Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки

Кто и как готовил разгром СССР

В конце 80-х и в начале 90-х годов Джордж Буш, Рональд Рейган и

некоторые другие бывшие, а также нынешние представители американской

администрации многократно восторгались "блестящей и окончательной "победой

США в "холодной войне" против СССР. А директор ЦРУ Дж. Вулси, видимо,

склонный к аллегориям, в порыве откровенности однажды признал то, о чем

подробно шла речь в предыдущей главе. Он заявил: "На протяжении 45 лет мы

боролись с драконом - Советским Союзом и в конце концов убили его". При

этом Вулси не преминул отметить, что его ведомство "готово к переменам",

вызванным окончанием "холодной войны", и, вновь воспользовавшись метафорой,

добавил: "...но мы обнаружили себя посреди джунглей, кишащих ядовитыми

змеями... За множеством этих змей труднее уследить, чем за драконом,

действия которого можно было предсказать. Однако и змеями можно управлять

через тех людей, которые у нас есть. Риск возникновения катастрофы

(например, ядерной) не так уж велик. Поведение многих лидеров предсказуемо

сейчас в большей степени, чем раньше".

В истории человечества уже были примеры, когда предпринимались

действия по подавлению морального духа населения страны - объекта

предполагаемой открытой или скрытой агрессии. Но сами понятия

"психологическая" и "холодная" война сложились лишь во второй половине XX

века, когда "призрак коммунизма" уже не бродил по Европе, а стал

реальностью, чрезвычайно опасной для Запада. Как не переставляй слагаемые

истории, а основной-то удар по нацизму нанес "коммунистический" СССР,

объединивший в своем составе более 150 наций и народов.

Огромное значение "психологической" войны хорошо осознавали еще в

глубокой древности. Почти 2500 лет назад китайский полководец и философ

Сунь Цзы писал по этому поводу: "Разлагайте все хорошее, что имеется в

стране вашего противника. Вовлекайте видных представителей вашего

противника в преступные предприятия. Подрывайте их престиж и выставляйте в

нужный момент на позор общественности. Используйте сотрудничество также

самых подлых и гнусных людей. Разжигайте ссоры и столкновения среди граждан

вражеской страны. Подстрекайте молодежь против стариков. Мешайте всеми

средствами деятельности правительства... Будьте щедры на предложения и

подарки для покупки информации и сообщников. Вообще не экономьте ни на

деньгах, ни на обещаниях, так как они приносят богатые дивиденды".

Если вдуматься, эти слова, написанные два с половиной тысячелетия

назад, сегодня необычайно злободневны, они служат чуть ли не инструкцией

для спецслужб, свидетельствуя о том, насколько незыблемы основы

"психологической" войны.

И анализируя современную подрывную практику ЦРУ США, нетрудно

обнаружить, что девиз китайского полководца и философа полностью

соответствует деятельности этого разведывательного сообщества против

России. А признание Дж. Вулси о том, что по окончании "холодной войны" ЦРУ

хорошо подготовилось к работе в "джунглях", включая и приручение "змей"

через своих "людей", весьма примечательно и выглядит неожиданно откровенно.

Несомненно, это ведомство для достижения поставленных целей верно

и полно использовало не только новейшие достижения современной науки и

техники, но и собственный опыт, опыт других народов, опыт древности. Надо

также признать, что Дж. Вулси прекрасно освоил не только древнюю инструкцию

китайского полководца, но и заповеди основателя и первого руководителя

Центрального Разведывательного Управления Алена Даллеса, который, в

частности, внушал своим офицерам:

"Посеяв там (в Советском Союзе) хаос, мы незаметно подменим их

ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить. Как?

Мы найдем единомышленников... Найдем союзников и помощников в самой России.

Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу

трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного,

необратимого угасания его самосознания...

Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых

художников, которые станут насаждать культ секса, насилия, садизма,

предательства, - словом, всякой безнравственности. В управлении

государством мы создадим хаос и неразбериху...

Мы будем незаметно, но активно способствовать самодурству

чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут

возводиться в добродетель...

Честность и порядочность будут осмеиваться и превратятся в

пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и

наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость,

предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и

ненависть к русскому народу, - все это мы будем ловко и незаметно

культивировать, все это расцветет махровым цветом..."

Я хорошо помню свое смятение, когда ознакомился с этой

инструкцией руководителя ЦРУ, датированной концом сороковых годов. Было это

в 1968 году, когда после трех лет службы в одном из районных отделов КГБ

Московской области мне предложили работу в центральном аппарате и поручили

заниматься организацией контрпропагандистских мероприятий против

идеологических диверсий. При этом, конечно, учитывалась моя журналистская

подготовка.

Цели идеологических диверсантов мне поначалу казались

надуманными, нереальными. Разве можно заставить кого-то поверить в

"фальшивые ценности"? Неужели найдутся в России "союзники и помощники" в

этом? Реально ли внедрить "вражду и ненависть к русскому народу",

возглавившему борьбу против фашизма и спасшего от "коричневой войны"

человечество? Действительно ли столь опасен национализм? И можно ли

"культивировать" все эти "ценности" незаметно?

Но по мере знакомства с фактами и документами западных спецслужб

эти вопросы отпадали. Я все больше убеждался, что Аллен Даллес, когда

излагал свою программу, опирался на конкретные научные разработки и

секретные инструкции, утвержденные на правительственном уровне. Основной и

массированный удар он направлял против социалистической идеологии. А для

достижения поставленных целей, как полагали американские специалисты,

необходимо было прежде всего разрушить в умах советских людей так

называемый "комплекс Ленина". Атаке на него предшествовал ряд специальных

научных проектов, щедро финансируемых ЦРУ США. Один из таких самых

засекреченных спецпроектов носил название "Гарвардский" и осуществлялся в

Мюнхене. О нем стало известно почти полстолетия спустя. С.П. Новиков,

профессор Стратфордского университета, составил его довольно подробное

описание.

Об этом Гарвардском проекте известно, что в нем содержится

обширное психологическое исследование новой эмиграции из СССР, так сказать,

гомо советикус, что над ним работали лучшие американские советологи, что на

этот проект было ассигновано несколько миллионов долларов и что он был

подготовлен в 1949-57 годах в основном в Мюнхене. В процессе работы над

этим проектом сотни советских беженцев подверглись специальным

психологическим исследованиям. Для этого использовались так называемые

Роршах-тесты, тесты с чернильными пятнами, тесты с незаконченными

предложениями, вплоть до интимнейших интервью на сексуальные темы, где

каждое слово записывалось на магнитофон. А также другие тесты, где с

помощью психоанализа выясняли различные щекотливые психологические

комплексы. Одним из таких комплексов, как обнаружили эксперты-гарвардцы,

был какой-то таинственный "комплекс Ленина".

Как писала американская пресса (в том числе "Новое Русское

Слово"), в подготовке Гарвардского проекта главную роль играл профессор

Натан Лейтес, автор книги "Московские процессы 1935-37 годов". Составители

проекта использовали материалы тех самых "процессов, которые поголовно

уничтожили всю ленинскую гвардию, называя ее борцов бешеными собаками".

Пресса тоже указывала, что Гарвардский проект базируется на таинственном

"комплексе Ленина". Кстати, небезынтересно отметить, что в кругах русской

эмиграции Гарвардский проект почему-то пользовался весьма дурной славой.

Некоторые, качая головами, сокрушались: "Эх, хотят спасти матушку Россию от

большевиков при помощи троцкистов и меньшевиков!" А остряки шутили: "Ведь

русские эмигранты давно твердят: "Против большевиков - хоть с дьяволом!"

Ну, практичные американцы и решили взять себе в союзники этого самого

дьявола". Именно о таких настроениях в первой волне русской эмиграции

сообщала наша разведка.

Если же говорить всерьез, то, судя по всем данным, в Гарвардском

проекте были изложены научные планы и соображения о подготовке

соответствующих кадров для начинавшейся в то время психологической войны

между Западом и Востоком. Этот проект как бы стал ее отправной точкой.

Кроме того, информация о нем позволяет сделать вывод, что именно этот

проект явился началом антиленинианы - своего рода философии мещанства,

приобретшей в России 80-х годов чуть ли не государственный статус, когда

многие средства массовой информации стали поощрять разрушение памятников

вождю Октября, уничтожение его собраний сочинений. Антилениниана заполнила

прессу, радио, телевидение и кино. Разного рода "энтузиасты" от

журналистики, литературы, искусства и науки с мазохистским удовольствием

бросились низвергать своего бывшего кумира. Другие, мнящие себя

государственными мужами, в спешном порядке начали разрабатывать

правительственные решения о закрытии Мавзолея, ленинских музеев. Наконец,

был поднят вопрос о том, чтобы предать земле останки Ленина. Об этом едва

ли не первым заявил "искусствовед в штатском" от Агитпропа ЦК КПСС

литературный критик Юрий Карякин, который многие годы тесно сотрудничал с

отделом агитации и пропаганды ЦК и был подручным Александра Яковлева.

Конечно, немедленно подключился к теме о захоронении Ленина и Собчак,

известный своей беспринципностью.

С методологической точки зрения Гарвардский проект, зачатие

которого произошло около 40 лет назад, сработал безукоризненно. Его пик

пришелся на те годы, когда в жизнь вступали новые поколения советских

людей, не располагавших достоверной информацией о вожде Октябрьской

революции. Заведомые фальшивки о "немецком золоте", "пломбированных"

немецких вагонах и "платных агентах" в соответствии с замыслами Аллена

Даллеса стали как бы "запретным плодом", который был сладок для уха многих

людей.

Программа-минимум Гарвардского проекта состояла в том, чтобы

внушить новым поколениям сомнения в ленинизме, который является-де "ошибкой

истории", временным, ненормальным и непрочным общественным состоянием части

человечества. Внушить, что рано или поздно с ним будет покончено ("СССР -

империя зла"!).

Программа-максимум включала в себя еще более широкие цели. Она

ставила задачу разрушения любви к Родине. Патриотизм она жаждала заменить

так называемыми "общечеловеческими ценностями".

Небезынтересно вспомнить, как "шел этот процесс" в нашей стране.

Первоначально в полном соответствии с программой минимум

Гарвардского проекта нам был навязан лозунг так называемой деидеологизации.

Она буйным цветом разрослась на хорошо взрыхленной почве антиленинианы. Все

возможности Запада, начиная с заявлений первых государственных лиц,

многочисленных советников, политологов и заканчивая шумными

целенаправленными передачами радиоголосов, подключились к "деидеологической

кампании", одобряли ее, поддерживали и стимулировали материально.

Деидеологизация методично вносила хаос в партийную работу, особенно в

первичных парторганизациях государственных учреждений, армейских

подразделений. Ее стержнем стал постоянный поиск врагов в лице партократов,

аппаратчиков и "консерваторов"...

Я неспроста говорю о так называемой деидеологизации. В

действительности, никакой деидеологизации не было, а под этим лозунгом

происходила замена одной идеологии на другую, - социалистической на

капиталистическую. Это вообще было одной из самых характерных черт

перестройки - извращались термины и понятия, махровая демагогия служила

прикрытием для разрушения великой державы. Для меня не составляло секрета,

что эта дымовая завеса демагогии, созданная с помощью СМИ, является одним

из тайных приемов зарубежных спецслужб. Анализируя поступавшие ко мне

служебные материалы, я отчетливо видел, что, пожалуй, самым главным

сеятелем вражды между советскими людьми, искусственно поделенными на

"прогрессистов" и "консерваторов", был член Политбюро Яковлев, который

буквально науськивал прессу на неугодных ему политических деятелей, в

частности, создав грандиозный скандал вокруг письма Нины Андреевой "Не могу

поступиться принципами". Но в то же время именно Яковлев без конца давал

интервью, в которых провозглашал себя главным миротворцем и призывал не

заниматься "поисками врагов". Этот прием, повторяю, просматривался очень

отчетливо и не оставлял сомнений в том, что дымовая завеса демагогии была

чьим-то политическим заказом, точнее, одним из методов борьбы против

советского строя.

"Гарвардский спецпроект" каждый год дополнялся новыми научными

разработками. Однако вскоре прояснилось, что для них была характерна одна

четко просматривавшаяся линия - разжигание в СССР национализма и вражды

народов. В этой связи необходимо вспомнить главного антисоветчика Запада

Збигнева Бжезинского. Я читал практически все его труды и должен признать,

что это, пожалуй, один из умнейших и коварнейших врагов нашей страны. Здесь

я хочу вновь сделать оговорку и подчеркнуть, что, в отличие от многих

других аналитиков, вовсе не случайно называю Бжезинского врагом нашей

страны, а не врагом коммунизма, каким он казался на первый взгляд. Борьба с

коммунизмом для Бжезинского была лишь своего рода прикрытием, лишь этапом

его деятельности, нацеленной на разрушение России как таковой. Создав себе

имидж борца против коммунистической идеологии, Бжезинский на самом деле

решал не идеологическую, а геополитическую задачу, стремясь "убрать с

глобуса" сначала Советский Союз, а затем и Россию, - независимо от того,

какой она будет, социалистической или капиталистической. Сегодня, когда

Бжезинский окончательно сбросил свою антикоммунистическую маску и открыто

говорит о дальнейшем расчленении России, мои давние предположения о его

истинным замыслах и намерениях полностью подтвердились.

В начале 80-х годов Бжезинский представил американскому

госдепартаменту "План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы

между США и СССР". "Данный доклад, - указывал он в сопроводительном письме,

- не является просто еще одним аргументом о пороках советской системы, это

практическое руководство к действию". Целесообразно остановиться более

подробно на суждениях Бжезинского, поскольку совершенно очевидно, что, в

отличие от нынешних российских правителей, он скрупулезно проанализировал

русскую историю, в том числе "печальный" опыт масонов, входивших в

Учредительное собрание и не сумевших привести в действие некую программу,

направленную на расчленение России. Бжезинский, разделяя и поддерживая эту

цель, писал:

"Децентрализовать империю (советскую) значит вызвать ее распад...

любая значительная децентрализация - даже исключительно в экономической

сфере - усилит потенциальные сепаратистские настроения среди граждан

Советского Союза нерусской национальности. Экономическая децентрализация

будет неизбежно означать политическую децентрализацию".

Вот так определял стратегические цели борьбы между США и СССР

член совета политического планирования американского госдепартамента

Збигнев Бжезинский.

На чем же он строил свои выводы и расчеты? Прежде всего на

демографических тенденциях, которые показывали ослабление главенствующей

роли великоросов. В семидесятых годах статистика свидетельствовала, что

русские перестали составлять большинство советского народа. Дальнейшее

уменьшение доли русских неизбежно, - считал Бжезинский. В 1980 г. среди

восемнадцатилетних в СССР было 48% русских, 19% других славян, 13%

мусульман, 19% - "прочих". По его прогнозам на 1990 год русские составят

43%, другие славяне - 18%, мусульмане - 20%, прочие - 19%. По заключению

Бжезинского, в долгосрочном плане политические амбиции нерусских народов

будут представлять собой "ахиллесову пяту" Советского Союза. Потому, -

рекомендовал он уже в тот период, - с течением времени надо сделать

нерусские народы политически более активными и всячески поощрять это из-за

рубежа. И, честно говоря, можно лишь поражаться способности этого аналитика

предвидеть будущие события. Хотя надо учесть, что события шли не по воле

рока, а под очень сильным влиянием американской политики "психологической"

войны, разработанной на основе рекомендаций Збигнева Бжезинского, фанатично

ненавидящего Россию.

Хочу еще заметить, что Бжезинский в своих расчетах пользовался

советскими данными, взятыми из опубликованных результатов переписи

населения. Наши же специалисты, а особенно политики, к сожалению, не

предприняли необходимых мер для того, чтобы нейтрализовать эти новые

явления в жизни общества. А может быть, и не захотели предпринимать для

этого нужные меры...

"Где в действительности можно провести разграничительную линию

между великоросами и другими нациями, учитывая, что в последние десятилетия

происходило интенсивное смешение наций?" - задал однажды вопрос Совету

политического планирования Государственного департамента США Бжезинский. И

сам ответил на него, прямо указав те регионы СССР, которые станут ареной

предстоящих национальных конфликтов: "Реальные конфликты прежде всего могут

разразиться в Прибалтийских республиках, густо заселенных непрошенными

великороссами, в близких России в культурном отношении Белоруссии и на

Украине, и особенно на Кавказе и в Среднеазиатских республиках".

Но к подробному анализу событий в этих регионах мы обратимся

позже. А сейчас хочу акцентировать внимание читателей еще на нескольких

ключевых аспектах "психологической войны". Ее цели были настолько

глобальны, что для их реализации нужен мощнейший и дорогостоящий механизм,

на создание которого потребовались годы.

Особо замечу в этой связи, что в отдельную, категорию необходимо

выделить тех работников спецслужб, кто специализировался на подготовке и

осуществлении подрывных акций "психологической войны". В различных

публикациях, в том числе и научных трудах, они получили название

идеологических диверсантов, что очень точно и объективно отражает суть их

деятельности. В документах разведслужб США перед такими подразделениями

были конкретно поставлены стратегические задачи, спланированные на

длительный период и дающие результат лишь по истечении определенного срока.

Если в стратегическом отношении "психологическая война" ставит

своей целью формирование "нужного" общественного мнения в различной

социальной среде, то тактически она предполагает использование

благоприятных политических ситуаций, провокаций, а то и прямых

психологических диверсий. Такого рода пропагандистские акции провоцируют

напряженное настроение у населения, порождая в людях чувство неуверенности,

тревоги, а также дают пищу для недоверия к руководителям страны. В этом

общем смысле "психологическая война" есть не что иное, как постоянное,

провокационное, крикливое, фальсифицирующее события психологическое

давление на общественное мнение.

В Соединенных Штатах "психологическая война" против СССР, как

явствует из приведенных документов, была возведена в ранг государственной

политики. Приведу еще ряд фактов. В 1948 году Совет национальной

безопасности США, наряду с эскалацией военных приготовлений, рекомендовал

предпринять "огромные пропагандистские усилия" против СССР. Планированием

зарубежной пропаганды стал заниматься специальный орган - "Аппарат по

связям с общественностью за рубежом". Из государственного бюджета ему было

выделено в 1949 году 31,2 млн. долларов, в 1950-м - 47,3 млн. Деньги по тем

временам огромнейшие.

Уже из этих цифр явствует, что американские стратеги

рассматривали подрывную пропаганду как одно из главных средств на пути к

поставленной цели - к новому мировому порядку. Действовали они методично,

солидно и расчетливо. "Рыцари" холодной войны накапливали силы,

разрабатывали тактику, создавали мощнейшие наступательные плацдармы.

В 1949 году в США был образован национальный комитет "Свободная

Европа" с собственной радиостанцией. В состав комитета вошли тогдашний

директор ЦРУ Аллен Даллес, будущий президент Дуайт Эйзенхауер, некоторые

американские послы, банкиры. И уже сам по себе этот список, который

возглавил Аллен Даллес, свидетельствует о целях, задачах и методах работы

"Свободной Европы". Так, политический советник комитета О.Джексон (позднее

помощник президента Эйзенхауера по вопросам "психологической войны"),

выступая перед сотрудниками радиостанции "Свободная Европа" (РСЕ) в ноябре

1951 года вполне откровенно заявил: "РСЕ - это служба психологической

войны. Наша организация учреждена для провоцирования внутренних беспорядков

в странах, на которые мы ведем вещание. Военное вмешательство вообще имеет

смысл только в том случае, если народам интересующих нас стран будет привит

импульс к вооруженным действиям внутри страны". Вот так мыслили

"отцы-основатели" радио "Свобода", и стоит ли перекрашивать собаку в енота,

твердя сегодня о "независимости" и "непредвзятости" РСЕ?

Следует также отметить, что именно к тому времени относится и

уточнение видов пропаганды, используемых в "психологической войне" такими

видными ее теоретиками, как У. Ростоу, Д. Балл, Р. Арон и все тот же 3.

Бжезинский. Виды пропаганды классифицировались так:

"белая пропаганда" - это официальная пропаганда, явная и

открытая, когда всем известно, кто ее проводит и на кого она рассчитана;

"серая пропаганда" - это пропаганда, когда не уточняется источник

информации и ее адресат и делается ссылка на якобы широкую известность

приводимых фактов;

"черная пропаганда" - это распространение различного рода

сообщений тщательно замаскированным образом; "черная пропаганда" никогда не

выдает своих источников, она всегда утверждает, что распространяемые ею

материалы получены "с вражеской территории или с прилегающих к ней

районов... и что они переданы бунтарскими элементами из самого логова

врага". (Хотя, само собой разумеется, эта информация может быть просто

выдумана, высосана из пальца или целенаправленно сконструирована

спецслужбами).

Механизм "психологической войны" формировался весьма спешно. В

послевоенный период в ведущих капиталистических странах - США, ФРГ,

Великобритании, Франции - начался активный процесс создания разного рода

научно-исследовательских центров по проблемам коммунизма. К началу 80-х

годов научным обоснованием антикоммунистической стратегии там занимались

уже свыше 400 различных центров. Только в Соединенных Штатах Америки

изучением СССР были заняты 170 университетов и исследовательских центров.

Свыше 50 университетов и 20 русских центров делали это на постоянной

основе, 200 университетских кафедр до сих пор специализируются в различных

областях антикоммунизма.

В этих центрах были выращены опытнейшие советологи, кремленологи

и прочие рыцари антикоммунизма, обогатившие свою "науку" множеством

различных "концепций". Вспомнить хотя бы широко известную теорию

конвергенции, одним из создателей которой стал французский социолог и

публицист Раймон Арон. Впервые с изложением своих взглядов он выступил на

конференции советологов в Оксфорде в июне 1957 года.

Рациональное зерно доктрины сводилось к тому, что вооруженный

силой социализм одолеть не удастся, и поэтому надо действовать "тихой

сапой". Социализм, мол, не так уж плох, он даже хорош, более того, он похож

на... капитализм. Будем же твердить о "мирном сближении" капитализма с

социализмом, обуржуазивать социализм, подталкивать его к братанию с

капитализмом, способствуя постепенному перерождению социалистических

взглядов и настроений. Вот так, путем эволюции и разрушим, "конвергируем"

социализм.

Тот же Р. Арон разработал так называемую концепцию власти. Она

гласила, что "рабочий класс, как таковой, не в состоянии осуществить власть

ни в Советской России, ни в США, он работает на заводах, а не управляет

государством".

Практичные специалисты из ЦРУ набрали в эти исследовательские

центры и в организации, на которые возлагалась непосредственная подрывная

работа, немало бывших идеологов фашизма и агентуру гитлеровских спецслужб

из числа выходцев из России, а также некоторых других стран Европы.

Характерной в этом отношении является история Народно-трудового союза

(НТС).

Мне пришлось обобщать огромное количество документов под условной

рубрикой "Из истории антисоветских центров и организаций". И поразил такой

факт - американцы, наши бывшие союзники по борьбе с фашизмом, в "холодной

войне" против СССР взяли на вооружение именно приемы и методы бывшего

общего противника, пригласили на работу именно недобитых фашистов.

Американские спецслужбы, захватив агентурную картотеку немцев, активно ею

воспользовались...

Летом 1930 года в Белграде русская реакционная эмиграция созвала

съезд представителей так называемых союзов русской молодежи, где решено

было объединить их в единую организацию, - Национальный союз нового

поколения (НСНП) для борьбы за свержение Советской власти и создание

"независимого российского национального государства". Впоследствии НСНП был

переименован в Национально-трудовой союз нового поколения (НТСНП), а в 1957

году организация стала называться Народно-трудовой союз российских

солидаристов (НТС). К началу Второй мировой войны отделы НТС в большинстве

стран Европы и в США установили широкие связи с польской, японской,

румынской, французской и германской разведками. И не случайно после

окончания войны западные оккупационные части в Германии, в нарушение

приговоров Нюрнбергского военного трибунала, сделали все для того, чтобы

спасти от наказания гитлеровских пособников из НТС. Главарей НТС не выдали

советскому правосудию. Они были нужны, чтобы вновь вредить нашей стране.

Как следует из документальных материалов английской разведки

Интеллидженс сервис и ЦРУ США на одном из совместных совещаний экспертов

этих спецслужб были рассмотрены вопросы, связанные с распределением между

ними агентуры из числа членов НТС и о взаимной помощи в использовании

энтэсовцев против Советского Союза. Было уделено большое внимание и

проблеме обмена разведывательной информацией. Содержание протоколов этого

совещания показывает, что "раздел имущества" состоялся в пользу

американцев: они присвоили себе львиную долю "возможностей" НТС.

Американская разведка взяла на себя работу с агентурой из

энтэсовцев, проживавших в ФРГ, Франции, Голландии, Дании, Швеции и Австрии,

а английская - на территории Англии, в странах Британского содружества и

некоторых государствах Юго-Восточной Азии. Здесь Интеллидженс сервис, в

свою очередь, обязалась предоставлять американцам конспиративные квартиры,

передавать средства тайнописи, которыми пользовались агенты, оказывать

содействие ЦРУ в использовании НТС. А на территории Западного Берлина

работники НТС могли обращаться и к американским и к английским официальным

властям, которые были обязаны оказывать им "всяческую помощь". В результате

такого распределения "сфер влияния" и полномочий за несколько лет

руководители ЦРУ модифицировали структуру и деятельность НТС в рамках

системы антисоветских организаций. Члены НТС стали выполнять как

разведывательные задачи, так и операции в области идеологических

диверсий...

Теоретики "холодной войны" очень быстро сообразили, что самым

мощным ее оружием может стать радио. Уже в те годы в европейских странах

счет радиоприемников у населения шел на миллионы. СССР также не был

исключением - в городах один приемник приходился примерно на каждые четыре

человека. Таким образом, радио располагало огромными возможностями

эффективного (по массовому охвату аудитории) пропагандистского воздействия.

В изданном в США "Учебнике пропаганды" даже было записано следующее: "Радио

можно сравнить с нахальным агентом по сбыту товаров, стремящимся просунуть

ногу в дверь, чтобы ее не захлопнули".

Ведущая роль организатора и координатора "белой пропаганды" в

"холодной войне" была возложена на "Голос Америки", который даже обзавелся

на этот счет собственной инструкцией, сродни военной. Для подтверждения

такого подобия можно привести одну цитату из той инструкции: "Наш материал

должен быть всегда целенаправленным. Мы не занимаемся бизнесом новостей,

искусства, литературы... Наша продукция должна на деле служить основой для

выводов в поддержку нашей политики и наших целей"...

После возвращения из служебной командировки в Афганистан меня

назначили на должность заместителя начальника отдела 5 Управления КГБ,

занимавшегося оперативной разработкой НТС, а также радиостанций "Свободная

Европа и "Свобода", которые являлись главными рупорами "черной" и "серой"

пропаганды на Советский Союз и страны социалистического содружества.

Контрразведывательная работа на этих участках чекистской деятельности была

поставлена на прекрасном профессиональном уровне. Агентура КГБ была

внедрена непосредственно в самые тайные подразделения этих подрывных

центров. Более того, в них было внедрено несколько кадровых офицеров

разведок ГДР, ЧССР и ПНР. Поэтому копии секретных инструкций ЦРУ США,

финансировавшего эти центры, регулярно поступали в 5-е Управление, главной

задачей которого была борьба с идеологическими диверсиями спецслужб Запада

против СССР.

Конечно, деятельность радиостанций "Свободная Европа" и "Свобода"

нуждаются в особом анализе. С самого начала "холодной войны" руководители

пропагандистского аппарата США начали вынашивать идею создания именно таких

организаций, которые могли бы вести подрывную радиопропаганду на зарубежные

страны, формально не нанося в то же время ущерба репутации Соединенных

Штатов. Эта идея и легла в основу принятого конгрессом США в январе 1948

года "Закона Смита-Мундта", в котором речь шла о дополнении официальной,

"белой" пропаганды, ведущейся государственными организациями, "серой" и

"черной" пропагандой, идущей через сеть "частных" организаций и учреждений.

Генерал Льюшес Клей, занимавший тогда пост главнокомандующего американскими

оккупационными войсками в Западной Германии, однозначно заявил по этому

поводу:

"Нам нужен другой голос - голос, возможно, в меньшей степени

регулируемый самим статусом государства и, если хотите, жестокий и разящий

насмерть, голос... ведущий безжалостную, ничем не сдерживаемую

психологическую войну, направленную на явно признаваемую цель - свержение

коммунистического режима". Клея поддержал другой генерал - Дуайт

Эйзенхауэер, выдвинувший лозунг о создании "мощных радиостанций за рубежом,

функционирующих без правительственных ограничений".

Как нетрудно понять, и в данном случае десятилетиями тщательно

скрывавшиеся от общественности заветы "отцов-основателей" радиостанций

"Свобода" и "Свободная Европа" проливают очень яркий свет на их

деятельность и делают попросту смешными все потуги наших доморощенных

"демократов" представить PC и РСЕ "независимыми, объективными" средствами

массовой информации.

Из документальных материалов наглядно видно и то, как, начиная с

1948 года, под руководством госдепартамента США и ЦРУ создается множество

различных "частных" комитетов и организаций, нацеленных на подрывную

деятельность против СССР, в том числе, как уже упоминалось, "Национальный

комитет Свободной Европы" со своей радиостанцией.

Свои передачи эта радиостанция начала 4 июля 1950 года с

территории ФРГ. В то время особенно огромных масштабов достигла

деятельность РСЕ против народной Польши: в Мюнхене была образована

специальная "польская редакция", включавшая 80 сотрудников во главе с

графом 3. Михалковским. Филиалы "польской редакции" создали также в Бонне,

Нью-Йорке, Лондоне, Париже, Риме, Стокгольме, Западном Берлине, Брюсселе,

Афинах. "Нахальные агенты" РСЕ десятилетиями "просовывали ноги" во все

польские двери. А с августа 1980 года все филиалы и сама "польская

редакция" начали вести подрывные передачи на Польшу круглосуточно. Именно

они направляли активность антисоциалистических сил в Польше.

Приведу на этот счет лишь один пример.

Задолго до событий лета 1980 года РСЕ, ссылаясь на якобы

распространяемые в Варшаве листовки, передало инструкцию из 32 пунктов, в

которой содержались указания по созданию "подпольного фронта общественного

сопротивления". Инструкция подробно объясняла, как надо создавать "группы

сопротивления" и информационную сеть, разъясняла способы нелегального

распространения листовок и других печатных материалов. Учитывались даже

мелкие частности, например, РСЕ подстрекательски инструктировала

контрреволюционеров "надеть... рюкзаки". Это, дескать, "крик моды". Но в

действительности к моде этот призыв никакого отношения не имел. Дело в том,

уточнял рупор ЦРУ из Мюнхена, что в рюкзаках "легче скрыть от властей"

листовки. Вот так и возник, писала в январе 1982 года газета "Вядомости

щецинске", "призыв к польскому населению запастись рюкзаками для их

переноски".

Член палаты представителей Конгресса США, входивший в подкомитет

по разведке, Генри Хайд впоследствии так свидетельствовал о тех подрывных

действиях ЦРУ:

"...в Польше мы делали все, что делается в странах, где мы хотим

дестабилизировать коммунистическое правительство и усилить сопротивление

против него. Мы осуществляли снабжение и оказывали техническую поддержку в

виде нелегальных газет, радиопередач, пропаганды, денег, инструкций по

созданию организационных структур и других советов. Действиями из Польши,

направленными вовне, было инспирировано аналогичное сопротивление в других

коммунистических странах Европы".

И снова, в который уже раз, из таких высказываний о "третьих"

странах отчетливо прорастают аналогии с теми подрывными методами, какие ЦРУ

использовало против СССР. А ведь находятся сегодня люди, которые все еще

пытаются отрицать колоссальную дестабилизирующую роль американских

спецслужб.

РСЕ в полном соответствии с режиссурой ЦРУ и, как выяснилось

позднее, на деньги, выделенные президентом США Р.Рейганом, усердно вела

"черную пропаганду" на Польшу. Аналогичной деятельностью занимался и

"Американский комитет освобождения", также созданный под вывеской "частного

общества", носившего антикоммунистический характер. Он был основан в 1951

году и вначале назывался "Центром координации и борьбы с большевизмом". В

его состав входили два самостоятельных органа: "Институт по изучению СССР"

и радиостанция "Освобождение", деятельность которых была с первых дней

направлена исключительно против Советского Союза.

Первая программа на русском языке радио "Освобождение", вскоре

получившее название радио "Свобода", вышла в эфир 1 марта 1953 года. А

через несколько дней начались передачи сразу на многих языках СССР. При

этом следует учесть, что "Свобода" с самого начала была задумана как

опорный пункт американской разведки в Европе, как европейский центр

координации деятельности антисоветских эмигрантских организации.

Радиостанция функционирует на деньги ЦРУ, а с 1972 года открыто

финансируется в соответствии с бюджетными ассигнованиями, выделяемыми

американским конгрессом. Характерной деталью, свидетельствующей о том, что

аппарат радиостанции практически входит в штат разведывательного сообщества

США, является расписка, которую дают все сотрудники "РС" Вот ее текст:

"Нижеподписавшийся доставлен в известность о том, что

радиостанция "Свобода" создана ЦРУ и функционирует на его средства. За

разглашение этих данных виновные будут подвергаться штрафу до 10000

долларов и тюремному заключению сроком до 10 лет".

"Черная пропаганда" радиостанции "Свобода", питающейся из одного

и того же источника - Центрального разведывательного управления США, - мало

чем отличается от подрывных пропагандистских кампаний "Свободной Европы".

Кстати говоря, за многими их радиопередачами стояли бывшие пропагандисты

Вермахта, предавшие свою родину еще в военные годы, нашедшие кусок хлеба у

новых хозяев. О том, как они "делали" пропаганду, неоднократно рассказывали

советские разведчики, внедренные на РСЕ. И, конечно, не только

разведчики...

В России на даче "Зверино" под Ленинградом эти передачи часто

слушал бывший коллега мюнхенцев бывший редактор газеты РОА (власовской

"Российской освободительной Армии"), "На дальнем посту" Леонид Самутин,

который стал широко известен тем, что в 70-е годы хранил у себя один из

экземпляров рукописи А.И. Солженицына "Архипелаг Гулаг". Мне часто

приходилось общаться с ним и советоваться по контрпропагандистским делам. И

я всегда с благодарностью вспоминаю те искренние беседы. Самутин глубоко

переживает за судьбу России и остался ее патриотом. В своих воспоминаниях

он пишет:

"Власов - бывший командующий РОА и люди его окружения были

деятелями довольно среднего ума. Но будь они даже семи пядей во лбу, получи

они абсолютную свободу действий от немцев, материальные возможности и годы

времени на раздумье, все равно они не смогли бы выработать никаких

идеологических основ, никакой положительной программы, так как не знали

интересов народа, не имели общих с ним идеалов и надежд. Поэтому вся наша

пропаганда носила, так сказать, прикладной характер. Еще раз "пугануть"

солдат страшной судьбой, которая ожидает их на родине в случае поражения

немцев, еще раз воздействовать на их совесть очередным рассказом об ужасах

"советских застенков" и т.п. Ну, а что же будет дальше, если сбудутся даже

самые розовые мечты? Этого не знал никто".

Такую же картину, - считал Самутин, - мы наблюдаем у современных

"диссидентов". То они говорят о некоем "улучшенном социализме", то

бросаются в крайность "утопической технократии". А больше всего в ходу

примитивная мещанская мечта "чтобы было хорошо и чтобы не было плохо". "В

моей пропаганде, - продолжал он, - бывали и "советы без коммунистов", и

другие эсеровские лозунги, и "частная собственность, но с ограничениями", и

многое иное. Все это мелькало и забывалось, и никто к этому всерьез не

относился. Мы со вздохом признавались сами себе, что это "временная замена"

настоящих политических лозунгов до лучших времен, когда они появятся.

Откуда? Чьим интересам они будут служить? - эти вопросы мы старались себе

не задавать.

И точно так же, как нынешние "диссиденты", мы хватались за

спасательный круг "деидеологизации". Все беды от идейности... Нужно жить и

мыслить "по-простому". Для народа хватит десяти библейских заповедей.

Никаких марксизмов и политэкономий - все напасти от них!

Отражали ли наши рассуждения и сочинения настроения солдатской и

офицерской массы? Конечно, нет. Сейчас я уже не боюсь себе признаться, что

большинство личного состава наших батальонов, имей они такую возможность,

просто перешло бы на сторону Красной Армии. "Обратная связь", пользуясь

нынешними термином, полностью отсутствовала. Никаких "военкоров" в нашей

газете не было, и лишь изредка публиковались составленные в редакции

"читательские письма".

Далее Самутин пишет: "Об уровне нашей пропаганды свидетельствует,

пожалуй, ее наивысший "успех". В архиве эмигранта Вахтина в Копенгагене я

обнаружил подшивку из 17 номеров "Кронштадтской правды" - газеты

кронштадского мятежа 1921 года. Из этих материалов я составил большую

подборку и выпустил специальный номер, посвященный годовщине мятежа в марте

1944 года. Красная нить подборки - наше дело перекликается с борьбой

кронштадцев, мы продолжаем начатую ими линию: Советская власть без

большевиков и евреев!

Подборка получила признание. Центральная власовская газета

перепечатала ее целиком, публикации в сокращенном виде появились в немецких

изданиях. Я получил медаль "За заслуги". "Кронштадт" был, пожалуй,

единственным образцом для подражания, о котором нам разрешили написать. Все

"исторические партии" - эсеры, меньшевики, кадеты, даже октябристы -

считались ущербными. Каждая из них несла, мол, свою долю вины за то, что

случилось с Россией. Как я уже сказал, - продолжает Самутин, - многое для

нашей "пропагандистской работы" мы заимствовали из опыта антисоветской

работы, накопившегося к тому времени и у немцев, и у примыкавших к ним

идейно слоев белой эмиграции. Точно также теперь повторяют наши "идеи",

"материалы", "данные", почти сорок лет спустя "голоса" и "волны", не говоря

уже о "свободах". Нетрудно проследить преемственность даже в методах.

Немецкие планы порабощения и уничтожения России, о которых нам

доводилось слышать, казались нам нелепыми выдумками. Абсурдность и

неосуществимость их была нам (в частности, мне) настолько очевидна, что

никто из нас не мог допустить, чтобы люди, способные здраво мыслить, могли

вынашивать такие планы. Немцы казались людьми, может быть, не всегда

такими, как нам хотелось бы их видеть, но - мыслящими здраво и реально. Мы

приняли тогда желаемое за действительное и с помощью немцев сами себе

создали миф о том, что можно победить большевизм в России, не побеждая

самой России, и поверили в этот миф, и пошли служить ему. А реальная

действительность оказалась жестокой - мы пошли служить немцам..."

Вот к таким горестным заключениям пришел Леонид Самутин. Слушая

радио "Свобода", он воспринимал передачи как бывалый антисоветский

пропагандист, но, видимо, не предполагал, что в послевоенные годы роль

"РС-РСЕ" в западном разведывательном сообществе еще больше усилилась и

поднялась на новую, более качественную и зловещую ступень.

Еще в 1986 году тогдашний первый заместитель Председателя КГБ

СССР Ф.Д. Бобков в статье под знаменательным названием "Политическая

бдительность", опубликованной в журнале "Политическое самообразование",

предупреждал: "Структура "РС-РСЕ" включает национальные редакции, которые

ориентированы на проведение подрывной деятельности в различных районах

Советского Союза. "РС-РСЕ" является также важным центром политической

разведки против СССР. Деятельность руководства этой радиостанции направлена

на организацию различного рода подрывных акций, включая нелегальное

проникновение в страну, на сбор тенденциозной информации, на координацию

подрывной работы, проводимой против СССР". Пропагандистские концепции

"РС-РСЕ", по мнению Бобкова, отражали возросшую агрессивность международной

реакции. Лозунги "демократизации", "усовершенствования" социализма по

заданному образцу и другие идеи замаскированного антисоветизма уступали

место открытым призывам к ликвидации социалистического строя в СССР,

подстрекательством к антисоветским, антиобщественным действиям, к

совершению государственных преступлений. Достижения своих стратегических

целей реакционные круги пытались добиться, перенося центр тяжести

идеологических диверсий непосредственно на территорию нашей страны, -

предостерегал один из руководителей КГБ, прекрасно видевший ситуацию сквозь

призму проходивших через его руки документальных материалов иностранных

разведывательных служб.

История второй половины XX столетия свидетельствует, что США

всегда были застрельщиком и организатором массированных идеологических атак

на социализм. Особенно ожесточенный характер эти атаки приобрели с приходом

к власти администрации Рейгана, открыто провозгласившей идеологические

диверсии своей государственной политикой. Именно президент Рейган в своей

речи в английском парламенте 8 июня 1982 года, словно претендуя на лавры

Черчилля, который в своей знаменитой фултонской речи 1946 года по существу

объявил о начале "холодной войны", заявил о всемирном антикоммунистическом

"крестовом походе". В своем выступлении он ратовал за признание за Западом

права вмешиваться во внутренние дела Советского Союза и социалистических

стран с целью изменения существовавшего в них общественного строя.

Изложенная Рейганом программа вскоре приобрела конкретные

организационные формы. В США начали действовать ее штабы в виде специальной

"межведомственной группы" и "группы общего планирования", в которые вошли

государственный секретарь и шеф Пентагона, а также директора ЦРУ и ЮСИА.

Качественно новым этапом в подрывной деятельности против СССР стало то, что

непосредственное руководство ею, которое раньше осуществлялось спецслужбами

якобы без ведома политических инстанций, теперь официально возглавили

вашингтонские чины высшего государственного уровня. Одним из красноречивых

свидетельств этого была подписанная Рейганом секретная президентская

директива №75, которая предписывала прямое вмешательство во внутренние дела

соцстран с целью подрыва их режимов. При этом главная ставка делалась на

создание и консолидацию "внутренних оппозиционных сил", которые при

поддержке извне должны добиваться захвата власти и политической

переориентации своих стран на Запад. В директиве упоминалось о том, что в

основу конкретных действий должна быть положена "программа демократии и

публичной дипломатии", которая была оглашена Вашингтоном в феврале 1983

года и объявляла своей целью "укрепление инфраструктуры демократии во всем

мире".

Этой программой, в частности, предусматривалось выделение на

ближайшие два года 85 миллионов долларов для подготовки будущих руководящих

кадров и создания прозападных политических партий и профсоюзов в

соцстранах, а также в странах "третьего мира", придерживающихся

социалистической ориентации. На создание "национального и

интернационального рабочего движения" ассигновалось 17,8 миллионов

долларов, а на издание и распространение литературы, опровергающей

"марксистскую диалектическую философию" - около 5,5 миллионов долларов.

Здесь я хочу особо подчеркнуть два обстоятельства. Во-первых, как

говорится, даже невооруженным глазом видно, что за формулировкой

"укрепление инфраструктуры демократии во всем мире" стояло стремление

утвердить новый мировой порядок путем экспорта американских "ценностей".

Немало чернил западные пропагандисты потратили на то, чтобы внедрить в

сознание обывателя понятие "экспорт коммунизма". Но, оказывается, в 80-х

годах экспортом идеологии всерьез занялась администрация президента

Рейгана, причем с использованием всего арсенала спецслужб, выделяя на это

немалые средства.

Особенно поражает то, что речь открыто шла о "демократии во всем

мире". Кто наделил США правом утверждать демократию во всем мире? Ведь это

был откровенный призыв к вмешательству во внутренние дела других стран, что

запрещено международными договорами. Не говорю уже о том, какой смысл США

вкладывали в само понятие демократии... Этот смысл мы начали распознавать

лишь сегодня, когда развален СССР и десятки миллионов людей обречены на

страдания, когда на территории бывшего СССР полыхают межнациональные

конфликты и льется кровь. Это и есть плоды американской "демократии на

экспорт".

А второе, на что хотелось бы обратить внимание, - это создание

"будущих руководящих кадров прозападных политических партий". Если

перевести эти установки спецслужб на обиходный язык, то за ними стоит

элементарный подкуп. "Подготовка кадров" неизбежно включала в себя денежные

дотации, бесплатные зарубежные поездки, снабжение дорогостоящей техникой

компьютерного типа и так далее и тому подобное. Короче говоря, это была

самая настоящая вербовка агентуры, для виду прикрытая обучением ведению

партийных или профсоюзных дел. Далеко не всегда речь при этом шла о

подготовке шпионов, перед которыми ставится задача добывать разведданные.

Нет, для западных спецслужб порой было важнее создать сеть своих агентов

влияния, которые проводили бы нужную для США политику. О таких агентах

влияния еще пойдет речь особо. А сейчас в свете сказанного небезынтересно

напомнить два частных факта, относящихся к периоду перестройки.

Хорошо известно, и об этом не раз писали в печати, что после 1985

года некоторые "способные молодые люди" отправлялись из Москвы в

Соединенные Штаты Америки для "повышения квалификации в области

политологии". Среди них, в частности, был и Сергей Станкевич, будущий

народный депутат, заместитель мэра столицы, советник президента России.

Кстати, он сам неоднократно говорил о том, что обучался политологии в США.

А что же теперь? Теперь, когда против Станкевича возбуждено уголовное дело

по факту получения взятки, этот "способный молодой человек" вместе с семьей

укрылся именно в США. Между прочим, Станкевичу инкриминируют взятку в

размере 10000 долларов. Но каждому ясно, что на десять тысяч долларов

невозможно месяцами проживать в США вместе с семьей. Значит, либо у

Станкевича в "заначке" гораздо больше валюты, взятой неизвестно откуда,

либо его в США "пригрели" и неплохо оплачивают. Этот пример говорит о

многом, потому что таких "способных молодых людей", вроде Станкевича,

западные спецслужбы подготовили немало и затем продвинули их на руководящие

посты в России.

А второй факт относится примерно к 1989 году, когда в СССР

начались шахтерские забастовки. Именно тогда лидеров кузбасских профсоюзов

начали срочно приглашать в США "для обучения". Фамилии этих людей тоже

хорошо известны, они часто мелькали в печати, и именно такие

"подготовленные" в США профлидеры организовали в 1991 году мощнейшие

шахтерские выступления против Компартии. Где теперь те лидеры? Судьбы

многих из них неизвестны, но они давно покинули шахтерскую среду, которая

осыпает их проклятьями.

Огромное внимание профессионалы из ЦРУ уделяли и нелегальной

литературе. Вот что говорит по этому поводу Р. Клин: "Без помощи ЦРУ

эмигрантские группы из СССР и стран Восточной Европы не могли бы

публиковать в переводах множество документов, которые они получили из своих

стран. В их число входят некоторые известные самиздатовские произведения".

А вот точка зрения Г. Розицкого: "Вероятно, самым ощутимым результатом

"психологической войны" было налаживание контактов с диссидентами в

Советском Союзе. Это и ознаменовало начало публикаций советских подпольных

материалов на Западе, во многих случаях их завозили назад в Советский Союз

для более широкого распространения. Сбор и публикация рукописей из

Советского Союза стали крупным бизнесом".

Небезынтересна выдержка из доклада комиссии Ф. Черча, где были

приведены слова начальника управления специальных (подрывных) операций ЦРУ,

который утверждал:

"Книги отличаются от всех иных средств массовой пропаганды прежде

всего тем, что даже одна книга может значительно изменить отношение и

поведение читателя в такой степени, на которую не могут подняться ни

газеты, ни радио, ни телевидение или кино... Это, конечно, верно, но не в

отношении всех книг и не всегда и не всех читателей; однако это случается

достаточно часто. Поэтому книги являются самым важным орудием

стратегической (долговременной) пропаганды".

Кстати, по данным некоторых американских источников, ЦРУ США еще

к 1975 году имело отношение к изданию только на русском языке более чем

1.500 книг русских авторов.

Как в "холодной войне" проводились манипуляции с книгами и их

авторами, особенно наглядно видно на примере произведений А.И. Солженицына.

Первое мое личное знакомство с творчеством Александра Исаевича произошло в

1962 году, когда вышел ноябрьский номер "Нового мира" с "Одним днем Ивана

Денисовича", совершившим переворот в умах многих, в том числе и в умах

студенчества. Мы - тогда еще третьекурсники факультета журналистики

московского университета - зачитывались повестью. Достаточно скромная по

объему, около 70 журнальных страниц, она притягивала к себе, поражала

художественным мастерством, особенно способностью писателя через восприятие

заключенного вместить в сжатые временные рамки одного дня огромную массу

событий, горестей и печалей, мужества и гордости, унижений за колючей

проволокой. В герое книги прочитывалась горькая судьба целого поколения

советских людей. Сразу же обратили мы внимание и на особый литературный

стиль повести, от нее веяло народностью, язык героев отличался

выразительной образностью, весьма кстати приводились русские поговорки.

После выхода в свет "Одного дня Ивана Денисовича" многие студенты

стали постоянными читателями "Нового мира", так как поверили, что теперь от

этого журнала можно ждать интересных материалов и знакомства с новыми

авторами. Конечно, каждый надеялся и сам когда-нибудь опубликоваться у

Твардовского.

Иного отношения заслуживала книга Солженицына "Архипелаг Гулаг".

Большие отрывки из нее были опубликованы почти во всех крупных

западных газетах. Но любопытная деталь - рецензий было мало. Эксперты,

специалисты, советологи обходили вниманием содержание книги, по-видимому,

затруднялись дать ей оценку, раскрыть ее художественную и историческую

ценность. Зато славословили автора, делая скорее рекламу самому

Солженицыну, а не его произведению:

"...Голос Солженицына, голос Титана, пророка ветхозаветной

суровости, опирающегося на опыт своего и чужого страдания, не может не

вызвать нашего уважения" (Тес Зоммер). "Это был голос человека, поистине

прошедшего испытание огненным крещением" (Н. Рачинская)." Видя его,

начинаешь понимать, что означало когда-то выражение "Святая Русь". В словах

Солженицына слышатся отзвуки Толстого и другого русского писателя,

философским детищем которого он является, человека, который за 100 лет до

Солженицына был таким же ясновидцем человеческой души". (Бернард Левин). "И

человек, испытавший муки ада и чудесно спасенный, сумел выкристаллизовать

те смутные опасения, которые в глубине души таятся у многих" (Дж. Томсон).

Даже мелкая рыбешка из числа пишущих подпольно была в те годы

находкой для спецслужб, обслуживающих "холодную войну". А уж автор-то

"Одного дня" был просто "манной небесной"! Хотел того Александр Исаевич или

нет, но его имя, его авторитет, его острые полемические статьи и заявления

широко использовались за рубежом для развязывания шумных пропагандистских

кампаний, проходивших под хорошо отлаженную режиссуру. На этот счет можно

привести конкретные доказательства, характерные для грязных приемов

"холодной войны".

Но в 80-е годы, особенно после обнародования в СССР его глубоких

размышлений об обустройстве России, лауреат Нобелевской премии Александр

Солженицын сразу же впал в немилость у своих бывших покровителей. Резко

умножилось, словно по команде, число его критиков. И кого только среди них

не было: прозаики и поэты, публицисты и университетские профессора,

редакторы эмигрантских изданий и известные журналисты. Нападки на

Солженицына в западной печати явно стали принимать характер продуманной

кампании. Причем в эпитетах на его счет не стеснялись: "монархист",

"аятолла", "враг демократии", "шовинист", "великий инквизитор", "пятая

колонна советской пропаганды".

Забрасывание писателя грязью, навешивание на него оскорбительных

ярлыков и уничижительных кличек началось сразу после того, как он впервые

заявил Западу о том, что капитализм для него тоже не является идеалом

справедливого общества. Александр Исаевич напомнил об истории России, о

русской революции, материалы и документальные свидетельства о которой он

собирал всю свою жизнь, воплотив их в историческую эпопею под названием

"Красное колесо"...

Но может быть, такое произошло только там, на Западе? Да нет же!

Стыдно читать некоторые комментарии российской прессы после того,

как получило огласку письмо Солженицына тогдашнему послу России в США

Лукину, начинавшееся словами: "Происходящее в России - разрывает душу..."

Оказалось, что оценки, высказанные Александром Исаевичем в адрес

президентской команды, резко разошлись с западными, в частности, с

американскими. И это послужило причиной для нападок. Ведь Солженицын

утверждал в письме: когда взялись, наконец, за необходимую реформу, то

провели ее необмысленно, народ ввергнут в нищету и отчаяние; президент с

министрами не могут уже пренебрегать годичным стоном народа; реформы

ведутся не так: идет массовый, невиданного размаха разграб и дешевая

распродажа российского добра. Знаменитого романиста, на которого, кажется,

совсем недавно молились диссиденты и ниспровергатели советского строя,

обвинили даже в "прокоммунистической ориентации" за честные и искренние

слова: "Когда люди сброшены в пропасть нищенских забот, неужели время

совать им невнятные вопросники референдума о статьях Конституции? И уж

вовсе не ко времени сейчас устраивать выборы в одноразовое учредительное

собрание и месяцами заседать, вырабатывая "идеальную" Конституцию..."

Эта резкая перемена отношения к Солженицыну со стороны

влиятельных западных кругов, а также наших "демократов", которые раньше

боготворили его, весьма знаменательна. Ведь впоследствии Александра

Исаевича даже лишили возможности беседовать со своими читателями по

официозному телеканалу ОРТ. Почему? В чем истинная причина такого

охлаждения к великому писателю? Думаю, ответ на эти вопросы найти несложно:

в свое время оппозиционность Солженицына к советской власти и коммунизму

просто была использована организаторами идеологических диверсий для подрыва

социалистического строя. Огромный авторитет писателя был как бы взят "на

вооружение" теми, кто стремился расшатать сознание советских людей. Но

когда Солженицын, верный своим убеждениям, встал в оппозицию к новым

российским властям, когда он разочаровался в прелестях "западной

цивилизации", когда в глазах россиян он превратился из диссидента в

патриота России, - вот тогда он стал не только не нужен прозападно

настроенным кругам, но даже вреден для них. И вместо елея на него полились

потоки клеветы. Его, повторяю, даже "убрали" с телеэкрана. Что это -

цинизм? Да нет, просто потеря интереса к его персоне со стороны западных

спецслужб...

При желании подобных резких перепадов в "симпатиях" и

"антипатиях" к одному и тому же автору можно набрать уйму. Такие же

"качели" подстерегали философа Александра Зиновьева, историка Роя Медведева

и даже... Андрея Сахарова. Еще с древних времен утвердилось мнение, что

политика - дело грязное, а "холодная война", как и "горячая" - продолжение

политики, здесь не до симпатий или антипатий... Однако, забегая вперед,

хочу особо подчеркнуть, что во всех этих и других аналогичных случаях

водораздел между восхвалениями и равнодушием, а иногда и хулой проходит по

очень четкой границе: бывшие диссиденты сразу переставали интересовать

Запад, если вставали на патриотические позиции. Ведь зарубежным спецслужбам

нужны были не просто антикоммунисты или антисоветчики - им прежде всего

требовались "антипатриоты". А патриоты, пусть и антикоммунисты, их

совершенно не устраивали.

Это особенно явственно проявилось в 80-е годы, отличавшиеся

невиданным накалом идеологических атак на Советский Союз. Причем, эти атаки

сопровождались мощнейшими подрывными акциями Запада в политической,

военной, экономической сферах и имели своей скрытой целью не только

создание решающего военного превосходства над СССР на случай прямого

военного столкновения, но и втягивание Советского Союза в изнурительную

гонку вооружений. Расчет был на то, что отвлечение ресурсов в военный

сектор ляжет непосильным бременем на советскую экономику и в конечном счете

подорвет хозяйственный организм нашей страны.

Наряду с этим Соединенные Штаты Америки предприняли огромные

усилия для того, чтобы, как пишет в своих мемуарах один из главных

конструкторов американской внешней политики того периода 3. Бжезинский,

"вовлечь СССР в изматывающие региональные конфликты".

Об этом и пойдет речь в следующих главах.