутила.

Подведя лошадь к пруду, Мигуэль вздохнул, мечтая, чтобы у него была возможность оказаться сейчас сразу в трех местах.

Как Эль Гато он должен был находиться в горах со своими людьми. Озлобленная банда стала беспокойной. Только сильный вожак мог удержать ее от глупых самовольных поступков.

Как Мигуэль, он не мог сопротивляться искушению Елены. Он не мог думать ни о чем другом, ему необходимо было забыться в объятиях, ощутить ее бархатистую кожу. Он горько улыбнулся. Стремясь отомстить де Вега, он лишил ее девственности и потерял самого себя. Он не знал, какому дикому импульсу он поддался, заставившему его сказать, что он женится на ней, но жажда мести у него осталась. А теперь он должен сделать ее беременной, чтобы удержать ранчо.

Как ее муж, Диего, он не мог коснуться женщины, не разоблачив самого себя, а также подвергнув риску жизни своих людей. Он покачал головой, желая сказать ей всю правду. Но сможет ли она простить его, узнав, что он лгал ей и использовал ее и ребенка, которого он ей подарит, чтобы погубить ее собственного отца?

Теперь, зная, что он любит ее, Мигуэль начал опасаться за них обоих. Если он проявит беспечность и де Вега раскроет его уловки, не только он один, но и Елена пострадает. Никто не поверит, что она не знала, что ее собственный муж – Эль Гато.

Он беспокоился о ее безопасности, когда отлучался из гасиенды. Карлос, как слуга Диего, должен был находиться с ним, к тому же, ему нужен был человек для связи с людьми в горах. От других слуг Карлос узнал, что Гулермо угрожал Елене. Конечно, он затаил обиду и злобу, потому что она предпочла ему Диего. Мигуэль нахмурился. Ему нужен был кто-то в гасиенде. Кому он мог доверить охрану?

Обдумывая эту проблему, он подъехал назад к утесу, откуда мог наблюдать, ожидая наступающую ночь.

В своей спальне Консиция сняла тяжелую одежду, затем, затаив дыхание, она смогла занять свое место в постели. Она перевернулась на бок и посмотрела на спину спящего мужа. С гримасой отвращения на лице, она вытерла рот тыльной стороной руки. Ее кожа дурно пахла в том месте, где она ее потерла, стараясь уничтожить запах Гулермо. Она содрогнулась. Если бы она не нуждалась в нем!

Консиция мягким жестом провела пальцем по спине мужа и вдохнула его чистый мужской запах. Она хотела, чтобы Риккардо не злился на нее. Почему он не стал богатым? Тогда владение ранчо не было бы так важно для них. Она смахнула слезу. Но он не богат, а она не может жить без комфорта и излишеств, к которым привыкла. Они могут иметь все. Почему он был таким неразумным? Все, что от него требовалось, так только сделать ее беременной.

Она вздохнула, готовая признать свои ошибки. Почему она так глупо себя вела? Вначале Риккардо был польщен и чувствовал себя окрыленным, считая, что возбудил ее страсть. Когда он переутомился, она упрекала его, говоря, что должна забеременеть раньше Елены, или они потеряют ранчо. Она никак не могла забыть его холодный взгляд, когда он заявил, что он не жеребец, чтобы действовать по требованию.

А сейчас из-за ее скандалов он не только не занимается с ней любовью, но даже не разговаривает. Она сощурилась. Она не намерена бросить ранчо, все богатство и власть, с ним связанную. Если Риккардо ей не поможет, она найдет иной способ.

Консиция сжала губы. Это несправедливо, что Елена, которая могла жить счастливо, как крестьянка, всем этим завладела. Если она не забеременеет, то должна быть уверена, что и с Еленой это не произойдет.

Консиция никогда не была особенно близка со своей младшей сестрой. Они были такие же разные, как ночь и день. Однако, она не намерена причинить ей боль… но другое дело Диего.

Ее рот изогнулся в кривой усмешке. Будет не трудно заставить Гулермо сделать ей предложение, особенно после того, как он обвинил Диего, что тот украл у него Елену. Она направит ненависть Гулермо против Диего. Она сделает добро для Елены, избавив ее от напыщенного глупца. Консиция продумала, как польстить Гулермо, позволив ему несколько поцелуев, и давая их, она вернет себе, что хочет. Если она будет достаточно хитрой, Гулермо все это примет за свои собственные намерения.

А когда ранчо будет ей принадлежать, она все же позволит Елене здесь жить, но не в новом крыле, которое она сейчас занимает, а, возможно, здесь, в этой части дома. Остальные комнаты они могут отделать под детскую. Она улыбнулась. Елена будет отличной дуэньей для детей, которые будут у нее с Риккардо.

Утомленная от своих ночных планов, Консиция закрыла глаза. Не замечая криков петуха, возвещающего скорый рассвет, она погрузилась в глубокий сон.