Подруги

XXIII

На следующий день, к вечеру, Верочка пришла в контору совершенно расстроенная. Она бы не пришла, если бы в дневную дойку сама не сказала Логинову о том, что ей надо поговорить с ним. Он явно обрадовался ее словам, чем очень удивил Верочку. Она и не подозревала, что председатель колхоза давно ищет случая потолковать с ней. Он и на пастбище пришел за этим, но раз Верочка первой вызвалась прийти в контору, сказал только:

— Вот и хорошо. Ты мне очень нужна. Смотри же, обязательно приходи, я буду ждать.

Верочка шла в контору, а на душе у нее скребли кошки. Володя так и не встретил ее у камня. Зато явился серьезный, чопорный Осипов и объяснил, что механик послал Володю в колхоз «Большевик» и вернется он поздно. Так и так, мол, просил извинить… Осипов был необычно вежлив, даже предупредителен, и Верочка сразу догадалась, что Володя все рассказал ему. Она и сама не утерпела, призналась вчера ночью Лене, что они с Володей, наверное, скоро поженятся. Лена оскорбительно сухо сказала:

— Поздравляю, — и сейчас же повернулась к подруге спиной.

Именно в эту минуту внезапного прозрения Верочка поняла все. Поняла — и растерялась от обиды, ревности и стыда за свое счастье. Но вскоре это прошло. Глупо было бы высказывать Лене сочувствие или оправдываться перед ней — все случилось так, как должно было случиться. И хотя еще раньше смутные догадки беспокоили Верочку, все-таки она с недоумением спрашивала себя: неужели это правда? Да, это была правда. Лена не спала, дожидаясь ее. Она любила Володю, а он, может быть, даже и не знал об этом. Что ж, уж теперь-то Лена в колхозе ни за что не останется. С этой мыслью, не раздеваясь, Верочка легла на кровать.

Они почти не разговаривали весь следующий день. Почему-то обоим было стыдно, Верочка прекрасно видела это по выражению лица Лены и удивлялась, что такое может быть. «Но почему? Почему она любила Володю, а не кого-нибудь другого?» — не оставляла ее мысль, хотя Верочка и понимала, что ответа на этот вопрос ей все равно не найти.

Когда пришел Осипов, она тотчас собралась и отправилась в контору. «Ведь Осипов же славный парень, ну немножко безалаберный, так это же по молодости. Вот и Володя тоже…» — неясно думала Верочка по дороге, желая удачи Осипову и в то же время нисколько не веря, что это возможно.

Логинов тепло встретил Верочку, усадил ее на новенький деревянный диванчик, сам присел на краешек стола, оживленно спросил:

— Ну как механическая дойка? Понравилась? Я давеча смотрел, по-моему, неплохо получается.

— Не совсем, Сергей Емельянович. Многие коровы не отдали все, молоко, пришлось поддаивать.

— Это временное явление, привыкнут. А вообще, конечно, тут есть свои правила. Вы надевали доильные стаканы на соски, когда корова не припустила молоко. Подмывание и массаж вымени обязательны. Неприятно действует на коров, если вы оставляете стаканы на сосках после дойки. Ничего, освоитесь, все пойдет нормально. Главное — начать. Так о чем же ты хотела со мной поговорить?

Верочка подвинулась на диванчике, ответила не сразу.

— Собираюсь завтра к Кате съездить, вот пришла посоветоваться.

Логинов слез со стола, смущенно потер ладонью крутой подбородок.

— Видишь, какой я недогадливый… Давно собираюсь тебя о ней спросить, а ты сама пришла. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Где она теперь, Катя? Замуж вышла?

— В том-то и беда, что нет. Володя ездил в поселок, видел ее, да резону никакого не добился. Худо ей, Сергей Емельянович…

— Так, так… понимаю. — Он присел рядом с Верочкой на диван, покачал головой, осуждая не то Катю, не то себя. — Что же он, жених, сам раздумал или поссорились?

Почувствовав искреннюю заинтересованность Логинова в близком ее сердцу деле, Верочка осмелела.

— Да он, по-моему, и не думал ничего такого. Ну вы понимаете, что я хочу сказать… Просто не представляю, как у них там все получилось, только, по-моему, Катя теперь жалеет, что уехала. Вот я и хочу ее повидать.

— Думаешь, вернется? — быстро спросил Логинов.

— Ой не знаю, Сергей Емельянович. Катя же такая самолюбивая, она что хочешь назло себе может сделать.

— Самолюбивая, говоришь? — Логинов по-молодому встал, прошелся по кабинету. По-видимому, какая-то новая мысль захватила его, но он еще не решался ее высказать.

Верочка с любопытством и потаенной надеждой смотрела на него.

Разговор был прерван Мартой Ивановной. Как всегда, она вошла без стука. Присутствие Верочки явно смутило ее. Впрочем, Верочка смутилась еще больше. Она тотчас поднялась с дивана, собираясь уходить. Логинов жестом остановил ее.

— Вера? Что-нибудь случилось? — спросила Марта Ивановна почти испуганно.

Она столько перетерпела за эти дни от девушек, что в любую минуту ожидала новой каверзы. К тому же ей было стыдно перед Верочкой и особенно перед собой за то, что она до сих пор так и не собралась поговорить с Леной. Только это удержало Марту Ивановну от прямого вопроса — не сбежала ли Лена?

— Ровно ничего не случилось, дорогая Марта, — весело сказал Логинов и совсем уж по-мальчишески подмигнул Верочке. — Вот Вера собирается поехать завтра за Катей, и, знаешь, ей, по-моему, очень пригодилось бы то письмо. Достань-ка его, Марта Ивановна. Оно у тебя здесь, в столе.

Марта Ивановна не сразу сообразила, что лучше. — возмутиться или уйти. Она метнула на Логинова испуганно-удивленный, но в общем-то беспомощный взгляд, молча вышла и сейчас же вернулась с письмом. Всем своим отрешенным видом она как бы хотела сказать Логинову: «Делай, как знаешь, а я умываю руки».

Логинов тотчас подал письмо Верочке.

— Почитай-ка. Ваша сверстница пишет. Выглядит не по возрасту умной и сознательной, а на деле — анахронизм какой-то, черт ее знает. Плюнет в чистую душу и будет воображать, что имела на это право.

— А что это такое — анахронизм, Сергей Емельянович? — спросила Верочка, развертывая письмо и размышляя, от кого бы оно могло быть.

— Ну пережиток, что ли. В общем, то, что должно обязательно отжить. Да ты прочти, сама поймешь.

Марта Ивановна с застывшим лицом смотрела в угол. Логинов снова пристроился на краешке стола.

Верочка читала и медленно краснела. Логинову показалось даже, что у Верочки не хватит сил дочитать до конца, но она дочитала, сказала оглушительно тихо:

— Да как она смеет!

И поспешно протянула письмо Логинову.

— Оставь у себя, оно же вам адресовано, — успокаивающе произнес он. — Вот ты сказала: как она смеет! А Катя что сказала бы?

— По-вашему, Катя за славой да за подъемными сюда приехала? — прерывающимся голосом спросила Верочка, переводя сразу повзрослевший жесткий взгляд с Логинова на Марту Ивановну. — Ни о чем таком мы и не думали, и в герои не лезли, зачем она так? А что Катя уехала, так вы же, Сергей Емельянович, знаете причину. Может, и воли у нее не хватило, я с этим согласна, а только ехала она в колхоз с чистым сердцем. Да она и вернется еще, вот увидите. И Лена тоже…

Верочка запнулась, судорожно проглотила слюну и снизу вверх выжидающе посмотрела на Логинова. Странно, что о Марте Ивановне она в эту минуту как-то забыла. Выпущенное из рук письмо незаметно упало с Верочкиных колен на пол.

— И Лена тоже. Все правильно, Верочка, — спокойно сказал Логинов, как будто он все знал про Лену. — Подожди, скоро придет время, когда в колхоз проситься будут, а мы еще посмотрим — взять или не взять. Разную накипь, конечно, не возьмем, да и сейчас бы не взяли. За хороший ваш почин, Вера, и за добросовестную работу вашу — большое спасибо. Такие, как ты, нигде не подведут, а это и есть самое главное. Ну беги, отдыхай. Вернешься завтра — плохое или хорошее — обязательно расскажи. Да привет от нас Кате не забудь передать.

Верочка стремглав выбежала из кабинета. Логинов поднял с пола письмо, улыбнулся:

— Забыла-таки. Тоже, пожалуй, правильно. А вообще-то надо бы ответить через газету этой Эмилии. Было бы ей над чем подумать. — Он искоса глянул на преувеличенно нахмурившуюся Марту Ивановну, задорно, не скрывая радости, спросил: — Что, какова наша Верочка? Такую разными штуками с правильной дороги не собьешь, даром что маленькая! Ей-богу, она Катю обратно привезет. Понадобится — вместе с женихом привезет.

— Вспомни, ты еще несколько дней назад в них сомневался, — холодно упрекнула Марта Ивановна.

— Нисколько. Я только говорил, что не следует с ними слишком нянчиться. А ты все-таки нянчилась. Что ж, поздравляю. Твой метод имеет определенный успех, хотя я и сейчас убежден, что во многом они разбираются не хуже нас с тобой.

— Моей тут заслуги нет, можешь мне поверить. И я не знаю, какой для них метод подходит, знаю только, что это легкомысленные девчонки, которых ежеминутно надо держать в руках. Катя тому пример, да и Лена…

— Что это вы обе спотыкаетесь о Лену? — насторожился Логинов. — В чем дело? С ней что-нибудь произошло?

— Пока нет, — пожала плечами Марта Ивановна. — Но боюсь, что произойдет. Я же сказала — никогда не угадаешь, что они могут выкинуть через час.

— Ерунда какая-то! — с досадой и недоверием проговорил Логинов, чувствуя, однако, что хорошее настроение у него уже испорчено. — Что может произойти с Леной? Такая серьезная, вдумчивая девушка. Уезжать, что ли, собралась?

— Я не знаю, что у нее в голове, да вряд ли она сама знает, чего хочет, — с непонятным для Логинова раздражением ответила Марта Ивановна. — Вера сама сказала, что может и уехать.

— Вот этого я не понимаю! — воскликнул Логинов. — То есть не того, что Лена может уехать, а что ты этого не, знаешь. Ты же с первого дня неотлучно при дедушках, мне казалось — крепко сдружилась с ними, и вдруг заявляешь: они легкомысленные, не поймешь, чего хотят… Странно. Хотя… — он, жалея Марту Ивановну, отвернулся, докончил негромко: — Ты увлеклась внешней стороной и не сумела заглянуть в душу девчат. А они, видишь, какие не простые…

— Тебе легко говорить, а мне… — она опустила голову.

Логинов быстро обернулся, положил руку на ее плечо.

— Все обойдется, Марта. Мы еще увидим, какими молодцами будут наши девушки. Ну довольно, успокойся…

Не поднимая глаз, Марта Ивановна лишь на одно мгновение прикоснулась щекой к его сильной загорелой ладони, лежавшей на плече, прикоснулась и тут же устыдилась своей слабости. Она уже давно знала, что эта рука никогда не обнимет ее…