Под сиренью

Глава 14. Кто-то потерялся

Оставив осторожность позади, ребята побежали вниз по холму, а жизнерадостный пес скакал за ними, изучая привлекательные запахи, исходящие от большого тента. Люди уже начинали заходить внутрь, и когда они достигли входа, уже нельзя было задерживаться. Бэн почувствовал, что теперь-то он на своей территории. Великолепное чувство беззаботности охватило его, когда он протянул свой доллар в кассу, без внимания сгреб сдачу и зашел в тент, держа руки в карманах. Эта обстановка так впечатляла, что даже большой Сэм покорно последовал за своим лидером, а тот вел их от клетки к клетке, будто это он был владельцем всего этого и оказывал им большую честь.

Бэб крепко держала его за полу куртки, глядя по сторонам круглыми глазами, и слушала с легким замирание и восторгом рычание львов, рык тигров, перебранку обезьян, вздохи верблюдов и музыку духового оркестра. Пять слонов жевали сено прямо посреди зверинца, и ноги Билли задрожали, когда он посмотрел вверх на больших животных, чьи длинные хоботы и маленькие проницательные глазки наполнили его ужасом. Сэм был так очарован обезьянками, что остальные оставили его перед клеткой и пошли смотреть на зебру, «…такую же полосатую, как мамино платье из муслина», — как заявила Бэб. Но в следующую минуту она забыла о ней, восторгаясь скачущими пони, а особенно их детенышем, который уснул на сене. Это была такая миниатюрная копия своей маленькой, мышиного цвета мамы, что вряд ли кто-либо мог поверить, что он живой.

— О Бэн, я должна его потрогать — этого чудного малыша! — и тут Бэб пролезла под веревкой внутрь загона, чтобы восхититься прелестным созданием, пока его мама подозрительно обнюхивала ее коричневую шляпу; а малыш в это время лениво открыл один глаз, чтобы узнать, что происходит.

— Ану вылезай оттуда, это запрещено, — скомандовал Бэн, мечтая сделать то же самое, но не смея из-за своего высокого положения.

Бэб нехотя оторвалась от пони, но тут же утешилась, рассматривая молодых львов, которые выглядели, точно молодые щенки, и тигров, умывающихся лапой, как это делают кошки.

— А если я пощекочу их, они будут урчать? — спросила девочка радуясь, пока Бэн удерживал ее за юбку, чтобы предупредить этот эксперимент.

— Тебе лучше их не ласкать, иначе они отцапают тебе руки. Тигры урчат, когда они счастливы, но эти ребятки никогда не бывают счастливы, и ты можешь увидеть их только рычащими и шипящими, — сказал Бэн, уводя всех к клеткам с верблюдами, которые мирно жевали жвачку и ожидали десерта с мечтательными, глядящими в даль глазами.

Здесь, облокотившись на ограду и покусывая соломинку, Бэн говорил с ученым видом, изображая из себя шоумена, пока ржание лошади из-за циркового тента не напомнило ему, зачем они сюда пришли.

— Нам бы надо поторопиться и занять хорошие места перед тем, как толпа начнет сходиться. Я хочу сидеть возле занавеса и видеть, будет ли поблизости кто-то из труппы Смитера.

— А я не хочу там сидеть. Тебе половину не видно, и этот большой барабан так гремит, что не слышишь собственных мыслей, — сказал Сэм, который присоединился к ним. Поэтому они заняли хорошие места, чтобы хорошо видеть и слышать все происходящее на арене и ловить мелькание белых лошадей, ярких цветов и отблески шлемов за темно-красными кулисами. Бэн предложил Бэб арахис и попкорн, словно порядочный родитель, и она бормотала слова благодарности с полным ртом. Место у нее было между ним и Билли, ставшим близким ей по духу. Санчо тем временем очень взволновали знакомые звуки и картины, его собачий ум был очень озадачен, наблюдая за тем, как необычно ведет себя его хозяин. Ведь он был уверен, что если они здесь, то должна надевать свои костюмы, готовиться и ждать своей очереди. Он вопросительно смотрел на Бэна и с негодованием дергал за поводок, напоминая ему, что алая лента должна быть на своем месте. Псу казалось, что сегодня еще предстоит собрать по буквам свое имя.

— Я знаю, старый приятель. Но теперь это невозможно. Мы покончили с этим делом, и не стоит оглядываться. Без проказ в этот раз, ладно, Санчо? Веди себя тихо, — прошептал ему Бэн, пряча собаку под сидение.

— Он хочет прогуляться и сделать то, что делал раньше, правда? — сказал Билли. — И тебе хочется того же. Было бы забавно наблюдать за тобой на арене.

— Я боюсь, что если Санчо выскочит, то его могут затоптать слоны или ему захочется попрыгать сквозь обруч с этими ребятами, — ответил Бэн. — Я выступал уже сотни раз. Мне хотелось, просто показать вам, что я умею. Кажется, у них не много мальчиков в этом представлении. Не удивляйтесь, если они возьмут меня, если попрошу, — сказал Бэн, то поднимаясь на своем сидении, то садясь опять, не отводя глаз от кулис, где, он знал, больше чувствовал бы себя как дома, чем здесь.

— Я слышал, что сейчас запрещено законом задействовать маленьких мальчиков в таких действах. Да и потом, это опасно и вовсе не хорошо для детей. Если это так, то все, Бэн, — произнес Сэм, принимая серьезный вид взрослого человека, вспомнив замечание Бэна по поводу «толстых мальчиков».

— Не верю ни единому слову. Санчо и я можем в любую минуту выйти на арену. Клянусь. Мы способная пара, и я могу это доказать, если захочу, — начал Бэн с увлечением и хвастовством.

— О, смотрите! Выезжают позолоченные колесницы и прелестные лошадки с флагами, и слоны — все! — вскрикнула Бэб, хватая Бэна за руку, когда началось открытие представления.

— Как великолепно! — вздохнув, произнесла Бэб, когда на арене группа людей в костюмах стала лихо кувыркаться прямо перед самыми лошадьми.

— Это еще ничего! Подожди, пока увидишь скачки на лошадях и акробатические упражнения, — сказал Бэн, рассматривая в буклете имена всех выступающих. Его кувырки уже не могли удивить.

— Что такое «акробатические упражнения»? — спросил Билли, желая узнать ответ на свой вопрос.

— Подтягивание, лазание и кружение. Ты увидишь Джорджа! Что за удивительная лошадь! — Бэн забыл все, о чем говорил, устремив свой взгляд к этому необыкновенно красивому созданию, которое сейчас вытанцовывало различные па, становилось на колени, кланялось, показывало множество разнообразных грациозных движений, заканчивая быстрым бегом, пока наездник сидел в седле, скрестив ноги.

— Вот это да! — глаза Бэна, искрящиеся от восхищения, немного померкли, когда лошадь со своим наездником исчезла за кулисами, а их место на арене заняли розовые и серебристые акробаты.

Мальчикам особенно хотелось увидеть именно эту часть представления. Так как сила и ловкость — это одни из главных атрибутов, которые леди предпочитают в мужчинах. А эти подвижные парни на арене скакали, как резиновые мячики: каждый пытался превзойти другого, делая сложное сальто и перепрыгивая через пятерых слонов, стоящих бок о бок друг к другу.

— Вот это прыжок! Как насчет того, чтоб попрыгать? — спросил Бэн, потирая руки от удовольствия, видя как его друзья хлопали, пока не отбили себе ладони.

— Мы попросим, чтобы принесли батут, — сказал Билли, зараженный духом соперничества.

— А где ты себе слонов достанешь? — надменно спросил Сэм. Гимнастика не была его любимым занятием.

— Ты будешь за слона, — парировал Бэн, и они с Билли посмеялись от всей души над этой шуткой. Мужчина, который сидел за ними, слышал их разговор и сказал: «Глупая шутка», не отводя глаз от Санчо, который уже подавал знаки непокорства.

— Этого не было в программе! — воскликнул Бэн, когда разукрашенный клоун, за которым следовало полдюжины собак, вышел на арену.

— Я так рада. Санчо это должно понравиться. Там есть пудель, который, возможно, является его братом — тот, с голубой ленточкой, — сказала Бэб, которую распирало от восторга, когда собаки заняли свои места на специально отведенных для них сидениях.

Санчо больше бы понравилось, если б ему позволили пойти поздороваться с его друзьями. Будучи под присмотром, он уселся и так жалостно просил Бэна, что тот не смог дальше прятать его под сидением. Санчо присел на какой-то момент, но когда черный спаниель, игравший клоуна, сделал что-то смешное и ему зааплодировали, пес подскочил, будто намереваясь допрыгнуть до своего соперника. Бэну пришлось воздействовать силой на бедное животное, опасаясь того, что его могут выгнать отсюда из-за шума.

Слишком хорошо выдрессированный, Санчо спокойно досидел до конца этого номера, только периодически поглядывая на двух маленьких пуделей, которые выбрались из корзины, чтобы побегать по лестнице, танцуя на задних лапках, и исполнить еще несколько трюков на радость всей детской аудитории. Если бы какой-нибудь пес в этот момент подумал: «О, я умею гораздо лучше и смог бы удивить вас всех, если бы мне только позволили это сделать», — то это был бы Санчо, восседавший, гордо обернувшись спиной ко всему миру.

— Это слишком плохо. Санчо знает и умеет гораздо больше, чем все они вместе взятые. Я никогда еще им так не гордился. Он немного зол сейчас, потому что я придержал его, и не будет на меня обращать внимания, пока я не исправлю положение, — сказал Бэн, сочувственно глядя на своего обиженного друга.

Затем вновь последовала верховая езда, и Бэб едва дыша наблюдала за всем этим действом, за ловкостью и умением женщины в прозрачном костюме, которая управляла одновременно четырьмя лошадьми, прыгая сквозь обручи на полной скорости. И, казалось, ей это доставляло такое удовольствие, что просто невозможно было поверить в то, что кому-то настолько могут нравиться опасности. Затем две девочки взлетели по трапеции вверх и начали ходить по канату. Это привело Бэб к мысли, что, возможно, там ее место, поскольку мама ей всегда говорила: «Я действительно не знаю, для чего создан этот ребенок, разве что, как обезьяна, — для проказ».

«Я запомню их костюмы, и когда приду домой, расскажу маме, как это здорово. Тогда она наверняка разрешит носить красные и желтые штанишки и лазить, как эти девочки», — к таким мыслям пришла Бэб в этот переполненный эмоциями день. И казалось, ничего, кроме пирамиды из слонов со славным джентльменом наверху, не сможет заставить ее забыть об этой гениальной идее. Но шокирующее представление с клеткой, в которой находились бенгальские тигры вместе с человеком, которого они запросто могли съесть, вовсе попутало ее мысли. Люди на галерке вытянули шеи, чтобы лучше видеть все происходящее. Впечатлительные мамочки стали судорожно собирать выводки своих детей, как курочки с цыплятами; некоторые рассказывали истории о том, как клетки ломались и животные убегали, после чего представление прекращалось.

— Я ухожу сейчас, пока представление еще не закончилось, чтобы спокойно выйти отсюда. Я вижу несколько знакомых лиц, так что спокойно доберусь отсюда домой, — сказал Сэм убегая, решив пропустить окончание представления.

— Лучше подожди до конца. Мы сможем пойти снова посмотреть на животных и потом добраться домой — сухими или мокрыми, — упрашивая, говорил Бэн.

— Я ни за что не пропущу тигров. Кстати, они сейчас играют в карты. И человек стоит с оружием. Он будет в кого-то из них стрелять? — спросила Бэб.

— Ты что! Это только средство для шума и запугивания. Хотя, я бы не хотел оказаться на его месте. Папа говорил, что тиграм никогда нельзя доверять, так же как львам, не важно, насколько они приручены. Они хитрые, как коты. И когда царапаются — это не шутка, скажу я вам, — ответил Бэн со знанием дела, в тот момент когда стороны клетки… загремели внизу, и бедные существа в ней неистово прыгали и рычали, будто возмущаясь тем, что их поймали.

Бэб согнула ногу и быстро моргнула, когда увидела, как «сияющий человек» ласкает больших кошек, ложится между ними, открывает огромные красные пасти и заставляет их прыгать через него или припадать к его ногам под ударом кнута. Она с трудом подавляла в себе крик и хлопала в ладоши, когда он стрелял из пистолета и они падали, будто мертвые. Но Билли не обращал на это внимания и вел себя совершенно иначе. Он был бледен и дрожал от страха перед «небесной артиллерией». На улице грохотал гром, и когда казалось, что яркая вспышка молнии бежит вниз по столбам шатра, мальчик прятал глаза и от всего сердца желал, чтобы мама защитила его.

— Билл, ты боишься грома? — спросил Бэн, пытаясь говорить уверенно, в то время как его волновало, как он отведет Бэб домой в такую погоду.

— Не люблю его и никогда не любил. Лучше бы я не приходил, — вздохнул Билли, чувствуя, что уже слишком поздно, что лимонад и «ромбики» надоели и что они — не подходящая еда для людей; что душный шатер тоже не лучшее место, куда можно было пойти в жаркий июльский день, особенно в грозу.

— Я не просил тебя идти. Это ты меня позвал. Так что это не моя вина, — сердито сказал Бэн, в то время как люди все подходили и подходили, чтобы послушать смешную песенку, которую без стеснения пел клоун.

— О, я так устала, — простонала Бэб, приподнявшись и вытянув ноги и руки.

— Я думаю, ты еще больше устанешь по дороге домой. В любом случае, тебя никто сюда не тянул, — Бэн с печальным выражением лица осмотрелся в поисках какого-нибудь знакомого лица в толпе, чтобы попросить помочь выбраться из этой затруднительной ситуации.

— Я сказала, что не буду надоедать. Так оно и есть. Я прямо сейчас пойду домой. И грома я не боюсь, и дождь не испортит моей одежды. Пошли! — отважно закричала Бэб, стараясь придерживаться своего слова, хотя после окончания представления это оказалось сложнее, чем до него.

— У, страшно болит голова. Не хотел бы я, чтобы меня забрал назад старый Джек, — сказал Билли, следуя за своими друзьями по несчастью с неизвестно откуда появившейся энергией. В это время в небе раздался более громкий, чем ранее, грохот.

— Можешь пойти к Лите и накрытому экипажу, если ты туда собираешься. Тогда бы мы смогли как-то уехать, — ответил Бэн, указывая на наружный тент, где множество людей толпилось в ожидании более благосклонной погоды.

— Это ты, Билли Бартон? Как ты здесь оказался? — прокричал удивленный голос. Кто-то зацепил Билли, словно крючком, за воротник и развернул, и мальчик оказался лицом к лицу с фермером, который шел в толпе, а его жена и двое или трое детей шли за ним.

— О, дядя Эбен, я так рад, что вы меня нашли! Я просто шел, а тут дождь. Позвольте мне пойти с вами! — просил Билли, изо всех сил пытаясь вырваться, но рука удерживала его.

— Не думаю, что твоя мама разрешила тебе уйти так далеко одному, особенно после твоей болезни. У нас сейчас нет свободных мест, но тебя мы как-нибудь пристроим, — сказала приятная женщина, укутывая малыша и приказывая двум другим сыновьям держаться поближе к отцу.

— Я пришел не один. Сэм решил уйти. А не могли бы вы взять еще Бэна и Бэб? Они не займут много места, — прошептал Билли, желая помочь друзьям, когда его судьба на ближайшее будущее, казалось, была решена.

— При всем желании, не могу. Мне нужно забрать еще маму, которая сидит в углу, и больше места не остается. Немного смешно. Поспеши, Лиззи, давай уедем отсюда как можно скорее, — сказал дядя Эбен. Оказывается, пойти в цирк молодой семьей было делом нелегким, это может подтвердить каждый, имеющий подобный опыт.

— Бэн, мне действительно жаль, но мест больше нет. Я сообщу маме Бэб, где вы, и кто-то приедет за вами, — поспешно сказал Билли, отставая от других и чувствуя, что в нем не нуждались.

— Иди. Мы о себе позаботимся. Я в порядке, а Бэб очень постарается, — Бэн больше не нашел, что сказать, до того как его собеседника оттеснила толпа, напиравшая у входа; в воздухе был слышен лязг зонтов, повсюду люди стремились протиснуться первыми — похоже, суматоха доставляла им удовольствие.

— В такой толпе мы никак не протиснемся. Давай немного подождем, а потом спокойно выйдем отсюда. Ух, ну и дождь. Ты можешь промокнуть до нитки прежде, чем мы доберемся до дома, — произнес Бэн, наблюдая за льющимся дождем, который, казалось, никогда не прекратится.

— Мне все равно, — беспечно ответила Бэб, покачиваясь на одном из канатов. Она готова была наслаждаться этим вечером до конца. — Я так люблю цирк! Я бы хотела жить здесь и, как ты, спать в вагончике и играть с осликами.

— Было бы не так весело, если б у тебя не было родителей, которые о тебе заботятся, — начал Бэн, задумчиво всматриваясь в знакомое место, где люди сейчас кормили животных и накрывали столы для себя или, расположившись на сене, наслаждались отдыхом перед вечерним представлением. Вдруг мальчик вздрогнул, затем повернулся к Бэб, отдал ей в руки поводок Санчо и торопливо сказал:

— Я вижу одного знакомого парня, который, возможно, может рассказать мне о моем отце. Никуда не уходи, пока я не приду.

Его как ветром сдуло. Вскоре девочка увидела, что он следовал за человеком с ведром, который мыл зебру. Санчо рвался побежать следом, но его быстро остановили:

— Нет, нельзя! Что ты вечно между ног мечешься.

Санчо, возможно, и ответил бы: «И ты тоже», но будучи джентльменом, покорно сел и стал наблюдать за маленькими осликами, которые уже проснулись и, казалось, готовы для игр с мамами. Бэб так понравилось, как они резвятся, что она привязала наскучивший поводок к столбу и поползла под сетку, чтобы погладить одного из них. Осленок подошел к ней и тихо заржал.

О, счастливая Бэб! Зачем ты отвернулась! О, проворный Санчо! Зачем ты так ловко отвязался и сбежал, чтобы побеседовать с этим жалким бульдогом, стоящим на входе и приветливо вилявшим хвостом? О, слишком обеспокоенный Бэн! Где ты был, когда еще можно было спасти твоего любимца от грубого человека, наступившего на влачившийся по полу поводок и утащившего Санчо с собой?

— Это был Баскум, но он ничего не знает об отце. А где же Санчо? — сказал, обернувшись, Бэн. Его голос заставил Бэб обернуться, и она увидела, как Бэн ищет свою собаку с такой тревогой в глазах, будто его питомец был двухлетним ребенком.

— Я привязала его. Он где-то здесь, с пони, — запинаясь, проговорила Бэб, внезапно испугавшись. Она искала его везде глазами, но пса нигде не было. Бэн свистел, звал и искал, но все напрасно, пока один из бездельников не сказал:

— Если ты ищешь большого пуделя, то лучше поискать его снаружи. Я видел, как он убегал с другой собакой.

Не обращая внимания на дождь, Бэн и Бэб кинулись на улицу, все больше предчувствуя беду. Уже прошло много времени с момента его исчезновения. Но никто не обратил внимания на вой из крытой повозки, в которой его и увезли.

— Если он потерялся, я никогда, никогда тебе этого не прощу! — и Бэн не смог удержаться, чтобы не потрясти Бэб.

— Мне ужасно жаль. Он вернется, ты же говорил, что он всегда возвращается, — оправдывалась Бэб. Она была огорчена и очень напугана тем, что Бэн злился; он молниеносно терял терпение и иногда был груб с ней.

— Если он не придет, год не буду с тобой разговаривать! Я пошел домой, — и понимая, что слова не могли передать его чувств, Бэн ушел; он выглядел настолько мрачным, насколько вообще мальчик его возраста мог быть мрачным.

Бэб тоже была очень подавлена. Шлепая за ним по лужам, она все больше мокла и становилась грязной, будто этим можно было искупить свою вину. Она решительно шла за Бэном несколько миль одна, пока мальчик маячил впереди в одиночестве и молчании, которое через время тоже стало удручающим из-за своей необычности. Раскаивающаяся Бэб ждала лишь одного слова, одного знака; а когда ничего не произошло, подумала о том, как же она может вытерпеть, если он не будет разговаривать с ней целый год.

Но в настоящий момент ее собственные неудобства заботили ее больше. Она вся промокла и хотела есть.

Сейчас Бэб хотелось только упасть на землю и заснуть. Эта длинная дорога, теперь, когда возбуждение постепенно прошло, казалась ей намного длинней. Ливень перешел в сильный дождь. Дул холодный восточный ветер. Холмистая дорога, казалось, затянулась. Молчаливая голубая фланелевая фигурка впереди, не проронившая ни звука, не подарившая ни взгляда, добавляла девочке мучений.

Проезжали экипажи, но все были переполнены, и никто не предлагал подвести. Мужчины и мальчики проезжали мимо с грубыми шутками по поводу этой парочки. Из-за дождя оба вскоре стали выглядеть, как пара бродяг. Но рядом не было Санчо, чтобы разрядить обстановку. И эта мысль пришла в голову им обоим при встрече с ньюфаундлендом, который следовал за экипажем. Милое создание остановилось, чтобы молча поприветствовать их, глядя на Бэб доброжелательными глазами и уткнув нос в руку Бэна, перед тем как пойти дальше.

Бэн пристально смотрел вслед собаке сквозь пелену дождя. Но Бэб не выдержала, так как взгляд этой собаки напомнил ей о Санчо, и тихо зарыдала, желая снова увидеть своего старого приятеля.

Услышав ее рыдание, Бэн посмотрел через плечо и, увидев эту траурную картину, сказал сам себе, желая забыть свою недавнюю злость: «Она шаловливая девчонка, но, думаю, она очень сожалеет о происшедшем. Когда мы доберемся до почты, я заговорю с ней, но не прощу ей этого, пока Санчо не вернется».

Но он оказался лучше, чем говорил о себе, ибо еще до того, как они достигли почты, Бэб, попухшая от слез, споткнулась о корень дерева и, кубарем полетев вниз, попала в рассадник крапивы. Бэн вытащил ее оттуда и попытался утешить.

— Ой, мне везде колет! Я хочу кушать, и у меня болят ноги. Я замерзла, и все так отвратительно, — скулил бедный ребенок, лежа на траве. Это было такое жалкое зрелище, при виде которого у всех нормальных родителей екнуло бы сердце.

— Не плачь, Бэбби. Я действительно был сердит. Извини. Я тебя прощу прямо сейчас и больше не буду трясти, — заплакал Бэн. Он настолько был переполнен жалости, слыша ее всхлипывания, что забыл о своих собственных горестях — этот благородный маленький мальчик.

— Потряси меня снова, если хочешь. Я знаю, что очень плохо себя вела и потеряла Санчо. Я больше никогда так не буду, обещаю. Извини, — ответила Бэб, окончательно расстроенная его великодушием.

— Не обращай внимания. Лучше вытри слезы, и пошли. Мы все расскажем маме, и она сама с нами разберется. Я не удивлюсь, если Санчо уже дома, — сказал Бэн, подбадривая себя и ее заветной надеждой.

— Мне не верится в то, что я смогу дойти до дома, я так устала. Мои ноги не пойдут. И в моих туфлях вода — это ужасно! Если б тот мальчик хоть немного подвез меня. Как ты думаешь? — спросила Бэб, с трудом подымаясь, когда подошел высокий мальчик из соседнего двора.

— Привет, Джослин! — сказал Бэн, узнав мальчика, который приезжал в город на выходные по делу и ради развлечений.

— Привет, Браун! — ответил тот, немного удивившись.

— Куда идешь? — спросил Бэн по-мужски храбро.

— Нужно отнести это домой.

— А где ты живешь?

— Вон там, — мальчик указал на фермерский домик у подножья следующего холма.

— Идем туда.

— Для чего? — спросил благоразумный юноша, не доверяя таким необычным попутчикам.

— Она устала и хочет, чтобы ее подвезли. А я это превосходно умею. Клянусь своей жизнью, — объяснил Бэн.

— Ты понесешь ее на себе? Но ты не сможешь, ведь она тяжелая, — ответил мальчик, который был повыше Бэна.

— Я сильнее многих мальчиков моего роста, — Бэн выпрямился так, что Джослин последовал его примеру.

— Хорошо, посмотрим как ты это сделаешь.

Бэб попала в новый «экипаж» безо всякого страха, и Бэн уверенно нес ее, пока они не добрались до какого-то сарая и мальчик не остался там, радуясь, что избавился от этой парочки.

Впервые все шло хорошо, и Бэб благодарно улыбнулась своему «носителю». Бэн сказал, что на песчаной дороге груз кажется тяжелее, так как ноги вязнут в песке.

— Спасибо тебе. Но я знаю, что тяжелая.

— Сиди, — сказал Бэн.

На дороге послышалось какое-то пение с акцентом. Узнав его, Бэн снял шляпу.

— Едь домой одна. И не обращай на него внимания!

— Прекрасно. Ты убегаешь под дождем, оставляя женщину растерянной? — съязвил Пэт, подходя к Герцогу, который своим римским носом учуял Бэна.

— Тебе Билли рассказал о нас? — спросила Бэб.

— Конечно. Сквайр послал меня за вами. Я остановился здесь лишь для того, чтобы закурить трубку.

— Не хочешь — не вези. Я приду, как смогу, — ответил Бэн.

— И не буду. Ты живенький. Но четыре ноги все же лучше, чем две.

Бэб хотела убедить Бэна переступить через свою гордость ради того, чтобы их доставили домой.

В итоге Пэт повез Бэб в экипаже. Они и догадаться не могли о том, что Бэн, мастерски прицепившись к экипажу сзади, ехал, да еще и строил гримасы.

У въездных ворот Бэн спрыгнул, чтобы прибежать первым. Таким образом Пэт мог только сжимать кулаки, после того как привез Бэб.

Мисс Селия первая заметила перемену в поведении Бэна, который лежал на диване и не находил себе иного занятия, кроме как наблюдать за тем, что делают другие люди. Бэн казался веселее, когда читал, поскольку в этот момент забывал о своих горестях. Но когда его обязанности были выполнены, он возвращался в свою комнату.

— Торни, что произошло с Бэном? — спросила мисс Селия однажды, когда они с братом были одни во время — как они называли — «прогулки под сиренью».

— Беспокоится о Санчо, полагаю. Говорю тебе — лучше б эта собака никогда и на свет не рождалась! Его исчезновение просто испортило Бэна. Нисколечко веселья в нем не осталось. И что бы я ни делал — его ничто не радует. — Торни очень экспрессивно выражал свои мысли.

— Мне интересно, что у него на уме? Он ведет себя так, будто скрывает горе, о котором не смеет рассказать. Ты с ним говорил об этом? — спросила мисс Селия. Казалось, что ей известно о какой-то неприятности, но она не хочет об этом говорить.

— О да. Я расспрашиваю его, но он сердится. И мне приходится оставлять его в покое. Может, его тянет сбежать обратно в цирк? Но я не думаю. Бэн вовсе не подлец. Вот почему он мне нравится.

— Ты когда-нибудь замечал, чтобы он поступал подло или обманывал? — спросила Селия, понижая голос.

— Нет. Он самый честный из всех, кого я видел. Иногда Бэн бывает грубоват, но он не хочет никого обидеть и старается быть джентльменом. Раньше он не видел такого, как здесь, и все ему ново.

— О, Торни, из трех павлинов ты — самый лучший! — засмеялась мисс Селия.

— А из двух обезьян Бэн — самая большая. Никогда не знаешь, где ему хорошо и когда он счастлив! — произнес юный джентльмен, положив паука на книжную страничку, будто недовольного Бэна.

— Иди сюда. Я тебе скажу, что меня волнует. Никому другому я об этом говорить не хочу, но чувствую себя абсолютно беспомощной. И мне даже кажется, что у тебя получится решить эту проблему лучше, чем у меня.

Торни был заинтригован таким развитием событий. Он подошел и сел на стул у ног сестры, когда та тихо прошептала:

— У меня пропали деньги из шкафа. И я боюсь, что Бэн мог их взять.

— Но шкаф всегда заперт, и ты прячешь ключи в маленькой комнате?

— Однако деньги исчезли, хотя ключи были все время на месте.

— Но почему ты думаешь, что это он, а не Миранда, Кати или я?

— Потому что вам троим я доверяю, как себе. Я знаю девочек многие годы. А насчет тебя — ты ведь знаешь, что все мое — это и твое тоже.

— А все мое — это твое. Но Селия, как он мог такое сделать? Он не умеет открывать замки. Я это знаю, так как он не смог открыть мой письменный стол.

— Я никогда не думала, что это возможно, до сегодняшнего дня. Когда вы сегодня играли в мяч, он мастерски кувыркнулся. Ты его похвалил, а он сказал, что еще не такое умеет — даже по трубе лазить.

— Ну и что?

— Возле окна в ту комнату есть дерево. Бэн мог легко туда проникнуть. Я не хочу об этом думать. Торни, ради его блага — я должна перестать так думать. Но если он планирует убежать, деньги были бы ему очень кстати. И он может думать, что это его собственные. Ты же знаешь — он просил меня положить его зарплату в банк. И я положила. Может, он не захотел прийти ко мне за ней потому, что не смог привести достойную причину, почему это дело не терпит отлагательства. Я так обеспокоена! Не знаю, что делать.

Торни обнял сестру, будто пытаясь отогнать от нее все напасти.

— Не расстраивайся, Селия, дорогая. Оставь это мне. Я накажу его — этого маленького неблагодарного бродягу!

— С этого не стоит начинать. Боюсь ты можешь рассердить его и ранишь его чувства — тогда мы уже ничего не сможем исправить.

— Ранить его чувства! Я просто спокойно и холодно скажу: «Послушай, Бэн, верни деньги, что отнял у моей сестры, и проваливай!»

— Нет, не пойдет, Торни. Он тут же убежит — виновен он или нет. Если бы я знала, что делать!

— Дай подумать, — и Торни опер подбородок о свою руку. — Уверен, это Бэн их взял. — Он тут же продолжил: — Когда я зашел этим утром в комнату Бэна поинтересоваться, почему он не пришел начистить мне обувь, тот молниеносно закрыл ящик в комоде и покраснел. Это было странно. Я не постучал и поэтому застиг его врасплох.

— Не думаю, что он спрятал бы украденные деньги в своем комоде. Он очень умный.

— Он мог там их и не держать. Просто смотрел на них, а когда я зашел, спрятал там. Он не очень то разговорчив со мной. Кроме того, знаешь, во время сегодняшнего чтения он совсем не слушал, а когда его спросили, о чем он думает, то очнулся и пробормотал что-то про Санчо. Я говорю тебе, Селия, тут что-то подозрительно.

— Да. Хотя, возможно, мы ошибаемся. Может, немного подождем и дадим бедному мальчику шанс оправдать себя до того, как скажем ему об этом? Я лучше потеряю деньги, чем голословно и ошибочно его обвиню.

— Сколько там было?

— Одиннадцать долларов. Но исчезли десять.

— Послушай, ты передала это дело в мои руки, так позволь мне этим и заниматься. Я ничего не скажу Бэну, пока ты не позволишь, а буду за ним наблюдать. И теперь, когда мои глаза раскрыты, меня нелегко будет одурачить.

Торни нравилась новая игра в детектива. Но когда мисс Селия спросила, с чего именно он планирует начать, он смог ответить лишь банальным выражением:

— Не знаю. Отдай мне ключи.

Ключи были отданы.

Бэн немного повеселел — будто чувствовал, что за ним следят, но, тем не менее, вел себя, как обычно. Мисс Селия чувствовала себя немного виноватой, подозревая его, поэтому была терпелива к сменам его настроения. Торни выглядел очень забавно со своей излишней таинственностью, пытаясь казаться безразличным к поступкам Бэна, в то время как только за ним он и следил. Торни несколько засомневался в том, что Бэн один мог украсть деньги. А еще — для того, чтобы открыть скрипящий шкаф, нужны были сила и подручные средства — такие, как нож, например.

— Теперь можешь меня поздравить, — позволь мне поговорить с ним, — сказал Торни сестре. Его так и распирало от гордости за свои успехи в качестве детектива.

— Не сейчас. Тебе ничего не следует делать. Я боюсь, было ошибкой с моей стороны позволить тебе этим заниматься. Это испортило вашу дружбу. Я была неправа. Не думаю, что он виновен, — ответила Селия.

— Почему нет? — Торни выглядел расстроенным.

— Я тоже за ним наблюдала. Нет, не похоже на то. Сегодня я спросила его, нужны ли ему деньги, не отдать ли ему все, что храню с остальными? И он посмотрел мне прямо в лицо так откровенно, у него были такие благодарные глаза! Я не смогла больше в нем сомневаться, когда он сказал мне: «Сохраните их, пожалуйста. Я здесь ни в чем не нуждаюсь — вы все так добры ко мне».

— Селия, не будь такой мягкосердечной. Он слишком хитрый. И знает, что я за ним присматриваю. Когда я спросил его, что он видел в той комнате, когда выносил из нее мяч, он ответил, смеясь: «Только мышь».

— Поставь там ловушку. Я слышала, как мышь пищала прошлой ночью. Это меня разбудило. Нам нужно завести кота.

— Мне сказать об этом Бэну или ты это сделаешь?

— Я сообщу о своем решении утром. А ты, тем временем, будь добр с ним.

Итак, все было перенесено на следующий день. Мисс Селия собиралась с мыслями, чтобы поговорить с Бэном. Она спускалась вниз к завтраку, когда громкие голоса заставили ее вслушаться и остановиться. Звуки доносились из комнаты Бэна, где двое мальчиков о чем-то громко спорили. «Надеюсь, Торни сдержал свое обещание», — подумала она и поспешила к ним.

Комната Бэна находилась в конце коридора, и мисс Селия могла слышать и видеть, что происходит, еще до того, как подошла совсем близко к двери. Бэн стоял возле своего комода, взъерошенный и красный, как индюк. Торни спорил с ним. Он сказал презрительным тоном:

;- Ты здесь что-то украл и не сможешь отрицать этого.

— Я не делал ничего такого.

— Если бы. Я настаиваю на этом и хочу убедиться во всем.

— Не выйдет.

— Что ты прячешь? Что ты на этот раз стащил?

— Я не крал — это всегда было моим, и я брал его тогда, когда хотел.

— Я знаю, что все это означает, — лучше верни обратно!

— Стоп! — закричал третий голос, когда Торни был готов поднять на Бэна руку, а тот, в свою очередь, приготовился защищать себя до конца. — Мальчики, прекратите! Бэн, прячешь ли ты что-то в комоде? — мисс Селия стала между ними.

— Да, мэм.

— Оно принадлежит тебе?

— Да, мэм.

— Где ты это взял?

— У сквайра.

— Это деньги?

— Нет, мэм.

— Тогда, что это?

«Мяу!» — произнес четвертый голосок из комода, и Бэн открыл ящик. Серый котенок выполз оттуда, довольный от того, что его выпустили.

Мисс Селия села на стул и долго смеялась. Торни выглядел глуповато. А Бэн задрал нос и наблюдал эту картину, сохраняя достоинство.

— Это все прекрасно, но не решает дела, Селия, — сказал Торни.

— Она сказала, что хотела бы котенка. Я пошел и взял его у сквайра. Пошел я рано и взял его без спроса, но у меня есть на это право, — объяснил Бэн.

— Это было очень мило с твоей стороны. Я хотела как раз такого прелестного котенка. Мы закроем его в комнате, чтобы поймать мышь, — сказала мисс Селия, подбирая котика.

— Она имеет в виду свою комнату. Ты знаешь туда дорогу и тебе не нужно ключей, чтобы туда попасть, — саркастично добавил Торни.

— Ты больше не заставишь меня лазить по деревьям за твоим мячом, и мой кот не будет ловить твоих мышей.

— Коты не ловят воров — вот для чего я здесь!