Поцелуй Меня Ложью

Не проходит и секунды, как я оказываюсь на нем. Или он на мне. Не могу сказать, как это происходит. Я прижимаюсь губами к его губам и всем телом к его теплу. Его губы мягкие и твердые. На вкус он как мужчина с красной кровью и крепким алкоголем.

Наши языки соприкасаются, а рты работают в тандеме, пока мы пробираемся от ряда лифтов обратно в мой номер, пожирая друг друга.

— Если хочешь передумать, я предлагаю тебе сделать это сейчас, Маккензи, потому, что если ты этого не сделаешь, я трахну тебя, и я не собираюсь останавливаться.

Я втягиваю нижнюю губу в рот и прикусываю ее до тех пор, пока нервы не начинают кричать от боли.

Это плохая идея. Я знаю это. Я чувствую это.

Вместо того, чтобы сделать то, что я знаю, что должна, например, отступить от этого безумно красивого мужчины и никогда не оглядываться назад, у моего рта другие планы.

— Трахни меня, Баз.

Он рычит. Я чувствую, как его действие волнами прокатывается по моему телу, и он снова наклоняется, завладевая моим ртом.

Мы открываем дверь и врываемся в номер, ударяясь обо все поверхности на нашем пути. Баз прижимает меня к стене, и от того, как он умело управляет мной, мои трусики наполняются влагой. Я пульсирую и капаю, как чертов протекающий кран.

Он встаёт на колени и стягивает мое обтягивающее платье на бедра, его взгляд пожирает каждый сантиметр моей кожи. Его руки большие, как загрубевшие медвежьи лапы скользят по моим бедрам. Он поднимает одну ногу и закидывает ее себе на плечо, и я стону, потому что знаю, что будет дальше. Предвкушение почти слишком велико. Мое сердце напряженно сжимается, и нужда просачивается по венам. Баз пронзает меня взглядом, его приказ грозит заставить меня кончить.

— Не двигайся.

Затем его рот оказывается на мне сквозь трусики. Его теплый язык скользит по мокрому материалу, и я откидываю голову назад к стене, прижимаясь бедрами к его лицу, молча прося о большем. Он отрывает рот, и я ожидаю, что он снова погрузится, но он этого не делает. Мои глаза распахиваются, и я смотрю на него сверху вниз с вопросом. Он небрежно откидывается и смотрит на меня с напряженным выражением лица.

— Я сказал, не двигайся.

Я сглатываю. Буквально залпом. Медленно опустив подбородок в знак согласия, он, наконец, наклоняется ко мне, и я выдыхаю воздух, который не осознавала, что задерживаю.

Гибкими пальцами он протирает меня сквозь трусики, и мне приходится бороться с желанием тела вжаться в его прикосновения. Он должен заметить мою борьбу, потому что он делает мне одолжение, предоставляя мне самый маленький сантиметр, сдвигая мои трусики в сторону и проводя пальцами по моим мокрым складкам. Я издаю протяжный стон.

— Блядь, ты вся мокрая.

Я зажимаю нижнюю губу зубами и подавляю вздох удовольствия. Потому что я знаю. Я никогда в жизни не была такой мокрой. Никогда не чувствовала себя настолько потерянной в мужчине, чтобы все мои запреты вылетели в окно.

Должно быть, ему это нравится, потому что, прежде чем я успеваю подготовиться, он набрасывается и пожирает мою киску. Его рот прижимается к моему лону, и его бархатный язык начинает кружится вокруг моего клитора.

Испуганный вскрик срывается с моих губ, и я хлопаю руками по стене, чтобы не упасть. Ощущения... их слишком много. То, как его тёплый язык скользит по моему клитору, погружаясь в меня и пробуя на вкус настолько невероятно эйфоричное, что становится больно. Пульсация в моей сердцевине причиняет боль. Толчок глубоко в моем животе скручивается от жара и напряжения, и мое тело умирает от потребности почувствовать его внутри. Каждый его сантиметр. Я хочу, чтобы он поглотил меня, проглотил целиком, и именно это он и делает.

— Ущипни себя за соски, — хрипит он между облизываниями, и мое сердце судорожно сжимается по команде. Он снова отводит рот, понимающе улыбаясь мне. — Я понял, что ты совершенна, как только твои глаза вспыхнули при моей первой команде в ресторане. Тебе нравится, когда тебе говорят, что делать, не так ли, Маккензи?

— Да, — выдыхаю я.

Я даже не знаю, правда ли это. Мне никогда не нравилось, когда мной командуют во время секса, но как это делает Баз? Я никогда не вернусь. До тех пор, пока он не уберет руки с моего тела, он может командовать мной весь день.

— Такая грязная девочка, — одобрительно рычит он, водя своим умелым языком вокруг моего клитора, словно вознаграждая меня за честность.

Мои ноги начинают дрожать и почти подкашиваются, но Баз удерживает меня на месте, так что я не падаю. Оргазм пронзает меня, и он вылизывает его полностью, впитывая каждую последнюю каплю моего освобождения.

Он встает на ноги, освобождаясь, и без извинений срывает с меня нижнее белье и поднимает на руки. Мои ноги тут же обвиваются вокруг его стройной талии. Я раздвигаю колени, давая ему место, умирая от желания почувствовать, как его твердая длина коснётся моего центра. Одна только мысль об этом заставляет мою киску пульсировать, а затем сжиматься в предвкушении.

Он устраивает головку около моего входа и без колебаний входит.

Я кричу.

Я никогда не была супер вокальной во время секса, но то, как он пронзает меня своим членом, не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше. Я теряю себя. Малейший укол боли ощущается, когда мое тело приспосабливается к его длине, но прежде всего, это удовольствие, свернувшееся внутри меня — сжимающееся и расширяющееся.

— Блядь, ты такая узкая. Твоя киска так же восхитительна, как я и предполагал. Посмотри, как она сжимает мой член. Ей это нравится, правда, Маккензи?

— Да, да, да, — бессвязно стону я.

Он приподнимает меня выше, выравнивая угол своего таза идеально против моего, и погружает свой член в меня несколько раз глубокими, безжалостными движениями. Я пытаюсь заговорить, простонав его имя, но все, что выходит, это вздохи, стоны и бессвязные слоги. Поскольку звук наших тел эхом разносится по всему номеру, слова не нужны. Наши тела разговаривают, изучая язык друг друга. Ничто не теряется в переводе, когда наши тела констатируют факты — они хотят этого. С каждым толчком, с каждым сжатием, и с каждым разом, впиваясь ногтями в кожу База, я чувствую это глубоко внутри. Я чувствую крещендо, я чувствую, как оно нарастает, и я не в силах остановить падение. Не хочу, чтобы это подходило к концу. Не сейчас, не тогда, когда кончик его члена задевает то место внутри меня, до которого никто еще не добирался.

Баз врезается в меня, царапая спину о стену позади с каждым движением. Моя кожа скользкая от пота, а от него исходит мужской мускусный запах. Я открываю глаза, смотря вниз, где его член исчезает внутри меня, и мой клитор болезненно пульсирует, заставляя сжиматься вокруг его твердой длины. Когда я поднимаю глаза, то вижу, что он смотрит на меня, его темные глаза пылают. Словно веревка между нами натягивается, магнитная сила притягивает нас друг к другу, и наши рты сталкиваются. Это неряшливо, горячо, и не похоже ни на что, что я когда-либо делила с мужчиной.

Я должна была встретиться с подругами за ужином и оплакать годовщину смерти сестры, но все, что меня сейчас волнует, это грязный сценарий, который разыгрывается на данный момент. Все, что меня волнует, это обрести освобождение с этим красивым незнакомцем.

Звуки шлепков, мои стоны, его ворчание и влага эхом отдаются вокруг нас, как ревущий сигнал тревоги. Мне должно быть стыдно за звуки, которое издает мое тело, но я не стыжусь. Я так возбуждена, так потеряна в том, что этот мужчина делает с моим телом, что, кажется, не могу ничего понять.

— Ты очень мокрая, Маккензи?

Моя киска сжимается от эротического вопроса.

— Н-нет.

— Ох, но я думаю, что да. Я чувствую, насколько ты мокрая. А ты чувствуешь это? — насмехается он, изменяя угол бёдер и задевая место, которое кажется чертовски вкусным. — Это говорит мне о том, что ты готова кончить, Маккензи. Ты хочешь кончить?

— Я...

Я задыхаюсь, когда он перемещает свою руку между нами, щёлкая клитор, почти бросая меня через край.

Он мрачно смеется.

— Не сейчас. Не кончай. Продолжай щипать себя за соски, пока эта киска не забьется в спазмах, ты меня поняла?

Я делаю, как он говорит, и когда я уже на грани, я едва держусь, он наклоняется к моему уху и шепчет:

— Давай, сейчас, грязная девочка.

— О Господи, — стону я, разворачиваясь по спирали, и взрываясь.

Я кончаю без предупреждения. Оргазм пронзает меня, забирая с собой дыхание. Мои глаза закатываются, лишая зрения, а слух заглушается, оставляя меня всего на целых десять секунд в тишине. Мое тело яростно дрожит в его объятиях, когда каждая волна оргазма прокатывается по мне.

Прийдя в себя я открываю глаза и обнаруживаю, что Баз внимательно наблюдает за мной, пока я спускаюсь по спирали. Его глаза горят, будто смотреть, как я кончаю, его любимое занятие. А может, и любимое. Возможно, доставлять девушкам удовольствие то, ради чего он живет.

Доказательство моего оргазма скользит вниз по ноге, и на секунду мне кажется, что он кончил в меня, но нет. Это я, полностью я.

— Вот так, грязная девочка.

Он злобно ухмыляется, не сводя глаз с беспорядка у меня между ног.

Он двигает рукой по члену, будто вид между моих ног слишком велик, и он больше не может сдерживаться. Запустив кулак мне в волосы, он дергает их и грубо входит в меня. Я не могу подавить животный шум, поднимающийся из горла. Моя киска ощущается использованной, но часть меня не хочет, чтобы он останавливался. Он не может остановиться.

Он внезапно выходит, и я не знаю, почему я это делаю, но я вырываюсь из его хватки. Опустившись на колени, я хватаю его член и беру в рот, пока он не проливается мне в горло.

— Дерьмо, ты невероятна, — выдыхает он, не сводя с меня глаз.

Его взгляд испепеляет меня, оставляя огненный след на моей коже. Он словно клеймит меня.

Он помогает мне подняться, и мои ноги дрожат. Мой желудок трепещет с силой бабочек от того, как он смотрит на меня так пристально, словно хочет опустошить меня целиком. Хотя он только что сделал это.

— Ух ты, — выдыхаю я, и он усмехается.

Улыбка расплывается на моем лице, и следующее, что я помню, его губы на моих в жестоком поцелуе, который крадет мое дыхание. Он практически высасывает воздух из моих легких.

Мои глаза слегка расширяются, когда я чувствую, как твердость База упирается мне в живот.

— Это...? — я смотрю вниз, и, конечно же, он снова твердый. — Как ты можешь быть снова готов? После этого не меньше? — спрашиваю я, совершенно ошеломленная.

Он ухмыляется, ловко расстегивая рубашку и снимая оставшуюся одежду. У меня пересыхает во рту, до боли пересыхает, когда я полностью вижу его бронзовую кожу, пресс, который может посоперничать с моделями по всему миру, и эта глубокая V-образная дорожка, заставляющая меня умирать, чтобы провести рукой или даже языком по каждой частички его тела.

Я тянусь вперед, погибая от желания сорвать с него рубашку, но он обрывает меня, материал все еще скрывает от меня большую часть его тела.

— Я только начал с тобой, Маккензи. Сними платье. Я хочу видеть твое тело, когда буду трахать тебя в этот раз.

Ох, пресвятая матерь всего святого! Этот рот.

Я раздеваюсь, и обычно уклоняюсь от того, как он смотрит на мое тело. Вместо этого я наслаждаюсь, как его глаза скользят по моей груди вниз к гладкому, чистому холсту на вершине между бедер.

На этот раз, когда наши тела сталкиваются, я обнимаю его за шею и прижимаюсь к его губам. Он позволяет мне контролировать поцелуй в течение всего двух секунд, прежде чем берет верх, показывая, что он способен сделать со мной. Он поворачивает меня, толкает мое тело через край дивана и входит. Мои пальцы скребут ковёр с каждым его толчком, и стоны отражаются от стен. Он сжимает одно из моих бедер и наклоняет его в сторону, так что его толчки поражают меня в более глубоком, новом положении. На этот раз оргазм пронзает меня гораздо быстрее, и я кричу. От того насколько громко и раскованно это звучит, в горле становится дискомфортно.

Но это его не останавливает. Он толкает меня на диван, изводя мою киску своими опытными движениями. Моя задница в синяках от его хватки и шлепков по коже, но я не могу перестать сопротивляться, желая большего. С моими волосами, обернутыми вокруг его кулака, он тянет, выгибая мое тело в неудобном положении. Он дергает за пряди, а затем его рука скользит между мной и диваном, чтобы поиграть с моим клитором. Кружа по затвердевшему бугорку тыльной стороной ногтя это посылает электрические разряды прямо в мою киску.

Я судорожно сжимаюсь вокруг его толстого члена, кончая на него всем телом. Он не останавливается и не замедляется, просто продолжает двигаться, пока не завершает в меня. Когда мы разъединяемся, мое тело вздрагивает от осознания того, что мы не использовали презерватив.

— О Боже.

— Черт, — шипит он одновременно со мной.

Мы обмениваемся взглядами. Он, похоже, разрывается между желанием насладиться послесвечением прихода и злостью на себя и на меня за то, что мы были так беспечны.

— Я принимаю таблетки.

Мышцы на его лице все еще не расслабляются. Его глаза расчетливо наблюдают, будто он пытается понять, лгу я ему или нет. Будучи генеральным директором, я уверена, что он сталкивается со многими девушками, которые лгут о таких простых вещах, как это, просто чтобы попытаться удержать такого мужчину, как он, в своей жизни, но я бы никогда этого не сделала. Рождение ребенка в этом мире должно быть обоюдным решением и никогда односторонним.

Другая мысль торопливо пронзает меня, и мое сердце сжимается в тисках.

— У тебя ведь нет... никаких заболеваний?

Его губы сжимаются. На его лице появляется гримаса, словно мой вопрос пощечина.

— Я чист. Я часто проверяюсь.

Я вздыхаю с облегчением.

— То же самое. Ну, не так часто, но опять же, я не так часто занимаюсь сексом, так что да...

Я замолкаю, понимая, что несу бред. Выражение его лица, кажется, проясняется, темная аура рассеивается, и он усмехается, слегка качая головой.

— Ты такая милая, когда волнуешься, — замечает он, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо.

Это чувство так расходится со всем, что я видела от База до сих пор, и это согревает мое сердце.

— Спасибо, — бормочу я, опуская голову, чтобы больше не смотреть на него.

Не знаю, кто эта девушка. Та, кто продолжает краснеть и уворачиваться от этого человека, все же является сексуально ненормальной в его присутствии, готовая позволить ему делать с собой все, что ему заблагорассудится. Как будто старая Маккензи опрометчиво снова появилась, и я не знаю, как заставить ее уйти.

Он мягко сжимает мой подбородок подушечками пальцев, и мы встречаемся взглядами, от голубого до орехового, прежде чем он наклоняется и целует меня до бесчувствия. Мне требуется больше времени, чем нужно, чтобы вспомнить, как дышать. Делать глубокие вдохи, не не должно быть так сложно.

— Жди здесь, — приказывает он, уходя.

Еще одна команда. И Боже, это оставляет трепет в моем животе. Его длинный, хорошо снабженный член покачивается между мощными, мускулистыми бедрами, когда он направляется в ванную. Он ведет себя так, словно этот номер принадлежит ему, но в каком-то смысле так оно и есть.

Когда он выходит, у него в руках тёплое мокрое полотенце. Он использует его, чтобы протереть меня между ног и вдоль бедер, прежде чем использовать на себе. Мне с трудом удается сохранить нейтральное выражение лица. Он определенно не производит на меня впечатления мужчины, который когда-либо проявит такую заботу после того, как трахнул меня, как животное.

Я начинаю задерживать дыхание, ожидая, пока неловкость уляжется между нами, пока он одевается. По крайней мере, я в своем номере. Если бы мы были в его, мне пришлось бы прятаться под камнем, и я должна была бы совершить позорную прогулку.

— Есть какие-нибудь планы на остаток вечера? — спрашивает он, и я вздрагиваю.

Какие-нибудь планы после того, как ты трахнул меня до бесчувствия? Нет, не совсем.

Я качаю головой, слишком боясь использовать свой голос в этот момент. Когда он снова становится милым и собранным, то поворачивается ко мне с улыбкой, которая заставляет меня остановиться.

— Не хочешь пойти со мной и поплавать?

— Э-э, что?

Он смеется. Хрипло и искренне, если ямочка на его правой щеке является признаком.

— На досуге я могу воспользоваться частным бассейном и спа-салоном. Больше туда никого не пускают.

Мои брови опускаются.

— Это мило? — я говорю это скорее, как вопрос, и он смеется.

— Я спрашиваю, не хочешь ли ты присоединиться ко мне, Маккензи.

— Ты серьезно?

Он ухмыляется.

— Да.

Я не могу бороться с улыбкой, которая расползается по моему лицу.

— С удовольствием.

После нескольких кругов плавания с Базом в его личном бассейне я понимаю, что он довольно хороший пловец. Даже раненый, он заставляет меня выглядеть дурочкой в воде. Его фигура безупречна, то, как его сильные руки рассекают по воде, выглядит невероятно, и он чертовски быстр. Одна его рука забинтована, и он, кажется, предпочитает левую сторону, чтобы не раздражать руку, которая обернута. По-видимому, он сильно упал, оцарапав большую часть руки и локтя, катаясь на квадроцикле со своими приятелями.

Когда он сказал мне, что у него есть собственный бассейн, это совсем не то, что я ожидала. В его распоряжении буквально своя часть курорта, выделанный специально для него олимпийский бассейн и баскетбольная площадка. Это безумие. Это личное. Это его собственный маленький кусочек рая. И я в полном восторге от всего этого.

Поглазев на его бассейн и на него, я пробираюсь через воду, закрывая глаза, когда прохладные струйки гладят мою кожу. Закрывая глаза и двигая руками и ногами, я вижу ее. Мэдисон. Я уже не так часто вижу ее. Она обычно появлялась у меня в голове и оставалась там сразу после того, как умерла. Сначала я это ненавидела — это было мучительно, — но через некоторое время привыкла. А потом, когда прошло больше времени, я с нетерпением ждала этого. Чтобы увидеть ее. Услышать ее. Даже если это было только в моей голове.

Я уплываю от нее, слыша голос. Он такой реальный. Такой ясный. Я чуть не выпрыгиваю из кожи при мысли, что она стоит на краю бассейна и наблюдает за моим общением с Базом. Без сомнения, если бы Мэдисон была жива, Баз стал бы тем мужчиной, в которого она влюбилась бы. У них была бы жизнь, о которой я всегда мечтала. При каждом удобном случае она тыкала бы мне этим в лицо, и я позволяла бы ей, потому что мы, такие девушки так поступаем.

Когда руки База скользят по моей талии под водой, я благодарно вздыхаю, что могу свободно выбросить мысли о Мэдисон из головы. Мы легко переходим от бассейна к джакузи, где Баз начинает сосать мои соски и брать меня в воде, заставляя забыть, на какой планете я нахожусь и почему я вообще здесь, в Калифорнии. Заниматься сексом в полулюдном месте захватывающее ощущение, когда я могу отпустить свои запреты и почувствовать свободной.

Теперь мы отдыхаем около стеклянного и мраморного камина с видом на мерцающие огни Лос-Анджелеса. Расположенное здесь, на утесе, его личное святилище открывает величественный вид на все, что находится внизу. Невероятное зрелище.

— Это прекрасно, — шепчу я в благоговейном страхе, не сводя глаз с ярких огоньков и пытаясь определить, что внизу.

Мне кажется, отсюда видна обсерватория Гриффита, но я не уверена.

— Да, — говорит он, заставляя меня взглянуть на него.

Я вздрагиваю, понимая, что он наблюдает за мной. Я неистово краснею под его горячим взглядом.

— Итак, мистер Кинг, — я прочищаю горло. — Сюда вы приводите всех дам?

Он смеется, делая глоток из стакана.

— Иногда, — отвечает он.

Я стараюсь не обращать внимания на боль в груди. Не то чтобы я ожидала, что буду особенной, которую он сюда приведёт. Но считаю, что эта неуверенная часть меня все еще тайно хотела услышать, что он обычно не приводит сюда девушек. Что я первая. Не думаю, что любой девушке нравится думать об ордах других особ, которые спали с мужчиной. И уж тем более не я.

— Интересно.

— Так ли это? — спрашивает он.

Повернувшись к нему, я вглядываюсь в его лицо, пытаясь понять, как часто он это делает.

— Очень. Это романтично, так что отдам тебе должное. Уверена, девушки падают сами по себе, пока они здесь, с тобой. Лично? Думаю, это немного клише.

Он склоняет голову набок и внимательно смотрит на меня. Я вижу что-то в его глазах, и это очень похоже на понимающий блеск. Как будто он понимает, почему я говорю то, что говорю. На секунду я нервничаю, что он может увидеть прямо сквозь щит, который я так усердно создавала все эти годы. Чтобы защитить себя от своей неуверенности и любых других обидных слов. Я бросаю взгляд в сторону, прерывая связь, чтобы он больше не мог видеть, что происходит у меня в голове.

— Наверное, я и сам не знаю, — говорит он.

Оглянувшись на него, я поднимаю брови, не понимая. Он уклончиво пожимает плечами и смотрит за огонь.

— Я не обращаю на это особого внимания. Если я наслаждаюсь чьей-то компанией, я наслаждаюсь ею. Но отношения это не мое. Девушки, с которыми я сплю, знают это.

Я заставляю себя фальшиво улыбнуться, понимая, к чему он клонит. Он хочет, чтобы я поняла, что это была всего лишь короткая возня на сене. Никаких обязательств.

Я поняла. Черт, даже я хочу того же самого, но это не мешает мне испытать, что я снова она — прежняя Маккензи. Я снова чувствую себя ненужной — лишней. Прежняя я похожа на совершенно другое существо, от которого я никак не могу избавиться. Я резко втягиваю воздух и морщусь от ощущения бритвенных лезвий, впивающихся в легкие.

— Ты же знаешь, что не нужно ходить вокруг да около, верно? Я все поняла.

Я ожидаю, что мой ответ успокоит его, но нет. Если я не ошибаюсь, его поведение меняется. При моем ответе что-то мелькает на его лице, и его глаза темнеют на несколько оттенков. Не знаю, шутит со мной огонь или нет, но он меняет тему прежде, чем я успеваю сообразить.

— Ты говорила, что ты писательница?

— Да, в основном я занимаюсь внештатными проектами.

— Это то, чего ты хочешь?

Мои брови опускаются.

— Прости, что?

— Фрилансер, это и есть твоя цель? То, о чем ты всегда мечтала?

Я собираюсь ответить, но замираю с открытым ртом. Его тон был не таким

снисходительным, ни в малейшей степени, но и не вполне поддерживающим. Печально, что даже этот незнакомец думает, что я могу сделать с собой что-то большее.

Я вяло пожимаю плечами и снова смотрю на мерцающие огни.

— Нет. Не совсем. Когда я была моложе, у меня были стремления, но с годами эти стремления утратились. Так что нет, — вздыхаю я,— Фриланс не работа моей мечты. Но это профессия оплачивает счета.

Баз делает глоток из стакана. Я чувствую, как его взгляд прожигает мне лицо, испепеляя.

— Ты так и не ответила на мой вопрос. Чего ты хочешь?

— Я знаю, — тихо отвечаю я. Обычно я не пью крепких напитков, но его вопросы заставляют меня делать большие глотки из бокала. Все, что угодно, лишь бы избежать его проницательного взгляда. — Как ты попал в... гостиничный бизнес? — спрашиваю я, пытаясь увести разговор в сторону.

Он смеется, будто знает лучше.

— На самом деле все просто. Моя семья происходит из денег, но мой успех... я хотел чего-то, что было бы моим. Я занимаюсь еще несколькими бизнесами, но полностью вложился в этот.

Я оглядываюсь вокруг и улыбаюсь, при виде гладкого вида и ощущения курорта. Он действительно вложил все свои силы в этот курорт, и это видно. Не раздумывая, я кладу свою руку поверх его.

— Ты проделал потрясающую работу. Я не была ни на одном из других курортов, но из того, что я видела здесь, — я оглядываюсь вокруг, подчеркивая, — Это место невероятное.

Что-то мелькает на его лице, но проходит так быстро, что я не могу понять, что именно. Несколько секунд ему, кажется, даже неловко от похвалы, но потом он переключается на другую тактику. Что угодно, лишь бы отвлечься от этой темы.

Два человека, которые не любят говорить о себе. Не очень многообещающе.

— Знаешь, что невероятно? — говорит он хриплым голосом.

Я сглатываю.

— Что?

— Ты, — шепчет он.

Наклонившись, он обнимает меня за шею и

целует до потери сознания. Я чувствую, как это спускается к пальцам ног, поднимается вверх по позвоночнику, а затем закручивается в животе. Это увлекательно. Баз Кинг увлекательный. Хотите знать, откуда я это знаю? Я знаю этого человека не один день, всего несколько часов, и я полностью и полностью поглощена им.

— Про что ты имеешь в виду, говоря, что застряла? У нас были планы на ужин. — я слышу, как Вера дуется в трубку, и невольно закатываю глаза. — И не смей закатывать на меня эти чертовы глаза, — говорит она, заставляя меня отвести телефон от уха и посмотреть на него.

Боже, я настолько предсказуема ?

Я рассеянно провожу пальцами по волосам, пытаясь придумать что-нибудь правдоподобное.

— Просто здесь, на курорте, много чего произошло. Я начала собираться, но потом почувствовала, что слишком устала, чтобы выходить, и решила остаться.

Вера на мгновение замолкает.

— Все в порядке. Что ж, в следующий раз звонок был бы полезен. Ты хотя бы пойдешь с нами сегодня?

Я воздерживаюсь от того, чтобы сказать: «Да». Вера не знает, как много значит для меня сегодняшний вечер. Не понимает, что сегодняшний вечер первый шаг к тому, чтобы влезть в жизнь людей, которые, возможно, забрали у меня сестру. У нее нет ни единой зацепки, так что она определенно не заслуживает моей язвительности.

— Да, я спущусь через несколько минут. Кэт сказала, что мы встречаемся здесь, верно?

— Да. И постарайся на этот раз не бросать нас. Поговорим позже, детка.

Повесив трубку, я кладу телефон обратно на стойку в ванной и делаю глубокий вдох. Я знала, что девочки будут ругать меня за то, что я не пришла на ужин вчера вечером, но это все равно не мешало мне наслаждаться отсрочкой от повседневной жизни, которую я нашла в виде неуловимого и красивого База Кинга.

Я переминаюсь с ноги на ногу, когда всплывают воспоминания о прошлой ночи. Горячий румянец покрывает мою кожу, и я ерзаю. Потребность обмахнуться веером поглощает. Боль между бедер присутствует и она более чем желанна. Секс с Базом был невероятным, и это еще мягко сказано. У меня никогда не было такого грубого, первобытного, управляемого химией сексуального опыта с кем-то.

Я потеряла девственность в колледже с парнем, который не заслуживал ни меня, ни моего времени, но я все равно остановилась, потому что только училась быть самой собой. Я пыталась жить без своей сестры-близнеца, своей второй половины, и никогда не понимала, как это будет тяжело, пока ее не стало. Я хотела того подтверждения, которое даст мне секс. Хотела почувствовать себя красивой, желанной и сексуальной. Этого я не чувствовала большую часть своей жизни, поскольку жила в тени своей сестры. И после того, как ее не стало, эти вещи стали первыми, на поиски которых я отправилась.

Не поиски выхода из ее тени. Не поиски настоящей меня.

Такова была странная динамика моих отношений с Мэдисон. Хотя мы были практически копиями друг друга, мы также были очень разными. Просто глядя на нас, было легко отличить нас друг от друга. Я всегда смотрела на сестру снизу вверх. Даже когда она изо всех сил старалась причинить мне боль и заставить меня почувствовать, будто я ростом шестьдесят сантиметров, она была моей кровью, она была другой частью меня, и моей лучшей половиной. Она была моей лучшей подругой, и, несмотря на все плохое, я любила ее до смерти. Часть меня пропала, и я была уверена, что никогда не верну ее обратно.

Секс в первый раз был катастрофой. Это было так ужасно, что я даже подумывала никогда больше не заниматься этим. Было чертовски больно. Он продержался всего пять минут, а я даже не испытала оргазм — то, о чем все всегда бредят во время секса. За эти годы у меня было в общей сложности три сексуальных партнера, и ни один из них не был замечательным. Думаю, именно поэтому я избегаю секса и отношений. Слишком много работы, чтобы притворяться, только чтобы почувствовать разочарование по окончанию, потому что вам нужно мастурбировать, ради получения освобождения. Необходимость доверять кому-то другому и тратить время не привлекала меня.

На самом деле это меня пугало.

Возлагать столько веры и доверия на одного человека проклятие. Потому что в конце дня всегда есть шанс, что этот человек тебя подведет. По правде говоря, я боюсь упасть. Упасть так сильно, что некому будет меня поймать. Я никогда не хочу полагаться ни на кого и ни на что, и уж тем более на оргазм, когда я прекрасно справляюсь сама.

Но секс прошлой ночью с Базом? Было просто невероятно. Я никогда не испытывала такого количества оргазмов, выжатых из моего тела. Никогда не чувствовала себя настолько связанной или довольной с кем-то. У меня легкая связь с Базом, которую я раньше не испытывала. Я должна была просто рассказать девочкам о моем секс марафоне с ним прошлой ночью, но честно говоря? Я не хотела делиться этим опытом ни с кем. Он мой и только мой. Баз настолько далек от моей лиги, что я не хотела слышать, как девочки говорят, что они тоже такого же мнения. Обо всех способах, которыми я могла бы улучшить себя, обмануть его, чтобы он стал моим. Я хотела жить в своем маленьком пузыре счастья еще какое-то время, даже если это означало ложь. Я уже много лет лгу Вере и Кэт. Еще одно упущение истины никому не повредит.

Я опускаю руки в воду под кран, и мои мысли немедленно возвращаются к прошлой ночи, когда мы с Базом разошлись. После того, как разговор, который мы вели у камина, превратился в очередной раунд секса, Баз помог мне подняться на ноги и проводил обратно в номер, как истинный джентльмен. Прогулка была тихой, немного напряженной, но не такой некомфортной, как можно было бы подумать после секса с незнакомцем.

— Как долго ты здесь пробудешь ?

Я заправляю выбившуюся прядь волос за ухо.

— Не долго. Завтра я встречаюсь с подругами, а на следующий день, вечером, мы летим обратно в Нью-Йорк.

— Какая жалость. Мне было весело сегодня, Маккензи.

Я поворачиваюсь к нему и смеюсь над ухмылкой на его лице.

— Ох, я в этом не сомневаюсь, мистер Кинг.

Теперь его очередь смеяться.

— Скажи мне, что тебе тоже было весело.

Нет смысла лгать.

— Это самое веселое, что у меня было за очень долгое время. Так что спасибо. Не думаю, что я испытывала настоящий оргазм до сегодняшнего вечера.

Без предупреждения Баз останавливается, и я смотрю на него, подняв брови. Выражение его лица выглядит как смесь шока и жалости.

— У нас есть время, чтобы исправить это ? Побить несколько рекордов ?

Я смеюсь, и звук эхом разносится по роскошному коридору.

— Думаю, ты уже трижды за сегодня исправил это.

— Вообще-то четыре, — поправляет он.

Я ухмыляюсь ему.

— Теперь мы следим, не так ли, мистер Кинг ? Лучше будь осторожен. Мне бы не хотелось запятнать твою репутацию плейбоя.

Его глаза злобно блестят, когда он наклоняется ко мне.

— Это будет нашим секретом, грязная девочка, — соблазнительно шепчет он мне на ухо и подмигивает.

Мои бедра сжимаются в ответ. Просто чудо, что я могу стоять.

Когда мы добираемся до входа в мой номер, я поворачиваюсь к нему, пораженная неожиданным осознанием того, что не хочу прощаться. Я открываю рот, собираясь сказать ему, что хочу, чтобы он остался, но потом благоразумно решаю не делать этого. Это не то, что было. Не начало интрижки или новых отношений. Просто секс. Больше я ничего не могу сказать. Я прилетела сюда ради сестры. Ради ответов. Ради справедливости. Но не за этим. Я не могу упустить это из виду только потому, что сегодня у меня был действительно невероятный секс.

— Еще раз спасибо, Баз, за сегодняшний вечер. Я хорошо провела время. И секс тоже был довольно хорошим.

Я игриво подмигиваю ему, и он откидывает голову назад, заливаясь смехом. Я не могу сдержать улыбку, наблюдая, как он наслаждается моим игривым подшучиванием.

— Ты не похожа на большинство девушек, Маккензи. Отдам тебе должное.

Его слова заставили мою улыбку дрогнуть. Я снова чувствую себя неуверенной Кензи. Должно быть, он заметил мою перемену, потому что подошел ко мне и запустил руку мне в волосы.

— Это хорошо, грязная девочка. Ты одна на миллион.

Мое дыхание прерывается, когда он смотрит на меня сверху вниз. Он наклоняется, и я сокращаю расстояние, прижимаясь губами к его губам. Его язык скользит в мой рот, и я прерывисто выдыхаю, мои руки порхают по его широким мускулистым плечам, углубляя поцелуй.

— Было очень приятно познакомиться, — выдыхает он, когда мы отрываемся, пристально глядя мне в глаза. — Спокойной ночи, Маккензи.

— Спокойной ночи, Баз.

Неохотно я вошла в номер и прислонилась к двери после того, как закрыла ее, прокручивая в голове все, что произошло за вечер.

Я стою как вкопанная, пытаясь осознать странный поворот событий. Это был, возможно, самый горячий мужчина, которого я когда-либо встречала в своей жизни — который думал, что я великолепна — и я даже не подумала взять его номер ? И все потому, что я хотела придерживаться глупого плана ?

Чтоб меня.

Придя в себя от своих внутренних размышлений, я выключаю свет в ванной и шагаю к зеркалу в пол. Глядя на свое отражение, я заставляю себя выбросить из головы мысли о Базе и сосредоточиться на том, почему я здесь. Сегодня та самая ночь. Мы здесь, чтобы я могла узнать правду, и я не могу все испортить.

Мои ладони скользят вниз по материалу платья, который облегает мою кожу. Это черное атласное мини-платье на лямках и с открытой спиной. Демонстрируя мои ноги и идеальное количество бедер, оно не выглядит слишком распутным и оставляет достаточно открытой кожи, чтобы каждый мужчина в радиусе нескольких метров задавался вопросом, что скрывается под этим. Моя грудь едва держится в этом обтягивающем платье, декольте которого опускается опасно низко. Я соединила платье с моими черными туфлями Choca Spike, любезно предоставленными Кэтрин.

Мой макияж сделан до совершенства. Обычно я не крашусь так ярко, но для того, чтобы сегодня ночью все сработало, мне нужно принарядиться, и быть при параде с темным дымчатым макияжем глаз, чтобы мои карие глаза бросались в глаза. Достаточно замаскировать старую Маккензи новой версией — той, которая сделает все, чтобы узнать правду. Все, лишь бы заставить ублюдков из моего прошлого заплатить за то, что они сделали со мной и моей сестрой.

Звук костяшек пальцев, стучащих в дверь номера, заставляет меня отвернуться от зеркала и потянуться к своему клатчу на комоде. Я даже не успеваю открыть дверь до конца, как слышу шумные крики девочек.

— Святая мать, ты выглядишь потрясающе, Кенз! — Вера чуть не кричит.

— Боже, твои волосы. Не могу поверить, что ты перекрасилась в черный! — Кэт задыхается от удивления, широко раскрыв глаза.

Удивленная улыбка дергает уголки моих губ, когда они реагируют на мой макияж. Я ожидала от них именно этого, особенно из-за перемены в цвете волос.

— Как будто Меган Фокс и Дженнифер Лав Хьюитт родили ребенка от непослушного ангела.

Вера драматично вздыхает, скользя пальцами в мои прямые пряди.

Я смеюсь в ответ на это замечание. Румянец заливает мои щеки, и я опускаю голову, стараясь, чтобы ее слова не подействовали на меня.

— Серьезно, если ты сегодня не переспишь или хотя бы не получишь предложение, я потеряю всякую веру в человечество, — невозмутимо произносит Кэт, перебрасывая свои золотистые волосы через стройное плечо.

Улыбка расползается по моему лицу, когда Вера и Кэт обнимают меня.

— Ну, — говорю я с заговорщицкой улыбкой, — Есть только один способ узнать.