Поцелуй меня или заткнись!

Глава 2. Эмира

Трель будильника настойчиво била по мозгам. Было дикое желание запустить этот телефон в стену или в голову одного придурка, из — за которого весь мой спокойный сон пошёл насмарку уже который день. Так, стоп. Какой будильник, если после рождения сына у меня привычка вставать вместе с Егоркой, либо не позже семи утра? И почему я не чувствую тепло своего мальчика?

Моментально подскакиваю с кровати и пробегаюсь взглядом по комнате: светло, Егора нет. Бросаю взгляд на часы, которые стоят на тумбе — девять утра. Зашибись! Я проспала!

И где мой сын? Как вариант, сына забрал на завтрак Марат, но почему он меня не разбудил тогда?

Да кто же так настойчиво звонит?!

— Слушаю, — пытаюсь придать голосу серьёзность. Будто это не их начальник проспал.

— Эмира Тимофеевна! — орёт мой заместитель в панике. — У нас ЧП!

— Семён! — повышаю на него голос. — Нормальным языком объясни, — я не имела привычки орать на своих подчинённых, но есть ситуации, которые выходят за эти рамки.

С учётом того, что чуть ли с четырнадцати лет я вечно околачивалась возле отца, который был чуть ли не богом ПК, меня начали воспринимать всерьёз совсем недавно, года так четыре назад. Правда, поначалу не обошлось без проблем. Мужчины, привыкшие к общению с компьютерами и виртуальными персонажами, откровенно презрительными взглядами сопровождали нас, женщин, которых числилось в отделе не так много, всего трое. То, что я была хороша собой, я знала чуть ли не с пелёнок. Миниатюрная фигура, красивые карие глаза, открытая улыбка, пышные волосы. Эти факты всегда давали мне плюс пять очков к обаянию, но явно не в этой ситуации. Даже те девушки — коллеги приняли меня за соперницу, когда я стала официально уже трудоустроена, хотя до этого всегда одаривали добродушными улыбками. Да и мужчины были уверены, что моё место среди камер, а не «груды железа». Сперва меня это задевало, ведь как же они могли так думать обо мне? Но и отца я заставила закрыть на это глаза, ведь его подачки мне были не нужны. Такая же ситуация была и в колледже. Однако сокурсники быстро поняли, что я сделана явно не из мягкоготеста и смогу заткнуть за пояс даже если, все умы группы встанут против меня. Так случилось, что и у отца на работе мне опять пришлось доказывать, что я не просто так просиживаю место за компьютером…

«В один день, без всяких причин, рухнула сеть. Просто на просто отказала в доступе, именно та которую я сделала своими силами ещё в восемнадцать лет. Доблестные рыцари во главе с моим отцом прыгали вокруг компьютера, как макаки над гранатой, и чуть ли не поубивали друг друга, обсуждая в чём же проблема. А я в это время тихо орудовала за головным компьютером отца, решая проблему. В результате через час всё было восстановлено, а мужчины дружно восхищались умом дочери начальника.

— Тимофей Глебович, яблоко от яблони не далеко падает, — улыбался зам. отца, который спал и видел, как занять его место. — Или вы всё — таки поделились с дочерью секретом создания этой программы? Ведь как она смогла обойти создателя? — его белоснежная улыбка меня бесила до зуда.

Подождите, в смысле создателя? Я же тот самый создатель! Что за ахинею он несёт? Я уже хотела высказаться о его ошибке, как меня перебил отец:

— Конечно дочь проявляла интерес к этому, я просто не мог отказать ей, — сконфуженно улыбался отец, даже не смотря в мою сторону.

Уже позже в его кабинете, я устроила настоящий скандал…

— Отец, как это вообще понимать? — вычерчивала я восьмёрки, пытаясь успокоиться.

— Мира, ты же понимаешь…

— Не черта я не понимаю! А я блин, дура, всё гадала, почему же меня никто не воспринимает всерьёз! Скажи мне, отец, и все остальные мои работы ты приписывал себе?

— Мира… — его виноватое выражение лицо сбило меня с ног.

Как же он так мог? Это же подло…

— Знаешь, что, — прошептала ему. — Завтра объявляешь меня своим замом, официально и при всех. И после твоего ухода именно я становлюсь начальником отдела. А если ты не согласен, папочка, то я в чёрную бездну отправлю всю сеть с серверами, вы ни к одной базе больше в принципе не подключитесь и твои «доблестные», — показала в воздухе кавычки, — программисты, даже продав душу дьяволу, не смогут это восстановить.

На следующий день, видимо отец действительно меня испугавшись, объявил меня своим замом. Наверно, не стоит говорить, что наши отношения резко ухудшились?»

И в этом становлении, как ни прискорбно осознавать, помог Назар. Как вспоминаю его имя, так сразу гнев накатывает с новой силой. Но он научил меня быть более уверенной, непоколебимой и сильной в работе. Научил тому, чему я даже не могла догадаться или узнать. Отец говорил: «Талант программиста можно получить только от Бога. Компьютерного гения не под силу вырастить никакому, даже самому престижному, университету». И с его высказыванием я была полностью согласна, потому что Назар отучился лишь в самом обычном колледже и не имея высшего образования был намного умнее даже моего отца.

Только вот козлом оказался редкостным. После расставания я даже зависала на паре «психологических» сайтов «как удержать мужчину». Очень позабавили «мудрые» бабские советы и поняла одно: если ваш мужик ведёт себя так, что вам приходится извиваться чтобы он не ушёл, то это уже не просто тревожный звоночек, это удар в колокол кочергой, и нафиг такой дурак не нужен, пусть валит куда хочет. Я бы сказала покрепче слово, только язык не поворачивается. Дрессировка Марата на мат помогла не только забыть, как произносятся эти слова, а даже как думаются. С этим было всё слишком строго.

Мысли о переезде из дома Марата даже не мелькали в моей голове, потому что он не только для меня стал старшим братом. Иногда казалось, что Егор воспринимает Марата, как своего родного отца. Мне это не то, чтобы не нравилось, а просто настораживало. Не потому, что Марат его не любил, наоборот, очень любил, но на звание отца никак не претендовал, скорее всего, ему подходило больше “наставник”. Я даже не могу представить, что, когда — нибудь какая — нибудь девушка сможет растопить его, замороженное сердце.

— Эмира Тимофеевна! Всю базу снесли! Всю информацию украли! Понимаете! Все файлы зашифрованы! — бился в истерике мой заместитель. Человек, который вообще никогда не проявлял никаких эмоций. До этого времени он был для меня непрошибаемой скалой, а тут… Видимо дело действительно дрянь.

— Я скоро буду, — безжизненным голосом сообщила я и отключилась.

Я даже не чувствовала, я знала кто за этим стоит. И именно сейчас почувствовала жажду крови. В голове мелькало лишь одно слово “убью”.

Набираю номер, на который зарекалась, даже если буду умирать, не позвоню, но, по — моему, всё решили за меня, где — то наверху. Как ни странно, проходит довольно большое количество гудков, прежде чем раздаётся сонный голос:

— Встреча со мной и все проблемы решены.

— Ты мне отдашь это и без встречи, — шиплю на него.

— Нет, Эмира.

— Знаешь, я так тебя хорошо знаю, что могла бы и догадаться о твоём гнусном поступке.

— Прям от А до Я знаешь? — усмехается Назар.

— Прям от Пи до Р, — вырывается колкость, которая так и вертелась на языке.

Вместо злости в трубке раздаётся смех, после которого в животе стягивается узел. Как парадоксально: я его ненавижу, но как прежде возбуждаюсь от его хриплого голоса.

— А ты научилась выпускать коготки?

— Смоченные ядом, — заканчиваю фразу за него.

— Мы сейчас с тобой обмениваемся любезностями, а твои парни рвут волосы на заднице, но ты же сама прекрасно знаешь, что у них ничего не получится, да? — самодовольно заявляет мужчина. И он прав! Сволочь!

— Тебе лучше отдать добровольно пароль, — как можно спокойнее заявляю ему.

— Иначе?

— Иначе тобой займётся Марат и Лев.

Очередной хриплый смех разливается в трубке.

— Поверь, мне даже сама смерть с косой в руке не страшна. Ты же знаешь…

Я сбрасываю номер, не желая дальше слушать его голос. Чёртов козёл! Ненавижу! Он не угомонится, пока не добьётся своего и как же меня это пугает! Я не могу допустить даже встречи с ним, которая продлится больше минуты…

За последние два месяца Назар как с цепи сорвался. Как грёбаный сталкер следует за мной и, получая каждый раз совет ёжиков в лесу смотреть, не успокаивается. А сейчас видимо применил тяжёлую артиллерию, тем самым подставив себя. Неужели он думает, что я не расскажу чьих это рук дело? Расскажу, если у самой не получится всё исправить, конечно. Обязательно поведаю всё ребятам и пусть сами с ним разбираются!

Но сейчас самое сложное это сказать Марату о проблеме. Одевшись в первые попавшиеся вещи, сбегаю вниз и наблюдаю такую картину: двое, вроде бы серьёзных мужчин, прячутся за стойкой от Егорки, в руках которого самое грозное оружие — манная каша. И эта каша уже абсолютно везде.

Подхожу к проказнику, который уже до икоты смеётся, и отбираю кашу. Не знаю как, но Егор будто чувствует, что маме сейчас не до смеха и серьёзными глазами, как у Назара, смотрит на меня.

— Всё хорошо, сынок, — целую его в макушку. — Веди себя хорошо?

Я понимаю, что он ещё слишком маленький, но он понимает меня и поэтому сразу начинает играть в машинку.

— Вот как у тебя так получается? — восхищается Лев, выходя из укрытия, весь перепачканный в каше.

— Вы просто слишком с ним сюсюкаетесь, — и это была чистая правда!

— Такое ощущение, что эта каша даже в ушах, — и Марат высовывается с улыбкой, которая так редко мелькает на его лице.

— Марат, — перехожу сразу к делу, — хакеры взломали базу и все данные зашифрованы. Потребуется время…

— Сколько? — раздается жёсткий голос Марата, а я уже знаю, что он в голове подсчитывает какие убытки мы понесём.

— День, — понимаю, что ни хрена не день, но вру, глядя в пол.

— Два, Эмира, максимум. Ты так и не научилась врать, — припечатывает Марат меня к месту своим вердиктом. — Надеюсь бухгалтерия не разучилась печатать первичку вручную. И мне нужно будет его имя, — холодно бросает Марат и уходит. А мне и гадать не надо, чье имя ему понадобилось.

— Это пиздец, да, Мир? — очувственным взглядом смотрит на меня Лев.

— Хуже… — отвечаю ему и утыкаюсь носом, в покрытыми мягкими волосиками, макушку сына.

Да провались ты пропадом, Назар! Две бессонные ночи! Две! Я не сомкнула глаз, пытаясь найти хоть какие — то следы, но всё бестолку. Это какая — то херня, которая не поддаётся логическому объяснению. Но я просто не понимаю! Звонить этому говнюку и просить помощи — выше моего достоинства.

— Лев, чёрт, просыпайся! — пытаюсь растолкать его тушу, но в ответ он лишь отмахивается от меня, как от надоедливой мухи.

— Отстань, — ворчит он и переворачивается на другой бок.

— Лев, если ты сейчас же не поднимешь свою жирную задницу, то Марат разнесёт нас на куски. А я ещё внуков не нянчила! — трясу его, добавляя к этому противный голос. И тут Лев наконец — то соизволил подняться.

— Что случилось? — протирает глаза мужчина и глядит на меня не до конца проснувшимися глазами. Опять тусовался до утра.

— Мне нужен Назар.

— Живым или мёртвым? — усмехается друг.

— Сначала живым! — рявкаю на него. Мне сейчас не до его шуток «за двести».

— Ладно, не ори! И так голова болит.

— Пить меньше надо!

— А я не пил! — отмахивается Лев.

— А что же ты делал?

— Договаривался с поставщиком, — теперь оглядываю его с ног до головы и замечаю даже пару засосов на его теле. И как же он договаривался?

— Тебе за это Марат бошку открутит, — машу головой. Он не выносим. Откуда только столько тестостерона в одном взгляде? Или мне это кажется? Неужели он не понимает, как подставляет нас, если договаривается «таким» способом.

— Какая же ты пошлячка, Мир. Наш поставщик мужик…

Но мы сейчас не об этом и поэтому я перебиваю его:

— Давай собирайся скорее. Нам надо перехватить Назара и выяснить этот дурацкий код!

Неожиданно Лев поднимает на меня взгляд и следом закатывается от смеха.

— ОУ, неужели он тебя сделал?

Вложив всю силу в кулак, отправляю его прямо в челюсть, но зная реакцию Льва, попадаю в его ладонь. Он скручивает меня и прижимает к себе.

— Ладно — ладно, я шучу, успокойся, тигрица.

— Отпусти меня, Лев, — пытаюсь вырваться из его железной хватки, ощущая спиной его…эм…достоинство.

— Мир, — неожиданно зарывается в волосы Лев, — может ты всё — таки подумаешь?

— Лев, — усмехаюсь ему. Эта его фраза уже переросла, чуть ли не в еженедельный обряд, но я всё равно каждый раз напрягаюсь. — Мы уже с тобой это проходили год назад. И с того момента ничего не поменялось.

— Ну я же обязан был спросить, как раз середина месяца, — и тут я поняла, что он просто смеётся надо мной.

— Ах ты, зараза, — пытаюсь хоть немного разжать его объятия. — Отпусти!

— Да ладно, Эмир. Я же понятливый мальчик. С первого раза не дошло, конечно, а вот с восьмого в самый раз, — разжимает руки и я чуть ли не носом собираюсь прочертить ковёр, как он меня обратно притягивает к себе. — Но стоит сказать тебе лишь слово… — шепчет мне на ухо.

— Лев, прекрати! Тебя же и так всё устраивает. Тёлочки каждый день новые, разве не красота?

— Ничего ты не понимаешь, Эмирка… Это всё такая туфта по сравнению с домашней женщиной.

— То есть я для тебя просто домашняя женщина, с которой будет удобно? — тут же начинаю злиться.

— Блять, причём тут это? Мира, тебе не кажется, что я уже вышел из того возраста, когда надо каждый день тусить и просыпаться с головной болью, ничего не помня? Мне уже пора переходить на новый уровень отношений. Например, начать жить вместе со своей бабой. Я считаю, что это весело. Никогда не знаешь, что она выкинет: подгоревшие блины на помойку, чтобы остались только красивые, или за входные двери твою сестру, которая показалась любовницей. Но готов на это смотреть сквозь пальцы, потому что она, баба моя, мягкая и вкусно пахнущая. Вернёшься домой — и уже что — то в трениках да с пучком стоит на носочках и тянется руками за твою шею. Даже если ты сутки пахал и пахнешь конём. Бабы любят обниматься, поэтому делают вид, что нюх потеряли. А тебе чертовски приятно. Стоишь, воняешь, а насрать ей — потому что любимый. И тут тебе тоже становится насрать на всё, что осталось за дверью: на кризис среднего возраста, порванный ремень ГРМ и заебавшее в край начальство. Потому что ты уже зайчик, а не Фёдор Григорьевич. И тем самым баба несёт в мир добро. Когда она рядом, чаша весов балансирует. Да, баба часто ест мозг, даже если сидит на диете. И её нельзя надолго оставлять одну — сразу голодать начинает. Но баба — человек сложный, она так выражает свою любовь и хочет, чтобы всё было идеально. Правда, как это выглядит в её голове, — одному черту известно, хотя и ему не всегда, поэтому каждый твой ход, как вслепую по минному полю. И тут главное — вовремя бабу обнять. Так она успокаивается. А ещё баба готовит. Чаще всего вкусно. В любом случае бабин так себе борщ вкуснее, чем всё, что делаешь ты. По крайней мере, она так решила. И ты ей, естественно, веришь. Поэтому даже не пытаешься отнять у неё шанс каждый день стоять у плиты. И баба — не дура. Но дурой бывает. Поэтому ей нужен мужик, чтобы, как уже говорилось, вовремя обнимал, отводил в сторону и устранял то, от чего её головушка светлая дуреет — иначе себе дороже. А без бабы… Без неё тоже можно. Но с ней гораздо уютней курить кальян и показывать фак этому миру. В общем, мне нужна моя баба! Да и любить мне хочется…

Повернула корпус и ладошкой потрогала лоб Льва. Вроде температуры нет. Аномальный холод не обещают. На улице светло и падения луны тоже не прогнозировали. Тогда с какого фига Льва потянуло философствовать? Да и причем так чувственно… Но как бы я не относилась к другу, он всегда для меня таким и останется — другом. Ни больше, ни меньше. Не я героиня его романа.

— Я не уверена, что хочу, чтобы меня любили, — спустя пару минут начала я. — И уж тем более в том, что хочу преклоняться и сама перед объектом любви. Лучше, чтобы уважали, а не любили. А любовь… Она изувечивает, уродует. Этой суки чего — то всегда не хватает, — перед глазами встала именно та сцена, которая разделила мою жизнь на «до» и «после», но я как можно скорее стерла её. — Лев, мы друзьями были и друзьями останемся, уясни раз и навсегда, хорошо? — собрав силы, продолжила: — Чтобы к этому вопросу мы даже больше не смели возвращаться. Просто понимаешь… Я не та… Вот смотри: один мужчина тянет ближе к плинтусу, другой вверх к звёздам. Точно также и с женщинами. Если рядом "та самая", ей тебе и говорить ничего не нужно, ты сам хочешь, сам предлагаешь, сам выполняешь, сам покупаешь. Тебе не плевать. Ты не ждёшь, пока она первая обнимет, чтобы обнять в ответ. Ты инициатор, сам первый подойдешь и заобнимаешь, всю её затрогаешь. Потому, что это тебе в удовольствие. От неё кайфуешь. Любовь и энергия через край плещет. Ты ничего не требуешь взамен, и не делаешь что — то, ради чего — то. Ты вроде отдаешь ей себя, но отдавая, получаешь гораздо больше. Да, ты сотрешь в пыль любую гору, но не для каждой, всего для одной. Такая женщина сделает тебя либо очень счастливым, и даже богатым, она будет твоим пожизненным мотиватором и вдохновением. Либо сделает несчастным. Упустив, или не потянув такую, ты до конца жизни будешь ориентироваться именно по той, что сводила с ума, что не выходила из головы, и не давала заснуть. Женщина творит с мужчиной невероятные чудеса. Она способна одним своим присутствием в жизни мужчины, изменить его руками всю окружающую их реальность в лучшую сторону. Что захочет, то и будет. Жннщина дает гигантский космос силы. Но знаешь, что важно? Важно своей мужской силой не сломать свою малышку. Волшебные палочки с виду очень твёрдые и крепкие, на деле же, они хрупкие и неподдающиеся ремонту… Поэтому я не твоя малышка, Лев.

А я в который раз прокрутила свою душу через мясорубку, осознавая, что я не малышка Назара, не его женщина… Когда я впервые взяла на руки сына зареклась лишь об одном: отныне в моей жизни на первом месте буду я и сын. Сын — это единственный человек, который будет меня любить всегда. А я — это единственный человек, который у меня есть в любой негативной ситуации, в каждом тяжелом периоде… Поэтому я заслужила любовь к себе и внимание к своим потребностям, а не платить мечтами и верой в чудо.

В глазах друга на долю секунды я увидела сожаление, но потом это сменилось удивлением. И тут же продолжила:

— И знаешь, можем как — нибудь напиться. Отведёшь свою подругу детства в какой — нибудь бар и познакомишь с другом, которыми не нужны отношения, — смотрю как у Льва расширяются глаза и поэтому скорее добавляю: — Хватит чесать языками! Мы Назара можем упустить! Поэтому давай шустрее одевайся! Нет времени ждать. Я не позволю этому дьяволу в очках облапошить меня.