Пожиратели миров. 1 том

Глава 27

Родители семьи Голд, а теперь один лишь отец, никогда не жалели денег для своих детей. С них много требовали, но им и многое позволяли, отталкиваясь от правила: что заработал — то получил. Может по этой причине дети семьи Голд не были избалованными, а может потому что были теми, кого не испортит ни богатство, ни их положение.

Как бы то ни было, Алианетта сидела в большой шикарной комнате со своей личной ванной комнатой напротив туалета с большим зеркалом и, напевая под нос незамысловатую песню, прихорашивалась. У неё было хорошее настроение.

Сегодня Алианетта должна выглядеть неотразимо. Не только ради гостя, который должен посетить их скромный дом, но и потому что так требовал этикет — хозяева должны выглядеть с иголочки.

Но не всё было столь радужно. Особенно когда она просила пригласить Гранта к себе в гости.

— Простолюдин? — поморщил нос отец, сидя за столом.

— Одарённый простолюдин, — поправила его Алианетта, будто это могло что-то исправить.

— И тем не менее без семьи и рода. Беспризорник с улицы, который, возможно, только вчера крал с прилавков, —­ с укором заметил он.

— Не думала, что теперь в нашей семье смотрят не на силу и ум, а на происхождение.

— Смотрят на происхождение, когда речь касается кого-то, кто метит моей дочери в мужья.

— Он никуда не метит, — фыркнула Алианетта.

— Возможно. Возможно, так оно и есть. Но ты-то к нему явно приглядываешься, Али, — заметил он, смерив её суровым взглядом.

Они сидели в кабинете её отца, который передавал всю суть этого человека — строгий, стильный, дорогой, в тёмных тонах. Резные шкафы из редкого тёмного дерева, огромный стол, который выглядел монументальным. Казалось, что комната поглощает сам свет.

— Я хочу пригласить его к нам. Нашему дому нужны такие люди. Он перспективный: лучший по математике, по физике, умный, в конце концов, он спас меня и разобрался с тем демоном.

— Кто разобрался с демоном, ещё большой вопрос, — ответил отец.

— И тем не менее он спас меня, и мне кажется, этого достаточно, чтобы ты познакомился с ним поближе. Почему я не могу пригласить никого к себе в гости?

— Потому что ты аристократка? И потому что должна водить дружбу с равными себе? ­— наигранно удивлённо спросил отец. — А не приглашать не пойми кого.

­— Он пойми кто, — буркнула дочь. — Он учится в гимназии Гагарина, хоть это должно что-то значить.

— Должно, — кивнул он. — Да, должно, Али, и я бы с удовольствием взял такого человека к себе в люди, если он такой, каким его описывают. Но я знаю, по какой причине его приглашаешь ты. Ты не понимаешь, что я хочу уберечь тебя от такой глупости?

— А что ты мне прикажешь делать?

— Не знаю, может попробовать познакомиться с…

— Твеном? Этим придурком?

— Попридержи язык, молодая леди, — строго произнёс он. — Он умный сильный парень, который…

— Который проиграл дуэль неодарённому, устроил истерику и выстрелил ему в спину! Вот такой он хороший! Так ещё и младше меня!

— Он защищал твою честь.

— От чего⁈ От её наличия⁈ Я не видела его и не собираюсь его видеть, такую тряпку, которая вдруг решила, что имеет на меня какие-то права.

— Ты могла бы дать ему шанс, — настаивал отец. — Глядишь, он бы тебе и понравился. Нашли бы общие интересы. Я слышал, что он делает успехи и собирается пойти на охотника. Его родители…

— Надо было тебе с его родителей и начинать, — фыркнула она.

— Его родители, — твёрже и строже продолжил отец, — влиятельные люди. Мать — глава администрации Перта-Фронта, отец — глава заседания нашего региона.

— А сын истеричка.

— Какой ужас… — наконец сдался отец, устало спрятав лицо в ладонях и потерев глаза. — Почему ты не можешь быть такой же покладистой, как твоя сестра?

— Соглашаться встречаться с теми, на кого ей укажут вопреки собственным чувствам?

— Прислушиваться к советам отца.

— Она не прислушивается, ей не оставили выбора, и благодаря тебе Катэрия теперь встречается с этим сутулым глистом.

— Он нормальный крепкий умный парень.

— Он скользкий и некрасивый придурок, под которого ты хочешь заставить её лечь! Тебе самому не противно⁈

— Так, хватит! — рявкнул отец, хлопнув по столу ладонью. Вся комната завибрировала от той силы, которая показалась в нём и даже Алианетта вжалась в кресло. — Как будешь матерью, так и будешь своим детям потакать во всём! Я даю вам будущее! Я даю вам мужей, о которых мечтают многие! Чтобы ВЫ, ВАШЕ БУДУЩЕЕ было безоблачным!

— А мы сами несчастны⁈ — вскрикнула Алианетта едва ли не со слезами на глазах. — А наше счастье тебя совсем не волнует⁈

Повисло тяжёлое молчание.

Отец любил своих дочерей. Он души в них не чаял и был куда мягче, чем с сыном. Как они не могли понять, что он хочет лишь того, чтобы их будущее было надёжным и безоблачным, где они всегда будут жить в достатке и безопасности, не зная горя?

Почему с женщинами так тяжело?

Сейчас он как никогда скучал по жене, которая могла всегда подобрать нужное слово и найти выход из любой щекотливой ситуации. Она была мудра и умна. Знала, когда надо промолчать, а когда сказать помягче, подобрав то самое нужное слово, которое могло бы утихомирить бурю.

Они молчали минут пять, прежде чем отец наконец решил свести всё к миру.

— Когда у тебя будут дети, ты меня поймёшь, — тихо и спокойно произнёс он.

— И я никогда не буду выдавать их за всяких подобных, — пробурчала та обиженно.

Отец сделал над собой усилие, чтобы пропустить это мимо ушей.

— Можешь пригласить этого… твоего друга к нам в гости, — выдавил он из себя.

— Правда? — тут же оживилась его младшая дочь.

— Да, но с одним условием.

— Каким? — прищурилась Алианетта.

— Ты встретишься с Твеном.

— Да ни за что!

— Просто познакомитесь. Мы посетим его семью, придём на приём, не более, и ты с ним познакомишься. Поговоришь, узнаешь его получше. Глядишь, он окажется не таким уж плохим, каким тебе кажется.

Алианетта сомневалась в тот момент. Но в конце концов, их же не на свидание отправляют, верно? Ни к чему не обязывающая официальная встреча, где они между делом познакомятся. Всё будет выглядеть как случайность, и она не будет давать ложных надежд этому мерзкому мальчишке. Встретится, поприветствует, пообщается пару минут и попрощается. Всё на первый взгляд просто.

Хотя с её отцом ничего просто не бывает, однако последнее решение будет за ней, как никак, а значит…

— Ладно… — выдохнула она.

Отец лишь кивнул.

— Тогда можешь отсылать приглашение. Лишь предупреди меня заранее о его визите, будь так добра.

И вот Алианетта сидит у себя, прихорашиваясь и мечтая о том, как замечательно пройдёт эта встреча. Глядишь, и быть может даже отец смягчится по отношению к Гранту. В конце концов, её мать тоже была безродной, пусть и из людей семьи. И ничего, никому от этого плохо не стало.

Контрольная была простой, позорно простой, чтобы её могли дать тем, кто учится в гимназии, что считается эталоном школьного образования. И тем не менее, как оказалось, для многих она стала непосильной.

— Эй, пс-с-с, Грант, какой вариант?

Девушка справа по имени Рондо с мольбой в глазах смотрела на меня.

— Третий, — одними губами ответил я, и получил в ответ судорожный вздох. Человек был явно не готов несмотря на все надежды преподавателя.

Математика, самая простая из дисциплин, оказалась для класса тех, кто хотел связать своё будущее с профессиями, где нужна точность, непосильной. Я даже не знаю, на что они рассчитывают, учась здесь. Более того, мне теперь страшно представить, что из себя представляет здесь научное сообщество и как оно вообще существует, когда их будущее поколение не может вычислить в уме столь простые задачи.

— Грант, Грант! Какой вариант? — уже с другой парты меня спрашивает парень по имени Бронардо.

— Третий.

Тот тоже судорожно вздыхает.

Преподаватель всеми силами пытается показать, что ничего этого не замечает. Уже в четвёртый раз класс не может написать контрольную нормально, и ему жизненно необходим результат. В этом причина его слепоты и глухоты.

— Грант, — вновь Рондо. — Что здесь будет?

Она показывает со своего места уравнение. И так как я уже на половине пути к завершению, у меня есть время подсказать. Мне тоже требуется помощь по той же литературе, поэтому сегодня помогаю я — завтра мне. И никто не отменял того, что это укрепит мои отношения с детьми влиятельных родителей.

Я быстро пробегаю глазами по уравнению, после чего даю ответ.

— Корень из «икса» в квадрате, делённого на шесть «А», в скобках «игрик-икс».

— А у меня?

Я смотрю теперь на уравнение Бронардо.

— «А» «Игрик» «Ц».

— И всё что ли?

— И всё, — киваю я.

Это послужило спусковым крючком для остальных, и вскоре даже преподаватель не выдержал.

— Вы хоть бы делали это незаметно что ли…

— Так контрольная сложная! — возмутился кто-то.

— Но Грант справляется же.

— Так он особенный! — и вслед за этим раздаётся сдержанный смех учеников.

Я перерешал все варианты контрольной работы за этот урок. Ничего сложного, стоило мне просто взглянуть и решить в голове уравнение, как я сразу говорил ответ. Что касается самого меня, то я сделал свой вариант, попутно успевая отвечать на вопросы.

Может, в этот раз наш класс сдаст контрольную нормально. А то цвет нации настолько тупой, что само существование этого государства находится под угрозой.

— Так где ты учился? — спросил меня один из одноклассников, едва мы вышли из класса. — Нельзя так знать математику и быть нормальным человеком.

— Как видишь, можно, — вкрадчиво ответил я.

— Да у него талант, не видишь что ли, — сказала другая одноклассница. — Он просто может, вот и всё.

— Я тоже хочу так уметь.

— Грант, а если без шуток, ты откуда?

— Из детдома.

— Это понятно, а раньше где учился? — не унимался одноклассник. — Где-то же ты должен был учиться.

— Вестимо, что в школе, — ответила одна из девушек. — Ты лучше спроси, чем он увлекается и не хочет сходить с нами поиграть в боулинг?

Удивительно, насколько становятся люди разговорчивыми, если им помочь. Каждый считает тебя уже едва ли не товарищем, если ты ему помог. Такое внимание не сильно радовало меня, но приходилось мириться — так становятся частью общества. Особенно, когда это общество состоит сплошь и рядом из высшего света.

Так как математика была последним уроком, все направлялись в одно место — в общежитие, и эти постоянные разговоры мне пришлось терпеть вплоть до самой двери своей комнаты.

Я с облегчением закрыл за собой двери, попрощавшись с последним из одноклассников.

Общаться сложно. Ещё сложнее находиться в центре внимания, когда каждый заинтересован узнать тебя поближе. Но это одновременно и приятно.

Наш класс был достаточно тихим. Я всего пару раз видел, чтобы они собирались вместе что-то обсудить. Это не значит, что я ни с кем не разговаривал, но чаще всего дети просто занимались своими делами в одиночестве, что разительно отличалось от других классов, что я встречал в коридоре. Там люди сбивались в группы, что-то обсуждали, смеялись и, насколько мне известно, куда-то вместе ходили в то время, как мы тихо сидели по своим углам.

Видимо, им всем надоело играть в одиночек, раз они так разговорились между собой. Или я послужил тем самым катализатором, который заставил их объединиться вместе на фоне общей проблемы. С одной стороны, мне не сильно хотелось быть в центре внимания, но с другой я мог стать неформальным лидером этого класса, что дарило определённые преимущества.

Я устало облокотился на входную дверь, опустив голову, и только сейчас заметил красный конверт, который кто-то подсунул под дверь.

Письмо? Мне?

Но спрашивать от кого даже не пришлось, едва я поднял его с пола. Конверт был запечатан какой-то красной смолой со знаком, который я уже однажды видел. Дракон — символ семьи Голд.

Насколько можно догадаться, они прислали мне приглашение посетить их дом. Я сразу же вспомнил, как Алианетта говорила, что пригласит меня в гости, как только выдастся возможность. Возможность выдалась достаточно быстро, судя по её оперативности.

Внутри был белый лист бумаги с красивым почерком, который я едва смог разобрать.

Приглашение на приём.

Уважаемый Грант Роковски.

Дом семьи Голд приглашает Вас на ужин в среду в пять тридцать по адресу Пайлинская аллея сорок пять.

С уважением, Алианетта Голд.

В среду… У меня было мало уроков в этот день, а значит им известно моё расписание занятий. Видимо, они подсуетились с этим вопросом, настолько хотят встретиться лично. Мне было интересно, это исключительно инициатива Алианетты или же её отец тоже решил со мной познакомиться?

Я знал, что в их семье три ребёнка: две дочери и сын, старший, плюс отец. Мать погибла по неизвестным мне обстоятельствам. Вряд ли отец хочет выдать за меня одну из дочерей, хотя от старшей не отказался бы, а значит меня хотят завербовать.

Интересно ли мне такое предложение? Нет. Однако познакомиться с семьёй охотников стоило.

И уже на следующий день не без помощи карты я стоял напротив ворот в их дом.

Это был дом достаточно скромный по меркам тех, которые я видел вокруг, но отнюдь не бедный. Через кованные ворота, на которых была изображена голова дракона, я видел стены дома из тёмного камня. Между воротами и самим зданием обычная лужайка без каких-либо затейливых садов, фонтанов или даже озёр. Через неё от самых ворот и до ступеней крыльца проходила дорога.

Мне нравится простота и практичность их участка, которая не режет глаз.

Едва я подошёл к воротам ближе, как те начали медленно разъезжаться в стороны. Тут же из-за стены показались двое охранников. Оружия ни у одного из них не было, значит одарённые.

— Вы к кому? — спросил один из них голосом человека, который уже собирался выбить из тебя правду.

— Я приглашён на ужин, — я достал из кармана приглашение и протянул его вперёд, но те лишь расступились, едва пробежавшись по нему взглядом.

— Мистер Роковски, вас уже ожидают.

Под конвоем одного из охранников я направился к дому, из которого на полпути вышел, как я понимаю, глава семейства и, естественно, та, кто меня пригласил, а именно Алианетта.

В отличие от наших прошлых встреч вела она себя тихо и даже не посмела поднять головы, когда я подошёл к ступеням. Чего не сказать о её отце — крепкий достаточно высокий статный мужчина, его волосы только начинают седеть. Он смотрел на меня пронзительным взглядом, будто боялся упустить из виду, даже когда я остановился у крыльца.

Между нами повисло молчание.

Я точно знал, как должна происходить встреча. Для этого я от корки до корки прочитал книгу по этикету. Сейчас глава семейства должен был спуститься и поприветствовать гостя, а я ему ответить со всем уважением. Однако мужчина не сдвинулся с места и не обронил ни слова. В его взгляде помимо интереса я видел определённую враждебность. Причина была ясна как день и стояла за его левым плечом. Боится за целостность своей дочурки от рук беспризорника.

В воздухе повисло напряжение. Его младшая дочь начала нервничать, уже бросая косые взгляды на отца. Это была явная попытка как-то надавить на меня или принизить, заставив поприветствовать первым. Может другие и начали нервничать, но у меня она вызвала ничего кроме раздражения, учитывая тот факт, что это я спас его дочь от демона.

Молчание затянулось.

Я смотрел ему прямо в глаза без какого-либо вызова, но и страха. Меня не пугали эти жалкие попытки показать свою власть, как и не доставляли какого-либо дискомфорта. И первым в нашем молчаливом соревновании сдался он.

— Вижу, ты тот самый Грант, о котором рассказывала мне дочь, — его голос был низким, жёстким, будто он обвинял меня в этом.

— Господин Голд, — поклонился я на сорок пять градусов, как положено, сложив руки на животе, — я рад лично познакомиться с вами и благодарю за приглашение посетить ваш ужин.

Когда он спустился ниже, я протянул руку. В какой-то момент я подумал, что он не пожмёт её, чтобы попытаться унизить меня, однако до такого мужчина опускаться не стал. Ответил крепким рукопожатием, после чего вкрадчиво произнёс:

— Пожалуй в дом, Грант. Скоро накроют на стол.

— Благодарю вас, господин Голд.

Когда я проходил мимо Алианетты, та, пока её отец не видит, слабо улыбнулась и помахала мне ладошкой, одними губами произнеся «привет».

Я уже жалею, что откликнулся на её приглашение.

Несколькими днями ранее.

Один из самых крупных преступных кланов Перта-Фронта сейчас переживал не лучшие времена. До этого момента всё шло отлично: проституция, рэкет, торговля наркотиками, людьми и оружием — бизнес процветал, заставляя конкурентов кусать локти от зависти.

Но вот сначала полиция берёт машину с миллионом кредитов и двуустами килограммами «зелёной блёстки», наркотика, который хорошо расходился в клубах, найдя рядом трупы доверенного лица и троих шестёрок с пулями в голове. А потом срывается сделка, окончившись бойней, где пропали не только деньги, но и товар.

И вот другие начали поглядывать в их сторону, а не теряет ли один из сильнейших кланов хватку? Не пора ли попробовать откусить от них кусочек, а может и не один?

Чтобы задавить проблему в зародыше, требовалось наглядно показать, что бывает с теми, кто посмел перейти им дорогу. Месть была вопросом жизни и смерти. И если дело с особым заказом не двигалось с места, то вот по поводу машины с деньгами и наркотиками были подвижки.

Мафия не была глупой — глупые в таком бизнесе не выживают. Они искали виновника торжества и вскоре выяснили, что у одного из подручных был брат, теперь уже покойный. Немного покопавшись в произошедшем, они узнали и о волне насилия, которая прокатилась по детдому, которая особенно сильно коснулась брата покойной шестёрки.

Совпадение? Возможно, но если предположить, что шестёрка решила отомстить и, перевозя товар с деньгами, случайно встретил обидчика брата…

Картина получалась интересной.

Босс клана, которого звали Смотрящим, сидел в своём кабинете в одном из предприятий для отмывания денег, а напротив него, опустив взгляд и даже боясь издать звук, стоял молодой мальчишка. Его заметно трясло. То ли он знал, кто сейчас напротив него, то ли вышибалы за спиной в количестве четырёх штук оказывали на паренька такое давление.

— Мне сказали, что ты знаешь, кто это мог сделать? — мягко произнёс Смотрящий.

Он был тучным лысым мужчиной с пышными усами, которого было сложно заподозрить в противозаконной деятельности. Для всех он был толстым добрым мужичком. Для всех, кроме тех, кто с ним работал.

— Д-да… — пробормотал паренёк.

— Да не бойся ты так, тебя бить не будут. Как тебя звать, говоришь?

— Стивен, сэр…

— Стивен… Что ж, Стивен, ты умный парень, я это вижу. А умные парни всегда нужны у нас, я верно говорю, ребята? — «Ребята» активно закивали головой. — Я думаю, что ты даже можешь работать на нас, стать частью нашего дружного коллектива.

— Серьёзно? — в глазах паренька вспыхнула надежда.

Для человека, у которого будущее было сомнительным, как и перспективы, карьера в преступном клане была билетом к более роскошной жизни. Уважение, деньги и, конечно же, девчонки — многие из детдома мечтали стать крутыми богатыми парнями, что плюют на закон и пользуются популярностью.

— Более чем. К тому же у нас освободилось место. Нам просто надо знать, кто это сделал или кто мог это сделать.

— Я не могу точно сказать… — испуганно пробормотал Стивен.

— А точно и не надо. Я слышал, что у вас в детдоме завёлся какой-то боец, который поставил на уши абсолютно всех.

— Да, да, я знаю его! — обрадовался тот. — Это Грант Роковски, новенький! Он вообще безбашенный, ни страха, ни сомнений.

— Безбашенный, говоришь?

— Да, все говорят, что это он убил Ромиэля. Разобрался с ним за прошлые обиды. Он вообще всех бил! Однажды к нему пришли четверо, так он их забил так, что те едва стояли на ногах. А они были крутыми парнями.

— Вот оно как… Но он с вами теперь не учится, я прав?

— Да, он выиграл там какой-то конкурс и перешёл в гимназию Гагарина, — закивал Стивен.

— Даже так… — протянул Смотрящий.

Мог ли паренёк перебить тех четверых? Смотрящий бы никогда на это не поставил, но учитывая цепочку событий, это было вероятно. Новенький, который за пару дней заставил бояться даже самых отмороженных гопников, некоторые из которых уже выполняли поручения клана — как знать, что там за парень. Точно выяснить можно было, лишь спросив его самого.

И они его спросят. Зная фамилию и место, где тот учиться, достать паренька будет совершенно не проблема. Можно сказать, что вопрос с этим буйным новичком уже закрыт. А что касается этого Стивена…

Смотрящий внимательно окинул мальчишку взглядом.

Что ж, как говорил его отец, хочешь верную собаку — воспитывай её с щенка. Может из этого мальчишки что-нибудь и выйдет.