Подозрение

Глава 12 Выбор за тобой

Михаил Юрьевич долго настаивал на том, чтобы Соня проехала с ними в больницу, прошла более полное обследование. Однако Соне с трудом, но все же удалось отказаться от столь не заманчивого предложения. Проводив бригаду «скорой помощи», Соня, Сергей и Константин попрощались с Валентиной Тимофеевной и тоже покинули офис.

Мужчины подошли каждый к своей машине, а Соня осталась стоять на крыльце. Перед выбором. Она смотрела на пятачок асфальта, где еще накануне дала себе зарок — изменить свое отношение к мужчинам и свои отношения с мужчинами, и размышляла. Что сделать? Куда пойти? Сесть в машину Константина и выяснить с ним отношения? Или выбрать Сергея и хоть на время забыть о предательстве Костика? Или плюнуть на них обоих, вызвать такси и поехать домой самостоятельно? Соня топталась на месте, не в силах сделать шаг ни в одну, ни в другую сторону.

Вместо нее решение принял Сергей. Он подошел к Соне, взял ее за руку и молча повел к своей машине. Соня хотела закричать: «Нет! Я еще не решила! Не решай за меня!», но не смогла произнести это вслух. Опустив голову, Соня плелась за Сергеем.

Когда машина тронулась с места, в боковом зеркале отразился Константин, он стоял, облокотившись на капот своей машины, и смотрел им вслед.

— Я совершенно запуталась, — произнесла Соня тихо, со вздохом.

— Не ты одна, — Сергей резко выкрутил руль, Соню качнуло в сторону, и она слегка стукнулась головой о боковое стекло. Боль тут же иглой пронзила мозг. Сергей сбавил скорость и одной рукой дотронулся до плеча Сони: — Прости! Мы все запутались, сложное дело, слишком много всего накручено.

Рука Сергея задержалась на ее плече чуть дольше, чем нужно для жеста дружеской поддержки. Соня отстранилась. Меньше всего ей хотелось, чтобы Сергей неправильно истолковал ее покорность. Она пошла с ним не потому, что хотела это сделать, просто она — трусиха, у нее не хватило смелости поступить иначе.

— Сережа, пойми меня правильно и не обижайся. Мы — друзья. Просто давние друзья. Я не готова к изменению наших отношений…

— Я понимаю, — сказал Сергей, не отрывая взгляд от дороги. — Не переживай. Только я тоже хочу, чтобы ты поняла меня правильно — я не отступлюсь. Ты мне нужна. Я все еще люблю тебя.

Соня смотрела, как мелькают за окном знакомые дома, витрины магазинов.

— Давай поговорим о делах, — после долгого молчания произнесла она. — Ты заикался о каком-то плане?

Прежде, чем ответить Шестаков бросил на Соню взгляд, немного удивленный, но в то же время, как показалось Соне, одобряющий.

— Да, план есть.

Соня отметила, что тон Сергея изменился. Нет, он не стал холоднее или менее дружественным — он стал спокойным. Даже слишком спокойным.

— Расскажи, — попросила Соня.

Сергей кивнул и начал рассказ.

— После твоего побега мы с Томилиным первым делом выяснили, кому принадлежит медальон — это оказалось несложно. Ольга Тиль с медальоном не расставалась, это знали даже ваши сторожа. Елена Рипова, сторож, узнала медальон. Ну а после мы поехали к Ольге Тиль. Железная леди, хочу тебе сказать! Как Томилин не пытался вывести ее из равновесия, чтобы Ольга занервничала и рассказала больше, чем сама того желает — о муже, например, у него ничего не вышло. Она призналась лишь в том, что медальон принадлежит ей и содержимое медальона тоже. Ольга Тиль наркоманка со стажем. Для Кононова это не было секретом, он неоднократно отправлял ее в центральную Россию, в клинику, на лечение. Ольга Тиль клянется, что потеряла медальон еще до убийства Кононова.

— Подожди, подожди… кажется, я начинаю понимать, — Соня закрыла ладошками глаза. Мысли, еще отягощенные недавними переживаниями, путались, сердце учащенно билось, но усилием воли, она взяла себя в руки. — У меня картинка сложилась!

Тем временем Сергей припарковал машину около Сониного подъезда.

— Поднимемся к тебе? — спросил он.

Соня пропустила его слова мимо ушей и принялась вспоминать вслух:

— Совсем забыла об этом инциденте, не придала ему значения! Потому и не рассказала раньше, а зря. Сережа, слушай! Перед застольем, я встретила Кононова и Тамару, когда они шли по коридору. Кононов был взбешен, он говорил Тамаре: «Она сама себя губит, с этим нужно что-то делать. Это уже зависимость! Если мы не поможем, кто ей поможет?». А Тамара ему ответила: «Слава ее бросит». Затем прибежал Федор, ударил шефа, началась суматоха. Я оставила их и пошла в туалет. Проходя мимо одного из кабинетов, я увидела Ольгу Тиль. Она рыдала. Кстати, медальона на ней уже не было! Тогда я не понимала, что к чему, просто пыталась ее успокоить, предлагала помощь, но вот теперь… теперь все встало на свои места! Ольга — наркоманка, Кононов знал об этом, а Вячеслав Тиль, судя по всему, нет. Ольга сама мне рассказывала, что брат Славы умер от передозировки наркотиков, и Вячеслав Тиль не только сам никогда не притронется к наркотикам, но и руки не подаст тому, кто связался с этой дрянью. Видимо, Кононов в очередной раз застал Ольгу с наркотиками и, устав от бесплодных попыток ее вылечить, пригрозил, что все расскажет Вячеславу. Поэтому Тамара и сказала: «Слава ее бросит». Ольга безумно любит мужа, и угроза шефа для нее смерти подобна. А то, что Кононов исполнит обещанное, Ольга не сомневалась. Из-за этого она и рыдала за столом!

— Молодец! — похвалил Сергей. — То же самое рассказала нам Ольга. Да, Тамара зашла и застала Ольгу с кокаином, начала шумно ее отчитывать. Кононов услышал, ворвался в женский туалет, в сердцах тряс Ольгу, как тряпичную куклу. Сказал, что его терпение лопнуло, и он все расскажет Вячеславу. Мы с Томилиным не поленились, после допроса Ольги вернулись в ваш офис и проверили — стенка между мужским и женским туалетом действительно тонкая.

— Ольга потеряла медальон, когда Кононов ее тряс! — воскликнула Соня, ободренная успехом первых дедуктивных выводов. — Я свидетель того, что медальона на Ольге не было еще до застолья! Знаешь, а ведь мы с Ольгой искали медальон везде — в коридорах, в туалете, в кабинете, где она сидела, и не нашли. Хотя после того, как она его потеряла и до того, как подошла я, прошло не более десяти минут. Ольга даже не погнушалась заглянуть в унитаз. Она облазила на коленках буквально каждый сантиметр в туалете!

Сергей повернулся к Соне и взял ее за руки. В первый момент Соня хотела одернуть руки, но смутилась и не стала этого делать.

— Софи, а не мог кто-нибудь найти медальон в этот промежуток времени? После ухода Кононова и до твоего прихода? Кто-нибудь проходил мимо тебя, заходил в туалет?

Соня задумалась, но тупая головная боль не давала сосредоточиться.

— Разболелась голова, — пожаловалась Соня. — Но я вспомню, обязательно вспомню.

— Может, все-таки, поднимемся к тебе?

— Ко мне? Зачем? — спросила Соня и посмотрела по сторонам, будто надеялась на поддержку извне.

Соня настолько увлеклась расследованием, что не заметила, ни того, как они подъехали к ее дому, ни того, что уже минут двадцать машина стоит возле ее подъезда. Ни того, что позади них припаркована машина Константина, а он сам присел на низенький железный заборчик палисадника и курит одну сигарету за другой.

При виде Костика у Сони екнуло сердце. Встречаться с ним сейчас, именно сейчас, ей совершенно не хотелось. Соня искоса бросила взгляд на Шестакова, он хмурился. Будто все понял и ждал. Ее решения ждал.

— Пойдем, — Соня потянулась к двери, и лишь она одна знала, насколько тяжелой в этот момент была ее рука.

При их появлении Константин отбросил сигарету в сторону.

— Соня! — позвал он.

— Соня! — ответило эхо из темноты.

— Я все объясню! — Константин сделал шаг вперед.

— Нам нужно поговорить! — своевольно изменило эхо слова Константина.

Соня оглянулась. Из глубины двора в полосу света вошел Алексей. Соня замерла. Она поймала себя на мысли, что почти забыла о нем, о его существовании.

Трое мужчин сошлись в свете уличного фонаря и настороженно оглядывали друг друга.

— Соня! — в один голос позвали Константин и Алексей. Сергей промолчал.

Соня по очереди оглядела всех троих не для того, чтобы что-то сказать им взглядом, не для того чтобы поймать их взгляд — она вообще ничего не видела в этот момент, реальность заглушилась громким стуком ее сердца.

— Мне пора домой, — сказала Соня, с удивлением слыша свой голос, шедший издалека, такой незнакомый, холодный и ровный. — До свидания.

Она вошла в подъезд. Начала подниматься по лестнице, держась за перила — ноги казались ватными, и она боялась упасть. Соня вспоминала только что произнесенные там, во дворе, слова. Неужели это она сказала? Таким тоном? Сказала им? Она смогла! Неужели она смогла не пойти на поводу, не пуститься в долгие дискуссии и обсуждения, кто виноват и почему так произошло?! Первый раз в жизни она могла сказать, хоть и другими словами — да, я себя уважаю!

— Все же, мне кажется, ты не права, — донеслось сзади.

Соня резко обернулась. Сергей поднимался по лестнице вслед за ней.

— Это почему? — строго спросила Соня и вновь поразилась своему воинственному настрою.

— Каждый имеет право на последнее слово. Они хотели тебе все объяснить.

— Что объяснить, Сергей? Что — все? От Алексея я уже выслушала достаточно объяснений, когда он приходил в офис: «моя коллега… провожал домой… так получилось…». Что нового он может мне сказать? А с Полянским и так все ясно. Он знал, что полиция не имеет ко мне претензий, но предпочел, чтобы я нервничала, воспользовался тем, что мне в ту минуту нужна была поддержка, опора, внимание. Он мог по-честному сначала все мне объяснить, а уже потом спросить, хочу ли я быть с ним!

— Может, он боялся, что ты скажешь — нет?

Соня помедлила с ответом:

— Если бы он спросил, то я бы ответила — да!

— И все же, — голос Сергея звучал тихо, но уверенно, будто он не хотел этого говорить, но не мог не сказать: — Константин понимал, что ставит на карту все. Он понимал, что, когда вы вернетесь в город, тайна раскроется. Понимал, что ты не простишь, но все равно пошел на это. Он действительно поставил на карту все! И это притом, что вы работаете в одной фирме, встречаетесь каждый день. Ты очень дорога ему. Думаю, у него была серьезная причина принять такое решение.

Соня не верила своим ушам. Почему Сергей защищает Константина? Мужская солидарность? Но ей казалось, что она небезразлична Сергею. Было в его отношении к ней нечто большее, нежели симпатия прошлых лет. Или она ошиблась? Или только женщинам свойственно видеть друг в друге соперниц, а у мужчин все по-другому?

Молча смотрела она на Сергея. Смотрела ему в глаза, и внутренний голос сначала тихо нашептывал, а потом закричал, что есть мочи: «Соня, очнись! Просто ты встретила настоящего человека! Вернее, разглядела его только сейчас. Сергей защищает Костика потому что не может иначе, потому что считает поведение Сони неправильным. Защищает, вопреки собственным интересам!».

Однако дух противоречия угомониться не желал.

Соня воскликнула:

— Поставил на карту все? В таком случае, он сделал неверную ставку! Он заигрался! Со своими дурацкими мелодиями на мобильниками, брелками-фишками! Брелок потерял и меня потеряет. Ничего не хочу знать, ни о каких причинах, ни о каких последствиях. Мне все это надоело, веришь? Я всю свою жизнь только и делала, что понимала мужчин, выслушивала и угождала, а в результате получала то, что получала — они меня бросали и уходили к размалеванным стервам! Даже когда я в опасности, они думают только о том, чтобы мною воспользоваться. Хватит!

Сергей покачал головой. Соня развернулась и пошла наверх, запоздало подумав о том, что наутро все домохозяйки подъезда начнут судачить о ночном происшествии. В этом Соня не сомневалась. Они устроили разборки напротив квартиры тети Кати, которая всегда на боевой посту. Поднявшись еще на пару ступенек, Соня услышала ожидаемое — щелчок английского замка. Тетя Катя подслушивала. Однако новая Соня, что рождалась в ее душе лишь фыркнула: «Плевать!».