Под другим углом. Рассказы о том как все было на самом деле

Аватаратюры

Оператор откинул крышку капсулы и сел на край, нервно растирая запястья.

— Ты чего так рано связь прервал? — безразличным голосом спросил глава технического отдела, даже не поглядев в его сторону.

— Нет, это уже перебор. Что я, мазохист какой? Надо ослабить входящие нервные импульсы еще на порядок. Больно же!

Главный техник отложил паяльник и задумчиво посмотрел на оператора.

— Ну, прости уж, сам же поначалу давал задание по полной идентичности: я и он, мол, должны быть как одно. А теперь началось — раз ослабить, два ослабить… Нет возможности ослаблять только входные импульсы, а при каждом ослаблении общей связи аватар получает все больше автономности. Он уже и так у тебя вырубается с запозданием.

— Ну и пусть, не страдать же мне от этого, — поморщился Яхве. — Просто скажи, сколько времени это займет.

— Работы здесь по переделке схемы немало… Думаю, сможешь снова подключиться к аватару дня через три, — быстро подсчитал Люцифер.

— Для чего ты меня оставил? Или, Или! Лама савахфани! — вскричал тем временем аватар и отключился.

— Запасная база расконсервирована. Периметр чист. Начать выгрузку десанта! — объявил полковник Хиггз.

Новый менеджер корпорации внимательно посмотрел на него.

— Меня не посвятили в подробности операции «Возмездие». Но я надеюсь, вы помните, что мы обязаны строго соблюдать соглашение, которое категорически запрещает оружие массового поражения и ограничивает военную власть на месте.

— У нас теперь есть лучшее, совершенное и проверенное временем оружие, против которого никакая Межпланетная Космическая Ассоциация или ООН не будут возражать. Странно, что правление корпорации не додумалась до этого раньше. Опыт предков иногда все же стоит учитывать. Так что в этот раз мы отомстим за первое поражение, — полковник Хиггз похлопал по крышке ящика с надписью «Ответ 147/2»[1]. — Цивилизации нави, считайте, уже нет.

— Уж не собрались ли вы травить аборигенов «огненной водой», как на Диком Западе?

— Нет, их организм не подвержен влиянию алкоголя. Наше оружие совершенней.

— Но эти ящики что-то не очень похожи на ракеты. Биологическое оружие?

— Какие еще ракеты? Какое еще биологическое… — возмутился было полковник Хиггз, но задумался: — Хотя в какой-то мере, да, биологическое. Это аватары. А смертельное для нави оружие — это их новые операторы.

Из корабля тем временем, щурясь на непривычный свет, отражающийся от огромного Полифема, выходили два десятка христианских миссионеров.

Джейк подкатил в своей коляске к стойке. Бармен привычно нахмурился.

— Привет, Джейк. Прости, но в долг я тебе больше не отпущу. Пора и совесть знать.

— Не волнуйся, сегодня у меня деньги есть, на пиво хватит. А на днях и весь долг верну, как только получу аванс — у меня очень неплохая работенка наклевывается, пойду по стопам брата.

— Ученым стать захотел? Неожиданно как-то. Кстати, давно хотел тебя спросить, никак не могу понять — ты говорил, что брат твой выдающийся ученый, уже несколько лет у него в кармане контракт на полет в космос, на ту самую Пандору, о которой мы все еще в детстве читали. Похоже, денег у него куры не клюют. А вот тебе он помочь оплатить операцию почему-то не хочет. Что это у вас за семейные отношения такие?

— Какие там отношения! Терпеть он меня не может, все пеняет за то, что я в армию пошел. Ты, говорит, мог бы стать таким же ученым как я, но предпочел убивать людей на этой несправедливой войне, позоришь, мол, наш род. Я его не раз просил по-хорошему. Ни в какую. Гнилой человечек был.

— Что значит был? С ним что-то случилось?

— Понятия не имею. Я не сторож брату своему. — Джейк полез в карман и достал пару мятых бумажек. — Вот тебе два доллара за пиво.

Известный кинокритик и журналист Доунс выключил диктофон, помялся немного, но все же решился напрямую спросить Кэмерона о том, что не давало ему покоя — об основном скрытом смысле нового блокбастера «Аватар».

— И все-таки скажите, как вам все-таки удалось так гениально совместить столько разнообразных психологических и идеологических пластов в вашем шедевре? Нет, это не для интервью, я просто хотел для себя представить всю грандиозность вашего замысла. Я заметил, что ограниченные люди видят только второстепенные грани вашего монументального произведения. Одни зрители находят в фильме идеологию эскапизма и бегство в виртуальную реальность, другие подмечают острый социальный подтекст и напоминание о наших грехах в отношении индейцев. Третьи рассуждают о предательстве героя, четвертые видят любовь и романтику, пятые отмечают экологический призыв, шестые обсуждают этические конфликты контакта цивилизаций, седьмые видят обличение капитализма в лице бездушной корпорации, восьмые уверены в осуждении техногенного пути развития… Весь спектр мнений даже не перечислить. Все увидели в фильме лишь то, что хотели увидеть. Как вы сумели так художественно смешать краски сюжета в своеобразные пятна Роршаха, чтобы каждый видел только свое? Как вам удалось добиться такого разнообразия поднятых тем, такой глубочайшей психологии, такой виртуозной многомерности восприятия? И какую тему вы сами все же считаете самой главной?

Кэмерон отрицательно покачал головой, отказываясь отвечать, но вдруг закричал, не выдержав:

— Да задолбали, блин, журналисты меня уже этим вопросом. Вы хоть читали мое последнее интервью?! Там же ясно было сказано, что я просто не врубаюсь в сюжеты? Я этого и не отрицаю. Мне сами съемки интересны, а хитросплетения сюжета — нет. Когда я снимал Титаник, то только к самому концу съемок до меня вообще начало доходить, о чем я снимаю фильм! Теперь понимаете, наконец? Я десять лет одну только подводную фауну снимал. Я влюбился в море. Мне просто кораллы разноцветные хотелось в джунглях нарисовать, медузок там разных летающих, перенести свой любимый подводный мир на землю. Чтобы красиво было. Я вообще больше ни о чем не думал! А вам, блин, все глубокий смысл подавай. Здесь его поищите! — Кэмерон ткнул пальцем в репродукцию картины на стене, потом безнадежно махнул рукой и пошел в бар.

— Вот же хитрец! Как играет! — восхищенно пробормотал кинокритик, глядя ему вслед. — Так и не раскрыл мне самую главную идею картины. Ну да ничего, мистер Кэмерон, я вас уже расколол. По кодовому названию операции против нави «Шок и трепет» совершенно ясно, что основной пласт сюжета — это обличение современной экспансии американского империализма!

Кинокритик снова включил диктофон и, возбужденно наговаривая содержание своей будущей статьи, пошел к выходу, даже не взглянув на Черный квадрат Малевича, висящий на стене.

— Есть одно дело, старик. Только, боюсь, тебе это не понравится. — Джейк погладил икрана и взмыл в небо.

Джейк летел и вспоминал любимые сказки своего детства о том, как рыцарь победил дракона, чтобы завоевать сердце принцессы. Вот так и надо сделать, чтобы нави признали его торук-макто! Нейтири говорила, что со времен первых песен было всего пять наездников дракона. Но как именно это сделать? Джейк быстро догадался, что торука можно легко оседлать в небе, и с гордостью осознал, насколько он умней и сообразительней нави. Ведь сами нави до этого не додумались. Он хитростью подчинит себе дракона и станет шестым торук-макто. Тогда нави, храня свои традиции, посчитают его вождем всех кланов, и он получит принцессу. Как хорошо, что нави так наивны и суеверны!

— «Сильнее торука в небе никого нет. Он летает выше всех. Так зачем же ему смотреть вверх?» — четко по сценарию произнес над ухом Джейка закадровый голос. Джейк увидел под собой торука и вдруг неожиданно для себя задумался: — Если я оказался выше него, то как же он может летать выше всех? А если он может быть ниже, то почему бы ему не смотреть наверх? Какой идиот писал этот сценарий? Да и странно как-то, что никто из нави не додумался до такого простого способа седлания этого дракона. Что-то здесь не то… Ну да ладно, некогда отвлекаться на всякую ерунду, сейчас я эту летающую ящерицу быстро заломаю…

Нави пели песни, когда вдруг с неба красиво спланировал красный дракон с Джейком на шее.

— Торук-макто… — прошелестело растерянно по толпе.

— Нет! Я видел! — закричал вбежавший охотник Обломийри — это торук-томак! Я видел, как он оседлал торука, спрыгнув на него сверху с икрана!

— Это правда, ты не ошибся? — в ужасе вскричала Нейтири. — Я не верю, не бывает позора больше! Со времен первых песен был только один ничтожный торук-томак, посмевший нарушить Древний Закон предков и оседлавший торука в небе.

— Да, я сам видел это! — взволнованно подтвердил охотник. — Он оскорбил этим наши самые священные традиции. Он презренней червя и заслуживает медленной и мучительной смерти! Иначе настанут последние времена Великой Скорби.

Нави потянулись к лукам с отравленными стрелами. Сзади дико заорал торук — первая же стрела вонзилась ему прямо в глаз.

— Чертовы синие обезьяны! — закричал Джейк, поняв, что выхода нет. — Суеверные тупые дикари!

Как справедливо было подмечено во множестве рецензий, фильм «Аватар» — это яркая апология предательства. Но кто этот предатель? На первый, наивный, взгляд — это аморальный главный герой. Отщепенец, который не только предает родину, но и беззастенчиво ворует казенное оборудование, в том числе и новое тело, заботливо предоставленное ему человечеством. С помощью этого тела он подло уничтожает своих благодетелей и совокупляется с иноземной сущностью. На символическом плане это, несомненно, аллюзия измены Родине. Тем не менее даже этот, с позволения сказать, «герой» — не основной носитель деструктивной морали: настоящий извращенец до поры до времени остается за кадром. Но наблюдательный аналитик рано или поздно вычислит его. Это маньяк полковник Куоритч. Именно он, для вида послав Джейка на переговоры с целью уговорить инопланетян переехать — «Выполняйте, капрал!», — тут же посылает вслед за ним разрушающий лес бульдозер, чтобы эти переговоры были обязательно сорваны. Ибо его тайная задача совсем другая.

На самом деле весь фильм посвящен противоборству двух мизантропов, цель каждого из которых — уничтожить человечество первым. Напряженный глубокий сюжет раскрывает нам подробности этого скрытого состязания. Сначала выигрывает Джейк. Убедившись, что нави не нужны «джинсы и пиво», и переселить племя не возможно, он отказывается лететь на Землю за новыми ногами. Он не может надеяться на то, что его сознание будет перемещено в аватар, поскольку еще не знает о существовании такой возможности.

Джейк идейный противник человечества, и жертвует собой во имя его уничтожения. Тем более, он понимает, что полковник его обманывает — ведь связи с Землей у того нет, свет до нее идет больше четырех лет.

Джейк обещает полковнику, что вернется к нави, пройдет обряд инициации и уговорит их переселиться с дерева. Оба героя понимают, что это ложь, но таковы правила игры. Джейк, чтобы спровоцировать боевые действия, специально делает видеозапись о невозможности мирного решения конфликта и специально упоминает только «джинсы и пиво». На самом деле он прекрасно знает из земной истории, что ресурсы у аборигенов всегда покупали за бусы. И он знает, что нави тоже бусы носят и ценят, показывая тем самым свой иерархический статус. Но ему нужна война. Возможно, и полковник осознает, что изготовление бус с яркими светодиодами — самое простое решение проблемы. Но ему тоже нужна война. Поэтому он отпускает Джейка, понимая, что тот уговаривать аборигенов не будет, а будет тянуть время, волочась за юбкой (пардон, хвостом). Джейк полностью оправдывает ожидания полковника и после инициации идет развлекаться с Нейтири, даже не думая ни о каких переговорах. И вот здесь свой подстраховочный ход делает полковник — высылает бульдозер. Теперь переговоры невозможны, любая их попытка будет принята в штыки.

Но на самом же деле Джейк только этого и ждет. Он повреждает бульдозер и попадает за решетку, правильно рассчитав, что полковник попытается вызволить его оттуда, чтобы использовать деструктивный потенциал аватара в своих планах. И полковник действительно посылает своего агента, пилота Труди, освободить ученых и Джейка. Наивные ученые, не искушенные в работе спецслужб, не задаются вопросом, как так получилось, что пилот вертолета, отказавшийся выполнять приказ, не только не сидит вместе с ними в тюрьме, что еще можно было бы прикрыть контрактом, но играет роль официанта и развозит еду заключенным.

Естественно, предателем является и ученая Грейс, для которой «растения милей людей». Ученые имели в распоряжении десятилетия, обучили нави английскому языку, но так и не объяснили, чем корпорация занимается на их планете, поэтому нави по-прежнему стреляют из луков по колесам грузовиков. Ясно, что Грейс мечтает о военном конфликте и надеется на гибель людей.

Таким образом, вся команда предателей начинает работать на план Куоритча. Тому остается только особо талантливо организовать военную операцию и послать пехоту на бессмысленное самоуничтожение в смертельно опасные джунгли. Но там и его самого ждет недооцененный им Джейк.

Еще более тонкий аналитик несомненно поймет, что и полковник Куоритч — лишь мелкая пешка в игре, которую ведет менеджер корпорации Патрик Сэлфридж. Ведь именно он утверждает, что самое большое месторождение обладающего сверхпроводимостью минерала находится под деревом. Но ведь и меньшие количества минерала летают вокруг в виде скал, почему же самые большие его залежи не летают, а мирно лежат в земле? Потому что его там просто нет. Сэлфриджу тоже нужен военный конфликт, поэтому он выдумывает мифические залежи минерала. Возможно, он дезинформирует остальных утверждением, что это магнитные горы летают над минералом. Рискованный шаг — ведь тогда ясно, что копать надо под парящими горами, а не под деревом, но на базе никто не компетентен в сверхпроводниках и не замечает подставы. На самом деле, конечно, все наоборот — это горы сверхпроводника левитируют в магнитном поле. Но Сэлфридж этого сказать не может — а вдруг кто-то спросит, зачем тогда опять же взрывать дерево, когда надо пилить летающие горы? Поэтому Сэлфридж объясняет полковнику, что наиболее чистый минерал вылетит из-под дерева, как только его свалят.

На первый взгляд, провокацию Сэлфриджа можно было бы объяснить желанием поднять цену на минерал, мотивируя сложность добычи войной с туземцами — но это слишком рискованный бизнес. Ясно, что именно Сэлфридж более всех стремится уничтожить человечество, используя амбиции своих подчиненных. Именно он организовал убийство брата Джейка на земле, чтобы воспользоваться озлобленным ветераном. Никакой корпорации не пришло бы в голову забыть пообещать инвалиду вернуть его ноги, сознательно отчуждая его от собственного тела и земной личности. Только когда полковник взрывает дерево, а минерал так и не взлетает в воздух, старый вояка понимает, что Сэлфридж вел свою игру. Но поскольку их мизантропические планы совпадают, полковник ничего не говорит. Сэлфридж, как самый предусмотрительный мизантроп, остается в живых и отправляется обратно на оставшуюся без минерала Землю, чтобы окончательно уничтожить ее.

Но и Сэлфридж — всего лишь исполнитель, а его настоящий хозяин и основной ненавистник человечества просто использует его как аватар. Кто же это?