Под светом твоей звезды

Глава 21

Тей порывисто встал, и дымка, навеянная его близостью, растаяла.

Он приходил поделиться силой, потому что должен. И все. Мне стоит найти другой способ, другого донора, другую планету… Так продолжаться дальше просто не может.

Странно, но Тей почему-то не ушел, как бывало это обычно, а подошел к открытому с ночи окну. Он задумчиво перебирал пальцами листики вьюнов и ветви ползущих снизу деревьев, как делал это недавно с моими волосами.

– Не понимаю, почему они желтые? – произнес он, будто именно ради исследования вьюнков и остался.

«Что же происходит, Тей?»

– Не знаю, – ответила я. – Не обращала внимания.

– А вот этот зеленый, – продолжал он, – и листья у него такие необычные, не помню, что это за растение.

Я уже встала, собираясь все-таки взглянуть на так заинтересовавшие Тея ветки, когда он, прикоснувшись к очередному листу, резко отдернул руку, недоуменно посмотрел на нее и упал.

Я пару секунд в ужасе переводила взгляд с темно-зеленых клинообразных листьев, заметно выделяющихся среди засохших и пожелтевших, на лежащего без сознания Тея. Потом бросилась к нему, дотронулась до шеи, ища пульс, прислонилась ухом к груди. Убедившись, что Тей дышит, а сердце его бьется, я осторожно осмотрела его правую руку. Красный след от ожога отчетливо виднелся на бледной коже. Растение, хищно зеленеющее среди пожухлых товарищей, показалось мне знакомым, на Земле оно называлось ядовитым плющом. Неужели и вправду ядовито? Настолько, что Тей потерял сознание, едва к нему прикоснувшись?!

– Хватит пугать меня! Ну же, очнись! Сначала Илия, теперь ты, вы сговорились что ли? У меня и так нервы ни к черту…

Я еще что-то бормотала, склонившись над Теем, пока не увидела на его одежде следы от своих слез. Тогда я решительно встала и пошла искать помощь.

Не долго думая, распахнула дверь в соседнюю комнату и мысленно поблагодарила небеса за то, что Антана оказалась у себя.

– Тею нужен врач.

– Лекарь? – догадалась девушка и без перевода. – Что случилось? – теперь в ее голосе звучала неподдельная тревога.

– Быстрее, Антана. Он без сознания. Я расскажу все при лекаре. Где его взять?

– В Храме есть, – ответила она и выпорхнула из комнаты. Через секунду влетела назад и уточнила: – Где он?

– У меня.

Если Антана и была удивлена таким ответом, то ничем этого не выдала.

Вернувшись в комнату, я села на пол рядом с Теем и погрузилась в мрачные раздумья.

«Почему рядом со мной постоянно происходит что-то плохое? Может, я проклята? Что если проклятия существуют? Я, даже если мне захочется, не смогу принести другим ничего хорошего. Я умею только забирать, не давая ничего взамен. И это всегда устраивало меня, правильно сказал Тей, но что же изменилось теперь? Почему от осознания этого на душе так паршиво?»

Лекарь пришел быстро. Выслушав меня, он запретил кому-либо подходить к окну и послал за ребятами, чтобы перенести Тея в его комнату.

– По всей видимости, это действительно яд, – сказал он. – Неизвестный и очень сильный. До сего момента на Алантаире не встречались растения, способные на такое. Молодой человек был несколько истощен энергетически в момент попадания вещества, будем надеяться, набравшись сил, он придет в себя.

– Что значит, будем надеяться? Это ведь всего лишь какой-то плющ!

– Если бы… Мы будем разбираться. Я пошлю за Слушающими, а вам пока лучше покинуть эти покои.

– Женя, собери немного своих вещей и пойдем к нам, – подошла ко мне Малия. – Я живу в комнате с Синтой, проведем этот день вместе, а если понадобится попросим на ночь перенести кровать. Будет тесновато, но это не беда.

– Спасибо, Мэл, но не стоит. Я хочу побыть одна. Пойду прогуляюсь.

Я вышла из Храма и долго бродила неподалеку, пока ноги сами не вынесли меня к конюшне с единственным и неповторимым ее обитателем. Его жизнь поменялась здесь так же сильно, как и моя. Не то чтобы я дорожила своим прошлым, не было в нем моментов, которыми стоило дорожить. Но все, нет не все, но, скажем так, большинство того, что в ней происходило, было мне понятно. А теперь – нет. Более того, непонятно было не только то, что случалось во вне, но и внутри меня. Я не узнавала саму себя, а, возможно, просто никогда себя и не знала.

Подойдя к загону, в котором в хорошую погоду обитал конь, я не удивилась, я по-настоящему изумилась. Рядом с Игошкой стояла Илия и, счастливо улыбаясь, говорила о чем-то с Антором.

– Или?

– Женя! – заметив меня, почти взвизгнула девушка и, подбежав, крепко обняла. – Спасибо тебе!

– За что? Что сказал Актафий?

– Учитель был очень доброжелателен ко мне и позволил пока остаться! Не в Храме, но в одном из домиков здесь. А еще предложил помогать заботиться об Игошке! Женя, ты не против?

– Конечно, нет. Почему я должна быть против? Я очень рада, – сказала и попыталась улыбнуться.

– Что-то случилось?

– Да, у меня по стене вдоль окна выросло ядовитое растение, дотронувшись до которого, Тей потерял сознание, и лекарь не знает, как быстро он теперь придет в себя.

Илия ахнула.

– Можно мне пока его забрать? – спросила я, повернувшись к Антору.

– Конечно, Женевьева.

Мы летали высоко в небесах, резко поворачивали, набирали скорость и парили, но напряжение никак не оставляло меня.

– Бесполезно, мой хороший. Пока он не поправится, успокоиться не получиться, – сказала я и, похлопав коня по боку, велела снижаться.

Илия осталась обживаться на новом месте, а я пошла обратно в Храм. Переезжать к Мэл не пришлось. К тому времени Слушающие, то есть специалисты по части растений, уже закончили. Им пришлось, как выразилась Мэл, уничтожить плющ.

– Они внимательно изучили стену под твоим окном, пролетели снизу вверх. У поверхности все растения были здоровыми, но те части, что выходили к окну, почему-то погибли.

– Кроме злополучного плюща. Почему? Откуда он вообще взялся?

– Знаешь, я не очень поняла, но похоже, что он не рос из земли, точнее вообще не рос. Один из вьюнов не погиб, а как бы переродился в него.

– Переродился? Мутировал то есть? И это у меня под окном? Я ведь люблю проветривать, а после такого и подходить туда страшно.

– Да уж. Точно не хочешь остаться у нас?

– Точно.

– Ладно. Они уничтожили их все, – печально сказала девушка. – Удалили с корнями. Так что, думаю, бояться там больше нечего.

– Ясно. Спасибо, Мэл.

Растения меня волновали мало, но печаль подруги слишком сильно передавалась мне самой. Изменить я ничего не могла, а потому просто решила идти к себе.

– А Тей… – спросила я уже от двери.

– По-прежнему, Женя. Лекарь попросил не тревожить его. Если что-нибудь изменится, нам сразу сообщат, не сомневайся.

– Да, конечно. Пока, Мэл.

Я не находила себе места и не знала, чем заняться. Наверное, впервые за все время проведенное здесь мне так сильно хотелось на Землю. Там я знала, как и чем отключить мозг, когда его чрезмерная активность начинает доставлять неудобства. Я вполне обходилась и без алкоголя, хотя единственный близкий знакомый Толик мог виртуозно и бесподобно смешать любой коктейль. Я точно знала, если выпью, мне станет очень хорошо, почти волшебно, но так же четко осознавала, что много раньше, чем похмелье приходит к другим, оно заявится ко мне и свалит с чудовищной головной болью. Даже после одного единственного коктейля. Поэтому этим способом я не злоупотребляла. Не люблю боль. Для того, чтобы забыться, мне хватало кофе и доступа в интернет, на который можно было с легкостью убить не один день. Но здесь интернета не было, как и кофе и даже Толика с коктейлями. Пожалуй, сейчас я согласилась бы и на них.

– Надо что-то придумать или я сойду с ума, – говорила я себе, вышагивая по комнате. – Бинго! Сумка!!!

Среди земных вещей я нашла не только ноутбук, на котором несомненно хранились кое-какие фильмы, но и несколько пакетиков быстрорастворимого кофе, обрадовавших меня даже больше, чем почти стопроцентный заряд аккумулятора. Но без горячей воды кофе не сделаешь. А где ее взять? Чтобы найти кого-то из ребят, а с их помощью – немного кипятка, я готова была несколько раз спуститься и подняться по нескончаемой лестнице. Однако планам моим не суждено было сбыться.

Зашла Антана и передала, что меня желает видеть Учитель. Я кивнула и захлопнула крышку ноутбука. По большому счету, для меня сейчас не имело значения, чем заниматься и куда идти.

– А что это? – спросила девушка заинтересованно.

– Это? Компьютер, – ответила я и, вспомнив, что не выключила его, открыла крышку снова. – Очень классная штука, только тут почти бесполезная. На Земле с помощью таких компьютеров и разных других устройств выходят в глобальную сеть, в которой хранится практически вся доступная информация, сведения обо всем на свете. Известные людям Земли, разумеется. Достаточно войти в сеть и сделать запрос, чтобы узнать о последних научных разработках или о забытых исторических фактах, посмотреть, как живут люди в другой части планеты и какая у них сейчас погода или в режиме настоящего времени взглянуть на Землю с ее орбиты.

– Ого. Как это?

– На космической станции, которая висит на орбите планеты, установлены видеокамеры, устройства такие для записи изображения, и передают эти изображения на Землю. Но знаешь, что самое забавное? Имея возможность узнать все, что угодно, научиться огромному количеству вещей, побывать во всех уголках планеты, не вставая со стула, мы в основном играем в компьютерные игры или смотрим в большинстве своем пустые бессмысленные фильмы. Тей, кстати, успел познакомиться с интернетом. Правда, ему не особенно понравилось то, что он там нашел.

– Ох, Женя, нам пора! Было бы отлично, если бы ты показала всем эту вещь позже. Это очень интересно! Может, мы смогли бы с ее помощью посмотреть на твою планету?

– Да, наверное. Правда, у него скоро сядет батарея и пользоваться им станет невозможно. Ладно, не буду включать одна, раз уж такое дело. Пойдем.

– Тебя ждут в небольшом зале перед входом к Кристаллу, знаешь, где это?

– Да, думаю, найду, а ты не идешь?

– Нет, я должна быть с Теем.

– Мм… А к нему разве пускают?

– Учитель сказал – я смогу помочь ему быстрее прийти в себя, если буду рядом. Я его пара, Женевьева.

– Да, я знаю.

– Ты точно найдешь нужный зал?

– Да, не волнуйся. Надеюсь, Тей скоро поправится.

– Я тоже, Женевьева, – слабо улыбнулась она и ушла.

В указанном зале Учитель был не один, рядом с ним стоял сам Хранящий Мудрость. Факт его присутствия насторожил. Не было сомнений, что ради простого разговора, он не стал бы встречаться со мной лично.

– Добрый день, – поклонилась я обоим мужчинам. – Что с ним? – спросила с ходу. – Вы что-то узнали?

– Нет, Женевьева, – ответил Актафий. – Тей пока без сознания. Яд проник очень глубоко. Более того, нам пока неизвестно, как подобное могло произойти, но он воздействовал не только на физическое тело. Яд сковал и сильно сузил энергетические каналы. При этом аура Тея сейчас закрыта в кокон, подобный тому, что он использовал на Земле для ограничения своих излучений. Мы не можем наладить работу токов, не причинив ему еще большего вреда. Они должны восстановиться сами, а яд выйти, но на это потребуется время.

– Как много времени?

– К сожалению, сказать что-то определенное пока нельзя, с подобным мы никогда не сталкивались.

– Как такое возможно? Не мог же этот плющ появиться из ниоткуда?

– Мы надеялись, ты поможешь ответить на эти вопросы, Женевьева. Когда ты увидела это растение впервые? Не происходило ли в твоей комнате или за ее пределами чего-нибудь необычного накануне?

– Ничего такого. Я вообще обратила внимание на эти вьюны только после того, как Тей начал разглядывать их. Лекарь сказал, на Алантаире нет опасных растений. Я не понимаю.

– Так и есть. Но с приближением облака хаоса ни в чем нельзя быть уверенными, – последнее замечание Учитель пробормотал тихо и, обращаясь, скорее к самому себе.

– Думаете, это как-то связано? Но почему именно в моей комнате?!

– Возможно, связь в том, что твои излучения пока отличны от излучений алантаирцев. Можно предположить, что они притягивают те, которые идут от облака.

– О. Я как будто магнит? И тогда… я опасна?

– Это только предположение, Женевьева. Нарастающая активность облака сказывается повсеместно. Стихии, откликаясь на его вибрации, неистовствуют. Одни области затоплены, в других люди и здания пострадали во время сильнейших бурь. Животные ведут себя беспокойно, тоже причиняя урон. И подобные проявления будут только усиливаться. Оно уже влияет на все на планете.

Учитель говорил, а Сантан тем временем смотрел на меня как-то чересчур пристально. Я начала чувствовать себя неловко.

– Быть может, дело в другом, – наконец произнес он. – Женевьева, я должен кое-что проверить и прошу тебя потерпеть, тебе будет неприятно и, скорее всего, даже больно.

Нельзя сказать, чтобы это заявление обрадовало, но перечить такому существу, как Сантан, являлось чем-то на грани (или даже за гранью) возможного. Я кивнула и испуганно замерла.

Смотреть в глаза Хранящего было трудно и в прошлый раз. Казалось, немыслимая мощь, сдерживаемая им внутри, временами просачивается наружу, предостерегая от близкого знакомства. Сейчас же глаза его по-настоящему пронзали, выворачивая наизнанку. Все вокруг расплывалось в болезненно ослепительном свете. Вместо Сантана я видела огромную переливающуюся белым и желтым сферу, от которой расходились другие – каждая больше предыдущей и менее насыщенного цвета.

Сознание, не выдержав такого напора, покинуло меня, но, по всей видимости, ненадолго. Не упала я только потому, что Учитель подхватил меня.

– Прости, но это было действительно необходимо, – сказал Сантан, когда я, опять чувствуя себя крайне неловко, приняла вертикальное положение.

– Вы… что-то увидели?

– Да. В тебе нет тьмы, Женевьева, ее увидел бы любой из нас, но у тьмы есть доступ к тебе. Или через тебя.

– Как это? – с трудом выдавила я. Сказанное мне не понравилось. Очень сильно не понравилось.

– На тебе метка. Не просто след пребывания под ее воздействием, а целенаправленный знак. Для подобного нужен плотный контакт с ее носителем. Ты знаешь, как это могло произойти?

– Господи, я понятия не имею, о чем вы! Что все это значит?

– Полагаю, через метку тьме удавалось воздействовать на материальные объекты на Алантаире. Это объясняет некоторые происходившие странности. Ни в каком другом виде она не смогла бы проявиться здесь, тем более в Храме. Негативные эмоции, раздражение, страх, накапливаясь, создавали условия, позволяющие тьме выйти. Несомненно, она быстро рассеивалась, почти мгновенно, но кое-что успевала.

– Это она… Это я?! Тот страшный плющ, Тей… бабочки? – я была не просто в шоке, я была в ужасе! – Вы теперь меня изолируете?! Она просто снилась мне… Я ничего не делала. Я не хочу быть запертой! Не хочу в такой город, откуда сбежала… – я осеклась. Не хорошо было бы из-за собственной паники невольно подставить Илию. Глупость, но во мне мелькнула мысль, вдруг она рассказала им не всю правду? – Лучше отправьте меня на Землю. Пожалуйста.

– Женевьева, – очень мягко начал Сантан, и звук его голоса мгновенно успокоил меня, обдав волной безмятежности. – Твоей вины нет в том, что случилось. Сны многое объясняют. Она снилась тебе каждую ночь? – Я кивнула. – Но проявлялась всего несколько раз, ведь так? – я снова кивнула. – И это говорит о том, что тот узкий канал, по которому она проскальзывала, открывался только при определенных условиях. Тебе нужно следить за своими реакциями и эмоциями, не допускать негативных, не волноваться. Пока ты бодрствуешь, тьме дороги нет, но если заметишь что-то подозрительное во сне – незамедлительно сообщай об этом. Мы найдем способ, верь и не кори себя.

– А Тей? Получается, тот яд – не просто яд, его сотворила тьма? Он поэтому воздействовал на его каналы, токи и что там еще? Что же теперь делать?

На самом деле я не могла похвастаться пониманием природы этой самой тьмы. Говорить о ней, как о чем-то реально существующем, было очень странно. С другой стороны, пусть и во сне, но я видела ее, чувствовала ее присутствие и ощущала ее почти живой, обладающей собственной волей. Не говоря о том, что в последнее время приходила она не одна. Рассказывать Хранящему, как и Тею, о темном и его словах мне категорически не хотелось, а потому… я просто не стала вдаваться в подробности.

– Она воздействовала на растение, видоизменив его в той мере, в которой смогла, – сказал Хранящий. – Но все это не так важно. Решение, в любом случае, одно. Тею нужно найти путь, чтобы вернуться. С ним рядом постоянно должен быть тот, кто поддержит его силой. В идеале – вливая свою, как только появится лазейка, но и простое присутствие близкого человека благотворно скажется на его состоянии, – Сантан как-то странно посмотрел на меня и добавил: – С ним побудет Антана.

– Антана… Конечно. А что делать мне?

– Тебе сейчас нужно отдохнуть, Женевьева. Береги силы и делай то, что принесет тебе успокоение.

***

Два дня прошли как в тумане. Не знаю, чем занимались другие, я не делала ничего. Просыпалась, смотрела в потолок, ворочалась, пытаясь заснуть снова и попросту не желая вставать. Потом все-таки вставала, что-то ела и шла в комнату, где подолгу сидела, не думая, не чувствуя, будто впав в ступор. Единственными светлыми пятнами были походы к Игошке. Я приходила к нему, гладила и кормила фруктами, но не летала. Антор не позволял мне. Увидев меня на следующий день после случившегося с Теем, он заявил, что летать в таком состоянии опасно, а я и не подумала спорить. Даже несмотря на то, что страхи о моем возможном падении с коня, казались сущим абсурдом. Во мне не осталось протеста. Все выглядело таким мелочным в сравнении с тем, что по моей вине Тей все еще лежит в состоянии близком к коме.

– Есть какие-нибудь изменения? – спрашивала я Антану всякий раз, заставая ее в столовой.

– Нет, Женевьева, – устало отвечала она.

Тею не становилось лучше! Он словно замер, застыл, и присутствие Антаны не помогало ему пробудиться.

После ее слов я возвращалась в комнату и некоторое время не могла найти себе места, на смену апатии приходило беспокойство и разрывающее на части стремление увидеть его, дотронуться и убедиться, что с ним все хорошо!

«Я должна что-то сделать! – говорила я себе и тут же одергивала: – Что? Что я могу?!»

Я чувствовала свою вину и отчаянно хотела помочь. Меня тянуло к нему, но под грузом доводов разума удавалось быстро вытолкнуть подобные мысли. Я никогда не отличалась излишней скромностью и могла, к примеру, легко зайти в комнату к соседу по коммуналке и выключить у него магнитолу, надрывающуюся шансоном. Но сейчас не решалась пойти туда, где очевидно буду лишней и неуместной.

После обеда Малия взяла меня под руку и проводила до комнаты. Возможно, меня немного пошатывало, но такая забота представлялась излишней. Мало того, что подруга взяла на себя роль няньки, заставляющей регулярно посещать столовую, так теперь еще решила стать провожатой. Она видела, как я снова подходила к Антане, бледной и печальной, но не слышала засквозившей в ее голосе обреченности, которая так не понравилась мне. План Хранящего не работал!

Малия ушла неохотно. Как хорошо за это короткое время она научилась улавливать мое состояние! Да, мне было плохо, но ее присутствие не могло помочь. А еще мне хотелось остаться одной и подумать, ибо я собиралась совершить запрещенное.

«Сантан велел мне делать то, что принесет успокоение, – напомнила я себе. – А если никак иначе, кроме как проведав Тея, его не найти? Что делать тогда? В конце концов тьма может быть опасна для всех, а значит, спокойствие мне необходимо и в интересах остальных».

То, что ко всему прочему силы мои были на исходе, не прибавляло уверенности.

«А если мое появление сделает ему только хуже?» – спрашивала я себя, но не могла больше сопротивляться чему-то могучему, уверенно зовущему к Тею.

Я даже не заметила, как вышла. Медленно, но неуклонно я приближалась к комнате Тея. Айзику пришлось на время переселиться в другую, а с Теем… с Теем почти круглосуточно сидела Антана.

Оказавшись у двери, глубоко вдохнула и осторожно отворила ее. Решительно, пока не передумала и пока меня не остановили, подошла к кровати и посмотрела на неестественно бледного «спящего» Тея. Не сдержавшись, нежно провела по его волосам и только тогда взглянула на сидящую рядом Антану.

Избранная ему в пару ничего не сказала, лишь посмотрела со смесью отчаяния, недоумения и… надежды. А потом встала и ушла, оставив меня с Теем одну.

Я чувствовала, как одолевает меня слабость. Истощение нарастало, но я не обращала на него внимания. Пожалуй, впервые за всю свою непутевую жизнь мне было глубоко плевать и на эту самую жизнь, и на собственное благополучие. Я стояла, и слезы стекали по щекам от осознания, что я – причина состояния Тея.

Рука снова потянулась к его лицу и, едва касаясь, погладила белую кожу.

– Как же так, Тей? – спросила я и, отпустив себя, сделала то, чего больше всего хотелось – легла рядом с ним. Время шло, размеренное тихое дыхание убаюкивало, а последние крупинки сил истаивали. Нервные потрясения слишком быстро сжигали их. Я понимала, что угасаю, но при этом неистово молила только об одном, чтобы Тей пришел в себя.

Меня накрыла темнота. Не тьма, но сплошной беспросветный мрак. Я ощущала себя висящей где-то посреди этой бесконечной черноты и думала, такова ли смерть? А потом темнота взорвалась мириадами искр, всполохов и звезд, и я оказалась в средоточии целого мира. Меня и не было, и я была сразу всем. Я умерла и воскресла. Я наконец-то обрела себя, почувствовала единство с самим мирозданием, первопричиной всего, Творцом и Создателем. Я и Он на бесконечно прекрасное, полное ликования и трепета мгновение слились в одно. На границе божественного экстаза и полного самозабвения меня стремительно вышвырнуло из растворяющего в себе центра Вселенной.

Теперь я стояла на берегу моря. Восторг и ликование по-прежнему наполняли меня, но обращены были не ко всему мирозданию, а к отдельному его миру – моему миру. Каждой клеточкой я вбирала, впитывала в себя родную атмосферу. Я знала: больше не нужно просить и брать самой, Алантаир готов дать столько, сколько нужно. Залить силой до краев, ничего не прося взамен.

Я расправила руки, высоко подняла голову и готова была стоять так вечность.

Я наконец-то была дома.