Под прикрытием

Глава 20. «Как создать и преумножить первоначальный капитал в эпоху раннего НЭПа?». Пособие для чайн… Для начинающих попаданцев

Конечно же, возникает много вопросов по поводу моих финансово-деловых взаимоотношений с Ксавером… Особенно, по моим мытарствам в деле заказа заводского оборудования на «Красном Сормове» – через так называемого «контрагента». Знаю, многие спросят: а не шибко ли ты привираешь, слишком легкомысленно описывая свои похождения – в эпоху беспросыпно бдящего, всевидящего и всемогущего ГПУ?

Чтоб, подобных вопросов в дальнейшем не возникало – посвящу подобным дельцам целую главу[43].

Однако, сперва вспомним бессмертное!

«…И он избрал своей специальностью товарный голод. Все кризисы, которые трясли молодое хозяйство, шли ему на пользу. Все, на чем государство теряло, приносило ему доход. Он прорывался в каждую товарную брешь и уносил оттуда свою сотню тысяч.

Постепенно, из года в год, он колоссально увеличил свои операции. Он торговал зерном и мукой, сукнами и мехами, сахаром и ситцем. Он не брезговал ничем. Если бы страна испытывала недостаток в заячьих скелетах, он доставал бы и этот товар, чтобы продать его с головокружительной надбавкой.

И он был один, совершенно один со своими миллионами. В разных концах страны на него работали большие и малые пройдохи, но они не знали, на кого они работают. Десятки звеньев отделяли их от Александра Ивановича Корейко. Он действовал только через подставных лиц, и лишь сам он знал длину цепи, по которой шли к нему товары и деньги.

Он оказался прав. У него, в его подземном царстве, серьезных конкурентов не оказалось. И он свободно манипулировал своими резервами и был диктатором подпольного рынка. Он страстно работал над увеличением своих доходов, чтобы зажить полновластным владельцем яхт и особняков в тот день, когда все возвратится к прежнему. В этом он никогда не сомневался…», – И. Ильф, Е. Петров «Золотой теленок».

Когда будучи в довольно юном и несмышлёном возрасте, читал это великое произведение эпохи раннего соцреализма – я с неким оттенком восхищения, негодовал над этим «проклятым расхитителем социалистической собственности» – наживавшимся среди людских горестей да несчастий.

Когда я уже в довольно преклонных годах, пережив «лихие 90-е» и «жирные 0-е», изучал от нечего делать эпоху НЭПа – я просто умилялся детской наивностью Ильфа и Петрова и их литературного героя. Чес слово – ну прям какой-то «теневик» средней руки из провинции, при Леониде Ильиче – у которого «брови чёрные, густые… Речи длинные, пустые…».

Ортодоксальный марксизм отрицает товарное производство и товарные отношения, а раз они существуют в реальности – значит, существуют и капиталистические элементы в социалистической экономике и, роль их – намного более значительна чем, это обычно считают. Ну, а раз существуют отношения «деньги-товар-деньги» и те, кто ради максимальной накрутки «готов пойти на любое преступление» – значит, последние будут совершаться с неизбежностью чередования времени суток и времён года…

Полностью, активные частно-капиталистические отношения не исчезали и не прекращали быть – даже в разгар Военного коммунизма в 1918–1920 годах, после «красногвардейской атаки на капитал». Но абсолютная величина средств, находившихся в его распоряжении, была сравнительно невелика и, не считая некоторого количества припрятанных золотых монет, драгоценных камней и спекуляции обесценивавшимися ассигнациями различных наименований и иностранной валютой – предпринимательская деятельность пост-революционных капиталистов, сводилась лишь к частичному финансированию мешочничества. В основном же мешочничество периода Гражданской войны сводилось к поездкам обычных рабочих и крестьян за едой для собственных семей и, на предпринимательский уровень, с сетью агентов и посредников – мешочничество стало ставиться больше уж к концу периода военного коммунизма.

Судя по некоторым оценкам, реальное предпринимательское накопление – сколоченное на мешочничестве, спекуляции на твёрдой валюте и иных ценностях, вновь создавшейся буржуазии вместе составило к началу НЭПа (1921 год) более ста пятидесяти миллионов рублей. Включая все уцелевшие запасы ещё царского золота – у уцелевших представителей старой буржуазии, или же вновь образовавшихся.

Возможно даже, всё было гораздо печальней: не НЭП «развязал» рынок – а скорее загнанный в подполье рынок породил и подталкивал НЭП дальше!

Ленин и наиболее адекватные из большевиков, как и в Октябре 1917 года – всего лишь заложники ситуации, в отличии от других – осознавшие это реальный факт и решившие им воспользоваться. Материалы уголовных дел 1918–1920 годов показывают неустранимость рынка из хозяйственной практики этого периода. Чекистские источники представляют богатую информацию относительно того, что во время Гражданской войны – на советской территории жил полнокровной жизнью рынок земельных угодий, строений, предприятий, ценных бумаг и прочее.

Показательно, что почти все обвиняемые в середине 1920-х годов в крупных хозяйственных преступлениях – в 1918–1921 годах служили в Красной армии или в государственных учреждениях. Нелегальный частный капитал этой поры вырос в годы Гражданской войны: снабжение армии было «золотым дном».

Однако, «первоначальное» накопление буржуазного капитала в размерах, получивших значительное, пусть и формально – второстепенное значение в народном хозяйстве страны, начинается только с объявлением «Новой Экономической Политики». Когда, госорганы – получили право хозяйственной связи с частными предпринимателями, а частные лица – получили право хозяйственного предпринимательства.

Как известно, НЭП был создан по внешним и по внутренним соображениям и, он себя полностью оправдал. Хотя «заграница» нам не помогла – сколь значимых инвестиций на развитие экономики страны большевики не дождались, зато внутренние соображения оправдали себя в полной мере. Разрушенное после двух подряд долгих войн хозяйство страны достаточно быстро восстановилось в привычных для мелкобуржуазного большинства населения товарно-рыночных формах. Но побочным эффектом, в силу самого восстановления и развития товарно-рыночных форм – было восстановление и развитие частно-капиталистического предпринимательства.

Поскольку денежно-товарных фондов у буржуазии, в первый период этой ее деятельности было недостаточно, сам характер их первоначального накопления – достаточно часто должен был оказываться нелегальным, полулегальным и в любом случае – типично хищническим. Таким образом, история буржуазного первоначального накопления в СССР – прежде всего история воровства в разных видах и формах. И уж затем, со второго этапа – начинается накопление капитала «честными» способами.

Весь период НЭПа в отношении истории частного капитала и его отношения с социалистической государственной политикой, можно условно разделить на три части:

Первый период – с 1921 по 1923 годы. Это период создания современного частного капитала – по большей части криминальными методами, плюс вовлечение в жизнь некоторых сохранившихся от дореволюционного прошлого финансово-материальных остатков, не бывших до тех пор в активном состоянии.

Второй период – с 1924 по 1926 г. Это время «нормальной» работы частного капитала. Разумеется и, в этот второй период было довольно много случаев нелегальных методов наживы – но начинают уже преобладать формы коммерческих операций легального типа.

Третий период НЭПа начинается с 1927 года. Советское государство, по мере овладевая искусством управления экономикой, начинает практику «вытеснения» частного капитала с занятых им позиций – прежде всего в области торгового оборота изделиями государственной промышленности.

Но, это уже тема другого – отдельного разговора, нас же интересует именно первый период…

Первый период НЭПа, характеризуется прежде всего перекачкой разнообразными способами и методами государственных средств в частные руки. Говоря своими словами, у буржуазии при объявлении НЭПа, как у латыша «были хрен да душа». И, ещё кроме этого – личная предприимчивость, связи в различных советских учреждениях и, самое важное – готовность идти на риск, на любое преступление ради личного обогащения.

То обстоятельство, что в этом она преуспела, что мы увидим дальше – объясняется пороками российского государственного аппарата, общеизвестными и «непреходящими» во все времена. Теми бюрократическими извращениями, наличие которых давала, даёт и, уверен – ещё очень долго будет давать возможность нечистому на руку дельцу, превращать госорганы в орудия личного обогащения.

Какова доля частного капитала в народном хозяйстве страны периода НЭПа?

Социалистические отношения касались одних лишь крупных государственных заводов, фабрик и железных дорог – в остальной экономике царствовал частник. Если взять, например, всю совокупность наёмного труда в период с 1921 по 1927 года, то по (явно преуменьшенным по идеологическо-пропагандистским соображениям) подсчётам в «Контрольных цифрах» «Госплана» из всех наёмных рабочих и служащих – 28 % занято у частных лиц.

Без малого треть!

Ну, а теперь после «прелюдии», как говорится перейдём к «коитусу» – к самому интересному», стало быть.

Остап Бендер знал четыреста «сравнительно честных» способов отъёма денег у населения. «Подпольные миллионеры» периода первоначального буржуазного накопления эпохи НЭПа – не были столь изобретательными и, применяли всего лишь 12 основных видов кражи государственных средств – позволивших им уже к 1923/24 годам, собрать в своих руках сумму в несколько сот миллионов рублей. Итак перечисляю, успевайте загибать пальцы:

1) Агенты и соучастники частного капитала в госаппарате,

2) Лжегосударственная форма деятельности частного капитала,

3) Злостная контрагентура,

4) Неликвидные фонды,

5) Хищническая аренда,

6) Нелегальная перекупка,

7) Контрабанда,

8) Государственный денежный кредит,

9) Государственные займы,

10) Валютные операции,

11) Лжекооперативы,

12) Уклонение от налогов.

А теперь подробно, по порядку, начиная с самого первого.

Агенты и соучастники частного капитала в госаппарате.

Самый простой и, наверное – действенный метод по созданию частного капитала в эпоху НЭПа – при условии, конечно, если вы служите в государственном аппарате на соответствующей должности, или имеете в нём соучастников и агентов.

Если необходимое условие имеется – организовываем частное предприятие на имя родственников, компаньонов, или на своё собственное, а затем перекачиваем туда находившиеся в нашем распоряжении государственные средства. Затем, увольняемся из госорганов и «становимся на собственные ноги».

Всё не просто, а очень просто – Александр Иванович Корейко стоит за поребриком и нервно курит!

Такое явление было распространено чрезвычайно широко. Сотни и тысячи примеров того, как «ответственные работники» – коммерческие директора и другие деятели заводов, хозяйственных объединений, железных дорог, государственных и кооперативных торговых организаций, организовывали «параллельные конторы» – лавки, магазины, фирмы и целые акционерные общества – которые начинали якобы заниматься поставками, подрядами и прочими сделками с государственными органами.

Однако, всё это была фикция, прикрывающая открытые злоупотребления и прямую передачу государственных средств в частные руки.

Для наглядности можно привести несколько проверенных примеров из громких судебных процессов тех лет:

«Процесс Ленинградского военного порта», где было 125 подсудимых: служащие порта вошли в соглашение и украли 200 тысяч пудов топочного мазута – который вывезли и продали через специально организованную для этого частную контору Ижорскому заводу и другим предприятиям. При основании у этой частной «лавочки» не было ни денег, ни каких-нибудь других средств – а было только помещение в проходной комнате, одна пишущая машинка и секретарша умеющая на ней печатать двумя пальцами.

«Процесс Северо-Западных железных дорог», где было подсудимых 118 человек: Начальник отдела Северо-Западной железной дороги – сам производил поставки своему же отделу через подставное лицо и, сам же производит приёмку.

«Процесс Рауспирта» – 79 человек подсудимых: лаборанты Ленинграда за взятки получали из Рауспирта денатурированный спирт, который затем частные торговцы пускали на парфюмерию. Имея таким образом исходное сырьё дешевле чем у государственного треста «Жиркость», они демпинговали на рынке парфюма – продавая свою продукцию на 15–20 % дешевле государственной.

«Процесс Главного морского технического хозяйственного управления» с 64 подсудимыми: служащие Балтфлота открыли два магазина – которые торговали казёнными товарами из складов флота, вплоть до стратегических материалов из мобилизационных запасов…

Характерной чертой являлась длительность этих хищений. Например, в Ленинградском порту воровство продолжалось шесть лет, в Ленинградской таможне – пять лет, в Рауспирте и в Главном военно-хозяйственном складе – три года…. По каждому делу были привлечены, бывало по несколько десятков, сто и более человек госслужащих – с помощью которых всё и обделывалось.

Таких примеров, установленных позднейшими судебными процессами имевших место в жизни в 1921–1923 годах, можно было бы набрать не сотни, а тысячи!

Результаты только 56 таких судебных процессов показывают – что только по ним государственного имущества было украдено примерно на 54 миллиона рублей золотом. Вообще же, общие потери промышленности от хищений только за первый год НЭПа – за 1921/22 годы, определились в пределах 150–200 миллионов.

Очень интересны и показательны цифры статистики по фигурантам таких процессов: из всех лиц, признанных судом виновными в этих злоупотреблениях и бывших государственными служащими, высшее образование имели 25 %, среднее образование – больше 50 %, низшее, являлись самоучками, или не имели никакого образования – менее 25 процентов.

Таким образом, около трёх четвертей тех государственных служащих, которые были активными организаторами воровства – являлись технической, юридической и всякой прочей «интеллигенцией».

В подавляющем своём большинстве они не были так называемыми «бывшими» – которые ещё до революции имели опыт частного предпринимательства. Перед нами процесс образования новой постреволюционной буржуазии.

Это были люди, которые использовали своё административное положение в государственных органах для обогащения себя лично, чтобы затем – уже открыто превратиться в самостоятельных предпринимателей.

Поговорили о преступлениях, теперь перейдём к наказаниям…

Конечно же, все эти дельцы судом были осуждены по советским законам: сперва по Уголовному кодексу от 22 мая 1922 года, затем по более совершенному УК от 22 ноября 1926 года.

Но, в донельзя либеральные времена НЭПа, очень часто бывали амнистии, или даже без амнистий просто – «разгрузка тюрем». Советской стране от предыдущего режима досталось явно недостаточное количество тюрем, а знаменитый ГУЛАГ – куда будут определять проворовавшихся детей Арбата, ещё не построили… Потому, помимо регулярных амнистий, производятся периодически разгрузки тюрем – во время которых за решёткой оставляли лишь наиболее опасных преступников, например убийц. Менее же важных, к которым относили казнокрадов и растратчиков – выпускали на волю.

Бывшие осуждённые, но сохранившие часть сворованных средств – выйдя на свободу «с чистой совестью», начинают опять «предпреимствовать». Из частных крупных предпринимателей конца эпохи НЭПа, нет почти никого – кто бы раньше не был под судом или не высылался бы административно по уголовно-хозяйственным делам.

Мало того из тех преступников, которые были осуждены по разным хозяйственным процессам – четверо из пятерых уже были раз под судом (а некоторые даже по несколько раз!), но потом были вновь приняты на службу. Кто-то как «незаменимый» человек, кто-то благодаря приятелям или из-за невнимательности при переходе из одного государственного органа на службу в другой. Надо ещё учитывать кадровый голод, из-за которого начальство зачастую сквозь пальцы смотрело на прошлое кандидата – надеясь, что «домзак» того исправил и злоупотребления с его стороны больше не повторятся.

Так или иначе, но осуждённые воры-казнокрады первого периода НЭПа, если не превращались в частных предпринимателей – то сплошь и рядом, снова и снова возвращались на государственную службу.

2. Лжегосударственная форма деятельности частного капитала.

Под этим понятием имеется в виду, когда госслужащий – фиктивно состоя на службе и имея соответствующие служебные полномочия, занимается частным предпринимательством. Таким образом, он пользуются соответствующими льготами, каковы полагаются для государственных учреждений – освобождением от уплаты налога, низкой поденной платой, низкой оплатой социального страхования. Одним словом, такой аферист пользуется всеми преимуществами государственного органа.

Тут может иметься договор между частным поставщиком, частным подрядчиком, частным заготовителем и государственным органом и так далее и, тому подобное… В другом случае, частные предприниматели могут действовать легально – в качестве так называемых «уполномоченных с особыми договорами» в виде входивших в штат госучреждения агентов, работавших на процентах.

Вот типичный пример такой деятельности:

Один государственный служащий был принят на службу Ташкентской железной дорогой, которая поручила ему заготовлять лесные материалы. У него имелась доверенность, из которой видно – что он является совершенно самостоятельным лицом, существующим на проценты с получаемых работ – причём железная дорога уплачивает этому своему «агенту по заготовке лесных материалов» себестоимость заготовительных лесных материалов плюс 25 % к этой себестоимости. По уровню своих полномочий и хозяйственной самостоятельности, он являлся в полной мере частным подрядчиком, а формально числился государственным служащим – агентом железной дороги по заготовке железнодорожных шпал. В качестве последнего он «работал» без залога, без неустойки, без уплаты налогов и сборов, полагавшихся с частных лиц – зато, имея авансы дороги.

Такая практика была в то время настолько общепринятой, что договор с этим прохвостом беспрепятственно прошёл пять вышестоящих инстанций!

Вообще, лесозаготовки вообще были излюбленной областью выступления частного капитала в лжегосударственной форме. Нет ни одной железной дороге не было в стране Советов – где бы в лесозаготовительных отделах не были бы обнаружены крупные злоупотребления. Дело хозяйственных заготовок леса для железных дорог фактически осуществлялось в широких размерах частными поставщиками. Они принимались на государственную службу, получали мандаты и ссуды в качестве уполномоченных по заготовкам – но действовали вполне самостоятельно, всю прибыль оставляя в своём кармане.

3. Злостная контрагентура.

Вот мы с вами добрались и до нашего общего «знакомого» с завода «Красное Сормово»!

Так называемые «злостные контрагенты», это открытые агенты частного капитала внутри госаппарата – лоббирующие его интересы и, при этом действующие исключительно в порядке личного обогащения. Такие предприниматели-мошенники, в качестве «первоначального капитала» имели только связи и знакомства в советских учреждениях и при их помощи устраивали свои личные финансовые дела и делишки.

Методы их действия можно свести к четырём основным типам.

Они делали за взятку, например, заказ государственным заводам от частников, получали готовые изделия и продавали их на рынке – конкурируя и побивая собственную заводскую торговлю и госпотребкооперацию.

Или же, контрагенты давали государственному предприятию заказ под большую неустойку, в случае невыполнения к сроку. Причём было заранее условлено между такого рода частным заказчиком и соответственными коммерческими деятелями завода, что заказ не будет выполнен в срок. В результате частник получит большую неустойку, которой делился с соучастниками.

Контрагент мог взять различные подряды для госпредприятия – поставки, заготовки, не давая никаких залогов под полученный от заказчика крупный аванс и, ничего не делать…

Или же, частный капиталист продаёт госорганам и кооперации ещё не произведённую продукцию своей фабрики – получает за неё авансом оплату и, затем срочно банкротится. С этого предпринимателя «взятки гладки»: товару у него нет и, не будет – а деньги ушли бесповоротно в неизвестном направлении.

В 1921 и 1922 годах, в основном в обоих столицах, было создано великое множество частных – так называемых «технических и транспортных» контор, основным и единственным занятием которых была контрагентура с госорганами и, из этих «контор» не оказалось ни одной – которая не кончила бы судебным процессом. Так называемыми «контрагенты», под видом коммерческих договоров с госорганами организовали фактическое хищение государственных средств.

Лишь один, но яркий – как вспышка сверхновой, пример…

Жил-был в Ленинграде один человек по имени Семён Пляцкий, являющийся – просто ярчайшим примером феноменальной приспособляемости биологического организма к условиям изменения среды обитания!

До эпохи «исторического материализма» он был простым миллионером-торговцем металлами, весь период военного коммунизма спокойно пережил – работая простым советским государственным служащим, а как только на дворе грянул НЭП – Семён Пляцкий стал частным предпринимателем и, в течении всего лишь нескольких лет – успел засветиться по восемнадцати(!) судебным хозяйственным процессам. Одно лишь только их перечисление займёт изрядное место: «процесс Франко-русского завода», «дело Государственного машиностроительного треста», «дело Красного путиловца», «дело Треста маслового производства», «дело Московского треста средней металлической промышленности», «дело Ленинградской губинспекции мест заключения», «дело завода Большевик»…

Думаю, достаточно, да?!

По всем этим делам, сей гражданин был осуждён «самым гуманным и справедливым» советским судом…

Но по всем делам – он жив и здоров!

Два раза сидел в той самой страшно-ужасной для постсоветского либерала «ЧК-ГПУ»… Родственники, друзья и просто случайные знакомые – его уж было отпели, похоронили, помянули три раза и забыли – но каждый раз он возрождался, как сказочная птица-феликс.

Деловой размах, просто потрясает воображение! Куда там ильфовско-петровскому гражданину Корейко – бегающему по вокзалам, как клоун с чемоданом «деревянных»…

Годовой оборот частного капитала нашего «непотопляемого и несгораемого» Семёна составлял около трёх миллионов, он был связан деловыми отношениями более чем с тридцатью государственными учреждениями и предприятиями.

Для экономии бумаги приведу лишь одно из дел – для примера масштабности и размаха этого предпринимателя: по заказу Пляцкого, завод «Большевик» прокатал 25 тысяч пудов стали из материалов завода, по цене ниже себестоимости. Заказ (валы) был выполнен из высокосортной стали, по составу близкой к инструментальной. Заказ Пляцкому был выполнен качественно (заклеймен буквой «Г», что является специальной ответственной маркой завода «Большевик» – указывающей на особо высокое качество товара) и выполнен на месяц раньше срока. Между тем аналогичный заказ Сестрорецкому оружейному(!) заводу был исполнен на месяц позднее, а заказы Волховстрою(!) вообще сорваны.

Получив крупный кредит в Госбанке под этот заказ, Пляцкий использовал его для других афер – на которых крупно наварился дополнительно. Само собой разумеется, администрация завода в значительной части была на откупе у мошенника-предпринимателя: управляющий завода выдал Пляцкому мандат в том – что тот является его представителем. А заведующий отделом технических заказов написал такой официальный ответ на запрос правоохранительных органов: «Пляцкий – крупный и самый выгодный для завода заказчик…».

Как стало известно в процессе суда, такое «почтительное» отношение обошлось «супер-Корейко» в сто тысяч рублей, которые он давал им в виде взяток в течении трёх лет.

4. Неликвидные фонды: автомобильный и водный транспорт.

Это есть использование неликвидных фондов (запасов государства) коммерческим путём – путём приобретения их частным капиталом на льготных условиях, вытекающих уже из взяток чиновникам, или их головотяпства.

Несмотря на всеобщую нищету, неликвидных фондов в государстве было чрезвычайно много. Все добро, что досталось большевикам от Российской Империи, что было конфисковано у буржуазии во времена военного коммунизма и не было потрачено или уничтожено в его годы – осталось лежать «кучей» слабо учтённых неликвидных фондов на государственных предприятиях.

Время от времени срочно нуждаясь в оборотных средствах для государственных заводов и фабрик, ВСНХ предписал усиленно реализовать всё это добро населению – то есть продавать «на сторону». Таких «предписаний» было за весь период НЭПа несколько (речь даже шла о вновь изготовленных или импортированных товарах), в результате – произошло несколько «волн» отчуждений государственного имущества частным лицам по пониженным ценам.

Вот несколько характерных примеров: из всей импортной галантереи (т. е. из той галантереи, которая привезена из-за границы, которая была оплачена золотой валютой для специального насыщения внутреннего рынка), «ГУМ» в 1926 году – 80 % продал частным лицам.

«Ленинградодежда», когда ликвидировала своё неликвидное имущество, продавала автомобили по цене от 400 до 600 рублей за штуку – при реальной их стоимости не менее 10 тысяч рублей. Пишущие машинки – по цене от 5 до 35 рублей за штуку, 5 тысяч бочек ненужного ей цемента по цене чуть более рубля за бочку.

Продажа автомобилей под предлогом «режима экономии», вообще – приняла массовый характер!

Кроме порядка 4 тысячи мотоциклетов, до 1927 года различными госорганами продано частным лицам 1661 автомобиль. Из них – 1218 легковых, 422 грузовых и 21 специального назначения. Таким образом, в частном владении к концу НЭПа – оказалось порядка 8 % всего автомобильного транспорта СССР, а общий ущерб государству составил не менее 10 миллионов рублей.

Да, что там какие-то автомобили… Водный транспорт распродавали целыми флотилиями!

Бывший купец первой гильдии Легач, всего за 5 тысяч рублей купил у «Фонкомбалта» в Ленинграде:

1) один буксирный пароход в 44 индикаторные силы (который один стоит много дороже этих денег), а кроме этого;

2) один плашкоут грузоподъёмностью в 7 тыс. пудов;

3) один плашкоут длиной в 10 саженей;

4) одну железную баржу грузоподъёмностью в 6 тыс. пудов;

5) одну железную баржу грузоподъёмностью в 10 тыс. пудов;

6) одну железную баржу грузоподъёмностью в 9 тыс. пудов;

7) шаланду № 71;

8) железную баржу грузоподъёмностью в 7 тыс. пудов.

Конечно, некоторые мне скажут:

– Подумаешь! При «Цусиме» мы потеряли куда как больше…

Вот здесь я с вами полностью согласен!

Став судовладельцем, гражданин Легач стал успешно конкурировать с Государственным пароходством – получая заказы на перевозку грузов от «Нефтесиндиката» и других госучреждений. Кроме того, он продолжал и далее скупку за бесценок неликвидного имущества – стального и пенькового троса, листового железа и прочего… Купил полсотни тысяч пудов старых судов и сдал их на металлолом, заключил шестилетний договор на эксплуатацию большого участка леса для выгонки скипидара, смолы и угля.

Вот, это размах!

Необходимо отметить, что во главе этого самого «Фонкомбалта» стояли не какие-нибудь там «красные директора» из гегемона в лапоточках – а грамотные инженеры-специалисты, при пиджаках с карманами.

Этот случай был не единственным и не последним: перевозки частного флота (морского и речного) по данным ЦСУ, составили в 1926 году около 7 % всего водного грузооборота страны.

Конечно, сама практика дешёвого сбыта в частные руки так называемых «неликвидных фондов» гораздо более разнообразна… Взять к примеру «вторичное сырьё». Помните девиз юных пионеров?

«Всё негодное на слом – соберём металлолом!».

Из собранного металлического лома – из всевозможных металлических частей валяющегося на некоторых заводах, изношенных рельс, неподлежащих ремонту паровозов и военных судов, государственные металлургические заводы – переплавляя его, должны изготовлять приготовлять новый металлический прокат, а машиностроительные заводы – изделия из него.

Государственный трест «Рудметаллторг», организация – которая по идее должна заниматься поиском, сбором и реализацией лома, иногда относится к этому делу весьма специфически. К примеру, новенькую медную паровозную арматуру трест продаёт как лом частному обществу «Универснаб», а тот перепродаёт её с накруткой…

Государственным предприятиям!

Тысячи пудов пруткового железа и, особенно ценной инструментальной стали, скупает с железных дорог по бросовой цене – 40 копеек за пуд и реализует тому же частнику. Иногда, такое делается без всякого страха – прямо на глазах у всех: в одни ворота ввозится сортовое железо, полученное из фондов ВСНХ, а из других – это же железо уходит как лом…

5. Хищническая аренда.

В 1921 году ВСНХ был образован так называемый «арендный фонд» цена стоимостью по оценке ЦСУ примерно 250 миллионов рублей и, было разрешено сдавать в аренду бездействующие государственные предприятия. Каковы были условия их сдачи в аренду в первый период НЭПа?

Предприятия чаще всего сдавались в аренду на невыгодных для государства условиях, не обеспечивавших нормальный процент прибыли на вложенный в них капитал, не говоря уже об должной амортизации оборудования, которую должен проводить арендатор.

Мало того, в подавляющем большинстве случаев – предприятия арендовались с большими запасами сырья, полуфабрикатов и даже уже готовых изделий лежавшими на их складах, про которые – в договорах об аренде не было сказано ни слова и, за них с частника не бралось ни копейки. Последними, эти запасы вывозились и продавались ради лёгкой наживы. Таким образом вместо развития, происходило простое «проедание» основного капитала сданных в аренду государственных предприятий в пользу частных арендаторов.

Таким образом, происходит почти бесплатное расхищение государственных ресурсов – перекачивание финансовых средств из государственного кармана в частнокапиталистический.

Можно привести пару примеров хищнической аренды, опять же – по материалам судебных процессов.

Охтенский цех Петрозавода был взят в аренду с запасами сырья и топлива, которые не были учтены. Взявшие его в аренду предприимчивые инженеры шустренько продали неучтённое имущество: десятки тысяч пудов станков и снарядных заготовок, ножовки, сверла, напильники, стальной прокат.

В Ленинграде, «Отдел коммунального хозяйства» целиком сдал в аренду двум нэпманам улицу Горсткина – со всеми лавками, со всеми складами, со всем, что там есть. Здесь до революции был центр снабжения всего города – место средоточия оптовой торговли мясом и овощами. Эти два предприимчивых человека, ни копейки не вложив, за два года получили чистого дохода 800 тысяч рублей – а государство сплошные убытки.

В том же Ленинграде один из лучших домов Елисеева – известного ресторатора, шесть лет был почти в безвозмездной аренде у бывшего актера – «подмазывавшего» заведующего «Комотхозом». Ущерб бюджету составил почти два миллиона рублей.

Два лучших завода России по выработке гальванических элементов – «Молния» и «Бетта», были в 1921 году сданы в аренду их бывшему управляющему на условии, что имущество будет оценено им самим(!). Тот, не будь дурак, оценил заводы менее чем в одну десятую действительной стоимости…

Этот список можно продолжать до бесконечности!

6. Система перекупок.

Под «перекупками» подразумевается скупка товаров государственной промышленности через подставных лиц в розничных государственных и кооперативных магазинах и, последующий их сбыт в частных. Этот, шестой способ накопления частного капитала процветал всю эпоху НЭПа… Да и, пожалуй весь советский период – вплоть до самого 1991 года.

По данным «Наркомторга» за 1925/26 годы, к примеру, из всех изделий государственной промышленности – поступающих на рынок широкого потребления, население купило у частных продавцов-перекупщиков аж целых 35 процентов – положив в их карманы не менее 25 миллионов рублей.

Среди спекулянтов-перекупщиков разные бывают… Большинство, отстояв очередь в государственном магазине, зачастую – здесь же и продаёт с накруткой, своим менее предприимчивым соотечественникам.

Однако, несравнимо большее количество товара – уходит «налево» через целую сеть агентов прямо со складов. Перекупки организуются крупными частными оптовиками и, бывает в таком масштабе, что для реализации их отправляют в другие города и даже республики – железнодорожным или водным транспортом.

Советский чиновник-коррупционер и нэпман-перекупщик очень часто «трудились» рука об руку – как говорится. Совслужащий возглавляющий какой-нибудь госорган, покупает товар у госпромышленности (благодаря этой уловке товар считается благополучно избегнувшим частных рук), а потом спокойно (или беспокойной – когда как) перепродаёт его частному оптовику.

В 1925 году во время всесоюзного дефицита бумаги, издательство ВЦСПС «Вопросы труда» продало бумагу – тоже советскому издательству «Земля и фабрика». Ну а та, недолго думая – перепродало её частникам за наличный расчёт.

Представитель «Госторга» в Калуге получает из Москвы несколько вагонов очень редкого в те времена в России риса и, тотчас этот же рис возвращается обратно в Москву – перепроданный частному оптовику и, с накруткой реализуется населению через нэпмановские магазины. Такие же интересные приключения и путешествия происходят с другими товарами…

Особенно широко распространена перепродажа скупленной мануфактуры нуждающимся в ней портным-кустарям. Здесь предприниматель зачастую имеет двойной навар: за сырьё те расплачиваются готовыми изделиями – которые в свою очередь реализуются через частную торговую сеть.

Примеров перекупок не счесть!

Москва, Ленинград, Киев, Ростов-на Дону, Минск, Свердловск, Самара…

Размах таких торгово-финансовых операций впечатляет и весьма красноречиво говорит о том, что мы здесь имеем дело не с мелким спекулянтом-барыгой – а уже с крупным организованным капиталом, зародившимся и, как лабораторная мышь-мутант на стероидах – выросший в огромную «крысу» внутри социалистической экономики.

Ну, или можно привести, ещё более образный пример из фильма «Чужой»…

Перекупщики, даже влияют на внутреннюю и внешнюю политику страны: в хлебопроизводящие районы страны массово завозятся товары повышенного спроса и доступной цены – чтоб понудить крестьян сдавать хлеб. Однако, до тех почти ничего не доходит! Дефицит скупается ещё на уровне складов и отправляется обратно в город – где за него дадут более высокую цену.

В результате хлебозаготовки срываются, импорт оборудования оплачивать нечем, индустриализация буксует, в городах вводятся продуктовые карточки, правительство всё чаще и чаще начинает задумываться об возврате к продразвёрстке и закончится всё это всеобщей коллективизацией, запретом частного предпринимательства и крахом НЭПа… И:

Увы… Но в России вовсе не пролетариат является «могильщиком» буржуазии, а она сама – своей тупой, неуёмной жадностью! Вам ещё жалко «жертв» сталинских репрессий?

Мне лишь жаль, что в конечном итоге они оказались бесполезными: вор, коррупционер, спекулянт – повсеместно победил после 1991 года.

Вот такая фигня, малята!

7. Контрабанда

Самые широкие возможности нелегального образования и накопления частного капитала предоставляются ему в области внешней торговли.

«Как так?! – спросите вы, – ведь в СССР почти всю его историю действует монополия государства на внешнюю торговлю».

Вы конечно будете правы, но лишь отчасти – ибо речь идёт о незаконной внешней торговле, сиречь – о контрабанде. Масштабы её столь велики и серьёзны, что даёт право говорить именно о «внешнеэкономической деятельности» – а не о просто каких-то отдельных правонарушениях.

Согласно сведениям Главного таможенного управления, за один – 1926 год в страну ввезено контрабанды примерно на 60 миллионов рублей золотом, которая попав в Москву и другие центры – удваивается в цене.

Какие товары именно ввозятся?

Кожаные изделия и обувь, галантерея, бумажные и шерстяные ткани и прочая мануфактура, которую готов приобрести состоятельный покупатель.

Контрабанда в СССР является настолько прибыльным занятием, что заграничные фирмы – организуют контрабандный ввоз товаров в Советское государство, чуть ли не эшелонами.

Причём совершенно легально и открыто со своей стороны!

По всей линии соприкосновения с нашей страной границ Финляндии, Эстонии, Латвии, Польши, Румынии и Турции, с промежутком 20–25 вёрст одна от другой, «выстроились в ряд» так называемые «транзитки». Это базы и склады для товаров, ввозимых контрабандным путём в СССР, место отдыха, а также – своего рода «биржа труда» для контрабандистов, где их нанимают для «работы».

Образовались целые фирмы – специализирующиеся на контрабандной торговле с Советским Союзом. В частности, широкую известность получила фирма Высоцкого из Варшавы – контрабандный чай которой одно время, преобладал над легальным в/на Украине.

Предприимчивость людей занимающихся этим ремеслом, просто поражает!

Ещё больше поражает и, отчасти умиляет – бестолковость наших законов и продажность их представителей. В частности применяется такой широко распространённый сред контрабандистов приём. Переправивший товар на нашу сторону, прячет его и идёт сообщать о схроне пограничникам. Теми, контрабанда естественно изымается и, по закону реализовывается на аукционе. Треть выручки от продажи – в виде премии вручается самому же контрабандисту.

«Премия», оказывается – намного превышает стоимость товара в стране приобретения!

Огромной «чёрной дырой» в мягком южном подбрюшье Советского Союза является Кавказ. Только за одно полугодие 1925 года, общий оборот частной торговли за счёт незаконного ввоза импорта через направление – увеличился более чем на 60 %.

Как подумаешь, так лучше бы его туркам да персам навечно отдать – дешевле обошлось бы…

Всё черноморское побережье, но особенно Закавказье – является зоной весьма развитой контрабанды, «столицей» которой является солнечный Батум. Не особенно то, от него отстаёт и Новороссийск. Всё бы ничего, но в пограничных портовых и других городах – которые являются средоточием контрабанды, роль частной торговли импортными товарами растёт не только абсолютно – но и, зачастую за счёт уменьшения государственной и кооперативной торговли отечественными товарами.

Ещё один способ контрабанды, но уже «полулегальной» – так называемые «посылки», которых за один год бывало доставлялось на 10 миллионов инвалютных рублей по справке Главного таможенного управления. Был в стране Советской такой закон оказывается, по которому из-за «бугра» – можно было получать почтой посылки с товарами на имя отдельных лиц для «личного потребления». Естественно беспошлинно…

Однако на четыре пятых, они были предназначены для продажи через частные лавочки.

Как известно в стране действует монополия государства на внешнеторговую деятельность. Кроме всего прочего, это означает освобождение приобретаемого государством импорта от таможенного налогообложения.

Дельцы и здесь усмотрели лазейку для наживы!

Для снабжения товарами Сибири, каждый год из Архангельска через Ледовитый океан отправляется специальная «Карская экспедиция». Для неё, без всяких таможенных пошлин, привозятся из Англии наиболее ходовые импортные товары (целевой импорт). Священники Русской православной церкви учредили под это дело артель, которая называется «Масловоск». Во-первых, эта артель имеет легальной целью снабжение богомольного населения церковными свечами, а во-вторых – некоторые коммерческие операции полулегального характера. На выделенные под целевой экспорт средства попы-контрабандисты закупают товары и, потом с выгодой реализуют их внутри страны…

Весьма далековато от «северов»!

В самой Москве существуют три частные фирмы, специализирующиеся на скупке импортных товаров – которые ввозятся государственными органами, для чего у них имеется целый штат агентов. А затем эти фирмы снабжают скупленными товарами как частников, так и…

Нуждающиеся в них государственные органы!

Одна из этих фирм называется «Техинструмент», другая – «Электрометалл», а третья просто по фамилии владельца.

Таким образом, кроме контрабанды и полуконтрабанды, частный капитал скупает ещё через государственные органы часть тех импортных товаров – какие для него вовсе не предназначались. Полулегальный контрабандный бизнес зачастую тесно смыкался с перекупным-спекулятивным: к примеру у ГУМа, в 1926 году – частники скупили большую часть импортной галантереи и, по своим каналам сбыта – перепродали её дальше с просто сказочной маржой.

Ну и, уже совершенно легальный способ для частого капитала обойти все таможенные барьеры – составляют сделки смешанных акционерных обществ по ввозу и вывозу товаров. Если верить вполне официальным подсчётам советского торгпредства в Берлине, за первое полугодие 1926 года – из всего нашего импорта из Германии приблизительно половина проходила по специальным, подконтрольным Торгпредству поручениям различных организаций. В составе же этой «половины» – около пятой части (примерно 10 % от общего импорта) покупки смешанных акционерных обществ. Нет никого повода сомневаться, что тоже самое – происходит в наших торгпредствах по всему миру…

Не надо забывать ещё, что внутри СССР регулярно происходят сделки концессионных предприятий – привозящих из-за границы разные товары с целью перепродажи их дальше на рынок. Самый крупный процесс – дело «Анилтреста» в 1926 году, который по сделке с Московским отделением германской фирмы «Востваг» ввёз таким образом беспошлинно 10 тысяч пудов продукции немецкой химической промышленности.

Естественно, контрабанда – «улица» с двусторонним движением… Если что-то в нашу страну нелегально ввозится, то что-то должно и вывозиться: филантропов среди публики занимающихся таким ремеслом – со дня сотворения мира, замечено не было.

Конечно, советская валюта – совзаки или даже «обеспеченные» золотом бумажные червонцы, спросом за бугром пользуются весьма скромным. Частично западная контрабанда оплачивается таким же – контрабандным вывозом за границу иностранной валюты, различных художественных изделий, золота во всех его видах, платины, серебра и так далее… Считается, что лишь золота из страны таким образом уплывает – на 15–20 миллионов рублей ежегодно.

8. Государственный денежный кредит

Единственное хоть сколько-нибудь значимое различие между ихними «интересными» 20-ми и, нашими «лихими и жирными» 90-ми и 0-ми годами – это такое небезызвестное явление как кредит. Если для «нашего» человека он означает чаще всего – рабство почище крепостного, то для частных лиц эпохи НЭПа – лишь один из способов личного обогащения.

Частный бизнес в России эпохи НЭПа, при заказах, поставках и подрядах кредитовался не частными же банками – а государственными трестами и синдикатами, что позволяло ловким дельцам разработать и применить на практике множество теневых схем.

Есть такие районы в СССР, товары в которых трудно сбыть без участия частников. Из-за отсутствия государственно-кооперативной сети или её слабости. Есть такие товары, которые сбыть трудно по той же причине или из-за специфики самого товара – например его низкой ликвидности. Вот, именно для таких случаев – предпринимателям-частникам предоставлялся государственный товарный кредит. За 1925/26 годы такого рода кредит был выдан приблизительно на 190 миллионов рублей. Сколько из этой суммы было украдено подсчёту не подлежит – но во всяком случае не мало!

Кроме товарного кредита, существовало государственное кредитование частного капитала под займы. Государство выпускало ценные бумаги – векселя, частные лица их скупают и обналичивают потом в «Госбанке» или других госучреждениях. По данным официальных финансовых органов, на 1 октября 1926 года такое денежное кредитование частного капитала государственными банками – превысило вложения самого частного капитала в госбанки, на 100 миллионов рублей. По главным советским банкам: «Госбанка», «Промбанка», «Мосгорбанка», «Всекобанка» – прямой коммерческий кредит частному капиталу составил 4,4 миллиона рублей.

Кроме того, частным обществам взаимного кредита для кредитования частного капитала предоставлено 31 миллионов рублей государственных и кооперативных средств.

На 28 миллионов рублей выплачено государственными банками за векселя частных торговцев и предпринимателей.

Наконец, на примерно 5 миллионов рублей было произведено прямого и косвенного денежного кредитования всеми провинциальными отделениями госбанков и прочих государственных кредитных учреждений…

Итого 108 миллионов рублей.

Казалось бы, чему печалиться?!

На октябрь 1926 года, вложения частных лиц в государственные кредитные учреждения составили порядка 311 миллионов рублей. Однако, это по большей части мелкие вкладчики: госслужащие, ремесленники, люди «свободных профессий» и прочие – стремящиеся таким образом не только сберечь свои трудовые копейки, но и получить небольшой «бонус» в виде процентов.

А берут из государственного кармана «взаймы» – сравнительно немногочисленные крупные частнокапиталистические фирмы, которые сами вкладывать свою прибыль не торопятся или вообще не собираются. Главная часть кредита в московских отделениях «Госбанка», «Промбанка», «Мосгорбанка» и «Всекобанка», принадлежит 69 крупным частным фирмам. Обратно же, их вклад по погашению векселей составил всего 5(!) процентов от одолженной суммы. Таким образом выходит, что всех этих крупных оптовиков, этих крупных промышленных и частных предпринимателей – для их товарно-денежного оборота, государство снабжает деньгами налогоплательщиков средствами без всякой отдачи. Уж не говоря об неком «равном эквиваленте» с их стороны – размещении свободных средств частных предпринимателей в государственных ценных бумагах…

Об таком и мечтать не приходится!

Сверх кредита под госзаймы, частные фирмы получили от госбанков около 100 миллионов рублей сверх того, что внесли в них. Эта сумма даёт возможность частным капиталистам организовывать такого рода деятельность, которую они без этого кредита развить бы не могли.

На эту тему можно привести пример просто сногсшибательного характера!

Принадлежащая государству минеральная вода «Боржом» реализовывалась по всему СССР частным предпринимателем Кебадзе, который одновременно являлся контрагентом одного из госорганов грузинского «Наркомздрава». Бизнес развивается настолько успешно, что энергичный грузин уже нацеливается на Америку и даже посылает целый вагон «Боржома» в подарок небезызвестному Генри Форду.

Однако, не всё так однозначно – в основе коммерческого успеха, банальнейшее мошенничество в особо крупных размерах. Под залог государственной же минералки, этот предприимчивый делец берёт кредит сразу в нескольких государственных банках – крупнейший из которых составил аж 200 тысяч рублей.

«Товарищ» нэпман несколько зарвался, что ему на суде и объяснили…

Но, этот хоть что-то полезное делал – минералку по Союзу двигал! Есть же примеры вообще – делания денег из воздуха.

Частный химический завод «Калорифер» якобы «работающий на полном ходу» и выпускающий перетопленное сало, после прохождения всех необходимых процедур, получает крупный кредит в «Госбанке». Впоследствии оказалось, что этот «выпуск сала» – как и день рождения, был «только раз в году» – специально для проверяющего из банка.

Другой частный завод – уже мыловаренный, работал «беспрерывно» – но, как потом оказалось, «переливал из пустого в порожнее». Специально для проверяющих на заводе всегда имеется запас сырья для переварки, уже готовой продукции и дежурный человек из персонала – чтобы имитировать бурную деятельность. Главный доход, предприятие получало в результате государственного кредитования, что позволяло её владельцу довольно кучеряво жить… Правда, не очень долго.

А вот и юное дарование – «очаровательный» восемнадцатилетний мальчик-«вундеркинд» по фамилии Бравый, спешите познакомиться! Применив врождённые интеллектуальные способности и используя накопленные в течении всей жизни средства из копилки, он организует товарищество «Древпром» с основным капиталом 100 рублей. Получив кредит в «Госбанке» под поставку НКПС (железнодорожному ведомству) 75 тысяч лопат, он через два-три месяца ворочает миллионными делами!

Надо обязательно ещё упомянуть, что получение кредита у «Госбанка» – сродни пробе на изделии из золота: это служит гарантией солидности и добропорядочности предпринимателя. Получив кредит в «Госбанке», частник может рассчитывать на автоматическое получение таковых же в целом ряде государственных и кооперативных органов – ибо предполагается, что дальше проверять нечего…

Естественно, многие этим обстоятельством не преминули воспользоваться.

Случай, вообще беспрецедентный!

Двум нэпманам, один из которых до революции являлся промышленником-миллионером, имея только помещение в одну комнату и штамп с наименованием своей фирмы, удалось получить подряд на земляные работы на территории Сельскохозяйственной выставке в Москве и кредит под него с гарантийным письмом «Госбанка». Они не долго думая, сняли с этого гарантийного письма заверенные копии и разослали заграничным фирмам и советским учреждениям – успешно завязав переговоры с фирмой «Алямерико», с европейским лесным концерном и, даже с небезызвестным Нобелем. Получили из-за границы заказ на 50 тысяч шпал, взяли в аренду Нижегородский и Майкопские лесопильные заводы (последний до революции оценивавшийся в миллион рублей), почти успели присвоить паркетный завод в Батуме, фабрику гнутой мебели в Майкопе «Майбук»… Что-то ещё, уже не помню… Короче, широко размахнулись и далеко бы пошли эти двое «эффективных менеджеров», если бы не попались на банальной взятке в несчастных сто тысяч целковых.

Этот список афер и мошенничеств за государственный же счёт, можно было бы продолжать и продолжать…

Вывод, который из всех этих примеров надо сделать, заключается в том, что конечно, кредитование частных предприятий – дело хорошее и нужное и, есть в нём кроме грязных клякс светлые пятна! Это касается так называемых «Обществах взаимного кредита» (ОВК) – частных кредитных учреждениях.

За два года, считая с 1926 года, число таких обществ увеличилось более чем в три раза, а количество членов в них возросло более чем вчетверо, а сводный баланс возрос в семь(!) раз. С 14 до 99 миллионов рублей, из них 31 миллион – государственных и кооперативных средств.

В 1926 году ОВК представляли собой уже сравнительно развитую собственную кредитную сеть частного капитала, которая росла довольно быстро и, хотя изрядную часть своих средств они получали всё же от государства – их деятельность последним почти им не регулировалась.

Но это будет уже во второй период НЭПа, мы же с вами пока говорим про первый…

9. Государственные займы.

Чрезвычайно интересную картину мы можем увидеть, если внимательно и подробно изучим способ накопления частного капитала в период НЭПа путём его участия… Угадайте с трёх раз…

Правильно – в государственных займах!

На 1 октября 1926 года, вся их сумма (без займа хозяйственного восстановления) составляла 417 миллионов рублей. Из тех 234 миллионов рублей займов, которые могут приобретать и частные лица – они на 1 октября 1926 года воспользовались номинально 126 миллионами, остальное размещено среди госорганов.

Государственные займы выпускались не абы как или в целях благотворительности – а в надежде привлечь таким образом частный капитал для использования в восстановлении промышленности и других полезных для государства целях. Например: на спонсирование пролетарских революций по всему миру…

Хахаха!

Это я так шучу, не напрягайтесь.

Потому, доходность госзаймов была установлена довольно высокой, чтобы они имели привлекательность для частника: в 1925/26 годах средняя фактическая доходность билета госзаймов составила 36 % в год.

Казалось бы, говоря словами Ивана Грозного из бессмертной комедии Гайдая: «так чего те ещё, хороняка, надо?».

Однако по официальным подсчётам, с привлечением (не мелких трудовых держателей) действительного – частного капитала в государственные займы, дело обстояло следующим образом.

Доля вложения частного капитала в госзаймы составляет всего 32 миллиона рублей, из них 14 миллионов – так называемых «принудительных займов», существовавших до 1925 года.

С 1925 года, с подачи старого революционера и Наркома финансов СССР Сокольникова, от какого-либо принуждения бизнеса решено было отказаться и полностью перейти к системе добровольного вовлечения частного капитала в государственные займы. Выгодность госзаймов для желающих их приобрести частных лиц, была значительно повышена разными дополнительными мерами государственных финансовых органов. Например, при подписке на 2-й крестьянский заем и некоторых других займах, доходность доходила до 10 (десяти, Карл!) процентов в месяц (в месяц, Карл, в месяц!). Кроме того, введена была практика выдачи капиталисту под покупаемый им билет займа государственной ссуды в 70 % его цены.

Таким образом, тот должен был затратить всего лишь 30 % из своих средств!

Наконец «повышая ставки» и затрачивая государственные средства, органы Наркомфина стали усиленно скупать билеты прежних – в том числе и «принудительных» займов, чтобы поднять их цену и главное – привлекательность для нэпманов.

Эта операция по прежним займам развернулась в течение трёх первых месяцев 1925 года и принесла частному капиталу бывало – тройную прибыль. Они вернули не только свои прежние расходы на займы, но и дополнительно положили в карман порядка полутора миллионов рублей золотом.

Таким образом, частный капитал нашёл себе ещё один способ – причём вполне легальный и законный, чтобы наживаться – ничего при этом не делая и, в конечном счёте не затрачивая. Ведь, даже налогов государству за наживу в отличие, к примеру – от хищнических видов частной аренды или торговли, он со своих прибылей не платил.

Одним словом – золотое дно!

Не знаю, каким товарищ Сокольников был революционером, но как финансист он – конкретный лох. Или же, он поимел что-то с этого «материальное» – что более чем вполне вероятно. И, если позже ему лично сам товарищ Сталин лоб зелёнкой намазал – то это вполне заслуженно и поделом ему.

Российский частный капитал во все времена («наши» 90-е только ещё раз это подтверждают) был спекулятивным – но ни в коем разе не инвестиционным!

Опыт 20-х годов по размещения госзаймов среди нэпманов – даже при условии их очень высокой доходности этих займов показал, что частный капитал является в наши займы только «на гастроли». Сняв «пенки», частник подкидывает билеты займов обратно государству – начиная их распродавать на бирже и заставляя государство купить их во избежание понижения курса.

Таким образом, кроме финансовой выгоды в руки частного капитала было дано средство мощного давления на государство: ведь, понижение курса ценных бумаг может негативно сказаться на доверии к ним со стороны мелких держателей – основной массы населения, которая действительно прочно вкладывает свои средства в государственные сберегательные кассы.

Выводы были сделаны правильные!

На IV съезде Советов СССР, Наркомфин подводит итог сотрудничеству с частным капиталом:

«Нам не приходится строить наши займы в сколько-нибудь значительных размерах в расчёте на частный торгово-промышленный капитал. Для этой группы держателей капиталов ценные бумаги являются объектом торговли, интересным только с точки зрения размеров извлекаемой при этом выгоды, между тем как мы не можем, конечно, давать по нашим займам такую высокую доходность, какую дают торговые операции».

Первый серьёзный шаг к сворачиванию НЭПа был сделан в 1926/27 годах, когда реальная доходность по прежним займам составила вместо 46 % – уже только 24 % годовых по 1-му выигрышному и 2-му крестьянскому. Новые займы же с 1927 года, будут стоит государству только 14 %, затем – 12 % и, наконец – 10 %.

Ну а, говоря народными немудрёнными словами:

«Если кто-то громко плачет – довыёживался значит»!

10. Валютные операции.

В крупных городов в разных частях страны, в те годы существовали так называемые «чёрные биржи», на которых обстряпывали свои незаконные делишки так называемые «чёрные маклеры» – с одним из которых мы с вами уже хорошо знакомы. Эти валютные спекулянты тщательно учитывали разницу фактических курсов совзнаков, червонцев и других имеющих хождение на территории страны ассигнаций, разницу их фактических курсов в разных частях страны и выручку при обмене клали себе в карман. Некоторые из «чёрных маклеров» были достаточно крупными игроками на рынке валюты и случалось, совершали переводы больших её партий (из Москвы во Владивосток или Туркестан, к примеру), используя для таких поручений «Госбанк».

За последующие четыре года (с 1923 по 1927 года) покупательная сила червонца изменилась всего на одну восьмую и, всем этим операциям с советским рублём был нанесён сильный удар его сравнительной устойчивостью. Это подорвало почву под спекуляцией на колебаниях курса рубля на внутреннем рынке для определённой группы представителей частного капитала и, центр тяжести их деятельности перешёл на другие операции – торговлю иностранной валютой и золотом.

За последние годы хозяйственных отношений с заграницей, для подпольной торговли иностранной валютой государством были созданы весьма подходящие условия.

Частым лицам были разрешены денежные переводы и посылки из-за границы и сотни тысяч (если не миллионы) людей присылали валюту своим родственникам живущим в СССР. Другая часть валюты поступала из-за границы за контрабандный вывоз сырья и ценностей, третья часть, как увидим позже – расхищалась из государственных средств.

Главными валютами теневого оборота являются английские фунты, американские доллары, турецкие бумажные лиры и наш золотой николаевский империал. В некоторых районах Закавказья и Средней Азии, в валютном обороте участвуют также персидские серебряные монеты, операции с которыми имели довольно интенсивный характер.

Объем спекуляции с иностранной валютой на частнокапиталистическом рынке времён НЭПа установить невозможно, даже приблизительно!

Можно лишь приблизительно установить по отрывочным сведениям, что прежде чем твёрдо осесть в одних руках – треть всей валюты проходит всего один оборот, половина имеют двукратное обращение и пятая часть оборачиваются три-четыре раза, преимущественно в мелких операциях.

Валютный оборот в сутки по отдельным городам Закавказья представляется в районе от 10 тысяч рублей до 45, а в общем – 100 тысяч, что в любом случае достаточно много. Если принять во внимание даже самый минимальный процент маржи в 2–2,5 % и перевести его на годовой расчёт, то получится чудовищно крупный барыш для частного капитала.

К незаконному обогащению такого рода относится не только прямая спекуляция иностранной валютой и золотом внутри страны – но и ещё вывоз их за границу. Вывоз же драгоценных камней осложняется их подорожанием в эпоху НЭПа в среднем на 40 % и выражается в сравнительно незначительных цифрах. Естественно, такая деятельность неразделимо пересекается с контрабандой и основными способами вывоза являются следующие: обмен золота на привозимые контрабандные товары, переотправка через дипкурьеров иностранных миссий, через команды иностранных судов и другие…

На чёрных биржах Закавказья особое место в вывозе в значительных размерах ценностей за границу имеют нелегальные переводные операции персидских купцов. Персидские рабочие на нефтяных и рыбных промыслах Азербайджана, с течением времени перемешались с персидскими же купцами. Посредством так называемых «баратных» контор купцы переводили на родину излишки валюты рабочих, получавшиеся вследствие разницы на её ввозе и вывозе. Ввиду явной выгодности подобных операций большинство персидских купцов стали сокращать размеры своих коммерческих товарных операций в СССР и переходить на чисто посредническую, комиссионную работу.

Создавая искусственные резкие «скачки» курсов червонца и персидских серебряных монет до 38 кран за червонец, они получали просто сказочную прибыль.

Другая отрасль валютной деятельности частного капитала – это операции с золотом. Надо заметить, что, как и в операциях с иностранным капиталом, здесь речь идёт именно об области капиталистического хозяйства, а не частного хозяйства вообще. Конечно, продать сохранившийся у него от царского времени «сувенир» в виде золотого царского империала или полученный из-за границы от родственника доллар – может и обыкновенный человек среднего достатка, не являющийся капиталистическим предпринимателем на денежном рынке. Но скупать все эти золотые десятки и доллары, массово, систематически и на крупные суммы – позволяющие затем организовывать их нелегальный перевод за границу, валютный кредит для оплаты контрабанды и прочие операции – всё это дело рук капиталиста.

Для таких операций у маленького человека руки коротки!

Основных источников спекуляции частного капитала золотом, три:

1) запасы золотой монеты, оставшихся на руках у населения после прекращения легального хождения монеты с началом Первой мировой войны;

2) нелегальная скупка золота, добываемого в Сибири так называемыми частными кустарями-старателями и мелкими артелями;

3) приток золота из госрезерва, имевший место в силу ошибочной внутренней финансовой политики «Наркомфина» под руководством «пламенного революционера» Сокольникова.

Первый из трёх путей не имеет преобладающего значения: крестьянин, интеллигент или мелкий служащий имеющий царскую золотую десятку – расстаётся с ней для сбыта валютчику только в случае крайней нужды. Хотя, да! Старые золотые монеты постепенно вывозятся за границу в оплату контрабанды и расходов при поездках, или для перевода эмигрантами своего состояния за границу.

Масштабность второго источника – не может быть учтена хоть сколько-нибудь даже приблизительно.

Про роль третьего источника золота для спекуляции им – так называемая «валютная интервенция» (октября 1925 – апрель 1926 года), можно судить более определённо по её результатам.

Именно в данном случае, под «валютной интервенцией» – имеется в виду продажа государством золота и иностранной валюты частным капиталистам, с целью обрушить их цену на свободном рынке и этим изменить соотношение курсов в пользу нашего червонца.

Однако, «хотели как лучше, а получилось как всегда»!

Покупательная сила червонца в общем оставалась на том же уровне, а государство за семь месяцев потеряло золота и валюты на 50 миллионов рублей(!) в пользу частных лиц.

Не знаю, что там у Маркса с Энгельсом по этому поводу в «Капитале» написано, но оказалось, что покупательная сила валюты – определяется более глубокими причинами, чем искусственные манипуляции – проводимые «пламенными революционерами» на частнокапиталистическом рынке.

11. Лжекооперативы.

По данным Госплана, общая доля кооперативного производства во всей валовой продукции промышленности составляет порядка шести с половиной процента. Сюда не входят промысловые кооперативы, а также – снабженческого, сбытового и тому подобного характера, а только те что занимаются промышленным производством – по крайней мере формально. Промышленные артели пользуются целым рядом крупных кредитных и налоговых льгот от государства. Спрашивается: а не является ли часть из них – лишь прикрытием для частных предпринимателей? И если является, то какая их часть?

Увы… Если наша страна в чём-нибудь не испытывает недостатка – так это в примеров того, что промышленная кооперация весьма часто является лжекооперацией!

Несколько характерных тому случаев:

Артелью «Лентo-шнур», что в Сокольническом районе Москвы, управляет бывший владелец той самой фабрики, которую эта артель арендует у Московского Совета Народного Хозяйства. Льготно получая из различных государственных органов большие запасы сырья, топлива и материалов – якобы для производства, пускает их в продажу частникам порою в довольно отдалённые места.

Другая из лжеартелей – якобы обувная, имеет в своём составе торговцев, комиссионеров и прочих «работников» прилавка – нет только самих сапожников. Артель имеет магазин и продаёт обувь, которую она скупает у частных кустарей. Проще говоря, эта артель является прикрытой (под формой кооперации) раздаточно-скупочной частнокапиталистической конторой. Члены артели пользуются наёмным трудом и, сами не работая имеют «заработок» от 16 до 20 тысяч рублей в год.

Членами артели «Теххимкуст» состоит вся семья бывшего владельца ликёрно-водочного завода. Склады артели использовались как место для хранения сырья и товаров других частных лиц, под видом своих – с целью укрытия от налогообложения, ибо промысловые артели пользуются целым рядом крупных налоговых льгот от государства. Это даёт такую крупную прибыль, что частнокапиталистический характер «артели» совершенно ясен. Надо добавить, что в соответствии с законом – несколько лет с этой артели не брали никакой арендной платы: потому что, как же можно – трогать промысловую артель?!

Организатор пошивочной артели «Пролетарий», швейным ремеслом никогда не занимался. По профессии это бывший цирковой артист, который выступал где-то на юге под псевдонимом «мистер Сэм» и, обладая некой «тибетской тайной» – разгадывал доверчивым лохам их настоящее, прошедшее и будущее. Однако, чуть позже он обнаружил, что большинство «лохов» скопилось в государственных органах и решил играть по крупному. Организованная Сэмом-проходимцем пошивочная «промысловая» артель, была наименована «инвалидной» и, в качестве таковой – получила рекомендательные письма от управления делами Политуправления Реввоенсовета республики, от управления делами СНК РСФСР и СССР…

Ну и, Наркомздрава до кучи.

В одном из рекомендательных писем указывалось, что «ввиду болезненного состояния» председателя артели как инвалида – «не следует задавать ему лишних вопросов». «Вопросы» один фиг появились, когда в конце концов – артель «Пролетарий» была уличена в продаже на рынке материалов, тканей похищенных из Главного военно-хозяйственного склада.

«Маленький мальчик нашёл пулемёт…». Ой, извините!

Не по годам ушлый хлопчик по имени Лёва Брегин – 14 лет от роду, организовал в Ленинграде промысловую «Детскую артель имени товарища Ленина». Инициатива юного предпринимателя встретила полное понимание, одобрение и поддержку государства. Кроме добрых пожелания и приветственных напутствий, Лёва получил кредит в 8 тысяч рублями, 200 пудов списанного обмундирования и бесплатные проездные билеты от НКПС. Несмотря на всю свою ушлость, всем этим добром – предприимчивый мальчик распорядился сообразно возрасту: он открыл кинематограф и быстро «прогорел».

Эти примеры показывают, что промысловая кооперация – сплошь и рядом служит лишь вывеской и прикрытием частнокапиталистического предпринимателя. В какой мере и насколько? Центральное статистическое управление произвело соответственное обследование за 1925 год, по результатам которого мы можем об этом судить – по сведениям о наличности наёмных рабочих в производственных промысловых артелях нецензовой промышленности.

Итак, свыше половины промысловых кооперативов – применяют наёмный труд. Лишь у одной группы кооперативов (менее, чем с 15 человек работающими) – наёмные рабочие составляют меньше половины персонала. А по всем остальным кооперативам – наёмных рабочих намного больше, чем самих членов кооперативов. Это обстоятельство указывает: по крайней мере в половине производственной промысловой кооперации – мы имеем дело с очень подозрительными организациями, работающими главным образом путём найма рабочих… Причём, сплошь и рядом одна особенность: в самом производстве промышленной продукции – члены кооператива личного участия не принимают.

12. Уклонение от уплаты налогов.

Само собой разумеется, что основные директивы РКП(б) всегда оставались в силе: капиталиста в эпоху НЭПа всегда облагали на большую сумму – чем рабочего, а кулака облагали на большую сумму – чем бедняка, и так далее…

Так ли это происходило в эпоху НЭПа?

Маркс по этому поводу учил: «Высшим критерием теории (мерилом для её оценки) является практика». Ленин добавил своё веское слово:

«Идиот тот – кто верит на слово»!

Мы тоже на слово не поверим и хорошенько «порывшись», обнаружим, что в рамках этих директив – проводились, так сказать, отдельные практические меры, какие давали крупному частному капиталу – немалые налоговые послабления.

Да и, сами многопараграфные налоговые законы, с их бесконечным количеством ставок в приложениях – представляющих собой целые брошюры, своими бюрократическими извращениями способствовали частникам уклоняться от налогов.

На словах существует совершенно определённая линия на то, что сельхозналог должен быть для кулаков тяжелее – чем для середняков, а для маломощных – должен быть ещё легче. Однако на практике, почему-то, ставка налогообложения сельхозпроизводителей – почему-то была составлена таким образом, что физические лица с доходом от 60 до 80 рублей – платят родному государству 4,9 % налога, а с доходом свыше двухсот карбованцев – всего 2,8 %.

Такое ощущение, что не знали или забыли большевики русскую народную пословицу: «Закон, как дышло: куда повернул – то и вышло!».