Подкидыш

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ МОЕ КОРОЛЕВСТВО

Если не считать тайного сада, территорию дворца я так и не изучила. И после завтрака Финн предложил показать мне окрестности. Небо было мрачное, затянуто тучами, и он то и дело скептически поглядывал вверх.

— Думаешь, дождь собирается?

— Точно у нас никогда не скажешь. Погоду тут диктует не только матушка-природа, но и трилле. Мало ли кому заблагорассудится поэкспериментировать с погодой, — произнес Финн почти сердито.

В этот раз мы вышли через парадный вход и двинулись по вымощенной булыжником аллее. Вековые деревья закрывали дворец, их сплетающиеся ветви образовывали тенистый туннель. Густые заросли папоротников вплотную подступали к аллее, обтекая стволы деревьев.

Финн шагнул в сторону и начал пробираться сквозь заросли, аккуратно раздвигая траву. Он настоял, чтобы на прогулку я отправилась в высоких ботинках, и теперь я поняла почему. Неведомо как, но Финн угадывал в траве старую тропу, скользкую от мха.

— Куда мы идем? — спросила я, когда тропа зазмеилась вверх.

— Покажу тебе Фьоренинг.

— А тут везде так? — За травой в человеческий рост и ветвями деревьев мало что можно было разглядеть.

— Ты еще ничего не видела. — Финн с улыбкой обернулся: — Пошли.

И он принялся подниматься по склону. Тропа забирала все круче, идти было трудно, ноги скользили, то и дело я спотыкалась о большие камни и валежник. Финн легко карабкался вверх, я же кряхтела, хватаясь за ветки и корни деревьев. Вскоре и ладони, и коленки были ободраны. А Финн даже не оглядывался. Похоже, в меня он верил куда сильнее, чем я сама.

Если бы не восхождение, мне бы здесь, пожалуй, понравилось. Воздух пах свежей зеленью, смолой и влагой. Где-то вверху гуляло эхо реки, напоминая шум, доносящийся из огромной морской раковины. В этом ровном шелесте выделялись птичьи трели.

Финн ждал меня возле гигантского валуна. Когда я наконец добралась до него, с трудом переводя дух, он лишь улыбнулся, никак не откомментировав мои походные навыки. Не успела я отдышаться, как Финн ухватился за уступ валуна и подтянулся вверх.

— А вот эту штуку я точно не осилю. — Рассматривая скользкую поверхность камня, я лишь вздохнула.

— Ничего, сейчас помогу.

Зацепившись ногой за расщелину в камне, он нагнулся и протянул мне руку. Я заколебалась. Если я повисну на его руке, то мы оба упадем. Но, похоже, Финн не сомневается в себе, тогда и я не стану. Я вложила свою руку в сильную и теплую ладонь Финна и в следующий миг взвилась в воздух. Жалобно взвизгнув, я попыталась ухватиться второй рукой за валун, но Финн со смехом втянул меня на камень.

Так мы и двигались дальше — я спотыкалась, падала и взвизгивала, а Финн помогал мне. И постепенно я приспособилась и все реже хваталась за его руку. Наверное, все-таки Финн не зря в меня верил. И, вскарабкавшись наконец на вершину холма, которую венчала массивная скала, я ощутила прилив законной гордости. Стоя на мощном утесе, я огляделась, и от открывшегося вида перехватило дыхание. Отсюда видно было на много миль вокруг. Там и тут среди деревьев торчали трубы маленьких, будто игрушечных, домиков, и тонкие струйки дыма уплывали в небо. По холмам петляли дорожки, я даже смогла различить несколько крошечных человечков. Дворец Элоры, нависший над отвесным обрывом, удачно скрывали высокие деревья, но я-то уже знала, сколь он велик.

Весело трепавший волосы ветер пьянил. Мне казалось, что я лечу.

— Вот это и есть Фьоренинг, — Финн раскинул руки, точно обнимая все эти домики, спрятавшиеся среди деревьев, холмы, ручьи и бескрайнее небо.

— Впечатляет! — Мой голос звенел от восторга.

— И он весь твой.

— В каком смысле «мой»?

— В прямом. Ты ведь станешь королевой, Венди. А Фьоренинг — твое королевство.

— Да, но… На самом деле все это вовсе не мое.

— Вообще-то, на самом деле все здесь именно твое.

Я снова огляделась. Конечно, это не самое крупное королевство. Я же не Римскую империю унаследую. Но все равно странно сознавать, что кому-то, тем более мне, может принадлежать целая страна, пусть даже и крохотная.

— Но зачем мне это все? Что я буду с этим делать?

— Править. Принимать решения. Хранить мир. Объявлять войну.

— Объявлять войну? — Я испуганно вытаращилась. — Кому? У нас бывают войны?

Он не ответил.

— Все равно не понимаю, — прошептала я.

— Мы живем согласно древним традициям и законам, которые были приняты давным-давно, — заговорил после молчания Финн. — И по заведенным, устоявшимся обычаям. Тебе придется лишь поддерживать их, следить за соблюдением законов и правил. Придумывать и изобретать ничего не надо. Жить ты будешь во дворце, устраивать приемы, участвовать в заседаниях правительства. Но это все обычное дело. И лишь изредка тебе придется принимать важные решения, которые будут только в твоей власти.

— Например? — с опаской спросила я.

— Например, изгнание. Твоя мать как-то раз отправила в изгнание маркизу. Такого не случалось много лет, но королева обязана делать все для защиты нашего народа и нашего образа жизни.

— А за что? За что ее изгнали?

— Маркиза испортила родословную.

— Родословную? Ты как о породистых щенках говоришь.

Финн молчал, но я ждала.

— Она родила ребенка от человека, — наконец нехотя произнес он.

Я собралась расспросить, но тут мне на лоб шлепнулась капля. Я задрала голову, и в следующий миг небеса разверзлись, обрушив на нас потоки воды.

— Уходим! — Финн схватил меня за руку и потянул за собой.

Мы съехали со скалы. Я оцарапала спину о камень и тяжело шлепнулась в заросли папоротников. Уже через минуту одежда насквозь промокла, стало зябко. Не выпуская моей руки, Финн втащил меня под огромную ель. Мощные лапы образовывали уютный шатер.

— Ужас как неожиданно. — Я раздвинула ветви и стояла, вглядываясь в пелену дождя. На голову попадали лишь отдельные тяжелые капли.

— Погода здесь очень капризная. Местные считают, что это из-за реки, в петле которой спрятался Фьоренинг, но на самом деле в непогоде обычно виноваты эксперименты трилле.

Я вспомнила, как Вилла жаловалась, что умеет только управлять ветром, а ее мать — облаками. Тайный сад у дворца цвел круглый год тоже благодаря особым способностям трилле. Наверняка и к дождю они тоже приложили руку.

Птицы, напуганные внезапным ливнем, умолкли, и за шелестом дождя теперь лишь смутно угадывался шум реки. Воздух был напоен ароматом смолы и хвои, и, укрытая от проливного дождя, я ощутила необыкновенный покой и умиротворение. Вот только насладиться моментом не позволил холод, у меня начали стучать зубы.

— Замерзла?

— Ничего…

Без лишних слов Финн обнял меня и прижал к себе. От неожиданности я забыла, как дышать. По всему телу разлился блаженный жар.

— Наверное, так не многим теплее. — Голос был непривычно низким.

— Мне тепло, — едва слышно прошептала я.

— Надо возвращаться в дом, переодеть тебя во что-нибудь сухое.

Он тяжело дышал, не отрывая от меня взгляда.

Так же внезапно, как до этого обнял, он выпустил меня, раздвинул еловые лапы и быстрым шагом устремился к громадине дворца. Дождь не утихал, жесткие ледяные струи хлестали по лицу. Я спешила за Финном, оскальзываясь на размокшей тропе.

Во дворец мы ворвались через парадный вход, на мраморные плиты мигом натекли лужи. Я отряхнулась и обнаружила, что мы в холле не одни.

К нам направлялась Элора, шлейф платья скользил по полу, усиливая ощущение, что она не идет, а плывет. Рядом с ней переваливался с боку на бок тучный человек с обширной лысиной. Было в облике толстяка что-то жабье. Он говорил на ходу, и челюсти двигались, будто перемалывая каждое слово, прежде чем его выплюнуть. Белое обтягивающее одеяние, думаю, и статного красавца обратило бы в недоразумение, а этот бегемот смотрелся в нем и вовсе карикатурно, напоминая ожившего снеговика.

— Как мило с вашей стороны, что вы соблаговолили застать канцлера. — Элора смерила нас с Финном ледяным взглядом.

Похоже, мы вновь нарвались на неприятности.

— Если вашему величеству угодно, я с радостью задержусь. — Голос у канцлера оказался высокий, почти женский.

— Канцлер, простите, что мы пропустили ваш визит.

Даже взъерошенный и промокший насквозь Финн был олицетворением надежности и преданности. Я же наверняка напоминала мокрую облезлую мышь, которая стояла посреди лужи и тряслась от холода.

— Не стоит, канцлер. Вы дали мне немало пищи для размышлений, и я не смею больше тратить ваше время. — Элора улыбнулась канцлеру, но в глазах не было и намека на симпатию.

— Смею ли надеяться, что вы обдумаете мои предложения?

Маленькие глазки канцлера взирали на королеву с собачьей преданностью.

— Разумеется. Я полностью разделяю вашу обеспокоенность.

Сладость в голосе была очевидна, за ней столь же очевидно угадывалось желание поскорее выпроводить гостя.

— Источники весьма надежные, — пропел канцлер еще более сладким, чем у Элоры, голосом. — Вы же знаете, у меня кругом агенты, даже у витра.

— Да-да-да, я помню ваш доклад.

— Если мне донесли о заговоре — будьте уверены, это именно заговор и ничто иное.

Боковым зрением я заметила, как напрягся Финн.

— Уверена, так оно и есть. — Элора кивнула Финну, и тот открыл перед канцлером дверь. — Я бы с радостью продолжила нашу беседу, но вам надо поспешить, пока погода окончательно не испортилась. Не подвергайте риску свое драгоценное здоровье, вы нужны королевству.

— О, как вы правы!

Канцлер с омерзением смотрел в открытую дверь на плотную стену дождя. Потом повернулся к Элоре, склонился в глубоком поклоне:

— Моя королева, я неизменно и всегда к вашим услугам.

Она напряженно улыбнулась, Финн склонился, пропуская визитера в дверь. Так и не взглянув на меня ни разу, канцлер нырнул под дождь. Финн захлопнул за ним дверь, и Элора с облегчением выдохнула.

— Где вы были и почему в таком виде? — Элора устремила на меня надменный взгляд, но тут же, не успела я ответить, взмахнула рукой: — Впрочем, неважно. Хорошо, что канцлер не понял, что это чудовищное взъерошенное создание и есть принцесса.

Я оглядела себя. Да, на принцессу мало похожа. Вот Финну удалось сохранить и достоинство, и даже лоск, хотя такой же мокрый и грязный.

— С чем связан визит канцлера? — спросил Финн.

— Ох, ты же знаешь нашего милого канцлера! Вечно носится со своими теориями заговора. Надо мне наконец внести поправку в законодательство и назначать канцлера, а не избирать. Народ падок на подобных клоунов, а мне потом с ними работать.

— Он что-то говорил о заговоре витра, — не отставал Финн.

Он следовал за Элорой, отстав на пару шагов, а я, по уже сложившемуся обычаю, тащилась за ним, мокрая и жалкая.

— Все это досужая болтовня пустоголовых кумушек, помноженная на его паранойю и желание выслужиться. Витра во Фьоренинг уже сто лет не совались.

— Да, но с принцессой…

Но Элора жестом остановила Финна и столь выразительно глянула на него, что я тут же поняла: беседу перенесли подальше от моих ушей, в голову моего искателя. Через минуту телепатических переговоров Финн, тяжело вздохнув, сказал вслух:

— Я всего лишь предлагаю принять меры предосторожности, усилить охрану нам не помешает.

— Вот поэтому я тебя и ценю, Финн, — Элора почти искренне улыбнулась, вот только в улыбке ее мне почудилась язвительность.

— Ваше величество, я не заслуживаю такого высокого доверия.

— И в этом ты прав. Но это предмет для отдельного разговора.

И Элора поплыла прочь, бросив через плечо напоследок:

— Переоденьтесь!

Финн наблюдал за удаляющейся королевой, а я стояла рядом и ждала, когда она отойдет подальше, чтобы задать вопрос, который жег мне язык.

— Что все это значит? — прошептала я, как только поняла, что Элора меня не услышит.

Финн посмотрел на меня так, словно забыл, что я еще здесь, и помотал головой, видимо пытаясь стряхнуть остатки наваждения после безмолвной беседы.

— Ерунда, не стоит твоего внимания.

— Нет, не ерунда. На нас собираются напасть? — Но обращалась я к спине, Финн уже направился к лестнице. — Да что ж такое? Вы все тут постоянно увиливаете от ответов! А потом я опять буду виновата из-за того, что ничего не знаю!

— Ты промокла, Венди, поторопись, — сказал Финн, оглянувшись. — Ты слышала то же, что и я. Мне известно столько же, сколько и тебе.

— Неправда! Я знаю, она говорила с тобой с помощью этой своей жуткой телепатии.

— Да, но она просто велела мне не нагнетать обстановку. Ты в безопасности. Ты принцесса, самое важное достояние королевства. Элора не станет рисковать тобой. А вот канцлера она не выносит.

— Она уже мной рисковала, подсунув женщине, которая меня чуть не убила. Ты точно уверен, что мне ничего не грозит?

Я невольно вспомнила картину в потайной комнате Элоры.

— Я никогда не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, — серьезно сказал Финн, останавливаясь на лестничной площадке между этажами. — Но вот простуда тебе грозит наверняка, если ты сейчас же не переоденешься.