Под светом твоей звезды

Глава 22

Тейлондер

Я проснулся, чувствуя сладость, тепло и чьи-то нежные губы на своих. Открыл глаза и встретился с лучистыми и встревоженными цвета грозового неба – ее. С теми, которые ни с чьими другими не перепутаешь. Сон. Женевьева не могла меня поцеловать… Но что она делает так близко? И где я? Девушка чуть отодвинулась, я приподнялся на локтях, ощущая неимоверную слабость во всем теле, и огляделся. Моя комната, лежу на кровати.

– Женя?..

– Прости, – смутилась она. – Я, кажется, заснула тут. Рядом, – она виновато опустила глаза, чтобы тут же поднять их снова и посмотреть с уже нескрываемой радостью. – Боже, Тей, ты наконец-то очнулся!

«Чудеса, – подумал я, совершенно обескураженный ее поведением. – Может, все-таки сплю?»

– Как ты себя чувствуешь? – тем временем спросила Женя. – Наверное, нужно всем сказать.

Представив влетевшую толпу друзей, я возразил:

– Не стоит. Я бы лучше пока чего-нибудь съел.

– Я тормоз, – хлопнув себя ладошкой по лбу, сказала она. – Конечно. Сейчас я тебе всего принесу. Воды, каких-нибудь гаротов и прочего.

Женевьева резво вскочила с МОЕЙ постели и на мгновение замерла, прикрыв веки и опершись о кровать рукой.

– Ты как?

– Я отлично! – открыв глаза и лучезарно улыбнувшись, выдала она. Я смотрел на нее и не вполне понимал, кто передо мной и что происходит. – О… Тебе ведь, наверное, нужно… эм… отлучиться?

– Что?

– Ну…

«Ааа, она об этом», – наконец догадался я и кивнул.

– Тебе помочь?

– Думаю, я справлюсь.

– Ладно, я быстро.

Уже от двери она обернулась и очень серьезно попросила:

– Только не засыпай пока я хожу.

Она ушла, а я все еще видел тоску и страх, смотрящие на меня из ее глаз.

Вернулась Женя быстро, на лице ее сияла все та же удивительная улыбка.

– Я не знала, что ты любишь больше, – сказала она, с трудом умещая на столике рядом с кроватью один из тех подносов, на которых обычно лежат плоды в шкафу-хранилище. Я представил, как она тащила эту махину по лестнице, и брови поползли вверх. Да и вообще, надо сказать, от всего происходящего я находился в состоянии изумленного смятения. Я не понимал, почему Женевьева ведет себя так странно, и ее необычное поведение отодвигало на второй план даже вопросы о том, что, собственно говоря, случилось со мной. Последним, что я помнил, был непонятный вьюн, который болезненно обжег мне руку.

– Уже передумал есть? – осведомилась Женя, все еще улыбаясь.

– Мне нравятся все, но вот крагги – это нечто непередаваемое, я стараюсь есть их только по особым случаям, – сказал я, вытаскивая с подноса зеленые пупырчатые плоды с нежной сочной ярко-розовой мякотью, обладающие великолепным кисло-сладким вкусом. Женя смотрела заинтересованно. – Неужели ты их не пробовала?

– Нет, – призналась она. – Честно говоря, после того случая с чангой мне боязно пробовать что-то новое. Правда, после твоих слов я уже знаю, что возьму сегодня на ужин.

И снова улыбка. Открытая, искренняя и невероятно светлая. Я залюбовался Жениным лицом, озаренным этой улыбкой, и вздрогнул от пронзительного «Тей!». Женевьева глянула смущенно, словно извиняясь, а в следующий момент ко мне подлетела взволнованная Антана. Вслед за ней подошел лекарь Авралиус. Он нес службу в Храме на случай нуждающихся в его помощи из числа прихожан и отправлялся в близлежащие поселения при необходимости.

– Доброго дня, – поприветствовал я вошедших, не зная доподлинно времени суток. За окном в равной степени мог быть и пасмурный день, и начинающийся вечер.

Авралиус склонил голову в ответ, а Антана присела на краешек кровати.

– Тей… Слава Единому, – сказала она. Глаза ее подозрительно блестели. – Как ты?

– Все хорошо, – заверил я и улыбнулся.

– Что ж, ваш резерв, молодой человек, почти полностью восстановлен, так что возможные остаточные недомогания вскоре пройдут бесследно, – лекарь выглядел довольным. – Вы уже пробовали вставать?

– Да, все действительно хорошо, спасибо. Небольшая слабость, не более. И зверский голод.

– Отлично, отлично. Физическое тело восстанавливается следом за энергетическими каналами. Ешьте, но не превышайте обычной нормы и ограничьте на ближайшие дни физические нагрузки. Да и вообще больше отдыхайте. В остальном никаких указаний. Полагаюсь на ваше благоразумие и помощь вашей спутницы, – улыбнулся лекарь.

– Конечно, – поклонился я и непроизвольно огляделся, ища Женевьеву. Только в комнате ее уже не было.

Женевьева

Я его поцеловала. Да, поцеловала. Когда я проснулась (выходило так, что я все-таки спала и все волшебное, что со мной случилось – произошло во сне), то обнаружила себя лежащей плотно прижатой к Тею и… Этот поцелуй родился как-то сам собой. Желая разделить с Теем испытанный восторг и переполняющие меня чувства, я раскрылась и окутала его своей, льющейся без всяких преград жизненной силой. Ее было так упоительно много! Но этого показалось недостаточно: хотелось прикоснуться, открыться до конца. Мои губы потянулись к его: так естественно, так правильно. И произошло невероятное: Тей очнулся! Он выглядел таким растерянным, а я не могла не улыбаться!

Когда же он сказал, что хочет есть, обрадовалась еще больше. «Есть аппетит, значит точно идет на поправку!» – подумала я и бодро поспешила на выход. Но подходя к двери, почувствовала сковавший меня страх. Вдруг я уйду, а Тей опять погрузится в забытье? Неимоверным усилием воли все же заставила себя покинуть комнату и направилась в столовую. Я понимала – совсем скоро всем станет известно, что их друг, староста и… возлюбленный пришел в себя, но мне малодушно хотелось продлить эти мгновения эксклюзива, в которых были только он и я. Я знала – так будет недолго и удивлялась, почему вообще мне позволили столько времени оставаться с ним наедине. Ведь прошло как минимум пару часов!

Улизнуть незамеченной, однако, не удалось. Улыбка на лице и огромный поднос не могли не привлечь внимания Малии, которая по случайности зашла выпить воды.

– Женя? – удивилась она, переводя взгляд с меня на поднос.

– Привет.

– Я искала тебя. Где ты была? И… что это?

– Я была у Тея, – пришлось сознаться мне. – Он пришел в себя.

– Ооо… Это просто отлично! Антана у него? Учитель уже знает?

– Нет, Мэл… Я не знаю, где они. Никто еще не знает.

– О…

– Он захотел сначала поесть, – сказала я, чувствуя себя неуютно под непонимающим и обескураженным взглядом подруги. Да, так уж вышло, что с Теем была я, а не Антана.

– Я помогу тебе, – сказала она и взялась за поднос.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Кажется, я немного перестаралась.

– Надо все же сказать Антане, – начала Мэл. – Все очень переживают.

– Я знаю, Мэл. Конечно, скажем. Всем.

Малия помогла мне донести фрукты до двери, а сама пошла сообщить Антане радостную новость. Я не пыталась остановить ее. Знала, что не смогу объяснить свое стремление еще немного побыть с Теем вдвоем. В конце концов подругой мне она стала не так давно, и тот же Тей, Антана и остальные были ей куда ближе, чтобы заботиться об их интересах, а не о моих. Да и сама я в общем-то понимала, что скрывать случившееся нечестно. Когда в комнату ворвались Антана и лекарь, я ушла, почувствовав себя лишней. Точно сказать, отчего Тей очнулся, у меня не вышло бы, а потому необходимости в моем присутствии все равно не было.

Не заходя к себе, я спустилась на первый этаж и вышла из Храма. Я хотела побыть одной, разобраться в произошедших внутри переменах и позволить задорному алантаирскому ветру помочь мне ощутить гармонию с этим миром. Миром, частью которого я стала.

В сторону конюшни я не пошла, понимая, что помимо Игошки непременно встречу там Илию или Антора. Просто не была готова видеть и слышать кого-то, кроме самой себя и окружающего безмолвия. А еще остро сожалела о том, что не умею летать. До чего же я хотела взлететь! Лишенная этой возможности, я наслаждалась доступным. Пройдя вдоль полосы леса, я вышла на пригорок, с которого открывался вид на небольшую равнину, покрытую высокой травой и редким кустарником. Там села на траву и начала вспоминать. Пусть я спала, но пережитое не было простым сном. Волшебные, восхитительные ощущения оказались настолько яркими, что даже сейчас я без труда испытывала их. Прохладные шипучие искорки наполняли меня восторгом и легкостью, а перед глазами стояли пленительные в своей первозданной красоте звезды. Я понимала, знала с той твердой убежденностью, которая рождается как бы из ниоткуда, что именно произошло. Я подключилась к неистощимому и вечному резервуару силы, безвозмездно одаривающему своих детей. Обрела присущую всем живущим привязку к Единому Источнику, о которой говорили Тей, Учитель и Хранящий. А это означало, что теперь я принадлежу себе. Не знаю, обрадовалась бы я подобной независимости на Земле, там это лишило бы меня преимуществ и чувства превосходства над другими. Но здесь мой «дар» обернулся проклятьем, и я безмерно счастлива была его сбросить. Отныне я обрела свободу!

Долго состояние переполняющей радости со мной не задержалось – кое-что серьезно тревожило меня. Когда первое ликование от выздоровления Тея прошло, мне открылась неприглядная правда: я повинна в его состоянии, я принесла с собой на Алантаир тьму. И я не знала, как отреагирует на это Тей.

«Возможно, ему уже сказали, – думала я. – А возможно, еще никто не знает».

В любом случае скрывать истину или убегать от проблем я больше не собиралась, а потому решительно встала и отправилась обратно в Храм.

Не успела я зайти в комнату, как в дверь постучали. На пороге стояла Антана.

– Спасибо, Женя, – сказала она, впервые назвав меня неполным именем. Безусловно, Антана благодарила за Тея, пришедшего в себя после моего посещения. Она связала одно с другим. Вероятно, так и было: я помогла ему очнуться, поделившись силой. Только вот, что я могла ответить ей? Не за что? Пожалуйста? Кхм… Пользуйся?

Я слегка кивнула и выдавила подобие улыбки.

– Тей настаивает на том, чтобы занятия возобновили уже завтра. Лекарь в целом не против, но Тею нельзя перенапрягаться.

«Зачем она говорит все это мне?» – недоумевала я.

– Хорошо, – я кивнула еще раз, и девушка, молча посмотрев на меня некоторое время, ушла.

После ее ухода я снова впала в отрешенное созерцание стен и потолка, а очнулась лишь когда за окном совсем стемнело. Никто не побеспокоил меня и не позвал даже на ужин, за что я была благодарна. Растревоженное и как будто взболтанное нутро требовало покоя и времени, чтобы осесть, складываясь уже в иные узоры. Желудок мой, однако, противился такому пренебрежению и настойчиво напоминал о себе ноющей болью. Столовая не закрывалась на ночь, продукты, хранимые в ней, не могли испортиться или остыть, и поесть можно было в любое время, чем я и поспешила воспользоваться. Рискнув, попробовала те самые крагги, которые нахваливал Тей, и по достоинству их оценила. Настроение быстро вернулось на отметку приподнятого. То ли опять по-особому среагировал мой земной организм, то ли показала себя в действии нехитрая истина о том, что на сытый желудок жить веселее. Мне вдруг захотелось поболтать с Мэл или Илией. Вот взять и просто поболтать! А лучше не просто, а обсудить давно интересующие подробности быта. Словно наконец принимая свою в корне изменившуюся жизнь, я наполнилась деятельной решимостью сделать все то, до чего раньше не столько не доходили руки, сколько не находилось рвения. Например, раздобыть-таки кипятка, обзавестись часами, разузнать, где взять новую одежду, средства гигиены и многое другое. Мне захотелось организовать все те мелочи, которые делают жизнь комфортнее и уютнее, дают чувство оседлости в определенном месте. Или даже не так. Место не так важно, суть в самом ощущении внутренней расслабленности, которая позволяет чувствовать себя дома.

Понимая, что в такое время все наверняка уже спят, я нехотя отложила свои далеко идущие планы и тоже отправилась в постель.

Этой ночью не приходила тьма, мне снился сон. До того реалистичный и яркий, что ощущения, навеянные им, оставались со мной еще долго после пробуждения.

Золотистые, мягкие и как будто пушистые лучики заполняли собой небосклон. Несомненно восходил Таир, не Солнце. Не только потому, что яркий утренний свет совсем не слепил глаз, просто та я из сна ни в каком другом месте, кроме Алантаира, быть не могла. Я знала это точно. Впрочем, на собственной персоне мое внимание долго не задержалось. Неподалеку по высокой траве бежал молодой мужчина. Он смеялся, оборачивался, чуть притормаживая, и снова устремлялся вперед. Не слишком быстро, не стараясь убежать, а лишь отдавая дань этой наполненной задором просыпающегося светила игре. В ореоле лучей мне не удавалось разглядеть его лицо. В первый момент я даже подумала, что это Тей, но потом поняла, что внешнего сходства между ними нет. И все же… Несмотря на различия в чертах, знакомые ощущения внутри оставляли место сомнениям. Ну а самое главное, необъяснимое и восхитительное заключалось в другом. Все во мне замирало от чувства почти бескрайней радости, когда я смотрела на этого мужчину. «Почти», потому что в дальнем уголке души сидела, притаившись, неясная тоска, приправленная тенью сожаления. Но стоило только его серым, лучащимся счастьем глазам посмотреть в мои, как сердце загоралось от любви. Без каких-либо «почти». Я любила и была любима.

Проснулась я рано и решила воспользоваться этим, чтобы сходить к Игошке. Я шла медленно и с удивлением смотрела по сторонам. Окружающее пространство, вроде бы такое же, как и раньше, казалось неуловимо другим. И дело было, по всей видимости, не в нем, а во мне. Толком не понимая, в чем разница, я видела иначе. На обычную картинку восприятия наслаивалась еще одна. Нечто похожее на блики по самому краю обзора. Оно позволяло улавливать ореолы, расходящиеся от растений и мелких зверьков, притаившихся в зарослях и незаметных простому взгляду. Я словно видела одновременно и привычное изображение реальности и чуть измененное, дополненное. Раньше мне удавалось такое лишь иногда, и проявлялось оно по большей части спонтанно. Теперь же, не прилагая никаких усилий, я просто видела это!

Игошка стоял в загоне. Он приветливо заржал, заметив меня, и подошел к самой ограде.

– Привет, мой хороший! – сказала я, погладив его по морде и шее. – Как твои дела?

Конь уткнулся в мою руку носом, и я почувствовала легкую волну удовлетворения и радости. Ему здесь хорошо, поняла я и, слегка ошарашенная фактом этого понимания, посмотрела на коня пристальнее. Блики по краям видимой картинки усилились, я отошла, чтобы окинуть Игошку взглядом целиком.

– Вау! – только и выдохнула, обозрев открывшуюся картину.

Крылья! Я видела его крылья! Не секунду и не две. Огромные, они сияли и переливались в свете солнечных лучей и были поистине прекрасны.

– Ты великолепен! – сказала я, ощущая прилив гордости и счастья за некогда обездоленное животное. А потом мое внимание переключилось на тех, кого сразу я не заметила даже обновленным зрением. Небольшие, средние, а некоторые размером почти с арбуз шарики. Они излучали ровный белый свет и кружили вокруг меня. Ни глаз, ни носов, ни ртов у них не было, но отчего-то казалось, что они приветливо и задорно улыбаются.

«Сильвы!» – догадалась я, и в тот же миг эфемерные создания облепили меня буквально с головы до ног. Их прикосновения кожей никак не ощущались, но нетерпение и радостная жажда игры передались моментально. Я слегка оттолкнулась от земли и взлетела! Очень просто, так, будто сила притяжения больше не имела надо мной власти.

– Аааа! – закричала я не от страха, но от восторга. Потом громко рассмеялась и понеслась в сторону леса, сделала дугу и повернула обратно. Тело отреагировало на непривычное действие некоторой скованностью. Возможно, подсознательно, на уровне инстинктов я все-таки боялась упасть, с другой стороны – внутри не ощущалось никакого протеста. Лететь вот так, без всяких приспособлений, было невероятно и непостижимо и в то же время необычайно правильно!

Когда волнение все-таки пересилило, я осторожно опустилась неподалеку от Игошки.

«Для первого раза хватит и этого», – решила я и, попрощавшись с конем, пешком пошла обратно в Храм.

Сильвы сопровождали меня до самых дверей. Частью оставаясь приклеенными, частью кружа неподалеку. Я развлекала себя тем, что высоко подпрыгивала. Много выше, чем могла бы без участия сильв. Такой, в прямом смысле лунной, походкой двигаться получалось очень быстро, а главное весело.

В результате на завтрак я пришла взбудораженная и переполненная чувствами. Окружающие тоже пребывали в радужном настроении и особого внимания на необычное для меня состояние не обратили.

Покорители не дремали и усердно отгоняли зарождающиеся бури от Антулесса. Погода их усилиями вот уже несколько дней держалась солнечная. И сейчас веселые, льющиеся с небес и заглядывающие в большие окна лучики как нельзя лучше подходили к витавшей вокруг атмосфере. Подозреваю, факт возобновления занятий обрадовал засидевшихся без дела ребят не меньше, чем выздоровление Тея. Выглядел староста группы хорошо, от былой бледности не осталось и следа. Но ввиду его слабости и сверх всякой меры переменчивой погоды лететь собирались недалеко.

– Готова? – спросил Тей, когда основные вопросы были решены. Ребята нарочно не расходились из столовой, чтобы услышать планы на день.

– На все сто! Эм, то есть полностью готова, – отсалютовала я. Мне и вправду хотелось опробовать себя в деле.

– Тогда встречаемся все у Игошки.

– Незачем к Игошке, не будем терять время, полетим с террасы. Вы же так обычно делаете?

– Да. Ну если… Уверена?

– Ага. Летим!

Надо было видеть лица ребят, когда я взлетела! По правде, я не была до конца уверена, что смогу. На входе в Храм сильвы меня покинули, и придут ли они вновь и как позвать их, если нет, я не знала. Но задорные шарики поспешили ко мне сразу, как только я появилась в зоне их досягаемости. Возможно, те самые, с которыми я летала у Игошки. Антана как-то упоминала о том, что эти стихийные создания как бы приручаются конкретным человеком, но, правильно ли я ее поняла, я не знала.

Обычно для занятий мы выбирали открытые ровные участки, покрытые низкой травой, но сегодня Тей указал прямо на лес. Я, надо сказать, занервничала, не вполне понимая, как это сделать. Одно дело, когда пара метров туда, пара – обратно не играют особой роли, а другое, когда, не вписавшись, можно угодить прямиком в дерево. Как ни странно, мою заминку заметил Илаторн. Он взял меня за руку и помог спуститься.

Задачей на сегодня оказалось распознавание на расстоянии. Нам предстояло по одному рассредоточиться по лесу и с помощью внутреннего чутья обнаружить сначала тех из группы, настроиться на кого легче, а потом по возможности и всех остальных. Выдавать себя шумом или иным образом, разумеется, запрещалось.

И у меня получилось! Причем почти сразу. Я легко почувствовала и отыскала Тея. Радость первого успеха несколько омрачило то, что почти все ученики первым заходом нашли тех, кто состоял с ними в паре. И Антана в том числе. Она вышла к улыбающейся мне и смущенному Тею лишь минутой позже. Надо отдать ей должное, бурно выражать удивление или недовольство она не стала. Если что-то и отразилось на ее лице, то настолько мимолетно, что я не заметила этого вовсе.

– Молодец! – похвалила меня Антана вполне искренне. – Ищем еще раз?

– Конечно! – поддержала я и пошла в противоположную от нее сторону. Летать между деревьев было для меня пока слишком экстремально. Тей так и остался стоять на прежнем месте.

Искать других оказалось в разы сложнее, но я справилась и с этим. Знакомое с Земли сканирование сознательно не использовала, понимая, что научиться чему-то новому намного ценнее, чем опередить ребят в результатах. Второй по счету я настигла Малию. В азарте поисков я даже позволила себе осторожно полетать. Мэл активно перемещалась, разыскивая кого-то, и догнать ее пешком никак не получалось. Следом нашли и удивили меня саму. Успешной ищейкой показал себя Илаторн. Я сдержанно поздравила его с удачно выполненным заданием, но, боюсь, хмурое выражение моего лица в тот момент, когда я увидела довольное его, заметить он успел. Возможно и даже вероятно, Илаторн был хорошим парнем, но после его разъяснений о цветах лучей меня напрягали любые наши столкновения.

После обеда мы собрались на небольшом пригорке перед лесом. Поднялся ветер, и я обрадовалась, что не придется лететь куда-то еще. Как бы естественно я ни ощущала себя в воздухе, самостоятельные полеты все-таки требовали навыков, которых мне не хватало. Мы опять экспериментировали с нитями-аналогами лучей, и мне даже удалось воспроизвести свою собственную. Едва различимую и слабую, но удалось!

«Наконец-то!» – ликовала я, до конца не веря, что этот день настал.

Рады моим успехам были все. Стражи лучше меня понимали важность подобных свершений.

Я дышала полной грудью, смотрела вокруг, любуясь необычным желтым алантаирским небом, и чувствовала себя намного увереннее, чем прежде. И не только из-за результатов урока. Я больше не была чужой. Странной, непохожей, иной – да, но только не чужой.