Поцелуй меня или заткнись!

Глава 7. Эмира

Ненавижу! Себя, его! Чёртов мир! Господи, как он мог? Он практически… мы практически… с ним! Я и он! Ненавижу! А больше, себя ненавижу. Как я могла поддаться ему?! Как посмела разрешить ему лапать моё тело? Слабачка и идиотка! Доказала? Браво, Эмира, аплодисменты стоя! Идиотка!

— Мира, дорогая, что случилось? Тебе плохо? — обеспокоенно подскакивает ко мне Василий.

Да ты б только знал, как мне хорошо сейчас! Отголоски оргазма ещё в крови. Ненавижу! Видеть довольную рожу Назара это выше моих сил, поэтому даже не поворачиваюсь.

— Вась, мне как — то нехорошо, — сконфуженно отвожу взгляд. Я очень надеюсь, что он не понял ничего… Господи, помоги мне. — Отвези меня домой, пожалуйста.

Видя разочарованный взгляд мужчины, чувствую себя такой сукой…

— Это он? — посылает убийственный взгляд за мою спину Василий. Назар садится к своим друзьям, даже к гадалке ходить не надо.

Вот драки ещё не хватало для того, чтобы окончательно убить меня прям здесь. Стараясь не привлекать лишнее внимание одного мужчины, аккуратно делаю шаг от Васи и иду на выход.

Этот чёртов ублюдок опять «негласно» командует мною! Стоп! Ну сколько уже можно? Сколько времени молчал… Хотя если подумать. Резко останавливаюсь, и моя спина начинает ощущать мощную грудь моего спутника.

Василий высокий, широкий и ничем не уступает по параметрам Назару. Но он не Назар! У меня нет от его прикосновения нашествия мутантов на коже и узел не завязывается в морской, если Василий что — то шепчет мне на ухо. Конечно, они совсем разные. Вася обходительный, галантный, интеллигент. Не пьёт, не курит, матом не ругается. Образцовый «сын маминой подруги». А Назар — это Назар. Ему не нужно пускать пыль в глаза, чтобы поцеловать меня. Ему вообще усилий прилагать даже не пришлось, чтобы затащить меня в постель. Говорят, дважды в одну реку не войти. Говорят, что чувство к одному и тому же человеку, каким бы сильным оно ни было, никогда не охватит сердце опять, если оно его покинуло. Только есть такие люди — они глубже всяких рек, настоящие моря и океаны, к которым всегда хочется возвращаться и тонуть в них снова и снова…

— Эмира, ну куда ты? — приобнимает меня Вася, направляя к своей машине, потому что в глубоких раздумьях я направилась совершенно не в ту сторону. — Поделишься со мной? Что случилось?

Ох, Василий, тебе это совершенно не понравится! Не такая я «чистая», как ты думаешь обо мне. Я грязная и порочная… И мразь к тому же самая настоящая. Хотелось бы мне в открытую тебе сказать, что случилось. Рассказать, как бывший — мудак преследует меня уже на протяжении…шести? Чёрт, да, шести месяцев. Что каждый день маячит перед моими глазами своими вениками и конфетами, а тяжёлой артиллерией он возомнил побрякушки, которые первым делом оказались в мусорном ведре. Ибо Эмира Орлова не продажная шлюха, но в итоге оказалась сучкой в период течки. Превосходно! Чёрт! Мы ведь с Назаром всегда были на равных. Я била в грудь, доказывая, что, чёрт возьми, не хуже. И как он мне всегда говорил: «ТЫ, Эмира, равноценный боец, который двойкой кодов сможет ушатать соперника закрытыми глазами, требующая достойного уважения и побед.» И так хочется рассказать тебе, Вась, что в тот месяц, когда меня вышвырнули, все его слова превратились в пыль. Может он, Вась, хотел посмотреть не сломаюсь ли я? И самый главный вопрос, Вась, как я теперь могу довериться мужчине? Только вишенка на торте знаешь какая, Вась? Сейчас я была чуть ли не отраханна этим самым бывшим в туалете ресторана. Сто очков из ста!

Скажу ли я тебе об этом когда — нибудь? Тысячу раз «нет»! Это мой идиотский способ защиты. Притворяться, что жизнь — это сказочный домик в самых радужных цветах. Чтоб даже самый близкий человек не смог догадаться, что внутри меня происходит тотальная засуха с извержениями вулкана каждую минуту или что в моей душе самый настоящий ад, где меня так прекрасно черти величают: «О, наша Королева!». Зато внешне я сама Мэри Поппинс или Фея — крёстная. Тьфу, противно осознавать, что приходится натягивать вечные маски и стараться хотя бы не убивать взглядом человека, который мне противен.

Возьмём хоть ту самую Людку из соседнего отдела. Вот сколько бабе не дай языком потрещать, а ей всегда мало будет. Думает я не знаю, что множество слухов о себе услышала из её уст, например, тот, что перетрахала я весь коллектив, и даже групповуху устроила? Да вот держу дуру, потому что детей трое и воспитывает одна. Откуда во мне столько милосердия? Сама удивляюсь… Интересно, а, Любка эта, сама не догадывается о том, что даже сам дядя Вася, охранник наш добродушный, не раз палил её заходы на член чуть ли не каждого сотрудника? Правильно говорят, что бабы дуры…

— Эмира, что с тобой? — в тысячный раз задает вопрос Василий, а мне хочется уже уши заткнуть от собственного голоса.

— Ничего, Вась. Вот зачем ты со мной общаешься? Ухаживаешь? Вот это вот всё? Ты думаешь я такая идеальная? Вся такая красивая, умная? Красивая бы из меня жена получилась, да? Такая красивая обёртка. Только я не такая! Я настоящая, Вась! Или тоже попользуешь и бросишь? А ты не забыл, что у меня ребёнок ещё есть? Тебе это как? Всё в порядке? Мама ничего не скажет, что жену «с прицепом» нашёл? А тебе вообще, как с той мыслью, что ребёнок всегда будет у меня на первом месте? Нормально? Зачем я тебе, а, Вась? Чё баб нормальных нет? Нашёл бы! Что ж ты за мной то уже год по пятам ходишь! И устраивает тебя ведь всё это? Я ведь даже тебе целовать себя не разрешаю! Вот зачем ты такими влюблёнными глазами на меня вечно смотришь? Вась, я же не такая хорошая, как ты думаешь! — из меня ещё много лилось бы слов, если бы Вася не прервал мой монолог поцелуем…

Губы его совсем не такие как… Господи, сделай так, чтобы этот Назар сгинул из моей головы! Так вот: губы его мягкие и приятные; слюней нет; язык не пытается забраться в глотку; руки не пытаются приковать к себе. Вот у меня такое чувство, будто анализ, блин, пишу! Мысли, какого хера вы ещё здесь? Брысь! А мурахи, вы чего так скромно в углу стоите? А ну марш бегать по телу! Ангелы белобрысые, а ну метнулись серенады над головой петь! Вот никто работать не хочет в этой шараге!

Зато вон у Василия похоже ребята нон — стопом пашут. Дорвались, твою ж мать…

— Вась, — мягко отталкиваю его, делая вид, что мне нужно сделать передышку.

— Давно мне надо было это сделать… — мечтательно лыбится мужчина. — Выходи за меня, Эмир. Ведь люблю я тебя, что сил уже нет… — прижимает так к себе и в глаза заглядывает, что аж за ушком почесать захотелось и колбаски кусок дать.

— Вась, мне кажется ты торопишься, — мягко улыбаюсь ему.

— А мне кажется, я уже слишком задержался, — прижимает меня обратно к себе.

Я бы сказала, что опоздал. Года так на четыре.

— Вась… — а теперь мужчина зарывается носом в мои волосы и протяжно вздыхает, перебивая меня:

— Эмир, подумай, пожалуйста. Ты не любишь меня, я знаю. Я в твоей френд — зоне, но пора меня уже оттуда вытаскивать. Как бы это банально ни звучало, но я положу всё к твоим ногам: деньги, власть, любовь, заботу. Ты будешь для меня всегда на первом месте вместе с Егором. Я не променяю тебя ни на одну бабу, потому что нет никого лучше тебя. Ты станешь для меня не принцессой, а королевой. Я расшибусь в лепёшку, но сделаю всё, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Тебе будет со мной отлично, я обещаю тебе. Да я вижу, что ты не такая простая, как хочешь казаться. Одна твоя сумка от Гуччи может многое сказать, — ухмыляется по — доброму Василий. Ведь за этот год он так и не смог узнать моё окружение, зато я его знаю досконально чуть ли не до пятого колена, — но слышишь меня, я обеспечу тебя всем. Я обещаю тебе, Эмира. Тебе только нужно поверить в нас, и я увезу тебя к вечному лету…

— К вечному лету? Мне не послышалось?

— Неделя, Эмира. Меня переводят директором в Сочинский филиал…

— Неужели это правда? — неверующе смотрю на него и как только дожидаюсь утвердительного кивка с восторгом бросаюсь ему на шею.

Счастье, гордость, уважение — все эти качества завертелись в моей душе ураганом. Я стала так горда за Василия! Знаю, как никто, как он переживал, как старался, как помогал всем и чувствовал ответственность за каждого коллегу. Он целенаправленно шёл к своей цели и добился её. Осталась какая — то неделя и Вася станет полноправным хозяином филиала.

Я уверена в том, что любая женщина будет счастлива рядом с этим мужчиной. Так может быть и мне стоит всё — таки стать этой женщиной? Может быть мне уже пора почувствовать себя по — настоящему любимой и самой желанной? Сколько уже можно отдавать?

«— А как же Назар? — взбесился внутренний голос.

— Не упоминай его при мне больше! — прошипела в ответ ему.»

— Что — то ты рано, сестрёнка, — раздаётся немного тревожный голос Марата. — Что случилось?

В такие минуты Марат реально напрягал меня своей заботой. Было совершенно непривычно видеть его обеспокоенным. Привычней, когда он наблюдает за всеми свысока.

— Почему сразу что — то случилось? — пожимаю плечами и подхватываю своё любимое, непоседливое солнышко, которое явно не хочет расставаться с обществом Марата. Вот как можно это объяснить? Вынашиваешь девять месяцев, кормишь грудью, заботишься каждую секунду, ЗАБИВАЕШЬ ТОЛСТЫЙ БОЛТ НА СЕБЯ, ставишь интересы сына выше, чем свои, а ребёнок любит больше не мать родную, а крёстного? Вот как это понимать?

— Потому что твоё лицо выдает крайнюю степень… — Марат замолчал, вглядываясь в моё лицо.

Надеюсь, на нём не написано, что пару часов ранее я была явно не в образе ангела. И так удачно наши гляделки прерывает телефонный звонок.

— Я сейчас, — отдаю Егора обратно Марату и отправляюсь на кухню. Лишние уши сейчас ни к чему.

— Слушаю, — отвечаю на звонок давней подруги.

— Эм, я, конечно, понимаю, что у тебя работа, маленький сын и две жуткие няньки, но поздравить с днём рождения хоть можно было? — в голосе подруги звучит обида и разочарование, а я мысленно ударяю кувалдой по своей башке.

Вот как можно быть такой растяпой? Сколько раз обещала себе записывать в календарь дни рождения друзей, но хоть раз это сделала? Нет!

— Свет, да ты что! — вру на ходу. — Вот взяла мне, и весь сюрприз пустила коту под хвост! Я ж неожиданно хотела явиться! Вот уже собираюсь к тебе приехать. Егорку с Маратом даже оставила.

— Знаешь, что, Орлова, ты мне зубы не заговаривай! Собиралась она! — не смотря на всю строгость, которую она вложила в свой голос, я чувствовала, что обида отступает.

— Честно — причестно! — состроила извиняющуюся мордашку, ну и пусть, что она её не увидит. Играть роль, так до конца!

— Вот и замечательно! Как раз не придётся тебя уговаривать приходить, — обиды уже, как и не было. Эх, не ту профессию Света выбрала, надо было ей на актёрское идти.

— А куда приходить то?

— Сначала пообещай, что придёшь.

— Как я могу пообещать, если не знаю куда? — насторожилась тут же.

— Орлова, вот почему с тобой так сложно? Почему именинница должна уговаривать гостя, а? — начала моментально заводиться однокурсница.

— Ладно — ладно, не кричи. Обещаю, что приду. Так куда?

— Ты только не кричи, ладно?

— Что значит не кричи? — я не повысила голос, но шипение как-то само вышло.

— Славка мой мне тоже сюрприз сделал. Заказал столик в клубе у южных…

Ноги тут же подкосились, и я еле смогла ухватиться за барную стойку.

— Ты в своём уме? — от волнения я даже стала немного заикаться.

— Ну что ты, в самом деле, шипишь? — как ни в чём не бывало начала Света. — Это же мой день рождения, и я не виновата, что у твоего… — подруга неожиданно замолчала, подбирая слова. Марата она недолюбливала лишь по одной причине — считала, что он погубит мою и Егоркину светлую жизнь. — Друга тёрки с другими. Ты же не виновата? Когда ты отдыхала до этого? Я лично даже не могу вспомнить.

В чём — то Света была права. Моя жизнь вертелась лишь вокруг работы и сына. На остальное у меня не было времени… от слова совсем. Даже на такие редкие встречи с Василием я с трудом оставляла Егорку с няней, или с парнями. Может с моей стороны это безрассудно, но я надеялась, что Егор и Вася подружатся. Всё — таки мужчина расположил меня к себе и вошёл в мой узкий круг друзей несмотря на то, что я скрывала наше общение и встречи от всех, но от подруги скрыть не удалось.

До этого момента меня всё устраивало: Василий не лез с расспросами о моей семье; не докучал вопросами кто я вообще такая и откуда взялась; не спрашивал об отце моего сына и также его мало волновало с кем я живу. Зато сейчас мне это кажется слишком странным. Неужели его правда ничего не интересует обо мне? То есть «типа» хожу с ним на а-ля свидания и всё замечательно? Нигде не тусуюсь и всё свободное время уделяю своему сыну? Удобно не правда ли? Разве так ведут себя мужчины? А где хотя бы собственнические нотки? Или меня в очередной раз наградили званием «удобное приложение»?

— Эм, ну ты чего? Да какая разница, где мы будем! Главное с кем! Хочешь, можешь своего друга взять. Ну этого… Василия что ли. Я уверена, что никто даже не заведёт тему, кто ты есть на самом деле. Все и без этого это знают. И твой секрет не раскроется перед ним.

— Свет, ты видимо точно приложилась, где — то головой, раз предлагаешь пойти на такой шаг. Понимаешь, если не юг меня размажет по стенке, так это сделает Марат, — делаю акцент на последнем слове и уже собираюсь отключиться, как Света произносит:

— Никогда не думала, что моя единственная подруга окажется такой трусихой.

Нет! Ну вы только посмотрите на неё! Как эта нахалка смеет говорить такое про меня? И брать меня на слабо? Что за детский сад!

— Свет, мы давно не дети, — закатываю глаза на такой детский выпад.

— Я в курсе, Эм, только ты позабыла об этом. И шага ступить не можешь без одобрения Марата. Как он ещё пультом не обзавёлся, чтобы лишние слово не говорить. Нажал на команду и готово, — каждое слово подруги болью отзывалось в душе.

— Свет, вот нахрена? — перешла сразу на грубость, и несмотря на то, что у этого человека день рождение, продолжила: — Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не засовывала свой очаровательный нос туда, куда не просят, даже не намекают.

Спустя минуту, Света ответила:

— Я буду засовывать свой очаровательный нос, даже тогда, когда уеду отсюда через три дня.

— Не поняла. Какие ещё три дня?

— Славика переводят, а я за ним, Эм. Я тебе столько раз порывалась сказать, но тебе всё было некогда… — голос Светы дрогнул.

— Я отвратительная подруга, Свет, — мысленно ругая себя, ответила ей.

— Нет, не правда. Просто ты слишком закрытая, всегда в себе, и в свой кокон никого не пускаешь. Знаешь, может это и к лучшему, железный человек.

— Эй! Я просила же не называть меня так! — засмеялась, тем самым успокаивая свои разбушевавшиеся нервишки. — Я буду, Свет. Ждите меня. К девяти?

— Да! — искренне обрадовалась подруга и мы отключились.

Я не знаю как я это сделаю, и что мне за это будет, но я в лепёшку расшибусь, чтобы встретиться со Светой в её день рождения, ведь неизвестно, когда она приедет в следующий раз. К тому же, что сделает с нашей дружбой расстояние…

— Ма — ма, — раздалось прямо около моего уха лишнее, и не стыкуется.

— Егор, — беру сынишку из рук Марата. — Ты же отпустишь маму на пару часиков?

Сын смотрит на меня своими серьёзными карими глазами и как бы спрашивает: «А меня возьмёшь?», но потом неожиданно кивает головой. Понятия не имею даже к чему это он, но негласная поддержка Егора радует.

— И куда это ты собралась на ночь глядя? — прищуривается Марат.

— К Свете на день рождения, — тут же отвечаю ему.

— Где?

— У неё дома.

Надеюсь, он не спалит мой обман так быстро!

— Кто будет?

— Её жених и наши друзья с курса.

— А твой будет, с которым ты на свиданку ходила?

— Нет. Что за допрос вообще? — спокойно отвечаю ему.

— Что это за мужик у тебя, который отпускает тебя непонятно куда?

— Во — первых, он не мой мужик. И, во — вторых, мы просто общаемся.

— Ну, вот и познакомишь меня с которым ты просто общаешься, после аукциона. Пусть подготовится.

— Я и так собиралась это сделать.

— Вот и прекрасно, а теперь отдавай мне крестника, нам пора есть.

— Марат! — искренне возмутилась. — Вообще — то я ещё успею покормить СВОЕГО сына, — показав язык, направилась к холодильнику.