Поцелуй бандита

ГЛАВА 18

Елена ходила по комнате, с нетерпением ожидая, когда все домашние разойдутся по своим спальням. Наконец погасли все огни, кроме одного: в кабинете отца. Это ее не касалось. Она знала, что отец будет так занят чтением, что даже если стадо буйволов пройдет у дома, он не заметит.

Она выглянула в окно и вздохнула. Хотя приближалась полночь, но несколько пар еще не спали, расхаживая рука об руку. «Я не могу больше ждать. Он может уйти».

Надеясь, что влюбленные так поглощены друг другом, что не обратят на нее внимания, она взяла плетеную корзинку с едой и вином, что прихватила с кухни, и выскользнула из комнаты. Торопливо, двигаясь от тени к тени, она добралась до конюшни.

Елена положила свой пакет на чисто подметенный пол конюшни возле стойла кобылы. Дойдя ощупью до служебной комнаты, она приложила ухо к двери и прислушалась. Там было тихо. Она легко открыла дверь, молясь, чтобы здесь не было Джуана и женщины.

Взяв упряжь, она понесла ее к стойлу и быстро оседлала свою арабскую кобылу. Что-то зашуршало в сене позади нее. Задрожав, она уставилась в темноту. Когда больше ничего не было слышно, она закрыла глаза и прислонилась к лошади. «Видимо, мышь», – подумала она. Но все же, проведя кобылу через калитку и вскочив в седло, чтобы покинуть гасиенду, на некотором расстоянии она с облегчением вздохнула.

Елена торопила Серебряную Луну, выбрав несколько иной путь, чтобы не оставить явных следов. На полпути к пруду она замедлила скачку и нахмурилась. Хотя она ничего не слышала, но почувствовала чье-то присутствие. Остановив лошадь позади густого кустарника, она ждала и наблюдала.

Из темноты появилась фигура, одетая в белое, на черной лошади. Джуан! Она закрыла глаза и тихо произнесла проклятье. Елена сказала себе, что хорошо, что это был друг, а не кто-то из охранников отца. Она мрачно смотрела, как Джуан приближался. «Что мне теперь делать? Я не могу привести его к Эль Гато».

Она не хотела и не нуждалась в свидетелях.

Выведя арабскую кобылу из кустов, она безрассудно помчалась через пустыню, уводя Джуана прочь от тропы к источнику. Она остановила лошадь на пересечении холмов, зная, что он заметит ее в серебряном лунном свете. Когда Джуан повернулся к ней, она спустилась вниз и затаилась в тени. Елена улыбнулась, уверенная, что провела его, когда он проехал мимо нее и начал спускаться вниз по холму. Ведя кобылу, она пошла назад, пока не оказалась на расстоянии выстрела. Через несколько минут она почувствовала себя в безопасности и поспешила на Серебряной Луне к пруду.

Когда Елена поскакала до прибрежных деревьев, то направила лошадь в их густое укрытие и спешилась. Она вглядывалась в молчаливые тени, молясь, чтобы Мигуэль был еще здесь. Послышалось ржание жеребца. Она радостно встрепенулась: он ждал. Ее руки дрожали в то время, как она снимала уздечку. Елена ударила рукой кобылу и услышала ее топот в темноте по направлению к Дьяволу.

Прежде чем она обернулась, сильные руки обвили ее, и горячий голос прошептал ей в ухо:

– Милая, ты поздно. Я боялся, что ты не приедешь.

Она повернулась в его объятиях и улыбнулась.

– Даже охранники отца не остановили бы меня, – сказала она, вспомнив его клятву.

Через прорези в маске глаза его расширились в тревоге.

– Они не…

– Нет-нет, – она покачала головой. Подняв Руку, успокаивающе провела пальцами по его щеке. – Это был только Джуан. Он следовал за мной, но я оставила его искать меня в тенях на холмах.

– Кто же этот Джуан и почему он преследует тебя, Елена? – сказал он ревниво.

Она прижалась к нему.

– Только близкий друг. Он мне всегда казался старшим братом, я была маленькой, а он опекал меня. – Она вздохнула. – Он боится, что я попаду в беду.

– Так же, как и он сам, – проворчал Мигуэль, опуская голову, чтобы осыпать Елену горячими поцелуями, – если бы он узнал мои намерения.

Он поднял ее на руки, корзинка закачалась в ее руках, и зашагал к освещенной луной зеленой лужайке. Поцеловав снова, поставил ее на ноги.

– Я принесла кое-что для пикника, – сказала Елена не без гордости. – Свежий хлеб, сыр, яблоки и вино.

– Звучит прелестно. – Он взял корзинку из ее рук и поставил в сторону. – Но, милая, сейчас я страдаю от голода и жажды только по тебе. – Он взял ее в свои объятия. Его руки коснулись ее тела. Это обожгло ее кровь, заставило ее замереть в ожидании.

Елена расстегнула пуговицы и просунула руки внутрь его рубашки, проводя пальцами по его обнаженной груди, а затем опускалась ниже. Когда она освободила его от одежды, он радостно вздохнул.

– Я ревную тебя к твоим вещам, любовь моя, – сказала она.

Они оба быстро сбросили одежды и нежно обнялись, прижимаясь всем телом друг к другу. Он погрузил свои руки в ее волосы и прижал ее губы к своим, ненасытно целуя. Достав шпильки из ее волос, он проводил по ним пальцами до тех пор, пока они не упали вниз, касаясь ее бедер.

– О, Мигуэль, – вздохнула она, положив голову к нему на грудь, – я думала, что день никогда не кончится.

– Я тоже, любовь моя.

Взяв ее за плечи, он вел ее за собой, опустив свои темные ресницы. Губы его раскрылись, белые зубы блеснули под маской, и он нежно ей улыбнулся.

– Ты так мило выглядишь.

Елена ласкала его медленным взглядом. Она страстно чувствовала его мужественную силу. С бьющимся сердцем она посмотрела в его глаза и медленно, нерешительно, потянулась рукой, чтобы снять его маску.

Мигуэль мягко схватил ее за кисть.

– Нет, любовь моя. Я доверил бы тебе свою жизнь, но узнав, кто я, ты сама подвергнешься опасности. А этого я не допущу.

Вспомнив, какую цену назначил ее отец за голову гангстера, Елена вздохнула и постаралась скрыть свое разочарование.

Не желая портить этот редкостный момент встречи, она положила голову ему на грудь и прижалась к нему.

– Прости меня, Мигуэль, – прошептала она. – Знаю, что ты прав. Это потому, что мне хотелось бы вспоминать твое лицо, когда мы не можем быть вместе.

Как бы откликаясь на ее слова, он взял ее на руки и понес к одеялу. Белые цветы на лугу и дикая мята наполняли ароматом воздух. Хор лягушек и кузнечиков пел серенаду.

Мигуэль лег возле нее и, шепча нежные слова любви, привлек к себе.

Его легкие, как перо, прикосновения, коснулись ее спины, затем бедер. Он целовал ее ресницы, нос, рот, шею, где бился ее быстрый пульс. Руки его обвились вокруг ее талии, потом поднялись, чтобы взять в ладони грудь, пока она не напряглась, а соски не стали твердыми. Он опустил голову и начал их целовать.

Елена погрузила пальцы в его волосы, прижимая к себе его голову.

Он взял в рот ее грудь, целуя сосок, возбуждая каждый ее нерв. Его рука скользнула вниз, на ее живот, ближе к горячему женскому источнику.

Он трогал самые чувствительные точки ее существа, пока она не изогнулась и не стала извиваться, как свеча в белом горячем пламени. Эта сладостная боль превратилась для нее в пытку, но он все продолжал ласкать ее, пока поток желания, взорвавшийся внутри нее, не поднял ее до высшей точки.

Желая доставить ему радость, она скользнула ладонью вниз к его горячей твердой плоти, пока он не вскрикнул и не закрыл ее руку своей. Он поднял голову, соединив свои губы с ее губами.

Елена тесно прижала его к себе в отчаянной жажде близости, освобождения от боли, которая угрожала разорвать ее. В конце концов, когда он понял, что она не может больше ждать, то медленно вошел в нее. Она приподнялась навстречу его телу. Плача от облегчения, она обвила своими ногами его твердые бедра, толкая его дальше в глубь своего тела.

Со всеразрушающей силой он глубоко вошел в нее, отступая и бросаясь вверх, в то время как она, изгибаясь, стремилась к нему навстречу. Она воспринимала его движения со все большей страстью. Он слился с нею, приближая взрыв, пока его собственная яростная страсть не привела ее к яркой вспышке. Она вскрикнула, тело ее рассыпалось на тысячу кусков сверкающих, далеко идущих отблесков света.

Когда она достигла этого экстаза, он убыстрил свой ритм, проникая в ее благодатную плоть. Достигнув своей вершины, он почти задыхался. Взяв ее за ягодицы, он поднял ее так, чтобы она приняла его поток. Содрогание охватило все его тело, оно пульсировало, наполняя самую ее душу этой трепещущей силой жизни. Наконец, опустошенный, он без сил упал на нее. Она ласкала руками его голову, держа его близко, довольная продлением золотых мгновений их любви.

Через несколько минут он перевернулся на бок и крепко прижал ее к себе. Подперев голову ладонями, как будто пробуждаясь, он заглянул ей в глаза.

– Милая, мы снова парили среди звезд, – выдохнул он и нежно поцеловал ее губы.

Она гладила его густые черные волосы.

– О, Мигуэль, я никогда бы не поверила, что есть такие чувства. Может быть, это и есть зло, но ты открыл мне такую радость, что я теперь чувствую, что не могу жить без тебя.

– Елена, милая, сегодня я так боялся, что ты не приедешь. Ты мне была настолько необходима, что я готов был поехать за тобой в гасиенду, – сказал он, целуя ее шею.

Она в тревоге подняла ресницы. Страх, что он может быть таким глупцом, заставил ее задрожать.

– Ты никогда не должен этого делать. Я не вынесу, если из-за меня с тобой что-нибудь произойдет.

Он положил ее руку на свою грудь.

– Чувствуешь, что со мной сейчас происходит?

Его сердце дико билось под ее ладонью. Она положила его руку на свою грудь.

– Со мной тоже.

При его прикосновении ее сосок набух, требуя внимания. Толкнув его на одеяло, она легко легла на него сверху, лаская его губы, шею, мочки ушей.

Его руки замкнулись вокруг нее, его дыхание участилось.

– Я как изголодавшийся человек. Мне тебя все время недостает, – тихо сказал он.

Она почувствовала прилив его желания, на которое она готова была ответить, и он опять повел ее к непокоренным вершинам.

После страстного неистового соединения, когда ее огонь постепенно утих, Елена поднялась на локте и стала рассматривать затененное лицо бандита-любовника. В то время как она смотрела, луна осветила его лицо, ей захотелось хотя бы раз взглянуть на него без маски, в полном свете дня. Будет ли он таким же красивым, как она себе его представляла? Но каким бы он ни оказался, для нее это уже не имело значения. Она любила его сущность, а не внешность.

Елена играла пальцами шелковистыми волосами на его груди, чувствуя, как его грудь вздымалась и опускалась. Высокий, стройный, но с могучим телосложением, с тонкой талией и сильными бедрами и очень мускулистый. Когда он ходил, то двигался с молчаливой свободной грацией, напоминающей ей ягуара, кота ночи.

Прервав поток своих мыслей, она хитро улыбнулась ему и поднялась. Он толкнул ее на себя, соединив их губы в долгом поцелуе. Прижав к себе ее обнаженное тело, он успокоился.

– А теперь поплаваем, а потом устроим пикник.

– Беги к воде, – сказал он, повернувшись к пруду.

Издав радостный возглас, она помчалась за ним и нырнула головой вперед в глубокий пруд. Поднявшись на поверхность, она увидела, что он рассекает воду без всплесков. Елена подождала, когда он подплывет. Он исчез, и она нахмурилась. Где же он? Ему пора уже вынырнуть. Испуганная, она позвала:

– Мигуэль!

– Я здесь, любовь моя, – отозвался он позади ее.

Издав звук облегчения, она бросилась к нему. Черный локон закрыл ему глаза, он загадочно улыбнулся ей. Решив наказать его, она подняла руки ему на голову и толкнула вниз. Зная, что он последует за нею, она легко поплыла к тенистому утесу. Он вынырнул, отплевываясь, хватая ртом воздух. Услышав ее смех, повернулся к ней.

– Хочешь поиграть? Да? – проворчал он, ныряя.

Елена смотрела на воду, ожидая всплесков, но их не было. Его рука схватила ее за лодыжку – и это был первый признак, что он здесь. Она набрала воздуха, прежде чем он затянул ее под воду. После того, как он ее крепко обнял, только тогда разрешил подняться на поверхность.

Он глядел на нее, держа в своих руках, беспомощную и неподвижную.

– Кажется, я нашел русалку. – Он провел рукой по ее телу, заставляя трепетать от его прикосновений. Он нежно потрепал в шутку ее за ухо, просунул ладони под ее руки и поднял ее над собой. Взяв в рот кончик ее груди, нежно касался соска зубами.

Сделав то же самое с другой грудью, он взглянул на нее с улыбкой.

– Эта часть – женщина, – он взял ее снизу, прижав к себе. – И у нее нет хвоста, – притворно удивился он. – Не русалка, видно, все-таки.

Он покачал головой, насмешливо глядя на нее.

– Ты не рыба, так что тебя нельзя съесть. Что же мне с тобой делать?

– Я помогу тебе что-нибудь придумать!

Елена соскользнула с его рук и поцеловала в губы. Она удивилась, когда ощутила его возникшее желание.

Мигуэль поднял ее, раскрыв бедра, затем медленно опустил вниз, словно пронзив ее тело. Прижавшись ближе, она заключила его в свой пульсирующий жар, наполняя тело его близостью.

– Именно это ты придумала? – он начал продвигаться внутри нее, его скользкое тело совершало такие медленные, такие волнующие движения, что она едва дышала.

– Почти, – сказала она, задыхаясь, включаясь в этот танец в воде.

Он увеличил силу движений, посылая зыбкие волны, плещущие о скалистые края пруда. Он вскрикнул. Дрожа, тесно прижал ее к себе.

Она изогнулась навстречу ему, ее тело эхом откликалось на его громовой взрыв. У нее закружилась голова в то время, как волна за волной перекатывались через нее, как если бы он все преодолел и взял себе ее душу. Прижавшись к нему крепко, она вместе с ним опустилась под воду.

– Елена?

Она подняла ресницы, удивленная, что лежит на траве. Мигуэль стоял возле нее на коленях. Она улыбнулась.

– Да, любовь моя.

– О, Боже! Я испугался, что утопил тебя, – сказал он со слабой улыбкой.

– Мигуэль, разве так бывает всегда? – спросила она, полная радостного удивления от его любви.

– Что бывает?

– Я не могу объяснить. Я почти умираю и возношусь на небо.

Он взял ее на руки.

– Только с тобой, милая! Только с тобой!

Он поцеловал ее в лоб.

– Теперь, моя восхитительная водяная нимфа, тебе лучше одеться. Иначе у нас не состоится пикник, и ты умрешь от воспаления легких.

– Это же лето, глупый, – она засмеялась, с визгом вырвалась из его рук, когда он завернул ее в свою рубашку и начал вытирать насухо. Обнаружив, что она боится щекотки, он начал ее дразнить, пока она не поняла, что он боится того же самого. Катаясь на траве, как дети, они, наконец, свалились друг на друга.

Они открыли корзинку и занялись праздничной едой. Он сидел без рубашки, которую надел на нее. После того, как они насладились свежим хлебом, яблоками и сыром, они пили сагрию прямо из горлышка, так как Елена забыла стаканы.

Счастливая, довольная и слегка опьяненная, Елена легла на траву, положив голову на плечо Эль Гато. Она была захвачена красотой усыпанного звездами неба. Никогда оно, казалось, не было таким ярким. Луна купала их в своих серебряных лучах, превращая весь мир вокруг них в игру света и теней. Воздух, казалось, был напоен каким-то особым ароматом. Чувствуя магические чары природы, Елена шепнула мужчине возле нее:

– Я бы хотела, чтобы это никогда не кончилось. Я не хочу возвращаться в гасиенду, я бы хотела навсегда остаться с тобой.

Он повернул к ней голову и нежно поцеловал.

– Я тоже хочу этого, родная, – он вздохнул, – но боюсь, что одних наших пожеланий мало. – Он поднял ее руку и поцеловал ладонь. – А теперь, моя милая, хотя я и ненавижу все, что скрывает твое красивое тело, но все же лучше тебе одеться.

Он поднялся с травы и поставил ее на ноги, обнял на мгновение крепко и отстранил.

– Но…

Мигуэль насторожился. Он положил палец на ее губы, призывая к молчанию. Он вглядывался в темноту позади нее. Он ничего не слышал, но его чувства подсказывали ему, что кто-то был среди деревьев, выжидая. Кто бы это ни был, он не должен их видеть.

– Мигуэль?

Подняв руку, он качнул головой, затем жестом показал ей, что она должна одеться. Встав между ней и чужаком, он быстро оделся и обул свои высокие кожаные сапоги. Взял свою рубашку, которую она сняла, и натянул ее на себя. Засунув ее за пояс, он начал искать свои револьверы. Произнося про себя проклятья, он вспомнил, что снял их и повесил патронташ на седло.

Он обозвал себя влюбленным болваном. Обезоружив себя, он забыл о тех, кто хотел бы видеть его мертвым. Теперь из-за собственной беспечности он может оказаться безоружным, когда его схватят. Елена тоже находится в опасности.

Когда женщина оделась, он увел ее в темноту кустов. Низко наклонившись, он прошептал ей на ухо:

– Стой здесь. Не двигайся и не говори ни слова.

Мы не одни здесь.

Молясь, чтобы она подчинилась, он скользнул прочь и вернулся на лужайку. Зная, что он должен отвлечь преследователей от Елены, он расправил плечи и вышел из-за деревьев, смело появившись на открытом месте.

Мужчина в белом на черной лошади сидел и смотрел на него.

– Далеко забрался, Эль Гато, – сказал он, чеканя каждое слово. – Где Елена?

Человек подъехал ближе. Луна осветила ствол его ружья.

Мигуэль не ответил. Его острые глаза сосредоточились на ружье, нацеленном ему в грудь.

– Нет, Джуан! – закричала Елена.

Выскочив из укрытия, она бросилась к приехавшему человеку.

Мигуэль резко повернулся, но не успел остановить ее.

– Елена, вернись! – бросился он к ней.

– Стой, или я убью тебя, – предостерег мужчина в белом. Резкий щелчок курка раздался в сгустившемся воздухе.

– Джуан, нет! Джуан, ты не смеешь! Пожалуйста, я люблю его! – рыдала Елена, схватив юношу за ногу.

Джуан взглянул на нее сверху вниз.

– И я тебя люблю, дружок. Но я не потерплю, чтобы этот вор подвергал тебя опасности.

– Он не подвергает. Джуан, ты не понимаешь.

– Я понимаю больше, чем ты думаешь, малышка. А теперь влезай на лошадь и поехали.

Он обернулся к Мигуэлю.

– Эль Гато, у меня дело еще не закончено.

Мигуэль устало наблюдал за ним, не уверенный в том, что он должен предпринять. Как он видел, Джуан был один. Но, не зная, кто еще прячется, он не хотел, чтобы Елена попала под перекрестный огонь. Даже без своих пистолетов Мигуэль был уверен в себе, в своей победе. Ему нужна секунда, чтобы бросить острый нож, находящийся в голенище сапога. Но он колебался. Знал, что этот человек друг Елены, и не хотел его крови.

Елена встала между ними, защищая Мигуэля от дула ружья.

– Я уеду, но только если каждый из вас даст мне слово, что не нанесет вреда другому.

Она повернулась к нему.

– Эль Гато?

– Я обещаю, милая. А теперь, пожалуйста, уезжай!

Она взглянула на всадника.

– Джуан?

Джуан вздохнул и опустил ружье.

– Хорошо, Елена, подожди меня у скал.

Мигуэль с напряжением и неуверенностью смотрел, как Елена привела свою лошадь.

Когда она вскочила в седло и исчезла из вида, Джуан соскочил с лошади и подошел к нему.

– Теперь, Эль Гато, Мигуэль Сандовал, Диего Альворадо… кто бы ты ни был. Я скажу тебе точно, что ты натворил.

Мигуэль затаил дыхание и уставился на него.

– Откуда ты знаешь?

Джуан оглянулся, затем поманил Мигуэля за собой под кроны деревьев.

– Ты один? – спросил Мигуэль, чувствуя обеспокоенность этого человека.

Джуан остановился и выглянул вперед.

– Надеюсь на Бога, что это так. Если нет, мы оба в опасности. – Он пересек лужайку и сел, скрестив ноги, на валун. Жестом подозвал Мигуэля сесть рядом с ним.

Спиной к пруду, Мигуэль опустился на камень. Обеспокоенный, он напряженно смотрел в лицо молодого человека.

– Как ты узнал? – настойчиво повторил свой вопрос Мигуэля.

– Я знал это с того дня, когда ты вернулся в гасиенду и попросил Елену выйти за тебя замуж.

– Но как это может быть? Я тебя не знаю. Ты еще не родился, когда я уехал, – недоверчиво сказал Мигуэль.

– Помнишь ту прогулку по деревне?

Мигуэль кивнул. После того, как Елена ему отказала, он был расстроен и не находил себе места. В одну ночь, как Диего, он бродил вокруг деревни. Он был возмущен нищетой людей.

– Ты говорил с Эль Виего, стариком, моим дедушкой. Слепой, но он видит лучше большинства людей. Он узнал тебя. Он почувствовал твою ненависть и злобу. Он понял, что ты вернулся, чтобы отомстить. Он сказал мне, чтобы я следил за Еленой и оберегал ее. – Джуан тряхнул головой. – Но даже зная все, я не мог остановить ее и удержать от замужества.

– Она говорила, что ты был как брат для нее, – сказал Мигуэль, ревнуя его к Елене.

Джуан горько рассмеялся.

– Я ее брат. Но ты никогда не должен ей это говорить. Это поставит ее в неловкое положение. Ей и так хватает забот. – Лицо его исказилось страданием. – Ты не единственный, кто ненавидит де Вега. Вскоре после того, как он завладел ранчо, он взял к себе в дом мою мать. Ей было едва пятнадцать лет. Чтобы помочь семье, она нанялась работать на кухню. Хозяин вынудил ее посещать спальню, заставлял каждую ночь согревать его постель, пока ее живот стал заметным. – Его голос задрожал от волнения, он остановился, чтобы вдохнуть воздух. – Когда хозяин ее отослал, отец Доминик взял девушку в Сан-Мигуэль, где она жила со своей сестрой Консуэлой и ее родственником Франциско, пока я родился. Мать моя умерла от родовой горячки. Консуэла родила в это же самое время, но ее сын был мертворожденным. Она вскормила меня грудью и воспитала как собственного сына. Чтобы скрыть правду, обезопасить меня, она похоронила своего ребенка рядом с моей матерью. – Джуан поднял голову и посмотрел на Мигуэля. – Так что, как видишь, не у одного тебя есть причина для ненависти. Но я не хочу обращать мою месть против Елены! – сказал он.

– Я не сделал ничего, что повредило бы Елене, – сказал Мигуэль, потрясенный словами Джуана.

– Тогда почему вы обманываете ее и заставляете мучиться от чувства вины? Зачем заставляете встречаться с вами и подвергать себя опасности?

– Какой опасности? – резко спросил Мигуэль.

– Гулермо.

– Гулермо? – Мигуэль наклонился вперед, схватив Джуана за руку. – Я знаю, что он угрожал, но если этот негодяй приблизится к ней, если он только ее коснется…

Джуан отбросил его руку.

– Пока этого еще не произошло. Но он подозрителен. После ее отказа выйти за него замуж и вашей свадьбы он наблюдает за ней, когда она не видит, что он смотрит на нее. Он хочет добиться ее. – Джуан склонился ниже. – Как вы думаете, что может случиться, если он увидит, как она уезжает и последует за ней? Он набросится на нее, как шакал на раненого кролика. Она будет беспомощна перед ним.

Мигуэль вздрогнул, придя в ужас от нарисованной картины.

– Ты прав. Ей не следует снова кататься верхом одной. Но как мы можем ее остановить?

– Не давать ей возможности и повода уезжать.

Мигуэль нахмурился.

– Но как?

– Я перемещу ее кобылу. Переведу ее в стойло рядом с комнатой, где я сплю. На другой лошади Елена не поедет.

Мигуэль кивнул.

– Ты позаботишься об этом, а повод?

Джуан показал пальцем в грудь Мигуэля.

– Остальное ты возьмешь на себя.

Мигуэль вздохнул.

– Я сказал бы ей правду, если бы мог, но, ты знаешь, Елена не может лгать. Это не в ее натуре. Я забочусь не о себе, а о людях, которые мне доверяют. Не могу подвергать риску их жизни.

Джуан вздохнул.

– Ты прав. – Он передернул плечами. – Я не вижу выхода.

Мигуэль, беспокоясь о Елене, вскочил на ноги. Он протянул руку.

– Джуан, я считаю, что наша ссора закончилась. Я тоже забочусь о твоей сестре. Может быть, вдвоем мы обезопасим ее.

Джуан поднялся и пожал руку Мигуэля, подтверждая примирение.

– Я надеюсь только, что мы, двое мужчин, сумеем это сделать. Она может быть упрямой, если ей что-либо взбредет в голову.

Мигуэль тихо засмеялся.

– Я это хорошо знаю. А теперь едем, чтобы показать маленькому бесенку, что мы не убили друг друга и проследить за ее благополучным возвращением домой.