Под луной, или Пара для альфы

Глава 18. Деймос

— Вам нужен покой, милочка, — прогундосил мужчина лет 40, рукой останавливая движение Лианы. Та порывалась встать с постели. — И постарайтесь резко не менять положение тела, вам же будет лучше. По поводу питания и лечения я проконсультировал этого господина, а вы отдыхайте.

Я кивнул под его взглядом, утверждая, что все запомнил.

— Говорите, огромные собаки? — мужчина присел на краешек кресла, доставая белый блокнот. — Они напали на вас?

— Я…наверное, — слабо ответила Лиана, отводя взгляд.

— Попытайтесь ещё раз, — надавил врач.

— Я хотела пить…вышла…Было темно. — нахмурила она брови, словно пытаясь вспомнить. — Они рычали и кидались на вольер…

— И что же, проломили его? — подсказал ей мужчина после непродолжительного молчания.

— Я не знаю…не помню — ее губа заметно задрожала. — Там была кровь.

— На вас повреждений нет, уверяю вас, — задумчиво протянул мужчина. — Вы принимали какие-нибудь таблетки?

Отрицательно помотала головой.

— Выпиваете? Хорошо спите? Что с депрессивными состояниями? Гормональный фон в норме? — закидывал он ее вопросами так, что даже я нахмурился.

Лиана непонимающе уставилась на него.

— Если с этим проблем нет, то похоже на частичную потерю памяти вследствие психоэмоционального стресса. Или… она не ударялась головой, когда теряла сознание? — адресовал мне врач.

— Нет, — уверенно сказал я.

Тогда я подоспел вовремя, хвала луне.

— Вы уверены? — подала слабый голос девушка. — Я помню, как меня зовут, помню маму и…

— Существуют множество видов данного нарушения, и то, о чем вы пытаетесь сказать — не ваш случай. К счастью.

— Множество… — повторила Лиана с отрешенным взглядом. — И какой из них у меня? Что со мной?

— Наш разум имеет способность к самозащите от сильных негативных эмоций, это и является главной причиной прерывания доступа к памяти, — терпеливо начал врач под ее вопросительным взглядом. — Страх, стресс, психоэмоциональный шок, потеря сознания, — он немного отошёл от постели больной и начал расхаживать взад-вперёд, — все это может привести к кратковременной амнезии. Даже переезд и бессонница, кто бы мог подумать, да? — попытался улыбнуться мужчина.

— Кошмар, — прикрыла ладошкой губы Лиана.

— Так вот. Разум не может допустить повторения испытанных отрицательных эмоций и перекрывает доступ только к тем данным, которые потрясли вас.

— Ох, — только и вымолвила она.

— Но с этим можно бороться, само собой. Если устранены все факторы, которые способствуют потере памяти…

Я прокашлялся, желая прервать его речь и увести подальше от Лианы. Девочке нужно поспать, а не выслушивать его лекции.

— Я могла умереть. Если все так, как вы говорите, то не хочу даже вспоминать об этом. Эти собаки…

Она отвернулась к окну, явно сдерживая слезы, а врач задумчиво посмотрел на неё.

— Я бы посоветовал вам найти хорошего психолога, голубушка, — вздохнул он. — Несомненно, страх — одна из базовых человеческих чувств, и безмерно помог нашим предкам выживать при естественном отборе, но… Бывают случаи, когда страх становится неоправданным, иррациональным и, зачастую, просто отравляет нам жизнь. Я говорю не о вчерашнем происшествии, — пояснил он на ее возмущённый взгляд. — Я о вашем рассказе относительно боязни всех остальных собак, независимо от степени их опасности.

— Я…поняла, спасибо, — отозвалась Лиана, опуская глаза.

— А теперь отдохни, — сказал я, выпроваживая врача и закрывая дверь с обратной стороны.

Хотелось отчитать его за то, что он грузил мою пару в такой тяжелый для неё момент, но я понимал, что он просто хорошо делает свою работу.

Да и «тяжелый момент» у неё только по моей вине. Я готов был лезть на стену от отчаяния.

— С нагрузками пока что лучше повременить на ближайшие дни, — добавил врач. — Остальное я записал, на случай, если вы забудете, — с этими словами он оторвал лист бумаги и вручил его мне.

— Спасибо. Ее память…

— Должна вернуться, такое бывает, не беспокойтесь. На общее состояние никак не влияет. Если не будет больше стрессовых ситуаций, разумеется.

Я сглотнул, размышляя, хотел ли я этого — чтобы ее память возвращалась? Мысленно одернув себя и кляня худшими словами, вновь обратил взгляд на мужчину.

— Покой и только покой, — напомнил тот и удалился, обещая прислать контакты проверенного психолога.

Удостоверившись, что Лиана спит, я прошёл в гостиную, где терпеливо ожидали Ричард и Тод. Два брата, добавившие мне проблем к уже имеющимся.

— Теперь вы, — начал я, войдя в комнату. — Я жду объяснений.

— Тод не виноват, — резко вскочил Ричард. — Он ещё слабо контролирует себя, ты же знаешь, альфа.

— Я в курсе про нестабильность молодняка во время полнолуния, Ричард, — холодно ответил я, сжав пальцами переносицу.

Даже у меня самого начисто снесло крышу, что уж говорить про таких юных волков. Но сейчас не об этом.

— Что он здесь забыл? — я продолжил пепелить его взглядом.

Парнишка выглядел напуганным и прижимал к телу перемотанную руку. Я поморщился. Тут я тоже не смог сдержаться.

— Я не мог уйти с поста, а Тод переживал по поводу оборота и позвонил мне ночью, нуждаясь в поддержке. Как оказалось, не зря. Это первый в его жизни, а родители не предали значения и захотели провести время в загородном коттедже. Я привёл его сюда, чтобы подстраховать в случае чего.

— Подстраховал? — прорычал я, выслушав его до конца.

— Все было в порядке. Не было никаких признаков, — опустил Ричард голову. — Я отлучился всего на несколько минут.

— Этих минут хватило, — выплюнул я, решая судьбу этих идиотов.

Мне было просто физически необходимо обвинять в произошедшем не только себя.

— Я… — робко начал до того молчащий Тод, — я почуял страх. Страх самки…Но я не хотел ни на кого нападать, — выкинул он здоровую руку в защитном жесте, увидев мой взгляд. — Все случилось так быстро, — чуть ли не плакал он.

И я вдруг понял, что передо мной просто напуганный мальчик. Сам не понявший природу своих чувств и предпосылок к обороту. Возможно, этот ребёнок, едва ли не младше самой Лианы, просто хотел защитить самку? Самку, которая наждалась в этой защите. Получалось, что единственное чудовище здесь — это я. На секунду закрыл глаза, глубоко вздыхая.

— Свободны.

Махнул рукой в сторону двери и устало упал в кожаное кресло.

— С-спасибо, альфа, — почти в один голос сказали они.

С Ричардом я потом поговорю по поводу доступа в мой дом без моего ведома посторонних людей. Но это потом.

Как же быть теперь с Лианой? И помнила ли она события той ночи? События не во дворе дома, а здесь, на этой самой кухне. Какая-то часть меня отчаянно хотела, чтобы и этот эпизод выпал из ее памяти. Тогда бы мы могли начать все заново… Я бы был ласков и терпелив. И подготовил бы ее как следует к новости об оборотнях.

И кто знал, что она панически боится собак?

Я подпер голову руками, зарывшись ими в волосы, а потом зазвонил телефон.

— Одна из самок пропала, — без предисловий начал Шон.

Я нахмурился, ведь в эту ночь было полнолуние, такое в порядке вещей, что волки уединяются.

— Рано бить тревогу, Шон, — терпеливо изрёк я, помня о его недавней утрате. Возможно, теперь он стал более подозрительным к таким вещам.

— Она пропала не этой ночью, а прошлой, — с нажимом добавил он.

— Хорошо, возьми отряд на ее поиски, — вздохнул я. Вряд ли волки будут довольны, что их вдруг потребуют утром после полнолуния, но что поделать. — И как ее имя?

— Катрин.

Не понаслышке зная нрав этой женщины и ее темперамент, я мысленно закатил глаза на опасения Шона. Наверняка, волчица сейчас очень интересно проводит время и вряд ли обрадуется, когда ее найдут и потащат домой обеспокоенные волки.

— Шон, ты ведь не хуже меня знаешь Катрин. Пусть веселится, — вздохнул я, массируя пальцами переносицу.

— Но…

— Если вечером не объявится, тогда начнём поиски. А сейчас отдохни, ты нужен мне здоровым и бодрым.

Попрощавшись с Шоном, я ещё несколько минут переговорил с будущей тещей и направился в комнату Лианы. В свою комнату.

И обнаружил свою пару мирно спящей. Хрупкая Лиана забавно смотрелась на массивной темной кровати, явно слишком просторной и большой для ее одной. Мое место — рядом с ней.

Дыхание девушки было ровным и глубоким, но изредка морщинки собирались между ее бровей, и Лиана беспокойно переворачивалась из стороны в сторону.

Светлая прядь волос упала девушке на лицо, и она, поморщившись, смахнула ту тонкой рукой. Я сглотнул, увидев царапины на нежной коже, и раскаяние сжало меня стальными тисками.

Что я натворил? Хотелось укутать ее в кокон и защищать от всего каждую минуту. Добиться ее расположения и прощения. Увидеть не только страх в ее глазах. Там должно было быть доверие к своей паре.

Отошёл к столику и взял в руку баночку с мазью. Ссадины необходимо было обработать.

Я присел на край кровати, зачерпнул пальцем вязкую прозрачную субстанцию, аккуратно приподняв руку Лианы от подушки.

Прохладная мазь обволакивала поврежденные места, оставляя после себя тонкую мерцающую плёночку. Я продолжал гладить кожу девушки, отмечая ее ровное дыхание — все ещё спит.

Потянулся к ее лицу, убирая своевольную прядку, вновь щекотавшую нос Лианы. Очертил контур припухших после вчерашней ночи губ, остановив взгляд на еле различимой родинке над ними, большим пальцем аккуратно погладил скулу.

«Такая нежная и хрупкая», — вспомнились вчерашние слова… и поступки, следовавшие за ними. Горечь сожаления ударила по мне с новой силой.

Отстранил руку, вновь возвращая внимание к легким повреждениям своей пары. Кисти были обработаны, но там, во дворе, она ещё и падала на колени. Зачерпнул ещё немного приятно пахнущей мази на палец и осторожно потянул одеяло вверх, обнажая ноги девушки.

Дыхание сбилось, заставляя исследовать взглядом стройные ноги немного дольше, чем того позволяли правила приличия, тактильная память все ещё хранила ощущения мягкости кожи девушки. А после я заставил себя остановить внимание на покрасневших коленях.

Я потянул руку к ссадинам, когда поймал взгляд расширившихся от недоумения (или страха?) пары зелёных глаз. А в следующую секунду девушка резко дернула одеяло на себя, прикрывая обнаженные ноги, и попыталась отодвинуться от меня на постели.