Под шапкой-невидимкой

ПЕТЬ ТАК ПЕТЬ!

Не зря певчих птиц певчими назвали. Знали, что делали. Вот жаворонок хотя бы: там, где он, сам воздух поёт! Каждая струйка ветра пропитана песней. Кружит над полем, кружит — и всё поёт да поёт.

Певчие птицы поют старательно, серьёзно, самозабвенно. Песня для них не шутка. Песней они утверждают себя. «Что могут сказать о тебе другие, если сам ты о себе ничего не можешь сказать?» Вот птицы и говорят о себе песней. «Я пою — значит, я тут, я весел, я существую!»

«Я пою значит, я занял место под солнцем, нашёл уголок для гнезда, значит, я не бездомный бродяга!»

«Я пою, я жду, — прилетай!»

Это просто и ясно, но всё это надо повторять и повторять.

И они повторяют. Зяблик в рассветный час может спеть 300 песен. Натощак: не пьёт и не ест! А потом, подкрепившись жучком или мухой, споёт до вечера ещё песенок тысячи две с половиной.

Пуще зяблика заливается лесной конёк: от зари до зари успевает спеть песен три тысячи восемьсот! И не охрипнет, и горлышко не прополощет. И так всё лето поёт.

Тысячи тысяч песен гремят по лесам. Тысячи тысяч в полях. Над болотом, над лугом, в степи.