Под крылом ворона

Глава 16

Сколько стоят девять снаряженных лошадей, по качеству пригодных для лучших воинов королевства? Не знаю, но точно больше того состояния, что свалилось на нас от ныне покойного коменданта Угрюмой крепости. Наверное, поэтому старика Петерса чуть инфаркт не хватил, когда Лески озвучил ему посреди ночи свою безумную просьбу, одолжить неизвестным и очень подозрительным личностям с таким трудом взращенных им скакунов. Пусть даже на время, пока те не донесут нас до границы.

На препирательства времени не было, да и как сделать наш отряд, наконец, лошадным, я не раз уже думал. А тут такая возможность… В общем, когда Лески после первого раунда переговоров с надеждой спросил у меня, сколько монет мы готовы заплатить, я без угрызений совести ответил — 36, так как больше нету. После чего у Петерса случился мощный приступ икоты. На это я уверил его, что в дополнение к озвученной сумме готов передать ему прекрасное транспортное средство с впряженной в него чудо кобылой. Ну а Лески еще добавил что-то вроде «под мою ответственность» и тоже подмахнул бумагу, скрепляющую нашу сделку.

Но даже понимая, что покупаю отличных лошадей по себестоимости (а может и ниже её), мои руки дрожали, когда я торопливо отсчитывал уже ставшие такими родными монеты. Чёрт, будем считать, что это инвестиции в будущее. А с учетом возможной погони, без этих инвестиций, вложенных прямо сейчас, будущее для нас может не наступить и вовсе.

Думаю, Петерс не был совсем уж глупцом, и лошадей нам выделил из своего поголовья не самых лучших, но даже эти выглядели намного дороже, чем, например, те, которые были у Рейна и Виолы. А тот же Сивый, привыкший к ежедневной верховой езде и отнюдь не к деревенским кобылам, одобрительно кивнул, глядя на предложенных скакунов.

Как мы не торопились, но конюшню и Илием мы покинули уже ближе к рассвету. Всё-таки всех лошадей нужно было оседлать и снарядить, а работники давно спали по своим домам или баракам. В итоге делом занимался сам Петерс, а помогал ему Сивый, привыкший работать со своими животными в форпосте самостоятельно, да братья, как оказалось, тоже неплохо разбирающиеся в этом деле. Я же в это время исходил на нервы, в любой момент ожидая, что к нам заявится очередная ватага стражников или гвардейцев. Спокойно выдохнуть смог, только когда мы все были в сёдлах.

Усевшись на лошадь, я в очередной раз похвалил себя, за то, что не ленился и брал уроки верховой езди, пока были в форте. И хоть кавалеристом не стал, но и свалиться на землю при небыстром темпе не должен. А вот Колтун и Горунар, которые в последний раз ездили на лошадях будучи еще пацанами, вызывали серьезные опасения. Как и Раст, которому в нашем ночном сражении не посчастливилось потерять указательный палец и рассечь кисть. В седле он держался превосходно, я бы даже сказал, аристократично, но вот гримаса боли с его лица не сходила.

Благо, скакать во весь апорт нам было не нужно, более опытный Сивый задал попеременный ход, и наши лошади то скакали небыстрой рысью, то на 5–10 минут переходили на шаг. В итоге и я, и наши здоровяки, с задачей справились, а лошади оказались не строптивыми. Ну а отбытые задницы и стёртые ляшки заживут, мазь у нас еще вроде оставалась.

Мы постоянно отслеживали наличие преследователей, чтобы в случае чего добавить хода. Иллюзий, что после случившегося про нас просто забудут и выпустят из королевства, у меня не было. Была лишь надежда, что со смертью сотника Жульгаса его разбежавшиеся подчинённые находятся в полнейшем смятении. Ведь опыт подсказывал, что простые бойцы зачастую не в курсе всего происходящего, а значит, проблемы с коммуникацией неизбежны. К тому же назревающий конфликт с Орденом будет оттягивать б о льшую часть внимания на себя, что даст нам немного дополнительного времени. Тот же Лески, убедившись, что Петерс всё-таки даст нам лошадей, коротко попрощался и отбыл к своим собратьям в ставку Ордена, наверняка чтобы раздать соответствующие указания и готовиться к назревающему противостоянию.

Вот только, всё равно, до границы нам не успеть. Если, конечно, поедем по логичному, но предсказуемому маршруту. Не догонят сами, так пошлют птиц в пограничную крепость, чтобы встречали там. Именно поэтому, выбравшись из города, и отъехав на пару лиг, мы развернули лошадей в противоположном направление, закладывая большой крюк. Перекрыть все дороги они не смогут, да и едва ли будут это делать. Думаю, через один-два дня в крупных городах Закатного королевства всем будет уже не до маленького отряда наёмников.

К обеду обессиленные мы и не менее уставшие лошади прибыли в большую деревню, которую однажды уже проезжали по пути на север. Именно здесь тракт раздваивался, словно змеиный язык, правая часть которого вела в недавно покинутый нами Илием, а левая в брошенную нами же Угрюмую крепость. Останавливаться здесь надолго мы не стали, лишь пополнили припасы, напоили и накормили лошадей и двинулись дальше. Еще через пару часов мы свернули с тракта на проселочную дорогу, ведущую на восток, и двигались до ближайшей большой рощи. Укрывшись там на время и организовав караул, мы попытались хоть как-то восстановиться после бурной ночи и активного начала дня.

Руку Раста обработали еще раз, благо мазь и прочая алхимия ещё оставалась. Он вопрошающе смотрел мне в глаза, аккуратно сжимая тряпичный свёрток в здоровой руке. Туда он с надеждой на чудо завернул свой перерубленный палец. Но я его порадовать ничем не мог. Ну не знаю я, как работают эти техники! А без знаний остаётся экспериментировать, доверяя интуиции и слепому случаю. Вот только, когда речь идет о магии, делать это нужно крайне осторожно, тем более если это касается аспекта жизни. Так можно вместо одного пальца ненароком всей руки лишиться…

— Зато теперь точно на покой, — попытался утешить его Колтун. — Уже оружием не помахаешь. Можно сказать, ушёл ты с почётом, получив ранение в славном бою! А палец… Может засушим его, на память? А что, отличный амулет на удачу для нашего отряда!

— Луч-ше уй-ди, — сквозь зубы прошипел Раст, и без того пребывающий в расстроенных чувствах и кривящийся от боли.

Но Колтун отчасти был прав, второе ранение Раста, скорее всего, станет фатальным для его боеспособности. Но в целом, я и не ожидал от него такого функционала, когда нанимал в отряд. Поставить его снова в строй — это была скорее вынужденная мера в связи с возникшими… непредвиденными обстоятельствами. Проблема лишь в том, что эти форс-мажоры словно преследуют Бешеных зайцев. Кажется, даже я уже начинаю верить в это наше проклятье. Может карму почистить нужно, в храм какой сходить? Знать бы ещё в какой…

Помимо Раста больше всего пострадал Горунар, разбередивший свою недолеченную рану. В обморок не падал, но после скачки выглядел бледным и больным. Ему мы и вовсе никак не могли помочь, оставалось лишь надеется, что его могучий организм справится. Поэтому парня мы сразу отправили спать, освободив от дежурства и прочей работы.

Также были обработаны все порезы и ссадины, которыми после боя мог похвастаться чуть ли не каждый. Ну пожалуй, за исключением Рейна, что по словам Хорки, лишний раз подтверждает профессионализм нашего отряда, сумевшего оградить нанимателя от опасности. Вот только Рейн, услышав такое, почему-то закатил к небу глаза, и молча пошел обустраивать своё место для отдыха.

Хорки же, проследив за скептически настроенным нанимателем, и убедившись, что тот отошёл на достаточное расстояние, подошёл к нам с Растом.

— Мазай, вот скажи, что нашло на этих идиотов в Илиеме? — спросил он негромко. — Ну не спроста же это всё было? Это как-то связано с тем, что ты сказал Лески?

Раст тоже навострил уши, явно намекая, что имеет схожие вопросы. Ответил я им не сразу, не зная какой объём информации можно озвучить, а какой лучше оставить при себе. Да и сам я далеко не во всём успел разобраться.

— Помните документы, что мы нашли в сумке у коменданта? — дождавшись кивка, я продолжил. — Так вот там было много чего интересного. Похоже, командор пытался усидеть сразу на двух стульях. Через какого-то высокопоставленного покровителя он отмывал деньги королевской казны и львиную долю заработанного отправлял ему же. В то же время, как вы помните, Блюмпаст не чурался вести дела с Орденом, напрямую продавая часть алхимии, «упуская» необходимость собирать и платить пошлину всё в ту же казну.

— Поистине талантливый человек… — пробормотал Раст.

— Пожалуй, соглашусь с тобой. Вот только ситуация поменялась, и от покровителя, имени которого мы не знаем, начали поступать иные запросы. В частности, Блюмпаст должен был направить свои ответные заверения в том, что в роковой час Мрачные отряды примут нужную сторону, ну а тот, видимо, не торопился с ответом. По крайней мере, писем было несколько, и каждое следующее всё настойчивее.

— Зачем хранить такие опасные письма? — удивился Хорки.

— Чтобы иметь возможность поменять сторону, — ответил Раст, которого разговоры о политике на время отвлекли от ноющей боли в руке.

— Верно, возможность шантажа. Сейчас стало понятно, что этот покровитель — кто-то из армейской верхушки, а может даже из окружения короля. И задумал он не много не мало, а госпереворот. Вот только на стороне короля орден Раскола во главе с их чудо командором. И хоть у тех наберётся чуть больше полутысячи бойцов, но вы оба видели, на что они способны. Вот Блюмпаст и мешкал, не зная чью сторону выбрать. На одной чаше весов тот, кто помогал ему отмывать кучу денег, превратив Мрачные отряды в не пойми что, а на другой — король и Орден, которые его на это место когда-то и посадили.

— Да уж, не позавидуешь этой хитрой жопе с таким выбором… хотя ему уже всё равно.

— Но я так и не понял, нас-то за что? — удивился Хорки. — Откуда они узнали про документы, если ты их отдал капитану Кресту?

— А вот этого я не знаю, — развёл я руками. — В предательство капитана не вериться, иначе зачем бы он предупредил своих братьев в Илиеме.

— Вот и Лески называл этого… Жульгаса, кажется… братом.

— Может из бывших орденских? — предположил Раст.

— Может, но что-то слабоват для них. Ну да хер с ним. Скорее всего, в отряде капитана завелась крыса. В конце концов, там немало обычной обслуги.

— Ну так если бумаг у нас уже нет, то на кой хрен мы им сдались? — продолжал гнуть свою линию Хорки. — Или всё же что-то есть?

То ли по моей невольной мимике, то ли как-то еще, но и Хорки и Раст, очевидно, догадались о правильном ответе на этот вопрос. Оба тяжело вздохнули и уставились на меня.

— Говори уже, — сказал Раст. — Куда ты влез на этот раз? Ты наш командир, и приказы твои мы выполняем, не оспаривая. Вот только и нам положено знать, во что мы ввязываемся, идя за тобой.

Прежде чем ответить, я ещё раз глянул через плечо Хорки, убедившись, что с такого расстояния Рейн нас точно не сможет услышать.

— Крест «попросил» передать письмо, — заговорщицким полушёпотом ответил я. — Госпоже Деневиль, матери Рейна.

— А… — хотел было спросить Хорки, но я его перебил.

— Не знаю, что в нём, там хитрая печать, и рисковать, заглядывая в чужие тайны, я не буду. Итак уже по уши в чужом дерьме. Но вот что интересно, помимо прочего в тех бумагах командора Блюмпаста были и намеки о возможной поддержке некоего дома в обмен на послабления, связанные с торговлей алхимией и прочие преференции.

— Заговорщики ищут поддержки в Империи? Это же…

— Не в Империи, а у конкретной имперской семьи. Император как бы и не при делах, получается, но естественно в курсе подобных предложений и договоренностей. Но ты прав, такое можно однозначно трактовать, как продажу родины.

— Значит, капитан Крест поручил тебе передать встречное предложение?

— Похоже, что так, — согласился я.

— Будем надеяться, что там не объявление войны или какие-нибудь угрозы. Не хотелось бы стать тем гонцом, которому отсекут голову за дурные вести.

— Тоже надеюсь, на это, Хорки. И в конце концов, мы же будем не одни, а с драгоценным отпрыском госпожи Деневиль, которого доставим в целости и сохранности. Если получится.

— А если не получится? — на всякий случай уточнил Раст.

— Тогда, боюсь, послание от капитана Креста не дойдёт до адресата, пожал я плечами. — Ладно, хватит разговоров, нужно постараться отдохнуть, особенно тебе Раст.

Я встал, тем самым показывая, что беседа окончена. Но затем, подумав немного, решил всё-таки добавить.

— И ещё, когда будете чесать языками с парнями на эту тему (а я знаю, что будете), постарайтесь не посвящать в детали нашего нанимателя. Да и в целом, дозируйте необходимую информацию. Вы же у меня самые умные и ответственные, должны с этим справиться.

Слуга в смятении застыл в коридоре дворца, всё не решаясь постучать в дверь главной опочивальни. На дворе поздняя ночь, а тут такие вести! Как понять, достаточно ли это веская причина, чтобы будить не абы кого, а главу города и племянника короля? Конечно, старший советник потом всё объяснит, ведь слуга исполняет лишь его приказ, но, как бы то ни было, первый удар придется принять на себя.

Наконец, собрав всю свою смелость, он осторожно стукнул дверным молоточком. Не услышав ответа, он постучал чуть сильнее, а затем ещё настойчивее. В итоге, он так увлёкся, что не заметил, как начал от всей души тарабанить в дверь кулаком. В этот момент дверь распахнулась, а спохватившийся слуга не придумал ничего лучше, чем воспользоваться опробованным многими поколениями до него приёмом — бухнуться на колени и уткнуться лбом в пол.

— Господин, срочные вести, вас ожидает старший советник. Говорит, что дело не терпит отлагательства.

— Чего разлегся⁈ — после короткой, но такой давящей паузы ответил хозяин спальни. — Проводи советника в мой кабинет, передай, сейчас буду.

Дверь захлопнулась, а слуга, облегченно выдохнув, вскочил и со всех ног помчался выполнять распоряжение господина.

Через какое-то время, понадобившееся на то, чтобы привести себя хоть в мало-мальски приличный вид, которым безусловно должен обладать представитель королевской семьи, Гундобас вошёл в свой кабинет.

— Даже не знаю, что будет лучше, — начал он, обращаясь к уже ожидающему его советнику. — Чтобы твои новости действительно оказались важными, и я не отправил тебя, а заодно и этого настырного слугу, поработать на каменоломне? Или же пускай это будет пустяк, и я, великодушно вас простив, отправлюсь досматривать свой сон?

— Боюсь, первый вариант куда ближе к правде, — мужчина ненадолго склонил голову, приветствуя более высокого по статусу благородного. — Но и моя вина отчасти в этом тоже есть.

— Ладно, давай без прелюдий, что стряслось?

— Задержание наёмника пошло не по плану. За ним вели слежку рыцари Ордена, которые вмешались в последний момент.

— Значит, информация от нашей мышки оказалась верной, — Гундобас одобрительно кивнул.

— Да, произошла стычка между стражниками из сотни Жульгаса и наёмниками, двое рыцарей выступили на стороне последних. Как итог, сотник мёртв, также подтверждена гибель одного из рыцарей. Наёмникам удалось скрыться.

— У Жульгаса что, помутнение рассудка случилось⁈ С какого хера он полез в рубку с орденскими⁈

— Не знаю точно. Но там был Лески, а вы знаете, что они давно были не в лучших отношениях…

— Да мне срать на это! Хотя… А что если обставить всё как личный конфликт, тем более, сам говоришь, все знали про их взаимную неприязнь? Замнём дело, принесём извинения. С их капитаном и, если надо, с командором я поговорю.

— Вряд ли выйдет так просто. Выжившие стражники докладывают, что Жульгас успел много чего наговорить напоследок.

— Да кого волнует, что он там орал перед смертью, как и то, что услышал этот Лески? Сам знаешь, что мы еще не готовы, нам нужно выиграть время…

— Боюсь, что у нас его нет. Даже если Орден открыто не выступит с обвинениями, то после полученной информации он мобилизует все силы и будет готов к удару. Король окажет им поддержку и позволит нарастить мощь, а также заручиться поддержкой части благородных родов. Особенно, если всплывет наша связь с имперским домом. Отправьте птиц своему отцу, сообщите, что требуется начать действовать немедленно.

Глава Илиема растёр ладонями своё и без того опухшее от чревоугодия лицо, которое посреди ночи и вовсе обвисло и никак не хотело держать форму.

— А ведь мне сегодня снился королевский трон… — задумчиво протянул он. — Пустой. К нему вела алая ковровая дорожка, оставалось лишь по ней пройти… Как думаешь, может… может это не просто так?

— Не знаю, господин, — ответил старший советник. — Но если у вашего отца всё получится, то после него трон по праву займёте вы.

Крепость, прозванная сотни лет назад Угрюмой, сегодня как никогда соответствовала своему названию. Выломанная решетка, следы копоти от горевшего на стенах масла, обглоданные тела защитников и груды мерзких тварей, заваливших своими телами подножье крепостных стен и весь внутренний двор. Сегодня Орден добавил к этой куче не одну тысячу новых мёртвых порождений Бездны.

Капитан Крест с раздражением вдавил свой стальной сапог в череп поверженного завывалы, от чего тот лопнул словно перезрелый плод.

— В крепости оставалась одна мелочь, — глядя на раздосадованного командира, сообщил Ангус. — Демоны уже покинули крепость, а вместе с ними ушли самые сильные твари.

Крест перевел свой тяжелый взгляд с раздавленной головы на хмурое небо. Свет уже холодного солнца едва пробивался через сгустившиеся тяжелый тучи, готовые вот-вот пролиться на землю дождем. Если это случится, то передвигаться станет куда сложнее, а преследование станет бессмысленным.

— А тело, про которое говорил Мазай? — спросил он.

— Проверили то место, но нашли лишь это, — рыцарь протянул отрубленную фалангу пальца.

— Хмм… Утащили тело с собой? Но зачем оно им, демоны дохлых сородичей не едят, им живых подавай.

— Может чтобы не досталось нам? — предположил рыцарь.

— Крамольные вещи ты говоришь, Ангус, — неодобрительно, но в то же время без особой угрозы в голосе сказал Крест. — Возводить отродьев Бездны в один ряд с разумными созданиями… За такое можно простой проповедью не отделаться.

— Да все знают…

— Знать — не значит говорить вслух, — отрезал Крест. — Что с донжоном, проверили?

— Да, в живых никого, но…

— Да говори уже!

— Если судить по информации от того наемника, то тел тоже… немного.

— Увели с собой, — кивнул сам себе Крест. — Дерьмово это, отожрутся и разбегутся. Зимой тяжело будет отловить. Какие у нас потери?

— Полсотни гвардейцев погибшими, еще столько же ранеными. Из орденских — всего один.

— Кто?

— Брат Ребис, первый круг пос…

— Я помню его, — перебил Крест. — Хороший был воин, хоть и без таланта. Похороним с почестями, как и положено герою, отдавшему жизнь за служение Ордену и королевству.

Вдруг раздавшийся шум привлёк капитана и его помощника. Из открытой сейчас двери донжона неожиданно для всех выскочил всклокоченный человек и, оглядевшись по сторонам, со всей прытью помчался в сторону говоривших. По пути он умудрился споткнуться об оставленное кем-то ведро, но плюхнувшись на землю, вскочил и, не обращая внимание на прилипшие к одежде комья грязи, продолжил свой бег, попутно размахивая руками.

— Если мои глаза меня не подводят, то это же Приципас, главный маг крепости.

— Он самый, — подтвердил Крест, доставая на всякий случай свой меч.

Человек, действительно оказавшийся магом четвертой ступени, замер в недоумении перед кончиком огромного меча рыцаря.

— Крест, это же я, — начал блеять он. — Ты разве не узнаёшь меня?

— Узнаю, и от того в моей голове сейчас еще больше вопросов. Как ты умудрился выжить, и какого хрена ты делал всё это время в крепости?

— О-о-о, — Приципас поднял палец вверх, призывая к вниманию. — Это было непросто, ой как непросто. Но я не даром имею столь высокий статус. Четвертую ступень просто так не получить, знаешь ли! Они… меня… не нашли! Мой «полог» сработал как надо, и хоть я пил грязную воду и чуть не помер с голоду, но я верил, что Орден пришлёт сюда своих людей и очистит это место от скверны!

Маг выглядел безумным, особенно его глаза, которые на фоне исхудавшего лица сейчас были навыкат, и беспрестанно бегали, фокусируясь то на одном предмете, то на другом.

— То есть ты спустил весь свой резерв, чтобы всё это время оставаться незаметным для орды, пока людей в крепости резали словно скот?

— Да-да, — охотно закивал маг, видимо, растерявший остатки разума и не понимающий, куда клонит Крест. — И благодаря этому я могу многое рассказать!

— Что, например? — капитан прищурил взгляд и выжидательно уставился на подергивающееся в нервном тике лицо мага.

— Например, то, что не всех людей они убивали! По крайней мере сразу… А еще, что эта крепость не то, чем кажется…

После этого Приципас примолк и нервно заозирался, словно зашуганный каторжник с рудников, а не один из сильнейших магов королевства.

— Там, в низу, — он стрельнул глазами на донжон. — Там такое… Лучше покажу, всё покажу. Но сначала бы поесть…

Спустя совсем немного времени оба рыцаря в сопровождении мага, жующего на ходу кусок лепешки, спускались в подвал крепости.

— Скажи, а почему ты не сбежал, укрывшись «пологом»? — спросил мага Ангус.

— Нет-нет, во дворе было слишком опасно! Слишком много тварей, слишком много глаз! Даже мой «полог» не смог бы отвести все взгляды. А увидит хоть один, увидят все!

Наконец добравшись до самого нижнего этажа, где когда-то располагались крепостные казематы, в последствии переделанные последним командором в склады для хранения всего и вся. А ведь складами наверняка заведовал тот самый комендант.

— Сюда, сюда! Смотрите!

Ангус направил удерживаемый на весу фонарь в том направлении, куда так рьяно тыкал пальцем Приципас.

— Что за **#*#**? — не удержался Крест, глядя на выломанный в стене проём.

Куски каменной кладки были разбросаны по помещению, а из черного проёма отчетливо тянуло запахом смерти, который капитану не раз приходилось чувствовать как на поле боя, так и в дознавательской Ордена. Широкий кровавый след, что тянулся по полу из этой черной арки, лишь подтверждал опасения.

Два принесенных фонаря плохо освещали пространство подземных этажей, но всё же позволяли разглядеть многое. В том числе сравнить каменную кладку, которая внутри обнаруженного помещения оказалась на порядок старше чем та, из которой состоял сам донжон. А еще там когда-то был земляной пол, но сейчас он был разрыт по центру, обнажая часть скрытого под ним шершавого камня, огромного и цельного. В его ровную поверхность были вбиты штыри с кольцами, чёрный металл которых, несмотря на столь длительное время, не подвергся даже намёку на коррозию. И хоть буквально всё вокруг было измазано уже засохшей кровью, сам камень оставался на удивление чистым.

— Святые слёзы… что здесь делает зуб Пожирателя?

— Что, прости, ты сказал? — не удержался от вопроса Ангус. — Впервые такое слышу.

— О-о, это архаичное название, — Писториус ради такого даже на секунду отвлекся от энергичного пережевывания. — Удивительно, что капитан вспомнил именно его. Куда чаще встречается «жертвенный камень» или «алтарь боли». Но некоторые древние записи действительно упоминают легенду о боге-гиганте, способного перемалывать своими зубами всё живое, таким образом преобразовывая жизненные силы в чистую энергию.

На мгновенье рыцарям даже показалось, что маг пришёл в себя, вынырнув наконец из омута сковавшего его безумия. Но закончив короткую лекцию, тот снова с аппетитом набросился на краюху хлеба, более не обращая внимания ни на спутников, ни на заляпанные кровью стены, ни на сам факт того, что здесь творилось.

— Ты хочешь сказать… что демоны… приносили людей в жертву? — спросил Крест, словно сам не веря тому, что говорит.

На это маг лишь кивнул, более не позволяя себе отвлекаться от еды.

— Сколько? — спросил его Крест, но видя, что маг лишь неопределенно пожимает плечами, схватил его за отвороты грязной рубашки и тряхнул как следует. — Сколько, мать твою, людей они пустили в расход⁈

— Да не знаю я! Не считал, не следил, не учувствовал! Но точно не всех, многих увели на север.

— Мы должны их догнать, чтобы не стало слишком поздно.

— Знать бы куда именно они направились, — резонно заметил Ангус.

— Капитан! Капитан! — крик с лестничного пролёта прервал разговор. — Скорее поднимайтесь!

— Что еще могло стрястись? — Крест раздраженно покачал головой, но направился к лестнице.

Новая проблема, требующая его внимания, обнаружилась сразу же во дворе. Его личный адъютант сейчас почему-то стоял на коленях, удерживаемый двумя рыцарями стальной хваткой.

— Как это понимать? — спросил он у своих людей.

— Письмо, капитан, — с этими словами еще один рыцарь передал Кресту записку, почему ту подпаленную с одной стороны. — В Угрюмую прилетел ворон из Илиема, только что. Этого мы поймали, когда он пытался её зачем-то сжечь.

Крест развернул небольшой лист бумаги. Подчерк Лески он узнал сразу, тот частенько принимал на себя руководство ставкой Ордена, так как сам капитан б о льшую часть времени проводил в разъездах. И с каждым прочитанным словом лицо капитана боевого крыла Ордена становилось всё мрачнее.

Командор Люциус не любил ездить в карете. Отсутствие обзора, скованность пространства, иллюзия безопасности за тонкими стенками — всё это лишь нервировало его, не давая сосредоточиться и посвятить, казалось бы, свободное время действительно важным делам. Куда проще и быстрее было передвигаться на своём верном скакуне. Но иногда того требовала субординация и придворный этикет, за которым в столице следили куда как более тщательно, чем в провинции.

Единственное, чего так и не смогли сделать все придворные церемониймейстеры вместе взятые, так это заставить Люциуса снять свою броню и сдать на время королевской аудиенции свой меч. В остальном же, если ты хочешь попасть на приём к королю, то без следования строгому протоколу было никак. А командору сейчас эта аудиенция была очень нужна.

От осведомителей поступали всё новые вести, и по большей части все они были дурного толка. Захват Корпугара хетами и гезирцами, прорыв Бездны и осада Угрюмой, а теперь вот объединенное и организованное восстание дикарей на северном склоне Барьера, перекрывшее как речной, так и сухопутный маршрут из Золотого дола на запад.

В Павелене назревают серьезные перемены, зреет глобальный конфликт интересов. А за ним последует передел сфер влияний, а может даже будут стёрты и заново нарисованы государственные границы. А потому нужно мобилизовать все силы Закатного королевства и готовиться к большой войне. Да, это обойдётся дорого, и вряд ли такой призыв найдёт отклик в душе благородных родов, с которых придётся взять как деньгами, так и солдатами. Но если не сделать этого сейчас, то далее уже будет поздно!

Именно поэтому ему нужно поговорить с королём лично, убедить его пойти против желаний и амбиций королевской знати. И если нужно, надавить. Ради королевства, ради будущего…

Слаженный удар с трёх сторон вдребезги разнёс кабину, разметав крупные щепки и осколки стекла по всей улице. Люди и лошади погибли мгновенно, превратившись в кровавое месиво. Последовавшая за этим повторная атака сначала мерцающими серпами вспорола остатки остова кареты, а затем словно невидимым кулаком вмяла его в брусчатку, да так, что по гранитной мостовой во все стороны разбежались крупные трещины. В довершении несколько человек, выскочивших из проулков, забросали останки транспортного средства ёмкостями с чадящим маслом, после чего воздух уплотнился сферой, не выпуская из себя жертву и накапливающийся внутри едкий ядовитый дым.

Более ста ударов сердца понадобилось гвардейцам, охраняющим внутренние городские ворота, ведущие ко дворцу короля, чтобы добежать до места разыгравшейся трагедии. Но и они не сразу смогли пробиться сквозь воздушный кокон, продолжающий удерживать жертву покушения. Лишь когда был отдан приказ прочесать все близлежащие дома и крыши, воздушный купол и магический пресс были сняты заклинателями, и дым, подхваченный ветром, рассеялся, открывая взорам дикую картину.

Командор Люциус, припав на оба колена, опирался правой рукой на свой огромный меч, так и оставшийся в ножнах. Левая же рука свисала изломанной плетью, словно побывавшая под ударами молотобойца. Из его рта обильно шла бело-желтая пена, стекая тоненькой струйкой прямо на металл брони. Знаменитые доспехи были искорёжены и местами даже изорваны, открывая взору гвардейцев страшные раны, мгновенно отправившие бы любого другого человека на ту сторону бытия.

Но командор Люциус был всё ещё жив. Он тяжело, но дышал. Глубокие раны, отчего-то не хотели кровоточить, наоборот, они затягивались прямо на изумлённых глазах гвардейцев. Дыхание постепенно выравнивалось, а единственный оставшийся глаз обрёл осмысленность. Наконец, командор ордена Раскола пошевелился, а затем и вовсе неторопливо поднялся с колен. Он медленно повернул голову, осматривая результаты разрушений, постигших оживлённую улицу в результате попытки покушения на него.

— Окажите… помощь пострадавшим, — голос был хриплым и надсадным, но всё таким же властным. — И сопроводите меня к королю.

Война пришла в Закатное королевство даже раньше, чем он подозревал.