Поцелуй Меня Ложью

Пот липнет к коже, когда я просыпаюсь. Сон был не столько кошмаром, сколько воспроизведенным воспоминанием о прошлом, от которого я, кажется, не могу убежать. Я бросаю взгляд на электронные часы на ночном столике, смотря на время. Сейчас уже за полночь, а это, вероятно, означает, что на курорте мало сотрудников.

Я бегаю по номеру туда-сюда, быстро умываюсь и чищу зубы, затем одеваюсь в случайную одежду, которую нахожу валяющейся вокруг.

Засунув телефон и ключ от номера в задний карман, я опускаю кепку футбольной команды Янки на голову. Я подумала о том, чтобы захватить с собой очки, чтобы скрыть лицо, но, учитывая все обстоятельства, чувствую, что это слишком.

Я поднимаюсь по лестнице, а не на лифте, и, как я и подозревала, тут расположен путеводитель, своего рода карта, показывающая выходы и расположение курорта. Кончиком указательного пальца я прослеживаю самое важное. На нижнем этаже расположен вестибюль, тренажерный зал, ресторан, бархатный лаундж и бар, а также спа-салон, а левое крыло ведет только к одному из бассейнов на территории отеля — всего их шесть, и это даже не считая частной зоны База на этаже пентхауса. Курорт раскинулся на обширных трехстах акрах, которые, я думаю, стоят целое состояние.

Я довольно легко обнаруживаю, что почти все сотрудники на первом этаже, рядом с регистрацией, имеют возможность запрограммировать мою карту-ключ курорта, давая мне доступ к определенным местам и этажам курорта. Учитывая, что отец Кэт забронировал для меня номер, я представляю, что у меня есть бесплатный доступ в спа-салон и другие удобства — все за его счет.

Теперь все, что мне нужно сделать, это найти менеджера, уязвимого для моих авансов. Я не собираюсь его соблазнять. Мне не так уж тяжело выяснить, скрывает ли Баз что-нибудь здесь, но у меня есть другие методы.

К тому времени, как я заканчиваю спускаться по лестнице и возвращаюсь в вестибюль, свет приглушен, но бархатный лаундж и бар очень заполнен и оживлен. Я останавливаюсь у края колонны у входа в ресторан и оглядываюсь, пытаясь найти кого-то, кто работает, и когда я нахожу, то ухмыляюсь.

Стянув с головы кепку, я провожу пальцами по волосам, расправляя и приглаживая пряди. Нацепляю на лицо фальшивую улыбку и тайком иду за одним из сотрудников, который пересекает лобби. Я следую за ним, ожидая, пока мы не окажемся в пустом коридоре, чтобы привлечь его внимание.

— Прошу прощения, сэр.

При звуке моего голоса мужчина оборачивается, морщинка пролегает между его бровями, когда он смотрит на меня. Я сглатываю комок в горле, стараясь не слишком сильно улыбаться. Последнее, что я хочу сделать, это выглядеть, как псих.

— Доброй ночи, у меня короткий вопрос. В качестве подарка мой друг снял мне здесь номер, так что у меня не было много времени на исследования, но в целях безопасности, как часто, по-вашему мнению, охрана патрулирует этот район?

Он хмурится еще сильнее.

— Простите, что, мэм?

На долю секунды моя улыбка исчезает.

— Я имею в виду мой бывший муж... он, ну, скажем так, я нуждалась в отпуске, и я просто хочу почувствовать себя... в безопасности, пока здесь.

Он оглядывается через плечо, морщины на его лице медленно исчезают, пока он обдумывает мои слова.

— Ах, правильно. Ну да, курорт настолько безопасен, насколько это возможно. Существует несколько центров безопасности. Владелец имеет охрану, патрулирующую территорию в любое время суток. Вам не о чем беспокоиться. Есть ли конкретный человек или имя, которое вы хотели бы, чтобы мы искали?

Я замираю.

— Э-э, нет. Ну, по крайней мере, пока. Эти центры безопасности, они на каждом этаже?

— В значительной степени.

Я оглядываюсь через плечо и подхожу ближе к нему, облизывая внезапно пересохшие губы.

— Послушайте, я знаю, что это прозвучит безумно, и я понимаю, что вы можете попасть в большие неприятности из-за этого, но не могли бы вы отвести меня к одному из них? Просто чтобы я могла увидеть то, что видят они, и успокоиться? — спешу добавить я.

Хмурый взгляд возвращается на его лицо в полную силу.

— Я не могу. Я лишусь работы.

— Я знаю, и мне очень не хочется ставить вас в такое положение, — с тревогой шепчу я, делая еще один шаг. — Но я боюсь. Я так боюсь, что он меня найдет.

— Мэм, просто назовите нам имя, чтобы мы могли....

— Нет! — рявкаю я, и он дергается от моего тона. Мои глаза захлопываются, и я молча считаю до пяти, восстанавливая самообладание. — Пожалуйста, я сделаю все, что угодно. Я даже могу вам заплатить. Вот, — говорю.

Порывшись в заднем кармане, я вытаскиваю три стодолларовые купюры, с которыми не хочу расставаться так быстро. Я специально сказала себе, что буду использовать деньги только в случае крайней необходимости. Думаю, в каком-то смысле это можно было бы считать чрезвычайной ситуацией.

— Пожалуйста. Я не смогу сделать это без вашей помощи.

Он стонет, его живот вздрагивает от движения. Он шагает ко мне, его лицо становится свирепым. Он оглядывается через плечо.

— Вы не можете никому об этом рассказывать. Я открою вам доступ по вашей карточке-ключу, но вы не можете никому сказать, где вы получили его, если вас вдруг поймают. Понимаете?

— Да. Сто процентов. Можете на меня рассчитывать.

Чтобы убить время, я беру выпивку в баре в бархатном лаундже, оглядывая толпу в поисках кого-нибудь еще, от кого я могу получить информацию. На этом этапе полезно все, что угодно. Как часто их босс приходит сюда? Как часто он бывает на курорте? Его друзья, его когда-нибудь видели здесь с ними?

Что они скрывают?

Бархатный лаундж выглядит именно так, как звучит. Освещение приглушено, и все вокруг бархатное. Все такое гладкое и сексуальное. Это заставляет меня задуматься, почему Баз предпочел поужинать со мной в ресторане, а не здесь.

Мой телефон вибрирует на барной стойке. Когда я смотрю на экран и на нем вспыхивает неизвестный номер, я уже знаю, кто это. Я дала Брайану, пузатому служащему курорта, свой номер, чтобы он оповестил меня, когда моя карточка будет готова. Я допиваю свой напиток и соскальзываю с гладкого барного стула, направляясь на встречу с ним.

Я уже выхожу, когда глубокий смех заставляет меня остановиться. Этот тон... Я знаю этот тон. Дрожь пробегает по моей спине, и я сужаю глаза, поворачивая голову, чтобы найти источник. Когда я нахожу, я почти ныряю в сторону, пытаясь спрятаться при виде База, пожилого мужчины и красивой девушки, выходящих из ресторана.

Какого черта они не спят так поздно ?

Мое сердце колотится в груди, повышая кровяное давление. Я пытаюсь взять свое прерывистое дыхание под контроль, в то время как звук пульса грохочет в ушах. Я смотрю, как они уходят через вестибюль к лифтам. Мой телефон снова вибрирует в руке, вероятно, Брайан интересуется, где я.

Без предупреждения Баз останавливается. Он не двигается, и я резко втягиваю воздух, в мои легкие больше не поступает воздух. Я уверена, что он обернется и увидит меня. Он, вероятно, чувствует мое присутствие, но вместо этого стоит в течение солидной минуты, пока снова не начинает двигаться. Как только они исчезают в направлении лифтов, я облегченно выдыхаю, и когда я уверена, что мои ноги снова в состоянии двигаться, я спешу к лестнице.

Незаметно оглянувшись через плечо, я вижу, как Брайан беспокойно расхаживает по лестнице, и с трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

— Вы должны пообещать, что ничего не расскажете. Я не могу потерять эту работу, — умоляет он, крепче сжимая карточку и протягивая ее мне.

— Спасибо. Вы не имеете понятия, что это значит для меня, и клянусь, вы можете рассчитывать на меня.

Он кивает, выражение его лица все еще неуверенное.

— Охрана патрулирует через определенные промежутки. Поскольку это ночная смена, вокруг меньше персонала. Если вы пойдёте сейчас, у них будет перерыв. Другой охранник будет в центре безопасности в северном крыле. Это прямо напротив комнаты отдыха сотрудников.

Я прокручиваю информацию в голове снова и снова. Мне просто нужно войти и посмотреть, как часто они патрулируют этаж пентхауса. Пока я могу найти слепое пятно, я могу найти способ проскользнуть в кабинет База. Снова надвинув кепку низко на голову, я двигаюсь по курорту. Как только я достигаю центра безопасности, я смотрю в обе стороны, убеждаясь, что берег чист, затем спешу внутрь и запираю за собой дверь.

Когда я впервые проходила мимо этой комнаты, то подумала, что это комната связанна с проводкой или что это кладовка. Вот насколько она маленькая и ничего не подозревающая.

На каждом из многочисленных экранов открывается разный вид на курорт. Большая часть контролирует крылья курорта и этажи. Схватив одно из кожаных кресел на колесиках, я присаживаюсь на край, мой взгляд перебегает от монитора к монитору, пока я пытаюсь найти то, что ищу. Есть несколько кнопок и ручек, и я протягиваю руку, моя рука парит, когда я думаю, хорошая ли это идея.

— Да. Что еще ты собираешься делать ?

Я слышу, как Мэдисон настаивает.

Я медленно поворачиваю ручку, и изображение на экране меняется, двигаясь от одного конца коридора к другому, от выхода к входу, от лифта к лифту. Я почти кричу от радости и размахиваю кулаками, когда продолжаю и, наконец, перехожу на этаж пентхауса. Сейчас никого нет. Никакого движения.

Что бросается мне в глаза больше всего, так это пятна. На пленке их полно. Это дает мне достаточно места для маневра, чтобы незаметно проскользнуть туда.

Дэна и охранников нигде нет, и это хорошо. Это хорошие новости. Если у меня и было время проникнуть в кабинет База, то только посреди ночи. Как сейчас.

Это рискованно, тем более что Баз находится на территории. Ему не потребуется много времени, чтобы добраться до меня, и именно поэтому мне нужно изучить его привычки. Изучить его расписание.

Когда он покидает курорт ?

Как долго он обычно отсутствует ?

Звук громкого, неистового смеха за дверью заставляет меня замереть.

Мое сердце застревает в горле, а желудок завязывается узлом. Звук медленно начинает затихать, и я резко выдыхаю. Я поворачиваю ручку, снова перемещая изображения на экране в разные секции, куда угодно, только не на пентхаус, прежде чем встать с кресла и приоткрыть дверь. Я слегка высовываю голову, высматривая кого-нибудь, кто может пройти мимо, но, к счастью, никого не вижу.

Быстро выскользнув, я поворачиваюсь, чтобы тихо закрыть дверь, ключ и телефон надежно спрятаны в кармане. Когда дверь захлопывается, я отпускаю ручку и медленно отступаю назад, глядя на маячащую дверь.

Я сделала это. Первый шаг.

Я действительно сделала это.

— Что ты делаешь?

Мое сердце резко останавливается от этого голоса. У меня перехватывает дыхание, и я закрываю глаза, в то время как мозг крутится со всеми возможными вопросами, которые он задаст, и ответами, которые я могу дать. Что я делаю? За дверью комнаты охраны и посреди ночи, не меньше?

Нет никакого логического объяснения. Я знаю это.

Я медленно поворачиваюсь и смотрю на База сквозь ресницы. Он не выглядит удивленным, при виде меня. На самом деле он также не выглядит рассерженным. Все то же самодовольное, пустое выражение на его лице. Я чувствую, как он оценивает меня и, скорее всего, сомневается в моих мотивах. Он слегка наклоняет голову набок, и я практически вижу, как крутятся колесики в его мозгу.

— Ох, привет.

Мой голос дрожит от волнения, и он это чувствует. Я вижу это по тому, как он сжимает челюсть. Если бы я моргнула секундой раньше, то пропустила бы это.

— Что ты делаешь?

На этот раз, когда он спрашивает, я слышу резкость в его тоне. Он в бешенстве. Если я скажу что-нибудь хоть отдаленно неверное, весь мой план пойдет прахом.

— Ох. — я оглядываюсь на дверь и заставляю себя рассмеяться. Я смущенно потираю затылок и бросаю взгляд на пол, смотря себе под ноги, куда угодно, лишь бы избежать его взгляда, когда ложь срывается с моих губ. — Забавная история, на самом деле. Иногда, когда я не могу заснуть и не могу писать, я брожу. Иногда бегаю трусцой. Я не очень хорошо знаю эту местность, поэтому решила, что прогулка по курорту поможет очистить разум. Если нет, то, по крайней мере поможет уснуть.

Это сердитое выражение на его лице омрачает его черты. Баз делает шаг ко мне, и я инстинктивно отступаю. Мы двигаемся до тех пор, пока моя спина мягко не ударяется о дверь комнаты охраны, и когда я смотрю через его плечо, я не могу не задаться вопросом, где, черт возьми, другой охранник на смене.

Я никогда по-настоящему не боялась Себастьяна. Может, я наивна, а может идиотка, но я не хочу верить, что он опасен или способен причинить вред моей сестре. Но прямо сейчас? Судя по исходящему от него гневу, я в это верю. Баз действительно безжалостен. Его надо бояться. И, скорее всего, не зря.

Баз наклоняется ко мне, фактически заключая в клетку своими руками по обе стороны от моей головы. Я тяжело сглатываю, моя грудь дико вздымается, пытаясь приспособиться к тяжелому дыханию.

— Значит, ты хочешь сказать, — выдыхает он, опуская взгляд встречаясь с моим, — Что не могла уснуть и вместо того, чтобы протянуть руку помощи ко мне, слепо бродила по моему курорту?

— Я... — мой рот открывается и закрывается, как у рыбы. Потому что нет никакого логического объяснения. — Я не хотела беспокоить тебя.

— А я когда-нибудь создавал впечатление, что ты меня беспокоишь?

Он отталкивается от стены и от меня, и я уверена, что это та часть, где он собирается сказать мне, чтобы я убиралась к черту с его собственности, но, к моему удивлению, он отступает, глядя на меня сверху вниз, прежде чем дернуть подбородком через плечо.

— Давай. Если, конечно, ты вдруг не готова вернуться в свой номер?

Он с вызовом поднимает бровь, и бабочки взлетают у меня в животе. Я принимаю его протянутую руку и следую за ним обратно в пентхаус.

Ну, это было легко. Даже слишком.

Номер в пентхаусе очень похож на тот, в котором я была в последний раз, только сейчас в воздухе витает странное напряжение. Я знаю, почему. Он знает, почему.

Он знает, что я солгала.

Он мне не доверяет.

И это справедливо. Я не давала ему повода для этого, не с моим дерьмовым, полузадачливым объяснением.

Он начинает наливать мне бокал вина, и я молча следую за ним на балкон с бассейном. Камин на краю участка горит, и, если бы сегодня все пошло по-другому, я бы сказала, что здесь уютно. Я бы, наверное, наслаждалась, находясь рядом с ним. Но сейчас я беспокоюсь. Беспокоюсь, что все испортила.

Я знала, что это слишком просто.

Откинувшись на спинку одного из шезлонгов, я беру предложенный бокал. Мой первый глоток здоровый, который осушает большую часть бокала. Я беспокойно кручу ножку в пальцах, задумчиво покусывая нижнюю губу.

— Я солгала, — выпаливаю я.

— Я знаю.

Его ответ заставляет меня повернуться к нему с широко раскрытыми глазами. Он, кажется, не сердится. У него в руке стакан, наполненный янтарной жидкостью, и он смотрит на вид или, может, на огонь. Это может быть и то, и другое.

— Но не по тем причинам, о которых ты думаешь..

Его лицо напрягается, образуя глубокие морщины.

— Тогда просвети меня.

Я закрываю глаза, ненавидя себя за то, что собираюсь сделать, но на данный момент другого выхода нет.

Я делаю еще один глоток и откашливаюсь.

— Два года назад я познакомилась с одним парнем. Он изменил мою жизнь. Поначалу все было идеально. Он был... забавным, обаятельным и чрезвычайно красивым. Он был не в моей лиге. Я знала это, и думаю там я ошиблась. Я попыталась удержать его. Попыталась стать той, кем он хотел меня видеть. Когда я впервые встретила его, я думала, что он идеально подходит мне, но ошибалась. Он погубил меня. Разрушил каждую частичку меня.

Я чувствую на себе его взгляд и знаю, что привлекла его внимание. С каждой ложью, срывающейся с моих губ, я чувствую все большее отвращение к себе. Таков был план. Лгать, ради получения желаемого. Лгать, ради получения нужной мне информации. Но почему сейчас, когда я лгу Базу, это кажется таким неправдоподобным?

Если бы это было то, что нужно, чтобы получить ответы, которые мне нужны, я бы сделала это — это был мой девиз раньше, но теперь? Теперь я совсем запуталась.

— В какой-то момент наши отношения изменились. Он перестал быть харизматичным, и стал злым. Он перестал быть очаровательным; вместо этого он стал суровым и холодным. Его взгляд не дрожал, но я медленно начала понимать, кто он на самом деле. Он был уродлив внутри. Жестоким. Он оскорблял меня на протяжении всех наших отношений, а я этого не видела.

Краем глаза я замечаю, как Баз крепче сжимает стакан, поднося его к губам. Какое-то время он молчит, и я тоже. Я еще не высказала того, что мне нужно, но мне нужно было что-то правдоподобное; предыстория, в которой мало кто будет сомневаться.

— Год назад у меня наконец-то хватило смелости уйти от него, но он не упростил это. Его угрозы не облегчили задачу. Я чувствую, как он смотрит на меня, даже когда знаю, что не должна. Иногда я думаю, что это моя паранойя, но иногда нет. Я вынудила одного из твоих сотрудников предоставить мне доступ в комнату охраны на нижнем этаже. Мне это было необходимо... Я хотела почувствовать себя в безопасности. Он заверил меня, что здесь я в безопасности, но мне хотелось получить подтверждение, и, увидев это, увидев, как хорошо охраняется курорт, я немного успокоилась.

Я останавливаюсь, не желая переусердствовать. Это единственное логическое объяснение, которое пришло мне в голову. А если он не поверит, значит, я в полном дерьме. Баз осушает свой стакан, и я делаю то же самое, когда тишина повисает густой и тяжелой в ночном воздухе. Наконец, я набираюсь храбрости, чтобы посмотреть ему в лицо, и когда смотрю, то даже не могу скрыть своего шока, обнаруживая, что он уже наблюдает за мной. Он с серьёзностью смотрит мне в лицо. Пламя мерцает на его резких чертах, делая его еще более суровым, чем обычно.

— Он когда-нибудь бил тебя? — спрашивает Баз, его челюсть снова напряглась от гнева.

Как будто мысль о чьих-то руках на мне, не говоря уже о насильственной манере, заставляет его кипеть от ярости.

Я усмехаюсь в ночной воздух, глядя на камин. Как картинки на вертушке, все из прошлого захватывает меня. Как Маркус душил меня. Как они причиняют боль моей сестре, и мне кажется, что я задыхаюсь.

— Он чуть не убил меня, — хриплю я. — Ну да. — я со стуком ставлю бокал на стол между нами. — Он бил меня. Он знал все нужные места, чтобы было больно.

— Имя Скарлетт... это тоже из-за него?

Я киваю, застигнутая врасплох этой связью.

— Вроде того. Используя мое настоящее имя, ему будет легче найти меня, но я не лгала, говоря тебе, что хочу стать другой. Теперь ты знаешь почему.

Баз наблюдает за мной несколько секунд, и я позволяю ему. Я позволяю ему искать то, что он должен найти в моем выражении. Наконец он кивает.

— Хорошо.

Мои брови опускаются.

— Хорошо?

— Ага. Я не могу винить тебя за твое прошлое. Хотя могу обвинить своих сотрудников за то, что они так снисходительны.

Мои глаза расширяются, и я отчаянно сжимаю его предплечье.

— Нет! Ты не можешь этого сделать, пожалуйста. Он умолял меня не лишать его работы, а только пытался помочь. Он заставил меня вернуть ему карту. Так что, пожалуйста, не вини его. Он просто пытался помочь.

Я лгу.

Баз кивает и встает. Он ставит свой стакан рядом с моим бокалом и протягивает мне руку. Я медленно беру ее, кладу свою ладонь в его с вопросительным выражением на лице.

— Пойдём. Я хочу тебе кое-что показать.

В глубине его глаз я чувствую властность взгляда. Он держится с такой абсолютной уверенностью, что мне ничего не остается, как подчиниться. Мои глаза следят за широкими мускулами его шеи, которые исчезают под свитером, делая его слишком красивым для слов.

Мое сердце бешено колотится, когда он выводит нас из пентхауса и ведет по коридору к своему кабинету. Используя свою карту, он открывает дверь, и мои глаза расширяются, осматривая огромное пространство. Это Святой Грааль. Все, к чему мне нужен доступ. Я все это впитываю. Медленно. Тщательно.

Все мужское. Темное дерево. Чистое пространство. Гладкое и грозное, точно такое же, как человек передо мной.

Сбоку стоят шкафы, в которых, как я предполагаю, хранятся документы, которые он использует для работы. На столе стоит мужская лампа — если вообще такое когда-нибудь существовало, — несколько стопок бумаг и ноутбук. Я все еще на пороге, осматривая все вокруг, когда краем глаза вижу, как он устраивается в кресле, включая экран. Щелкают клавиши, и яркий свет монитора освещает его лицо.

Он поднимает глаза, ловя на себе мой взгляд, и одновременно пытается осознать все это. Его поведение требует уважения или, что более вероятно, моей капитуляции. Лёгким кивком он подзывает меня, и я сокращаю расстояние, не нуждаясь в словах. Он похлопывает себя по бедрам, и мой взгляд устремляется к нему, но я все равно опускаюсь к нему на колени. На экране маленькие квадратики, и мои глаза расширяются, когда я вижу все это. Очевидно, у него есть свой собственный доступ к системе безопасности, что имеет смысл, но не понимаю, почему он показывает мне.

Мои мысли путаются, когда я перебираю в голове все возможные варианты. Может, он мне что-то показывает.

— Если ты скажешь мне, кого мне искать, я позабочусь о том, чтобы его нога никогда не ступила на эту территорию.

Я дергаюсь на его коленях, мой взгляд перемещается на него. Шок окрашивает выражение моего лица.

— Ты сделаешь это?

Он откидывается на спинку кресла, наблюдая за мной.

— Любой, кто мог бы поднять на тебя руку, не должен даже ходить по улицам, но это вопрос другого дня. Только скажи, и я буду держать его на расстоянии.

Несмотря на то, что все это неправда, я чувствую странное удовлетворение от того, что он делает это для меня. В животе у меня снова что-то трепещет. Что-то светлое вздымается в моей груди, как блеск. Только так можно описать данное ощущение. У меня такое чувство, будто в груди лопнула банка с блестками. Я получаю какое-то странное удовлетворение, просто зная, что он заботится.

Меня даже не волнует, каким больным психом это делает меня — что я буду купаться в его покровительстве мне, когда убегаю от невидимого человека и невидимых отношений.

Осознание этого только заставляет меня ненавидеть себя за ложь. Что, если Баз невиновен? Это означало бы, что я лгу и врываюсь в его жизнь только для того, чтобы осудить его друзей и, возможно, уничтожить его и бизнес, ради которого он так много работал. Это сделало бы то, что мы разделяем, нереальным. Это испортит его. И хотя я отрицаю это, я чувствую что-то к Базу, и не только из-за его привлекательной внешности. Это действительно потому, что я чувствую связь с ним так, как никогда раньше. Между нами, статическое электричество, магнетическая сила, которую я не могу поколебать.

Если он когда-нибудь узнает правду — если он когда-нибудь узнает, кто я на самом деле, — все будет разрушено. Он возненавидит меня, и не без причины.

Страх змеится по моему телу, когда я смотрю на него, и это не страх за мою жизнь. Это страх за мое сердце и разум. Вместо того чтобы использовать слова, потому что в данный момент я действительно чувствую себя неспособной, я наклоняюсь и целую его. Прижимаясь губами к его губам, закрываю глаза и падаю в его прикосновение, упиваясь всем, кем является Баз Кинг.

Увлечённость Базом — смертельная форма саморазрушения, если она вообще когда-либо существовала. Я становлюсь пленницей своего сердца и эмоций. Это бессмысленно, не говоря уже об идиотизме.

Он способен разрушить меня. Погубить меня.

Но я этого не допущу. Не могу.

Потому что, если бы я это допустила? Я заплачу за это жизнью. В этом я уверена.