Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки

Кто и как разваливал КГБ

История развала органов и войск КГБ СССР сама по себе уникальна,

ее аналогов не было в мировой истории, да и вряд ли может произойти нечто

подобное. С 19 августа 1991 года в течение неполных четырех лет на посты

руководителей ведомства поочередно назначались: Л. Шебаршин, В. Иваненко,

В. Бакатин, В. Баранников, Н. Голушко, С. Степашин. Профессионалы Комитета

госбезопасности Шебаршин, Иваненко и Голушко, выросшие от рядовых

сотрудников до "генеральских должностей", оказались в этом ряду всего лишь

"промежуточными" фигурами. Их использовали в сложных политических играх для

проталкивания в "обрубленные" звенья КГБ ставленников противоборствующих

"властных команд".

Каждое назначение нового руководителя или переименование

ведомства, сопровождавшееся преобразованиями, как правило, начиналось с

отставок в центральном аппарате. Затем происходила замена начальников

территориальных органов и подразделений системы безопасности. О сохранении

профессиональных кадров новые руководители не помышляли. Смещение с той или

иной должности одних и выдвижение на нее других производилось ими

исключительно по политическим мотивам, интересы дела абсолютно не

принимались во внимание. Кроме того, случалось, когда у бывших сотрудников

КГБ вдруг обнаруживались близкие или дальние родственники на

"демократических верхах", и тогда этих сотрудников начинали быстро

продвигать по службе.

Всем было ясно, что большинство из таких "назначенцев" не знают

дела - просто они для новой власти "свои". А расставляли-то их, как

правило, на ключевые посты. В конечном итоге подобное "реформирование"

привело к тому, что кадровый состав органов госбезопасности стал гораздо

слабее, а их в прошлом стройная и четко функционировавшая система,

созданная на основе многолетнего опыта, была раздроблена на отдельные,

самостоятельные и слабо взаимодействующие звенья. Из КГБ были изъяты и

переданы в ведение президентских структур подразделения охраны, электронной

разведки, шифровальной службы, а также спецподразделения "Альфа" и

"Вымпел". Перемены затронули внешнюю разведку и другие зарубежные службы

госбезопасности. В Москву совершенно немотивированно отозвали без замены

около половины заграничных резидентур, что объективно нанесло колоссальный

вред государственным интересам. Из КГБ СССР были выделены и погранвойска.

Поразительный факт: сокращение численного состава системы

госбезопасности и ее реформирование, как известно, проводилось под лозунгом

экономии средств налогоплательщиков. Произошло же все с точностью "до

наоборот". Ранее систему госбезопасности обслуживали единое

хозяйственно-техническое управление и соответствующие научные структуры. А

при новом раскладе подобных структур, имеющих в оперативно-розыскной

деятельности чисто прикладное предназначение и потому совершенно

необходимых каждой спецслужбе, было образовано столько, что их численный

состав в суммарном отношении превысил количество оперативных работников. На

ключевые посты здесь также ставили людей исключительно из политических и

родственных, но никак не деловых соображений. В общем, "демократы",

дорвавшись до власти, устроили такую вакханалию по части дележа "тепленьких

местечек", какая не могла и присниться. А ведь когда они рвались к власти,

то на чем свет стоит "крыли" коммунистов за кумовство. Но я могу со всей

ответственностью сказать, что в системе КГБ случаи, когда родственные связи

играли роль при выдвижении на руководящие посты, были достаточно редкими.

"Демократы" тут намного переплюнули прошлые времена.

В итоге ротация кадров в хозяйственных подразделениях произошла

значительная, а в оперативных превзошла все разумные пределы. Многие

опытные, прекрасно подготовленные в профессиональном отношении сотрудники

были уволены, другие ушли сами, потеряв перспективу и будучи не в силах

примириться с новой, совершенно не деловой атмосферой, воцарившейся на

Лубянке. Ведь там, сменяя одна другую, почти непрерывно заседали

"реформаторские" комиссии, в состав которых неизменно включали

лжереформаторов типа расстриги Глеба Якунина, которыми двигали вовсе не

профессиональные, а совсем иные мотивы. По характеру их вопросов, по

критериям их оценки вызываемых на "собеседование" сотрудников, было

предельно ясно их желание сделать из контрразведки некую карманную

спецслужбу. Просматривалось явное стремление реформировать

правоохранительные органы таким образом, чтобы они были бы даже не просто

инструментом в борьбе за власть, а инструментом, защищающим интересы той

или иной конкретной, узкой политической группировки, которая делегировала

"своих людей" в составы комиссий, направляемых на Лубянку, - причем, в

качестве высокопоставленных членов этих комиссий.

Вообще говоря, та "переаттестация", которую учинили в органах

госбезопасности после Августа-91 так называемые "демократы", представляла

собой классическую политическую чистку. Понятно, что это уже само по себе

не украшало людей, пришедших к власти под лозунгами свободы и демократии,

однако все же в какой-то мере было объяснимо: они видели в образе КГБ

своего давнего врага и, взяв верх, пытались выхолостить его. Но были в той

вакханалии две особенности, которые заставляли совсем иначе воспринимать

яростное стремление Глеба Якунина и ему подобных на свой лад

"реформировать" кадровый состав органов госбезопасности.

Во-первых, при этом они совсем не принимали в расчет соображения,

связанные с обеспечением главной задачи, стоящей перед ГБ, - задачей,

которая требует бдительно охранять российские интересы. И более того,

создавалось впечатление, что, сообразуясь с сугубо групповыми интересами,

они намеренно ведут дело к ослаблению органов госбезопасности, к снижению

их профессионализма. Как говорят в таких случаях в народе, пустили козла в

огород... Если же взглянуть на происходившую в те дни на Лубянке расправу с

опытными кадрами с позиций государственных и учесть, как она аукается

сегодня, то несомненно общество вправе предъявить "Якуниным" серьезные

претензии за развал важнейшего правоохранительного ведомства. Сейчас многие

удивляются: как же так, ФСБ не может даже установить местонахождение

Дудаева, Басаева... Но чему удивляться, если "демократы" вычистили из этого

ведомства почти все опытные кадры? Так что истинных виновников многих

нынешних бед, связанных с недостаточно четкой работой органов ГБ, надо

поискать среди "Якуниных".

А во-вторых, когда эти люди проводили в КГБ политическую чистку и

поставили на некоторые ключевые должности "своих" людей, то бросалось в

глаза их плохо скрываемое стремление с помощью этих людей уничтожить

"компромат" на самих себя, за многие годы накопившийся в архивах Лубянки.

Казалось бы, этот "компромат" после смены власти должен был быть выгоден

многим бывшим "инакомыслящим", свидетельствуя об их давней борьбе с

коммунистами и советским строем и делая их "героями сопротивления". Но

странно, они почему-то жаждали, хорошенько почистить не только кадры, но и

архивы КГБ.

Конечно, для меня в этом их стремлении ничего странного не было.

Потому что "компромат" в действительности зачастую свидетельствовал не о

"героической борьбе", а совсем о другом - о доносительстве на товарищей, о

грязных, аморальных склонностях, подтвержденных документально, и прочих

вполне библейских грехах, которые - при их обнародовании, - попросту

опозорили бы этих "демократов", а то и подвели бы кое-кого под суд. Причем,

считаю необходимым заметить, что КГБ вовсе не занимался специально сбором

такого компромата на так называемых "инакомыслящих". Последовательность

событий в подавляющем большинстве случаев была иной: некие правонарушители

и доносители, люди с подмоченной репутацией, чтобы избежать наказания или

позора, уже после возникновения "компромата", воспользовались личиной

"инакомыслящих", пытаясь этим как бы "оправдать" нападки КГБ. О чистоте

помыслов, о какой-то принципиальности в борьбе с советским строем

применительно к "Якуниным" говорить абсолютно не приходится.

Поэтому и после Августа-91 они действовали столь же беспринципно,

торопясь воспользоваться моментом и уничтожить улики против самих себя.

Ради этого и рвались в состав аттестационных комиссий.

Со мной представители всех этих комиссий почему -то встречаться

не захотели, хотя к августу 1991 года я занимал должность заместителя

начальника Второго главного управления КГБ СССР (контрразведка) и носил

генеральское звание. Видимо, в послужном списке криминала не нашлось:

последние десять лет находился в постоянных командировках в Афганистане, в

"горячих точках" Кавказа и Закавказья, Средней Азии, в республиках

Прибалтики. Наверное, "Якунины" рассудили, что на "заговоры" у меня времени

просто не хватило бы,

В кратком рапорте, который я подготовил в соответствии с

указанием Шебаршина, сославшегося при этом на требование Горбачева, я

указал, что до 17 августа был в командировке на нахичевано-армянской

границе, а о ГКЧП узнал из телерадио передач. Но в дни работы проверочных

комиссий я находился на Лубянке, готовясь к возможному докладу по

обстановке на местах и характере работы органов госбезопасности в

сложившейся ситуации, в том числе на участке борьбы против иностранных

разведок, И ко мне в кабинет заходили многие из тех, кого вызывали на

комиссию. После их рассказов стало совершенно очевидно, что никто в моем

докладе явно не нуждается.

Для комиссий, по-видимому, заранее был разработан определенный

порядок "следствия" - с единственной целью заполучить хоть какой-то

компромат на опрашиваемого, а больше всего на его окружение, чтобы

оправдать мотивацию об увольнении людей с руководящих должностей. Смысл

"допросов" сводился к одному: где ты находился 19-22 августа? И еще: каково

отношение к ГКЧП? Далее: как отнесся к ГКЧП такой-то? Радовался или нет?

Поздравлял ли кого-то? Поднимал ли тост по этому поводу?.. Думаю, этот

перечень вопросов не оставлял сомнений в том, какова была цель всех тех

"демократических" комиссий, которых между августом и октябрем перебывало на

Лубянке около десятка.

В первые же дни после ГКЧП было ясно, что произойдет замена всего

высшего руководства КГБ, в том числе и Л.В. Шебаршина, исполнявшего

обязанности председателя. Среди личного состава обсуждались возможные

кандидаты на пост руководителя. Все предполагали, что в сложнейшей

обстановке, вызванной августовскими событиями, органы государственной

безопасности должен возглавить опытный профессионал, хорошо знающий

внутренние механизмы системы, функции и задачи каждого оперативного

подразделения. Только такой профессионал мог бы в сжатые сроки провести

необходимую переориентацию работы органов и войск КГБ на решение наиболее

насущных проблем в новых условиях. Немалую роль в этом могла играть и сама

личность этого профессионала, - его должны хорошо знать в системе

госбезопасности.

Одним из таких кандидатов, несомненно, являлся Виктор Иваненко,

буквально за несколько дней до создания ГКЧП назначенный председателем КГБ

РСФСР. Вместе со своими квалифицированными помощниками он разработал

структуру российских федеральных органов госбезопасности, сформировал их

штатное расписание. Как официально действующий председатель, он 20 августа

подготовил совместное с министром внутренних дел России сообщение, которое

срочно направили по милицейским телетайпам на места. В нем содержалось

указание правоохранительным органам проявлять выдержку и обеспечивать

стабильную обстановку, не допуская провокаций и массовых беспорядков.

Иваненко в те дни находился не на Лубянке, а в одном из кабинетов

Белого дома. Он оказался как бы по другую сторону баррикад, но действовал

ради общего блага, предпринимал все меры, чтобы не произошло массового

кровопролития. В ночь с 20-го на 21-е он дозвонился до командира "Альфы"

генерала Карпухина:

- Не надо ввязываться в авантюру... Несколько позже в интервью

одной из газет Виктор Иваненко объяснит свою позицию так:

- Возбужденные массы жаждали мести. И мы не должны были этого

допустить. Насилием демократического государства не построить. Стояла

важнейшая задача - успокоить людей и повернуть события в законное русло.

Что особенно сложно в условиях безвластия - когда старые структуры

парализованы, новые не созданы... И ни в коем случае нельзя было идти на

поводу у настроения...

Много позже, когда об августовских и октябрьских событиях во

множестве появились документальные материалы и свидетельства их

непосредственных участников, один из бывших первых руководителей КГБ СССР в

беседе со мной высказал суждение, которое я разделяю полностью:

- Если бы двадцать третьего августа девяносто первого года

председателем органов госбезопасности был назначен Иваненко, а не Бакатин,

то в этом случае оставался еще шанс повернуть дальнейший ход событий в

более мирное русло...

Увы, предпочтение было отдано Бакатину. Можно предположить, что

произошло это в результате непростой игры и сложных интриг между разными

командами. Уверен также, что немалую роль сыграла в этом политическая

"покладистость" Бакатина, его готовность выполнить любую задачу,

поставленную "наверху". А задачи эти, как показало время, были продиктованы

отнюдь не стремлением надежно обеспечить безопасность страны. Скорее

наоборот...

События развивались так.

Утром 23-го августа стало известно: подписаны документы о том,

что КГБ РСФСР является головным в системе органов госбезопасности России и

на его базе формируется новое ведомство - Российский КГБ, который

объявлялся правопреемником КГБ СССР. В указе, видимо, в расчете на "широкую

публику", особо оговаривалось, что при формировании нового органа

необходимо сохранить профессиональные кадры. Но эта новость и сам указ

просуществовали всего несколько часов. Виктор Иваненко еще продолжал

принимать поздравления, когда во второй половине того же дня председателем

КГБ СССР был назначен Вадим Бакатин, а КГБ РСФСР переходил в его

подчинение.

Можно лишь догадываться о той ожесточенной борьбе, какая шла в те

часы вокруг судьбы органов госбезопасности. Два противоположных решения за

один день! И каких решения! Не сомневаюсь, в неразберихе, в горячке тех

дней Горбачеву и его ближайшему окружению очень трудно было спрогнозировать

дальнейший год реформирования КГБ, - поэтому наверняка не обошлось здесь

без консультаций с теми, для кого КГБ десятилетиями был противником №1.

Видимо, потому и было решено не передавать головную роль в системе

Российскому КГБ, а на время сохранить прежнюю централизованную структуру?

чтобы потом "вдарить" по ней в целом и расколоть на отдельные, не связанные

между собой "обрубки". А роль "дровосека" отвели послушному Бакатину,

чужаку в системе КГБ, который привел с собой на Лубянку еще несколько

"демократических комиссаров", вроде своего помощника бывшего работника ЦК

Вячеслава Никонова, который впоследствии стал депутатом Госдумы и "звездой"

телеэкрана, предпочитая не упоминать о том, что он приложил руку к развалу

системы госбезопасности страны.

Повторяю, в горячке и неразберихе тех дней Горбачев и его

сподвижники физически не могли самостоятельно спланировать дальнейшую

судьбу органов КГБ и потому первоначально пошли по естественному для того

момента пути - передать головные функции новорожденному российскому

Комитету ГБ. Однако, кое-кто их быстренько подправил, и спустя несколько

часов на свет появилось новое решение...

О Бакатине информация была скудной. По образованию

инженер-строитель, был вторым, а затем первым секретарем обкома КПСС. В

годы перестройки Горбачев назначил его министром внутренних дел СССР. Член

президентского совета, член Совета безопасности СССР... Но тревожило то,

что приход Бакатина в КГБ сопровождался неумолкающим "демократическим"

ревом: "Ату их, ату! К публичной стенке!" Именно так охарактеризовал

тогдашнюю общественную атмосферу один из самых осведомленных в органах

госбезопасности сотрудников руководитель ЦОС (центр общественных связей)

Алексей Кондауров.

Естественно, на Лубянке нашлись сотрудники, которые позвонили

своим коллегам в МВД и поинтересовались профессиональными качествами их

бывшего министра.

Отзывы оказались крайне удручающими. За короткий период

пребывания на этом посту Бакатин, по мнению профессионалов

правоохранительной системы, не только ослабил ее, но в определенной мере и

разоружил. Об этом, в частности, несколько позже публично заявил

генерал-майор Алексей Бугаев. До 1983 года он служил в органах КГБ, а при

министре МВД Бакатине был заместителем начальника ГУВД Москвы. Бугаев на

всех участках работы, какие ему поручались и в КГБ и в МВД, проявил себя

как хороший организатор и грамотный управленец, - качества, кстати,

встречающиеся не у каждого руководителя такого ранга.

Склонный к глубокому анализу, Алексей Прохорович особо выделил

два распоряжения министра Бака тина, которые оказали разрушительное

воздействие на систему МВД. По компетентному мнению генерала Бугаева,

видимо, наслушавшись и начитавшись историй об "агентах КГБ", чужак Бакатин

принялся разрушать сложившийся за десятилетия агентурный милицейский

аппарат. Делалось это без оглядки на то, что иной системы в мире не

существует. Полиция западных стран считает работу с агентурой одним из

основных направлений, о чем, между прочим, свидетельствуют десятки

детективных западных киносериалов, заполонивших ныне российский телеэкран.

Но Бакатин одним росчерком пера этот институт осведомителей разрушил и

предал анафеме. В итоге только в ГУВД число агентов сократилось в сотни

раз, а их личные дела по приказу тогдашнего министра пришлось уничтожить.

Преступный мир просто обязан поставить за это Бакатину памятник.

До тех пор, пока в мире будет существовать разведка,

контрразведка и уголовный розыск, основным "средством" работы спецслужб

останется негласная агентура. Об этом не знают только дилетанты или люди,

совершенно далекие от правоохранительной системы, либо намеренно не хотят

знать те, кто хочет эту систему сделать неэффективной. Ни в одном

государстве работники правопорядка не обходятся без информации агентов. Их

вербовка всегда регламентируется секретными правительственными актами.

В России также есть закон об оперативно-розыскной деятельности,

основное положение которого состоит в том, что она основывается на

добровольной, открытой и тайной помощи физических лиц. При этом активная,

эффективная помощь оплачивается. В преступном мире, понятно, ненавидят тех,

кто сотрудничает с правоохранительными органами. Потому законом

предусматривается социальная и физическая защита добровольных информаторов.

Однако министр МВД Бакатин, я считаю, преступно пренебрег этим законом. В

результате был в значительной мере утерян важнейший агентурный инструмент,

и борьба с преступным миром усложнилась. Таким образом, за нынешний

криминальный разгул Россия в немалой степени обязана безответственности

Бакатина.

Вторая "заслуга" Вадима Бакатина, по мнению Бугаева, заключалась

в начале развала правоохранительной системы как таковой. Министр издал

приказ, согласно которому сотрудники милиции получили права работать по

совместительству в других организациях. "У нас в ГУВД Москвы, - рассказывал

Бугаев, - этому долго сопротивлялись. Ведь именно так происходит сращивание

правоохранительных органов с криминогенным контингентом. К тому же работник

милиции должен идти на службу со свежими силами. А он выходит в наряд после

работы, где получает основную зарплату. В милиции он вроде как бы теперь

подрабатывает. Отдача при этом мизерная. А ведь во всем мире известно, что

дешевая полиция слишком дорого обходится государству".

Министру внутренних дел Виктору Ерину, сменившему Бакатина,

кстати, одним из первых приказов пришлось запретить совместительство для

работников внутренних дел. Однако "законотворчество" Бакатина уже нанесло

невосполнимый ущерб правоохранительной системе, привело к быстрому

"размыванию" профессионального ядра кадров в уголовном розыске, в службах

БХСС, в следствии. Многие "совместители" предпочли работу в коммерческих

структурах и ушли из правоохранительной системы.

Председателем КГБ Бакатин был назначен по инициативе Горбачева,

что наводит на серьезные размышления. Ведь Горбачев и его ближайшее

окружение, как уже говорилось, никак не реагировали на многократные

предупреждения со стороны КГБ об угрозах для безопасности страны, возникших

во второй половине 80-х годов. Видимо, считали некоторые сотрудники нашей

системы, Горбачев решил поставить во главе ее своего человека, чтобы

"охладить пыл" чекистов, которые, мол, по старинке все еще видят в лице

Запада врага СССР. И поскольку отношения с Западом внешне изменились, а сам

"Горби" превратился в кумира Европы и Америки, то органы госбезопасности

должны стать "мягче" по отношению к деятельности зарубежных спецслужб на

территории СССР. Этот более "широкий" подход, отвечающий новой

международной обстановке, и должен был обеспечить Бакатин... Да, так думали

на Лубянке некоторые кадровые сотрудники. Однако они жестоко ошиблись:

произошло нечто непредвиденное и невероятное - Бакатина, оказывается,

прислали для того, чтобы учинить настоящий разгром органов госбезопасности,

по сути ликвидировать стройную систему КГБ, тем самым резко ослабив

защитную, "иммунную" систему государства в целом.

В этой связи совершенно непонятной была позиция Ельцина. Ведь в

тот момент фактическая власть находилась в его руках и совершенно очевидно,

что назначение Бакатина не могло состояться без его согласия. Ельцин прямо

на глазах вырывал власть из рук Горбачева, но разведку и контрразведку -

эти важнейшие источники информации! - почему-то отдал своему главному

сопернику. Причем, произошло это при драматических обстоятельствах: за

несколько часов "наверху" все перерешили и отменили указ о том, что КГБ

СССР должно по сути влиться в российский Комитет, то есть перейти в

подчинение Иваненко. В миг все стало наоборот! Это было очень странно, и я

не сомневаюсь, что история рано или поздно ответит на вопрос, что же

все-таки произошло в те часы, когда решалась участь КГБ.

А что касается Бакатина, то его истинные намерения обнаружились

очень скоро. Он в полной мере проявил свои разрушительные способности и

даже не скрывал поставленной перед ними задачи - разгромить органы

госбезопасности. В своей книге "Избавление от КГБ" Бакатин просто красуется

ролью уникального в мировой истории временщика, возглавившего важнейший

государственный институт лишь для того, чтобы уничтожить его. Не думаю,

чтобы этот политик, бывший первый секретарь обкома КПСС не понимал, что его

намерения по сути носили оттенок антигосударственной преступной

деятельности. Видимо, в то время он рассчитывал на полную безнаказанность,

на "вечную" защиту своих покровителей. Но не ошибся ли он?..

Одно из первых распоряжений Бакатина в ранге председателя

Комитета ошеломило даже повидавших самые неожиданные ситуации чекистов - он

потребовал в сжатые сроки провести тщательное расследование вопроса о

возможной причастности КГБ к покушению на Папу римского, совершенного, как

известно еще 13 мая 1981 года на римской площади Святого Петра турецким

террористом Агджой. Новоиспеченный босс ведомства не мог, конечно, не

знать, что Агджа за совершенное преступление уже второй десяток лет отбывал

пожизненное тюремное заключение, и что это дело было давно закрыто.

Что же так привлекло Бакатина в "деле Агджи"? С какой целью

принялся он ворошить его? Эти вопросы достойны того, чтобы ответить на них

подробнее...

Профессионалы КГБ хорошо знали подоплеку этого дела. Своими

корнями оно уходило в большую политику. В 70-80-е годы США цинично

присвоило себе право объявлять "террористическими" отдельные государства и

целые народы, если те отказывались следовать в фарватере американской

политики "нового мирового порядка". Такого рода политические ярлыки были

одним из методов силового давления со стороны США, чтобы загнать непокорные

государства "в угол" и добиться от них существенных уступок. В отношении

несогласных использовались и военные и психологические приемы воздействия.

Против них применялись войска - достаточно вспомнить, например, действия

США по свержению неподконтрольных им режимов в Гренаде, Колумбии, Гаити,

чтобы заменить их руководителей своими ставленниками. Хорошо известны и

неоднократные попытки американских стратегов расправиться с режимом Саддама

Хусейна в Ираке. По сути дела это был настоящий государственный терроризм.

Но для прикрытия своего государственного терроризма США по

принципу "Держи вора!" пытались разыграть карту терроризма по отношению к

другим странам, в частности, к СССР. Поэтому в действиях Бакатина

профессионалы КГБ сразу уловили именно этот оттенок: ведь наряду с поиском

материалов о возможной причастности к акции Агджи в Риме КГБ, новый шеф

отдал распоряжение поднять в архивах все документы по "терроризму"

ведомства. Стало ясно, что Бакатин в первую очередь хочет запятнать КГБ,

скомпрометировать его. Вот это был шеф!

Вообще говоря, тема "терроризма" весьма непроста, она изобретена

на Западе и потому требует некоторых пояснений, чтобы разобраться, откуда,

как говорится, растут ее ноги?

В 80-е годы перед решающим натиском на СССР подрывные акции

против социалистического лагеря во внешне-политической сфере приобрели

наиболее массированный характер. Усилились проповеди о том, что

коммунистические режимы являются-де "ошибкой истории", временным,

ненормальным и непрочным состоянием части человечества, с которым рано или

поздно будет покончено. Этими "философскими" построениями обосновывалось

введение экономических санкций и своеобразного дипломатического карантина

против стран социализма. На полный ход была запущена и "философия" мнимого

терроризма, которая стала как бы пропагандистской подготовкой, обоснованием

для применения против "террористических государств" силовых средств

воздействия, в том числе ракетных ударов. Против соцстран было выдвинуто

надуманное обвинение в "подготовке, финансировании и оснащении

международного терроризма". А Советский Союз, как известно, вообще объявили

"империей зла, исчадием ада". Кульминацией всей этой громадной подрывной

работы стала мощная пропагандистская акция ЦРУ вокруг мнимой причастности

болгарской и советской спецслужб к покушению на Папу Иоанна-Павла II. Она

привела к резкому ухудшению болгаро-итальянских отношений, к разгулу

шпиономании и широкой антиболгарской и антисоветской кампании на Западе,

острие которой было нацелено против разведок соцстран. Агджа, напомню,

выводил на "болгарский след", это привело к аресту представителя

авиакомпании "Балкан" С. Антонова, которого освободили "за недостаточностью

улик" два с половиной года спустя.

Здесь также необходимо сделать небольшое пояснение. В 1983 году

Агджа, находясь в тюрьме, направил письмо военному атташе посольства США в

Риме. Оно, конечно же, попало в прессу и выдержку из письма опубликовала

римская "Репубблика". Вот что советовал американцам террорист Агджа:

"...Чтобы ликвидировать советскую угрозу, надо объявить общественности, что

ответственность за покушение несет Андропов, и таким образом заставить

Кремль сменить своего лидера".

Вот, наконец-то, и "русский след"! Из подтекста письма Агджи

явствовало, что он с усердием готов был бы дать показания против советской

разведки, если бы располагал хоть какими-то сведениями на этот счет. Однако

никаких улик против КГБ у него не имелось, и дело ограничилось лишь

пропагандистскими призывами, а вернее, советами американцам самим поискать

провокационный компромат на Андропова и СССР в целом. Но естественно, и ЦРУ

ничего не смогло раскопать, поскольку КГБ никакого отношения к покушению на

Папу римского не имело. Не удалось и состряпать фальшивки. "Дело Агджи"

легло в архив.

Но когда во главе КГБ поставили Бакатина, которому вменили задачу

любыми путями скомпрометировать советские спецслужбы, "дело Агджи" как бы

пошло по второму кругу. Ведь теперь "засветила" надежда раздобыть

"компромат" непосредственно в архивах Лубянки. Раньше об этом и мечтать не

приходилось. Вот почему Бакатин так ретиво взялся за продолжение поисков

"русского следа" в КГБ! На этот счет можно высказать единственное

предположение: "босс" имел персональное поручение от тех, кому это было

выгодно.

Однако и на сей раз произошла осечка. По результатам исследования

была составлена докладная записка, из которой явствовало, что "советские

спецслужбы не имеют никакого отношения к покушению на площади святого

Петра". Бакатин вынужден был доложить об этом Горбачеву. Но при этом

сопроводил докладную записку весьма своеобразной припиской: "За недолгие

дни работы в КГБ я убедился, чекисты не только хорошо хранят тайну, но и

умеют заметать следы". Тем самым "шеф Лубянки" как бы извинялся за то, что

не сумел выполнить поручение, и одновременно давал понять: лично он убежден

в причастности КГБ к террористу Агдже. Но, увы, КГБ "замело следы". На мой

взгляд эта приписка свидетельствует о безнравственности ее сочинителя.

Затем Бакатин занялся исследованием "тайной деятельности" КГБ по

отмыванию денег КПСС и перекачке валюты на запад. Однако, если следов нет,

то их при всех потугах не обнаружить. Новый шеф и тут потерпел фиаско.

Крайне раздосадованный своими неудачами, судя по его более поздним

многочисленным интервью, он изобрел собственную формулу реформ для

ведомства: "Чекизм, точно также, как и большевизм, надо нам забывать".

Вспомнил записку, которую подготовил еще будучи министром внутренних дел, с

предложением "вывести из КГБ всю линию борьбы с преступностью и создать

аналог ФБР", и решил дать ход этой теме. Причем, создание "аналога ФБР"

Бакатин начал с полной перетряски верхнего кадрового эшелона, меняя опытных

профессионалов на начальников с "демократическими наклонностями".

Предпочтение отдавалось тем, кто каким-то образом сумел зафиксировать свое

присутствие на площади у Белого дома 19-21 августа. Кое-кого привел с

собой. А кое-кого пригласил из территориальных органов КГБ, - тех, кто

предусмотрительно заручился рекомендациями местных демократов.

И конечно, Бакатин немедленно предложил Калугину самому подобрать

себе должность в КГБ или создать для него персональную. Однако тот

согласился лишь принять участие в расстановке кадров, а заодно и поработать

в архивах, где явно надеялся найти и уничтожить материалы о своей персоне.

Кстати, Калугин после отставки Бакатина не забудет его услужливости. Летом

1992 года, уже будучи на пенсии, Бакатин сопровождал Калугина в частной

поездке по США. Любопытная деталь, не правда ли?..

Кстати, в Москву в то же время собирался прибыть для ведения

переговоров о сотрудничестве директор Федерального Бюро Расследований Л.

Фри. Он был одним из самых активных разработчиков новых стратегических

установок для правоохранительного сообщества США, и главная его идея

заключалась в необходимости создания "форпостов" американских специальных

служб "на дальних рубежах", в первую очередь в России и странах СНГ.

Действуя по схеме, давно обкатанной во многих, в первую очередь

развивающихся странах, выполнение указанной задачи Фри предлагал облечь в

привлекательную форму "бескорыстной помощи".

А в ответ за "оказание помощи российским ведомствам в обеспечении

их компьютерной техникой и специальным лабораторным оборудованием", Россия

должна была дать обязательства на "участие американских специалистов в

корректировке российского уголовного законодательства в сторону его большей

сочетаемости с законами, действующими в США, на совместную разработку

современных методик проведения расследований". По понятным соображениям,

ФБР, являясь ведущим контрразведывательным органом США, особо настаивало на

прямом участии своих специалистов и инструкторов в подготовке и

переподготовке кадров руководящего и оперативного состава российских

правоохранительных служб.

Достоверно не установлено, состоялась ли встреча Бакатина с

директором ФБР перед его поездкой на переговоры в Москву. Но факт

заключается в том, что частный визит Калугина и Бакатина в США по срокам

хорошо укладывался в план подготовки такой поездки.

Конечно, обвинять в развале КГБ одного Бакатина было бы

профессиональной наивностью. За ним стояли могущественные силы,

заинтересованные в разгроме советских спецслужб. Но и снимать с него

ответственность никто не вправе. Находясь на важнейших государственных

постах, он обязан был взвесить, готов ли он к ним, соответствуют ли им его

личные способности, степень его правовых знаний и жизненный опыт. Впрочем,

есть еще более важный вопрос: был ли Бакатин государственным деятелем,

пекущимся прежде всего о судьбе страны? Или же им двигали иные интересы?

Преступность явление многоаспектное. Как профессионал, я

прекрасно понимаю, что в государстве должна существовать стройная и гибкая

система мер борьбы с профессиональной преступностью, причем таким

ведомствам, как МВД и КГБ, в этой системе должна принадлежать ведущая роль

Но объективные факты говорят о том, что Бакатин своими реформами резко

ослабил деятельность важнейших правоохранительных институтов именно в тот

момент, когда их надо было всемерно усиливать. Конечно, этим немедленно

воспользовалась профессиональная преступность, быстро переросшая в

организованную.

Но Бакатина волновали совсем иные заботы. Мастер по чистке МВД,

он, опытной рукой взявшись за чистку КГБ, взял курс на массовую

дискредитацию сотрудников органов госбезопасности. К месту и не к месту в

беседах с журналистами он козырял словечком "чекизм". Уверял, что система

переполнена теми, кто и сейчас - "за марксизм-ленинизм и готов снова эти

портреты повесить в кабинетах". Запугивал, что КГБ - привилегированная

система, которая имеет мощнейшие технические службы. Сетовал, что она

занималась пустым делом: "КГБ - рудимент прошлого". А в прошлом, мол, были

совершенно иные правила игры, и в первую очередь, в эти правила входил

контроль над мыслями и т.д. и т.п. О противодействии иностранным

спецслужбам вообще речи не шло.

Для Бакатина это было целенаправленной пропагандистской шумихой с

целью подготовки общественного мнения к предстоявшему произволу -

увольнению сотрудников КГБ по чисто политическим мотивам. Бакатин без

устали подписывал приказы о расформировании подразделений КГБ, отправлял в

отставку офицеров, имевших выслугу лет для получения пенсии, а у кого

выслуги не было, списывал по статье "в народное хозяйство". В чекистской

среде нового шефа нарекли презрительной кличкой "пятимесячный выкидыш".

Именно такой срок пробыл он в роли Герострата Лубянки, которая нашла все же

способ, чтобы его отторгнуть. Сейчас, по прошествии нескольких лет, можно

рассказать, как это совершилось.

Дело в том, что среди технических средств советской разведки,

которые Бакатин "великодушно" передал согласно договоренностям американцам,

многие образцы представляли лишь музейную ценность. Новейшие средства

специалистам удалось сохранить, а кое-что, к сожалению, и уничтожить, чтобы

не попало тем, кто за ними охотился. Так испокон веку поступали российские

патриоты, затапливая даже военные корабли, чтобы не достались они

противнику. Но реакция на это американской стороны оказалась смешанной. Они

поняли, что заполучили совсем не то, о чем договаривались. Однако не

понятна им была и позиция Бакатина. Сблефовал он, передавая технику,

которую рекламировал как новейшую? Или оказался профаном и чекисты провели

его? Видимо, в любом случае новый шеф КГБ не оправдал надежд. К тому же,

разгромив и раздробив единую систему госбезопасности, "мавр сделал свое

дело и должен уйти". В общем, американцы не стали защищать Бакатина, когда

встал вопрос о его замене.

Однако от его деятельности КГБ, повторяю, понес невосполнимые

кадровые потери...

А затем координацию реформирования КГБ СССР, пусть это не

покажется странным, взяла на себя радиостанция "Свобода", открывшая свой

филиал непосредственно на территории бывшего СССР и не где-нибудь, а прямо

в здании Гостелерадио. Филиал ЦРУ США развертывал свою деятельность

энергично и решительно, благо никто этому не препятствовал, скорее

наоборот.

Радиостанция, заменив устаревшую рубрику "СССР: вчера, сегодня,

завтра" на новую "КГБ: вчера, сегодня, завтра", по замыслу должна была

создать шумовую завесу для реализации еще одного секретного проекта

американской разведки под названием "Проект в защиту свободы". Он

предусматривал прямое участие экспертов США в разработке нового российского

законодательства по контролю за деятельностью отечественной разведки и

контрразведки. Реализацию данного "проекта" возложили на специально

образованный с этой целью Комитет по законодательству и вопросам

национальной безопасности ассоциации американских юристов. В составе

комитета были знакомые лица: Уэбстер - бывший директор ЦРУ, Шенфилл -

бывший заместитель министра юстиции США, Снайдер - главный советник

сенатского комитета по разведке, а также другие в том же ряду.

Давние стратегические противники КГБ - американские спецслужбы

чувствовали себя в российской столице все более комфортно. В подмосковном

пансионате "Лесные дали" были проведены трехдневные секретные переговоры за

"круглым столом" иностранных и российских экспертов по вопросам

деятельности Службы внешней разведки и министерства безопасности. Видимо,

из соображений особой секретности представителей этих ведомств на "круглый

стол" даже не пригласили - ведь там по сути решали их судьбу. На тех

переговорах были выработаны некоторые технические уловки, позволявшие, как

принято говорить на профессиональном языке чекистов, "работать под

прикрытием".

В частности, чтобы избежать обвинений во вмешательстве во

внутренние дела России, а также скрыть попытки влияния на законодательную и

исполнительную власть, было решено широко использовать возможности

различных неправительственных организаций, общественных и частных фондов.

Кроме всего прочего, это создавало каналы бесконтрольного финансирования

как проекта в целом, так и его конкретных мероприятий, в том числе за его

пределами. Фонд Сороса, например, обеспечивал конференцию бывших

правозащитников, где можно было услышать и требования американских гостей

раскрыть агентурные позиции бывшего КГБ на Ближнем Востоке, и призывы

окончательно разогнать спецслужбы нашей страны.

Кстати, очень любопытную характеристику Фонду Сороса дал бывший

диссидент писатель Владимир Максимов: "Я обстоятельно знаком с

деятельностью господина Сороса (через когда-то близкого к нему Владимира

Буковского), а поэтому могу с достаточной ответственностью

свидетельствовать, что этот господин никогда ни при каких обстоятельствах

не потратит на благотворительные цели ни одного собственного цента. Он

слишком хорошо умеет считать свои деньги!" Мне известно, что в адрес

Максимова после такой характеристики посыпались угрозы и обвинения чуть ли

не в подстрекательстве к закрытию в России деятельности фонда Сороса.

Злобные упреки не прекратились даже после смерти этого видного русского

писателя. В этой связи небезынтересно сообщить более детальную и конкретную

информацию о самом Соросе и возглавляемом им фонде.

Миллиардер, один из самых влиятельных людей Америки Джордж Сорос

(Дьери Шорош) родился в 1930 году в Будапеште в семье юриста, по

национальности еврей. В 1947 году, не желая жить при коммунистическом

режиме, переехал в Лондон, где закончил школу экономики. В 1956 году выехал

на постоянное место жительство в США, работал биржевым маклером от ряда

компаний на нью-йоркской и лондонской биржах. В 1961 году Сорос получил

американское гражданство. В 1964 году он создал фонд "Квантум" и занялся

деятельностью, ставшей главной в его жизни, - размещением денег. На

протяжении 70-х годов, занимаясь операциями с ценными бумагами при высокой

степени риска, Сорос добивался столь сильного эффекта, что его состояние

удваивалось каждые 2,5 года. К началу 80-х годов фонд "Квантум" оценивался

уже в 300 млн. долларов. В этот же период начал проявляться интерес Сороса

к странам социалистического лагеря. Он организовал совместные

благотворительные фонды в Венгрии (1984 г.), в Китае (1986 г.), в Болгарии

(1990 г.). Присутствие Сороса в Восточной Европе вышло на новый

качественный уровень с образованием в 1990 году при участии его фонда

Центрально-европейского университета в Праге и его отделения в Будапеште.

Но небезынтересно заметить, что к настоящем} времени

"благотворительная деятельность" Сороса в этих государствах практически

свернута. Видимо, задачи уже выполнены, и, если вспомнить суждение

Владимира Максимова, свои деньги Сорос тратить не считает нужным.

Немаловажно и следующее. В Венгрии "Фонд Сороса" принимал

активное участие в подготовке смены политического строя, а в последующем

использовался США для оказания влияния на внутриполитическую жизнь страны,

что вызвало негативную реакцию руководства республики. Ряд сотрудников

фонда в начале 1990 года были арестованы по обвинению в связях с ЦРУ США.

Об этом же свидетельствуют отчетные документы Министерства общественной

безопасности Китайской народной республики. В них говорилось, что "Фонд

Сороса" является прикрытием для американских спецслужб и использует научную

и экономическую "благотворительность" для субсидирования незаконных

коммерческих сделок, подкупа высокопоставленных лиц, а также выходов на

влиятельные политические круги КНР.

В Болгарии под вывеской фонда "Открытое общество" деятельность

отделения "Фонда Сороса" проводилась при покровительстве посольства США в

Софии и рассматривалась как один из каналов распространения американского

влияния в этой стране. Координация работы фонда со стороны ЦРУ подтверждена

регулярными контактами руководства "Открытого общества" с группой

консультантов при министерствах и ведомствах Болгарии, которые установлены

как сотрудники американских спецслужб. В 1993 году из-за вмешательства

"Фонда Сороса" во внутренние дела Чешской республики правительство этой

страны рассмотрело вопрос о расторжении договора, согласно которому в Праге

размещался Центрально-европейский университет. Правительство Чешской

республики было обеспокоено тем, что научные разработки чешских ученых

становились интеллектуальной собственностью "Фонда Сороса"...

С 1987 года в нашей стране также начал действовать

советско-американский благотворительный международный фонд "Культурная

инициатива" (филиал "Фонда Сороса"). Но вряд ли Сорос искренне влюбился в

Россию, чтобы ради благотворительности отказаться от многолетнего

сотрудничества с ЦРУ США.

По принципу "Фонда Сороса" была построена еще одна Программа

реформ другого американского фонда под названием "Наследие", которая была

рекомендована в качестве руководства к действию Верховному Совету РФ. В

соответствии с довольно пространными пунктами этого документа, касавшимися

российских спецслужб, парламентские комиссии обязаны были, например,

проводить открытые публичные слушания по важнейшим вопросам российской

национальной безопасности. Действия федеральной службы контрразведки России

требовалось свести только к борьбе с преступностью и терроризмом. А СВР и

ГРУ (внешняя и военная разведки) надлежало покончить с разведывательной

деятельностью против западных спецслужб и, наконец, прекратить

использование агентов, завербованных в советскую эпоху. Короче говоря,

России недвусмысленно предлагали полностью разоружиться перед западными

спецслужбами, предоставив им полный простор для деятельности на территории

нашей страны.

Да, после развала СССР и, прямо надо сказать, основательной

подготовки "неореформаторы" прежде всего устремились в поход против КГБ,

чтобы расчистить себе путь к дальнейшим действиям. В ход была запущена

мощная пропагандистская машина, причем даже солидные средства массовой

информации опускались до публикации различных инсинуаций и вздора, вроде

"кэгэбешных" уколов в голову на вокзалах. Чтобы не быть голословным,

предлагаю в небольшом сокращении публикацию газеты "Известия" под названием

"Вчера - КГБ, сегодня - МБР, завтра - опять КГБ?":

"В течение трех дней февраля в Парламентском центре России

(бывший Дом политпросвещения) проходила Международная конференция "КГБ:

вчера, сегодня, завтра". В воскресенье конференция закончила свою работу,

приняв пакет документов и обращений к руководству страны, общий смысл

которых сводится к тому, что Министерство безопасности России, несмотря на

переименование, продолжает оставаться КГБ и является структурой, опасной

для общества.

С помощью обклеивания окон плакатами народные мстители призывали

собравшихся положить конец психотропному геноциду, которым промышляет КГБ,

Для придания лозунгу атмосферы убедительности желающим демонстрировалась

подробная карта облучения населения страны секретным психотропным оружием и

ряд машинописных документов, повествующих, в частности, об уколах в голову,

сделанных госбезопасностью в туалете Казанского вокзала столицы некоему

гражданину в сером костюме. Гражданин тот скончался.

Участвовать были приглашены представители интеллектуальной элиты,

известные правоведы, эксперты в области работы спецслужб России,

Прибалтики, Украины, Чехословакии, Румынии, Венгрии, а также Олег Калугин и

демократ - отец Глеб Якунин.

К разряду заметных событий на конференции наблюдатели относят

выступление бывшего шефа КГБ Вадима Бакатина. Несмотря на то, что ему

практически не дали провести на Лубянке задуманные им реформы, Бакатин

заявил, что КГБ, тем не менее, меняется, как меняется и вся страна. Вкратце

суть его выступления сводилась к той известной мысли, что каждый народ

имеет такие органы безопасности, какие заслуживает.

Без сенсаций, разумеется, не обошелся Олег Калугин, сообщив на

первом же заседании, что народный депутат России Сергей Бабурин - агент

КГБ...

Перед закрытием форума была принята резолюция, в которой

участники, в частности, заявили, что органы госбезопасности России не

должны более существовать в том виде и в том составе, в котором они сейчас

существуют.

По данным, полученным "Известиями", "Министерство безопасности

России утром 22 февраля приступило к работе в прежнем составе по старому

адресу".

Автор публикации, подписавшийся Сергеем Мостовщиковым, увлекшись

"сенсациями", которых наслушался на конференции, видимо, не понял, что был

на сходке опытных иностранных разведчиков и их агентов. Он протиражировал в

одной из главных газет страны изобретенную дикую ложь о каком-то

"психотропном геноциде" КГБ, об "уколах в голову", а также опровергнутую

вскоре инсинуацию Калугина. Короче, журналист отлично сплясал под дудку

западных спецслужб.

С разрывом всего в два месяца состоялась вторая сходка "КГБ:

вчера, сегодня, завтра", и проходила она не где-нибудь, а непосредственно в

Доме российской прессы, видимо, с явной целью быстрее довести ее содержание

и резолюции до широкого читателя. Столь интенсивная деятельность с головой

выдавала организаторов этих сходок: они явно торопились воспользоваться

моментом полного разброда, в каком пребывала в те месяцы Россия. И, как

говорится, под шумок ликвидировать ее спецслужбы.

Смысл главной "реформаторской" идеи даже не вуалировался. Он

состоял в том, чтобы полностью деморализовать КГБ и принять закон о

люстрации (запрет на профессию). Соответственно были построены и доклады на

пленарных заседаниях. На обсуждение конференции был даже вынесен

законопроект о люстрации, инициатором которого оказалась Г.Старовойтова.

Средства массовой информации в тот период упорно, даже назойливо создавали

ей имидж самой главной "демократки", прочили на самые важные

государственные поты: либо министра госбезопасности, либо обороны.

Признаюсь, что для меня инициатива Старовойтовой относительно

законопроекта о люстрации оказалась неожиданной. Дело в том, что незадолго

до этого я около двух часов беседовал с ней о нарушениях прав русского

населения, в том числе сотрудников КГБ и членов их семей в республиках

Прибалтики, где мне пришлось выполнять, как я уже писал, нелегкую миссию по

упразднению местных КГБ, а затем по разделению архивных фондов. Чем может

обернуться предложенный ею проект закона о люстрации, Старовойтова могла

видеть из моего доклада по ситуации в государствах Балтии.

Помню, в беседе со Старовойтовой я затронул и печальный опыт

запретов на профессии в других странах, в частности, в бывшей Чехословакии

и Германии, где это привело к расколу общества. На этой почве произошло

немало трагедий: самоубийства, распад семей и т.д. Закон затронул интересы

сотен тысяч граждан и подвергся резкой критике со стороны правозащитников,

как несоответствующий международным актам о правах человека. Ответственно

заявляю, что Старовойтова полностью согласилась со всеми положениями моего

доклада. Кроме того, она осудила антидемократичные действия властей Балтии

по отношению к "русскоязычным" и пообещала, что со своей стороны - как

тогдашний советник президента по национальным вопросам, - примет

соответствующие меры, направленные на урегулирование положения и социальную

защиту сотрудников КГБ и членов их семей.

Но поразительно, на конференции Старовойтова сама внесла

предложение принять варварский закон о люстрации! Зачем? Уверен, что

Старовойтова и иже с ней прекрасно знали, зачем. Закон мог расколоть

общество еще по одному параметру, еще сильнее рассорить сограждан, на этот

раз по профессиональной принадлежности, выключить из активной деятельности

государственно мыслящих людей. Все это безусловно вело к оскорблению и,

возможно, к расколу России, - а именно такой и была конечная цель западных

спецслужб.

Для участия во второй конференции был приглашен Жириновский.

Однако стражи порядка почему-то долго не пускали его в зал. Владимир

Вольфович все же прорвался к микрофону: "Какие же вы демократы? - кричал

он, размахивая пригласительным билетом. - Пригласили, а теперь не пускаете.

Да оно и понятно. Смотрите, кто у вас в президиуме сидит? Иждивенцы ЦРУ..."

"Иждивенцы ЦРУ..." Может быть, Жириновский сказал эти слова в

порыве запальчивости и обиды, но они оказались очень точными для

характеристики состава конференции. Получилось так, что именно в этот же

день мне предложили выступить по Открытому радио с рассказом о ходе

переговоров по упразднению прибалтийских подразделений КГБ, чем я и

воспользовался, чтобы рассказать о положении бывших чекистов в Балтии, о

дискриминации россиян в Литве, Латвии и Эстонии, о нарушениях их

гражданских и человеческих прав. А на чисто дежурный вопрос ведущего по

поводу проходящей в Москве конференции я, хорошо зная подоплеку дела,

ответил кратко: она проходит под эгидой западных разведок и заслуживает

более предметного и отдельного разговора.

После моего интервью события стали развиваться по известной

русской пословице: "На воре и шапка горит". Первым оперативно отреагировал

московский корреспондент давнего филиала ЦРУ радио "Свобода" Марк Дейч,

опубликовав в газете "Известия" обширный материал пол громким названием

"Диалог контрразведки с общественностью не получается". Проигнорировав все

факты о положении чекистов в Балтии, он выделил всего одну и отнюдь не

самую главную фразу из моего интервью о том, что конференция проходит под

эгидой западных разведок, и подвел читателя к выводу: "...говорить о

каком-либо диалоге с органами госбезопасности пока преждевременно".

Имелись ли в виду под "общественностью" участники конференции, из

публикации было не ясно. Однако, явно с определенным расчетом, Дейч

сформулировал риторический вопрос: "Может быть, люди типа генерал-майора

Широнина не могут работать в новых условиях?" И далее "обнародовал"

законопроект о люстрации, который огласила на конференции Старовойтова.

Иначе говоря, Дейч как бы подсказывал: "Ату их! Разогнать!" А если называть

вещи своими именами, тот этот московский корреспондент радио "Свобода"

занимался прямым доносительством: он рекомендовал новому руководству

госбезопасности избавиться от таких сотрудников, как Широнин и ему

подобные.

Затем по этому же поводу в "Курантах" выступил журналист Владимир

Бредихин. Как ни странно, более осторожным оказался один из главных

организаторов конференции С. Григорьянц, ограничившийся в интервью

"Открытому радио" короткой и ничего не значащей фразой: "Все это кухонные

сплетни". Что имелось в виду? Видимо, Григорьянц, как человек более опытный

и уже, что называется, тертый калач, понимал, что ввязался в достаточно

рисковую игру и решил не пережимать.

А мне по рабочему телефону стали раздаваться звонки, в том числе

и от некоторых участников конференции, характер которых четко можно

разделить на две группы. Первая: попытаться выяснить, что именно и о ком

конкретно мне известно в связи с работой на иностранную разведку. И вторая

- угрозы, если я сообщу общественности более подробную информацию на этот

счет. Муравейник явно был растревожен. И здесь, конечно, вступали в силу

правила профессиональной контрразведывательной игры.

Действительно, если ты знаешь, что к той конференции приложила

руку какая-то иностранная разведка, почему бы прямо ее не назвать? Однако

профессионалы выработали для таких ситуаций свои подходы. Обычно

обнаруженные контрразведкой представители конкретных западных спецслужб

гласно не обозначаются. Предпочтительнее знать и скрытно контролировать их

действия, одновременно создавая у агентуры благодушное впечатление, будто

внимание сосредоточено на других объектах.

Но коль уж речь зашла о конференции, то скажу, что иностранные

разведки поставили цель внедрить через нее заведомо ложное идеологическое

клише: мол, в условиях потепления отношений между Россией и остальным миром

Россия перестала быть объектом номер один для иностранных спецслужб. Все

беды идут, мол, от КГБ, который намеренно создает "образ врага", чтобы

доказать свою необходимость и значимость в борьбе с происками иностранных

спецслужб. Собственно говоря, именно такой стратегии придерживался и

Бакатин, разоружая КГБ, избавляясь от профессионалов и стремясь замкнуть

усилия госбезопасности только на борьбе с внутренней преступностью.

Но известно, что разведки традиционно для решения своих

стратегических целей используют за деньги подставных людей и третьих лиц,

зачастую непосвященных в общий стратегический замысел. По тому же принципу,

как когда-то воровали на Сухаревке: один взял, передал другому, тот

третьему. И пропал след, - а товарец-то оказался в руках именно того, кто

глаз на него положил. Стоит все же задуматься над тем, зачем в ведущих

разведывательных сообществах мира существуют мощнейшие подразделения,

занимающиеся сбором и анализом информации, и не только о дружественных, но

и союзнических странах? Это вовсе не означает, что спецслужбы стоят над

правительством, ведут свою, независимую политику. Нет, они всего лишь

заботятся о постоянной долгосрочной стратегической выгоде своих государств,

об усилении их мощи, - такова святая обязанность любой разведки.

Как это делается? Путь тот же Дейч возьмет интервью у некоторых

своих давних знакомых - кадровых сотрудников иностранных разведок.

Например, у Михаила Гертнера, гражданина США, опытнейшего офицера ЦРУ, с

1988 года числящегося работником журнала "Страна и мир", многократно

приезжавшего в годы перестройки в нашу страну под самыми разнообразными

"крышами": туризм, переговоры, Госкино, гуманитарная помощь. Может быть,

Марк Дейч просветит общественность, о каких тайнах спецслужб ФРГ

рассказывал ему гражданин этой страны, он же кадровый сотрудник разведки Де

Корне Вернер, работавший с 1976 года в Ленинграде под "крышей" третьего

секретаря Генконсульства ФРГ, а с 1986 года - секретаря-архивиста

посольства ФРГ в Москве. А чем угощала Дейча супруга этого разведчика под

"крышей" архивиста Хельга?

Общественности интересно было бы узнать и о характере отношений

журналиста Дейча с другим гражданином ФРГ, выходцем из Польши Лоренцом

Ханс-Альфредом, отец которого был генералом вермахта - командовал дивизией.

Разве Дейчу неизвестно было, что этот человек, известный еще и как Ганс

Альфред, занимался не только приобретением картин у так называемых

художников-диссидентов? Конечно, Марк Дейч волен встречаться с кем угодно -

будь то разведчик или агент спецслужб. Но, судя по кругу общения этого

журналиста, логично предположить, что он и сам был прекрасно осведомлен о

причастности западных разведок к конференции по КГБ. А статейку свою

написал для того, чтобы попытаться обезопасить своих знакомых из числа

иностранцев да и себя лично от возможных разоблачений.

Кстати, небезынтересно узнать и следующее. На каком основании

Марка Дейча освободили от обязанностей дать расписку о том, что ему, как

сотруднику радио "Свобода", известно о прямых связях этой радиостанции с

ЦРУ. Или же Дейч все-таки дал такую расписку, удостоверив тем самым свою

причастность к ЦРУ?

Один из главных действующих лиц конференции С. Григорьянц

оказался, повторяю, намного опытнее и хитрее Дейча. Ведь фразу о "кухонных

сплетнях" по поводу сопричастности иностранных разведок к проводимому в

Москве действу можно толковать по-разному. А вообще-то ее смысл заключался

в том, чтобы уйти от вопроса журналиста. Григорьянц когда-то сделал себе

имя на том, что основал и редактировал нелегальный журнал под названием

"Гласность". В 1983 году он был осужден калужским областным судом на семь

лет лишения свободы. Освободился досрочно в феврале 1987 года, после чего и

принял на себя "заботу" о КГБ. Один из номеров "Гласности" решил посвятить

сотрудникам КГБ-МВД с публикацией их фотографий, краткой аннотацией и

указанием примет - для распространения среди неформальных организаций.

Однако в те времена по разным причинам поставить дело на широкую ногу

Григорьянцу не удалось. Его замысел воплотился позднее, на упоминавшихся

выше московских конференциях, проведение которых, кстати, требует немалых

денежных затрат, не включая сюда гонорары участникам "сходок", стоимость

званых ужинов, аренду помещений и прочее. Ну, а что касается знакомых

Григорьянца из иностранных спецслужб, то Дейчу до него далековато, хотя

есть среди них одни и те же лица, например, бывшая гражданка СССР, а ныне

американка Салтазанова Фатима Александровна - корреспондент радиокорпорации

"Свобода" и "Свободная Европа".

Может быть, Григорьянц снова прибегнет к фразе о "кухонных

сплетнях", но факт остается фактом: его знакомый корреспондент газеты

"Лос-Анджелес таймс" Жиллет Роберт Эмери является кадровым сотрудником

спецслужбы США. Каждый понимает, что разведуправление министерства обороны,

в штате которого он числится, - это не редакция газеты, а спецслужба.

Записная книжка Григорьянца переполнена телефонами корреспондентов и

дипломатов США, Великобритании, Франции, Италии, Швеции, Норвегии,

Нидерландов, Австралии. Кто из них находится под "крышей" как кадровый

сотрудник спецслужб или состоит в агентурной сети этих спецслужб,

Григорьянц может выяснить довольно легко. Для этого в качестве

своеобразного теста он мог бы предложить этим знакомым возобновить выпуск

альбома с фотографиями и установочными данными на новых сотрудников органов

безопасности России. Кто идею охотно поддержит, да при этом еще пообещает

валюту для содействия изданию, тот и есть... Ибо из основных документов

иностранных разведок вытекало и вытекает по сей день, что сбор информации

по спецслужбам России и их конкретным сотрудникам всегда был, остается и

останется одной из их главных разведывательных целей. И это не сплетни...

Именно советские, а ныне российские спецслужбы стояли и стоят

преградой на пути вольготной деятельности в нашей стране иностранных

разведок. Потому-то, используя момент российской смуты, наши недруги

попытались в первую очередь нанести сокрушительный удар по КГБ, чтобы

получить для своей работы в России полную свободу рук. К сожалению, у нас

нашлись политические деятели, которые помогли Западу в разгроме единой

системы КГБ, стоявшей на страже государственных интересов страны. Что ж,

потомки никогда не забудут их деяний... Но из истории надо научиться

извлекать уроки. И мы не вправе снова разрешать "якуниным", "дейчам" и

"григорьянцам" громить возрождающиеся органы госбезопасности России, под

старым пропагандистским лозунгом, что они, мол, наследуют традиции

ВЧК-НКВД-КГБ.